— Вот тебе и местные жители… — пробормотала я, налегая плечом на дубовую дверь. — Пастор-псих и среднестатистический мужик на кабриолете. С приездом, Беа!
В жизни каждой женщины наступает момент, когда уборка неизбежна. Кто-то относится к наведению порядка хорошо, другим этот процесс ненавистен, а я представляла собой нечто среднее арифметическое. Меня это успокаивало. Ну и сегодня я не просто так геройствовала на фронте половых тряпок и чистящих средств, а приводила в порядок свой дом. Милое подполье, в котором, как образцовой человек-мох, проведу некоторое время, нужное для того, чтобы разобраться в себе и как следует поработать.
Но особняк был… Странным.
Пока я вычищала первый этаж, на меня успели упасть две гардины с пыльными шторами и провалилась одна половая доска, звонко хрупнув под коленом и вонзившись древесными иглами в кожу.
Потому сейчас я сидела на отмытой кухне и с шипением обрабатывала пораненную ногу. Кровь смешивалась с антисептиком и стекала вниз розовыми ручейками, впитываясь в некогда белый, а сейчас уже пыльный носок.
— Плохой ты! — со злости крикнула я в пустоту, когда задела ваткой открытую ранку и боль в очередной раз хлестнула по нервам. — Нехороший дом! Я тебя убираю, отмываю, в порядок привожу, а ты!?..
Где-то в другой комнате, словно в ответ, что-то с грохотом упало.
Я расшифровала это как ответ в стиле «А я просил?»
Благодаря творческому складу характера и общей мечтательности к дому я относилась как к чему-то полуживому. Да и вообще, думаю, у всего есть своя энергетика. А это место настолько древнее и, несомненно, с такой богатой историей, что у него ее не может не быть.
— Все равно не уеду отсюда, — дуя на царапину, уже гораздо более спокойно сказала я.
Внезапно со стороны окна раздался низкий смешок и вопрос:
— Ты всегда разговариваешь сама с собой?
Я вскинулась, оборачиваясь в сторону звука, и едва не свалилась с шаткого табурета. С трудом удержав равновесие, с неудовольствием встретилась взглядом со своим «никаким» соседом. Он стоял по ту сторону окна, прислонившись к росшей почти вплотную к дому яблоне, и улыбался настолько лучезарно, что это бесило.
— Здравствуйте еще раз, Элрой, — спустя несколько секунд ответила я, складывая лекарство в аптечку и, чуть поморщившись от боли, вставая на ноги. — Что касается вашего вопроса — я часто бываю в одиночестве, потому да, появилась такая привычка.
Новый знакомый окинул меня долгим взглядом и с таким жадным интересом уставился на мое окровавленное колено, что стало жутковато…
— Ясно. Но вроде как ты приехала из Дублина. Мне казалось, что в столице очень сложно побыть одной.
— Одной сложно. А вот одинокой — никаких проблем, — переступив с ноги на ногу, промямлила я, ощущая как кожа покрывается мурашками. Все это время господин Элрой и не думал взглянуть мне в лицо — коленка его занимала гораздо больше. Маньяк?! Но явно не сексуальный… красота моих длинных ног его очевидно ни капли не интересует в отличие от вида крови.
Наконец-то соседушка все же скользнул взглядом выше и даже попытался радушно улыбнуться:
— Я же предлагал вам помощь, Беа. Зря отказались, вот что бывает, когда хорошенькие человечки пытаются решить свои проблемы самостоятельно.
— Человечки?!
— Оу, прошу прощения, — бледные скулы ирландского маньяка даже чуть порозовели в смущении, делая его чуть более симпатичным. Ровно настолько, чтобы я с содроганием вспомнила, что все граждане с садистскими наклонностями обычно на первый взгляд очень милые люди. — Дело в том, Беа, что я иностранец, потому иногда путаю слова. Я хотел сказать — девушка.
Угу… женщина тоже человек.
А еще в светлых до прозрачности глазах соседа я отчетливо видела, что все он правильно сказал в первый раз.
— И откуда же вы приехали, Элрой?
Сосед на секунду замешкался, чем лишь подтвердил мою догадку, а после повел плечами и сообщил:
— Тут недалеко. Но диалекты там иные…
На этом наш диалог схлопнулся так же стремительно, как и начался. Элрой снова опустился взглядом на мое колено, но с усилием вернулся обратно к лицу и проговорил:
— Вообще, я по соседски… — Он наклонился и поднял с земли плетеную корзинку, из которой выглядывало горлышко бутылки, какая-то банка и нечто замотанное в тряпицу. Это все Элрой торжественно поставил на подоконник. — Но это еще не все!
Если честно, стало страшно!
— Спасибо, конечно, но… — попыталась было я отказаться от подарков этого странного человека.
— Розмарин! — и он поставил рядом с корзиной горшок со взъерошенным зеленым растением.
— Зачем? — ошеломленно хлопнула я ресницами. — Спасибо конечно, но я не фанат кулинарии, чтобы он мне пригодился…
— Оу, мисс О’Рейли, да вы выдумщица! Не вздумайте покрошить мой подарок в жаркое, он вам еще понадобится, — рассмеялся мужчина, и у меня по коже прокатилась сладкая дрожь от этого звука. Он… он просто потрясающе смеялся. Это превращало его из бледной моли в нечто яркое и чарующее. Притягательное.
— В любом случае — не стоило.
— Это мне решать, — Элрой заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из косы, и уже серьезно сказал: — По поводу помощи — предложение в силе. Беа, вы уверены, что справитесь тут одна? Дом старый, в нем нужно проделать много работы, и стоит вам лишь пригласить меня и…
— Нет, — гораздо более резко, чем хотела, ответила я и уже более мягко продолжила: — Спасибо, но я справлюсь сама. Если хотите, то это мои принципы.
— Я всегда знал, что принципиальные люди — товарищи крайне неудобные, но не думал, что настолько. — хмыкнул в ответ мужчина, и наконец-то отлепившись от яблони, развернулся и, ни слова не говоря, удалился в сторону калитки.
— Хамло… — тихо фыркнула я, когда отошла от удивления.
— Нет, — в ответ вновь раздался звонкий смех. — Я просто не прощаюсь, Беа.
Точно ненормальный.
Всегда догадывалась, что слишком богатые люди — со сдвигом, но лично никогда не сталкивалась, а тут такое роскошное подтверждение домыслов… в данный момент с размаху стукнувшее калиткой.
Но как он на колено смотрел! Ужас!
Мигом вспомнились все страшные фильмы и книжки с сюжетом о переезде в домик на отшибе. В части из них тоже присутствовали странные соседи.
А как он в дом просился?! Ну реально как кровопийца из сериалов! Пусти меня, красна девица, я тебе гвозди заколочу, полочки повешу...
Я потерла висок и посмотрела на корзинку. Любопытство чёрной кошкой потягивалось где-то на дне женской души, щурило глазки и выпускало когти, провоцируя меня посмотреть, что же такое принес странный сосед.
Решив не сопротивляться внутреннему зверю, я схватила презент за плетеную ручку и переставила на огромный стол посреди кухни. Сначала достала бутылку. Старое, мутное стекло, за гранью которого плескалась темная жидкость, заставляло задуматься о ценности подарка.
Но никакой этикетки не было…
С баночкой все было более понятно. Мед. Янтарно-оранжевый, с ярким цветочным ароматом. Я, не удержавшись, мазнула подушечкой пальца по поверхности и отправила в рот сладко-пряную каплю. А в тряпице оказался ароматный, ещё тёплый пшеничный хлеб, который пах так, что это кружило голову, а живот тотчас заурчал, намекая, что наша организма с утра не евшая. И в магазине я ничего не купила из продуктов.
Отщипнув корочку от ковриги и отправив её в рот, я зажмурилась. А может, не такой уж он и плохой, этот Элрой?
Ну а на самом дне обнаружилась записка.
«Надеюсь, вам понравится маленький подарок. Выражение доброй воли и хорошего отношения, милая Беа.
Бузинное вино скрасит вечер, а мед подсластит грядущие неприятности. Заверяю, такого вы еще никогда не пробовали.
P. S. Розмарин советую поставить в спальне».
Я покосилась на пушисто-ершистого зелёного друга. В спальню, говоришь? Может сразу с собой в кровать положить?
Бред какой-то.
Я сложила вчетверо записку, но вдруг обратила внимание на структуру бумаги.
Плотная, матово-белая с едва заметными розовыми прожилками, настолько гладкая, что она выскальзывала из пальцев. Я хорошо разбираюсь в бумаге, так как люблю рисовать не только в цифровом виде, но такой ещё никогда не встречала. Я даже попробовала её надорвать с краю, но не получилось, она… растянулась.
Чудо!
Но голод не позволил мне и дальше изучать странную записку.
Порыскав по шкафчикам, я нашла кружку и большую столовую ложку. Перетащив на стол ещё и розмарин, устроила своеобразный ужин.
Покончив с трапезой, я со вкусом облизала ложку напоследок и, закинув ноги на стол, обратилась к горшку с растением:
— Слушай, а чем ты настолько хорош? Нет, серьезно, я еще понимаю, почему Элрой притащил вино, хлеб и мед, это хоть как-то вписывается в понятие о соседской доброжелательности.
Спорный презент, разумеется, мне не ответил.
Со вздохом потянулась к кружке и, зажмурившись от удовольствия, сделала большой глоток.
Вино прокатилось по языку терпкой сладостью, а вкусовые рецепторы буквально сходили с ума от удовольствия. Я еще никогда не испытывала такого наслаждения от каких бы то ни было напитков, потому была дико удивлена.
Обхватив кружку двумя руками, я подошла к окну и залезла на подоконник, наблюдая за тем, как садится солнце, играя на листве оранжево-красными закатными лучами.
Наверное, если отбросить некоторые странности, то мне было хорошо в этом месте. Беззаветно хорошо и спокойно.
Слушать птиц и ветер, что шумит травяным морем под деревьями, жадно ловить необычные для меня запахи цветов и такой близкой воды. А самое главное… смотреть. И впитывать-впитывать-впитывать в себя необыкновенно яркие краски. Зеленые холмы на горизонте, яркие маки в луговой траве, аккуратные домики где-то внизу.
Мне будет тут хорошо.
Я смогу склеить заново то, что вдребезги разбил большой город и злые люди в нем, казавшиеся дорогими и близкими.
Наверное, все было просто и банально. Я влюбилась, а меня не просто отвергли, а…
В глазах вновь вскипели слезы, и я встряхнула головой, стараясь избавиться от воспоминаний, что явились непрошеными гостями и планировали разместиться с комфортом и надолго. Нет, хватит, я такое уже проходила. Они приходят и остаются. Иссушают тебя, выпивают досуха.
Так, Беа, хватит раскисать.
День был долгий и сложный, потому надо думать о том, что пора ложиться спать. Завтра нужно забрать наследство из ячейки, про которую говорил нотариус, и ближе к вечеру наконец-то сесть за работу.
Заказчик не будет ждать до бесконечности, и нужно предоставить ему первые эскизы как можно скорее.
Интересно, с кого начать? Благой Двор или Неблагой? Высшие фейри или выбрать какую-то занимательную мелочь из низших?
Отставив кружку с недопитым бузинным вином, я потянулась вперед и закрыла окно. Вопреки ожиданиям, с таким трудом открывающиеся створки встали обратно легко и просто и даже не скрипнули петлями. Словно их кто-то успел смазать.
Я хмыкнула и, потерев висок, решила, что раз я приехала в деревню и буду рисовать фейри, то неплохо бы устроить себе полное погружение.
Кто обычно у нас живет в домах и присматривает за ними? Брауни?
Вроде как им принято оставлять подношение за печкой.
Спустя несколько минут я поставила на пол у каминной решетки два блюдечка: в одном за неимением молока плескалось вино, а на другом лежала горбушка хлеба, политая цветочным медом.
Чувствовала себя при этом — дура дурой!
Допилась ты, Беа, совсем допилась. Спать пора!
К тому времени, как я зашла в единственную отмытую комнату на втором этаже, за окнами уже было темно. На землю стремительно опускалась ночь. Она огромной кистью стирала с неба все краски, покрывая его густо-синим мраком, и играючи разбрасывала по этому полотну искры-звезды.
Они тут такие близкие и яркие, что кажется — лишь руку протяни, и в ладонь свалится одна.
Достав постельное белье, я застелила кровать, мысленно порадовавшись, что всю пыль собрало покрывало, которое я вытащила еще днем, и на матрасе вполне можно было спать.
Легла, свернулась калачиком и, улыбнувшись, подумала…
Была у меня подружка из далекой России, и когда она впервые приехала в гости, то рассказывала о необычных верованиях своей родины.
Как там в старых легендах?
— Сплю на новом месте — приснись жених невесте.
Уснула я довольно быстро.
Проснулась ночью как от толчка. Распахнула глаза, некоторое время не в силах понять где я.
А потом… потом я увидела, что в лучах луны рядом с кроватью стоит маленький человечек.
Мама…
— Проснулась? — весьма невежливо спросил он. — Тогда быстро вставай и беги из дома!
— Что?..
— Говорю, бежать надо! Сегодня особая ночь, тебе нельзя тут находиться. Никому нельзя.
Я села и с нажимом потерла виски, неверяще смотря на… на… я даже про себя боялась произнести это!
— Кто вы?
— Люди зовут меня Айкен Драм. А сейчас нам надо бежать, маленькая хозяйка. Пока большой хозяин не перешел на эту сторону дома. Луна уже высоко!
Я посмотрела на свои руки. На окно. И вновь на маленького человечка.
М-да, не так я себе женихов воображала.
Но приснился!
Какое у меня занятное подсознание! Очень интересный образ смоделировало!
— Айкен Драм… — Я ещё раз улыбнулась, вспомнив старый детский стишок с таким персонажем.
Кажется, там рассказывалось о брауни с таким именем, который долго помогал на одной ферме, пока ее владельцы в благодарность не подарили фейри новую одежду. Как и любой брауни, он оскорбился и ушел.
Вот и вся история.
— М-да… хозяйка мало того, что смертная, так ещё и не особо умная, — вздохнул малорослик и, стремительно запрыгнув на кровать, сунулся так близко к моему лицу, что я вздрогнула. — Эй, девочка! Уходить надо!
Я кивнула, улыбнулась и подавила желание протянуть руки и пощупать решительно все! Начиная с казавшихся очень жесткими волос, заканчивая грубой кожей маленьких рук, на которых было семь пальцев, и затейливой одеждой.
Потрясающая детализация! Лишь бы утром это все не выветрилось из головы!
— Кто такой большой хозяин? — осведомилась я, неторопливо спуская ноги с кровати. Зябко поджала пальцы, нащупав холодный пол и подивившись остроте ощущений во сне.
— Хозяин, — пожал плечами брауни, спрыгивая с кровати и с топотом удаляясь ко входу.
Хм, и он считает, что это объясняет решительно все?
Но я решила пойти за маленьким фейри. В конце концов, самое глупое, что я могу сделать в увлекательном сновидении — лечь обратно в койку.
В коридоре было темно и мрачно.
Брауни искрился бледно-серебряным светом и постукивал глубо сделанным башмачком, явно уже начиная терять терпение из-за нерасторопной маленькой хозяйки.
Завидев меня, он развернулся и стремительно бросился к лестнице.
Я хотела уже было последовать за ним, но застыла возле огромного старинного зеркала. Смотрела и не верила своим глазам…
По ту сторону вовсе не было моего бледного отражения, едва видного в полумраке.
Там был… коридор. Длинный коридор, освещенный яркими оранжевыми огнями, но даже они не могли высечь блики из каменных стен. Настолько черных, что казалось — они поглощают свет.
Зачарованная невероятным зрелищем, я, поддавшись порыву, потянулась пальцами к грани между моим коридором и той стороной.
Она трепетала как марево в воздухе в одуряюще жаркий день.
— Не трогай! — вдруг оглушающе громко и очень противно завопил брауни. — Нельзя, не смей!
Глава 2
В жизни каждой женщины наступает момент, когда уборка неизбежна. Кто-то относится к наведению порядка хорошо, другим этот процесс ненавистен, а я представляла собой нечто среднее арифметическое. Меня это успокаивало. Ну и сегодня я не просто так геройствовала на фронте половых тряпок и чистящих средств, а приводила в порядок свой дом. Милое подполье, в котором, как образцовой человек-мох, проведу некоторое время, нужное для того, чтобы разобраться в себе и как следует поработать.
Но особняк был… Странным.
Пока я вычищала первый этаж, на меня успели упасть две гардины с пыльными шторами и провалилась одна половая доска, звонко хрупнув под коленом и вонзившись древесными иглами в кожу.
Потому сейчас я сидела на отмытой кухне и с шипением обрабатывала пораненную ногу. Кровь смешивалась с антисептиком и стекала вниз розовыми ручейками, впитываясь в некогда белый, а сейчас уже пыльный носок.
— Плохой ты! — со злости крикнула я в пустоту, когда задела ваткой открытую ранку и боль в очередной раз хлестнула по нервам. — Нехороший дом! Я тебя убираю, отмываю, в порядок привожу, а ты!?..
Где-то в другой комнате, словно в ответ, что-то с грохотом упало.
Я расшифровала это как ответ в стиле «А я просил?»
Благодаря творческому складу характера и общей мечтательности к дому я относилась как к чему-то полуживому. Да и вообще, думаю, у всего есть своя энергетика. А это место настолько древнее и, несомненно, с такой богатой историей, что у него ее не может не быть.
— Все равно не уеду отсюда, — дуя на царапину, уже гораздо более спокойно сказала я.
Внезапно со стороны окна раздался низкий смешок и вопрос:
— Ты всегда разговариваешь сама с собой?
Я вскинулась, оборачиваясь в сторону звука, и едва не свалилась с шаткого табурета. С трудом удержав равновесие, с неудовольствием встретилась взглядом со своим «никаким» соседом. Он стоял по ту сторону окна, прислонившись к росшей почти вплотную к дому яблоне, и улыбался настолько лучезарно, что это бесило.
— Здравствуйте еще раз, Элрой, — спустя несколько секунд ответила я, складывая лекарство в аптечку и, чуть поморщившись от боли, вставая на ноги. — Что касается вашего вопроса — я часто бываю в одиночестве, потому да, появилась такая привычка.
Новый знакомый окинул меня долгим взглядом и с таким жадным интересом уставился на мое окровавленное колено, что стало жутковато…
— Ясно. Но вроде как ты приехала из Дублина. Мне казалось, что в столице очень сложно побыть одной.
— Одной сложно. А вот одинокой — никаких проблем, — переступив с ноги на ногу, промямлила я, ощущая как кожа покрывается мурашками. Все это время господин Элрой и не думал взглянуть мне в лицо — коленка его занимала гораздо больше. Маньяк?! Но явно не сексуальный… красота моих длинных ног его очевидно ни капли не интересует в отличие от вида крови.
Наконец-то соседушка все же скользнул взглядом выше и даже попытался радушно улыбнуться:
— Я же предлагал вам помощь, Беа. Зря отказались, вот что бывает, когда хорошенькие человечки пытаются решить свои проблемы самостоятельно.
— Человечки?!
— Оу, прошу прощения, — бледные скулы ирландского маньяка даже чуть порозовели в смущении, делая его чуть более симпатичным. Ровно настолько, чтобы я с содроганием вспомнила, что все граждане с садистскими наклонностями обычно на первый взгляд очень милые люди. — Дело в том, Беа, что я иностранец, потому иногда путаю слова. Я хотел сказать — девушка.
Угу… женщина тоже человек.
А еще в светлых до прозрачности глазах соседа я отчетливо видела, что все он правильно сказал в первый раз.
— И откуда же вы приехали, Элрой?
Сосед на секунду замешкался, чем лишь подтвердил мою догадку, а после повел плечами и сообщил:
— Тут недалеко. Но диалекты там иные…
На этом наш диалог схлопнулся так же стремительно, как и начался. Элрой снова опустился взглядом на мое колено, но с усилием вернулся обратно к лицу и проговорил:
— Вообще, я по соседски… — Он наклонился и поднял с земли плетеную корзинку, из которой выглядывало горлышко бутылки, какая-то банка и нечто замотанное в тряпицу. Это все Элрой торжественно поставил на подоконник. — Но это еще не все!
Если честно, стало страшно!
— Спасибо, конечно, но… — попыталась было я отказаться от подарков этого странного человека.
— Розмарин! — и он поставил рядом с корзиной горшок со взъерошенным зеленым растением.
— Зачем? — ошеломленно хлопнула я ресницами. — Спасибо конечно, но я не фанат кулинарии, чтобы он мне пригодился…
— Оу, мисс О’Рейли, да вы выдумщица! Не вздумайте покрошить мой подарок в жаркое, он вам еще понадобится, — рассмеялся мужчина, и у меня по коже прокатилась сладкая дрожь от этого звука. Он… он просто потрясающе смеялся. Это превращало его из бледной моли в нечто яркое и чарующее. Притягательное.
— В любом случае — не стоило.
— Это мне решать, — Элрой заправил за ухо прядь волос, выбившуюся из косы, и уже серьезно сказал: — По поводу помощи — предложение в силе. Беа, вы уверены, что справитесь тут одна? Дом старый, в нем нужно проделать много работы, и стоит вам лишь пригласить меня и…
— Нет, — гораздо более резко, чем хотела, ответила я и уже более мягко продолжила: — Спасибо, но я справлюсь сама. Если хотите, то это мои принципы.
— Я всегда знал, что принципиальные люди — товарищи крайне неудобные, но не думал, что настолько. — хмыкнул в ответ мужчина, и наконец-то отлепившись от яблони, развернулся и, ни слова не говоря, удалился в сторону калитки.
— Хамло… — тихо фыркнула я, когда отошла от удивления.
— Нет, — в ответ вновь раздался звонкий смех. — Я просто не прощаюсь, Беа.
Точно ненормальный.
Всегда догадывалась, что слишком богатые люди — со сдвигом, но лично никогда не сталкивалась, а тут такое роскошное подтверждение домыслов… в данный момент с размаху стукнувшее калиткой.
Но как он на колено смотрел! Ужас!
Мигом вспомнились все страшные фильмы и книжки с сюжетом о переезде в домик на отшибе. В части из них тоже присутствовали странные соседи.
А как он в дом просился?! Ну реально как кровопийца из сериалов! Пусти меня, красна девица, я тебе гвозди заколочу, полочки повешу...
Я потерла висок и посмотрела на корзинку. Любопытство чёрной кошкой потягивалось где-то на дне женской души, щурило глазки и выпускало когти, провоцируя меня посмотреть, что же такое принес странный сосед.
Решив не сопротивляться внутреннему зверю, я схватила презент за плетеную ручку и переставила на огромный стол посреди кухни. Сначала достала бутылку. Старое, мутное стекло, за гранью которого плескалась темная жидкость, заставляло задуматься о ценности подарка.
Но никакой этикетки не было…
С баночкой все было более понятно. Мед. Янтарно-оранжевый, с ярким цветочным ароматом. Я, не удержавшись, мазнула подушечкой пальца по поверхности и отправила в рот сладко-пряную каплю. А в тряпице оказался ароматный, ещё тёплый пшеничный хлеб, который пах так, что это кружило голову, а живот тотчас заурчал, намекая, что наша организма с утра не евшая. И в магазине я ничего не купила из продуктов.
Отщипнув корочку от ковриги и отправив её в рот, я зажмурилась. А может, не такой уж он и плохой, этот Элрой?
Ну а на самом дне обнаружилась записка.
«Надеюсь, вам понравится маленький подарок. Выражение доброй воли и хорошего отношения, милая Беа.
Бузинное вино скрасит вечер, а мед подсластит грядущие неприятности. Заверяю, такого вы еще никогда не пробовали.
P. S. Розмарин советую поставить в спальне».
Я покосилась на пушисто-ершистого зелёного друга. В спальню, говоришь? Может сразу с собой в кровать положить?
Бред какой-то.
Я сложила вчетверо записку, но вдруг обратила внимание на структуру бумаги.
Плотная, матово-белая с едва заметными розовыми прожилками, настолько гладкая, что она выскальзывала из пальцев. Я хорошо разбираюсь в бумаге, так как люблю рисовать не только в цифровом виде, но такой ещё никогда не встречала. Я даже попробовала её надорвать с краю, но не получилось, она… растянулась.
Чудо!
Но голод не позволил мне и дальше изучать странную записку.
Порыскав по шкафчикам, я нашла кружку и большую столовую ложку. Перетащив на стол ещё и розмарин, устроила своеобразный ужин.
Покончив с трапезой, я со вкусом облизала ложку напоследок и, закинув ноги на стол, обратилась к горшку с растением:
— Слушай, а чем ты настолько хорош? Нет, серьезно, я еще понимаю, почему Элрой притащил вино, хлеб и мед, это хоть как-то вписывается в понятие о соседской доброжелательности.
Спорный презент, разумеется, мне не ответил.
Со вздохом потянулась к кружке и, зажмурившись от удовольствия, сделала большой глоток.
Вино прокатилось по языку терпкой сладостью, а вкусовые рецепторы буквально сходили с ума от удовольствия. Я еще никогда не испытывала такого наслаждения от каких бы то ни было напитков, потому была дико удивлена.
Обхватив кружку двумя руками, я подошла к окну и залезла на подоконник, наблюдая за тем, как садится солнце, играя на листве оранжево-красными закатными лучами.
Наверное, если отбросить некоторые странности, то мне было хорошо в этом месте. Беззаветно хорошо и спокойно.
Слушать птиц и ветер, что шумит травяным морем под деревьями, жадно ловить необычные для меня запахи цветов и такой близкой воды. А самое главное… смотреть. И впитывать-впитывать-впитывать в себя необыкновенно яркие краски. Зеленые холмы на горизонте, яркие маки в луговой траве, аккуратные домики где-то внизу.
Мне будет тут хорошо.
Я смогу склеить заново то, что вдребезги разбил большой город и злые люди в нем, казавшиеся дорогими и близкими.
Наверное, все было просто и банально. Я влюбилась, а меня не просто отвергли, а…
В глазах вновь вскипели слезы, и я встряхнула головой, стараясь избавиться от воспоминаний, что явились непрошеными гостями и планировали разместиться с комфортом и надолго. Нет, хватит, я такое уже проходила. Они приходят и остаются. Иссушают тебя, выпивают досуха.
Так, Беа, хватит раскисать.
День был долгий и сложный, потому надо думать о том, что пора ложиться спать. Завтра нужно забрать наследство из ячейки, про которую говорил нотариус, и ближе к вечеру наконец-то сесть за работу.
Заказчик не будет ждать до бесконечности, и нужно предоставить ему первые эскизы как можно скорее.
Интересно, с кого начать? Благой Двор или Неблагой? Высшие фейри или выбрать какую-то занимательную мелочь из низших?
Отставив кружку с недопитым бузинным вином, я потянулась вперед и закрыла окно. Вопреки ожиданиям, с таким трудом открывающиеся створки встали обратно легко и просто и даже не скрипнули петлями. Словно их кто-то успел смазать.
Я хмыкнула и, потерев висок, решила, что раз я приехала в деревню и буду рисовать фейри, то неплохо бы устроить себе полное погружение.
Кто обычно у нас живет в домах и присматривает за ними? Брауни?
Вроде как им принято оставлять подношение за печкой.
Спустя несколько минут я поставила на пол у каминной решетки два блюдечка: в одном за неимением молока плескалось вино, а на другом лежала горбушка хлеба, политая цветочным медом.
Чувствовала себя при этом — дура дурой!
Допилась ты, Беа, совсем допилась. Спать пора!
К тому времени, как я зашла в единственную отмытую комнату на втором этаже, за окнами уже было темно. На землю стремительно опускалась ночь. Она огромной кистью стирала с неба все краски, покрывая его густо-синим мраком, и играючи разбрасывала по этому полотну искры-звезды.
Они тут такие близкие и яркие, что кажется — лишь руку протяни, и в ладонь свалится одна.
Достав постельное белье, я застелила кровать, мысленно порадовавшись, что всю пыль собрало покрывало, которое я вытащила еще днем, и на матрасе вполне можно было спать.
Легла, свернулась калачиком и, улыбнувшись, подумала…
Была у меня подружка из далекой России, и когда она впервые приехала в гости, то рассказывала о необычных верованиях своей родины.
Как там в старых легендах?
— Сплю на новом месте — приснись жених невесте.
Уснула я довольно быстро.
Проснулась ночью как от толчка. Распахнула глаза, некоторое время не в силах понять где я.
А потом… потом я увидела, что в лучах луны рядом с кроватью стоит маленький человечек.
Мама…
— Проснулась? — весьма невежливо спросил он. — Тогда быстро вставай и беги из дома!
— Что?..
— Говорю, бежать надо! Сегодня особая ночь, тебе нельзя тут находиться. Никому нельзя.
Я села и с нажимом потерла виски, неверяще смотря на… на… я даже про себя боялась произнести это!
— Кто вы?
— Люди зовут меня Айкен Драм. А сейчас нам надо бежать, маленькая хозяйка. Пока большой хозяин не перешел на эту сторону дома. Луна уже высоко!
Я посмотрела на свои руки. На окно. И вновь на маленького человечка.
М-да, не так я себе женихов воображала.
Но приснился!
Какое у меня занятное подсознание! Очень интересный образ смоделировало!
— Айкен Драм… — Я ещё раз улыбнулась, вспомнив старый детский стишок с таким персонажем.
Кажется, там рассказывалось о брауни с таким именем, который долго помогал на одной ферме, пока ее владельцы в благодарность не подарили фейри новую одежду. Как и любой брауни, он оскорбился и ушел.
Вот и вся история.
— М-да… хозяйка мало того, что смертная, так ещё и не особо умная, — вздохнул малорослик и, стремительно запрыгнув на кровать, сунулся так близко к моему лицу, что я вздрогнула. — Эй, девочка! Уходить надо!
Я кивнула, улыбнулась и подавила желание протянуть руки и пощупать решительно все! Начиная с казавшихся очень жесткими волос, заканчивая грубой кожей маленьких рук, на которых было семь пальцев, и затейливой одеждой.
Потрясающая детализация! Лишь бы утром это все не выветрилось из головы!
— Кто такой большой хозяин? — осведомилась я, неторопливо спуская ноги с кровати. Зябко поджала пальцы, нащупав холодный пол и подивившись остроте ощущений во сне.
— Хозяин, — пожал плечами брауни, спрыгивая с кровати и с топотом удаляясь ко входу.
Хм, и он считает, что это объясняет решительно все?
Но я решила пойти за маленьким фейри. В конце концов, самое глупое, что я могу сделать в увлекательном сновидении — лечь обратно в койку.
В коридоре было темно и мрачно.
Брауни искрился бледно-серебряным светом и постукивал глубо сделанным башмачком, явно уже начиная терять терпение из-за нерасторопной маленькой хозяйки.
Завидев меня, он развернулся и стремительно бросился к лестнице.
Я хотела уже было последовать за ним, но застыла возле огромного старинного зеркала. Смотрела и не верила своим глазам…
По ту сторону вовсе не было моего бледного отражения, едва видного в полумраке.
Там был… коридор. Длинный коридор, освещенный яркими оранжевыми огнями, но даже они не могли высечь блики из каменных стен. Настолько черных, что казалось — они поглощают свет.
Зачарованная невероятным зрелищем, я, поддавшись порыву, потянулась пальцами к грани между моим коридором и той стороной.
Она трепетала как марево в воздухе в одуряюще жаркий день.
— Не трогай! — вдруг оглушающе громко и очень противно завопил брауни. — Нельзя, не смей!
