Женщина осталась довольна тем, как работала новая служанка. Было заметно, что такая работа для неё знакома. Саллия же чувствовала себя неловко под пристальным взглядом, но продолжала делать своё дело. Сбить всю пыль с картин, протереть пол, почистить ковёр, который и без того чистый, протереть все бра, висящие на стенах, приоткрыть окно, чтобы проветрить комнату. Взбить подушки, встряхнуть покрывало, сделать уборку и в спальне. Удивило девушку то, что в каждой гостевой комнате оказалась отдельная ванная. Служанка замерла на пороге такой комнаты. Стены, украшенные мозаикой, круглая чаша серого цвета, которая сейчас была пуста. Низкий кран из оранжево-красного металла, закреплённый в стене. Рядом стул с деревянной резной крышкой. Отхожее место.
- Хозяин один из богатейших людей в городе. Всё в доме соответствует его статусу, - пояснила Лания.
- Но ведь это отдельные комнаты, значит, они были здесь и раньше, - решила поинтересоваться девушка.
- Раньше здесь были комнаты для личных слуг гостей. Теперь, если гости приезжают, их слуг селят в нашем крыле.
Да, Лавилияс был неприлично богат и не стеснялся демонстрировать это. Если уж для слуг отвели специальную комнату со всеми благами, то что уж говорить о гостях такого человека, как Донтар.
Саллия скривилась и покосилась на экономку. Женщина не заметила порыв девушки, витая в своих мыслях. А Саллия поняла, что нужно быть осторожнее, чтобы не вызвать лишних подозрений и вопросов.
До полудня Саллия без перерыва занималась уборкой. Только тогда она поняла, насколько сложнее работать в доме бывшего графа. В гостевом доме родителей не было столько работы, хотя девушка помогала им и с уборкой и с обслуживанием гостей в зале. Только к хозяйству её не подпускали. После того, как она накормила свиней соломой, а с грядок выдернула вместе с травой все посадки, Дамия больше не привлекала её к этому труду.
В полдень экономка остановила уставшую девушку.
- Я довольна тем, как ты справляешься. Сейчас будет обед, а после ты продолжишь свою работу. У меня много дел, поэтому больше я за тобой присматривать не буду. Проверю работу перед отбоем.
Обед значительно отличался от завтрака. Утром все были хмурые и молчаливые, лишь стук приборов о тарелки разрушал тишину. Сейчас же стоял гул голосов. Девушки-служанки делились свежими новостями, а когда вошла Саллия, замолкли и заинтересованно осмотрели новую служанку. Девушка прошла к столу и села на то место, куда утром её усадила экономка. Все провожали её взглядами, отчего Саллии стало некомфортно.
- Давай знакомиться, что ли, меня зовут Дорина, кухарка я, - поставив тарелку с овощным рагу и мясом, сказала крупная женщина.
- Саллия, теперь буду работать с вами, - она улыбнулась и кивнула.
Следом представились и остальные слуги, девушки, женщины, мужчины. Лишь дворецкий долгое время пристально смотрел на новую девушку и ничего не говорил. Он изучал её. Всматривался в тёмные глаза, будто искал в них что-то одному ему известное. Словно пытался запомнить каждую чёрточку. Девушке стало не по себе от его взгляда. Она поежилась и беспомощно оглянулась. На выручку пришла одна из молоденьких служанок.
- Это Жалдин, наш дворецкий, он управляет мужской частью прислуги, а ещё встречает гостей. И за винным погребом присматривает.
- Прошу прощения, - чистым голосом произнес он и кивнул. - Немного задумался.
Мужчина оказался немногословен. Он отвернулся и принялся за еду. Остальные последовали его примеру. Девушки щебетали без остановки, успевая при этом обедать. А Саллия наблюдала за всеми, старалась понять, с кем сможет подружиться. Кто сможет помочь ей, сам того не ведая.
В трапезную для слуг ворвалась ещё одна девушка. Её глаза лихорадочно блестели, щёки зарумянились, а дыхание было частым.
- Пришёл, - выдохнула она. Остальные служанки заметно оживились. Но Саллия не понимала, о ком говорила пришедшая. - Ну, кто сегодня будет обслуживать господ? - она пыталась отдышаться. Облокотилась рукой о стол и утёрла взмокший лоб краем передника.
- Я, - сказали Мария и темноволосая девушка.
- Ты в прошлый раз их обслуживала, - надулась русая девушка и обвинительно посмотрела на Марию, - сегодня моя очередь.
- Мне плевать, - хмыкнула любовница Донтара и покосилась на Саллию.
- Ничего, недолго тебе осталось, - тихо прошипела девушка, которая говорила с Марией. Последняя не расслышала слов собеседницы. Она была довольна собой и даже думать не желала о том, что её положение в этом доме может измениться. Мысли эти делали Марию ещё более раздражительной и нервной. Хотелось выплеснуть на кого-нибудь свою злость и отчаяние. Она с трудом сдерживала желание вцепиться в волосы новенькой служанке. Уж больно скромна и доброжелательна та была, чем ещё больше раздражала Марию.
Саллия наклонилась к кухарке. Ей стало жутко любопытно, кто вызывал такие яркие эмоции у всей женской половины обслуги дома. Мужчины лишь усмехались, глядя на возбуждённых девушек, продолжая трапезу.
- О ком это они?
- О, ясно кто. Сосед наш, Роланд Артинас. Видела соседний дом, на чьём флаге мантикора? Вот. Это его дом. Его род был маркизами. Очень хорошие люди. Родители Роланда с недавнего времени отбыли из столицы, а Роланду оставили свой дом. Мальчик недавно окончил академию магии. Чертёжник, - с гордостью заявила кухарка, будто речь шла не о соседе, а о её сыне, - умный, расчётливый, хорошо воспитанный. К тому же, несмотря на юный возраст, богат и, конечно же, красив. Он работает с Донтаром. Сразу по окончанию академии и стал сотрудничать с милордом. Помогает переправлять товары по всему миру. Тонкостей я не знаю, но хозяин очень доверяет ему, а это большая редкость.
Саллия кивала, слушая кухарку и глядя в пустоту. Она сразу отметила, что хозяина дома в его отсутствие часто величают по имени, хотя он требует более почтительного отношения к себе. Да и слова о том, что хозяин слишком подозрителен и недоверчив мгновенно врезались в память новой служанки. Хотя, имея такую огромную власть в торговле, получив такой огромный опыт ведения дел и заключения договоров, не мудрено, что Донтар стал недоверчив. Или был таковым.
- Ах, вот в чем дело, - понимающе улыбнулась и отложила приборы, убрав руки со стола. - Они с милордом, наверное, всю жизнь знакомы. Вы сказали, он живёт по соседству.
- Нет, не всю жизнь. Но очень долго. Как только Донтар унаследовал этот дом, так и познакомились. Да, соседний дом, - неопределенно махнула рукой, - у них флаг с мантикорой.
- А Вы давно работаете на милорда?
-Я работала здесь ещё при бывших хозяевах, как и Жалдин. Прекрасные были люди. Остальные появились здесь уже позже. Мне пора. Скоро Донтар и Роланд возжелают трапезничать, - она поднялась и вышла из-за стола.
Саллия повернулась и наткнулась на пристальный взгляд Жалдина. Девушка несколько секунд смотрела прямо в чистые, почти прозрачные голубые глаза, а потом опустила взгляд. Ей не нравилось, что дворецкий уделяет ей столько внимания. Поблагодарив всех, отправилась работать. Успокаивала себя тем, что она новый человек в этом доме и первое время за ней будут наблюдать, чтобы понять, какая она.
Саллия поднялась по винтовой лестнице для слуг на второй этаж и завернула за угол. По коридору шли хозяин со своим партнёром. Молодой, высокий мужчина, с тёмными волосами, которые немного завивались у кончиков, небольшие губы были плотно сжаты, глаза цвета хмурого неба смотрели в пустоту до тех пор, пока не наткнулись на худенькую фигурку девушки, одетую в синее платье с белым передником. Чёрные волосы девушки были спрятаны под белоснежным чепцом. Девушка потупилась и сделала реверанс, отчего мужчина чуть было не скрипнул зубами. Сотрудничество с Лавилияс было отличным вариантом для молодого профессионального чертёжника, но эта любовь к старым традициям раздражала парня с каждым годом всё сильнее. На факультете, на котором он прожил пять лет, были особенные порядки. Там не было разделения на высший слой и низший. Там царила дружба, не глядя на происхождение. У Роланда появились друзья и среди небогатых людей. Именно поэтому он старался быть одинаково приветливым со всеми. Пожалуй, этот факультет стал первым островком абсолютного равенства среди населения после отмены всех титулов и привилегий, которые получала аристократия. Молодой мужчина внимательно осмотрел новую служанку в доме Лавилияс. Чертёжник был уверен, что раньше этой девушки не было среди слуг партнера.
- Добрый день, - как и всегда, поздоровался он, слегка улыбнувшись. Но его глаза не улыбались, они изучали новенькую. Красивая. Роланд решил, что Донтар решил завести новую игрушку для себя. Но когда девушка на секунду подняла голову, чертёжник с трудом удержал улыбку на своём лице. Совсем юная, наивная и невероятно красивая. Он надеялся, что эта девушка не знала, для чего её брали на работу, надеялся, что душевная чистота, которая чувствовалась в девушке, была настоящей. Она проскользнула мимо них и поспешила в противоположную сторону.
- Новая служанка?! - спросил Роланд, пытаясь не показать своего интереса.
- Да, - губы Донтара расползлись в улыбке, а глаза наполнились чем-то диким, хищным, - чувствую, она не так проста, как кажется. Тем интереснее с ней будет.
- Что, решил наконец-таки избавиться от Марии? Мне казалось, тебе нравилось всё в ней, - Роланд обрисовал в воздухе очертание стройной фигуры Марии, чем вызвал кривую ухмылку Донтара, которая мгновенно сползла с лица бывшего графа.
- Надоела, чертовка, - выплюнул бывший граф и скривился, - в постели она хороша, да зарвалась уже. Пора кончать с ней.
- Так почему бы её просто не уволить? Штат слуг у тебя огромный.
- Могу себе позволить, - хмыкнул он, - уволить никогда не поздно, а пока она согревает мою постель. Вот, новенькую обогрею, там и с Марией можно будет разделаться.
- Новенькая не похожа на такую, как Мария, - намекнул Роланд.
- Да, - протянул Донтар и ухмыльнулся, - вот именно поэтому я и взял её к себе. Думаю, будет интересно. А ты что это так за неё переживаешь? Понравилась?
- Милая девушка, - просто ответил чертёжник, - только она тебе в дочери годится, и вообще, слишком наивна. Сломаешь её.
- Ты мне тоже в сыновья годишься, - хмыкнул бывший граф, - а учить жизни пытаешься, - рассмеялся он и мгновенно стал серьёзным. Его лицо приобрело жесткость и хищность, которые не так часто появлялись при посторонних. Редкие люди были удостоены такого доверия, что видели истинное лицо Лавилияс. - Наивным в столице делать нечего,- жёстко произнёс он, - а слабым тем более. Сломается, значит, так тому и быть. А нет, значит, получит бесценный опыт.
- Ублажения тебя в постели? Это ты называешь бесценным опытом? - теперь и в голосе Роланда зазвучали насмешливые нотки.
Донтар метнул ледяной взгляд на мальчишку. Такое отношение к себе он не выносил. Но иногда всё же приходилось получать такие болезненные для самолюбия уколы. Роланд был слишком ценен для дела и понимал это, позволяя себе чуть больше, чем могли позволить другие люди.
- И это тоже, - холодно ответил Донтар, - знаешь ли, весьма полезный опыт для женщины. Но я всё же имел в виду тот опыт, который получит, когда поймёт, что не всё в мире даётся просто так. А то, что дано, может быть с лёгкостью забрано.
- Это ты уже готовишь речь к тому моменту, когда новенькая тебе надоест, и ты решишь вышвырнуть её, как Марию?
- По-моему, ты работаешь со мной в качестве чертёжника, а не лекаря душии совести, или я ошибаюсь?
- Не ошибаешься. Даже не пытаюсь призвать к твоей совести, - улыбнулся Роланд, но не смог упустить момента и снова не вставить шпильку, - тем более, что мне всегда казалось, будто совести у тебя и вовсе нет. Её заменил деловой подход и жажда прибыли.
- Чтобы ты понимал,- беззлобно ответил Донтар, - к делу,- теперь все шутки и рассуждения были отброшены, и мужчины окунулись в многочасовые обсуждения деловых проблем и вопросов.
Но мысли о новенькой служанке не покидали Роланда. В этот день он был необычно рассеян, но старался не показывать этого перед Лавилияс.
Когда на улицы города уже спустились сумерки Саллия, наконец, закончила уборку в гостевых комнатах. Она настолько устала за этот день, что была готова валиться с ног. Нет, работа не была слишком тяжёлой, привыкнуть к порядкам в доме, повышенному вниманию, а порой и вовсе открытой неприязни было сложно для девушки. Ей приходилось постоянно держать лицо и стараться выглядеть дружелюбной, даже когда Мария кривила своё симпатичное личико, глядя на Саллию. Ещё и сальный взгляд хозяина, который девушка поймала на себе, когда встретила его с молодым соседом в коридоре, и дворецкий, который заставлял нервничать. Казалось, он видит девушку насквозь, и от этого мороз пробегал по коже. Он мог бы оказаться тем, кто помешает планам девушки. Волнение, которое преследовало её весь день, привело к тому, что ноги девушки подрагивали, когда она медленно брела по коридору, направляясь в свою комнату.
Остановилась у винтовой лестницы для слуг. Нахмурилась и повертелась. Тишина. Она занесла ногу над ступенькой, как снова услышала то, что заставило замереть и не дышать. Где-то в глубине дома слышалось пение. Пел не человек, птица. Переливы приглушённых звуков завораживали, околдовывали, словно кто-то играл на струнах души. Это была странная песня, от которой сердце начинало биться в тревоге. Саллия встряхнула головой и подняла взгляд наверх. Да, пение доносилось откуда-то сверху.
- Быть не может, - прошептала она и забыла об усталости.
Только одна птица во всём мире могла петь такую волшебную песню. Только это создание умело испытывать такие яркие эмоции. Испытывать и делиться ими. Птица, чья душа была бессмертной и пылала настоящим огнём. Птица, которая была символом рода Лавилияс. Феникс.
Саллия оглянулась, пытаясь унять взбесившееся сердце, и рванула по коридору, пока никто её не увидел. Она бежала со всех ног к одной из лестниц, ведущих наверх. Останавливалась, прислушиваясь к пению, пыталась понять, куда идти дальше, и снова, подхватив юбки, бросалась вперёд. Её душа рвалась к этому созданию, девушка не могла сопротивляться желанию своими глазами увидеть феникса.
С каждой ступенькой пение становилось громче. Это была песня, пропитанная тоской, грустью и даже болью. Птица страдала, а вместе с ней страдала и Саллия. Она чувствовала и понимала печаль феникса. Поднялась на последнюю ступеньку, утёрла выступивший пот со лба и толкнула пошарпаннуюдверь, надеясь, что та не заперта. С тихим скрипом дверь отворилась. Саллия замерла и прислушалась к звукам дома. Пение прекратилось. В доме стояла прежняя тишина. Девушка понимала, что если кто-нибудь узнает о том, что она пробралась на чердак без ведома хозяина или, хотя бы, экономки, то её не погладят по головке, а могут и вовсе выгнать со столь необходимой работы. Набравшись смелости, девушка шагнула в мир пыли, старого хлама и грязи. Всё же не во всём бывший граф был безупречен. Старый чердак был словно не из этого дома. Серое полотно пыли и паутины укрывало всё пространство и все вещи, которые за ненадобностью складывали на этом чердаке. Аккуратно ступая в темноте, девушка двигалась к окну, которое было единственным источником света.
- Хозяин один из богатейших людей в городе. Всё в доме соответствует его статусу, - пояснила Лания.
- Но ведь это отдельные комнаты, значит, они были здесь и раньше, - решила поинтересоваться девушка.
- Раньше здесь были комнаты для личных слуг гостей. Теперь, если гости приезжают, их слуг селят в нашем крыле.
Да, Лавилияс был неприлично богат и не стеснялся демонстрировать это. Если уж для слуг отвели специальную комнату со всеми благами, то что уж говорить о гостях такого человека, как Донтар.
Саллия скривилась и покосилась на экономку. Женщина не заметила порыв девушки, витая в своих мыслях. А Саллия поняла, что нужно быть осторожнее, чтобы не вызвать лишних подозрений и вопросов.
До полудня Саллия без перерыва занималась уборкой. Только тогда она поняла, насколько сложнее работать в доме бывшего графа. В гостевом доме родителей не было столько работы, хотя девушка помогала им и с уборкой и с обслуживанием гостей в зале. Только к хозяйству её не подпускали. После того, как она накормила свиней соломой, а с грядок выдернула вместе с травой все посадки, Дамия больше не привлекала её к этому труду.
В полдень экономка остановила уставшую девушку.
- Я довольна тем, как ты справляешься. Сейчас будет обед, а после ты продолжишь свою работу. У меня много дел, поэтому больше я за тобой присматривать не буду. Проверю работу перед отбоем.
Обед значительно отличался от завтрака. Утром все были хмурые и молчаливые, лишь стук приборов о тарелки разрушал тишину. Сейчас же стоял гул голосов. Девушки-служанки делились свежими новостями, а когда вошла Саллия, замолкли и заинтересованно осмотрели новую служанку. Девушка прошла к столу и села на то место, куда утром её усадила экономка. Все провожали её взглядами, отчего Саллии стало некомфортно.
- Давай знакомиться, что ли, меня зовут Дорина, кухарка я, - поставив тарелку с овощным рагу и мясом, сказала крупная женщина.
- Саллия, теперь буду работать с вами, - она улыбнулась и кивнула.
Следом представились и остальные слуги, девушки, женщины, мужчины. Лишь дворецкий долгое время пристально смотрел на новую девушку и ничего не говорил. Он изучал её. Всматривался в тёмные глаза, будто искал в них что-то одному ему известное. Словно пытался запомнить каждую чёрточку. Девушке стало не по себе от его взгляда. Она поежилась и беспомощно оглянулась. На выручку пришла одна из молоденьких служанок.
- Это Жалдин, наш дворецкий, он управляет мужской частью прислуги, а ещё встречает гостей. И за винным погребом присматривает.
- Прошу прощения, - чистым голосом произнес он и кивнул. - Немного задумался.
Мужчина оказался немногословен. Он отвернулся и принялся за еду. Остальные последовали его примеру. Девушки щебетали без остановки, успевая при этом обедать. А Саллия наблюдала за всеми, старалась понять, с кем сможет подружиться. Кто сможет помочь ей, сам того не ведая.
В трапезную для слуг ворвалась ещё одна девушка. Её глаза лихорадочно блестели, щёки зарумянились, а дыхание было частым.
- Пришёл, - выдохнула она. Остальные служанки заметно оживились. Но Саллия не понимала, о ком говорила пришедшая. - Ну, кто сегодня будет обслуживать господ? - она пыталась отдышаться. Облокотилась рукой о стол и утёрла взмокший лоб краем передника.
- Я, - сказали Мария и темноволосая девушка.
- Ты в прошлый раз их обслуживала, - надулась русая девушка и обвинительно посмотрела на Марию, - сегодня моя очередь.
- Мне плевать, - хмыкнула любовница Донтара и покосилась на Саллию.
- Ничего, недолго тебе осталось, - тихо прошипела девушка, которая говорила с Марией. Последняя не расслышала слов собеседницы. Она была довольна собой и даже думать не желала о том, что её положение в этом доме может измениться. Мысли эти делали Марию ещё более раздражительной и нервной. Хотелось выплеснуть на кого-нибудь свою злость и отчаяние. Она с трудом сдерживала желание вцепиться в волосы новенькой служанке. Уж больно скромна и доброжелательна та была, чем ещё больше раздражала Марию.
Саллия наклонилась к кухарке. Ей стало жутко любопытно, кто вызывал такие яркие эмоции у всей женской половины обслуги дома. Мужчины лишь усмехались, глядя на возбуждённых девушек, продолжая трапезу.
- О ком это они?
- О, ясно кто. Сосед наш, Роланд Артинас. Видела соседний дом, на чьём флаге мантикора? Вот. Это его дом. Его род был маркизами. Очень хорошие люди. Родители Роланда с недавнего времени отбыли из столицы, а Роланду оставили свой дом. Мальчик недавно окончил академию магии. Чертёжник, - с гордостью заявила кухарка, будто речь шла не о соседе, а о её сыне, - умный, расчётливый, хорошо воспитанный. К тому же, несмотря на юный возраст, богат и, конечно же, красив. Он работает с Донтаром. Сразу по окончанию академии и стал сотрудничать с милордом. Помогает переправлять товары по всему миру. Тонкостей я не знаю, но хозяин очень доверяет ему, а это большая редкость.
Саллия кивала, слушая кухарку и глядя в пустоту. Она сразу отметила, что хозяина дома в его отсутствие часто величают по имени, хотя он требует более почтительного отношения к себе. Да и слова о том, что хозяин слишком подозрителен и недоверчив мгновенно врезались в память новой служанки. Хотя, имея такую огромную власть в торговле, получив такой огромный опыт ведения дел и заключения договоров, не мудрено, что Донтар стал недоверчив. Или был таковым.
- Ах, вот в чем дело, - понимающе улыбнулась и отложила приборы, убрав руки со стола. - Они с милордом, наверное, всю жизнь знакомы. Вы сказали, он живёт по соседству.
- Нет, не всю жизнь. Но очень долго. Как только Донтар унаследовал этот дом, так и познакомились. Да, соседний дом, - неопределенно махнула рукой, - у них флаг с мантикорой.
- А Вы давно работаете на милорда?
-Я работала здесь ещё при бывших хозяевах, как и Жалдин. Прекрасные были люди. Остальные появились здесь уже позже. Мне пора. Скоро Донтар и Роланд возжелают трапезничать, - она поднялась и вышла из-за стола.
Саллия повернулась и наткнулась на пристальный взгляд Жалдина. Девушка несколько секунд смотрела прямо в чистые, почти прозрачные голубые глаза, а потом опустила взгляд. Ей не нравилось, что дворецкий уделяет ей столько внимания. Поблагодарив всех, отправилась работать. Успокаивала себя тем, что она новый человек в этом доме и первое время за ней будут наблюдать, чтобы понять, какая она.
***
Саллия поднялась по винтовой лестнице для слуг на второй этаж и завернула за угол. По коридору шли хозяин со своим партнёром. Молодой, высокий мужчина, с тёмными волосами, которые немного завивались у кончиков, небольшие губы были плотно сжаты, глаза цвета хмурого неба смотрели в пустоту до тех пор, пока не наткнулись на худенькую фигурку девушки, одетую в синее платье с белым передником. Чёрные волосы девушки были спрятаны под белоснежным чепцом. Девушка потупилась и сделала реверанс, отчего мужчина чуть было не скрипнул зубами. Сотрудничество с Лавилияс было отличным вариантом для молодого профессионального чертёжника, но эта любовь к старым традициям раздражала парня с каждым годом всё сильнее. На факультете, на котором он прожил пять лет, были особенные порядки. Там не было разделения на высший слой и низший. Там царила дружба, не глядя на происхождение. У Роланда появились друзья и среди небогатых людей. Именно поэтому он старался быть одинаково приветливым со всеми. Пожалуй, этот факультет стал первым островком абсолютного равенства среди населения после отмены всех титулов и привилегий, которые получала аристократия. Молодой мужчина внимательно осмотрел новую служанку в доме Лавилияс. Чертёжник был уверен, что раньше этой девушки не было среди слуг партнера.
- Добрый день, - как и всегда, поздоровался он, слегка улыбнувшись. Но его глаза не улыбались, они изучали новенькую. Красивая. Роланд решил, что Донтар решил завести новую игрушку для себя. Но когда девушка на секунду подняла голову, чертёжник с трудом удержал улыбку на своём лице. Совсем юная, наивная и невероятно красивая. Он надеялся, что эта девушка не знала, для чего её брали на работу, надеялся, что душевная чистота, которая чувствовалась в девушке, была настоящей. Она проскользнула мимо них и поспешила в противоположную сторону.
- Новая служанка?! - спросил Роланд, пытаясь не показать своего интереса.
- Да, - губы Донтара расползлись в улыбке, а глаза наполнились чем-то диким, хищным, - чувствую, она не так проста, как кажется. Тем интереснее с ней будет.
- Что, решил наконец-таки избавиться от Марии? Мне казалось, тебе нравилось всё в ней, - Роланд обрисовал в воздухе очертание стройной фигуры Марии, чем вызвал кривую ухмылку Донтара, которая мгновенно сползла с лица бывшего графа.
- Надоела, чертовка, - выплюнул бывший граф и скривился, - в постели она хороша, да зарвалась уже. Пора кончать с ней.
- Так почему бы её просто не уволить? Штат слуг у тебя огромный.
- Могу себе позволить, - хмыкнул он, - уволить никогда не поздно, а пока она согревает мою постель. Вот, новенькую обогрею, там и с Марией можно будет разделаться.
- Новенькая не похожа на такую, как Мария, - намекнул Роланд.
- Да, - протянул Донтар и ухмыльнулся, - вот именно поэтому я и взял её к себе. Думаю, будет интересно. А ты что это так за неё переживаешь? Понравилась?
- Милая девушка, - просто ответил чертёжник, - только она тебе в дочери годится, и вообще, слишком наивна. Сломаешь её.
- Ты мне тоже в сыновья годишься, - хмыкнул бывший граф, - а учить жизни пытаешься, - рассмеялся он и мгновенно стал серьёзным. Его лицо приобрело жесткость и хищность, которые не так часто появлялись при посторонних. Редкие люди были удостоены такого доверия, что видели истинное лицо Лавилияс. - Наивным в столице делать нечего,- жёстко произнёс он, - а слабым тем более. Сломается, значит, так тому и быть. А нет, значит, получит бесценный опыт.
- Ублажения тебя в постели? Это ты называешь бесценным опытом? - теперь и в голосе Роланда зазвучали насмешливые нотки.
Донтар метнул ледяной взгляд на мальчишку. Такое отношение к себе он не выносил. Но иногда всё же приходилось получать такие болезненные для самолюбия уколы. Роланд был слишком ценен для дела и понимал это, позволяя себе чуть больше, чем могли позволить другие люди.
- И это тоже, - холодно ответил Донтар, - знаешь ли, весьма полезный опыт для женщины. Но я всё же имел в виду тот опыт, который получит, когда поймёт, что не всё в мире даётся просто так. А то, что дано, может быть с лёгкостью забрано.
- Это ты уже готовишь речь к тому моменту, когда новенькая тебе надоест, и ты решишь вышвырнуть её, как Марию?
- По-моему, ты работаешь со мной в качестве чертёжника, а не лекаря душии совести, или я ошибаюсь?
- Не ошибаешься. Даже не пытаюсь призвать к твоей совести, - улыбнулся Роланд, но не смог упустить момента и снова не вставить шпильку, - тем более, что мне всегда казалось, будто совести у тебя и вовсе нет. Её заменил деловой подход и жажда прибыли.
- Чтобы ты понимал,- беззлобно ответил Донтар, - к делу,- теперь все шутки и рассуждения были отброшены, и мужчины окунулись в многочасовые обсуждения деловых проблем и вопросов.
Но мысли о новенькой служанке не покидали Роланда. В этот день он был необычно рассеян, но старался не показывать этого перед Лавилияс.
Глава 5. Дивная птица
Когда на улицы города уже спустились сумерки Саллия, наконец, закончила уборку в гостевых комнатах. Она настолько устала за этот день, что была готова валиться с ног. Нет, работа не была слишком тяжёлой, привыкнуть к порядкам в доме, повышенному вниманию, а порой и вовсе открытой неприязни было сложно для девушки. Ей приходилось постоянно держать лицо и стараться выглядеть дружелюбной, даже когда Мария кривила своё симпатичное личико, глядя на Саллию. Ещё и сальный взгляд хозяина, который девушка поймала на себе, когда встретила его с молодым соседом в коридоре, и дворецкий, который заставлял нервничать. Казалось, он видит девушку насквозь, и от этого мороз пробегал по коже. Он мог бы оказаться тем, кто помешает планам девушки. Волнение, которое преследовало её весь день, привело к тому, что ноги девушки подрагивали, когда она медленно брела по коридору, направляясь в свою комнату.
Остановилась у винтовой лестницы для слуг. Нахмурилась и повертелась. Тишина. Она занесла ногу над ступенькой, как снова услышала то, что заставило замереть и не дышать. Где-то в глубине дома слышалось пение. Пел не человек, птица. Переливы приглушённых звуков завораживали, околдовывали, словно кто-то играл на струнах души. Это была странная песня, от которой сердце начинало биться в тревоге. Саллия встряхнула головой и подняла взгляд наверх. Да, пение доносилось откуда-то сверху.
- Быть не может, - прошептала она и забыла об усталости.
Только одна птица во всём мире могла петь такую волшебную песню. Только это создание умело испытывать такие яркие эмоции. Испытывать и делиться ими. Птица, чья душа была бессмертной и пылала настоящим огнём. Птица, которая была символом рода Лавилияс. Феникс.
Саллия оглянулась, пытаясь унять взбесившееся сердце, и рванула по коридору, пока никто её не увидел. Она бежала со всех ног к одной из лестниц, ведущих наверх. Останавливалась, прислушиваясь к пению, пыталась понять, куда идти дальше, и снова, подхватив юбки, бросалась вперёд. Её душа рвалась к этому созданию, девушка не могла сопротивляться желанию своими глазами увидеть феникса.
С каждой ступенькой пение становилось громче. Это была песня, пропитанная тоской, грустью и даже болью. Птица страдала, а вместе с ней страдала и Саллия. Она чувствовала и понимала печаль феникса. Поднялась на последнюю ступеньку, утёрла выступивший пот со лба и толкнула пошарпаннуюдверь, надеясь, что та не заперта. С тихим скрипом дверь отворилась. Саллия замерла и прислушалась к звукам дома. Пение прекратилось. В доме стояла прежняя тишина. Девушка понимала, что если кто-нибудь узнает о том, что она пробралась на чердак без ведома хозяина или, хотя бы, экономки, то её не погладят по головке, а могут и вовсе выгнать со столь необходимой работы. Набравшись смелости, девушка шагнула в мир пыли, старого хлама и грязи. Всё же не во всём бывший граф был безупречен. Старый чердак был словно не из этого дома. Серое полотно пыли и паутины укрывало всё пространство и все вещи, которые за ненадобностью складывали на этом чердаке. Аккуратно ступая в темноте, девушка двигалась к окну, которое было единственным источником света.
