Произошло то, о чем когда-то она мечтала рядом с Денисом. Вот только поделиться радостью оказалось не с кем. Родители, получив авторский экземпляр, поздравили дочь в письме, бабушка светилась от счастья. Но Яна знала, что человек, чье мнение для нее не менее важно, даже не узнает о ее успехе.
Еще в апреле пришло письмо от бывшей подруги Виолы. Та писала, что живет с Денисом и скоро они должны пожениться, потому что она-де ждет ребенка. Мол, прости дорогая, но я сама не понимаю, как оно произошло. Яна, собиравшаяся летом поехать к родителям, изменила свои планы. Если до того была надежда поговорить с Денисом и все ему объяснить, то теперь она теряла всякий смысл. Никогда она не сможет увести отца от детей. Так и лежало оно в ящике.
Лишь на третьем курсе, когда в их программу обучения поставили информатику, Яне объяснили, как легко можно сделать любые фотографии. Достаточно сделать несколько кадров, а потом на компьютере нарисовать все, что нужно.
Следующим летом Яна уговорила родителей поехать вместе на отдых на море. До этого они приезжали в Петербург, да несколько раз они с матерью ездили на трех- или четырехдневные экскурсии по стране и за границу – гонораров ее хватало, чтобы позволить такое удовольствие.
Мать поднялась в номер, а они с отцом все еще сидели на террасе отеля.
– Яна, вот объясни ты мне, старому вояке, – медленно подбирая слова, начал отец, – вот как тебя угораздило?
И он замолчал, внимательно глядя на дочь, словно ожидая от нее наводящих вопросов. Несмотря на прямолинейность характера, он не знал, как спросить о том, что волновало его несколько лет. Впрочем, давно ждавшая этого вопроса Яна, и так догадалась, о чем он хотел узнать.
– На самом деле ничего не было. Никогда и ни с кем. Ни до, ни после той истории. Сначала я бы и не подумала, – девушка печально вздохнула. – А потом не могла.
– Но зачем тогда все это было нужно? – Виктор Семенович поднялся, прошелся несколько раз вдоль ограждения, а потом вернулся на свое место.
– Пап, ты можешь не верить, но это чья-то злая шутка. Теперь я могу с уверенностью сказать чья. Только поздно уже, – девушка вздохнула. Она научилась вспоминать о Денисе без слез, лишь грусть поселилась во взгляде и не покидала его, даже когда Яна смеялась.
– Шутка? А как же фотографии… Денис сам их мне показывал.
– Смотри, пап, – Яна вытащила новую, только вышедшую книгу. – Видишь, на обложке моя фотография на фоне природы, – дождавшись кивка, она продолжила. – Снимок был сделан в студии, а потом нарисовали нужный им фон. Видимо, те фотографии были сделаны по тому же принципу.
– Может, мне поговорить с Денисом? – генерал был удивлен, как легко его дочь и один из лучших офицеров части стали жертвами чьей-то шутки.
– Не стоит, – тоненькая ладошка легла на жилистую руку военного, – теперь уже не стоит. Он не один, я… я тоже встречу еще кого-нибудь.
На этом разговор закончился. Через несколько дней они прощались на вокзале Москвы. Яна ехала дальше, в Петербург, а родители в свой городок.
И вновь потянулась учеба, попытки завязать серьезные отношения с очередным молодым человеком, заканчивавшиеся после нескольких поцелуев, работа над книгами, подготовка сценария для фильма по одной из популярных вещей. Жизнь продолжалась. Не было в ней лишь его – высокого офицера со шрамом через лицо.
5
Телефонный звонок прервал воспоминания Яны. Тут же в мир ворвались визг купающихся на заливе, разговоры соседей по пляжу, разнообразная музыка. Посмотрев на номер, девушка тут же ответила.
– Да пап, что-то случилось? Что? Мама? Что с ней? Хорошо, я приеду. Нет, первым поездом. Не беспокойся, папуль. Нет, ты же знаешь, у меня есть деньги, Все, давай, целую вас с мамой.
Отключив телефон, Яна достала ноутбук. В который раз она порадовалась, что не стала жалеть деньги и подключила мобильный Интернет. А ведь сначала не хотела. Но сколько раз он спасал ее. Практически мгновенно нашла билеты на ночной поезд и тут же по телефону оформила покупку. Вслед за этим вызвала такси.
– Янусь, а ты чего не купаешься? – плюхнулась рядом с ней на песок Наташка – верная подруга на протяжении последних лет.
– Наташ, с мамой плохо. Мне срочно в город надо.
– Насколько плохо? – тут же подобралась подруга.
– Папа сказал, что ничего страшного, но я же знаю, он о половине умолчит. Буду звонить в больницу, узнавать, какие нужны лекарства. Потом в кассы, а бабушка сумку соберет.
– Тебя надо будет на вокзал отвезти?
– Нет, спасибо, – Яна в очередной раз порадовалась, что судьба послала ей такую подругу. – Я такси вызвала уже. Поезд в два ночи. А вам на работу завтра.
– Хорошо, такси, так такси, – не стала навязываться Наталья. – Но до города я тебя подброшу.
– А вот за это буду тебе только благодарна, – улыбнулась Яна, натягивая шорты и майку.
– Владик, солнышко, – звонкий голос подруги перекрыл все звуки на пляже и, наверно, слышен был даже в Кронштадте. – Я Янусика в город подброшу и вернусь. Веди себя хорошо, мне же потом все расскажут.
Яна улыбнулась. Владик – тот самый партнер по спектаклю, потом чуть ли не год клял себя, что стал причиной разрыва между Яной и Денисом. И только совместными усилиями Яны и Натальи с трудом удалось его разубедить в этом. И только после того, как девушка рассказала о роли Виолы во всем случившимся, он окончательно почувствовал себя невиновным. А еще через два года они с Наташкой поженились, и свидетельницей со стороны невесты была восходящая звезда отечественной литературы Яна Озерова.
До города добрались без пробок, благо была середина воскресенья, и все владельцы личного автотранспорта предпочли пережидать жару или за городом, оккупировав участки свои и друзей или берега всевозможных водоемов. Наталья затормозила рядом со зданием касс, рассудив, что Яне проще сразу выкупить билет, а потом уже ехать домой.
– Может подождать, пока ты узнаешь, какие лекарства покупать – вдруг придется по городу мотаться, – предложила она.
– Не думаю, – Яна кивнула в сторону перекрестка, где на незначительном расстоянии одна от другой располагались несколько аптек. – В крайнем случае, закажу необходимое по почте, они в течение двух дней доставляют.
– Тогда бывай, – Наташа махнула рукой и лихо отъехала от дома.
Быстро отобрав необходимую одежду и попросив бабушку сложить вещи в сумку, Яна села искать номер больницы, в которой лежала мать. Телефон нашелся на удивление быстро. Не менее легко девушка дозвонилась до отделения. Записав названия необходимых препаратов, она тут же побежала в аптеку. На счастье Яны, все лекарства удалось купить практически сразу. Осторожно упаковав ценные ампулы, девушка прилегла. До приезда такси оставалось несколько часов. Незаметно для себя она уснула. И вновь во сне видела Дениса.
Разбудила ее бабушка, сказав, что такси ждет внизу. Подхватив сумку и крепко поцеловав бабулю, девушка сбежала во двор. Еще час, и она лежала на своем месте в купе поезда, который возвращал ее в поселок, где она впервые увидела Дениса, где в старом здании больницы сейчас лежала ее мать. Отец обещал ничего не говорить о ее приезде в гарнизоне – девушка догадывалась, как там к ней относятся. Пусть думают, что она бесчувственная стерва, что ей все равно, в каком состоянии ее мать. Черт возьми, пусть они думают, что хотят. Она будет жить в захудалой поселковой гостинице, с трудом вытягивающей даже на одну звезду, но будет рядом с мамой, сможет прибежать к ней в любое время дня и ночи. А все остальное не важно.
Поезд мчался на юго-восток, разрезая ночь фарами, а девушка смотрела в потолок, и перед глазами ее проносились лица старых знакомых, остававшихся в военном городке.
Наконец, два томительных дня остались позади. Девушка вышла из вагона, чтобы попасть в крепкие объятия отца.
– Как мама? – поцеловав генерала, тут же спросила девушка.
– Не очень, – опустив глаза, произнес он. – Лекарства нужны, а у нас достать не просто.
– Все хорошо, пап, – улыбнулась девушка, – я звонила перед отъездом. Мне сказали, что будет нужно, так что я привезла.
– И не жалко тебе денег, – усмехнулся он, прекрасно зная, что все свои гонорары дочь тратит на них с матерью и бабушку.
– Папуль, для вас мне ничего не жалко, ты же знаешь. Давай сначала в больницу, отдам лекарства, поговорю с врачами, а потом в гостиницу, буду себя в порядок приводить.
В палате кроме матери лежала еще одна жительница поселка – бодренькая старушка лет восьмидесяти. Нина Андреевна читала книгу, обернутую газетой, и не заметила прихода посетителей. Зато заметила их бабуля.
– Ой, Андреевна, девушка с обложки твоей книги, – прищурившись, произнесла она, приподнимаясь на кровати.
– Яночка, – женщина отложила книгу в сторону, – доченька, откуда ты тут? Витя рассказал? Я же просила его, ничего же страшно.
– Мам, да, папа позвонил и все рассказал. Пусть обо мне говорят что угодно, но я не могу спокойно сидеть в Питере, пока ты болеешь. Будь это ангина или грипп – одно дело, но сердце – совсем другое, – Яна села на стул рядом с койкой матери. И я звонила врачам, так что все лекарства приехала.
– Яночка, – они обнялись.
– А ты что читаешь такое? – девушка взяла в руки книгу.
– А это последняя твоя, – улыбнулась Нина Андреевна. – Доченька, если бы мы только знали…
– Это из-за книги ты сюда попала, – стараясь сдержать стон, спросила девушка?
– Да пустяки, – отмахнулась та. – Выйду отсюда – все патлы Виолке повыдергиваю. Это ж надо было… То все нос от Дениса воротила, а как на повышение пошел, так не поленилась в город съездить.
– Мамуль, не надо, – попыталась успокоить ее Яна. – Все в прошлом. У меня своя жизнь, у Дениса своя.
– Ох, доченька, добрая ты, – вздохнула Нина Андреевна, – слишком добрая. Пользуются твоей добротой.
– Мамуль, ну что ты? – Яна улыбнулась. – Я только для вас с папой и бабушкой такая.
– Ты же только с поезда, – внезапно заметила мать. – Скажи папе, пусть он тебя домой отвезет. Отдохнешь, покушаешь. У нас много поменялось…
– Мам, – оборвала ее Яна. – Я в гостинице остановлюсь. Хочу к тебе поближе быть. Да и что мне в городке делать? Там меня и забыли, наверное. А если и не забыли, то вряд ли добром вспоминают. Лучше уж я тут поживу.
– И то верно, – вздохнула Нина Андреевна. – Да только не удобно тебе будет.
– Да ладно тебе, мам, – Яна обняла ее. – Кровать есть, стол да стул имеются, компьютер в розетку втыкается, что еще для счастья надо?
– Опять что-то пишешь? – покачала головой мать. – Все пишешь, пишешь, а жизнь мимо проходит.
– Мое от меня не уйдет. Отдыхай, мамуль, я еще загляну, – не стала прощаться девушка и вышла из палаты.
Дождавшись, когда в коридоре стихнут шаги неожиданной посетительницы, соседка по палате повернулась к женщине.
– Это что ж, получается, дочка твоя?
– Моя, – кивнула та в ответ.
– Писательница?
– Писательница.
– Это не по ее ли книге недавно кино показывали? Запамятовала, как называется.
– По ее, – женщина улыбнулась. Не думала она, что Яну будут узнавать люди, никогда не видевшие ее.
– А можно будет у нее на память пару строк попросить написать, – оживилась бабуля, – или она не того, не любит…
– Да попросите, – женщина немного удивилась. Насколько она знала с рассказов дочери и из ее последней книги, Яна охотно шла на контакт с читателями, в отличие от журналистов. Отчасти потому и была написана последняя книга, в которой она отвечала на все задаваемые вопросы, рассказывая о своей жизни, раскрывая перед людьми душу.
Две недели, пока Нина Андреевна находилась в больнице, Яна все дни проводила рядом с ней. Девушка рассказывала о своих друзьях, работе в Петербурге – Наталья пристроила ее в фирму своего брата секретарем, но большую часть времени Яна могла писать. Много говорили о книгах, фильмах, музыке. Мать всегда могла в нескольких словах выказать свое отношение к той или иной вещи, и лишь о книгах дочери она говорить отказывалась.
– Доченька, для меня твои книги – как часть тебя самой. Ну, какое же у меня к ним отношение может быть. Разве что как к внукам, разным и внешне и по характеру, но от того не менее родным.
В свою очередь девушка расспрашивала обо всех знакомых, живших в городке. Посмеялась над рассказом, как Егорыча попытались отправить на пенсию, но тот пригрозил лечь перед выездом из городка, приковав себя с обеих сторон к забору цепями, да так и лежать, пока не помрет. Порадовалась за Олега и Светлану Евстафьевых, у которых в конце зимы родилась двойня. Олега обещали перевести поближе к Москве, Ге жили родители Светы. Лишь о Денисе Яна не расспрашивала, а Нина Андреевна так и не решилась заговорить.
Яна знала, что из городка периодически приезжал кто-нибудь навестить. Девушка заранее договорилась с сестрами, и за некое количество автографов для родственников и друзей те предупреждали ее, когда у Нины Андреевны кто-то был, и прятали в сестринской. Сама женщина изредка выслушивала сочувственные слова о бессердечной дочери, но так и не сказала никому, что эта самая дочь вот сейчас может сидеть за стеной и ждать, когда посетители уйдут. Соседку по палате выписали на следующий день после приезда Яны, и в палате она теперь оставалась одна.
– Яночка, – Нина Андреевна обняла дочь, – спасибо, милая, что приехала.
– Мама, ты же знаешь, я по-другому не могла.
Мать и дочь стояли в приемном покое, ожидая врача с выписным листом и списком рекомендаций.
– И куда ты теперь?
– Домой, мам. Мне еще в начале недели сказали, что тебя выписывают, так что я подсуетилась и достала билетик до Москвы, а там в издательство заеду, с друзьями встречусь, помнишь, я тебе рассказывала. – Яна не стала говорить, что надеялась договориться с проводницами и ехать хоть в тамбуре, хоть где. Нина Андреевна возвращалась в городок, а там Яне делать было нечего.
Наконец, врач принес выписной лист, Виктор Семенович забрал вещи жены, оставив их прощаться с дочерью. Сам он успел уже все сказать Яне и договориться, когда их с матерью ждать в Петербурге.
– Мамуль, ты звони, не стесняйся, и сразу говори, если что нужно будет, лекарства там какие, или еще что, – Яна крепко обняла мать.
С улицы раздался сигнал грузовика – Егорыч не мог понять, что же так задержало генеральшу.
– Яночка, – женщина всхлипнула.
– Мамочка, не надо, не плач. Я же не навсегда уезжаю, да и вы с папой в сентябре приедете, – Яна старалась сдерживать слезы – расставание с родителями каждый раз давалось ей не легко.
Наконец Нина Андреевна отпустила дочь и вышла из больницы к встречающим ее мужчинам. С удивлением она обнаружила среди ни Дениса.
Яна подождала, пока грузовичок не отъедет от больницы, потом подхватила лежавшую в углу сумку и покинула здание. До поезда оставалось около часа. Девушка шла к вокзалу, прощаясь с городком, куда она нескоро вернется, а может, не вернется больше никогда…
– Яна! – окрик заставил ее вздрогнуть – сколько лет она мечтала услышать этот голос.
Девушка медленно повернулась.
Последние пять лет Денис жил с мыслью о том, что его использовали. И кто, девчонка. А он купился на веселый, подчас нахальный, взгляд, пару ласковых слов. Но вот в его руках книга, первая половина которой пронизана счастьем, а вторая не может, несмотря на старания автора, скрыть той боли, которую испытывала девушка.
Еще в апреле пришло письмо от бывшей подруги Виолы. Та писала, что живет с Денисом и скоро они должны пожениться, потому что она-де ждет ребенка. Мол, прости дорогая, но я сама не понимаю, как оно произошло. Яна, собиравшаяся летом поехать к родителям, изменила свои планы. Если до того была надежда поговорить с Денисом и все ему объяснить, то теперь она теряла всякий смысл. Никогда она не сможет увести отца от детей. Так и лежало оно в ящике.
Лишь на третьем курсе, когда в их программу обучения поставили информатику, Яне объяснили, как легко можно сделать любые фотографии. Достаточно сделать несколько кадров, а потом на компьютере нарисовать все, что нужно.
Следующим летом Яна уговорила родителей поехать вместе на отдых на море. До этого они приезжали в Петербург, да несколько раз они с матерью ездили на трех- или четырехдневные экскурсии по стране и за границу – гонораров ее хватало, чтобы позволить такое удовольствие.
Мать поднялась в номер, а они с отцом все еще сидели на террасе отеля.
– Яна, вот объясни ты мне, старому вояке, – медленно подбирая слова, начал отец, – вот как тебя угораздило?
И он замолчал, внимательно глядя на дочь, словно ожидая от нее наводящих вопросов. Несмотря на прямолинейность характера, он не знал, как спросить о том, что волновало его несколько лет. Впрочем, давно ждавшая этого вопроса Яна, и так догадалась, о чем он хотел узнать.
– На самом деле ничего не было. Никогда и ни с кем. Ни до, ни после той истории. Сначала я бы и не подумала, – девушка печально вздохнула. – А потом не могла.
– Но зачем тогда все это было нужно? – Виктор Семенович поднялся, прошелся несколько раз вдоль ограждения, а потом вернулся на свое место.
– Пап, ты можешь не верить, но это чья-то злая шутка. Теперь я могу с уверенностью сказать чья. Только поздно уже, – девушка вздохнула. Она научилась вспоминать о Денисе без слез, лишь грусть поселилась во взгляде и не покидала его, даже когда Яна смеялась.
– Шутка? А как же фотографии… Денис сам их мне показывал.
– Смотри, пап, – Яна вытащила новую, только вышедшую книгу. – Видишь, на обложке моя фотография на фоне природы, – дождавшись кивка, она продолжила. – Снимок был сделан в студии, а потом нарисовали нужный им фон. Видимо, те фотографии были сделаны по тому же принципу.
– Может, мне поговорить с Денисом? – генерал был удивлен, как легко его дочь и один из лучших офицеров части стали жертвами чьей-то шутки.
– Не стоит, – тоненькая ладошка легла на жилистую руку военного, – теперь уже не стоит. Он не один, я… я тоже встречу еще кого-нибудь.
На этом разговор закончился. Через несколько дней они прощались на вокзале Москвы. Яна ехала дальше, в Петербург, а родители в свой городок.
И вновь потянулась учеба, попытки завязать серьезные отношения с очередным молодым человеком, заканчивавшиеся после нескольких поцелуев, работа над книгами, подготовка сценария для фильма по одной из популярных вещей. Жизнь продолжалась. Не было в ней лишь его – высокого офицера со шрамом через лицо.
5
Телефонный звонок прервал воспоминания Яны. Тут же в мир ворвались визг купающихся на заливе, разговоры соседей по пляжу, разнообразная музыка. Посмотрев на номер, девушка тут же ответила.
– Да пап, что-то случилось? Что? Мама? Что с ней? Хорошо, я приеду. Нет, первым поездом. Не беспокойся, папуль. Нет, ты же знаешь, у меня есть деньги, Все, давай, целую вас с мамой.
Отключив телефон, Яна достала ноутбук. В который раз она порадовалась, что не стала жалеть деньги и подключила мобильный Интернет. А ведь сначала не хотела. Но сколько раз он спасал ее. Практически мгновенно нашла билеты на ночной поезд и тут же по телефону оформила покупку. Вслед за этим вызвала такси.
– Янусь, а ты чего не купаешься? – плюхнулась рядом с ней на песок Наташка – верная подруга на протяжении последних лет.
– Наташ, с мамой плохо. Мне срочно в город надо.
– Насколько плохо? – тут же подобралась подруга.
– Папа сказал, что ничего страшного, но я же знаю, он о половине умолчит. Буду звонить в больницу, узнавать, какие нужны лекарства. Потом в кассы, а бабушка сумку соберет.
– Тебя надо будет на вокзал отвезти?
– Нет, спасибо, – Яна в очередной раз порадовалась, что судьба послала ей такую подругу. – Я такси вызвала уже. Поезд в два ночи. А вам на работу завтра.
– Хорошо, такси, так такси, – не стала навязываться Наталья. – Но до города я тебя подброшу.
– А вот за это буду тебе только благодарна, – улыбнулась Яна, натягивая шорты и майку.
– Владик, солнышко, – звонкий голос подруги перекрыл все звуки на пляже и, наверно, слышен был даже в Кронштадте. – Я Янусика в город подброшу и вернусь. Веди себя хорошо, мне же потом все расскажут.
Яна улыбнулась. Владик – тот самый партнер по спектаклю, потом чуть ли не год клял себя, что стал причиной разрыва между Яной и Денисом. И только совместными усилиями Яны и Натальи с трудом удалось его разубедить в этом. И только после того, как девушка рассказала о роли Виолы во всем случившимся, он окончательно почувствовал себя невиновным. А еще через два года они с Наташкой поженились, и свидетельницей со стороны невесты была восходящая звезда отечественной литературы Яна Озерова.
До города добрались без пробок, благо была середина воскресенья, и все владельцы личного автотранспорта предпочли пережидать жару или за городом, оккупировав участки свои и друзей или берега всевозможных водоемов. Наталья затормозила рядом со зданием касс, рассудив, что Яне проще сразу выкупить билет, а потом уже ехать домой.
– Может подождать, пока ты узнаешь, какие лекарства покупать – вдруг придется по городу мотаться, – предложила она.
– Не думаю, – Яна кивнула в сторону перекрестка, где на незначительном расстоянии одна от другой располагались несколько аптек. – В крайнем случае, закажу необходимое по почте, они в течение двух дней доставляют.
– Тогда бывай, – Наташа махнула рукой и лихо отъехала от дома.
Быстро отобрав необходимую одежду и попросив бабушку сложить вещи в сумку, Яна села искать номер больницы, в которой лежала мать. Телефон нашелся на удивление быстро. Не менее легко девушка дозвонилась до отделения. Записав названия необходимых препаратов, она тут же побежала в аптеку. На счастье Яны, все лекарства удалось купить практически сразу. Осторожно упаковав ценные ампулы, девушка прилегла. До приезда такси оставалось несколько часов. Незаметно для себя она уснула. И вновь во сне видела Дениса.
Разбудила ее бабушка, сказав, что такси ждет внизу. Подхватив сумку и крепко поцеловав бабулю, девушка сбежала во двор. Еще час, и она лежала на своем месте в купе поезда, который возвращал ее в поселок, где она впервые увидела Дениса, где в старом здании больницы сейчас лежала ее мать. Отец обещал ничего не говорить о ее приезде в гарнизоне – девушка догадывалась, как там к ней относятся. Пусть думают, что она бесчувственная стерва, что ей все равно, в каком состоянии ее мать. Черт возьми, пусть они думают, что хотят. Она будет жить в захудалой поселковой гостинице, с трудом вытягивающей даже на одну звезду, но будет рядом с мамой, сможет прибежать к ней в любое время дня и ночи. А все остальное не важно.
Поезд мчался на юго-восток, разрезая ночь фарами, а девушка смотрела в потолок, и перед глазами ее проносились лица старых знакомых, остававшихся в военном городке.
Наконец, два томительных дня остались позади. Девушка вышла из вагона, чтобы попасть в крепкие объятия отца.
– Как мама? – поцеловав генерала, тут же спросила девушка.
– Не очень, – опустив глаза, произнес он. – Лекарства нужны, а у нас достать не просто.
– Все хорошо, пап, – улыбнулась девушка, – я звонила перед отъездом. Мне сказали, что будет нужно, так что я привезла.
– И не жалко тебе денег, – усмехнулся он, прекрасно зная, что все свои гонорары дочь тратит на них с матерью и бабушку.
– Папуль, для вас мне ничего не жалко, ты же знаешь. Давай сначала в больницу, отдам лекарства, поговорю с врачами, а потом в гостиницу, буду себя в порядок приводить.
В палате кроме матери лежала еще одна жительница поселка – бодренькая старушка лет восьмидесяти. Нина Андреевна читала книгу, обернутую газетой, и не заметила прихода посетителей. Зато заметила их бабуля.
– Ой, Андреевна, девушка с обложки твоей книги, – прищурившись, произнесла она, приподнимаясь на кровати.
– Яночка, – женщина отложила книгу в сторону, – доченька, откуда ты тут? Витя рассказал? Я же просила его, ничего же страшно.
– Мам, да, папа позвонил и все рассказал. Пусть обо мне говорят что угодно, но я не могу спокойно сидеть в Питере, пока ты болеешь. Будь это ангина или грипп – одно дело, но сердце – совсем другое, – Яна села на стул рядом с койкой матери. И я звонила врачам, так что все лекарства приехала.
– Яночка, – они обнялись.
– А ты что читаешь такое? – девушка взяла в руки книгу.
– А это последняя твоя, – улыбнулась Нина Андреевна. – Доченька, если бы мы только знали…
– Это из-за книги ты сюда попала, – стараясь сдержать стон, спросила девушка?
– Да пустяки, – отмахнулась та. – Выйду отсюда – все патлы Виолке повыдергиваю. Это ж надо было… То все нос от Дениса воротила, а как на повышение пошел, так не поленилась в город съездить.
– Мамуль, не надо, – попыталась успокоить ее Яна. – Все в прошлом. У меня своя жизнь, у Дениса своя.
– Ох, доченька, добрая ты, – вздохнула Нина Андреевна, – слишком добрая. Пользуются твоей добротой.
– Мамуль, ну что ты? – Яна улыбнулась. – Я только для вас с папой и бабушкой такая.
– Ты же только с поезда, – внезапно заметила мать. – Скажи папе, пусть он тебя домой отвезет. Отдохнешь, покушаешь. У нас много поменялось…
– Мам, – оборвала ее Яна. – Я в гостинице остановлюсь. Хочу к тебе поближе быть. Да и что мне в городке делать? Там меня и забыли, наверное. А если и не забыли, то вряд ли добром вспоминают. Лучше уж я тут поживу.
– И то верно, – вздохнула Нина Андреевна. – Да только не удобно тебе будет.
– Да ладно тебе, мам, – Яна обняла ее. – Кровать есть, стол да стул имеются, компьютер в розетку втыкается, что еще для счастья надо?
– Опять что-то пишешь? – покачала головой мать. – Все пишешь, пишешь, а жизнь мимо проходит.
– Мое от меня не уйдет. Отдыхай, мамуль, я еще загляну, – не стала прощаться девушка и вышла из палаты.
Дождавшись, когда в коридоре стихнут шаги неожиданной посетительницы, соседка по палате повернулась к женщине.
– Это что ж, получается, дочка твоя?
– Моя, – кивнула та в ответ.
– Писательница?
– Писательница.
– Это не по ее ли книге недавно кино показывали? Запамятовала, как называется.
– По ее, – женщина улыбнулась. Не думала она, что Яну будут узнавать люди, никогда не видевшие ее.
– А можно будет у нее на память пару строк попросить написать, – оживилась бабуля, – или она не того, не любит…
– Да попросите, – женщина немного удивилась. Насколько она знала с рассказов дочери и из ее последней книги, Яна охотно шла на контакт с читателями, в отличие от журналистов. Отчасти потому и была написана последняя книга, в которой она отвечала на все задаваемые вопросы, рассказывая о своей жизни, раскрывая перед людьми душу.
***
Две недели, пока Нина Андреевна находилась в больнице, Яна все дни проводила рядом с ней. Девушка рассказывала о своих друзьях, работе в Петербурге – Наталья пристроила ее в фирму своего брата секретарем, но большую часть времени Яна могла писать. Много говорили о книгах, фильмах, музыке. Мать всегда могла в нескольких словах выказать свое отношение к той или иной вещи, и лишь о книгах дочери она говорить отказывалась.
– Доченька, для меня твои книги – как часть тебя самой. Ну, какое же у меня к ним отношение может быть. Разве что как к внукам, разным и внешне и по характеру, но от того не менее родным.
В свою очередь девушка расспрашивала обо всех знакомых, живших в городке. Посмеялась над рассказом, как Егорыча попытались отправить на пенсию, но тот пригрозил лечь перед выездом из городка, приковав себя с обеих сторон к забору цепями, да так и лежать, пока не помрет. Порадовалась за Олега и Светлану Евстафьевых, у которых в конце зимы родилась двойня. Олега обещали перевести поближе к Москве, Ге жили родители Светы. Лишь о Денисе Яна не расспрашивала, а Нина Андреевна так и не решилась заговорить.
Яна знала, что из городка периодически приезжал кто-нибудь навестить. Девушка заранее договорилась с сестрами, и за некое количество автографов для родственников и друзей те предупреждали ее, когда у Нины Андреевны кто-то был, и прятали в сестринской. Сама женщина изредка выслушивала сочувственные слова о бессердечной дочери, но так и не сказала никому, что эта самая дочь вот сейчас может сидеть за стеной и ждать, когда посетители уйдут. Соседку по палате выписали на следующий день после приезда Яны, и в палате она теперь оставалась одна.
– Яночка, – Нина Андреевна обняла дочь, – спасибо, милая, что приехала.
– Мама, ты же знаешь, я по-другому не могла.
Мать и дочь стояли в приемном покое, ожидая врача с выписным листом и списком рекомендаций.
– И куда ты теперь?
– Домой, мам. Мне еще в начале недели сказали, что тебя выписывают, так что я подсуетилась и достала билетик до Москвы, а там в издательство заеду, с друзьями встречусь, помнишь, я тебе рассказывала. – Яна не стала говорить, что надеялась договориться с проводницами и ехать хоть в тамбуре, хоть где. Нина Андреевна возвращалась в городок, а там Яне делать было нечего.
Наконец, врач принес выписной лист, Виктор Семенович забрал вещи жены, оставив их прощаться с дочерью. Сам он успел уже все сказать Яне и договориться, когда их с матерью ждать в Петербурге.
– Мамуль, ты звони, не стесняйся, и сразу говори, если что нужно будет, лекарства там какие, или еще что, – Яна крепко обняла мать.
С улицы раздался сигнал грузовика – Егорыч не мог понять, что же так задержало генеральшу.
– Яночка, – женщина всхлипнула.
– Мамочка, не надо, не плач. Я же не навсегда уезжаю, да и вы с папой в сентябре приедете, – Яна старалась сдерживать слезы – расставание с родителями каждый раз давалось ей не легко.
Наконец Нина Андреевна отпустила дочь и вышла из больницы к встречающим ее мужчинам. С удивлением она обнаружила среди ни Дениса.
Яна подождала, пока грузовичок не отъедет от больницы, потом подхватила лежавшую в углу сумку и покинула здание. До поезда оставалось около часа. Девушка шла к вокзалу, прощаясь с городком, куда она нескоро вернется, а может, не вернется больше никогда…
– Яна! – окрик заставил ее вздрогнуть – сколько лет она мечтала услышать этот голос.
Девушка медленно повернулась.
***
Последние пять лет Денис жил с мыслью о том, что его использовали. И кто, девчонка. А он купился на веселый, подчас нахальный, взгляд, пару ласковых слов. Но вот в его руках книга, первая половина которой пронизана счастьем, а вторая не может, несмотря на старания автора, скрыть той боли, которую испытывала девушка.
