И вскоре Дорган станет покорно всходить на мое ложе. Я могу пообещать тебе, что отслужу роскошную службу Вечной Бездне, где ты и будешь пребывать как к моему удовольствию, так и удовольствию Доргана.
И она, развернувшись, направилась к дверям.
- Да, и еще одно, - обернулась она к Нике, прежде чем выйти. - Уж я-то сумею выполнить обет, который ты дала Ллос.
Ника, оставшись в одной тонкой и прозрачной, как паутина сорочке, с не убранными, распущенными волосами, некоторое время в задумчивости смотрела на закрывшуюся дверь. Пророчество! Опять пророчество и обет, данный Фиселлой паучьей королеве. Именно это и злит ее старшую сестренку.
- Клопси, ты это слышал? - повернулась Ника к постели, где он прятался в складках одеяла.
- Да, моя владычица.
- Что ты скажешь об этом? А ведь ночью мы с тобой читали про какое-то древнее пророчество.
- Оно так запутано...
- Думаю должен быть кто-то, кто помог бы нам разобраться во всех его иносказаниях. Зачем бы Фиселле держать свитки с ним у себя. Помнишь, ты мне говорил о Громфе? Пора призвать его сюда.
- Это невозможно, - покачал круглой головой Клопси, высунувшись из-за складки одеяла. - Он вот уже лет двести не показывается в Доме де Наль. Ему запрещено здесь появляться. Фиселла сама отправлялась к нему на окраину Мензоберранзана.
- Ты знаешь дорогу к нему? Сможешь проводить меня?
- Смогу, ибо один раз Фиселла брала меня с собой, - как-то нехотя пообещал кроха.
Ника не успела выяснить причину его настроения, из-за появления Вифеллы с подносом, уставленным все теми же мисочками с грибами, кореньями и кувшином вина. Ставя поднос на столик, она непонимающе оглядела, разбросанные одежды и раздетую Нику.
- Я отослала Тиреллу отдохнуть, - объяснила Ника, поняв ее недоумение. - Она малость перевозбуждена, видимо очень переживая поражение Доргана. Ты тоже мне больше не понадобишься.
- Да, госпожа, - поклонилась Вифелла.
Она хотела что-то сказать, когда дверь распахнулась, и вошел Дорган. Вифелла и Ника опешили, а вот Клопси не растерялся. Он кубарем скатился с кровати и быстро просеменил навстречу Доргану, бесстрашно встав у него на пути, хотя едва возвышался над носком его сапога.
- Кто тебя звал, лорд Дорган, что ты самовольно врываешься в покои Матери Первого... ай...
Не отрывая глаз от Ники, чье тело просвечивало сквозь тонкую сорочку, Дорган ногой отпихнул Клопси под кровать и шагнул к ней. Вифелла настороженно следила за ним. Из ее широкого рукава в ладонь скользнула тонкая палочка.
- Ты же знаешь, что этого не стоит делать, - вкрадчиво напомнил ей Дорган, не сводя глаз с Ники.
Вифелла перевела взгляд на нее, и Ника покачала головой. Тогда, потупившись, она отступила вглубь комнаты, не выпуская Доргана из вида. Ника была благодарна ей за то, что она не оставила ее с ним одну. Стараясь скрыть замешательство и не замечать его откровенного взгляда, Ника наклонилась и позвала:
- Клопси, ты в порядке?
Дорган и Вифелла невольно переглянулись - дроу никогда и ни о ком не заботились, не говоря уже о рабах. Из-под кровати послышался шорох, а вскоре появился и сам крошка. Перепуганный, ни на кого не глядя, он по складкам одеяла влез на постель и спрятался там.
- Чем обязана? – светски поинтересовалась Ника, усаживаясь в кресло.
Теплота и забота, которую она проявила к слуге, резко отличалась от холодного обращения к лорду оружейнику.
Дроу не сразу отвел глаза от ее груди, отчетливо виднеющейся сквозь легкую ткань сорочки, чтобы посмотреть ей лицо. Оба молчали. Как ни старался Дорган, но его взгляд все время возвращался к груди Ники. Вдруг он опустился перед ней на колено и, склонив голову так, что длинный хвост его, собранных вверх, волос упал на колено, произнес:
- Я сознаю всю глубину моей вины перед Домом де Наль, госпожа, и потому заслуживаю самого сурового наказания, - голос его предательски сел. – Я ни в коем случае не стану избегать его, а... покорно приму то, что заслужил...
Вифелле изменила ее привычная выдержка, и она переводила удивленный взгляд то с Доргана на Нику, то обратно.
- Велишь мне лечь в постель? - прошептал он, быстро взглянув на Нику и снова опуская голову, чтобы спрятать взор, выдававший его с головой.
Водя пальцем по гладкому камню подлокотника, Ника с горечью думала, что вот кто-то ломает голову, как избежать смерти, которая ждет его не сегодня-завтра, а кого-то в это время волнует повторение стриптиза, ради которого уступается слава первого оружейника королевства.
- У меня нет настроения, - хмуро отрезала она.
- Я подниму его, моя госпожа, - с тихой страстностью пообещал лорд, не поднимая головы.
- Я устала и не расположена сегодня к пыткам.
- Но ведь ты любишь пытать, именно тогда когда устаешь и не в духе, - не отступал он и с мягко настойчивостью напомнил. - Завтра ты предстанешь перед Ллос... Да и что скажут Матери Первых Домов, узнав, что ты отказываешься от своего предназначения.
"Батюшки светы! - уставилась на него пораженная Ника. - Он что же шантажирует меня, выпрашивая пытки!"
Ну, хватит! Ника хлопнула ладонью по подлокотнику. Все что-то знают, вечно на что-то намекают.
- Вы сами не понимаете, на что напрашиваетесь, - едва сдерживала она свое раздражение. - Если честно у меня руки чешутся, что бы прибить вас, но я боюсь переусердствовать. Во-первых, понимая вашу значимость для Дома де Наль. Во-вторых, я видела, что вы намеренно проиграли поединок, хотя для вас не составляло труда отстоять свое звание первого поединщика. Поэтому я лишаю вас пытки, но с удовольствием применю ее к одному из ваших воинов. Желательно, что бы он оказался выносливым, потому что я намерена развлекаться всю ночь.
- Ты не сделаешь этого! - вскочил с перекошенным лицом Дорган.
- Правда? - смерила его насмешливым взглядом Ника.
Он бесился. Никакие пытки не могли причинить ему ту муку, которую испытывал он сейчас.
- Твои воины призваны отстаивать Дом де Наль, и ты знаешь, что уже никто не смеет нападать на нас. Я дорожу каждым своим солдатом, зная, что в любой миг он готов погибнуть за тебя. Не заставляй же меня...
- Ты мне перечишь? - изумилась Ника, перебивая его гневную речь.
- Я отказываюсь жертвовать тебе в забаву своего солдата, - сжав побелевшие губы, решительно заявил он. – Я уйду, но, прежде, скажу тебе нечто важное, предназначенное только для тебя, - и он подошел к ней вплотную.
Вифелла напряглась, подавшись было к нему, но сдержалась, поскольку Ника не подала никакого знака.
- Говори, - разрешила она, не дрогнув.
Он молча положил ей ладонь на грудь, легонько сжав ее. Кровь бросилась Нике в голову.
- Руку убрал, - с тихой угрозой потребовала она.
- Ты должна лечь со мной и принять меня... – начал Дорган, но договорить не успел.
В покой вихрем ворвалась Тирелла. Размахивая плетью из живых, шипящих змей, она принялась неистово охаживать ею Доргана. Змеи извивались, плюясь зеленым вязким ядом. Дорган рухнул к ее ногам, корчась в конвульсиях. Очутившаяся рядом с Никой Вифелла, оттащила ее подальше от разъяренной Тиреллы и дергающихся змей. Дорган скорчился у ног старшей прислужницы, прижав ладони к лицу. Он лишь вздрагивал, не издавая ни звука.
- Уймись! - рявкнула Ника, вошедшей в раж Тирелле. Смотреть на истязание было невыносимо.
- Прошу простить меня, моя госпожа, - тяжело переводя дух, поклонилась ей та, убирая плеть, - что мы не доглядели за этой похотливой тварью...
- Он умрет? - спросила Ника с сомнением глядя на неподвижное тело дроу.
Тирелла подала знак солдаткам у дверей, что с интересом, наблюдали за истязанием. Когда безвольное тело Доргана поволокли к выходу, Тирелла повернулась к Нике:
- За него не бойся. Тебе ли не знать, как быстро он приходит в себя после пыток. Он оклемается с помощью своей магии.
И она вышла, помахивая жуткой плетью. Змеи никак не могли успокоится, свиваясь в шипящий клубок, кусая друг дружку.
- Поди, и приведи мне кого-нибудь из воинов, - повернувшись к Вифелле, устало потребовала Ника и, когда та вышла, позвала:
- Клопси, найди мне какое-нибудь снотворное.
- Но я думал мы... - показался из-за шелковых складок одеяла Клопси.
- Просто найди мне снотворное, - попросила Ника, подходя к столу и наполняя кубок вином. У нее уже не было сил, что-то кому-то объяснять.
Клопси просеменил к туалетному столику и, ловко вскарабкавшись на него, выволок на середину шкатулку из черного лакированного дерева.
- Скажи, какая у нее жуткая плеточка, - поежилась Ника. - Он точно не умрет?
- Конечно, все семь змей пустили яд в лорда, и ему нужно поторопиться вывести его из своей крови, пока не наступила смерть. Ему придется повозиться. Просто удивительно, как вы сумели сломить такого строптивца, как он, - качал головой Клопси, возясь с серебряным замочком. - Я слышал как слуги говорили, что Матери первых Домов после вчерашней ночи, даже несмотря на проигранный нашим оружейником поединок, стали куда как осмотрительны и уже не поддадутся на уговоры Одран объединиться против вас. Теперь ни один Дом не примкнет к ней. Вы, Фиселла де Наль, показали свою силу. Но как, как вам это удалось? Ведь вы даже не владеете магией.
Он откинул крышку и достал из недр шкатулки кожаный мешочек, который прежде чем передать Нике, как следует встряхнул. Содержимое мешочка издало шелестящий звук и, судя по тому, как кроха без усилий поднимал его, оно было легким, почти невесомым. Растянув горловину мешочка, Ника потрясла им над ладонью. Оттуда выкатились темные пористые гранулы.
- Этим Фиселлу снабдил Громф. Она редко пользовалась сим снадобьем, - отчего-то прошептал Клопси. - Я слышал, как Громф расхваливая его, рассказывал будто, чтобы изготовить его, он не раз посылал рабов в Дикое Подземье, пока один из них не вернулся с ядовитыми грибами. Эти грибы, Громф замочил в крови этого же, убитого им раба и держал до тех пор, пока Норбондель не остыл и не возгорелся трижды, после чего он их высушил, растолок и слепил вновь в такие вот гранулы. Чародей уверяет, что они любое существо сразу погружают в сон.
- Моя госпожа, - раздался от дверей низкий голос, заставив Нику вздрогнуть, словно застигнутого врасплох воришку.
На пороге комнаты, переминался здоровый эльф, чью свирепую, темную физиономию украшали белесые шрамы, а густая грива белых волос спускалась до поясницы. Если бы его физиономия не выражала обреченности, да не Вифелла стоящая позади него с тонкой палочкой наготове, Ника тут же отказалась от своего плана: так струсила она перед этим матерым солдатом-дроу. Заслонив собой бокал, где в вине с шипением растворялась гранула, брошенная туда Клопси, она, придав себе независимый вид, поманила солдата к себе.
- Подойдите... Ближе... Благодарю тебя Вифелла, ты можешь теперь идти.
Поклонившись, Вифелла вышла, а дроу все маялся и топтался на месте, не решаясь подойти к владычице. Поймав его взгляд, она накинула на себя балахон, поняв, что его, то ли пугает, то ли смущает вид ее тела, видневшееся через сорочку.
- Садись, - пригласила его Ника, указывая рукой на стул. Он непонимающе посмотрел на него, потом на кровать и нерешительно шагнул к ней.
Теперь Ника попятилась и с перепуга прикрикнула:
- Садись же!
Солдат тотчас отступил и осторожно примостился на самом краешке резного стула.
- Я буду стараться, госпожа...
- У тебя есть семья? - перебила его Ника, не в силах слышать его жалкого лепета.
Ее испуг прошел от того, что громила, кажется, сам боялся ее до судорожных колик.
- Да, - с готовностью угодить ей, тут же ответил он. - У меня три сына и три девочки. Их матери иногда разрешают мне видеться с ними...
- Что тебе сказали?
- Меня привела сюда госпожа Вифелла.
- Хорошо. Что она сказала тебе?
- Госпожа Вифелла предупредила, что если я буду послушным и постараюсь, то для меня все закончится быстро, - прошептал солдат, опустив гривастую голову.
- Ты знаешь, что лорд Дорган был у меня?
- Да моя, госпожа... - он содрогнулся. Его лицо посерело. Видимо во дворце уже знали, что Тиррела сделала с оружейником.
- Лорд Дорган сказал, что ты очень храбр. Поэтому я хочу поощрить тебя за твою верную службу.
- Я готов умереть ради Ллос и Дома де Наль, моя госпожа.
- Я не хочу, чтобы ты умирал. Я хочу, чтобы ты жил и продолжал служить мне. Прими и выпей этот кубок до дна.
- Пощадите, госпожа, - посеревшими губами прошептал воин, умоляюще глядя ей в лицо и покорно принимая из ее рук кубок.
Дроу были устроены так, что кроме подвоха и коварства не ожидали от других ничего. Нике было жаль его, но другого выхода у нее не было.
- Не бойся, пей, ну.
Он обвел покои тем тоскливым взглядом, которым в последний раз смотрит на мир приговоренный, взошедший на эшафот, и одним махом выпил кубок до дна. Какое-то время он сидел, напряженно выпрямившись и глядя перед собой, пока его голова со стуком не откинулась на спинку стула.
- Это точно был не яд? - Ника испуганно приложила ладонь к широкой груди дроу, заглядывая ему в лицо.
- Можете быть в этом уверены, моя владычица, - заверил ее Клопси.
Сердце воина билось глухо, размеренно, а дыхание оставалось ровным и глубоким, и Ника успокоилась.
- Ну, хорошо. Теперь можно отправляться к Громфу. Думаю за то время, что я "развлекаюсь" с этим громилой, меня никто не побеспокоит. Ты как, готов?
- Следуйте за мной, моя владычица. Только прихватите с собою жезл, чтобы призвать диск и защитить себя.
Ника растерянно огляделась: где она должна искать этот жезл? Клопси звонко хлопнул себя ладошкой по лбу, подбежал к одному из сундуков, кряхтя, откинул его крышку и достал из него тонкую палочку молочно-белого цвета. Хрупкая на вид, она имела на конце крупный, блеснувший яркой россыпью алмаз. Это и был жезл, без которого не следовало выходить в одиночку на улицы Мензоберранзана.
Клопси повозился над одной из тех затейливых завитушек, которыми был украшен туалетный столик, и большое зеркало из полированного серебра с которого отдернули гобелен, сдвинулось, открывая зияющую в стене дыру. Из нее пахнуло могильной сыростью. Обернувшись к Нике, Клопси храбро шагнул вперед, и его тут же поглотила плотная непроницаемая тьма. Ника неуверенно вошла за ним в непроницаемую мглу тайного хода, но вовремя вспомнила о своей способности видеть в темноте. Зажмурившись, и открыв глаза, она перестроила зрение.
- Моя владычица, посветите мне, ибо бедный Клопси не может видеть в темноте, как благородные дроу, - раздался из тьмы его тоненький жалобный голосок.
Ника пошла на голос. Она видела дожидавшегося впереди Клопси отчетливым красновато-желтым сгустком тепла. Озадачено повертев в руке прохладную, вытесанную из какого-то камня, палочку, она подумала, что, наверное, надо сказать обязательное заклинание или как-то по-особому взмахнуть этой штукой, чтобы она дала свет. Едва она подумала об этом, как алмаз на жезле стал переливаться. Сначала слабо мерцая, он постепенно разгорался все ярче, осветив стены пещеры ровным светом, таким, который не травмировал чувствительных глаз Ники и давал возможность Клопси, различат дорогу впереди.
И она, развернувшись, направилась к дверям.
- Да, и еще одно, - обернулась она к Нике, прежде чем выйти. - Уж я-то сумею выполнить обет, который ты дала Ллос.
Ника, оставшись в одной тонкой и прозрачной, как паутина сорочке, с не убранными, распущенными волосами, некоторое время в задумчивости смотрела на закрывшуюся дверь. Пророчество! Опять пророчество и обет, данный Фиселлой паучьей королеве. Именно это и злит ее старшую сестренку.
- Клопси, ты это слышал? - повернулась Ника к постели, где он прятался в складках одеяла.
- Да, моя владычица.
- Что ты скажешь об этом? А ведь ночью мы с тобой читали про какое-то древнее пророчество.
- Оно так запутано...
- Думаю должен быть кто-то, кто помог бы нам разобраться во всех его иносказаниях. Зачем бы Фиселле держать свитки с ним у себя. Помнишь, ты мне говорил о Громфе? Пора призвать его сюда.
- Это невозможно, - покачал круглой головой Клопси, высунувшись из-за складки одеяла. - Он вот уже лет двести не показывается в Доме де Наль. Ему запрещено здесь появляться. Фиселла сама отправлялась к нему на окраину Мензоберранзана.
- Ты знаешь дорогу к нему? Сможешь проводить меня?
- Смогу, ибо один раз Фиселла брала меня с собой, - как-то нехотя пообещал кроха.
Ника не успела выяснить причину его настроения, из-за появления Вифеллы с подносом, уставленным все теми же мисочками с грибами, кореньями и кувшином вина. Ставя поднос на столик, она непонимающе оглядела, разбросанные одежды и раздетую Нику.
- Я отослала Тиреллу отдохнуть, - объяснила Ника, поняв ее недоумение. - Она малость перевозбуждена, видимо очень переживая поражение Доргана. Ты тоже мне больше не понадобишься.
- Да, госпожа, - поклонилась Вифелла.
Она хотела что-то сказать, когда дверь распахнулась, и вошел Дорган. Вифелла и Ника опешили, а вот Клопси не растерялся. Он кубарем скатился с кровати и быстро просеменил навстречу Доргану, бесстрашно встав у него на пути, хотя едва возвышался над носком его сапога.
- Кто тебя звал, лорд Дорган, что ты самовольно врываешься в покои Матери Первого... ай...
Не отрывая глаз от Ники, чье тело просвечивало сквозь тонкую сорочку, Дорган ногой отпихнул Клопси под кровать и шагнул к ней. Вифелла настороженно следила за ним. Из ее широкого рукава в ладонь скользнула тонкая палочка.
- Ты же знаешь, что этого не стоит делать, - вкрадчиво напомнил ей Дорган, не сводя глаз с Ники.
Вифелла перевела взгляд на нее, и Ника покачала головой. Тогда, потупившись, она отступила вглубь комнаты, не выпуская Доргана из вида. Ника была благодарна ей за то, что она не оставила ее с ним одну. Стараясь скрыть замешательство и не замечать его откровенного взгляда, Ника наклонилась и позвала:
- Клопси, ты в порядке?
Дорган и Вифелла невольно переглянулись - дроу никогда и ни о ком не заботились, не говоря уже о рабах. Из-под кровати послышался шорох, а вскоре появился и сам крошка. Перепуганный, ни на кого не глядя, он по складкам одеяла влез на постель и спрятался там.
- Чем обязана? – светски поинтересовалась Ника, усаживаясь в кресло.
Теплота и забота, которую она проявила к слуге, резко отличалась от холодного обращения к лорду оружейнику.
Дроу не сразу отвел глаза от ее груди, отчетливо виднеющейся сквозь легкую ткань сорочки, чтобы посмотреть ей лицо. Оба молчали. Как ни старался Дорган, но его взгляд все время возвращался к груди Ники. Вдруг он опустился перед ней на колено и, склонив голову так, что длинный хвост его, собранных вверх, волос упал на колено, произнес:
- Я сознаю всю глубину моей вины перед Домом де Наль, госпожа, и потому заслуживаю самого сурового наказания, - голос его предательски сел. – Я ни в коем случае не стану избегать его, а... покорно приму то, что заслужил...
Вифелле изменила ее привычная выдержка, и она переводила удивленный взгляд то с Доргана на Нику, то обратно.
- Велишь мне лечь в постель? - прошептал он, быстро взглянув на Нику и снова опуская голову, чтобы спрятать взор, выдававший его с головой.
Водя пальцем по гладкому камню подлокотника, Ника с горечью думала, что вот кто-то ломает голову, как избежать смерти, которая ждет его не сегодня-завтра, а кого-то в это время волнует повторение стриптиза, ради которого уступается слава первого оружейника королевства.
- У меня нет настроения, - хмуро отрезала она.
- Я подниму его, моя госпожа, - с тихой страстностью пообещал лорд, не поднимая головы.
- Я устала и не расположена сегодня к пыткам.
- Но ведь ты любишь пытать, именно тогда когда устаешь и не в духе, - не отступал он и с мягко настойчивостью напомнил. - Завтра ты предстанешь перед Ллос... Да и что скажут Матери Первых Домов, узнав, что ты отказываешься от своего предназначения.
"Батюшки светы! - уставилась на него пораженная Ника. - Он что же шантажирует меня, выпрашивая пытки!"
Ну, хватит! Ника хлопнула ладонью по подлокотнику. Все что-то знают, вечно на что-то намекают.
- Вы сами не понимаете, на что напрашиваетесь, - едва сдерживала она свое раздражение. - Если честно у меня руки чешутся, что бы прибить вас, но я боюсь переусердствовать. Во-первых, понимая вашу значимость для Дома де Наль. Во-вторых, я видела, что вы намеренно проиграли поединок, хотя для вас не составляло труда отстоять свое звание первого поединщика. Поэтому я лишаю вас пытки, но с удовольствием применю ее к одному из ваших воинов. Желательно, что бы он оказался выносливым, потому что я намерена развлекаться всю ночь.
- Ты не сделаешь этого! - вскочил с перекошенным лицом Дорган.
- Правда? - смерила его насмешливым взглядом Ника.
Он бесился. Никакие пытки не могли причинить ему ту муку, которую испытывал он сейчас.
- Твои воины призваны отстаивать Дом де Наль, и ты знаешь, что уже никто не смеет нападать на нас. Я дорожу каждым своим солдатом, зная, что в любой миг он готов погибнуть за тебя. Не заставляй же меня...
- Ты мне перечишь? - изумилась Ника, перебивая его гневную речь.
- Я отказываюсь жертвовать тебе в забаву своего солдата, - сжав побелевшие губы, решительно заявил он. – Я уйду, но, прежде, скажу тебе нечто важное, предназначенное только для тебя, - и он подошел к ней вплотную.
Вифелла напряглась, подавшись было к нему, но сдержалась, поскольку Ника не подала никакого знака.
- Говори, - разрешила она, не дрогнув.
Он молча положил ей ладонь на грудь, легонько сжав ее. Кровь бросилась Нике в голову.
- Руку убрал, - с тихой угрозой потребовала она.
- Ты должна лечь со мной и принять меня... – начал Дорган, но договорить не успел.
В покой вихрем ворвалась Тирелла. Размахивая плетью из живых, шипящих змей, она принялась неистово охаживать ею Доргана. Змеи извивались, плюясь зеленым вязким ядом. Дорган рухнул к ее ногам, корчась в конвульсиях. Очутившаяся рядом с Никой Вифелла, оттащила ее подальше от разъяренной Тиреллы и дергающихся змей. Дорган скорчился у ног старшей прислужницы, прижав ладони к лицу. Он лишь вздрагивал, не издавая ни звука.
- Уймись! - рявкнула Ника, вошедшей в раж Тирелле. Смотреть на истязание было невыносимо.
- Прошу простить меня, моя госпожа, - тяжело переводя дух, поклонилась ей та, убирая плеть, - что мы не доглядели за этой похотливой тварью...
- Он умрет? - спросила Ника с сомнением глядя на неподвижное тело дроу.
Тирелла подала знак солдаткам у дверей, что с интересом, наблюдали за истязанием. Когда безвольное тело Доргана поволокли к выходу, Тирелла повернулась к Нике:
- За него не бойся. Тебе ли не знать, как быстро он приходит в себя после пыток. Он оклемается с помощью своей магии.
И она вышла, помахивая жуткой плетью. Змеи никак не могли успокоится, свиваясь в шипящий клубок, кусая друг дружку.
- Поди, и приведи мне кого-нибудь из воинов, - повернувшись к Вифелле, устало потребовала Ника и, когда та вышла, позвала:
- Клопси, найди мне какое-нибудь снотворное.
- Но я думал мы... - показался из-за шелковых складок одеяла Клопси.
- Просто найди мне снотворное, - попросила Ника, подходя к столу и наполняя кубок вином. У нее уже не было сил, что-то кому-то объяснять.
Клопси просеменил к туалетному столику и, ловко вскарабкавшись на него, выволок на середину шкатулку из черного лакированного дерева.
- Скажи, какая у нее жуткая плеточка, - поежилась Ника. - Он точно не умрет?
- Конечно, все семь змей пустили яд в лорда, и ему нужно поторопиться вывести его из своей крови, пока не наступила смерть. Ему придется повозиться. Просто удивительно, как вы сумели сломить такого строптивца, как он, - качал головой Клопси, возясь с серебряным замочком. - Я слышал как слуги говорили, что Матери первых Домов после вчерашней ночи, даже несмотря на проигранный нашим оружейником поединок, стали куда как осмотрительны и уже не поддадутся на уговоры Одран объединиться против вас. Теперь ни один Дом не примкнет к ней. Вы, Фиселла де Наль, показали свою силу. Но как, как вам это удалось? Ведь вы даже не владеете магией.
Он откинул крышку и достал из недр шкатулки кожаный мешочек, который прежде чем передать Нике, как следует встряхнул. Содержимое мешочка издало шелестящий звук и, судя по тому, как кроха без усилий поднимал его, оно было легким, почти невесомым. Растянув горловину мешочка, Ника потрясла им над ладонью. Оттуда выкатились темные пористые гранулы.
- Этим Фиселлу снабдил Громф. Она редко пользовалась сим снадобьем, - отчего-то прошептал Клопси. - Я слышал, как Громф расхваливая его, рассказывал будто, чтобы изготовить его, он не раз посылал рабов в Дикое Подземье, пока один из них не вернулся с ядовитыми грибами. Эти грибы, Громф замочил в крови этого же, убитого им раба и держал до тех пор, пока Норбондель не остыл и не возгорелся трижды, после чего он их высушил, растолок и слепил вновь в такие вот гранулы. Чародей уверяет, что они любое существо сразу погружают в сон.
- Моя госпожа, - раздался от дверей низкий голос, заставив Нику вздрогнуть, словно застигнутого врасплох воришку.
На пороге комнаты, переминался здоровый эльф, чью свирепую, темную физиономию украшали белесые шрамы, а густая грива белых волос спускалась до поясницы. Если бы его физиономия не выражала обреченности, да не Вифелла стоящая позади него с тонкой палочкой наготове, Ника тут же отказалась от своего плана: так струсила она перед этим матерым солдатом-дроу. Заслонив собой бокал, где в вине с шипением растворялась гранула, брошенная туда Клопси, она, придав себе независимый вид, поманила солдата к себе.
- Подойдите... Ближе... Благодарю тебя Вифелла, ты можешь теперь идти.
Поклонившись, Вифелла вышла, а дроу все маялся и топтался на месте, не решаясь подойти к владычице. Поймав его взгляд, она накинула на себя балахон, поняв, что его, то ли пугает, то ли смущает вид ее тела, видневшееся через сорочку.
- Садись, - пригласила его Ника, указывая рукой на стул. Он непонимающе посмотрел на него, потом на кровать и нерешительно шагнул к ней.
Теперь Ника попятилась и с перепуга прикрикнула:
- Садись же!
Солдат тотчас отступил и осторожно примостился на самом краешке резного стула.
- Я буду стараться, госпожа...
- У тебя есть семья? - перебила его Ника, не в силах слышать его жалкого лепета.
Ее испуг прошел от того, что громила, кажется, сам боялся ее до судорожных колик.
- Да, - с готовностью угодить ей, тут же ответил он. - У меня три сына и три девочки. Их матери иногда разрешают мне видеться с ними...
- Что тебе сказали?
- Меня привела сюда госпожа Вифелла.
- Хорошо. Что она сказала тебе?
- Госпожа Вифелла предупредила, что если я буду послушным и постараюсь, то для меня все закончится быстро, - прошептал солдат, опустив гривастую голову.
- Ты знаешь, что лорд Дорган был у меня?
- Да моя, госпожа... - он содрогнулся. Его лицо посерело. Видимо во дворце уже знали, что Тиррела сделала с оружейником.
- Лорд Дорган сказал, что ты очень храбр. Поэтому я хочу поощрить тебя за твою верную службу.
- Я готов умереть ради Ллос и Дома де Наль, моя госпожа.
- Я не хочу, чтобы ты умирал. Я хочу, чтобы ты жил и продолжал служить мне. Прими и выпей этот кубок до дна.
- Пощадите, госпожа, - посеревшими губами прошептал воин, умоляюще глядя ей в лицо и покорно принимая из ее рук кубок.
Дроу были устроены так, что кроме подвоха и коварства не ожидали от других ничего. Нике было жаль его, но другого выхода у нее не было.
- Не бойся, пей, ну.
Он обвел покои тем тоскливым взглядом, которым в последний раз смотрит на мир приговоренный, взошедший на эшафот, и одним махом выпил кубок до дна. Какое-то время он сидел, напряженно выпрямившись и глядя перед собой, пока его голова со стуком не откинулась на спинку стула.
- Это точно был не яд? - Ника испуганно приложила ладонь к широкой груди дроу, заглядывая ему в лицо.
- Можете быть в этом уверены, моя владычица, - заверил ее Клопси.
Сердце воина билось глухо, размеренно, а дыхание оставалось ровным и глубоким, и Ника успокоилась.
- Ну, хорошо. Теперь можно отправляться к Громфу. Думаю за то время, что я "развлекаюсь" с этим громилой, меня никто не побеспокоит. Ты как, готов?
- Следуйте за мной, моя владычица. Только прихватите с собою жезл, чтобы призвать диск и защитить себя.
Ника растерянно огляделась: где она должна искать этот жезл? Клопси звонко хлопнул себя ладошкой по лбу, подбежал к одному из сундуков, кряхтя, откинул его крышку и достал из него тонкую палочку молочно-белого цвета. Хрупкая на вид, она имела на конце крупный, блеснувший яркой россыпью алмаз. Это и был жезл, без которого не следовало выходить в одиночку на улицы Мензоберранзана.
Клопси повозился над одной из тех затейливых завитушек, которыми был украшен туалетный столик, и большое зеркало из полированного серебра с которого отдернули гобелен, сдвинулось, открывая зияющую в стене дыру. Из нее пахнуло могильной сыростью. Обернувшись к Нике, Клопси храбро шагнул вперед, и его тут же поглотила плотная непроницаемая тьма. Ника неуверенно вошла за ним в непроницаемую мглу тайного хода, но вовремя вспомнила о своей способности видеть в темноте. Зажмурившись, и открыв глаза, она перестроила зрение.
- Моя владычица, посветите мне, ибо бедный Клопси не может видеть в темноте, как благородные дроу, - раздался из тьмы его тоненький жалобный голосок.
Ника пошла на голос. Она видела дожидавшегося впереди Клопси отчетливым красновато-желтым сгустком тепла. Озадачено повертев в руке прохладную, вытесанную из какого-то камня, палочку, она подумала, что, наверное, надо сказать обязательное заклинание или как-то по-особому взмахнуть этой штукой, чтобы она дала свет. Едва она подумала об этом, как алмаз на жезле стал переливаться. Сначала слабо мерцая, он постепенно разгорался все ярче, осветив стены пещеры ровным светом, таким, который не травмировал чувствительных глаз Ники и давал возможность Клопси, различат дорогу впереди.
