Тот ответил, что в этих воспоминаниях нет ничего хорошего. Каждого из них спрашивали на родном языке, однако Сергей отлично понимал китайский и видел, что солдат тоже понимает русский.
- Так ты теперь можешь свободно общаться с ними? – обрадовался Митя.
- Выходит, могу. Не уверен насчет «говорить», но понимать, понимаю. Ладно, - решившись, хлопнул себя по коленам Сергей, - пойду, пообщаюсь с напарником для чистоты эксперимента.
Дальше вся группа наблюдала, как Сергей подошел к своему «подопытному» товарищу и тот тотчас поднялся ему навстречу, оглянувшись на своих. Пока Сергей говорил, его «напарник» то и дело кивал, односложно отвечая.
- О чем шел разговор? – нетерпеливо спросили вернувшегося Сергея товарищи, все это время внимательно наблюдая за ним и китайцем.
- Спросил, знает ли он, что случилось с северянином, которого взяли с его однополчанином первыми?
- И?
- Говорит, убит Наблюдателями, когда с воплями начал кидаться на стены, пытаясь во имя Одина, сокрушить их, не внимая просьбе Наблюдателей успокоиться. Ну, его и того… успокоили. Короче, он упал замертво.
На следующий день Юля в сопровождении Славы подошла к Конунгу. При виде ее у вождя округлились глаза. Видимо, он не ожидал от русских даже проблеска сочувствия, а уж подобного великодушия тем более. А когда Юля, подняв тунику, обнажила его живот, вдруг одернул край туники обратно, проявив не свойственную ему стыдливость, удивив тем русских еще больше. Краснота с живота сошла, но Юля для верности, все же наложила компресс.
Теперь время проходило в ожидании, кого заберут следующим. Русские понимали, что это уже система и каждый, находящийся здесь, пройдет через подобное «обследование». Похоже, первый этап пассивного наблюдения прошел, наступил следующий – прямой контакт с объектами наблюдения.
И в ожидании такого вот контакта, кто как проводил свое время. Игорь, Слава и Нет Нетович тихо пели под гитару бардовские песни. Света рисовала. Как историку ей повезло, и она с натуры зарисовывала здешние типажи. Юля проверяла температуру стен, заметив, что она время от времени меняется. Но было ли это связано с системой вентиляции или стены состояли из саморегулирующей органики, объяснить не могла. Слава следовал за ней, записывая показания.
У китайцев, если не играли в го, то выполняли монотонные силовые упражнения, давая телу необходимую нагрузку. И никакого кунг-фу к разочарованию Мити. Оба скандинава вели себя на удивление смирно, тихо рассказывая друг другу байки про свои героические набеги и подвиги. Шавка забито сидел у стены, боясь лишний раз шевельнуться. Скандинавки сплетничали, то и дело хихикая.
На следующий день наступила очередь женщин. В этот раз «взяли» Свету и одну из валькирий. Вернулись обе. По рассказам Светы с ними поступили так же как с Сергеем и китайцем, то есть сканировали тела и тестировали воспоминания. Подробно расспрашивали о родах. Поинтересовались, что является причиной подобного состояния женщин и самого родового процесса, так что Свете пришлось провести краткий курс межполовых отношений. Все это время валькирия, которую звали Берта, если не рыдала, то икала. Но как только начала понимать, что ей говорят, успокоилась, сообразив, что их, кажется, не будут убивать.
Следующую пару взяли, что-то очень быстро. Этот короткий отрезок времени никак не укладывался в уже сложившееся представление о педантичной системе Наблюдателей, как прозвали их китайцы.
В этот раз это были Юля и китаец-поединщик. Уже подготовленная услышанным, Юля не особенно испугалась, оглядывая «знакомое» помещение в котором вдруг очутилась. Комната, как и рассказывал Сергей, ничем не отличалась от общей, разве что была значительно меньше, но все с теми же буграми по стенам и полу. С потолка свисала матовая полусфера отливающая молочным мерцанием. Под ней высились два небольших холмика и очутившиеся здесь поняли, что должны присесть на них.
Юля уселась на молчаливо предложенное место, но не китаец, вдруг вставший позади нее. Он, верно, не понял, забеспокоилась девушка и, обернувшись к нему, глазами показала на бугор рядом, но мужчина или проигнорировал ее подсказку или просто не понял. Ну и ладно. Ничем не нарушаемая тишина тянулась и тянулась, уже начиная тяготить. Хозяева не подавали признаков существования. Может потому что китаец не сел куда следует, и тем поломал какой-то сложившийся у них стереотип? И они теперь не знают, как это объяснить и как к этому отнестись? Надо же, какие чувствительные. Может, продолжать ломать их стереотип и самой начать тестирование? Кашлянув, Юля нарушила тишину вопросом:
- Разве вы не будут проводить исследование?
Ей с чисто врачебной точки зрения было интересно, как именно оно будет проходить. Она надеялась подглядеть новые технологии, такие о которых упоминал Сергей, и была готова к тому, что ее вопрос так и повиснет в не нарушаемом молчании. Но…
- Мы уже делаем это, - прозвучал в ответ монотонный, явно не принадлежащий человеку голос. Был он не механический, но принадлежал тому, чей речевой аппарат с трудом справлялся с произношением человеческой речи.
- Для чего вы изучаете нас? Какие цели преследуете? –тоном дотошного следователя начала допрашивать Юля.
- Нам важно знать с какой формой разума мы столкнулись.
Юла прислушалась: голос, отвечавший ей, шел отовсюду и в то же время ниоткуда.
- Но мы бы тоже хотели увидеть какие вы, - проговорила она.
- Это невозможно.
- Почему?
- Для вас мы имеем неприемлемый облик. Вы не сумеете воспринять нас должным образом. Ваша нервная система слишком слаба, чтобы выдержать знакомство с нами.
- Ладно. А как вы воспринимаете нас? – с интересом спросила девушка, поняв, что с ней разговаривают на равных, и это обнадеживало.
- Вы не самая безобразная форма жизни, - ответили ей.
- Ну, спасибо, - засмеялась она.
Но ее иронию, не то, что не оценили, а скорее не поняли, потому что ответа не последовало. «Господи, - испугалась Юля. – Хоть бы наш диалог не сорвался». И осторожно поинтересовалась:
- Как долго вы намерены удерживать нас?
- Пока не изучим.
- А после? Отпустите?
- Возможно.
- Убьёте?
- Это не имеет смысла. Мы просто сотрем вам память о пребывании здесь. Но поскольку ваши три сообщества, которые мы наблюдаем, живут в разных временных отрезках, будет затруднительно вернуть каждое в нужное время.
- Тогда зачем вы брали группы из разных эпох? Разве для изучения не было бы достаточно одной?
- Нам важно проанализировать ваше развитие во времени, - бесстрастно пояснил Юлин собеседник. - Так мы получим более объемную и полную информацию о вашем виде.
- Вы сказали, что не собираетесь убивать нас, а только изучать, тогда зачем вы убили одного из той пары, которую взяли первой?
- Вы говорите о человеке, которого мы не вернули его группе?
- Да.
- Тот человек впал в неуправляемое состояние. Если бы мы его не погрузили в сон, он бы нанес себе увечья и все здесь разрушил. Еще немного и эта особь самоуничтожилась. Когда придет время, мы пробудим его и вернем собратьям.
- А вы… меняетесь во времени? – спросила Юля и получила неожиданный ответ.
- Мы не знаем такого понятия.
- То есть вы вечны?
- Нет, просто с понятием времени мы столкнулись лишь у вас.
- Но тогда, чем вы измеряете свою жизнь.
- Свое существование мы измеряем поступками.
- Вот как… - задумчиво проговорила Юля. Нужно как следует подумать над этим. Она чувствовала, что это очень важный момент для понимания происходящего здесь.
- На какие вопросы вы хотите сейчас получить ответы? –спросила она, все еще размышляя о своем.
- Нас интересует совокупление. Вы наиболее подходящая пара для соития.
Юлю словно заморозило. Первой ее мыслью было: «Ну почему мне так везет?!» - и испуганно обернулась. Китаец стоял с ничего не выражающим видом. Похоже, распознавание чужой речи так и не пришло к нему. Хоть бы они дальше ничего не понимал, а она как-нибудь выкрутится.
- Но… мы не можем делать этого по заказу, - категорично заявила она, приняв прежнее положение.
- Почему? Разве это не простой акт размножения? Насколько нам известно, вы размножаетесь от физического контакта, - бесстрастно проговорил Наблюдатель.
Юля снова с беспокойством обернулась. Китаец ответил ей отстраненным, взглядом, явно продолжая пребывать в неведении. Видно, умение понимать чужую речь, приобреталась после непосредственного общения с инопланетным существом, во время которого шло какое-то воздействие на испытуемого. Китаец, слава богу, не участвовал в этом нелепом разговоре и не понимал его, как и всю недвусмысленность их положения.
- Мы не способны заниматься этим, когда у нас не возникает определенных чувств друг к другу. К тому же, это должно происходить только между двумя индивидами без третьего, кто бы он ни был. И не делается по чьей-то просьбе или требованию, - категорично, тоном, не допускающим возражений, проговорила Юля.
- Не должно быть наблюдателя? – переспросил голос.
- Да.
- Почему?
- Это слишком интимное действо. Очень личное.
- Не понимаю… Вы это скрываете? Почему?
- Потому что человеку присуще чувство стыда.
Голос опять замолк… надолго.
- Тогда почему этим на виду у всех занималась группа северян? – спросил, наконец, Юлю неведомый собеседник.
Подловил таки. Вот что теперь делать?
- Да, но… там было бесстыдство и похоть… и все, кто невольно присутствовал при этом, были возмущены, если вы помните, - попыталась объяснить сложность тогдашней ситуации Юля, боясь, что вот сейчас опять последует требование тупо продемонстрировать безнравственный акт совокупления.
- Да, - неожиданно согласился голос. – Было слишком очевидно, что присутствующим это не нравилось, но вот что странно, большинство все же хотело заниматься этим.
- Да, но… тут дело не только и не столько в физическом контакте...
- В чем же еще?
- В отношениях между людьми, мужчиной и женщиной в частности. Важно то, что они испытывают друг к другу: симпатию, антипатию, интерес или безразличие, влечение, в конце концов. Это чувства. Они должны что-то чувствовать друг к другу.
- Чувства? – переспросил голос. - Похоже, мужчинам не свойственно чувство стыда, когда речь идет о соитие, - вдруг сделал неожиданный вывод ее собеседник. - Судя по данным, что мы собрали о ваших трех группах, вы оба подходите для интимного акта.
- Подождите! – в панике выкрикнула Юля, но тут же попыталась успокоиться, взять себя в руки, и собраться с мыслями. – Во-первых, то, что вы там решили, основываясь на показаниях ваших данных, еще не означает, что кто-то из нас согласиться это делать. Во-вторых, с этим человеком мы совершенно разные, настолько, насколько разными могут быть люди разделенные эпохами столетий.
- Тем не менее, вы одного вида, - возразил голос. – И у вас здоровые репродуктивные органы. Вы оба готовы к воспроизведению потомства. Что касается чувств, то этот человек защищал вас.
- Минутку, - подняла палец Юля, давая понять, что необходимо внести ясность. – Этот человек защищал вовсе не меня, а наводил порядок.
- И это тоже, - согласились с ней. – Но главной причиной стало не наведение порядка, а то, что вас коснулся чужак.
- Может быть и так, но это его собственный выбор, к которому я никак не причастна.
- Ошибаетесь. Вы причастны, так как стали основным побудителем и причиной его поступка. Вы отдали ему свою пищу, - бесстрастно напомнили ей.
- Именно ему? – удивилась Юля и, не удержавшись, вновь обернулась к китайцу, надеясь, припомнить действительно ли этому человеку отдала свой паек?
Ей лишь вспомнилось, что тогда с нею тоже поделились. Но был ли это тот человек или другой, вспомнить не могла, как ни старалась.
- Но послушайте, - отвернулась она от него. – Жизнь это масса случайностей и упущенных возможностей. И мои действия ничего не значат без испытываемых чувств. Я лишь сочувствовала ему, но для того, чего добиваетесь от нас вы, нужны более сильные эмоции и переживания.
- Что вы имеете в виду? – опять не поняли ее.
- Только то, что партнер должен нравиться, привлекать так, чтобы его особо выделяли из всех остальных, - попыталась объяснить Юля.
- Разве вам не нравится этот мужчина? Его интеллект высок, он молод, здоров и силен.
- Я бесконечно рада за него, только дело не в этом, - упрямо сопротивлялась Юля.
- Но мы не ощущаем того, что вы действительно рады, - озадачился голос.
Юля в досаде подняла глаза к потолку. Чем упорнее она пыталась все разъяснить, тем сильнее все запутывалось.
- Это образное выражение, не обращайте внимания. Я хочу только сказать, что с нами у вас не выйдет успешного эксперимента. Может, отпустите нас?
- Это невозможно. Вы оба не прошли тестирование из-за вашего сопротивления. И мы не понимаем от чего оно настолько сильно.
- Предлагаю для этого тестирования взять скандинавскую пару. Они покажут вам все, что вы так хотите увидеть, и…
Чьи-то руки сзади обхватили ее за талию и возле уха прошептали, обдав жарким дыханием:
- Позвольте мне показать им чувства мужчины. Не бойтесь…
«Что?» - вздрогнула девушка, невольно повинуясь сильным рукам, что развернули ее. Очутившись лицом к лицу с китайцем, встретив его темный взгляд, она потерянно замерла. Значит, он понимал весь разговор от начала и до конца? Она растерялась от смущения. Что ей теперь делать, что предпринять, оказавшись между вдумчивым желанием Наблюдателя довести исследование до конца и страстным желанием мужчины продемонстрировать то, что от него хотели? Сопротивляться? Кому? Тому, кто умудрился вырубить Конунга-варвара? Что она могла придумать в то мгновение, когда лицо мужчины начало склонятся к ней. Оставалось одно – зажмуриться. Она постаралась не дрогнуть от прикосновения к ее лбу и щекам чужих губ, которые после накрыли ее губы, раскрывая их, заставляя уступить вопрошающе ласковой настойчивости его языка. Но вопреки опасениям, этот поцелуй не вызвал у нее отторжения. Может потому, что мужчина не выказывал похотливого нетерпения, хотя его руки, лежащие на ее талии, заметно подрагивали от сдерживаемого вожделения. С заметным усилием отстранившись, он опустил руки и, отступив, прошептал: «Спасибо». А Юля во все глаза удивленно смотрела на него. Разве не она должна поблагодарить его за деликатность?
- Кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду? - вернул ее к действительности голос Наблюдателя. – Чувства вашей пары сильно отличаются от тех, что мы фиксировали во время соития скандинавов с их женскими особями.
«Вот ведь…» - закусила губу Юля, мучительно краснея.
- Подобного…переживания там не было вообще, - продолжал голос. – Возвращайтесь.
Продолжение Вы можете прочесть приобретя книгу на "Призрачных мирах"
- Так ты теперь можешь свободно общаться с ними? – обрадовался Митя.
- Выходит, могу. Не уверен насчет «говорить», но понимать, понимаю. Ладно, - решившись, хлопнул себя по коленам Сергей, - пойду, пообщаюсь с напарником для чистоты эксперимента.
Дальше вся группа наблюдала, как Сергей подошел к своему «подопытному» товарищу и тот тотчас поднялся ему навстречу, оглянувшись на своих. Пока Сергей говорил, его «напарник» то и дело кивал, односложно отвечая.
- О чем шел разговор? – нетерпеливо спросили вернувшегося Сергея товарищи, все это время внимательно наблюдая за ним и китайцем.
- Спросил, знает ли он, что случилось с северянином, которого взяли с его однополчанином первыми?
- И?
- Говорит, убит Наблюдателями, когда с воплями начал кидаться на стены, пытаясь во имя Одина, сокрушить их, не внимая просьбе Наблюдателей успокоиться. Ну, его и того… успокоили. Короче, он упал замертво.
На следующий день Юля в сопровождении Славы подошла к Конунгу. При виде ее у вождя округлились глаза. Видимо, он не ожидал от русских даже проблеска сочувствия, а уж подобного великодушия тем более. А когда Юля, подняв тунику, обнажила его живот, вдруг одернул край туники обратно, проявив не свойственную ему стыдливость, удивив тем русских еще больше. Краснота с живота сошла, но Юля для верности, все же наложила компресс.
Теперь время проходило в ожидании, кого заберут следующим. Русские понимали, что это уже система и каждый, находящийся здесь, пройдет через подобное «обследование». Похоже, первый этап пассивного наблюдения прошел, наступил следующий – прямой контакт с объектами наблюдения.
И в ожидании такого вот контакта, кто как проводил свое время. Игорь, Слава и Нет Нетович тихо пели под гитару бардовские песни. Света рисовала. Как историку ей повезло, и она с натуры зарисовывала здешние типажи. Юля проверяла температуру стен, заметив, что она время от времени меняется. Но было ли это связано с системой вентиляции или стены состояли из саморегулирующей органики, объяснить не могла. Слава следовал за ней, записывая показания.
У китайцев, если не играли в го, то выполняли монотонные силовые упражнения, давая телу необходимую нагрузку. И никакого кунг-фу к разочарованию Мити. Оба скандинава вели себя на удивление смирно, тихо рассказывая друг другу байки про свои героические набеги и подвиги. Шавка забито сидел у стены, боясь лишний раз шевельнуться. Скандинавки сплетничали, то и дело хихикая.
На следующий день наступила очередь женщин. В этот раз «взяли» Свету и одну из валькирий. Вернулись обе. По рассказам Светы с ними поступили так же как с Сергеем и китайцем, то есть сканировали тела и тестировали воспоминания. Подробно расспрашивали о родах. Поинтересовались, что является причиной подобного состояния женщин и самого родового процесса, так что Свете пришлось провести краткий курс межполовых отношений. Все это время валькирия, которую звали Берта, если не рыдала, то икала. Но как только начала понимать, что ей говорят, успокоилась, сообразив, что их, кажется, не будут убивать.
Следующую пару взяли, что-то очень быстро. Этот короткий отрезок времени никак не укладывался в уже сложившееся представление о педантичной системе Наблюдателей, как прозвали их китайцы.
В этот раз это были Юля и китаец-поединщик. Уже подготовленная услышанным, Юля не особенно испугалась, оглядывая «знакомое» помещение в котором вдруг очутилась. Комната, как и рассказывал Сергей, ничем не отличалась от общей, разве что была значительно меньше, но все с теми же буграми по стенам и полу. С потолка свисала матовая полусфера отливающая молочным мерцанием. Под ней высились два небольших холмика и очутившиеся здесь поняли, что должны присесть на них.
Юля уселась на молчаливо предложенное место, но не китаец, вдруг вставший позади нее. Он, верно, не понял, забеспокоилась девушка и, обернувшись к нему, глазами показала на бугор рядом, но мужчина или проигнорировал ее подсказку или просто не понял. Ну и ладно. Ничем не нарушаемая тишина тянулась и тянулась, уже начиная тяготить. Хозяева не подавали признаков существования. Может потому что китаец не сел куда следует, и тем поломал какой-то сложившийся у них стереотип? И они теперь не знают, как это объяснить и как к этому отнестись? Надо же, какие чувствительные. Может, продолжать ломать их стереотип и самой начать тестирование? Кашлянув, Юля нарушила тишину вопросом:
- Разве вы не будут проводить исследование?
Ей с чисто врачебной точки зрения было интересно, как именно оно будет проходить. Она надеялась подглядеть новые технологии, такие о которых упоминал Сергей, и была готова к тому, что ее вопрос так и повиснет в не нарушаемом молчании. Но…
- Мы уже делаем это, - прозвучал в ответ монотонный, явно не принадлежащий человеку голос. Был он не механический, но принадлежал тому, чей речевой аппарат с трудом справлялся с произношением человеческой речи.
- Для чего вы изучаете нас? Какие цели преследуете? –тоном дотошного следователя начала допрашивать Юля.
- Нам важно знать с какой формой разума мы столкнулись.
Юла прислушалась: голос, отвечавший ей, шел отовсюду и в то же время ниоткуда.
- Но мы бы тоже хотели увидеть какие вы, - проговорила она.
- Это невозможно.
- Почему?
- Для вас мы имеем неприемлемый облик. Вы не сумеете воспринять нас должным образом. Ваша нервная система слишком слаба, чтобы выдержать знакомство с нами.
- Ладно. А как вы воспринимаете нас? – с интересом спросила девушка, поняв, что с ней разговаривают на равных, и это обнадеживало.
- Вы не самая безобразная форма жизни, - ответили ей.
- Ну, спасибо, - засмеялась она.
Но ее иронию, не то, что не оценили, а скорее не поняли, потому что ответа не последовало. «Господи, - испугалась Юля. – Хоть бы наш диалог не сорвался». И осторожно поинтересовалась:
- Как долго вы намерены удерживать нас?
- Пока не изучим.
- А после? Отпустите?
- Возможно.
- Убьёте?
- Это не имеет смысла. Мы просто сотрем вам память о пребывании здесь. Но поскольку ваши три сообщества, которые мы наблюдаем, живут в разных временных отрезках, будет затруднительно вернуть каждое в нужное время.
- Тогда зачем вы брали группы из разных эпох? Разве для изучения не было бы достаточно одной?
- Нам важно проанализировать ваше развитие во времени, - бесстрастно пояснил Юлин собеседник. - Так мы получим более объемную и полную информацию о вашем виде.
- Вы сказали, что не собираетесь убивать нас, а только изучать, тогда зачем вы убили одного из той пары, которую взяли первой?
- Вы говорите о человеке, которого мы не вернули его группе?
- Да.
- Тот человек впал в неуправляемое состояние. Если бы мы его не погрузили в сон, он бы нанес себе увечья и все здесь разрушил. Еще немного и эта особь самоуничтожилась. Когда придет время, мы пробудим его и вернем собратьям.
- А вы… меняетесь во времени? – спросила Юля и получила неожиданный ответ.
- Мы не знаем такого понятия.
- То есть вы вечны?
- Нет, просто с понятием времени мы столкнулись лишь у вас.
- Но тогда, чем вы измеряете свою жизнь.
- Свое существование мы измеряем поступками.
- Вот как… - задумчиво проговорила Юля. Нужно как следует подумать над этим. Она чувствовала, что это очень важный момент для понимания происходящего здесь.
- На какие вопросы вы хотите сейчас получить ответы? –спросила она, все еще размышляя о своем.
- Нас интересует совокупление. Вы наиболее подходящая пара для соития.
Юлю словно заморозило. Первой ее мыслью было: «Ну почему мне так везет?!» - и испуганно обернулась. Китаец стоял с ничего не выражающим видом. Похоже, распознавание чужой речи так и не пришло к нему. Хоть бы они дальше ничего не понимал, а она как-нибудь выкрутится.
- Но… мы не можем делать этого по заказу, - категорично заявила она, приняв прежнее положение.
- Почему? Разве это не простой акт размножения? Насколько нам известно, вы размножаетесь от физического контакта, - бесстрастно проговорил Наблюдатель.
Юля снова с беспокойством обернулась. Китаец ответил ей отстраненным, взглядом, явно продолжая пребывать в неведении. Видно, умение понимать чужую речь, приобреталась после непосредственного общения с инопланетным существом, во время которого шло какое-то воздействие на испытуемого. Китаец, слава богу, не участвовал в этом нелепом разговоре и не понимал его, как и всю недвусмысленность их положения.
- Мы не способны заниматься этим, когда у нас не возникает определенных чувств друг к другу. К тому же, это должно происходить только между двумя индивидами без третьего, кто бы он ни был. И не делается по чьей-то просьбе или требованию, - категорично, тоном, не допускающим возражений, проговорила Юля.
- Не должно быть наблюдателя? – переспросил голос.
- Да.
- Почему?
- Это слишком интимное действо. Очень личное.
- Не понимаю… Вы это скрываете? Почему?
- Потому что человеку присуще чувство стыда.
Голос опять замолк… надолго.
- Тогда почему этим на виду у всех занималась группа северян? – спросил, наконец, Юлю неведомый собеседник.
Подловил таки. Вот что теперь делать?
- Да, но… там было бесстыдство и похоть… и все, кто невольно присутствовал при этом, были возмущены, если вы помните, - попыталась объяснить сложность тогдашней ситуации Юля, боясь, что вот сейчас опять последует требование тупо продемонстрировать безнравственный акт совокупления.
- Да, - неожиданно согласился голос. – Было слишком очевидно, что присутствующим это не нравилось, но вот что странно, большинство все же хотело заниматься этим.
- Да, но… тут дело не только и не столько в физическом контакте...
- В чем же еще?
- В отношениях между людьми, мужчиной и женщиной в частности. Важно то, что они испытывают друг к другу: симпатию, антипатию, интерес или безразличие, влечение, в конце концов. Это чувства. Они должны что-то чувствовать друг к другу.
- Чувства? – переспросил голос. - Похоже, мужчинам не свойственно чувство стыда, когда речь идет о соитие, - вдруг сделал неожиданный вывод ее собеседник. - Судя по данным, что мы собрали о ваших трех группах, вы оба подходите для интимного акта.
- Подождите! – в панике выкрикнула Юля, но тут же попыталась успокоиться, взять себя в руки, и собраться с мыслями. – Во-первых, то, что вы там решили, основываясь на показаниях ваших данных, еще не означает, что кто-то из нас согласиться это делать. Во-вторых, с этим человеком мы совершенно разные, настолько, насколько разными могут быть люди разделенные эпохами столетий.
- Тем не менее, вы одного вида, - возразил голос. – И у вас здоровые репродуктивные органы. Вы оба готовы к воспроизведению потомства. Что касается чувств, то этот человек защищал вас.
- Минутку, - подняла палец Юля, давая понять, что необходимо внести ясность. – Этот человек защищал вовсе не меня, а наводил порядок.
- И это тоже, - согласились с ней. – Но главной причиной стало не наведение порядка, а то, что вас коснулся чужак.
- Может быть и так, но это его собственный выбор, к которому я никак не причастна.
- Ошибаетесь. Вы причастны, так как стали основным побудителем и причиной его поступка. Вы отдали ему свою пищу, - бесстрастно напомнили ей.
- Именно ему? – удивилась Юля и, не удержавшись, вновь обернулась к китайцу, надеясь, припомнить действительно ли этому человеку отдала свой паек?
Ей лишь вспомнилось, что тогда с нею тоже поделились. Но был ли это тот человек или другой, вспомнить не могла, как ни старалась.
- Но послушайте, - отвернулась она от него. – Жизнь это масса случайностей и упущенных возможностей. И мои действия ничего не значат без испытываемых чувств. Я лишь сочувствовала ему, но для того, чего добиваетесь от нас вы, нужны более сильные эмоции и переживания.
- Что вы имеете в виду? – опять не поняли ее.
- Только то, что партнер должен нравиться, привлекать так, чтобы его особо выделяли из всех остальных, - попыталась объяснить Юля.
- Разве вам не нравится этот мужчина? Его интеллект высок, он молод, здоров и силен.
- Я бесконечно рада за него, только дело не в этом, - упрямо сопротивлялась Юля.
- Но мы не ощущаем того, что вы действительно рады, - озадачился голос.
Юля в досаде подняла глаза к потолку. Чем упорнее она пыталась все разъяснить, тем сильнее все запутывалось.
- Это образное выражение, не обращайте внимания. Я хочу только сказать, что с нами у вас не выйдет успешного эксперимента. Может, отпустите нас?
- Это невозможно. Вы оба не прошли тестирование из-за вашего сопротивления. И мы не понимаем от чего оно настолько сильно.
- Предлагаю для этого тестирования взять скандинавскую пару. Они покажут вам все, что вы так хотите увидеть, и…
Чьи-то руки сзади обхватили ее за талию и возле уха прошептали, обдав жарким дыханием:
- Позвольте мне показать им чувства мужчины. Не бойтесь…
«Что?» - вздрогнула девушка, невольно повинуясь сильным рукам, что развернули ее. Очутившись лицом к лицу с китайцем, встретив его темный взгляд, она потерянно замерла. Значит, он понимал весь разговор от начала и до конца? Она растерялась от смущения. Что ей теперь делать, что предпринять, оказавшись между вдумчивым желанием Наблюдателя довести исследование до конца и страстным желанием мужчины продемонстрировать то, что от него хотели? Сопротивляться? Кому? Тому, кто умудрился вырубить Конунга-варвара? Что она могла придумать в то мгновение, когда лицо мужчины начало склонятся к ней. Оставалось одно – зажмуриться. Она постаралась не дрогнуть от прикосновения к ее лбу и щекам чужих губ, которые после накрыли ее губы, раскрывая их, заставляя уступить вопрошающе ласковой настойчивости его языка. Но вопреки опасениям, этот поцелуй не вызвал у нее отторжения. Может потому, что мужчина не выказывал похотливого нетерпения, хотя его руки, лежащие на ее талии, заметно подрагивали от сдерживаемого вожделения. С заметным усилием отстранившись, он опустил руки и, отступив, прошептал: «Спасибо». А Юля во все глаза удивленно смотрела на него. Разве не она должна поблагодарить его за деликатность?
- Кажется, я начинаю понимать, что вы имели в виду? - вернул ее к действительности голос Наблюдателя. – Чувства вашей пары сильно отличаются от тех, что мы фиксировали во время соития скандинавов с их женскими особями.
«Вот ведь…» - закусила губу Юля, мучительно краснея.
- Подобного…переживания там не было вообще, - продолжал голос. – Возвращайтесь.
Продолжение Вы можете прочесть приобретя книгу на "Призрачных мирах"
