Будто угадав его мысли, она сипло пояснила:
- Местные уверены, чтобы болото не утянуло и что бы выбраться из него живым, необходимо заручиться поддержкой болотной ведьмы. А для этого постараться собрать для нее «завтрак» и непременно успеть к рассвету оставить угощение у большой коряги, что обозначает середину пройденного по болоту пути. Вот я и ищу этот "завтрак". Ведьма вольна пропустить путника дальше по трясине, а вольна и утопить.
Она вполне разумно объяснила свои действия и дознаватель успокоился.
Дождь начал стихать, но не закончился, продолжая лить. Где-то в стороне и позади раздался нестройный лай. Беглецы вновь замерли на месте. Вскоре лай послышался в другом месте. Их окружали! Но девушка покачала головой.
- Они не могли пройти в той стороне, откуда мы сейчас их слышим. Там гиблые топи, там невозможно пройти, - уверенно рассудила она, трясясь от жестокого холода.
- Но мы же слышим их, - возразил дознаватель.
- Это проделки ведьмы, - пояснила она, стуча зубами.
- Она недовольна ужином? – усмехнулся Шу Мо.
Вздохнув, девушка, нагнувшись, вновь полезла окоченевшими руками в ледяную затхлую воду. Без всякого отвращения и гадливого содрогания вылавливая болотную живность: пиявок, червяков и что-то неопределимо мерзкое и склизкое, пихала в грязный мокрый узелок из которого все это старалось выползти.
Недолго думая, дознаватель присоединился к ней. Ему попадались ужики, пиявки и жуки, все, что он нащупал в склизкой жиже.
Брезгливости и отвращения не было, только усталость и отрешенность, когда уже все равно, потому что все подавлял пронизывающий холод от которого некуда было деться. Как не было спасения от лившего дождя и чувства, что во всем мире нет ни одного сухого уголка, что мир забыл, что такое тепло.
Наконец, должно быть к вечеру, выбрались на твердый и безопасный островок земли среди болота. Остановились стоя в воде, сотрясаемые ознобом, вымокшие насквозь, прислушиваясь к далекому, мечущемуся за краем болота лаю и истерическому вою, потерявших их собак.
- Они просто так не уйдут… - пробормотал дознаватель.
Девушка, обхватив себя руками, дрожа, кивнула.
- Они не знают живы мы или нас уже поглотила трясина… Но… мы… здесь замерзнем… до смерти…
Дознаватель с беспокойством посмотрел на свою посиневшую от холода спутницу. С девчонкой надо было что-то делать, долго она так не протянет, а он не выберется без нее из этих бесконечных болот.
- Подойти мне, - велел он.
- З-за-чем? Н-надо идти… дальше, - отбивая зубами дробь, простонала она.
- Прежде всего, нам необходимо хоть как-то согреться, - прохрипел он, отирая с лица дождевую воду. – Подойди. Мы выживем… если прижмемся друг к дружке… так можно, хоть немного согреться…
- Так… нельзя… - просипела, девушка, все же подойдя к нему.
- Сейчас не до приличий… - рявкнул он.
И, правда, кто их мог увидеть под неповоротливыми тучами, за завесой ливневого дождя из-за которого уже изредка слышался лай неутомимых собак.
Помощник коронера дрожала как осенний лист на свирепом ветру, стоя в ледяной воде в мокрых одеждах, липнувших к телу, в которых было еще холоднее.
И когда она расчихалась, дознаватель уже не тратя время на бесполезные уговоры, притянул ее к себе. Поначалу из-за вымокших одежд их усилия согреться не помогало. Но после оба ощутили жар тел друг друга сквозь мокрую ткань. Только дело тут было даже не в Жу Лань, а в дознавателе, чей жар передавался ей. Испугавшись, что у него начинается лихорадка, она обняла его крепче, изо всех сил прижимаясь к мужскому телу, пытаясь хоть немного согреть его своим тщедушным тельцем.
И тут дознаватель стал странно себя вести. С трудом переводя дыхание, он все теснее прижимал к себе девушку.
Жу Лань тоже бросило в жар. Казалось, вымокшее тряпье между ними, начало парить от их разгоряченных тел. Она попыталась отстраниться, но дознаватель, стиснув ее, прижался лицом к ее шее, согревая своим горячим дыханием.
Вожделение причиняло боль и вливалось в кровь, выжигающим ядом, разливая жар по его телу, заставляя сердце колотиться так, что дыхание не поспевало за его биением.
- Когда же они уйдут? – выдохнула девушка, смущенная настойчивыми, все крепче сжимавшими ее, мужскими объятиями, что бы хоть что-то сказать и отвлечься от его губ, что прижимались то к ее шее, то к щекам, лбу, обжигая кожу. Пугающе странно все это было. Оба плавились в жаре, когда обоих накрывала завеса нескончаемого дождя.
- Они чуют нас… - вдруг прерывисто пробормотал дознаватель и чуть отстранившись, прошептал в ее губы: - Ты стоишь в воде… Обними меня … ногами… так... удобнее и тебе и мне...
- Вы… не удержите… - все казалось ей не реальным: и нескончаемый дождь и бесконечно серое болото и мужчина, волею судьбы, оказавшийся рядом.
- Дурочка... - не справляясь с острой нежностью, шептал он, покрывая девичье лицо жаркими поцелуями под холодным хлещущим дождем.
- Сделай это… - хрипло потребовал он, стиснув ее так, что она ойкнула.
Но в следующий момент, понял, что не от того, что в чувственном порыве причинил ей боль, а потому что из злосчастного узелка стали расползаться "гостинцы". Он тут же выдернул у нее из-за пазухи мокрый шевелящийся узелок и швырнул на торчащую из воды корягу за которую тот зацепился с попадавшими из него болотными тварями.
Его руки, теперь приятно холодившие ее горячую кожу, очутившись под ее одеждами, стянули мокрые, липнущие к ногам и бедрам, штаны. И когда Жу Лань подхватили сильные руки, она вынужденно обвила его торс ногами, и вздрогнула, когда твердая мужская плоть бесстыдно прижалась к ней.
Хотя будучи целителем ей были хорошо ведомы отличия мужского и женского тела, все же испытала шок, когда меж ее разведенных бедер настойчиво ткнулось это горячее мужское "отличие", войдя в нее.
В эти минуты оба уже не замечали ни лившего дождя, ни промозглого холода, ни доносившейся дальней угрозой лая собак.
Пелена дождя словно отгородила их от всего мира, позволяя этим двоим слиться воедино святыми узами таинства.
С безжалостной настойчивостью в неистовстве рушил он ее целомудрие, словно ненавидя преграду ее невинности. А ее разум отказывался принимать все это как реальность… Это просто наваждение… Ведь такого не могло быть, чтобы мужчина так забывался, отдавая всего себя среди топи болота, на грани гибели, окутывая ее своим жаром словно коконом. Ее будто не стало, она чувствовала только необузданное желание его тела и могла лишь подчиняться, даже не смотря на последующую закономерную боль, которая как будто доставила ему невыносимое наслаждение, от которой едва не задохнулся, захлебнувшись ею как в предсмертном выкрике, жутко напугав ее.
Он протяжно выдохнул, удерживая ее на весу. Опускать ее обратно в ледяную воду, он не собирался. Ее трепетное теплое тело льнуло к нему, а голова доверчиво легла на его плечо и это после того, что он с ней сделал. Дознаватель прислушался, чувствуя щекой, как горит ее лоб.
- Жу Лань, - шепотом позвал он. – Я не слышу собак. Нам надо идти дальше.
По ее слабому кивку, она, слава богам, слышала его.
- Скажи, в какую сторону идти, - спросил он, прижимаясь губами к ее мокрым волосам.
- Опусти меня, - тихо попросила она.
Когда он осторожно опустил ее ногами в холод мутной воды, рябившей от дождя, нехотя освободив ее от себя, проговорила:
- Иди по моим следам.
Приведя свои одежды в порядок, они покинули надежный островок земли и вновь побрели по нескончаемому болоту по зыбкой чавкающей гати. Как она ориентировалась и находила ее, оставалось только гадать. Но, спотыкаясь и падая, Жу Лань упрямо брела вперед, он же теперь больше смотрел, чтобы не оступилась она, чем себе под ноги.
Ее пошатывало, но она держалась, не показывая, насколько слаба. Девушка не возражала, когда он все же подхватил ее на руки, только выговорила:
- Еще немного, а там ручей и... деревня… - и обняла его за шею.
Этот беззащитный жест полный доверия, подкосил его. Что же он наделал?
- Прости, - шепнул дознаватель.
Он должен был это сказать.
- Если бы я не хотела… этого... ничего не было…
Он остановился и чуть отстранившись, посмотрел в ее бледное мокрое от дождя лицо. Конечно, она не будет никого винить, даже когда налицо свершившийся над нею порок. Ее лицо с закрытыми глазами заливал дождь, и они снова дрожали от проклятого холода, который вновь сковал их.
Дознаватель нес Жу Лань на руках, шатаясь и оступаясь, рискуя упасть с ней в зловонную болотную топь. Но не падал, едва вытягивая ноги из чавкающей жижи.
Перед глазами все плыло. Он едва угадывал повалившиеся вешки. Куда он шел? Она сказала прямо, он шел прямо. Мелькнула мысль, что если бы он оступился, трясина утянула их обоих, потому что сил ни на что не оставалось. Даже на то, чтобы идти. Но пока с ними ничего этого не произошло, значит шел он правильно и должно быть действительно прямо…
И тут упал со своей ношей в грязную воду.
Болото довольно хлюпнуло, принимая свою жертву. Ужас вмиг отрезвил Шу Мо, придавая силы, он поспешил поднять на руках девчонку так, что бы удержать ее над грязной водой и, потеряв равновесие, снова упал. Но болотные воды здесь были уже мелки, доходя лишь до ступней.
В конце концов, взвалив ее мешком на плечо, потащился с ней дальше, пока хватало сил и воли. Кажется, сознание все же покинуло дознавателя раньше его воли, потому что когда приходил в себя, то с удивлением видел, что куда-то бредет, кое-как переставляя ноги.
Продолжение следует...
- Местные уверены, чтобы болото не утянуло и что бы выбраться из него живым, необходимо заручиться поддержкой болотной ведьмы. А для этого постараться собрать для нее «завтрак» и непременно успеть к рассвету оставить угощение у большой коряги, что обозначает середину пройденного по болоту пути. Вот я и ищу этот "завтрак". Ведьма вольна пропустить путника дальше по трясине, а вольна и утопить.
Она вполне разумно объяснила свои действия и дознаватель успокоился.
Дождь начал стихать, но не закончился, продолжая лить. Где-то в стороне и позади раздался нестройный лай. Беглецы вновь замерли на месте. Вскоре лай послышался в другом месте. Их окружали! Но девушка покачала головой.
- Они не могли пройти в той стороне, откуда мы сейчас их слышим. Там гиблые топи, там невозможно пройти, - уверенно рассудила она, трясясь от жестокого холода.
- Но мы же слышим их, - возразил дознаватель.
- Это проделки ведьмы, - пояснила она, стуча зубами.
- Она недовольна ужином? – усмехнулся Шу Мо.
Вздохнув, девушка, нагнувшись, вновь полезла окоченевшими руками в ледяную затхлую воду. Без всякого отвращения и гадливого содрогания вылавливая болотную живность: пиявок, червяков и что-то неопределимо мерзкое и склизкое, пихала в грязный мокрый узелок из которого все это старалось выползти.
Недолго думая, дознаватель присоединился к ней. Ему попадались ужики, пиявки и жуки, все, что он нащупал в склизкой жиже.
Брезгливости и отвращения не было, только усталость и отрешенность, когда уже все равно, потому что все подавлял пронизывающий холод от которого некуда было деться. Как не было спасения от лившего дождя и чувства, что во всем мире нет ни одного сухого уголка, что мир забыл, что такое тепло.
Наконец, должно быть к вечеру, выбрались на твердый и безопасный островок земли среди болота. Остановились стоя в воде, сотрясаемые ознобом, вымокшие насквозь, прислушиваясь к далекому, мечущемуся за краем болота лаю и истерическому вою, потерявших их собак.
- Они просто так не уйдут… - пробормотал дознаватель.
Девушка, обхватив себя руками, дрожа, кивнула.
- Они не знают живы мы или нас уже поглотила трясина… Но… мы… здесь замерзнем… до смерти…
Дознаватель с беспокойством посмотрел на свою посиневшую от холода спутницу. С девчонкой надо было что-то делать, долго она так не протянет, а он не выберется без нее из этих бесконечных болот.
- Подойти мне, - велел он.
- З-за-чем? Н-надо идти… дальше, - отбивая зубами дробь, простонала она.
- Прежде всего, нам необходимо хоть как-то согреться, - прохрипел он, отирая с лица дождевую воду. – Подойди. Мы выживем… если прижмемся друг к дружке… так можно, хоть немного согреться…
- Так… нельзя… - просипела, девушка, все же подойдя к нему.
- Сейчас не до приличий… - рявкнул он.
И, правда, кто их мог увидеть под неповоротливыми тучами, за завесой ливневого дождя из-за которого уже изредка слышался лай неутомимых собак.
Помощник коронера дрожала как осенний лист на свирепом ветру, стоя в ледяной воде в мокрых одеждах, липнувших к телу, в которых было еще холоднее.
И когда она расчихалась, дознаватель уже не тратя время на бесполезные уговоры, притянул ее к себе. Поначалу из-за вымокших одежд их усилия согреться не помогало. Но после оба ощутили жар тел друг друга сквозь мокрую ткань. Только дело тут было даже не в Жу Лань, а в дознавателе, чей жар передавался ей. Испугавшись, что у него начинается лихорадка, она обняла его крепче, изо всех сил прижимаясь к мужскому телу, пытаясь хоть немного согреть его своим тщедушным тельцем.
И тут дознаватель стал странно себя вести. С трудом переводя дыхание, он все теснее прижимал к себе девушку.
Жу Лань тоже бросило в жар. Казалось, вымокшее тряпье между ними, начало парить от их разгоряченных тел. Она попыталась отстраниться, но дознаватель, стиснув ее, прижался лицом к ее шее, согревая своим горячим дыханием.
Вожделение причиняло боль и вливалось в кровь, выжигающим ядом, разливая жар по его телу, заставляя сердце колотиться так, что дыхание не поспевало за его биением.
- Когда же они уйдут? – выдохнула девушка, смущенная настойчивыми, все крепче сжимавшими ее, мужскими объятиями, что бы хоть что-то сказать и отвлечься от его губ, что прижимались то к ее шее, то к щекам, лбу, обжигая кожу. Пугающе странно все это было. Оба плавились в жаре, когда обоих накрывала завеса нескончаемого дождя.
- Они чуют нас… - вдруг прерывисто пробормотал дознаватель и чуть отстранившись, прошептал в ее губы: - Ты стоишь в воде… Обними меня … ногами… так... удобнее и тебе и мне...
- Вы… не удержите… - все казалось ей не реальным: и нескончаемый дождь и бесконечно серое болото и мужчина, волею судьбы, оказавшийся рядом.
- Дурочка... - не справляясь с острой нежностью, шептал он, покрывая девичье лицо жаркими поцелуями под холодным хлещущим дождем.
- Сделай это… - хрипло потребовал он, стиснув ее так, что она ойкнула.
Но в следующий момент, понял, что не от того, что в чувственном порыве причинил ей боль, а потому что из злосчастного узелка стали расползаться "гостинцы". Он тут же выдернул у нее из-за пазухи мокрый шевелящийся узелок и швырнул на торчащую из воды корягу за которую тот зацепился с попадавшими из него болотными тварями.
Его руки, теперь приятно холодившие ее горячую кожу, очутившись под ее одеждами, стянули мокрые, липнущие к ногам и бедрам, штаны. И когда Жу Лань подхватили сильные руки, она вынужденно обвила его торс ногами, и вздрогнула, когда твердая мужская плоть бесстыдно прижалась к ней.
Хотя будучи целителем ей были хорошо ведомы отличия мужского и женского тела, все же испытала шок, когда меж ее разведенных бедер настойчиво ткнулось это горячее мужское "отличие", войдя в нее.
В эти минуты оба уже не замечали ни лившего дождя, ни промозглого холода, ни доносившейся дальней угрозой лая собак.
Пелена дождя словно отгородила их от всего мира, позволяя этим двоим слиться воедино святыми узами таинства.
С безжалостной настойчивостью в неистовстве рушил он ее целомудрие, словно ненавидя преграду ее невинности. А ее разум отказывался принимать все это как реальность… Это просто наваждение… Ведь такого не могло быть, чтобы мужчина так забывался, отдавая всего себя среди топи болота, на грани гибели, окутывая ее своим жаром словно коконом. Ее будто не стало, она чувствовала только необузданное желание его тела и могла лишь подчиняться, даже не смотря на последующую закономерную боль, которая как будто доставила ему невыносимое наслаждение, от которой едва не задохнулся, захлебнувшись ею как в предсмертном выкрике, жутко напугав ее.
Он протяжно выдохнул, удерживая ее на весу. Опускать ее обратно в ледяную воду, он не собирался. Ее трепетное теплое тело льнуло к нему, а голова доверчиво легла на его плечо и это после того, что он с ней сделал. Дознаватель прислушался, чувствуя щекой, как горит ее лоб.
- Жу Лань, - шепотом позвал он. – Я не слышу собак. Нам надо идти дальше.
По ее слабому кивку, она, слава богам, слышала его.
- Скажи, в какую сторону идти, - спросил он, прижимаясь губами к ее мокрым волосам.
- Опусти меня, - тихо попросила она.
Когда он осторожно опустил ее ногами в холод мутной воды, рябившей от дождя, нехотя освободив ее от себя, проговорила:
- Иди по моим следам.
Приведя свои одежды в порядок, они покинули надежный островок земли и вновь побрели по нескончаемому болоту по зыбкой чавкающей гати. Как она ориентировалась и находила ее, оставалось только гадать. Но, спотыкаясь и падая, Жу Лань упрямо брела вперед, он же теперь больше смотрел, чтобы не оступилась она, чем себе под ноги.
Ее пошатывало, но она держалась, не показывая, насколько слаба. Девушка не возражала, когда он все же подхватил ее на руки, только выговорила:
- Еще немного, а там ручей и... деревня… - и обняла его за шею.
Этот беззащитный жест полный доверия, подкосил его. Что же он наделал?
- Прости, - шепнул дознаватель.
Он должен был это сказать.
- Если бы я не хотела… этого... ничего не было…
Он остановился и чуть отстранившись, посмотрел в ее бледное мокрое от дождя лицо. Конечно, она не будет никого винить, даже когда налицо свершившийся над нею порок. Ее лицо с закрытыми глазами заливал дождь, и они снова дрожали от проклятого холода, который вновь сковал их.
Дознаватель нес Жу Лань на руках, шатаясь и оступаясь, рискуя упасть с ней в зловонную болотную топь. Но не падал, едва вытягивая ноги из чавкающей жижи.
Перед глазами все плыло. Он едва угадывал повалившиеся вешки. Куда он шел? Она сказала прямо, он шел прямо. Мелькнула мысль, что если бы он оступился, трясина утянула их обоих, потому что сил ни на что не оставалось. Даже на то, чтобы идти. Но пока с ними ничего этого не произошло, значит шел он правильно и должно быть действительно прямо…
И тут упал со своей ношей в грязную воду.
Болото довольно хлюпнуло, принимая свою жертву. Ужас вмиг отрезвил Шу Мо, придавая силы, он поспешил поднять на руках девчонку так, что бы удержать ее над грязной водой и, потеряв равновесие, снова упал. Но болотные воды здесь были уже мелки, доходя лишь до ступней.
В конце концов, взвалив ее мешком на плечо, потащился с ней дальше, пока хватало сил и воли. Кажется, сознание все же покинуло дознавателя раньше его воли, потому что когда приходил в себя, то с удивлением видел, что куда-то бредет, кое-как переставляя ноги.
Продолжение следует...
