- Почему она попросила помощи именно у Вас? Насколько мы знаем, Вы подверглись риску.
- София всегда была слишком мягкой, она бы не смогла выдержать такого стресса. К тому же она – живое доказательство вины Донтара.
- И Вы пошли на риск ради подруги?
- Да, я очень ценю свою подругу и готова была рискнуть ради неё, - твёрдо ответила Завия, отчего у Софии в груди защемило от благодарности, ведь Завия говорила под клятвой.
Таким заявлением были впечатлены очень многие. Это вызвало невольное восхищение и даже зависть у всех присутствующих, такая дружба была мифом в их кругах.
К облегчению Завии и Софии, у суда не было вопросов помимо тех, которые касались рассматриваемого дела, но, несмотря на это, Завия вдруг поняла, что с удовольствием воспользуется предложением Софии и заставит это сделать Дамара. Испытывать такой дикий страх, находиться в шаге от пропасти она больше не желала. Судьба преподносила ей возможность, давала шанс начать всё заново, и наёмница решила им воспользоваться.
Преступников допрашивали последними. Наёмники лишь признавались в совершённом, рассказали во всех красках, как убивали родителей Софии, как пытались найти её, как совершали и другие, не менее грязные дела, но твердили, что последние двенадцать лет не преступали закон, будто бы это могло смягчить их наказания. Причины такой законопослушности выяснились позже, когда слово дали Донтару. Он рассказал о том, что запустил имение, оно перестало приносить доход, а как-то его стимулировать не получалось, да и не возникало желания. Он считал эту работу грязной, в отличие от той, которая была у брата. Зависть и восхищение сквозило в его словах. Он с упоением рассказывал о том времени, когда до него доходили слухи о стремительном росте влияния Авенсиса в городе, о его успехе, который грыз Донтара изнутри. Он хотел быть на его месте. Но когда пришёл к брату и потребовал половину, которую он считал своей, получил отказ, более того, Авенсис попросил его больше никогда не переступать порог дома. Ярость захлестнула мужчину, и на последние деньги он нанял большую группу наёмников, которые согласились на его условия, ведь он пообещал, что в случае удачи будет платить им крупную сумму до конца жизни. Эти условия пришлись по вкусу охочим до денег преступникам.
- И всё было бы прекрасно, если бы эти олухи не упустили малолетнюю девчонку! - процедил Донтар.
- Кто был организатором похищения девушки, которая представлялась Софией?
- Я, - выплюнул Донтар и без вопросов продолжил рассказ, он понимал, что шанса на спасение у него уже нет. - Я был практически уверен, что она настоящая, надеялся узнать у неё судьбу родового перстня, - метнул взгляд на руку Софии, - что же, теперь я знаю ответ и на этот вопрос, - расхохотался мужчина, - по крайней мере, я жил, как король. Двенадцать долгих лет вы все пресмыкались и стремились попасть в моё общество.
В его глазах горел алчный огонь, в рядах свидетелей послышались шепотки. Каким бы ненормальным и омерзительным не был Донтар, но он говорил правду, многие из тех, кто пришёл посмотреть на то, как рушится его жизнь, раньше отчаянно желали его общества и внимания.
- Как Вы собирались распорядиться жизнью девушки, если бы узнали ответы на вопросы? - не уделив внимания его браваде, продолжили допрос.
- Устранил бы. Мне не нужен лишний риск.
Именно такого ответа стоило ожидать, и София это знала, но всё же не смогла сдержаться, скривилась, как от зубной боли и отвернулась. Именно в этот момент поняла, что Роланд был прав, нужно всего лишь стереть образ Донтара из памяти. Её семья – матушка с дядюшкой, Завия, и она очень надеялась, что и Роланд станет родным.
К всеобщему удивлению, судьям не понадобилось много времени на принятие решения. И решение это было жестким, но справедливым. Тем, кто лишил столько людей жизни делом или словом, не место среди людей, поэтому они отправятся в иной мир. Казнь назначили на воскресное утро. Преступникам дали три дня на прощание с родными и близкими. Но София считала, что таким образом только ужесточили наказание: провести три дня, зная, что смерть вскоре неизбежно наступит – это испытание. Софии тут же вручили документы и намекнули, что она должна поблагодарить господина Сивьера, который ускорил их восстановление и оформление. Но радости этот миг не принёс, на душе ворочалось гадкое чувство, вызванное встречей с дядюшкой лицом к лицу.
Они не дождались того момента, когда Донтара уводили из зала, и он сыпал проклятьями на всех, кто попадался ему на глаза. Их проводили многочисленные взгляды. Многие примерялись и думали о том, насколько сложно будет работать с юной девушкой, некоторые откровенно побаивались её, видели в ней сильнейшего соперника, женщины восхищались её смелостью и завидовали свалившемуся состоянию.
Но София ни о чём не думала. Она желала скорее смыть с себя налёт этого суда, липнущих взглядов и очиститься от гнетущих мыслей. Почему-то, несмотря на полученные документы и разрешения, она вернулась в дом Роланда, который понимал её чувства и надеялся, что вскоре она придёт в себя и предстанет перед обществом, работниками и перед ним в роли сильной и рассудительной женщины.
- Даже не верится, что всё закончилось, - ровным тоном проговорила она, стоя у окна и глядя на свой дом. - Не верится, что я вернусь туда. Надо будет унести туда Лию и накормить Лойса. Да и вообще, хватит уже пользоваться твоей добротой и гостеприимством, пора уже освобождать тебя от нашего присутствия.
- Не говори глупостей, - Роланд положил руки на её живот и поцеловал макушку. София откинулась спиной на его грудь и прикрыла глаза, - ты можешь остаться.
- Не могу, ты же и сам понимаешь, что нужно многое сделать. Мне кажется, пора вернуть портреты родителей на прежнее место, они были бы недовольны, если бы я бросила этот дом. А давай, теперь ты поживешь со мной? - она не рассчитывала на согласие, скорее, спросила шутя, но Роланд неожиданно согласился.
Он пообещал ей помочь с подбором штата слуг, с домашними делами и, конечно, работой. Им предстоял долгий путь, который София хотела бы пройти рука об руку с ним.
- Я больше не могу, - София уткнулась лбом в испещрённый буквами лист и встретилась взглядом с Завией, которая уже давно растеклась по столу и прикидывалась мёртвой.
- Думаю, что мы, наёмники, ничего не понимаем в пытках. Надо предложить им пытать людей статистикой, - пробурчала Завия. – Скажи мне, я правда сама согласилась на это?
- Ага, - радостно подтвердила София. - Одна бы я тут давно уже умерла или начала бы убивать, а с тобой не так грустно.
- Как дела, леди? - в библиотеку, где занималась София с Завией, вошёл Роланд, а следом за ним заглянула Лия.
- А ну, давай отсюда, - шикнула на птицу София, - не смей заходить в библиотеку, сколько можно ругаться? Уходи быстро!
- Я сдохну, - ответила Завия Роланду.
- Зави, ты же леди, а леди так не выражаются. Девушки, предлагаю вам немного отдохнуть.
- Отличное предложение, - никто не успел даже глазом моргнуть, как Завия скрылась в коридоре. София прыснула со смеху, зная, как тяжело подруге давалась теория.
- Софи, идём, у меня для тебя сюрприз, - он мягко улыбнулся, помог ей подняться из-за стола и повёл в картинную галерею дома Лавилияс.
София практически сразу догадалась, что за сюрприз, и когда оказалась напротив своего портрета, широко улыбнулась.
- Не думала, что он уже готов, художник говорил, что ещё много работы. А рама, - она покачала головой, - она очень красивая.
- Это ты очень красивая. Ты должна быть здесь, рядом с родителями.
Теперь портреты её семьи висели на положенных местах. Даже портрет Донтара София решила не убирать, но по её приказу его перевесили в самый тёмный угол. Роланд советовал ей убрать его, но она была непреклонна. София считала, что это будет замечательным напоминанием о том, что совершил Донтар, и каким человеком нельзя становиться ни в коем случае.
- Знаешь, - она вдруг обвела комнату взглядом, - я одного не могу понять, как ты вынес картины?
- Ты даже представить не можешь, как часто я выходил и заходил в дом Донтара с какими-то рулонами, планами, стратегиями…ни у кого даже мысли дурной не возникло, когда я вынес очередной рулон.
- Какой кошмар, надо будет у выхода поставить того, кто будет контролировать, что ты тащишь из дома, - хихикнула София.
- А давай ты просто останешься жить у меня? И можешь тащить отсюда всё, что угодно.
- Оглянуться не успеешь, как окажешься на улице, или того хуже – в тюрьме. Я, знаешь ли, ещё та мошенница.
- Ты самая замечательная мошенница, - он убрал прядь волос за ухо и улыбнулся, - ты уже забрала у меня самое ценное: покой и сердце. Подаришь мне своё?
- Подарю, - ещё не до конца осознавая сказанное, ответила она. Но об ответе не сожалела, это говорило её сердце.
Вскоре они тихо сыграли свадьбу, на которой присутствовали только самые близкие люди. София и Завия усердно учились, названные родители Софии были шокированы последними новостями из столицы и даже приехали погостить, чтобы убедиться, что у Софии всё налаживалось. Когда они узнали о том, что совершила Завия, то прониклись к ней глубочайшим уважением и огромной благодарностью. Матушка Софии попросила у Завии прощения, и была рада, что у её дочери такая подруга. Роланд произвёл на них неизгладимое впечатление, и София подозревала, что все постояльцы будут теперь знать о том, какой шикарный и воспитанный мужчина стал мужем для их Салли. Они так и продолжали называть её привычным для них именем, и никто не возражал. София долго уговаривала их остаться с ней, обещала безбедную жизнь, предлагала отдохнуть от работы, но они оказались непреклонны. Они вернулись в свой небольшой городок, который больше напоминал деревню, но регулярно приезжали погостить у дорогих детей. Родители Роланда также были поражены произошедшим, но очень рады встрече с Софией. Роланд показал Софии место, где были захоронены её родители. Могила их была ухожена и аккуратна, с тех пор девушка нередко навещала родных и рассказывала им новости. Она любила их детской любовью, и не забыла этих чувств спустя время.
Роланд занимался рабочими вопросами, пока София училась под присмотром Дамара, который всё же согласился оставить прошлые дела и попытаться жить обычной жизнью. София подозревала, что эта жизнь заведёт его в храм бракосочетаний вместе с Завией, а пока дом сотрясался от периодических скандалов двух вспыльчивых влюблённых. Но это была именно та жизнь, о которой София мечтала.
- София всегда была слишком мягкой, она бы не смогла выдержать такого стресса. К тому же она – живое доказательство вины Донтара.
- И Вы пошли на риск ради подруги?
- Да, я очень ценю свою подругу и готова была рискнуть ради неё, - твёрдо ответила Завия, отчего у Софии в груди защемило от благодарности, ведь Завия говорила под клятвой.
Таким заявлением были впечатлены очень многие. Это вызвало невольное восхищение и даже зависть у всех присутствующих, такая дружба была мифом в их кругах.
К облегчению Завии и Софии, у суда не было вопросов помимо тех, которые касались рассматриваемого дела, но, несмотря на это, Завия вдруг поняла, что с удовольствием воспользуется предложением Софии и заставит это сделать Дамара. Испытывать такой дикий страх, находиться в шаге от пропасти она больше не желала. Судьба преподносила ей возможность, давала шанс начать всё заново, и наёмница решила им воспользоваться.
Преступников допрашивали последними. Наёмники лишь признавались в совершённом, рассказали во всех красках, как убивали родителей Софии, как пытались найти её, как совершали и другие, не менее грязные дела, но твердили, что последние двенадцать лет не преступали закон, будто бы это могло смягчить их наказания. Причины такой законопослушности выяснились позже, когда слово дали Донтару. Он рассказал о том, что запустил имение, оно перестало приносить доход, а как-то его стимулировать не получалось, да и не возникало желания. Он считал эту работу грязной, в отличие от той, которая была у брата. Зависть и восхищение сквозило в его словах. Он с упоением рассказывал о том времени, когда до него доходили слухи о стремительном росте влияния Авенсиса в городе, о его успехе, который грыз Донтара изнутри. Он хотел быть на его месте. Но когда пришёл к брату и потребовал половину, которую он считал своей, получил отказ, более того, Авенсис попросил его больше никогда не переступать порог дома. Ярость захлестнула мужчину, и на последние деньги он нанял большую группу наёмников, которые согласились на его условия, ведь он пообещал, что в случае удачи будет платить им крупную сумму до конца жизни. Эти условия пришлись по вкусу охочим до денег преступникам.
- И всё было бы прекрасно, если бы эти олухи не упустили малолетнюю девчонку! - процедил Донтар.
- Кто был организатором похищения девушки, которая представлялась Софией?
- Я, - выплюнул Донтар и без вопросов продолжил рассказ, он понимал, что шанса на спасение у него уже нет. - Я был практически уверен, что она настоящая, надеялся узнать у неё судьбу родового перстня, - метнул взгляд на руку Софии, - что же, теперь я знаю ответ и на этот вопрос, - расхохотался мужчина, - по крайней мере, я жил, как король. Двенадцать долгих лет вы все пресмыкались и стремились попасть в моё общество.
В его глазах горел алчный огонь, в рядах свидетелей послышались шепотки. Каким бы ненормальным и омерзительным не был Донтар, но он говорил правду, многие из тех, кто пришёл посмотреть на то, как рушится его жизнь, раньше отчаянно желали его общества и внимания.
- Как Вы собирались распорядиться жизнью девушки, если бы узнали ответы на вопросы? - не уделив внимания его браваде, продолжили допрос.
- Устранил бы. Мне не нужен лишний риск.
Именно такого ответа стоило ожидать, и София это знала, но всё же не смогла сдержаться, скривилась, как от зубной боли и отвернулась. Именно в этот момент поняла, что Роланд был прав, нужно всего лишь стереть образ Донтара из памяти. Её семья – матушка с дядюшкой, Завия, и она очень надеялась, что и Роланд станет родным.
К всеобщему удивлению, судьям не понадобилось много времени на принятие решения. И решение это было жестким, но справедливым. Тем, кто лишил столько людей жизни делом или словом, не место среди людей, поэтому они отправятся в иной мир. Казнь назначили на воскресное утро. Преступникам дали три дня на прощание с родными и близкими. Но София считала, что таким образом только ужесточили наказание: провести три дня, зная, что смерть вскоре неизбежно наступит – это испытание. Софии тут же вручили документы и намекнули, что она должна поблагодарить господина Сивьера, который ускорил их восстановление и оформление. Но радости этот миг не принёс, на душе ворочалось гадкое чувство, вызванное встречей с дядюшкой лицом к лицу.
Они не дождались того момента, когда Донтара уводили из зала, и он сыпал проклятьями на всех, кто попадался ему на глаза. Их проводили многочисленные взгляды. Многие примерялись и думали о том, насколько сложно будет работать с юной девушкой, некоторые откровенно побаивались её, видели в ней сильнейшего соперника, женщины восхищались её смелостью и завидовали свалившемуся состоянию.
Но София ни о чём не думала. Она желала скорее смыть с себя налёт этого суда, липнущих взглядов и очиститься от гнетущих мыслей. Почему-то, несмотря на полученные документы и разрешения, она вернулась в дом Роланда, который понимал её чувства и надеялся, что вскоре она придёт в себя и предстанет перед обществом, работниками и перед ним в роли сильной и рассудительной женщины.
- Даже не верится, что всё закончилось, - ровным тоном проговорила она, стоя у окна и глядя на свой дом. - Не верится, что я вернусь туда. Надо будет унести туда Лию и накормить Лойса. Да и вообще, хватит уже пользоваться твоей добротой и гостеприимством, пора уже освобождать тебя от нашего присутствия.
- Не говори глупостей, - Роланд положил руки на её живот и поцеловал макушку. София откинулась спиной на его грудь и прикрыла глаза, - ты можешь остаться.
- Не могу, ты же и сам понимаешь, что нужно многое сделать. Мне кажется, пора вернуть портреты родителей на прежнее место, они были бы недовольны, если бы я бросила этот дом. А давай, теперь ты поживешь со мной? - она не рассчитывала на согласие, скорее, спросила шутя, но Роланд неожиданно согласился.
Он пообещал ей помочь с подбором штата слуг, с домашними делами и, конечно, работой. Им предстоял долгий путь, который София хотела бы пройти рука об руку с ним.
Глава 18. Последняя. Спустя полгода
- Я больше не могу, - София уткнулась лбом в испещрённый буквами лист и встретилась взглядом с Завией, которая уже давно растеклась по столу и прикидывалась мёртвой.
- Думаю, что мы, наёмники, ничего не понимаем в пытках. Надо предложить им пытать людей статистикой, - пробурчала Завия. – Скажи мне, я правда сама согласилась на это?
- Ага, - радостно подтвердила София. - Одна бы я тут давно уже умерла или начала бы убивать, а с тобой не так грустно.
- Как дела, леди? - в библиотеку, где занималась София с Завией, вошёл Роланд, а следом за ним заглянула Лия.
- А ну, давай отсюда, - шикнула на птицу София, - не смей заходить в библиотеку, сколько можно ругаться? Уходи быстро!
- Я сдохну, - ответила Завия Роланду.
- Зави, ты же леди, а леди так не выражаются. Девушки, предлагаю вам немного отдохнуть.
- Отличное предложение, - никто не успел даже глазом моргнуть, как Завия скрылась в коридоре. София прыснула со смеху, зная, как тяжело подруге давалась теория.
- Софи, идём, у меня для тебя сюрприз, - он мягко улыбнулся, помог ей подняться из-за стола и повёл в картинную галерею дома Лавилияс.
София практически сразу догадалась, что за сюрприз, и когда оказалась напротив своего портрета, широко улыбнулась.
- Не думала, что он уже готов, художник говорил, что ещё много работы. А рама, - она покачала головой, - она очень красивая.
- Это ты очень красивая. Ты должна быть здесь, рядом с родителями.
Теперь портреты её семьи висели на положенных местах. Даже портрет Донтара София решила не убирать, но по её приказу его перевесили в самый тёмный угол. Роланд советовал ей убрать его, но она была непреклонна. София считала, что это будет замечательным напоминанием о том, что совершил Донтар, и каким человеком нельзя становиться ни в коем случае.
- Знаешь, - она вдруг обвела комнату взглядом, - я одного не могу понять, как ты вынес картины?
- Ты даже представить не можешь, как часто я выходил и заходил в дом Донтара с какими-то рулонами, планами, стратегиями…ни у кого даже мысли дурной не возникло, когда я вынес очередной рулон.
- Какой кошмар, надо будет у выхода поставить того, кто будет контролировать, что ты тащишь из дома, - хихикнула София.
- А давай ты просто останешься жить у меня? И можешь тащить отсюда всё, что угодно.
- Оглянуться не успеешь, как окажешься на улице, или того хуже – в тюрьме. Я, знаешь ли, ещё та мошенница.
- Ты самая замечательная мошенница, - он убрал прядь волос за ухо и улыбнулся, - ты уже забрала у меня самое ценное: покой и сердце. Подаришь мне своё?
- Подарю, - ещё не до конца осознавая сказанное, ответила она. Но об ответе не сожалела, это говорило её сердце.
Вскоре они тихо сыграли свадьбу, на которой присутствовали только самые близкие люди. София и Завия усердно учились, названные родители Софии были шокированы последними новостями из столицы и даже приехали погостить, чтобы убедиться, что у Софии всё налаживалось. Когда они узнали о том, что совершила Завия, то прониклись к ней глубочайшим уважением и огромной благодарностью. Матушка Софии попросила у Завии прощения, и была рада, что у её дочери такая подруга. Роланд произвёл на них неизгладимое впечатление, и София подозревала, что все постояльцы будут теперь знать о том, какой шикарный и воспитанный мужчина стал мужем для их Салли. Они так и продолжали называть её привычным для них именем, и никто не возражал. София долго уговаривала их остаться с ней, обещала безбедную жизнь, предлагала отдохнуть от работы, но они оказались непреклонны. Они вернулись в свой небольшой городок, который больше напоминал деревню, но регулярно приезжали погостить у дорогих детей. Родители Роланда также были поражены произошедшим, но очень рады встрече с Софией. Роланд показал Софии место, где были захоронены её родители. Могила их была ухожена и аккуратна, с тех пор девушка нередко навещала родных и рассказывала им новости. Она любила их детской любовью, и не забыла этих чувств спустя время.
Роланд занимался рабочими вопросами, пока София училась под присмотром Дамара, который всё же согласился оставить прошлые дела и попытаться жить обычной жизнью. София подозревала, что эта жизнь заведёт его в храм бракосочетаний вместе с Завией, а пока дом сотрясался от периодических скандалов двух вспыльчивых влюблённых. Но это была именно та жизнь, о которой София мечтала.
