- Дело выйдет за рамки просто слухов и покатится по стране, как снежный ком. А там уже и более влиятельные и другие официальные и неофициальные лица подтянутся. С этим император не сможет не считаться. Так?
- Никто не осмелится на открытое обвинение Четвертой принцессы, опасаясь арестов и казней, - осторожничал Ми Тэн, взвешивая риски.
- Но разве не назрело? – убеждала Ю Ли. – Нужен не просто слушок или рядовая сплетня, что действительно смахивает на клевету, а нечто весомое, доказанное, что ударит по нервам пресыщенных горожан. Император разве посмеет отмахнуться от целой страны?
- Вся империя против любимой дочери? – усмехнулся Цзюнь Сяо, хотя по его грубоватой физиономии было видно, что мысль эту он оценил. – Видано ли такое?
- А мы погоним волну, которая превратится в шторм.
- Самим бы не захлебнуться.
- Сомневаюсь, что и в этом случае император накажет свою дочь? – остудил пыл заговорщиков Ми Тэн.
- Пусть и не накажет, но хотя бы притормозит ее на время и мы сможем выторговать свободу и жизнь нашего генерала, - тихо обсуждали Отборные.
- Государственная измена вкупе с убийствами молодых женщин – это кипящий котел, что может взорваться, если плотно закрывать крышку. Ее высочество должно будет понести справедливое наказание. Императору на этот раз не удастся закрыть глаза на ее преступления и отмахнутся от людей, взывающих к справедливости, - горячо убеждала их Ю Ли, не собираясь отказываться от своего замысла.
Никто из них и не предполагал, что помощь придет с неожиданной стороны. Ночью Ми Тэна разбудили, потормошив за плечо. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Одноногого Ло, который шепнул, что господин ждет его.
- Какой господин? Кто ждет? В такой час почему ты еще бродишь? – хриплым со сна голосом пробормотал, ничего не понимая, Старший отряда Отборных.
- Старикам да калекам частенько не спится ночами, - философски ответил Ло. – Поторопись.
Ми Тэн потряс головой, чтобы быстрее прийти в себя и последовал за одноногим молодцом. На улице в тени высокой каменной ограды Ло проворно орудуя костылями, взобрались в возок и сев рядом, стал указывать вскочившему следом Ми Тэну куда править лошадью.
Они ехали по темным ночным улицам, освещенные полной луной. Встречавшимся дозорным, ветеран Ло протягивал бирку-пропуск, и те им не препятствовали ехать дальше, пока не попали в богатый квартал, освещенный фонарями, развешанными на воротах усадеб. Здесь дозорные встречались особенно часто. Ветеран велел Ми Тэну свернуть в узкий проулок, зажатый между двух каменных оград соседствующих усадеб, так, что Ми Тэн засомневался, сможет ли возок протиснуться там. Но его провожатый сказал ему не беспокоится, и остановиться на углу. Дальше пошли пешком и, немного попетляв в переходах между домами и оградами, подошли к неприметной дверцы в глухой стене, видимо выйдя на зады какой-то усадьбы. Ло уверенно постучал в нее условным стуком. Им тот час открыли, и неприметный слуга попросил гостя следовать за ним. Ветеран же остался ждать у калитки.
Обширное поместье, в несколько дворов, спало, погруженное в тишину, лишь качались на ветру тускло светившие фонари. Советник И Лан встретил ночного гостя в своем кабинете. Это был сухопарый старик с благородными строгими чертами, домашние одежды не скрывали горделивой осанки костлявого тела и неторопливые, полные достоинства движений. Его неявная властность подавляла, заставляя невольно подчиняться. Тем не менее, Ми Тэн сдержанно без намека на угодничество, поклонился.
- Ты из лагеря генерала Лин Фэна? – прямо спросил вельможа.
- Да. Мы с братьями тайно прибыли в столицу искать справедливости для него и узнать место заточения, чтобы поговорить с ним.
- Где его держат, не знает никто, кроме, обвинившей его в измене Четвертой принцессы. Она хранит это в тайне, что не может не тревожить. Я опасаюсь, что он уже убит и армия Севера в ее власти.
- Никаких указов или распоряжений в лагерь армии не поступало, - покачал головой Ми Тэн.
- Значит, возможно, она еще не завладела печатью и есть надежда, что генерал жив, - заметно приободрился старый вельможа.
- Когда ее высочество призвала генерала в столицу, он не взял с собой печати, - признался Ми Тэн.
– Но… не только шпионы Фуян докладывали, что не нашли печати в лагере, - удивился старик. – Тогда, где же она? Генерал, судя по всему, ее спрятал.
- Я лишь офицер одного из армейских подразделений и не могу знать замыслов нашего военачальника.
- Однако то, что генерал не взял печати тебе все же известно? – тонко улыбнулся старик, но настаивать на своем умозаключении не стал, а пригласив гостя присесть, сказал: - Четвертая принцесса мало что окружена кликой сильных и влиятельных сторонников, она до возвращения императора, стремиться обрести еще большую силу. Этого никак нельзя допустить.
- На кого же направлены ее стрелы? – напряженно спросил офицер Отборных.
- На наследного принца. А у него связаны руки, он может лишь внимательно следить за ее заговором, которому противостоять открыто не способен.
Ми Тэн нахмурился, таких сложностей он не предвидел. Уж если наследник престола не смеет выступить против Фуян, то есть ли, хоть какой-то шанс у кучки простых офицеров сладить с такой несправедливостью?
Советник И Лан вздохнул.
- Все же Четвертая - любимая дочь императора. Как видишь, все упирается в простое пристрастие отца. Это давняя история императорской семьи. Когда-то императрица - матушка наследного принца, извела любимую наложницу своего царственного супруга – родительницу Четвертой принцессы. И эта вражда перекинулась на их детей, - рассказывал придворный Советник. – Печальная история, которых полно в дворцовом городе. Положение наследного принца довольно шаткое, а принцесса не склонна испытывать жалости. Теперь понимаешь, что начнется, если армия попадет под начало заговорщиков?
- Хаос и резня, - мрачно изрек сяовэй Отборных. – Ее высочество с помощью мятежа, стремиться стать второй У Цянь Тан, императрицей всей Поднебесной?
Это подтвердили и сурово поджатые губы, и едва заметный кивок старого вельможи.
- Что случиться, если армия попадет заговорщикам, мы знаем, но если бы она перешла под вашу руку, Советник, как бы вы распорядились этой мощью?
Советник задумался, а после ответил:
- Я бы не ввел армию в столицу, но заручившись ее поддержкой, тихо арестовал сановных заговорщиков, что бы после отдать императорскому суду. Сейчас обезглавить заговор не так-то просто. Принцесса ревниво и внимательно следит за теми, кто противостоит ей при дворе. Она знает каждого, кто имеет личные гвардии. Стоит кому-то из нас проявить хоть какую-то активность, она начнет действовать. Мы у нее как на ладони.
- Что же тогда? – озадачился Ми Тэн.
- Должна вмешаться третья сила, о которую она не берет во внимание.
- Вы имеете в виду…
- Именно, - подтвердил Советник сдержанным кивком. – Вы верны императору и выступите от его имени. Я передам вам полномочия, которыми наделил меня император на случай возникновения мятежа или приближающегося краха. Таким образом, если Небо окажется не на нашей стороне, я вместе с вами понесу наказание.
Все это убедило Ми Тэна, не без основания подозревавшего, что Советник захочет поквитаться со вздорной принцессой руками Отборных, оставаясь при этом в стороне. Ночной гость встал и поклонился хозяину усадьбы.
- Прошу, господин, быть при дворе нашими глазами и ушами.
- Я и наследник предоставим вам все, что потребуется. Что вы намерены предпринять?
- Вызволить генерала и обезвредить заговор принцессы, - по-военному коротко, без обиняков ответил Ми Тэн.
- Но решая непростую задачу вызволения генерала, не упустим ли мы время? Во-первых, ваши попытки освободить Лин Фэна привлекут внимание шпионов Фуян. Во-вторых, нет уверенности, как бы вы ни готовились, что дело сладиться. В-третьих, даже если вам удастся освободить Лин Фэна, вы тем дадите Четвертой прекрасную возможность обвинить вас самих в мятеже и измене. Она опытная интриганка и ее умению выдавать рыбьи глаза за жемчуг, можно только позавидовать.
- Что же тогда?
- Сейчас мы имеем возможность основательно пошатнуть, если не уничтожить ее влияние на императора. А заточение Лин Фэна будет прямым доказательством ее опасного своеволия, которое не понравится ее отцу, ведь речь идет не о какой-нибудь неугодной сопернице из Внутреннего дворца, а об армии северных границ. Знаю, что убедить императора в вине его дочери нелегко, и тут нужны очень веские доказательства.
- А как же наш генерал? Он же полностью в ее руках и она, не задумываясь, убьет его, когда ей вздумается, - разволновался Ми Тэн.
- Не беспокойся об этом, мы уже не раз и не два спрашивали ее о судьбе генерала. Она не может убить его, пока не имеет на руках печати. Генералу Фэну нужно продержаться до возвращения императора. А когда ее заговор раскроется, то и тюрьму штурмовать будет без надобности.
- Тогда нам нужно выискать доказательства ее тяжких преступлений и тихо обезглавить мятеж?
- Да и сие ляжет на вас. Мы же с наследником постараемся озаботить двор судьбой плененного Лин Фэна. Тогда, что бы она не смогла убить его, потому что такое преступление тяжко карается.
Советник встал, взял светильник и вышел из кабинета. Вернувшись, он положил перед Ми Тэном нефритовую пайцзу.
- Этот знак от императорской власти, даст вам огромные полномочия, воспользоваться которыми вы сможете только раз.
- Что же это такое? – вопрошал окружной помощник по судебно-следственным делам Чжоу Ятуй, уныло оглядывая двор сюньбу (учреждение, занимавшееся розыском и поимкой преступников и наблюдавшее так же за спокойствием населения), куда внесли носилки с телом укрытым прохудившейся циновкой. – Третья жертва за два прошедших дня, - сетовал он.
- И опять порезвился все тот же негодяй, - мрачно доложил офицер стражи, чей дозор наткнулся на тело.
- Что? – горестно воскликнул Чжоу Ятуй. – Она тоже задушена?
- Да. Мы сразу расспросили собравшихся ротозеев и несчастную узнали. Девица пришла в город из деревни, что в пяти ли от столицы, навестить семью старшего брата….
- …что бы встретить тут свою смерть, - печально покачал головой Чжоу Ятуй. – Что же это твориться? Что стану докладывать двору? Только император покинул столицу, как начали происходить все эти ужасные непотребства. Если не отыщем жестокого душегуба спрос с нас будет нешуточный – головой ответим.
- Я то сделаю все, что в моих силах, но и вы, господин, велите своим сыщикам не спать и шевелиться поживее, - огрызнулся, проведший бессонную ночь, офицер дозора.
Чжоу Ятуй лишь вздохнул. Надо ли было лишний раз напоминать, что сыщики-сюньбу с ног сбились, рыская по городу. Тайные соглядатая добрались аж до городского дна, покупая сведения у нищих столичных трущоб, дотошно расспрашивая уличных шлюх.
- Ты уж, Тун Гуань, не держи досаду на произошедшую с тобою несправедливость, - просящее заглядывал он в утомленное лицо офицера стражи. - Дай срок, и восстановим тебя в должности. Снова станешь чиновником по расследованиям и наказаниям, и уже не будешь как простой стражник наводить порядки на улицах. Пока же, предками молю, помоги сыщикам своим опытом и мастерством.
- Простите почтенный Чжоу, если заставил думать, что изливаю на вас свое раздражение, - учтиво склонил тот подбородок. – Даже обходя улицы простым стражем, не брошу этого дела.
- Ну да, - снова завздыхал старый чиновник. – Что толку ругать и ненавидеть судьбу, ведь нет возможности узнать, на чьей стороне Небо!
Но к полуночи, выходя со своим дозором на очередное патрулирование, Тун Гуань встретил возвращавшихся в ведомство вымотанных сюньбю. Они-то и внесли ясность в это тяжелое и непростое дело.
- Все убитые девушки прибыли в город по северной дороге из близлежащих окрестностях. Одна к своему брату, вторая к родне, третья вообще возвращалась домой, после того как полных три луны гостила у своей тетки. Все они вошли в город с Северных ворот.
- Но вот убили их на разных улицах, - заметил Тун Гуань.
- Тут ты прав, сказать нечего, - безнадежно покачал головой долговязый сыщик. – И выходит тех девиц, что въезжают в Южные и Западные ворота, душитель не трогает.
- Значит, злодей бесчинствует лишь у Северных ворот, - подвел итог Тун Гуань.
- Что за безумец, - со злобой процедил невысокий тщедушный сыщик ведомства, держащийся рядом с долговязым. – Дались ему эти Северные ворота? Вот чем ему не угодили девицы, въезжающие именно через них?
- Но это не единственная странность, - заметил офицер дозора. – Возвращающихся в город девушек из состоятельных семей, убийца не трогает, но губит тех, у кого и взять то, толком нечего.
- А ведь ты прав, брат Тун, - вскинулся долговязый сыщик. – Владельцы гостиниц рассказывают, что порой останавливаются у них, возвращающиеся девицы куда более состоятельные, чем погибшие бедняжки и беспечно гуляют себе с одной лишь служанкой. Может это месть какая?
- Или убийца ищет кого-то, - задумчиво проговорил Тун Гуань.
Тем же днем Цзюнь Сяо и Ми Тэн, один одетый ремесленником, другой простолюдином, шли на встречу с Советником, держась за одноногим ветераном, что резво ковылял впереди. Коренастый Цзюнь Сяо, похожий на бульдожка, не цеплял ничьего внимания. И как только ветеран остановился у нужных ворот, Сяо вразвалку прошел мимо. Старший Ми Тэн, надвинув бамбуковую шляпу ниже, остался неподалеку возле прилавка скорняка, разглядывая разложенные на нем товары.
Вскоре из бокового проулка вынырнул Цзюнь Сяо и, пройдя мимо скорняжника ленивой походкой бездельника, нехотя кинув взгляд на разложенные товары, встал рядом с придирчивым покупателем. Последний внимательно разглядывал вожжи, чем напрягал подозрительного торговца. Но лишь только торговец отвлекся на подошедших новых покупателей, Сяо шепнул: «Я уйду», на что получил в ответ едва заметный кивок.
Сказанное Сяо означало, что за домом Советника следят, и он последует за соглядатаем, и что бы Старший не терял его и полагался лишь на себя. От прилавка скорняжника они и разошлись: Ми Тэн пошагал к воротам Советника, а Цзюнь Сяо вновь скрылся в проулке, из которого только что появился.
Тем временем из распахнутых ворот усадьбы стража выталкивала ругавшегося и упиравшегося калеку. Вышвырнутый прочь одноногий затеял шумный скандал, призывая в свидетели прохожих, чтобы люди видели, как бесчинствуют наглые служки, обижая беспомощного инвалида. Вокруг мигом собралась толпа. Бывшие начеку стражники, решили отогнать подальше разошедшегося калеку, пока толпа не разрослась и не устроила тут беспорядок. И все-таки не обошлось без потасовки. Когда стражники подхватили инвалида, тот принялся громко плакаться на свою разнесчастную судьбу, чем разжалобил зевак, заставив их вступить со стражниками в перепалку, а после и потасовку. Пока прочие разбирались со стражниками, трое зевак поспешили вытащить из всеобщей свалки одноногого бедолагу.
Досмотрев, чем закончилось дело, соглядатай, наконец, покинул свой пост в тени платана и поспешил доложить своему господину о подозрительном калеке отирающимся у дома Советника. Сяо тут же увязался за ним, чтобы вызнать, к кому он побежит.
- Никто не осмелится на открытое обвинение Четвертой принцессы, опасаясь арестов и казней, - осторожничал Ми Тэн, взвешивая риски.
- Но разве не назрело? – убеждала Ю Ли. – Нужен не просто слушок или рядовая сплетня, что действительно смахивает на клевету, а нечто весомое, доказанное, что ударит по нервам пресыщенных горожан. Император разве посмеет отмахнуться от целой страны?
- Вся империя против любимой дочери? – усмехнулся Цзюнь Сяо, хотя по его грубоватой физиономии было видно, что мысль эту он оценил. – Видано ли такое?
- А мы погоним волну, которая превратится в шторм.
- Самим бы не захлебнуться.
- Сомневаюсь, что и в этом случае император накажет свою дочь? – остудил пыл заговорщиков Ми Тэн.
- Пусть и не накажет, но хотя бы притормозит ее на время и мы сможем выторговать свободу и жизнь нашего генерала, - тихо обсуждали Отборные.
- Государственная измена вкупе с убийствами молодых женщин – это кипящий котел, что может взорваться, если плотно закрывать крышку. Ее высочество должно будет понести справедливое наказание. Императору на этот раз не удастся закрыть глаза на ее преступления и отмахнутся от людей, взывающих к справедливости, - горячо убеждала их Ю Ли, не собираясь отказываться от своего замысла.
Никто из них и не предполагал, что помощь придет с неожиданной стороны. Ночью Ми Тэна разбудили, потормошив за плечо. Открыв глаза, он увидел склонившегося над ним Одноногого Ло, который шепнул, что господин ждет его.
- Какой господин? Кто ждет? В такой час почему ты еще бродишь? – хриплым со сна голосом пробормотал, ничего не понимая, Старший отряда Отборных.
- Старикам да калекам частенько не спится ночами, - философски ответил Ло. – Поторопись.
Ми Тэн потряс головой, чтобы быстрее прийти в себя и последовал за одноногим молодцом. На улице в тени высокой каменной ограды Ло проворно орудуя костылями, взобрались в возок и сев рядом, стал указывать вскочившему следом Ми Тэну куда править лошадью.
Они ехали по темным ночным улицам, освещенные полной луной. Встречавшимся дозорным, ветеран Ло протягивал бирку-пропуск, и те им не препятствовали ехать дальше, пока не попали в богатый квартал, освещенный фонарями, развешанными на воротах усадеб. Здесь дозорные встречались особенно часто. Ветеран велел Ми Тэну свернуть в узкий проулок, зажатый между двух каменных оград соседствующих усадеб, так, что Ми Тэн засомневался, сможет ли возок протиснуться там. Но его провожатый сказал ему не беспокоится, и остановиться на углу. Дальше пошли пешком и, немного попетляв в переходах между домами и оградами, подошли к неприметной дверцы в глухой стене, видимо выйдя на зады какой-то усадьбы. Ло уверенно постучал в нее условным стуком. Им тот час открыли, и неприметный слуга попросил гостя следовать за ним. Ветеран же остался ждать у калитки.
Обширное поместье, в несколько дворов, спало, погруженное в тишину, лишь качались на ветру тускло светившие фонари. Советник И Лан встретил ночного гостя в своем кабинете. Это был сухопарый старик с благородными строгими чертами, домашние одежды не скрывали горделивой осанки костлявого тела и неторопливые, полные достоинства движений. Его неявная властность подавляла, заставляя невольно подчиняться. Тем не менее, Ми Тэн сдержанно без намека на угодничество, поклонился.
- Ты из лагеря генерала Лин Фэна? – прямо спросил вельможа.
- Да. Мы с братьями тайно прибыли в столицу искать справедливости для него и узнать место заточения, чтобы поговорить с ним.
- Где его держат, не знает никто, кроме, обвинившей его в измене Четвертой принцессы. Она хранит это в тайне, что не может не тревожить. Я опасаюсь, что он уже убит и армия Севера в ее власти.
- Никаких указов или распоряжений в лагерь армии не поступало, - покачал головой Ми Тэн.
- Значит, возможно, она еще не завладела печатью и есть надежда, что генерал жив, - заметно приободрился старый вельможа.
- Когда ее высочество призвала генерала в столицу, он не взял с собой печати, - признался Ми Тэн.
– Но… не только шпионы Фуян докладывали, что не нашли печати в лагере, - удивился старик. – Тогда, где же она? Генерал, судя по всему, ее спрятал.
- Я лишь офицер одного из армейских подразделений и не могу знать замыслов нашего военачальника.
- Однако то, что генерал не взял печати тебе все же известно? – тонко улыбнулся старик, но настаивать на своем умозаключении не стал, а пригласив гостя присесть, сказал: - Четвертая принцесса мало что окружена кликой сильных и влиятельных сторонников, она до возвращения императора, стремиться обрести еще большую силу. Этого никак нельзя допустить.
- На кого же направлены ее стрелы? – напряженно спросил офицер Отборных.
- На наследного принца. А у него связаны руки, он может лишь внимательно следить за ее заговором, которому противостоять открыто не способен.
Ми Тэн нахмурился, таких сложностей он не предвидел. Уж если наследник престола не смеет выступить против Фуян, то есть ли, хоть какой-то шанс у кучки простых офицеров сладить с такой несправедливостью?
Советник И Лан вздохнул.
- Все же Четвертая - любимая дочь императора. Как видишь, все упирается в простое пристрастие отца. Это давняя история императорской семьи. Когда-то императрица - матушка наследного принца, извела любимую наложницу своего царственного супруга – родительницу Четвертой принцессы. И эта вражда перекинулась на их детей, - рассказывал придворный Советник. – Печальная история, которых полно в дворцовом городе. Положение наследного принца довольно шаткое, а принцесса не склонна испытывать жалости. Теперь понимаешь, что начнется, если армия попадет под начало заговорщиков?
- Хаос и резня, - мрачно изрек сяовэй Отборных. – Ее высочество с помощью мятежа, стремиться стать второй У Цянь Тан, императрицей всей Поднебесной?
Это подтвердили и сурово поджатые губы, и едва заметный кивок старого вельможи.
- Что случиться, если армия попадет заговорщикам, мы знаем, но если бы она перешла под вашу руку, Советник, как бы вы распорядились этой мощью?
Советник задумался, а после ответил:
- Я бы не ввел армию в столицу, но заручившись ее поддержкой, тихо арестовал сановных заговорщиков, что бы после отдать императорскому суду. Сейчас обезглавить заговор не так-то просто. Принцесса ревниво и внимательно следит за теми, кто противостоит ей при дворе. Она знает каждого, кто имеет личные гвардии. Стоит кому-то из нас проявить хоть какую-то активность, она начнет действовать. Мы у нее как на ладони.
- Что же тогда? – озадачился Ми Тэн.
- Должна вмешаться третья сила, о которую она не берет во внимание.
- Вы имеете в виду…
- Именно, - подтвердил Советник сдержанным кивком. – Вы верны императору и выступите от его имени. Я передам вам полномочия, которыми наделил меня император на случай возникновения мятежа или приближающегося краха. Таким образом, если Небо окажется не на нашей стороне, я вместе с вами понесу наказание.
Все это убедило Ми Тэна, не без основания подозревавшего, что Советник захочет поквитаться со вздорной принцессой руками Отборных, оставаясь при этом в стороне. Ночной гость встал и поклонился хозяину усадьбы.
- Прошу, господин, быть при дворе нашими глазами и ушами.
- Я и наследник предоставим вам все, что потребуется. Что вы намерены предпринять?
- Вызволить генерала и обезвредить заговор принцессы, - по-военному коротко, без обиняков ответил Ми Тэн.
- Но решая непростую задачу вызволения генерала, не упустим ли мы время? Во-первых, ваши попытки освободить Лин Фэна привлекут внимание шпионов Фуян. Во-вторых, нет уверенности, как бы вы ни готовились, что дело сладиться. В-третьих, даже если вам удастся освободить Лин Фэна, вы тем дадите Четвертой прекрасную возможность обвинить вас самих в мятеже и измене. Она опытная интриганка и ее умению выдавать рыбьи глаза за жемчуг, можно только позавидовать.
- Что же тогда?
- Сейчас мы имеем возможность основательно пошатнуть, если не уничтожить ее влияние на императора. А заточение Лин Фэна будет прямым доказательством ее опасного своеволия, которое не понравится ее отцу, ведь речь идет не о какой-нибудь неугодной сопернице из Внутреннего дворца, а об армии северных границ. Знаю, что убедить императора в вине его дочери нелегко, и тут нужны очень веские доказательства.
- А как же наш генерал? Он же полностью в ее руках и она, не задумываясь, убьет его, когда ей вздумается, - разволновался Ми Тэн.
- Не беспокойся об этом, мы уже не раз и не два спрашивали ее о судьбе генерала. Она не может убить его, пока не имеет на руках печати. Генералу Фэну нужно продержаться до возвращения императора. А когда ее заговор раскроется, то и тюрьму штурмовать будет без надобности.
- Тогда нам нужно выискать доказательства ее тяжких преступлений и тихо обезглавить мятеж?
- Да и сие ляжет на вас. Мы же с наследником постараемся озаботить двор судьбой плененного Лин Фэна. Тогда, что бы она не смогла убить его, потому что такое преступление тяжко карается.
Советник встал, взял светильник и вышел из кабинета. Вернувшись, он положил перед Ми Тэном нефритовую пайцзу.
- Этот знак от императорской власти, даст вам огромные полномочия, воспользоваться которыми вы сможете только раз.
Глава 14. Спасти генерала Фэна или Рассказ офицера ночного дозора.
- Что же это такое? – вопрошал окружной помощник по судебно-следственным делам Чжоу Ятуй, уныло оглядывая двор сюньбу (учреждение, занимавшееся розыском и поимкой преступников и наблюдавшее так же за спокойствием населения), куда внесли носилки с телом укрытым прохудившейся циновкой. – Третья жертва за два прошедших дня, - сетовал он.
- И опять порезвился все тот же негодяй, - мрачно доложил офицер стражи, чей дозор наткнулся на тело.
- Что? – горестно воскликнул Чжоу Ятуй. – Она тоже задушена?
- Да. Мы сразу расспросили собравшихся ротозеев и несчастную узнали. Девица пришла в город из деревни, что в пяти ли от столицы, навестить семью старшего брата….
- …что бы встретить тут свою смерть, - печально покачал головой Чжоу Ятуй. – Что же это твориться? Что стану докладывать двору? Только император покинул столицу, как начали происходить все эти ужасные непотребства. Если не отыщем жестокого душегуба спрос с нас будет нешуточный – головой ответим.
- Я то сделаю все, что в моих силах, но и вы, господин, велите своим сыщикам не спать и шевелиться поживее, - огрызнулся, проведший бессонную ночь, офицер дозора.
Чжоу Ятуй лишь вздохнул. Надо ли было лишний раз напоминать, что сыщики-сюньбу с ног сбились, рыская по городу. Тайные соглядатая добрались аж до городского дна, покупая сведения у нищих столичных трущоб, дотошно расспрашивая уличных шлюх.
- Ты уж, Тун Гуань, не держи досаду на произошедшую с тобою несправедливость, - просящее заглядывал он в утомленное лицо офицера стражи. - Дай срок, и восстановим тебя в должности. Снова станешь чиновником по расследованиям и наказаниям, и уже не будешь как простой стражник наводить порядки на улицах. Пока же, предками молю, помоги сыщикам своим опытом и мастерством.
- Простите почтенный Чжоу, если заставил думать, что изливаю на вас свое раздражение, - учтиво склонил тот подбородок. – Даже обходя улицы простым стражем, не брошу этого дела.
- Ну да, - снова завздыхал старый чиновник. – Что толку ругать и ненавидеть судьбу, ведь нет возможности узнать, на чьей стороне Небо!
Но к полуночи, выходя со своим дозором на очередное патрулирование, Тун Гуань встретил возвращавшихся в ведомство вымотанных сюньбю. Они-то и внесли ясность в это тяжелое и непростое дело.
- Все убитые девушки прибыли в город по северной дороге из близлежащих окрестностях. Одна к своему брату, вторая к родне, третья вообще возвращалась домой, после того как полных три луны гостила у своей тетки. Все они вошли в город с Северных ворот.
- Но вот убили их на разных улицах, - заметил Тун Гуань.
- Тут ты прав, сказать нечего, - безнадежно покачал головой долговязый сыщик. – И выходит тех девиц, что въезжают в Южные и Западные ворота, душитель не трогает.
- Значит, злодей бесчинствует лишь у Северных ворот, - подвел итог Тун Гуань.
- Что за безумец, - со злобой процедил невысокий тщедушный сыщик ведомства, держащийся рядом с долговязым. – Дались ему эти Северные ворота? Вот чем ему не угодили девицы, въезжающие именно через них?
- Но это не единственная странность, - заметил офицер дозора. – Возвращающихся в город девушек из состоятельных семей, убийца не трогает, но губит тех, у кого и взять то, толком нечего.
- А ведь ты прав, брат Тун, - вскинулся долговязый сыщик. – Владельцы гостиниц рассказывают, что порой останавливаются у них, возвращающиеся девицы куда более состоятельные, чем погибшие бедняжки и беспечно гуляют себе с одной лишь служанкой. Может это месть какая?
- Или убийца ищет кого-то, - задумчиво проговорил Тун Гуань.
Тем же днем Цзюнь Сяо и Ми Тэн, один одетый ремесленником, другой простолюдином, шли на встречу с Советником, держась за одноногим ветераном, что резво ковылял впереди. Коренастый Цзюнь Сяо, похожий на бульдожка, не цеплял ничьего внимания. И как только ветеран остановился у нужных ворот, Сяо вразвалку прошел мимо. Старший Ми Тэн, надвинув бамбуковую шляпу ниже, остался неподалеку возле прилавка скорняка, разглядывая разложенные на нем товары.
Вскоре из бокового проулка вынырнул Цзюнь Сяо и, пройдя мимо скорняжника ленивой походкой бездельника, нехотя кинув взгляд на разложенные товары, встал рядом с придирчивым покупателем. Последний внимательно разглядывал вожжи, чем напрягал подозрительного торговца. Но лишь только торговец отвлекся на подошедших новых покупателей, Сяо шепнул: «Я уйду», на что получил в ответ едва заметный кивок.
Сказанное Сяо означало, что за домом Советника следят, и он последует за соглядатаем, и что бы Старший не терял его и полагался лишь на себя. От прилавка скорняжника они и разошлись: Ми Тэн пошагал к воротам Советника, а Цзюнь Сяо вновь скрылся в проулке, из которого только что появился.
Тем временем из распахнутых ворот усадьбы стража выталкивала ругавшегося и упиравшегося калеку. Вышвырнутый прочь одноногий затеял шумный скандал, призывая в свидетели прохожих, чтобы люди видели, как бесчинствуют наглые служки, обижая беспомощного инвалида. Вокруг мигом собралась толпа. Бывшие начеку стражники, решили отогнать подальше разошедшегося калеку, пока толпа не разрослась и не устроила тут беспорядок. И все-таки не обошлось без потасовки. Когда стражники подхватили инвалида, тот принялся громко плакаться на свою разнесчастную судьбу, чем разжалобил зевак, заставив их вступить со стражниками в перепалку, а после и потасовку. Пока прочие разбирались со стражниками, трое зевак поспешили вытащить из всеобщей свалки одноногого бедолагу.
Досмотрев, чем закончилось дело, соглядатай, наконец, покинул свой пост в тени платана и поспешил доложить своему господину о подозрительном калеке отирающимся у дома Советника. Сяо тут же увязался за ним, чтобы вызнать, к кому он побежит.
