Видимо кое-кто надеялся, что изолировав его, обрек клан на бездействие. Только Глава предусмотрительно позаботился на такой вот случай.
«Когда стало известно что Главу удерживают при дворе намеренно, Хранители с тремя отрядами мастеров разошлись в разные стороны, покинув Поместье. Таким образом каждый отряд, под руководством Хранителя, продолжал работать над своей частью задания. Вот тогда-то вскрылись ужасающие подробности о неком некроманте. Убийцы были давно мертвы, но действовали по его злой воле. Только мы так и не смогли докопаться кто этот некромант, а уж тем более добраться до него. После того как у нас появились трупы и показания девицы, Главу отпустили.
За время этого интригующего рассказа, Ли Мин успела поставить заплатки на ханьфу мага и заштопать все прорехи на нем где только можно.
К полудню в соседний двор вошел бесконечно усталый лекарь Бин. Он зашел в дом, а после наведался к соседу и тогда все трое сели обедать. Отдохнув и взбодрившись, лекарь, на вопрос Фэй Я о здоровье Главы, разворчался:
- Хранитель Цзяо Да сказал, что Глава все утро провел за документами вместе с дочерью казначея, пытаясь разобраться в его записях, так что я смог только к обеду осмотреть его. Третий мастер ходила мрачнее тучи. Ее солдаты сказали, что она закончила тренировку быстрее обычного, и все прохаживалась во дворе павильона Небесной Мудрости, дожидаясь, когда Глава выйдет с дочерью казначея.
Внимательно слушавший друга маг, обмахиваясь веером, благодушно усмехнулся.
- Об этом говорили в трапезной караульни, - говорил лекарь, пододвигая к себе блюдо, которое поставила перед ним на стол Ли Мин. - Якобы она поджидала дочь казначея, чтобы обвинить ее в том, что та не выделила отряду Пяти Лотосов, обещанного обмундирования.
- И что же? - сложив веер, нетерпеливо спросил маг, сгорая от любопытства.
- Дочь казначея умная девушка. На слова Третьего мастера она предложила Главе, что он может посмотреть бухгалтерскую книгу клана, которую она предоставит ему по первому требованию. Выделение средств на обмундирование не планировалось, с чем Глава согласился, - хмыкнул лекарь доедая свою порцию лапши.
- Третий мастер этого так не оставит. Очень упрямая девица. Уж она-то найдет предлог, чтобы лишний раз предстать перед Главой и наговорить на Ли Ло.
- Глава и без этих ее усилий, отличает ее, ведь она его ученица, - возразил лекарь. - К тому же Третий мастер в Северном Ветре считается первой красавицей.
Ли Мин, доедая свою порцию, чуть не подавилась.
- Как по мне, так дочь казначея куда как милая и воспитанная барышня, - скептически поджав губы, заметил лекарь. - к тому же изящна и умна.
- Я и не спорю, друг мой, - поспешил успокоить его маг. - Только вот Третьего мастера в Поместье, как ты только что сказал, принято считать первой красавицей, и попробуй поспорить с этим в открытую, она же упряма и настойчива, и так просто не отдаст внимание Главы другой.
Ли Мин вовсе не заботило кого в клане считают первой красавицей, ее тревожили появившиеся на горизонте тучи. Они означали, что ей придется остаться у старичков, пока ненастье не сменит солнышко. В дождливые дни в пещере становилось неуютно и тоскливо и Ли Мин чувствовала себя бездомной и всеми позабытой, брошенной, бесприютной, никому не нужной во времени, пространстве и во всем мире.
Влажный воздух, густые запахи мокрой травы, земли, гниющих трав и хвои еще долго стояли в пещере. А шум дождя отдалял от всего мира. В пещеру натекала лужа. даже под медвежьим пологом было зябко. И тогда Ли Мин уходила к старичкам, чтобы переночевать в доме одного из них, тогда как оба уходили спать в дом другого.
И в этот дождливый вечер Ли Мин, оставшаяся ночевать у мага, вся иззевалась, пока оба старичка сидели за игрой в го.
- Отправляйся спать, - мягко велел ей маг, не отрывая взгляд от игровой доски, обдумывая свой ход. - Не смотри на нас. Мы уйдем, когда закончим партию этого дня, только думаю, это случиться не так скоро.
- Хорошо, - сонно пробормотала Ли Мин снова зевнув.
Раскладывая в противоположной конце комнаты постель, она слушала их негромкий разговор.
- Что с тобой сегодня, Бин? Ты рассеян и невнимателен, - попенял лекарю маг, не скрывая беспокойства. - Опять к непогоде ноют ноги?
- В нашем возрасте обычное дело, что ослабевают ноги, как у Юя Великого во время его борьбы с потопом, - философски ответил лекарь. - Не обо мне сейчас надобно думать, а о том, что за хвороба одолевает Главу. Никак я с этим не разберусь.
- Как я уже утверждал и буду далее стоять на том, что для его организма не хватает энергии янь.
- Считаешь, я не думал об этом? - рассердился лекарь, взмахнув рукавами так, что чуть не опрокинул чашу с черными и белыми игровыми камнями. - Еще пять зим назад, когда Глава был более крепок здоровьем, я разговаривал с ним на сию щекотливую тему.
- И? - оторвал взгляд от доски Фэй Я.
- Тогда-то он согласился с этим и я привел к нему искушенную девицу и оставил одних, решив, что только утром увижусь с ним. Но Глава призвал меня через четверть часа. Думаю, та девица чересчур постаралась, потому что в гневе он высказал мне, что я бесстыжий, развратный человек, раз решил заставить его пройти через такое. После, он еще долго сердился на меня и не разговаривал год с лишним. После ужасного выговора, я бросился к девице. В ответ на мои расспросы, она сказала, что Глава, как мужчина был настолько не искушен, что она не сдержалась и так сказать, решила сама «оседлать жеребца» и обольщая, сразу же продемонстрировала свои прелести.
- Обнажилась перед нашим праведником и аскетом? - всплеснул руками маг. Игра была позабыта надолго.
- Похоже, на то, - хмыкнул лекарь. - Нервы у Главы и не выдержали лицезреть такое.
- Но послушай, брат, - озадачился маг. - Может так быть, что его вовсе не интересуют женщины?
- Утверждать сие не берусь, - с сомнением покачал головой лекарь, - только сам собой напрашивается вопрос: отчего ни у девицы Ло, ни у Третьего мастера не получается заполучить его?
«Так старый Глава - гомик? - охнула про себя Ли Мин. - Тогда это и впрямь объясняет, что старания девушек проходят впустую».
А произошедший через три дня после дождливого вечера сплетен, случай, лишь подтвердил ее подозрения.
В тот день ее старички не явились к обеду и Ли Мин забеспокоилась. Подождав еще немного и вконец встревожившись, она пошла в Поместье. Слава Небу, что спешащие куда-то люди, не обращали на нее внимания. Посторонившись перед пробегавшими мужчинами и проводив взглядом спешащую молодую мамочку с ребенком на руках, она, когда ее толкнул какой-то парень не соизволивший даже извиниться, наконец, сообразила, что все спешат в одну сторону и пошла туда же, пока вслед за остальными не вышла к площади Поместья с возвышавшейся над нею трехярусной пагодой. Там, в кругу людей, стояли несколько старцев: трое Хранителей и ее старички и между ними что-то происходило. Старцы, как поняла прислушавшаяся Ли Мин, чем-то возмущались и все их возмущение сводилось примерно к одному:
- Он вел себя недопустимо и нарушил заветы совершенномудрых, что были заложены много веков назад!
Оставалось понять, кто именно «вел себя недопустимо», и какие такие заветы были нарушены. К тому же, ее старички держались как-то на особицу. «Они что тут изгои?» - запереживала Ли Мин. Маг поднял руку, призывая остальных к вниманию и когда возмущавшиеся затихли, сказал:
- Мы не можем судить лекаря клана без Главы, тем более выносить решительный приговор. Глава должен сказать свое слово.
- Вам бы лучше помолчать, - напустился на него самый вредный из Хранителей дедок. - Глава еще не знает, что лекарь Бин использовал недозволенные методы лечения. Вспомните, почтенные, тот случай, когда лекарь безрассудно послал к Главе непотребную девицу, совершив тем преступление, едва ли не тяжелее того, что сотворил с раненными в деревне.
- Как вы можете такое говорить?! - возмутился маг, горячо вступаясь за друга.
Поднялся гвалт. На ее старичков наступали негодующие Хранители. Трое против двоих, но Фэй Я упрямо возражал, отметая все обвинения на счет, стоявшего позади него непривычно молчаливого лекаря Бина. Сзади к толпящимся, в сопровождении двух девиц, подошел заинтересовавшийся происходящим молодой человек с бледным лицом аристократа, в подбитом лисьим мехом светло сером бархатном плаще, который в такой летний денек носить было самоубийством. В одной из девушек в красных одеяниях воина с мечом на поясе Ли Мин признала Ся Гэ, вторая в светлых одеждах, изящная с нежными чертами лица была ей незнакома. Вот и здешние мажоры подтянулись. Эти трое встали за спинами людей, слушая препирательства и ругань Хранителей, пока их не заметили и не стали с поклонами расступаться, чтобы пропустить их поближе к месту горячих дебатов. Так что чахлый молодчик с капризным лицом баловня вынужден был войти в круг спорящих. Третьего мастера шла впереди, расчищая ему путь. Старцы, перестав ругаться, почтительно поприветствовали молодого человека.
- Глава.
- Дафу.
«Глава?» - изумилась Ли Мин, привыкшая думать о нем как о глубоком старце, стоявшего одной ногой в могиле. Глава не стал выходить в центр окруженного зеваками пятачка, а остановившись огляделся с кислым выражением и, словно из меховых створок, выпростал руку из-под полы плаща, которую изящная девушка тотчас тихо и ненавязчиво подхватила. Но он медленно отвел ее руку, давая понять, что не нуждается в поддержке.
- Что здесь происходит? - спросил он вяло и равнодушно.
Хранители запальчиво наперебой принялись высказывать ему свое недовольство.
- Попраны устои Поднебесной! Святотатство и богохульство! - ярился самый вредный старикашка, потрясая корявым пальцем. - Видано ли дело, чтобы какой-то лекарь, что уже развращал вас, требует теперь помиловать безлицего, нашего злейшего врага. Я уж не говорю о том, что он посмел резать тело человека и копаться в его внутренностях?! Мерзость невиданная! Лекарь Бин низко пал, он не почитает заветов предков, запрещавших резать плоть словно какую-нибудь тряпку.
Ли Мин закусила губу: выходит сейчас лекарь Бин огребал за нее по полной.
- За подобное богохульство четвертуют! - фальцетом выкрикнул другой Хранитель-дедок и требовательно уставился на Главу.
- Богохульство? - надменно переспросил Глава и брезгливо уточнил: - Вы предлагаете мне четвертовать лекаря за то, что он дал возможность выжить раненным?
- Но разве его методы лечения не преступны? - запальчиво возразил вредный дедок, еще не остыв от спора.
Ли Мин напряглась, уже прокручивая в уме планы спасения старичков от казни и бегства с ними из клана.
- Разве посмею я перечить решению мудрейших, - тихо произнес Глава капризно скривив пухлые губы. - Так лекарь должен быть сурово наказан за свое ужасное злодеяние - спасение солдат клана? Стало быть я должен буду мужественно переносить отсутствие лекарств, которые готовит мне ныне этот преступник, как и вы свои приступы подагры, Третий Хранитель? О, не принимайте во внимание подобные пустяки, - и опершись на руку милой девушки, Глава покинул площадь в сопровождении Третьего мастера.
Ли Мин огляделась на возмущенно перешептывающихся людей, бросавших недобрые взгляды на Хранителей, а возле лекаря и мага встала стража клана с явным намерением помешать исполнению несправедливого приговора. Наконец, из толпы степенно вышел Старейшина деревни, что направился к Хранителям. Значит, не только ей показалось, что слово «мудрейшие» у Главы прозвучало как «полные кретины». Более решительного и ясного «нет», сказать было невозможно и Ли Мин ушла из Поместья со спокойной душой. М-да, задохлик Глава, конечно, отстоял ее старичков, но Ли Мин не хотелось, как-нибудь ненароком, попасть под его убийственную иронию.
Ни в этот вечер, ни в следующий она не показывалась в доме стариков. Ей было не по себе, что учитель чуть было не пострадал из-за нее. Зато на утро третьего дня он сам появился в пещере и отругав ее за лень, велел идти собирать мяту, кипрей репешок, спорыш и хвощ. Ох, как бы чего не позабыть!
А тем временем в Поместье случился переполох. После обеденного риса Глава вошел в кабинет и остановился. Доносящийся из сада аромат жасмина перебивал другой, более резкий запах. Посмотрев на палочку благовоний источающий дымок на его столе, Глава прикрыл рот и нос рукавом.
- Дафу, - окликнули его и резко обернувшись, он увидел Третьего мастера, приближающуюся к нему. Все так же прижимая рукав к лицу, Глава вдруг повалился на пол без чувств.
- Дафу? - перепугалась Третий мастер, затормошив неподвижно лежавшего Главу и в полный голос позвала: - Эй! Кто ни будь! Сюда! Главе плохо!
Когда в кабинет ворвался Цао стражник клана, она бросила ему:
- Беги за лекарем!
Но Цао, прежде чем кинуться выполнять ее приказ, пройдя к окну, выбросил тлеющую палочку благовоний и только потом вышел за двери. К кабинету через залу с Хоу, личным слугой Главы, торопилась и дочь казначея. Отважный Цао, прежде робевший перед ней, теперь решительно заступил ей дорогу.
- Воин? - вежливо кивнула дочь казначея, намереваясь обойти его. Но он взяв ее за плечи, прижал спиной к стене, подойдя недопустимо близко.
- Что вы делаете? - шепотом возмутилась Ли Ло, не желая привлекать излишнего внимания других к тому что происходило с ней сейчас.
Слава Небесным богам, все были заняты дафу.
- Пустите меня! - взмолилась она еще тише. - Что-то случилось с Главой!
- Кто-то воскурил афродизиак в его покоях, который вдохнул и я, прежде чем выбросил палочку с благовониями за окно.
- Дафу надышался афродизиака?! - воскликнула девушка в ужасе. - Но... но кто мог сотворить такое?
Вместо ответа Цао вдруг порывисто прильнул губами к ее губам. Увернувшись от поцелуя, дочь казначея вырвавшись из его объятий, подбежала к столику и схватив кувшин с водой, выплеснула его в лицо воина.
- Извините, - переводя дух, проговорила она, прижимая кувшин к груди. - Я была вынуждена так поступить.
Обтекающий Цао провел ладонью по лицу.
- Это вы меня простите... - тяжело дыша, глухо отозвался. - Я повел себя глупо. Но вы мне очень нравитесь, а тут еще афродизиак...
- Не будем об этом, господин Цао. Все уже забыто, - поторопилась успокоить его барышня Ли Ло.
- Все забыто... - горько согласился мужчина.
- Что с дафу? Был ли в кабинете с ним кто-то еще? - продолжала между тем встревоженная дочь казначея.
- Там была Третий мастер... это она позвала на помощь...
- Вот как? - с заметным беспокойством и ревностью пробормотала девушка.
Мимо них быстро прошел лекарь Бин и она заторопилась вслед за ним, все же сказав Цао напоследок:
- Выпейте теплого чаю из мяты, молодой господин, вам станет лучше.
Цао кивнул и долго смотрел на дверь в которую вышла дочь казначея. Верный Хоу уже перенес Главу на кан, где устроил со всеми удобствами. Лекарь Бин послушав пульс, дал дочери казначея рецепт лекарства, который она должна была дать дафу, когда тот очнется.
- Но, что с ним случилось? - требовательно спросила Третий мастер не отходившая от Главы, помогая Хоу устроить дафу на кане. - От чего он лишился чувств?
«Когда стало известно что Главу удерживают при дворе намеренно, Хранители с тремя отрядами мастеров разошлись в разные стороны, покинув Поместье. Таким образом каждый отряд, под руководством Хранителя, продолжал работать над своей частью задания. Вот тогда-то вскрылись ужасающие подробности о неком некроманте. Убийцы были давно мертвы, но действовали по его злой воле. Только мы так и не смогли докопаться кто этот некромант, а уж тем более добраться до него. После того как у нас появились трупы и показания девицы, Главу отпустили.
За время этого интригующего рассказа, Ли Мин успела поставить заплатки на ханьфу мага и заштопать все прорехи на нем где только можно.
К полудню в соседний двор вошел бесконечно усталый лекарь Бин. Он зашел в дом, а после наведался к соседу и тогда все трое сели обедать. Отдохнув и взбодрившись, лекарь, на вопрос Фэй Я о здоровье Главы, разворчался:
- Хранитель Цзяо Да сказал, что Глава все утро провел за документами вместе с дочерью казначея, пытаясь разобраться в его записях, так что я смог только к обеду осмотреть его. Третий мастер ходила мрачнее тучи. Ее солдаты сказали, что она закончила тренировку быстрее обычного, и все прохаживалась во дворе павильона Небесной Мудрости, дожидаясь, когда Глава выйдет с дочерью казначея.
Внимательно слушавший друга маг, обмахиваясь веером, благодушно усмехнулся.
- Об этом говорили в трапезной караульни, - говорил лекарь, пододвигая к себе блюдо, которое поставила перед ним на стол Ли Мин. - Якобы она поджидала дочь казначея, чтобы обвинить ее в том, что та не выделила отряду Пяти Лотосов, обещанного обмундирования.
- И что же? - сложив веер, нетерпеливо спросил маг, сгорая от любопытства.
- Дочь казначея умная девушка. На слова Третьего мастера она предложила Главе, что он может посмотреть бухгалтерскую книгу клана, которую она предоставит ему по первому требованию. Выделение средств на обмундирование не планировалось, с чем Глава согласился, - хмыкнул лекарь доедая свою порцию лапши.
- Третий мастер этого так не оставит. Очень упрямая девица. Уж она-то найдет предлог, чтобы лишний раз предстать перед Главой и наговорить на Ли Ло.
- Глава и без этих ее усилий, отличает ее, ведь она его ученица, - возразил лекарь. - К тому же Третий мастер в Северном Ветре считается первой красавицей.
Ли Мин, доедая свою порцию, чуть не подавилась.
- Как по мне, так дочь казначея куда как милая и воспитанная барышня, - скептически поджав губы, заметил лекарь. - к тому же изящна и умна.
- Я и не спорю, друг мой, - поспешил успокоить его маг. - Только вот Третьего мастера в Поместье, как ты только что сказал, принято считать первой красавицей, и попробуй поспорить с этим в открытую, она же упряма и настойчива, и так просто не отдаст внимание Главы другой.
Ли Мин вовсе не заботило кого в клане считают первой красавицей, ее тревожили появившиеся на горизонте тучи. Они означали, что ей придется остаться у старичков, пока ненастье не сменит солнышко. В дождливые дни в пещере становилось неуютно и тоскливо и Ли Мин чувствовала себя бездомной и всеми позабытой, брошенной, бесприютной, никому не нужной во времени, пространстве и во всем мире.
Влажный воздух, густые запахи мокрой травы, земли, гниющих трав и хвои еще долго стояли в пещере. А шум дождя отдалял от всего мира. В пещеру натекала лужа. даже под медвежьим пологом было зябко. И тогда Ли Мин уходила к старичкам, чтобы переночевать в доме одного из них, тогда как оба уходили спать в дом другого.
И в этот дождливый вечер Ли Мин, оставшаяся ночевать у мага, вся иззевалась, пока оба старичка сидели за игрой в го.
- Отправляйся спать, - мягко велел ей маг, не отрывая взгляд от игровой доски, обдумывая свой ход. - Не смотри на нас. Мы уйдем, когда закончим партию этого дня, только думаю, это случиться не так скоро.
- Хорошо, - сонно пробормотала Ли Мин снова зевнув.
Раскладывая в противоположной конце комнаты постель, она слушала их негромкий разговор.
- Что с тобой сегодня, Бин? Ты рассеян и невнимателен, - попенял лекарю маг, не скрывая беспокойства. - Опять к непогоде ноют ноги?
- В нашем возрасте обычное дело, что ослабевают ноги, как у Юя Великого во время его борьбы с потопом, - философски ответил лекарь. - Не обо мне сейчас надобно думать, а о том, что за хвороба одолевает Главу. Никак я с этим не разберусь.
- Как я уже утверждал и буду далее стоять на том, что для его организма не хватает энергии янь.
- Считаешь, я не думал об этом? - рассердился лекарь, взмахнув рукавами так, что чуть не опрокинул чашу с черными и белыми игровыми камнями. - Еще пять зим назад, когда Глава был более крепок здоровьем, я разговаривал с ним на сию щекотливую тему.
- И? - оторвал взгляд от доски Фэй Я.
- Тогда-то он согласился с этим и я привел к нему искушенную девицу и оставил одних, решив, что только утром увижусь с ним. Но Глава призвал меня через четверть часа. Думаю, та девица чересчур постаралась, потому что в гневе он высказал мне, что я бесстыжий, развратный человек, раз решил заставить его пройти через такое. После, он еще долго сердился на меня и не разговаривал год с лишним. После ужасного выговора, я бросился к девице. В ответ на мои расспросы, она сказала, что Глава, как мужчина был настолько не искушен, что она не сдержалась и так сказать, решила сама «оседлать жеребца» и обольщая, сразу же продемонстрировала свои прелести.
- Обнажилась перед нашим праведником и аскетом? - всплеснул руками маг. Игра была позабыта надолго.
- Похоже, на то, - хмыкнул лекарь. - Нервы у Главы и не выдержали лицезреть такое.
- Но послушай, брат, - озадачился маг. - Может так быть, что его вовсе не интересуют женщины?
- Утверждать сие не берусь, - с сомнением покачал головой лекарь, - только сам собой напрашивается вопрос: отчего ни у девицы Ло, ни у Третьего мастера не получается заполучить его?
«Так старый Глава - гомик? - охнула про себя Ли Мин. - Тогда это и впрямь объясняет, что старания девушек проходят впустую».
А произошедший через три дня после дождливого вечера сплетен, случай, лишь подтвердил ее подозрения.
В тот день ее старички не явились к обеду и Ли Мин забеспокоилась. Подождав еще немного и вконец встревожившись, она пошла в Поместье. Слава Небу, что спешащие куда-то люди, не обращали на нее внимания. Посторонившись перед пробегавшими мужчинами и проводив взглядом спешащую молодую мамочку с ребенком на руках, она, когда ее толкнул какой-то парень не соизволивший даже извиниться, наконец, сообразила, что все спешат в одну сторону и пошла туда же, пока вслед за остальными не вышла к площади Поместья с возвышавшейся над нею трехярусной пагодой. Там, в кругу людей, стояли несколько старцев: трое Хранителей и ее старички и между ними что-то происходило. Старцы, как поняла прислушавшаяся Ли Мин, чем-то возмущались и все их возмущение сводилось примерно к одному:
- Он вел себя недопустимо и нарушил заветы совершенномудрых, что были заложены много веков назад!
Оставалось понять, кто именно «вел себя недопустимо», и какие такие заветы были нарушены. К тому же, ее старички держались как-то на особицу. «Они что тут изгои?» - запереживала Ли Мин. Маг поднял руку, призывая остальных к вниманию и когда возмущавшиеся затихли, сказал:
- Мы не можем судить лекаря клана без Главы, тем более выносить решительный приговор. Глава должен сказать свое слово.
- Вам бы лучше помолчать, - напустился на него самый вредный из Хранителей дедок. - Глава еще не знает, что лекарь Бин использовал недозволенные методы лечения. Вспомните, почтенные, тот случай, когда лекарь безрассудно послал к Главе непотребную девицу, совершив тем преступление, едва ли не тяжелее того, что сотворил с раненными в деревне.
- Как вы можете такое говорить?! - возмутился маг, горячо вступаясь за друга.
Поднялся гвалт. На ее старичков наступали негодующие Хранители. Трое против двоих, но Фэй Я упрямо возражал, отметая все обвинения на счет, стоявшего позади него непривычно молчаливого лекаря Бина. Сзади к толпящимся, в сопровождении двух девиц, подошел заинтересовавшийся происходящим молодой человек с бледным лицом аристократа, в подбитом лисьим мехом светло сером бархатном плаще, который в такой летний денек носить было самоубийством. В одной из девушек в красных одеяниях воина с мечом на поясе Ли Мин признала Ся Гэ, вторая в светлых одеждах, изящная с нежными чертами лица была ей незнакома. Вот и здешние мажоры подтянулись. Эти трое встали за спинами людей, слушая препирательства и ругань Хранителей, пока их не заметили и не стали с поклонами расступаться, чтобы пропустить их поближе к месту горячих дебатов. Так что чахлый молодчик с капризным лицом баловня вынужден был войти в круг спорящих. Третьего мастера шла впереди, расчищая ему путь. Старцы, перестав ругаться, почтительно поприветствовали молодого человека.
- Глава.
- Дафу.
«Глава?» - изумилась Ли Мин, привыкшая думать о нем как о глубоком старце, стоявшего одной ногой в могиле. Глава не стал выходить в центр окруженного зеваками пятачка, а остановившись огляделся с кислым выражением и, словно из меховых створок, выпростал руку из-под полы плаща, которую изящная девушка тотчас тихо и ненавязчиво подхватила. Но он медленно отвел ее руку, давая понять, что не нуждается в поддержке.
- Что здесь происходит? - спросил он вяло и равнодушно.
Хранители запальчиво наперебой принялись высказывать ему свое недовольство.
- Попраны устои Поднебесной! Святотатство и богохульство! - ярился самый вредный старикашка, потрясая корявым пальцем. - Видано ли дело, чтобы какой-то лекарь, что уже развращал вас, требует теперь помиловать безлицего, нашего злейшего врага. Я уж не говорю о том, что он посмел резать тело человека и копаться в его внутренностях?! Мерзость невиданная! Лекарь Бин низко пал, он не почитает заветов предков, запрещавших резать плоть словно какую-нибудь тряпку.
Ли Мин закусила губу: выходит сейчас лекарь Бин огребал за нее по полной.
- За подобное богохульство четвертуют! - фальцетом выкрикнул другой Хранитель-дедок и требовательно уставился на Главу.
Глава глухо закашлялся и все с вежливым терпением переждали этот его приступ. Третий мастер услужливо подала дафу платок и когда тот не спеша принял его, с видом победительницы взглянула на изящную девушку как на свою соперницу.
- Богохульство? - надменно переспросил Глава и брезгливо уточнил: - Вы предлагаете мне четвертовать лекаря за то, что он дал возможность выжить раненным?
- Но разве его методы лечения не преступны? - запальчиво возразил вредный дедок, еще не остыв от спора.
Ли Мин напряглась, уже прокручивая в уме планы спасения старичков от казни и бегства с ними из клана.
- Разве посмею я перечить решению мудрейших, - тихо произнес Глава капризно скривив пухлые губы. - Так лекарь должен быть сурово наказан за свое ужасное злодеяние - спасение солдат клана? Стало быть я должен буду мужественно переносить отсутствие лекарств, которые готовит мне ныне этот преступник, как и вы свои приступы подагры, Третий Хранитель? О, не принимайте во внимание подобные пустяки, - и опершись на руку милой девушки, Глава покинул площадь в сопровождении Третьего мастера.
Ли Мин огляделась на возмущенно перешептывающихся людей, бросавших недобрые взгляды на Хранителей, а возле лекаря и мага встала стража клана с явным намерением помешать исполнению несправедливого приговора. Наконец, из толпы степенно вышел Старейшина деревни, что направился к Хранителям. Значит, не только ей показалось, что слово «мудрейшие» у Главы прозвучало как «полные кретины». Более решительного и ясного «нет», сказать было невозможно и Ли Мин ушла из Поместья со спокойной душой. М-да, задохлик Глава, конечно, отстоял ее старичков, но Ли Мин не хотелось, как-нибудь ненароком, попасть под его убийственную иронию.
Ни в этот вечер, ни в следующий она не показывалась в доме стариков. Ей было не по себе, что учитель чуть было не пострадал из-за нее. Зато на утро третьего дня он сам появился в пещере и отругав ее за лень, велел идти собирать мяту, кипрей репешок, спорыш и хвощ. Ох, как бы чего не позабыть!
А тем временем в Поместье случился переполох. После обеденного риса Глава вошел в кабинет и остановился. Доносящийся из сада аромат жасмина перебивал другой, более резкий запах. Посмотрев на палочку благовоний источающий дымок на его столе, Глава прикрыл рот и нос рукавом.
- Дафу, - окликнули его и резко обернувшись, он увидел Третьего мастера, приближающуюся к нему. Все так же прижимая рукав к лицу, Глава вдруг повалился на пол без чувств.
- Дафу? - перепугалась Третий мастер, затормошив неподвижно лежавшего Главу и в полный голос позвала: - Эй! Кто ни будь! Сюда! Главе плохо!
Когда в кабинет ворвался Цао стражник клана, она бросила ему:
- Беги за лекарем!
Но Цао, прежде чем кинуться выполнять ее приказ, пройдя к окну, выбросил тлеющую палочку благовоний и только потом вышел за двери. К кабинету через залу с Хоу, личным слугой Главы, торопилась и дочь казначея. Отважный Цао, прежде робевший перед ней, теперь решительно заступил ей дорогу.
- Воин? - вежливо кивнула дочь казначея, намереваясь обойти его. Но он взяв ее за плечи, прижал спиной к стене, подойдя недопустимо близко.
- Что вы делаете? - шепотом возмутилась Ли Ло, не желая привлекать излишнего внимания других к тому что происходило с ней сейчас.
Слава Небесным богам, все были заняты дафу.
- Пустите меня! - взмолилась она еще тише. - Что-то случилось с Главой!
- Кто-то воскурил афродизиак в его покоях, который вдохнул и я, прежде чем выбросил палочку с благовониями за окно.
- Дафу надышался афродизиака?! - воскликнула девушка в ужасе. - Но... но кто мог сотворить такое?
Вместо ответа Цао вдруг порывисто прильнул губами к ее губам. Увернувшись от поцелуя, дочь казначея вырвавшись из его объятий, подбежала к столику и схватив кувшин с водой, выплеснула его в лицо воина.
- Извините, - переводя дух, проговорила она, прижимая кувшин к груди. - Я была вынуждена так поступить.
Обтекающий Цао провел ладонью по лицу.
- Это вы меня простите... - тяжело дыша, глухо отозвался. - Я повел себя глупо. Но вы мне очень нравитесь, а тут еще афродизиак...
- Не будем об этом, господин Цао. Все уже забыто, - поторопилась успокоить его барышня Ли Ло.
- Все забыто... - горько согласился мужчина.
- Что с дафу? Был ли в кабинете с ним кто-то еще? - продолжала между тем встревоженная дочь казначея.
- Там была Третий мастер... это она позвала на помощь...
- Вот как? - с заметным беспокойством и ревностью пробормотала девушка.
Мимо них быстро прошел лекарь Бин и она заторопилась вслед за ним, все же сказав Цао напоследок:
- Выпейте теплого чаю из мяты, молодой господин, вам станет лучше.
Цао кивнул и долго смотрел на дверь в которую вышла дочь казначея. Верный Хоу уже перенес Главу на кан, где устроил со всеми удобствами. Лекарь Бин послушав пульс, дал дочери казначея рецепт лекарства, который она должна была дать дафу, когда тот очнется.
- Но, что с ним случилось? - требовательно спросила Третий мастер не отходившая от Главы, помогая Хоу устроить дафу на кане. - От чего он лишился чувств?
