Это и заставляло идти дальше, выбраться отсюда и встретиться с мужем, чтобы помог ей призвать зарвавшуюся принцесску к ответу. Это ж надо додуматься отыграться на беззащитном монастыре. В каких законах это сказано? Но если закон не поможет против царствующей особы, есть еще печать армии. Может пока не отдавать ее мужу? Вдруг она скажет, что не права она, генеральша и верный долгу супруг встанет за принцесску? Еще отравит ее чего доброго. По словам Фуян, такое уже случилось с первой супругой Лин Фэна.
Пару раз попались в зарослях обглоданные кости неосторожных животных, то ли баранов, то ли заблудших овец, что заставили Ю Ли чертыхнуться. Она уже была сыта этой лютой романтикой, когда споткнувшись о замшелый камень, едва не разбив коленку, вконец измотанная, вдруг спугнула змею, что лениво выползла из-под камня, зашуршав в траве. Посмотрев на нее с гастрономической точки зрения, Ю Ли подхватив камень, прибила не успевшего уползти аспида. Ей подумалось, что поджарив ее, она сможет вкусно поесть. Дурацкая мысль, но сколько же сюрпризов открывает она в самой себе.
По пути набрала орехи под случившимся здесь ореховым деревцем. Все же по всем признакам это были съедобные орехи: ствол ровный, прямой с тёмно-серой корой, с раскидистой ажурной кроной , что указывало на маньчжурский орех. Растёт по рекам и ручьям, реже на горных склонах, но встречается. Плоды напоминают грецкий орех, только мельче и с очень толстой буроватой скорлупой. Все сходиться. Ядро должно быть маслянистым, черт, извлекается с трудом, но съедобно. Даже вкусно. И не спрашивайте, откуда она все это знает, самой интересно.
Стащив с головы пропотевшую монастырскую шапочку, Ю Ли доверху набила ее орехами. Не пропадем!
Она, конечно бы, могла еще день обойтись без пищи, спасибо обители, где приучили к чувству голода, но нужны были силы, чтобы дойти до лагеря Лин Фэна. А так как каменный тоннель не кончался, придется, скорее всего, подниматься по скале, чтобы выбраться наверх. А для этого необходимо отдохнуть и чего-то съесть. Кой какой еды она набрала, теперь следовало подумать о привале. Потом, она избила ноги в соломенной обуви и уже валилась без сил, которые ушли на спуск со скалы и недолгий, но трудный путь по бездорожью. К тому же уже темнело. Не может же она пробираться по бурелому и камням всю ночь, рискуя переломать ноги.
Она остановилась, придирчиво глядя на поваленное дерево, что подломилось по середине ствола. Подломилось по мнению Ю Ли, очень удачно, что навело на мысль об устройстве ночлега. Осмотрев пышную крону упавшего гиганта, Ю Ли решительно выломала длинный крепкие суки, похожие на жерди, хоть и немного корявые, зато толстые и прочные. Сойдут. Не обламывая с них веток, прислонила к стволу на расстоянии друг от друга, уперев их в землю. На них сверху-вниз разложила палки и ветки, что разыскала вокруг, благо сучки и ветки на жердинах удерживали этот хаотичный настил. А уже потом накидала сверху мха и листвы, получив лесной тент, хоть какая-то крыша над головой.
Внутри устроила сухую подстилку, уложив на землю длинные, ветки, найдя их тут же, чтобы холод с земли не доставал до нее. На них для упругости положила разлапистые хвойные ветви, накидав поверх листвы, сухой травы и коры.
Вот с добыванием огня было сложнее. Пока Ю Ли собирала для будущего очага сухостой и хворост пригодный для растопки, набрела на дикую редьку, она же полевой хрен, она же полевая горчица. Редька-хрен уже отцвел и горчащие стебли, можно было использовать как приправу к змеиному блюду.
«А вот и лопушок. Живем!» - обрадовалась Ю Ли.
Корни лопуха, особенно молодые, можно жевать сырыми, вареными, жареными, печеными. Они нежные и сладковатые, правда, с легким землистым привкусом, а поджаренный вообще идет как заменитель кофе. Да у нее сегодня прямо пиршество какое-то!
Увлекшись, Ю Ли довольно далеко ушла от своего шалашика, но заблудиться не боялась, как заблудишься, когда здешний мир ограничивают две скалистые стены ущелья. Вскоре ей повезло набрести на участок, где сухостоя и сухой древесины было особенно много. Собирая хворост, она искала подходящий кусок дерева для очаговой дощечки, пока нашла такой у старой разросшейся шатром бузины.
Ее древесина окончательно высохла, но в руках не крошилась. Что Ю Ли проверила, нажав на деревяшку ногтем большого пальца. Ноготь не вошел в дощечку, но на поверхности осталась слабая отметина. Это оно! Девушка снова начала обходить заросли бузины, ища теперь подходящую палочку под огневой стержень. Для добывания огня трением бузина подходила как нельзя лучше, с ее рыхлой сердцевиной, окруженной толстым древесным слоем.
Потеряв терпение, все равно в потемках уже ничего толком не видно, Ю Ли вооружилась плоским камнем с острой стороной, который подобрала еще у подножия скалы, придирчиво выбрала ветку аккуратно срезав ее основания, чтобы не расщепить. Кажется ветка не кривая, а то скорее натрет себе волдыри на ладонях, чем разведет огонь.
Тем же камнем очистила облюбованную веточку от коры, оголив влажную древесину. Но это не беда, пока дойдет до своего шалаша ветка высохнет на воздухе. А на месте привала, пристроившись на пенек, Ю Ли занялась своими находками. Острием камня проделала в очаговой дощечке небольшую выемку.
Как ни откладывай нудное дело, но огонь добывать надо: все ближе подступала темень, а змея еще не приготовлена и есть хочется, да и с костерком в ночи не так страшно. Сев на подстилку из веток и травы, Ю Ли вставила стержень из очищенной ветки в выемку очаговой дощечки и принялась крутить стерженек ладонями, вжимая в углубление. А чтобы очаговая дощечка не ерзала и лежала ровно, прижала ее ногой к земле.
Наконец кончик стержня раскалился и дал несколько искр, Ю Ли тут же поднесла у нему пучок сухой травы и раздула слабый еще неверный огонек. Трава занялась и полетела в приготовленный хворост, огонь оживился, набрал силу, став уверенным ровно потрескивающим костерком. Ю Ли положила по бокам костерка небольшие камни с тем, чтобы сверху уместился плоский камень и принялась за разделку своей добычи.
Осторожно отделив разбитую голову гадины от туловища, зная, что весь яд находится в голове. Голову она, не поленившись, тут же закопала, чтобы ненароком не наступить на нее, пока сама змеиная тушка, перекинутая через ветку ближайшего дерева, истекала остатками крови.
Сделать продольный разрез по брюху змеи было сложно из-за ее плотной кожи. Но Ю Ли найдя анальное отверстие, все же подрезала кожу вдоль длинного тела, сняв ее совсем. Удалив внутренности, промыла разделанную тушку в ручье, журчащем неподалеку.
Плоский камень в костерке уже чуть ли не раскалился, потому когда на него кинули промытую змеиную тушку, ворчливо зашкворчал. Пока она жарилась и пропекалась, девушка, как могла, истолкла коренья, чтобы можно было их прожевать. И вот преодолевая легкую брезгливость, Ю Ли принялась за поздний ужин. Чего только не съешь с голоду. Змеиное мясо, приправленное полевым хреном и корнем лопуха, пошло на ура, на десерт Ю Ли умяла орехи. В животе больше не урчало и ладно.
За ужином Ю Ли прикидывала, что если на телеге она доехала до едва приметной развилки, с которой поднялась к монастырю примерно за полдня, то завтра утром должна или отыскать тропу, что бы подняться из ущелья, либо вскарабкаться по отвесной скале.
Лежа на лесной подстилке в своем шалаше и пытаясь согреться, она, глядела в звездное небо, зажатое скалами, думала о событиях этого долгого, словно год, дня. О трагедии, произошедшей в монастыре и на скале и о своем трудном необычном спасении, она могла подумать уже спокойнее.
Чего добивалась Фуян, явившись в монастырь? Трудно представить, что в глухомань в горах ее привел лишь бабий интерес, хотя ее истерическая ревность прямо била через край. Но эмоции эмоциями, а примчалась она явно за печатью армии Севера. Лин Фэн, укрывая Ю Ли и печать в укромной обители Нефритового Будды, просто не учел неожиданной прыти ее высочества, явившейся под монастырские стены собственной персоной.
Если все так, то Фуян не довольствуется уверениями наемников, что жена генерала, погибла, бросившись со скалы, и потребует обыскать ее тело, что бы забрать печать. И Циду Вэй защищал не столько ее сколько печать армии, хотя это дело не меняло.
Что предпримет Фуян, когда не найдет ее тела? Конечно, будет искать жену Лин Фэна в его лагере. А если не найдет там, что тогда? Ю Ли похолодела. Принцесска выманит ее в столицу, ведь Лин Фэн в Лояне. Нужно, во что бы то ни стало, встретиться с Лин Фэном, желательно живым и здоровым.
Проснулась Ю Ли от пронизывающего колотящего ее озноба. Призрачный рассвет был мутен и стыл. От скал веяло ледяным холодом. Тусклую пелену тумана пронзали черные ветви кустов и деревьев. Словно всплывали из предрассветного марева глянцевые от влаги покатые верхушки валунов. Одежда отяжелела от висевшей в воздухе влаги, а тело одеревенело от вчерашних упражнений и никак не желало двигаться. Дали о себе знать ссадины, ушибы и натертости от веревки. Ю Ли поднималась с лежанки с кряхтением и оханьем, древней старуха.
Есть не хотелось, лишь согреться, а согреться здесь можно только движением. Костерок давно прогорел, его зола отсырела, и девушка, еще как следует не проснувшаяся, прихватив веревочную связку, побрела вперед.
Когда солнце поднялось, Ю Ли только успевала смахивать с лица пот, так ей было жарко. На пути попался каменный монолит, перегородивший чуть ли не все ущелье, и пока она карабкалась на него, а потом слезала, то чуть не дымилась, так вспотела.
Еще раз наткнулась на останки, на этот раз человеческие. Юли остановилась, чтобы осмотреть их. Кости предсказуемо переломаны, погибший неосторожно сорвался с высоты в пропасть.
- Амитабха, - молитвенно сложила она ладони. – Прости, братец. Знаю, надо погрести тебя как полагается, но не сейчас. Прости.
Лесная поросль вокруг была поломана, смята, камни еще хранили в углублениях и трещинах бурые, не смытые дождем пятна. Укрыв останки несчастного ветками и, обложив вокруг камнями, она вдруг обнаружила в надоедливого вездесущем кустарнике, начало тропы, ведущую на подъем, откуда должно быть и упал этот горемыка, не осторожно спускавшийся по ней.
Отойдя чуть в сторону, Ю Ли долго осматривала участок своего будущего восхождения. Приглядываясь к каменистой стене, искала на ней полки и трещины, доступные зацепки для рук и опоры для ног, места, где можно будет отдохнуть и собраться с силами для дальнейшего подъема.
«Прочитав» скалу, Ю Ли отрезала нужный кусок веревки, оставив тяжелую связку в кустах. Лишний груз при подъеме ни к чему. И, поплевав на руки, приступила к неспешному подъему по каменной поверхности, потому что местами, так называемая тропа, была слишком узкой и покатой в сторону обрыва. Так что приходилось страховать себя небольшим отрезком веревки, привязываясь то к крепкому деревцу, вросшего в скалистую стену, либо к выступу. Были участки когда тропа вообще терялась на крутой скале и приходилось стоять на крохотных зацепках, буквально на пальцах ног, когда в основном опиралась на внутреннюю сторону монастырской обуви. Отчего-то она знала, что такой способ полезен для отдыха стоп, что он ослаблял напряжение в них, помогая избежать судорог.
Пока она так «отдыхала», то осторожно высматривала вокруг удобные зацепки, что были не заметны снизу, за которые можно крепко ухватиться, чтобы подтянуться на руках и прочно поставить ногу. Подходило все: трещины, желоба и углы в скальной поверхности. Найдя такой Ю Ли пробовала ступней его прочность, потому тянулась к зацепке и подтягиваясь к ней, уверенно встав на нее и потом уже тянулась к следующей глубокой и удобной трещине. Один раз повезло докарабкаться до вертикальной трещины. Это на первый взгляд, кажется, что такие трещины бесполезны для восхождения, но по ним можно подняться, упираясь с боков ногами и руками и, даже, дать себе передышку, прижимаясь спиной к одной стороне трещины, а ногами в другую и расслабить руки. И на этот раз проделывала все уже привычной сноровкой и умением.
Страха не осталось, когда она поняла, что может уберечь и обезопасить себя откуда то проявившимся у нее умением. Видимо тому бедолаге на дне ущелья, оно было не знакомо, потому и сорвался вниз. Но откуда все эти знания, Ю Ли понять не пыталась, зная, что это бесполезно и что неведомое собственное прошлое было пока недоступно ее памяти.
Наконец она выбралась наверх, на, шедшую уже вдоль края пропасти тропу, вконец разодрав остатки подола своего монашеского одеяния.
А через несколько шагов столкнулась с армейским дозором, когда совершенно неожиданно два солдата вывалились на нее из зарослей у обрыва.
*Дюльфер – один из безопасных способов спуска по веревке на крутых участках гор, предложенный и введенный в практику в начале двадцатого века немецким альпинистом Гансом Дюльфером.
В освещении факелов и фонарей паланкин принцессы, сопровождаемый свитой, неспешно удалялся в ночной тьме от того, что раньше было монастырем. Удалялся с той же неторопливой торжественностью с какой появился у обители Нефритового Будды.
В этот раз позади придворного сопровождения держались, нагнавшие их наемники, возбужденно переговариваясь, пока старший евнух не сделал им замечание. Ничто не должно нарушать покоя ее высочества.
Наемники, притихли, поигрывая перепачканными в крови мечами, испытывая приятное утомление как люди, хорошо проделавшие свою работу и ожидавшие заслуженной награды. За своей спиной они оставляли выжженный, разоренный монастырь обезлюдевший, пропахший кровью и дымом, откуда во тьме подступившей ночи, доносился тоскливый собачий вой.
Все же смутное беспокойство не отпускало Фуян, настойчиво напоминая о себе горечью, словно червоточина в яблоке. Эта червоточина беспокойства то и дело возвращала ее мысли к ненавистной сопернице, заставившей ее, принцессу, испытывать неуверенность. «Как это ничтожество умудрилась женить на себе Лин Фэна? Не иначе околдовала. Как только посмела?!» - вновь задавалась вопросом ее высочество, не умея сладить со своим негодованием, которое не остывало.
Это беспокойство, раздражение, досада и неуверенность, заставляло мысленно вглядываться в ту короткую и единственную встречу с жалкой счастливицей. Собачье порождение своры варварского племени...
Фуян разбирала досада, отчего ей было не умерить тогда свою предвзятость и не разговорить эту девку? Польщенная высоким вниманием к себе, та непременно бы с удовольствием поболтала с великодушной принцессой и та все разузнала об ее отношениях с Лин Фэном. А там глядишь, эта дура сама отдала бы ей печать. Нужно было лишь перетерпеть весь этот вздор.
Рядом держалась дворцовая стража, бряцая оружием и доспехами, отчего ее высочество чувствовала себя спокойно и защищено. Да и отряд наемников, держащийся позади, придавал уверенности в безопасности. Вот и свежесть ночного ветра, наконец, избавил ее от назойливого запаха дыма и гари. Так о чем же было беспокоиться ей, владычице Поднебесной? Монастырь стерт с лица земли, похотливой твари больше нет на этом свете, что же тогда гнетет душу и тревожит сердце?
Пару раз попались в зарослях обглоданные кости неосторожных животных, то ли баранов, то ли заблудших овец, что заставили Ю Ли чертыхнуться. Она уже была сыта этой лютой романтикой, когда споткнувшись о замшелый камень, едва не разбив коленку, вконец измотанная, вдруг спугнула змею, что лениво выползла из-под камня, зашуршав в траве. Посмотрев на нее с гастрономической точки зрения, Ю Ли подхватив камень, прибила не успевшего уползти аспида. Ей подумалось, что поджарив ее, она сможет вкусно поесть. Дурацкая мысль, но сколько же сюрпризов открывает она в самой себе.
По пути набрала орехи под случившимся здесь ореховым деревцем. Все же по всем признакам это были съедобные орехи: ствол ровный, прямой с тёмно-серой корой, с раскидистой ажурной кроной , что указывало на маньчжурский орех. Растёт по рекам и ручьям, реже на горных склонах, но встречается. Плоды напоминают грецкий орех, только мельче и с очень толстой буроватой скорлупой. Все сходиться. Ядро должно быть маслянистым, черт, извлекается с трудом, но съедобно. Даже вкусно. И не спрашивайте, откуда она все это знает, самой интересно.
Стащив с головы пропотевшую монастырскую шапочку, Ю Ли доверху набила ее орехами. Не пропадем!
Она, конечно бы, могла еще день обойтись без пищи, спасибо обители, где приучили к чувству голода, но нужны были силы, чтобы дойти до лагеря Лин Фэна. А так как каменный тоннель не кончался, придется, скорее всего, подниматься по скале, чтобы выбраться наверх. А для этого необходимо отдохнуть и чего-то съесть. Кой какой еды она набрала, теперь следовало подумать о привале. Потом, она избила ноги в соломенной обуви и уже валилась без сил, которые ушли на спуск со скалы и недолгий, но трудный путь по бездорожью. К тому же уже темнело. Не может же она пробираться по бурелому и камням всю ночь, рискуя переломать ноги.
Она остановилась, придирчиво глядя на поваленное дерево, что подломилось по середине ствола. Подломилось по мнению Ю Ли, очень удачно, что навело на мысль об устройстве ночлега. Осмотрев пышную крону упавшего гиганта, Ю Ли решительно выломала длинный крепкие суки, похожие на жерди, хоть и немного корявые, зато толстые и прочные. Сойдут. Не обламывая с них веток, прислонила к стволу на расстоянии друг от друга, уперев их в землю. На них сверху-вниз разложила палки и ветки, что разыскала вокруг, благо сучки и ветки на жердинах удерживали этот хаотичный настил. А уже потом накидала сверху мха и листвы, получив лесной тент, хоть какая-то крыша над головой.
Внутри устроила сухую подстилку, уложив на землю длинные, ветки, найдя их тут же, чтобы холод с земли не доставал до нее. На них для упругости положила разлапистые хвойные ветви, накидав поверх листвы, сухой травы и коры.
Вот с добыванием огня было сложнее. Пока Ю Ли собирала для будущего очага сухостой и хворост пригодный для растопки, набрела на дикую редьку, она же полевой хрен, она же полевая горчица. Редька-хрен уже отцвел и горчащие стебли, можно было использовать как приправу к змеиному блюду.
«А вот и лопушок. Живем!» - обрадовалась Ю Ли.
Корни лопуха, особенно молодые, можно жевать сырыми, вареными, жареными, печеными. Они нежные и сладковатые, правда, с легким землистым привкусом, а поджаренный вообще идет как заменитель кофе. Да у нее сегодня прямо пиршество какое-то!
Увлекшись, Ю Ли довольно далеко ушла от своего шалашика, но заблудиться не боялась, как заблудишься, когда здешний мир ограничивают две скалистые стены ущелья. Вскоре ей повезло набрести на участок, где сухостоя и сухой древесины было особенно много. Собирая хворост, она искала подходящий кусок дерева для очаговой дощечки, пока нашла такой у старой разросшейся шатром бузины.
Ее древесина окончательно высохла, но в руках не крошилась. Что Ю Ли проверила, нажав на деревяшку ногтем большого пальца. Ноготь не вошел в дощечку, но на поверхности осталась слабая отметина. Это оно! Девушка снова начала обходить заросли бузины, ища теперь подходящую палочку под огневой стержень. Для добывания огня трением бузина подходила как нельзя лучше, с ее рыхлой сердцевиной, окруженной толстым древесным слоем.
Потеряв терпение, все равно в потемках уже ничего толком не видно, Ю Ли вооружилась плоским камнем с острой стороной, который подобрала еще у подножия скалы, придирчиво выбрала ветку аккуратно срезав ее основания, чтобы не расщепить. Кажется ветка не кривая, а то скорее натрет себе волдыри на ладонях, чем разведет огонь.
Тем же камнем очистила облюбованную веточку от коры, оголив влажную древесину. Но это не беда, пока дойдет до своего шалаша ветка высохнет на воздухе. А на месте привала, пристроившись на пенек, Ю Ли занялась своими находками. Острием камня проделала в очаговой дощечке небольшую выемку.
Как ни откладывай нудное дело, но огонь добывать надо: все ближе подступала темень, а змея еще не приготовлена и есть хочется, да и с костерком в ночи не так страшно. Сев на подстилку из веток и травы, Ю Ли вставила стержень из очищенной ветки в выемку очаговой дощечки и принялась крутить стерженек ладонями, вжимая в углубление. А чтобы очаговая дощечка не ерзала и лежала ровно, прижала ее ногой к земле.
Наконец кончик стержня раскалился и дал несколько искр, Ю Ли тут же поднесла у нему пучок сухой травы и раздула слабый еще неверный огонек. Трава занялась и полетела в приготовленный хворост, огонь оживился, набрал силу, став уверенным ровно потрескивающим костерком. Ю Ли положила по бокам костерка небольшие камни с тем, чтобы сверху уместился плоский камень и принялась за разделку своей добычи.
Осторожно отделив разбитую голову гадины от туловища, зная, что весь яд находится в голове. Голову она, не поленившись, тут же закопала, чтобы ненароком не наступить на нее, пока сама змеиная тушка, перекинутая через ветку ближайшего дерева, истекала остатками крови.
Сделать продольный разрез по брюху змеи было сложно из-за ее плотной кожи. Но Ю Ли найдя анальное отверстие, все же подрезала кожу вдоль длинного тела, сняв ее совсем. Удалив внутренности, промыла разделанную тушку в ручье, журчащем неподалеку.
Плоский камень в костерке уже чуть ли не раскалился, потому когда на него кинули промытую змеиную тушку, ворчливо зашкворчал. Пока она жарилась и пропекалась, девушка, как могла, истолкла коренья, чтобы можно было их прожевать. И вот преодолевая легкую брезгливость, Ю Ли принялась за поздний ужин. Чего только не съешь с голоду. Змеиное мясо, приправленное полевым хреном и корнем лопуха, пошло на ура, на десерт Ю Ли умяла орехи. В животе больше не урчало и ладно.
За ужином Ю Ли прикидывала, что если на телеге она доехала до едва приметной развилки, с которой поднялась к монастырю примерно за полдня, то завтра утром должна или отыскать тропу, что бы подняться из ущелья, либо вскарабкаться по отвесной скале.
Лежа на лесной подстилке в своем шалаше и пытаясь согреться, она, глядела в звездное небо, зажатое скалами, думала о событиях этого долгого, словно год, дня. О трагедии, произошедшей в монастыре и на скале и о своем трудном необычном спасении, она могла подумать уже спокойнее.
Чего добивалась Фуян, явившись в монастырь? Трудно представить, что в глухомань в горах ее привел лишь бабий интерес, хотя ее истерическая ревность прямо била через край. Но эмоции эмоциями, а примчалась она явно за печатью армии Севера. Лин Фэн, укрывая Ю Ли и печать в укромной обители Нефритового Будды, просто не учел неожиданной прыти ее высочества, явившейся под монастырские стены собственной персоной.
Если все так, то Фуян не довольствуется уверениями наемников, что жена генерала, погибла, бросившись со скалы, и потребует обыскать ее тело, что бы забрать печать. И Циду Вэй защищал не столько ее сколько печать армии, хотя это дело не меняло.
Что предпримет Фуян, когда не найдет ее тела? Конечно, будет искать жену Лин Фэна в его лагере. А если не найдет там, что тогда? Ю Ли похолодела. Принцесска выманит ее в столицу, ведь Лин Фэн в Лояне. Нужно, во что бы то ни стало, встретиться с Лин Фэном, желательно живым и здоровым.
Проснулась Ю Ли от пронизывающего колотящего ее озноба. Призрачный рассвет был мутен и стыл. От скал веяло ледяным холодом. Тусклую пелену тумана пронзали черные ветви кустов и деревьев. Словно всплывали из предрассветного марева глянцевые от влаги покатые верхушки валунов. Одежда отяжелела от висевшей в воздухе влаги, а тело одеревенело от вчерашних упражнений и никак не желало двигаться. Дали о себе знать ссадины, ушибы и натертости от веревки. Ю Ли поднималась с лежанки с кряхтением и оханьем, древней старуха.
Есть не хотелось, лишь согреться, а согреться здесь можно только движением. Костерок давно прогорел, его зола отсырела, и девушка, еще как следует не проснувшаяся, прихватив веревочную связку, побрела вперед.
Когда солнце поднялось, Ю Ли только успевала смахивать с лица пот, так ей было жарко. На пути попался каменный монолит, перегородивший чуть ли не все ущелье, и пока она карабкалась на него, а потом слезала, то чуть не дымилась, так вспотела.
Еще раз наткнулась на останки, на этот раз человеческие. Юли остановилась, чтобы осмотреть их. Кости предсказуемо переломаны, погибший неосторожно сорвался с высоты в пропасть.
- Амитабха, - молитвенно сложила она ладони. – Прости, братец. Знаю, надо погрести тебя как полагается, но не сейчас. Прости.
Лесная поросль вокруг была поломана, смята, камни еще хранили в углублениях и трещинах бурые, не смытые дождем пятна. Укрыв останки несчастного ветками и, обложив вокруг камнями, она вдруг обнаружила в надоедливого вездесущем кустарнике, начало тропы, ведущую на подъем, откуда должно быть и упал этот горемыка, не осторожно спускавшийся по ней.
Отойдя чуть в сторону, Ю Ли долго осматривала участок своего будущего восхождения. Приглядываясь к каменистой стене, искала на ней полки и трещины, доступные зацепки для рук и опоры для ног, места, где можно будет отдохнуть и собраться с силами для дальнейшего подъема.
«Прочитав» скалу, Ю Ли отрезала нужный кусок веревки, оставив тяжелую связку в кустах. Лишний груз при подъеме ни к чему. И, поплевав на руки, приступила к неспешному подъему по каменной поверхности, потому что местами, так называемая тропа, была слишком узкой и покатой в сторону обрыва. Так что приходилось страховать себя небольшим отрезком веревки, привязываясь то к крепкому деревцу, вросшего в скалистую стену, либо к выступу. Были участки когда тропа вообще терялась на крутой скале и приходилось стоять на крохотных зацепках, буквально на пальцах ног, когда в основном опиралась на внутреннюю сторону монастырской обуви. Отчего-то она знала, что такой способ полезен для отдыха стоп, что он ослаблял напряжение в них, помогая избежать судорог.
Пока она так «отдыхала», то осторожно высматривала вокруг удобные зацепки, что были не заметны снизу, за которые можно крепко ухватиться, чтобы подтянуться на руках и прочно поставить ногу. Подходило все: трещины, желоба и углы в скальной поверхности. Найдя такой Ю Ли пробовала ступней его прочность, потому тянулась к зацепке и подтягиваясь к ней, уверенно встав на нее и потом уже тянулась к следующей глубокой и удобной трещине. Один раз повезло докарабкаться до вертикальной трещины. Это на первый взгляд, кажется, что такие трещины бесполезны для восхождения, но по ним можно подняться, упираясь с боков ногами и руками и, даже, дать себе передышку, прижимаясь спиной к одной стороне трещины, а ногами в другую и расслабить руки. И на этот раз проделывала все уже привычной сноровкой и умением.
Страха не осталось, когда она поняла, что может уберечь и обезопасить себя откуда то проявившимся у нее умением. Видимо тому бедолаге на дне ущелья, оно было не знакомо, потому и сорвался вниз. Но откуда все эти знания, Ю Ли понять не пыталась, зная, что это бесполезно и что неведомое собственное прошлое было пока недоступно ее памяти.
Наконец она выбралась наверх, на, шедшую уже вдоль края пропасти тропу, вконец разодрав остатки подола своего монашеского одеяния.
А через несколько шагов столкнулась с армейским дозором, когда совершенно неожиданно два солдата вывалились на нее из зарослей у обрыва.
*Дюльфер – один из безопасных способов спуска по веревке на крутых участках гор, предложенный и введенный в практику в начале двадцатого века немецким альпинистом Гансом Дюльфером.
Глава 10. Новое знакомство с Отборными или Фуян дурную весть приносящая.
В освещении факелов и фонарей паланкин принцессы, сопровождаемый свитой, неспешно удалялся в ночной тьме от того, что раньше было монастырем. Удалялся с той же неторопливой торжественностью с какой появился у обители Нефритового Будды.
В этот раз позади придворного сопровождения держались, нагнавшие их наемники, возбужденно переговариваясь, пока старший евнух не сделал им замечание. Ничто не должно нарушать покоя ее высочества.
Наемники, притихли, поигрывая перепачканными в крови мечами, испытывая приятное утомление как люди, хорошо проделавшие свою работу и ожидавшие заслуженной награды. За своей спиной они оставляли выжженный, разоренный монастырь обезлюдевший, пропахший кровью и дымом, откуда во тьме подступившей ночи, доносился тоскливый собачий вой.
Все же смутное беспокойство не отпускало Фуян, настойчиво напоминая о себе горечью, словно червоточина в яблоке. Эта червоточина беспокойства то и дело возвращала ее мысли к ненавистной сопернице, заставившей ее, принцессу, испытывать неуверенность. «Как это ничтожество умудрилась женить на себе Лин Фэна? Не иначе околдовала. Как только посмела?!» - вновь задавалась вопросом ее высочество, не умея сладить со своим негодованием, которое не остывало.
Это беспокойство, раздражение, досада и неуверенность, заставляло мысленно вглядываться в ту короткую и единственную встречу с жалкой счастливицей. Собачье порождение своры варварского племени...
Фуян разбирала досада, отчего ей было не умерить тогда свою предвзятость и не разговорить эту девку? Польщенная высоким вниманием к себе, та непременно бы с удовольствием поболтала с великодушной принцессой и та все разузнала об ее отношениях с Лин Фэном. А там глядишь, эта дура сама отдала бы ей печать. Нужно было лишь перетерпеть весь этот вздор.
Рядом держалась дворцовая стража, бряцая оружием и доспехами, отчего ее высочество чувствовала себя спокойно и защищено. Да и отряд наемников, держащийся позади, придавал уверенности в безопасности. Вот и свежесть ночного ветра, наконец, избавил ее от назойливого запаха дыма и гари. Так о чем же было беспокоиться ей, владычице Поднебесной? Монастырь стерт с лица земли, похотливой твари больше нет на этом свете, что же тогда гнетет душу и тревожит сердце?
