Вернее к их офицерам, не считая гордо стоящей во главе своих Пяти Лотосов надменно взирающую на всех и вся Ся Гэ. Девушки и молодые женщины восхищенно поглядывали на Пэн Хэна и на Цао - офицера Серебряного Инея, что замещал Главу как Первого мастера. Сам Глава сидел в громоздком кресле возле стола придворного чиновника с томным видом девицы, которую вот-вот стошнит.
Лекарь, маг и Ли Мин пришли как раз вовремя, чтобы услышать весь тот бред, что нес вельможа в официальных одеждах придворного чиновника, который сводился к тому, что так как Глава не женат и не имеет потомства, то не способен и дальше возглавлять клан, потому должен оставить свой пост.
И чинно огласил указ. Главу обвинили в низменных пристрастиях, которые, до этого, кажется, никому в клане не мешали. Но оказалось, что они губительны, ни много ни мало, для всей Поднебесной. Словом, такой человек как Глава с его греховными наклонностями, был не достоин возглавлять Северный Ветер. Именно это с серьезным видом торжественно зачитал императорский чиновник.
После чего на небольшой площади встала гробовая тишина, но не от того, что люди были шокированы грехами Главы, а от того, что Северный Ветер вот-вот мог лишится его. И пока сдержанные адепты клана хранили молчание, деревенские возмущенно зашумели:
- Где это видано, что бы за такое лишали должности? - выкрикивали из толпы.
- Клан - дом нашего Главы. Разве правильно выгонять человека из собственного дома?!
- Клан держали несколько поколений его рода!
Чиновник не оробел перед шумевшим на площади людом, которые, вообще-то, не имели права вмешиваться в дела клана. А вот неподвижные ряды адептов Северного Ветра его явно встревожили. Никто из них не шевельнулся, лица неподвижны, руки спокойно лежат на рукоятях мечей, однако, какая-то не то тревога, не то угроза от них исходила.
Сам Глава с надменно отрешенным видом зябко кутался в свой жемчужный плащ, выслушивая нелицеприятное обвинение против себя, как и эмоциональное возмущение деревенских, словно все, что происходило на площади не стоило его драгоценного внимания. Наверное, он мог думать исключительно о высоком и сочинять самому себе стишки, потому что смотрел так, словно не мог понять, как его угораздило очутиться здесь и слушать всю эту непотребщину.
- Сделай же, что-нибудь! - дернул Ли Мин за рукав разнервничавшийся маг.
- Чего сразу я? – испуганно возмутилась та. Ну, уж нет! Она не поведется на подначку мага и не будет ни во что встревать.
- Ты, вообще-то, демон! - сердито напомнил ей Фэй Я.
- Ты, старый дуралей, решил всю площадь оповестить о том, кто она есть? - зашипел на него рассерженный лекарь. - Из ума выжил? Что ты хочешь от этого ребенка?!
Пока старики препирались, Ли Мин справлялась с подступившей паникой от осенившей ее вдруг догадки. Ведь если Главу сместят и клан разгонят, то выгонят и ее. Что ей тогда делать? Она не может уйти от пентаграммы, возле которой обречена жить до следующего лета.
Только магия то здесь причем, когда можно справиться без нее. Ответ, как именно спасти Главу, прямо таки напрашивался сам собой и Ли Мин в недоумении смотрела на Третьего мастера. Неужели та не видит столь очевидного выхода? Но Ся Гэ стояла неподвижно и хмуро, опустив глаза. Зато быстро сообразила дочь казначея, находящаяся среди женщин клана.
- Все это отвратительная ложь! - неожиданно выступила она вперед. - Глава очень внимателен к женщинам. Вы не можете обвинять его в подобной безнравственности и непотребстве.
- Однако доказательство верности моих обвинений то, что Глава Северного Ветра до сих пор не женат и не имеет наложниц. Или вы хотите объявить нам доказательство обратного? - прищурился на нее чиновник с таким недвусмысленным видом, что бедняжка, смутившись, густо покраснела.
- Я только хотела сказать... - пробормотала она, горя ярким румянцем стыда под всеобщим пристальным вниманием, - что это... чепуха...
Ли Ло можно было понять, у какой девушки на выданье хватит духа поставить под удар свое доброе имя и опозориться прилюдно, пусть даже ради любимого и дорогого человека. Тем не менее дочь казначея отважилась на это и Глава будет распоследним идиотом, если не оценит ее поступка.
- Глава... он... часто оставался со мной... вечерами... ночью... - бормотала она через силу, делая столь смелое признание.
Ли Мин выжидающе смотрела на Главу: «Ну же, давай, поддержи ее и спаси ее честь, которую она сейчас безжалостно растаптывает ради тебя!» Но Глава лишь бросил на Ли Ло холодный раздраженный взгляд.
- Со мной он тоже оставался, - вздернув подбородок, вдруг выпалила Третий мастер, не желая уступать сопернице даже в позоре.
- Ваше желание, желание адептов клана, обелить своего Главу, понятно, - издевательски хмыкнув, заявил придворный чиновник, растянув губы в недвусмысленной улыбке, при этом его глазки превратились в щелочки. - Было бы странно, если бы кто-то из вас, не попытался его спасти, а потому ваши свидетельства не могут быть приняты во внимание.
И если до того Третий мастер с вызовом смотрела на скромно потупившуюся Ли Ло, то при этих словах чиновника, обе беспомощно переглянулись и уставились на безразличного Главу, сидевшего с видом равнодушного ко всему человека.
- Ой, плохо! Если Главу уберут под таким бесстыдным предлогом, репутация клана будет погублена навсегда, - в отчаянии сокрушался маг. - Северному Ветру уже никогда не возродиться!
- Ну, вот какой из него гомик, если он серьезно болен! – возмущенно шептала Ли Мин лекарю Бину. - Учитель, скажите об этом.
- Молчи! - шикнул он на нее. – Императорский двор того и добивается. Скажи хоть что-нибудь об его недуге, как его тут же сменят на другого - здорового и деятельного человека, например, ставленника Царедворца. Все это понимают, кроме тебя, бестолочи.
- Сделай же, в конце концов, что-нибудь! - умолял маг Ли Мин с другой стороны, дергая ее за рукав.
Из объяснений лекаря Бина Ли Мин поняла одно, что ничего не поняла, но одно знала твердо - пациента следовало спасать. Вдохнув и выдохнув, она покачала головой и подняв руку стала пробираться через толпу. В голове вертелось здравое: «Ну куда ты опять лезешь?!» и «Остановись! Тебе больше всех надо?!» Но на этот раз вмешаться было необходимо, чтобы предотвратить уничтожение клана. Она не может уйти из этих мест. Люди ее пропускали, расступаясь, когда, обернувшись, узнавали ученицу лекаря. Выбравшись на площадь и встав перед столом чиновника, Ли Мин, как полагается, приложив ладони к животу, вежливо поклонилась.
- Ох, вот не хотела я говорить об этом, - застенчиво опустив глаза, проговорила она. - Но коли зашел разговор об таком, то как не пожаловаться столь важному господину сановнику, - и снова согнулась в земном поклоне.
- Назовись! - Рявкнул чиновник, хлопнув ладонью по столу, чтобы нагнать еще большего страху на деревенскую простушку.
- Ой, боги Небесные! – Послушно перепугалась Ли Мин и замямлила словно потерявшись от грозного окрика: - Так из деревни я из этой.
- Она сирота, - выкрикнул кто-то из толпы деревенских, догадываясь, что ученица лекаря опять что-то затеяла и решив поддержать девчонку.
Ли Мин быстро взглянула на Третьего мастера, но та стояла с отрешенным видом как деревянная.
- Говори, что хотела сказать! - нетерпеливо напомнил чиновник.
Деревенские такие тугодумы.
- Так... ваша милость, этот вот человек из Поместья, - указала она на Главу. - Попользовался мною, а денег как обещал, не дал… ведь был промеж нами уговор. А я девушка честная… вот и поверила…
- А вот я узнала тебя, охотник. Это ведь ты валял меня тогда в кустах. А оказывается, это сам Глава был... Или не он... слишком уж дохлый и бледный какой-то... - отводила Ли Мин душу, отыгрываясь за Казематное ущелье под сдержанные смешки деревенских, пользуясь тем, что ни Хранители, что с ужасом взирали на нее, трясясь от гнева, ни Третий мастер не могут ее прервать своим: «Да как ты смеешь!». - А ведь хотела даже ребенка родить. Думала вот... стану женой приличного человека...
- Так у тебя от него ребенок? - округлил щелочки глаз, что стали теперь похожи на монетки, чиновник.
Площадь затихла с веселым интересом следя за развитием событий. Стройные ряды трех отрядов адептов дрогнули.
- Да как же! - горестно всплеснув руками, пожаловалась Ли Мин. - Моей товарке вздумалось перебежать мне дорожку и отбить его. Вон она подлая! - развернулась Ли Мин, обвиняюще указав на разбитную вдову Е Чен у которой Ли Мин выходила ребенка.
Та хихикая в рукав, смотрела на проказы Ли Мин, но когда ученица лекаря указала на нее, ошеломленно огляделась вокруг и с недоумением воззрилась на указующий палец наставленный прямо на нее, а потом на круглые умоляющие глаза самой Ли Мин.
Сзади молодую вдову Е Чен кто-то пихнул и она вынужденно шагнула вперед и, уперев руки в бока, заикаясь осведомилась:
- А... почему это... красавчик должен быть только твоим?!
- Вы уж разберитесь, господин, с нею, а уж я в долгу не останусь... - возрыдав, упала на колени перед столом чиновника Ли Мин, с чувством стукнувшись лбом о каменные плиты, подумав, что наверное переигрывает.
- Да! Рассудите! - робко поддакнул вдова Е Чен, опускаясь рядом с ней на колени.
Писцы из свиты чиновника только успевали водить кисточками в протоколе, запечатлевая весь тот фарс, что происходил сейчас на площади Поместья. А ведь все это начал придворный чиновник, высосав из пальца причину, по которой хотел низвергнуть Главу. Грех было не превратить подлую интригу в комедию. И Ли Мин вовсю старалась, импровизируя на ходу:
- Ах ты подлая! - вскочила она с колен. - И долго ты будешь уводить у меня мужиков?!
- Да кому ты нужна, тухлая селедка?! - бесстрашно встретила ее атаку вдова Е Чен.
А Ли Мин, чтобы сдержать рвущийся смех, что начал так некстати разбирать ее из-за «тухлой селедки», обхватила голову Е Чен, якобы «вцепившись» ей в волосы. Та в долгу не осталась и обе «таская друг друга за патлы» как было указано в протоколе, подняли дружный визг, давясь от смеха. Чиновник тут же внес свою лепту в поднявшийся гвалт, начав, истерично кричать, призывать к порядку и стучать кулаком по столу. Только где ему было перекричать двух увлекшихся девиц, под дружный хохот собравшихся на площади. Деревенские и Поместье давно так не потешались. Адепты трех отрядов расстроили четкие ряды и смешав строй, старались разглядеть получше, происходящий перед столом чиновника женский «бой без правил».
Третий мастер, что-то с негодованием выговаривала смущенной дочери казначея. Дамы клана оживленно перешептывались, стараясь не выдать своего жгучего любопытства и, чтобы не прослыть вульгарными, тихонько хихикали в вышитые платочки или прикрывшись широкими рукавами шелковых ханьфу. Глава с брезгливым видом покинул площадь в сопровождении возмущенных Хранителей и императорского чиновника, а за ними роняя свитки, то и дело, оглядываясь, нехотя потянулись писцы. Вошедших в раж девиц кое-как разняли деревенские вместе со стражниками клана.
- Ты мне чуть клок волос не выдрала, а, может, уже и выдрала, - пожаловалась Ли Мин, когда поняла, что можно больше не придуриваться.
- Извини, я старалась тянуть легонько, - виновато оправдывалась Е Чен и обе глядя на всклокоченные встрепанные волосы друг друга, рассмеялись.
Но Ли Мин вмиг перестала веселиться, взглянув в мрачное лицо учителя Бина. Догадываясь по его виду, что дома ее ждет интимная беседа с «воспитательной палкой», она сразу согласилась пойти с пригласившей ее к себе Ли Ло. Обеим не терпелось обсудить случившееся. Например то, почему Третий мастер даже не пыталась обелить Главу, которого обвиняли в позорном грехе. А ведь она не раз во всеуслышание твердила, что нет такой жертвы, которую не смогла бы принести ради него.
И вот теперь сидя в покоях дочери казначея, обе девушки с удовольствием перемывала косточки этой Ся Гэ. Ли Ло за то, что та сперва не поддержав, после примазалась к ее жертвенному позору. Ли Мин, потому что Третий мастер недавно выговорила ей из-за надуманного пустяка.
А дело было так.
День назад, Ли Мин, торопясь ко Второму мастеру и пленному безликому, проходила мимо двора Главы, когда дорогу ей заступила Третий мастер, как будто нарочно поджидая ее.
- Не шуми, - вышла из ворот «первая красавица» клана, сжимая рукоять меча, что висел у нее на поясе.
- Я шумлю? - удивилась Ли Мин, попытавшись было обойти ее. - Я ведь только что подошла.
- Не болтайся здесь и, вообще, обходи стороной это место, - надменно велела Третий мастер.
- Чего это? - огрызнулась Ли Мин. - Когда это в Поместье стали запрещать разговаривать и ходить?
- Главу беспокоит шум, - с неприязнью поставила ее в известность Третий мастер.
- Тогда не создавай его тут намеренно и дай мне пройти.
Ли Ло изящно разливая чай по фарфоровым чашам, покачала головой.
- То, что ты не даешь Ся Гэ спуску, нравится не только мне, уж поверь. Но в том, как она повела себя на площади, понять можно, ведь мы не только не помогли Главе, а, кажется, еще больше усугубили его положение своим безрассудством.
- Как это? - опешила Ли Мин, не обратив внимания на протянутую ей чашу с хризантемовым чаем. - Было бы лучше, если бы все считали Главу «надкушенным персиком», так что ли?
- Так, - кивнула Ли Ло, вздохнув.
- И, почему это, я не удивлена, - фыркнула Ли Мин, беря у нее чашу с чаем.
- Ты все поймешь, когда я расскажу тебе о дочери Министра финансов? - мягко проговорила Ли Ло. - Это произошло ранней весной, так что тебе простительна сегодняшняя выходка, ты ведь не знала о Невесте Главы. Эта девица прибыла внезапно, ее приезд стал неожиданностью для Поместья, тем не менее Глава с Хранителями учтиво встретили ее. Я как и Третий мастер все это время сопровождала Главу и не могла не заметить, что барышня слишком взволнована и чрезмерно разговорчива, так что Глава поинтересовался не случилось ли что с ее отцом господином Цин Дю. Но она уверила, что с отцом все в хорошо и приехала к Главе по своему желанию. Гостья явно хотела поговорить с ним без посторонних, потому я и Хранители оставили их, тем более я должна была позаботиться об обеде и устроить дочь придворного министра должным образом. Но Третий мастер задержалась. То есть сделала вид, что ушла, но, на самом деле, подслушала их разговор. Оказывается, барышня Цин приехала для того, чтобы выразить свою благодарность. Глава заметил, что не стоило утруждаться, потому что ее отец уже отплатил ему в полной мере, но снова поинтересовался все ли в порядке в доме Цин? Вот тогда девица призналась, что отец желает устроить ее брак, которого не желает она, но поскольку Глава не женат, и не имеет наложниц, то он мог бы заключить брак с ней, которому не будет противиться не то что ее отец, а даже император. Последовавший ответ, что это невозможно, обидел девушку, решившей, что она не по нраву Главе. Но господин поспешил разуверить ее, сказав, что по состоянию своего здоровья просто не пригоден к супружеству и что не хотел бы ее разочаровывать, тем более ломать жизнь. Однако, после того, как девица заявила, что ей достаточно быть подле него, стало понятно, что она не отступится. Глава не мог напрямую отказать дочери знатного вельможи, потому ответил уклончиво, что подумает.
Лекарь, маг и Ли Мин пришли как раз вовремя, чтобы услышать весь тот бред, что нес вельможа в официальных одеждах придворного чиновника, который сводился к тому, что так как Глава не женат и не имеет потомства, то не способен и дальше возглавлять клан, потому должен оставить свой пост.
И чинно огласил указ. Главу обвинили в низменных пристрастиях, которые, до этого, кажется, никому в клане не мешали. Но оказалось, что они губительны, ни много ни мало, для всей Поднебесной. Словом, такой человек как Глава с его греховными наклонностями, был не достоин возглавлять Северный Ветер. Именно это с серьезным видом торжественно зачитал императорский чиновник.
После чего на небольшой площади встала гробовая тишина, но не от того, что люди были шокированы грехами Главы, а от того, что Северный Ветер вот-вот мог лишится его. И пока сдержанные адепты клана хранили молчание, деревенские возмущенно зашумели:
- Где это видано, что бы за такое лишали должности? - выкрикивали из толпы.
- Клан - дом нашего Главы. Разве правильно выгонять человека из собственного дома?!
- Клан держали несколько поколений его рода!
Чиновник не оробел перед шумевшим на площади людом, которые, вообще-то, не имели права вмешиваться в дела клана. А вот неподвижные ряды адептов Северного Ветра его явно встревожили. Никто из них не шевельнулся, лица неподвижны, руки спокойно лежат на рукоятях мечей, однако, какая-то не то тревога, не то угроза от них исходила.
Сам Глава с надменно отрешенным видом зябко кутался в свой жемчужный плащ, выслушивая нелицеприятное обвинение против себя, как и эмоциональное возмущение деревенских, словно все, что происходило на площади не стоило его драгоценного внимания. Наверное, он мог думать исключительно о высоком и сочинять самому себе стишки, потому что смотрел так, словно не мог понять, как его угораздило очутиться здесь и слушать всю эту непотребщину.
- Сделай же, что-нибудь! - дернул Ли Мин за рукав разнервничавшийся маг.
- Чего сразу я? – испуганно возмутилась та. Ну, уж нет! Она не поведется на подначку мага и не будет ни во что встревать.
- Ты, вообще-то, демон! - сердито напомнил ей Фэй Я.
- Ты, старый дуралей, решил всю площадь оповестить о том, кто она есть? - зашипел на него рассерженный лекарь. - Из ума выжил? Что ты хочешь от этого ребенка?!
Пока старики препирались, Ли Мин справлялась с подступившей паникой от осенившей ее вдруг догадки. Ведь если Главу сместят и клан разгонят, то выгонят и ее. Что ей тогда делать? Она не может уйти от пентаграммы, возле которой обречена жить до следующего лета.
Только магия то здесь причем, когда можно справиться без нее. Ответ, как именно спасти Главу, прямо таки напрашивался сам собой и Ли Мин в недоумении смотрела на Третьего мастера. Неужели та не видит столь очевидного выхода? Но Ся Гэ стояла неподвижно и хмуро, опустив глаза. Зато быстро сообразила дочь казначея, находящаяся среди женщин клана.
- Все это отвратительная ложь! - неожиданно выступила она вперед. - Глава очень внимателен к женщинам. Вы не можете обвинять его в подобной безнравственности и непотребстве.
- Однако доказательство верности моих обвинений то, что Глава Северного Ветра до сих пор не женат и не имеет наложниц. Или вы хотите объявить нам доказательство обратного? - прищурился на нее чиновник с таким недвусмысленным видом, что бедняжка, смутившись, густо покраснела.
- Я только хотела сказать... - пробормотала она, горя ярким румянцем стыда под всеобщим пристальным вниманием, - что это... чепуха...
Ли Ло можно было понять, у какой девушки на выданье хватит духа поставить под удар свое доброе имя и опозориться прилюдно, пусть даже ради любимого и дорогого человека. Тем не менее дочь казначея отважилась на это и Глава будет распоследним идиотом, если не оценит ее поступка.
- Глава... он... часто оставался со мной... вечерами... ночью... - бормотала она через силу, делая столь смелое признание.
Ли Мин выжидающе смотрела на Главу: «Ну же, давай, поддержи ее и спаси ее честь, которую она сейчас безжалостно растаптывает ради тебя!» Но Глава лишь бросил на Ли Ло холодный раздраженный взгляд.
- Со мной он тоже оставался, - вздернув подбородок, вдруг выпалила Третий мастер, не желая уступать сопернице даже в позоре.
- Ваше желание, желание адептов клана, обелить своего Главу, понятно, - издевательски хмыкнув, заявил придворный чиновник, растянув губы в недвусмысленной улыбке, при этом его глазки превратились в щелочки. - Было бы странно, если бы кто-то из вас, не попытался его спасти, а потому ваши свидетельства не могут быть приняты во внимание.
И если до того Третий мастер с вызовом смотрела на скромно потупившуюся Ли Ло, то при этих словах чиновника, обе беспомощно переглянулись и уставились на безразличного Главу, сидевшего с видом равнодушного ко всему человека.
- Ой, плохо! Если Главу уберут под таким бесстыдным предлогом, репутация клана будет погублена навсегда, - в отчаянии сокрушался маг. - Северному Ветру уже никогда не возродиться!
- Ну, вот какой из него гомик, если он серьезно болен! – возмущенно шептала Ли Мин лекарю Бину. - Учитель, скажите об этом.
- Молчи! - шикнул он на нее. – Императорский двор того и добивается. Скажи хоть что-нибудь об его недуге, как его тут же сменят на другого - здорового и деятельного человека, например, ставленника Царедворца. Все это понимают, кроме тебя, бестолочи.
- Сделай же, в конце концов, что-нибудь! - умолял маг Ли Мин с другой стороны, дергая ее за рукав.
Из объяснений лекаря Бина Ли Мин поняла одно, что ничего не поняла, но одно знала твердо - пациента следовало спасать. Вдохнув и выдохнув, она покачала головой и подняв руку стала пробираться через толпу. В голове вертелось здравое: «Ну куда ты опять лезешь?!» и «Остановись! Тебе больше всех надо?!» Но на этот раз вмешаться было необходимо, чтобы предотвратить уничтожение клана. Она не может уйти из этих мест. Люди ее пропускали, расступаясь, когда, обернувшись, узнавали ученицу лекаря. Выбравшись на площадь и встав перед столом чиновника, Ли Мин, как полагается, приложив ладони к животу, вежливо поклонилась.
- Ох, вот не хотела я говорить об этом, - застенчиво опустив глаза, проговорила она. - Но коли зашел разговор об таком, то как не пожаловаться столь важному господину сановнику, - и снова согнулась в земном поклоне.
- Назовись! - Рявкнул чиновник, хлопнув ладонью по столу, чтобы нагнать еще большего страху на деревенскую простушку.
- Ой, боги Небесные! – Послушно перепугалась Ли Мин и замямлила словно потерявшись от грозного окрика: - Так из деревни я из этой.
- Она сирота, - выкрикнул кто-то из толпы деревенских, догадываясь, что ученица лекаря опять что-то затеяла и решив поддержать девчонку.
Ли Мин быстро взглянула на Третьего мастера, но та стояла с отрешенным видом как деревянная.
- Говори, что хотела сказать! - нетерпеливо напомнил чиновник.
Деревенские такие тугодумы.
- Так... ваша милость, этот вот человек из Поместья, - указала она на Главу. - Попользовался мною, а денег как обещал, не дал… ведь был промеж нами уговор. А я девушка честная… вот и поверила…
Глава, прижав пальцы к переносице, поднял на нее тяжелый взгляд.
- А вот я узнала тебя, охотник. Это ведь ты валял меня тогда в кустах. А оказывается, это сам Глава был... Или не он... слишком уж дохлый и бледный какой-то... - отводила Ли Мин душу, отыгрываясь за Казематное ущелье под сдержанные смешки деревенских, пользуясь тем, что ни Хранители, что с ужасом взирали на нее, трясясь от гнева, ни Третий мастер не могут ее прервать своим: «Да как ты смеешь!». - А ведь хотела даже ребенка родить. Думала вот... стану женой приличного человека...
- Так у тебя от него ребенок? - округлил щелочки глаз, что стали теперь похожи на монетки, чиновник.
Площадь затихла с веселым интересом следя за развитием событий. Стройные ряды трех отрядов адептов дрогнули.
- Да как же! - горестно всплеснув руками, пожаловалась Ли Мин. - Моей товарке вздумалось перебежать мне дорожку и отбить его. Вон она подлая! - развернулась Ли Мин, обвиняюще указав на разбитную вдову Е Чен у которой Ли Мин выходила ребенка.
Та хихикая в рукав, смотрела на проказы Ли Мин, но когда ученица лекаря указала на нее, ошеломленно огляделась вокруг и с недоумением воззрилась на указующий палец наставленный прямо на нее, а потом на круглые умоляющие глаза самой Ли Мин.
Сзади молодую вдову Е Чен кто-то пихнул и она вынужденно шагнула вперед и, уперев руки в бока, заикаясь осведомилась:
- А... почему это... красавчик должен быть только твоим?!
- Вы уж разберитесь, господин, с нею, а уж я в долгу не останусь... - возрыдав, упала на колени перед столом чиновника Ли Мин, с чувством стукнувшись лбом о каменные плиты, подумав, что наверное переигрывает.
- Да! Рассудите! - робко поддакнул вдова Е Чен, опускаясь рядом с ней на колени.
Писцы из свиты чиновника только успевали водить кисточками в протоколе, запечатлевая весь тот фарс, что происходил сейчас на площади Поместья. А ведь все это начал придворный чиновник, высосав из пальца причину, по которой хотел низвергнуть Главу. Грех было не превратить подлую интригу в комедию. И Ли Мин вовсю старалась, импровизируя на ходу:
- Ах ты подлая! - вскочила она с колен. - И долго ты будешь уводить у меня мужиков?!
- Да кому ты нужна, тухлая селедка?! - бесстрашно встретила ее атаку вдова Е Чен.
А Ли Мин, чтобы сдержать рвущийся смех, что начал так некстати разбирать ее из-за «тухлой селедки», обхватила голову Е Чен, якобы «вцепившись» ей в волосы. Та в долгу не осталась и обе «таская друг друга за патлы» как было указано в протоколе, подняли дружный визг, давясь от смеха. Чиновник тут же внес свою лепту в поднявшийся гвалт, начав, истерично кричать, призывать к порядку и стучать кулаком по столу. Только где ему было перекричать двух увлекшихся девиц, под дружный хохот собравшихся на площади. Деревенские и Поместье давно так не потешались. Адепты трех отрядов расстроили четкие ряды и смешав строй, старались разглядеть получше, происходящий перед столом чиновника женский «бой без правил».
Третий мастер, что-то с негодованием выговаривала смущенной дочери казначея. Дамы клана оживленно перешептывались, стараясь не выдать своего жгучего любопытства и, чтобы не прослыть вульгарными, тихонько хихикали в вышитые платочки или прикрывшись широкими рукавами шелковых ханьфу. Глава с брезгливым видом покинул площадь в сопровождении возмущенных Хранителей и императорского чиновника, а за ними роняя свитки, то и дело, оглядываясь, нехотя потянулись писцы. Вошедших в раж девиц кое-как разняли деревенские вместе со стражниками клана.
- Ты мне чуть клок волос не выдрала, а, может, уже и выдрала, - пожаловалась Ли Мин, когда поняла, что можно больше не придуриваться.
- Извини, я старалась тянуть легонько, - виновато оправдывалась Е Чен и обе глядя на всклокоченные встрепанные волосы друг друга, рассмеялись.
Но Ли Мин вмиг перестала веселиться, взглянув в мрачное лицо учителя Бина. Догадываясь по его виду, что дома ее ждет интимная беседа с «воспитательной палкой», она сразу согласилась пойти с пригласившей ее к себе Ли Ло. Обеим не терпелось обсудить случившееся. Например то, почему Третий мастер даже не пыталась обелить Главу, которого обвиняли в позорном грехе. А ведь она не раз во всеуслышание твердила, что нет такой жертвы, которую не смогла бы принести ради него.
И вот теперь сидя в покоях дочери казначея, обе девушки с удовольствием перемывала косточки этой Ся Гэ. Ли Ло за то, что та сперва не поддержав, после примазалась к ее жертвенному позору. Ли Мин, потому что Третий мастер недавно выговорила ей из-за надуманного пустяка.
А дело было так.
День назад, Ли Мин, торопясь ко Второму мастеру и пленному безликому, проходила мимо двора Главы, когда дорогу ей заступила Третий мастер, как будто нарочно поджидая ее.
- Не шуми, - вышла из ворот «первая красавица» клана, сжимая рукоять меча, что висел у нее на поясе.
- Я шумлю? - удивилась Ли Мин, попытавшись было обойти ее. - Я ведь только что подошла.
- Не болтайся здесь и, вообще, обходи стороной это место, - надменно велела Третий мастер.
- Чего это? - огрызнулась Ли Мин. - Когда это в Поместье стали запрещать разговаривать и ходить?
- Главу беспокоит шум, - с неприязнью поставила ее в известность Третий мастер.
- Тогда не создавай его тут намеренно и дай мне пройти.
Ли Ло изящно разливая чай по фарфоровым чашам, покачала головой.
- То, что ты не даешь Ся Гэ спуску, нравится не только мне, уж поверь. Но в том, как она повела себя на площади, понять можно, ведь мы не только не помогли Главе, а, кажется, еще больше усугубили его положение своим безрассудством.
- Как это? - опешила Ли Мин, не обратив внимания на протянутую ей чашу с хризантемовым чаем. - Было бы лучше, если бы все считали Главу «надкушенным персиком», так что ли?
- Так, - кивнула Ли Ло, вздохнув.
- И, почему это, я не удивлена, - фыркнула Ли Мин, беря у нее чашу с чаем.
- Ты все поймешь, когда я расскажу тебе о дочери Министра финансов? - мягко проговорила Ли Ло. - Это произошло ранней весной, так что тебе простительна сегодняшняя выходка, ты ведь не знала о Невесте Главы. Эта девица прибыла внезапно, ее приезд стал неожиданностью для Поместья, тем не менее Глава с Хранителями учтиво встретили ее. Я как и Третий мастер все это время сопровождала Главу и не могла не заметить, что барышня слишком взволнована и чрезмерно разговорчива, так что Глава поинтересовался не случилось ли что с ее отцом господином Цин Дю. Но она уверила, что с отцом все в хорошо и приехала к Главе по своему желанию. Гостья явно хотела поговорить с ним без посторонних, потому я и Хранители оставили их, тем более я должна была позаботиться об обеде и устроить дочь придворного министра должным образом. Но Третий мастер задержалась. То есть сделала вид, что ушла, но, на самом деле, подслушала их разговор. Оказывается, барышня Цин приехала для того, чтобы выразить свою благодарность. Глава заметил, что не стоило утруждаться, потому что ее отец уже отплатил ему в полной мере, но снова поинтересовался все ли в порядке в доме Цин? Вот тогда девица призналась, что отец желает устроить ее брак, которого не желает она, но поскольку Глава не женат, и не имеет наложниц, то он мог бы заключить брак с ней, которому не будет противиться не то что ее отец, а даже император. Последовавший ответ, что это невозможно, обидел девушку, решившей, что она не по нраву Главе. Но господин поспешил разуверить ее, сказав, что по состоянию своего здоровья просто не пригоден к супружеству и что не хотел бы ее разочаровывать, тем более ломать жизнь. Однако, после того, как девица заявила, что ей достаточно быть подле него, стало понятно, что она не отступится. Глава не мог напрямую отказать дочери знатного вельможи, потому ответил уклончиво, что подумает.
