«Я смотрела на фотографии и не могла понять, откуда они появились. Да, Вадим поцеловал меня, но это было всего раз, на репетиции в театре, и рядом бдила его Наташа. И второй раз – на самом спектакле, и все также под бдительными взорами Наташи и бабушки. И вроде фотографии отображают сцены их спектакля, но это понятно лишь тем, кто играл в нем. Тогда почему же на нас другая одежда, да и фон каждый раз другой?
Уже позднее мне рассказали, как при помощи компьютерной графики можно было сделать эти фотографии. Распечатать их и отправить нужному человеку не представлялось сложным. Я долго думала, кому это могло быть нужно, и каждый раз приходила к одному и тому же ответу. Виола. Кроме нее больше никто не знал Дениса, и тем более адреса почты, куда слать этот якобы компромат.
Меня спросят, почему же тогда я не попыталась встретиться с ним, чтобы рассказать, как было на самом деле. Ответ прост – для нас было уже поздно. У него к тому времени был ребенок, а то и два. Последнее дело – уводить отца из семьи. Люблю ли я его? Да, все еще. Раз уж я решилась быть откровенной, то пойду до конца. Денис был единственным мужчиной в моей жизни. Потом я пыталась встречаться со многими, но так и не смогла ни одному из них позволить чего-то большего, нежели объятья и поцелуи. Возможно, когда-нибудь я смогу, но не сейчас…»
Денис несколько раз прочитал эти строки. Быть того не могло. Кто-то, походя, разрушил их жизнь. Впрочем, нет, не кто-то. Имя виновника тоже было на странице. Виола, блондинка с ногами от ушей, змеей вползшая в его жизнь. Тут же вспомнился давний спор Яны с незнакомой ему тогда девушкой. Теперь не было сомнений, с кем тогда она разговаривала. Виола. И тогда, и потом стоило произойти чему-то, и рядом оказывалась она. Денис не смог сдержать стона. Не получилось сначала, зато она нашла способ подобраться к нему потом. Наверное, она и написала Яне, что у них, якобы есть ребенок. А Яна, его добрая, наивная девочка поверила.
«Когда все произошло, я так и не нашла в себе силы приехать домой. Не хотелось видеть торжество на лице Виолы. Она всегда относилась ко мне с превосходством, и тот факт, что я буду учиться в Петербурге, лишил его этого чувства. Не хотелось видеть виноватого лица Дениса. А еще меньше хотелось встречаться с жителями городка. Я не знаю, что им было известно, а что нет. Мама с папой сами приехали ко мне. Как была довольна бабушка. Ведь она не видела отца не меньше десяти лет.
Уже после того, как мои книги стали регулярно издаваться, я нередко баловала родителей отдыхом на море, а маму еще и поездками за границу. В городке обо мне ходила слава бессердечной стервы, бросившей родителей. Но только они не были брошены. Напротив, в эти годы мы стали ближе. Но только отцу я смогла рассказать, как все было на самом деле. Но прежде взяла слово, что ни на Денисе, ни на Виоле услышанное не отразится. Возможно, кто-то решит, что я слишком добрая, но повторюсь, я не хотела разрушать семью. Дети не должны платить за грехи их родителей…»
Денис читал, и понимал, что в том вся Яна. Она отошла в сторону, позволив думать о себе все, что угодно. А значит… Внезапная догадка осенила его. Она должна быть в поселке. Сейчас, когда ее мать в больнице, она сделает все возможное и невозможное, чтобы оказаться рядом. А раз она так и не появилась в городке, то остановилась в том поселковом клоповнике, который гордо именовался гостиницей.
Услышав на улице мотор грузовичка, Денис высунулся в окно. Так и есть, Егорыч с несколькими пассажирами в кузове, катил в сторону КПП.
– Егорыч, стой.
Грузовик притормозил у дома
– В поселок собрался? – высунулся из кабины Егорыч. – Али купить что?
– В поселок. Сейчас спущусь.
– Быстрей давай, люди ждать не будут, – старшина скрылся в кабине.
Денис захлопнул окно, подхватил планшет, в котором давно уже вместо карт и документов лежали деньги и мобильный телефон, и, захлопнув дверь, бегом спустился вниз. Едва он запрыгнул в кузов, как Егорыч рванул с места.
– Что это с ним? – удивился Денис.
– Вестимо что. За генеральшу переживает. Две недели в больнице пролежала, а дочь даже письма прислать не удосужилась, – ответил Олег Евстафьев.
Денис ничего не ответил, лишь пожал плечами.
В поселке они разбрелись по улицам, а Егорыч остался ждать их в своем грузовичке в тени здания вокзала. Денис не знал, правильна ли его догадка, но очень на это надеялся. Вот только где искать девушку? Зайдя на вокзал, он посмотрел, какие междугородние поезда ожидались в течение дня. Их было всего три, один из которых, московский, через полтора часа. На вокзале было пусто. Он медленно пошел по улице в сторону больницы, рассеянно скользя взглядом по противоположной стороне и не заметил, как разминулся с девушкой, столь же погруженной в собственные думы. Почти минута потребовалась ему, что бы понять, кто только что прошел мимо.
Денис обернулся. Она шла по улице, забросив на плечо спортивную сумку.
– Яна!
Девушка вздрогнула и обернулась. Это была она.
Денис не видел, как высунулся из кабины Егорыч, привлеченный его криком, как останавливались или оглядывались люди на улицах. Для него существовала только она, его Яна. Подбежав к девушке, он упал на колени в дорожную пыль. Все слова, которые он старательно готовил, пока ехал сюда, вылетели из головы.
– Яна… Прости, если бы я знал…
Какое-то время Яна стояла, не понимая, что происходит. Денис словно знал, что она здесь. Но откуда, кто мог ему рассказать. И лишь когда этот человек внезапно упал перед ней на колени, обнимая руками ее ноги, она опомнилась. И вот уже она сама обнимает его, опустившись в придорожную пыль.
– Яна, девочка моя, – его словно лихорадочный шепот, – я даже представить не мог, что она на такое способна.
Он крепко прижал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.
– Денис, не надо, пожалуйста, – если она не уйдет сейчас, то не сможет уйти никогда. – У тебя же семья, дети…
– Какая семья? – горько рассмеялся он. – Она точно такая же, как и твой роман с тем парнем. Виола придумала все это, чтобы разлучить нас с тобой.
– Что? – Яна неверяще смотрела на него.
– Нет никакой семьи, – тихо повторил он. – Мы с ней даже не расписывались. Просто… мне было удобно.
Яне понадобилась пара минут, чтобы осознать услышанное. Получается, все эти годы она напрасно старалась забыть его.
– Господи… – стоном сорвалось с ее губ.
– Ты простишь меня? – надежда во взгляде, в голосе, во всей фигуре.
– Я люблю тебя, – руки обвились вокруг его шеи, а губы сами ищут его. И пусть люди думают все, что хотят, пусть в поселке говорят о ней как угодно. Самое главное, что в ее жизни есть Денис.
Военный городок лихорадило не один месяц. Когда Денис собрал вещи Виолы и принес к ее родителям, все удивились, но особых расспросов не было. Зато когда после возвращения Виолы из отпуска, разразился скандал, даже новобранцы вжимали голову в плечи. А потом все отчетливо услышали ее срывающийся на визг крик.
– Да, это я сделала те фотографии. А потом за плату попросила сделать им разный фон. И да, это я отправила их тебе. Потому что терпеть ее не могу. Мелкая выскочка. Писателишка. На весь городок только и разговоров Яна то, Яна се… Даже родители больше гордились ею, а не мной. И да, я написала ей, что у нас будет ребенок, и мы поженимся. Да если бы не та книга, то ты так и сидел бы как идиот. А твоя замечательная Яночка…
Хлесткий звук пощечины был ответом.
После этого скандала Виола уже на следующий день уехала из городка. А еще через неделю Егорыч каялся и просил прощения у генерала Озерова за то, что так ошибался насчет его дочери. Уже после этого в городке призадумались, что же было в истории Яны и Дениса правдой, а что – искусно подстроено Виолой.
За ответами шли к Денису или генералу Озерову. Постепенно подробности о содеянном Виолой стали известны в городке. А когда Виктор Семенович рассказал, что Яна не приезжала в городок только потому, что не хотела мешать Денису и его семье, мнение о девушке еще больше улучшилось. Даже зная, кто виновен в их расставании, девушка не стала вмешиваться, и лишь болезнь матери заставила ее приехать и две недели провести в поселке, стараясь не попадать на глаза бывшим соседям. А Нина Викторовна наконец-то показала фотографии их с дочерью поездок в Европу.
А еще через месяц Яна приехала городок. На вокзале ее встречали родители, Денис и Егорыч. Когда старенький грузовичок затормозил у дома, где жил Денис, Яне оставалось лишь улыбнуться. Все было решено без нее, но такой вариант ей нравился.
Утром их разбудил звонок телефона. Яна сонно нащупала трубку и нажала на прием.
– Да. Что? Экранизировать? Дописать финал? Конечно? По актерам? В целом нет. Хотя, на главную роль я хочу Вершинина. Нет, только его. Разговаривайте. Нет, других актеров я не вижу.
– Опять твоя работа? – сонно потянулся Денис.
– Не совсем. Они хотят экранизировать «Исповедь».
– Что? – Денис приподнялся на локте. – А кого должен играть Вершинин?
– Конечно тебя, любимый, – улыбнулась Яна и притянула к себе Дениса в поцелуе.
Уже позднее мне рассказали, как при помощи компьютерной графики можно было сделать эти фотографии. Распечатать их и отправить нужному человеку не представлялось сложным. Я долго думала, кому это могло быть нужно, и каждый раз приходила к одному и тому же ответу. Виола. Кроме нее больше никто не знал Дениса, и тем более адреса почты, куда слать этот якобы компромат.
Меня спросят, почему же тогда я не попыталась встретиться с ним, чтобы рассказать, как было на самом деле. Ответ прост – для нас было уже поздно. У него к тому времени был ребенок, а то и два. Последнее дело – уводить отца из семьи. Люблю ли я его? Да, все еще. Раз уж я решилась быть откровенной, то пойду до конца. Денис был единственным мужчиной в моей жизни. Потом я пыталась встречаться со многими, но так и не смогла ни одному из них позволить чего-то большего, нежели объятья и поцелуи. Возможно, когда-нибудь я смогу, но не сейчас…»
Денис несколько раз прочитал эти строки. Быть того не могло. Кто-то, походя, разрушил их жизнь. Впрочем, нет, не кто-то. Имя виновника тоже было на странице. Виола, блондинка с ногами от ушей, змеей вползшая в его жизнь. Тут же вспомнился давний спор Яны с незнакомой ему тогда девушкой. Теперь не было сомнений, с кем тогда она разговаривала. Виола. И тогда, и потом стоило произойти чему-то, и рядом оказывалась она. Денис не смог сдержать стона. Не получилось сначала, зато она нашла способ подобраться к нему потом. Наверное, она и написала Яне, что у них, якобы есть ребенок. А Яна, его добрая, наивная девочка поверила.
«Когда все произошло, я так и не нашла в себе силы приехать домой. Не хотелось видеть торжество на лице Виолы. Она всегда относилась ко мне с превосходством, и тот факт, что я буду учиться в Петербурге, лишил его этого чувства. Не хотелось видеть виноватого лица Дениса. А еще меньше хотелось встречаться с жителями городка. Я не знаю, что им было известно, а что нет. Мама с папой сами приехали ко мне. Как была довольна бабушка. Ведь она не видела отца не меньше десяти лет.
Уже после того, как мои книги стали регулярно издаваться, я нередко баловала родителей отдыхом на море, а маму еще и поездками за границу. В городке обо мне ходила слава бессердечной стервы, бросившей родителей. Но только они не были брошены. Напротив, в эти годы мы стали ближе. Но только отцу я смогла рассказать, как все было на самом деле. Но прежде взяла слово, что ни на Денисе, ни на Виоле услышанное не отразится. Возможно, кто-то решит, что я слишком добрая, но повторюсь, я не хотела разрушать семью. Дети не должны платить за грехи их родителей…»
Денис читал, и понимал, что в том вся Яна. Она отошла в сторону, позволив думать о себе все, что угодно. А значит… Внезапная догадка осенила его. Она должна быть в поселке. Сейчас, когда ее мать в больнице, она сделает все возможное и невозможное, чтобы оказаться рядом. А раз она так и не появилась в городке, то остановилась в том поселковом клоповнике, который гордо именовался гостиницей.
Услышав на улице мотор грузовичка, Денис высунулся в окно. Так и есть, Егорыч с несколькими пассажирами в кузове, катил в сторону КПП.
– Егорыч, стой.
Грузовик притормозил у дома
– В поселок собрался? – высунулся из кабины Егорыч. – Али купить что?
– В поселок. Сейчас спущусь.
– Быстрей давай, люди ждать не будут, – старшина скрылся в кабине.
Денис захлопнул окно, подхватил планшет, в котором давно уже вместо карт и документов лежали деньги и мобильный телефон, и, захлопнув дверь, бегом спустился вниз. Едва он запрыгнул в кузов, как Егорыч рванул с места.
– Что это с ним? – удивился Денис.
– Вестимо что. За генеральшу переживает. Две недели в больнице пролежала, а дочь даже письма прислать не удосужилась, – ответил Олег Евстафьев.
Денис ничего не ответил, лишь пожал плечами.
В поселке они разбрелись по улицам, а Егорыч остался ждать их в своем грузовичке в тени здания вокзала. Денис не знал, правильна ли его догадка, но очень на это надеялся. Вот только где искать девушку? Зайдя на вокзал, он посмотрел, какие междугородние поезда ожидались в течение дня. Их было всего три, один из которых, московский, через полтора часа. На вокзале было пусто. Он медленно пошел по улице в сторону больницы, рассеянно скользя взглядом по противоположной стороне и не заметил, как разминулся с девушкой, столь же погруженной в собственные думы. Почти минута потребовалась ему, что бы понять, кто только что прошел мимо.
Денис обернулся. Она шла по улице, забросив на плечо спортивную сумку.
– Яна!
Девушка вздрогнула и обернулась. Это была она.
Денис не видел, как высунулся из кабины Егорыч, привлеченный его криком, как останавливались или оглядывались люди на улицах. Для него существовала только она, его Яна. Подбежав к девушке, он упал на колени в дорожную пыль. Все слова, которые он старательно готовил, пока ехал сюда, вылетели из головы.
– Яна… Прости, если бы я знал…
***
Какое-то время Яна стояла, не понимая, что происходит. Денис словно знал, что она здесь. Но откуда, кто мог ему рассказать. И лишь когда этот человек внезапно упал перед ней на колени, обнимая руками ее ноги, она опомнилась. И вот уже она сама обнимает его, опустившись в придорожную пыль.
– Яна, девочка моя, – его словно лихорадочный шепот, – я даже представить не мог, что она на такое способна.
Он крепко прижал ее к себе, словно боясь, что она исчезнет.
– Денис, не надо, пожалуйста, – если она не уйдет сейчас, то не сможет уйти никогда. – У тебя же семья, дети…
– Какая семья? – горько рассмеялся он. – Она точно такая же, как и твой роман с тем парнем. Виола придумала все это, чтобы разлучить нас с тобой.
– Что? – Яна неверяще смотрела на него.
– Нет никакой семьи, – тихо повторил он. – Мы с ней даже не расписывались. Просто… мне было удобно.
Яне понадобилась пара минут, чтобы осознать услышанное. Получается, все эти годы она напрасно старалась забыть его.
– Господи… – стоном сорвалось с ее губ.
– Ты простишь меня? – надежда во взгляде, в голосе, во всей фигуре.
– Я люблю тебя, – руки обвились вокруг его шеи, а губы сами ищут его. И пусть люди думают все, что хотят, пусть в поселке говорят о ней как угодно. Самое главное, что в ее жизни есть Денис.
***
Военный городок лихорадило не один месяц. Когда Денис собрал вещи Виолы и принес к ее родителям, все удивились, но особых расспросов не было. Зато когда после возвращения Виолы из отпуска, разразился скандал, даже новобранцы вжимали голову в плечи. А потом все отчетливо услышали ее срывающийся на визг крик.
– Да, это я сделала те фотографии. А потом за плату попросила сделать им разный фон. И да, это я отправила их тебе. Потому что терпеть ее не могу. Мелкая выскочка. Писателишка. На весь городок только и разговоров Яна то, Яна се… Даже родители больше гордились ею, а не мной. И да, я написала ей, что у нас будет ребенок, и мы поженимся. Да если бы не та книга, то ты так и сидел бы как идиот. А твоя замечательная Яночка…
Хлесткий звук пощечины был ответом.
После этого скандала Виола уже на следующий день уехала из городка. А еще через неделю Егорыч каялся и просил прощения у генерала Озерова за то, что так ошибался насчет его дочери. Уже после этого в городке призадумались, что же было в истории Яны и Дениса правдой, а что – искусно подстроено Виолой.
За ответами шли к Денису или генералу Озерову. Постепенно подробности о содеянном Виолой стали известны в городке. А когда Виктор Семенович рассказал, что Яна не приезжала в городок только потому, что не хотела мешать Денису и его семье, мнение о девушке еще больше улучшилось. Даже зная, кто виновен в их расставании, девушка не стала вмешиваться, и лишь болезнь матери заставила ее приехать и две недели провести в поселке, стараясь не попадать на глаза бывшим соседям. А Нина Викторовна наконец-то показала фотографии их с дочерью поездок в Европу.
А еще через месяц Яна приехала городок. На вокзале ее встречали родители, Денис и Егорыч. Когда старенький грузовичок затормозил у дома, где жил Денис, Яне оставалось лишь улыбнуться. Все было решено без нее, но такой вариант ей нравился.
Утром их разбудил звонок телефона. Яна сонно нащупала трубку и нажала на прием.
– Да. Что? Экранизировать? Дописать финал? Конечно? По актерам? В целом нет. Хотя, на главную роль я хочу Вершинина. Нет, только его. Разговаривайте. Нет, других актеров я не вижу.
– Опять твоя работа? – сонно потянулся Денис.
– Не совсем. Они хотят экранизировать «Исповедь».
– Что? – Денис приподнялся на локте. – А кого должен играть Вершинин?
– Конечно тебя, любимый, – улыбнулась Яна и притянула к себе Дениса в поцелуе.
