Настя посмотрела на Ульяну, как на умалишенную:
– Не ври!
– Я никогда не вру. Тебе деньги нужны будут. У меня мама в этой больнице не раз лежала, я знаю, как лечиться. Сейчас начнется: на лекарства, на то, на сё... На держи, – Уля достала конверт, переданный ей Кирой. – Это не от Барановых, это от меня и… от очень хорошей женщины.
Ульяна вышла из больницы в странном настроении: она и досадовала на себя (зачем-то помчалась в Конашов, вообразила, что без её участия Матвей не станет на ноги), и была собой довольна (она сделала, что могла, и убедилась, что об её, пусть и бывшим, друге позаботятся). «Теперь надо позвонить тёте Ире, сказать, что приехала», – подумала Уля, и тут же раздался звонок:
– Добрые утро! Как твои дела?
– Тётя Ира, я к тебе через полчаса зайду. Я в Конашове у горбольницы.
– Уля, что-то случилось?
– Ничего не случалось. Приду, расскажу.
– Ну, скорее давай. Я жду.
Только Ульяна нажала отбой, как телефон вновь зазвонил. Понятно, что тётя Ира беспокоится за племянницу, не терпится узнать, почему та вернулась.
– Тётя Ир, я же сказала, что у меня всё в порядке. Вот тридцатый автобус стою жду.
Но из трубки донеслось:
– Костюченко Ульяна Сергеевна?
– Да. Слушаю Вас, – от строгого мужского голоса Уле стало не по себе.
– Вы знакомы с Александром Барановым?
– Знакома. Это муж моей подруги.
– К Вам есть несколько вопросов, поскольку Вы находитесь в другом городе, то я Вам сейчас сброшу образец заявления, чтобы Вы попросили направить отдельное поручение в ОВД по месту Вашего жительства, не забудьте указать Ваш новый адрес. Вас вызовут, и Вы подтвердите, что четвертого июля Баранов с женой гостили у Вас в Москве.
– Я сейчас в Конашове, могу к Вам в полицию прийти. По какому адресу?
– Октябрьская, пятнадцать. Сегодня сможете приехать подтвердить пребывание Баранова?
– Через час смогу, только я не буду подтверждать. Они ко мне не приезжали.
– То есть Вы хотите сказать, что шестого июля их в Москве не было? Подумайте получше, вспомните.
– Я хорошо помню, что в прошлый понедельник было. Сейчас к Вам приеду, и Вы всё запишите.
– Сегодня суббота. Выходной. Я Вам в понедельник позвоню.
– Я в понедельник в Москве буду.
– Всего доброго! Если будет нужно, я Вас вызову, – в трубке пошли короткие гудки.
Ульяна в растерянности шла по улице – вроде бы всё правильно сделала: никого не обманула, против совести не пошла, не стала в подлости участвовать, но на душе было гадко. Вспомнила, как обнималась Вика на перроне с каким-то парнем, как целовалась в машине с Матвеем. Неизвестно ещё, какие картинки Баранов видел, а ведь он жену любит! Ульяна впервые с симпатией подумала о Сане, недалекий, грубый, но он умеет любить. Наверняка родные про Вику ему все уши прожужжали: «С ней пропадешь, гони её», а он всё равно с ней, как может, пытается свою семью сохранить. А с другой стороны, он человека чуть на тот свет не отправил, а сейчас сухим из воды выйдет: отец денег не пожалеет, и Вика про это говорила, и Настя в больнице рассказывала… Ульяна окончательно запуталась – сочувствует она Сане Баранову или осуждает его.
Едва Ульяна переступила порог, Ирина бросилась целовать племянницу:
– Как я соскучилась!
– Тётя Ир, меня две недели не было, а ты меня, как с фронта, встречаешь.
– Пошли на кухню, кормить тебя буду. Я, пока ждала, сырников твоих любимых нажарила.
Ульяна сидела на уютной маленькой кухне, ела сырники со сметаной и отвечала на множественные вопросы. Причину приезда решила не называть, зная, как тётка всполошиться, начнет переживать, давать советы, поэтому сказала, что не все вещи забрала, вот и пришлось вернуться за тёплым свитером.
– Да зачем он тебе в такую жару? И деньги на дорогу тратила... Ты бы мне сказала, я придумала бы, как передать.
– Зато вот к тебе пришла, сырников вкусных поела, – улыбнулась Ульяна.
– Хорошо, что ты позвонила, а то я собиралась с Суриными к ним на дачу поехать. Приглашали на клубнику.
– Ну, так поезжай.
– Чего я клубники не ела? У меня от неё аллергия. Дальше рассказывай, почему тебя твоя начальница к себе жить взяла.
– Потому что очень добрая женщина. И мама у неё строгая, но тоже добрая. Они сами из Конашова, земляки.
– Как, ты говорила, её зовут?
– Мать Людмила Михайловна, а она Кира. Кира Зотова.
– Постой, что-то знакомое. Кира Зотова…
Они попили чаю, обсудили перспективу работы в московской школе и секретарство в офисе, когда Ирина вдруг воскликнула:
– Вспомнила! Вспомнила, откуда знаю эту Киру Зотову. Мы тогда со свекровью жили на Заречной в пятиэтажке. Так, эта Кира там жила, с ней какой-то скандал был связан: наркотиками, кажется, торговала, ей негр из сельхозакадемии их возил, она ещё от него ребёнка родила.
– Это не она. У неё детей нет. И тем более, ты говоришь про наркотики, а она очень хорошая, порядочная.
– Ну, не знаю. Может, ошибаюсь, но имя редкое, память зацепила.
– А что с той Кирой стало.
– Не помню уже, наверное, посадили или сбежала. У меня тогда Попов загулял, потом мы с ним разводилась, мне не до чужих бед было, свои разгребала. А красивая девушка была, высокая, стройная. Да, Кира Зотова…
Ульяна слушала и не верила: благородная Кира Зотова, такая честная, правильная, торговала наркотиками, возможно, сидела в тюрьме. Ульяна приехала помочь больному другу, а тут столько информации за одно утро!
Из коридора донеслась музыка Улиного телефона.
– Доброе утро! – приветствовал Михаил. – Не разбудил?
– Доброе утро! Конечно, не разбудил, уже двенадцатый час.
– А я вчера в Дом малютки ездил, тебе привет от Екатерины Петровны.
– Спасибо! Не думала, что она меня помнит.
– Так, я ей про тебя рассказываю, – простодушно признался Миша.
– Вам больше не о чем поговорить?
Ирина ушла с кухни, чтобы не мешать разговору племянницы, но, как только Ульяна выключила телефон, тут же вернулась:
– Это что за Миша?
– Один хороший человек.
– У тебя все хорошие, даже Матвей твой. Не объявлялся?
– Он в центральной больнице лежит. Избили.
– Из-за девок, небось, пострадал.
– Из-за них, – кивнула Ульяна. Ей стало легко после разговора с Мишей. Они договорились, что вечером встретятся, и она сможет с ним всё обсудить: и избиение Матвея, и разговор с полицейским, и странную историю Киры Зотовой.
Кира не поехала смотреть, как идёт подготовка к торжеству дома Андрея Юрьевича Федулова – достаточно было вчера, насмотрелась на его сына. Марина, заметив особенное внимание начальницы к этому заказу, каждые двадцать минут присылала подробные фотоотчеты о декоре столов, оформлении зала, дверных проемов. Кира, не глядя на фото, отвечала: «Оk».
– Ты чего такая смурная? – Людмила Михайловна заметила несвойственную дочери задумчивость.
– Работа замучила.
– Значит, поменьше работать надо. Всех денег не заработаешь, – проворчала мать.
Кира кивнула, но обсуждать с матерью тему заработка не стала, допила кафе и ушла в спальню. Мысли вращались вокруг вчерашней встречи. Почти двадцать лет прошло, а вчера увидела Кирилла, и словно не расставались, обида, непонимание – всё осталось далеко в прошлом, а светло-карие глаза неожиданно заставили биться сердце, как двадцать лет назад. Никогда Кира не теряла самообладание рядом с мужчиной, сама себя всегда считала сдержанной, даже холодной, неспособной на безрассудные поступки и безудержную страсть. А вчера кинулась в объятия человека, оттолкнувшего её много лет назад, и вновь, как тогда, на неё вылился ушат обвинений. Чушь несусветную девятнадцать лет назад нёс Кирилл, выпроваживая Киру из Москвы. Тогда она решила, что он просто не знал, как от неё отделаться, и говорил, сам не понимая, что несёт, первое, что приходило на ум. Но вот сколько времени прошло, а Кирилл всё вспоминает про каких-то негров, словно и вправду было что-то, о чём Кире неизвестно.
Пришло сообщение от Марины: «Работа завершена. Заказчики в восторге» и десяток фото – розы, орхидеи, гортензии, лилии украшают столы, мебель, колонны и люстры. Кира ответила: «Молодцы!», заметив, что пальцы дрожат. Девятнадцать лет она запрещала себе думать о Кирилле, девятнадцать лет выходила из этой истории, и вдруг вновь в неё попала. Зачем судьба вернула её в Конашов, в дом к Федуловым, зачем привела к ней рыжеволосую девочку с глазами Кирилла, а потом и его самого?
«Хватит об этом думать, – отдала себе приказ Кира. – Ничего не произошло. Взрослая женщина встретила свою первую любовь, нахлынули воспоминания, вот и растаяла вчера… Всё! Забыла!».
Надо возвращаться в обычную жизнь. Сообщение от Ульяны пришло: написала, что доехала отлично, за её больным приятелем ухаживает невеста, завтра вернётся в Москву. Кира вздохнула: вот с кого надо пример брать – девочка домашняя, вежливая, тихая, а какой характер! Сказала себе, что жених её обидел, значит, с ним не по пути, развернулась и дальше по жизни, не оглядываясь, пошла. Наверняка, не одну ночь проплакала, а вот приняла решение и с дороги не сворачивает. Кире нравилось думать об Ульяне, с людьми Кира сходилась тяжело, а вот эта рыжая девочка как-то сразу на сердце легла.
К Георгию не поехать, он сегодня отмечает в ресторане с деловыми партнёрами свой День рождения. Отношения с Георгием, в меру дистанцированные, Киру вполне устраивали, ей казалось, что она по натуре волк-одиночка, что, обжегшись раз, никакому мужчине не позволит влезть в душу. Но впервые подумала: а с Кириллом она хотела бы вот таких полуделовых отношений, близости по расписанию? И ясно поняла, что нет, ей Кирилл нужен был бы в полном объёме. «Опять про него вспомнила. Прекращай о нём думать!» – отдала себе очередной приказ Кира, но сознание её распоряжением подчиняться не хотело.
Кира попробовала читать, однако смысл прочитанного ускользал. Включила телевизор, но сосредоточиться на экране не удалось. Села за компьютер и стала разбирать документы компании, а мысли, игнорируя содержание файлов, настойчиво возвращались к вчерашнему вечеру. Проведя полдня в состоянии «душевного раздрая», Кира взяла мобильный и нажала на нужный номер:
– Лёха, привет! Чем занимаешься?
– Кирка, чего у тебя стряслось?
– Ничего не стряслось. Я просто так звоню.
– Не заливай. Просто так ты картинку на Новый год присылаешь. Я дома, обои клею.
– А у тебя что случилось, что ремонтом занялся? Снова влюблён и женишься?
– Сохранилась в тебе романтика, несмотря на возраст.
– Сам ты возрастной!
– Хватит трепаться. Приезжай, поможешь.
– А рабочих пригласить не судьба?
– Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Шляпу не забудь надеть. Я, когда тебя в шляпе вижу, будто в Букингемский дворец попадаю.
– Да пошёл ты! В платочке приеду.
– Даже не думай, я тебя не узнаю и дверь не открою.
Кира чувствовала, как напряжение спадает. Конечно, она сейчас поедет к Лёхе в Мерзляковский переулок и сможет выговорится так, как не могла раскрыться ни одному психологу.
В старой квартире царил беспорядок – Кира споткнулась о какие-то ящики, боком протиснулась в комнату Лёхи. За прошедшие годы квартира несколько раз сменила хозяев. Алексей женился на хорошенькой южанке, учившейся в университете управления. «Лёха, она будет управлять тобой по науке», – хихикнула тогда Кира, узнав о предстоящей женитьбе, но её бывший сосед только пожал плечами. Молодая жена как-то очень быстро заняла у родственников нужную сумму и выкупила комнату у соседей-алкашей, ту самую, которую когда-то снимала Кира. А после смерти Екатерины Павловны и её комната перешла к молодой семье. Но через пять лет семья распалась, лицевые счета были разделены, и Лёха вновь оказался в коммуналке с соседями, поскольку полученную в результате развода комнату бывшая супруга стала сдавать. Вторую комнату Лёха потерял во втором браке, и она тоже сдавалась уже второй женой. Были у Алексея ещё попытки найти подругу жизни, но и они завершались неудачами.
– Квартиранты где ваши?
– Одни в отпуск уехали, другие где-то гуляют.
– Лёшенька, я тебя умоляю: только больше не расписывайся и, главное, никого не прописывай! – Кира критически осматривала ободранные стены.
– Кир, ну, чего ты, в самом деле, просто решил порядок навести.
– Своим можно не врать?
– Ну, да. Познакомился с одной, хотим вместе пожить. Но это так, пока проект.
– Лёх, ты можешь найти себе бабу с квартирой?
– Есть у неё квартира, только там её бывший муж живёт.
И вот Кира с Лёхой сидят в его обшарпанной комнате, едят купленную Кирой по дороге копчёную курицу и разговаривают – просто разговаривают, но Кира чувствует, как к ней возвращается душевное равновесие.
– Слушай, если твой Кирилл так неожиданно отреагировал, значит, небезразлично ему. Больно мужик ударился, раз до сих пор болит. Видать, обида не отпускает, серьёзно ты его, Кирка, чем-то тогда обидела, – Лёха серьёзно посмотрел на Киру. – Ты над моими словами подумай, а я пока вниз за бутылкой сбегаю.
– Лёш, я вина не хочу, ты мне минералки возьми.
– А про вино речи не было. Пить будем исключительно водку.
– Пей чего хочешь, а мне минералки купи. Тем более, я за рулем.
– На такси уедешь.
За Лёхой захлопнулась входная дверь, а Кира серьёзно задумалась: может, бывший сосед и прав – она не случайно встреченная бывшая, если до сих пор вызывает шквал эмоций. Похоже они оба нанесли друг другу незаживающие раны. Надо спокойно было вчера обсудить с Киром прошлое, а не гордо обходить его молчанием.
Заиграл Вальс цветов Чайковского – звонок с работы.
– Всё идёт идеально. Заказчик доволен. С нами договорились, что пригласят свадьбу оформлять. Через месяц в загородном ресторане, отличный вариант! – радостно рапортовала Марина.
– Чью свадьбу?
– Тут сын или внук у них женится. Хорошенький мальчик такой, щекастый, сам ко мне с матерью сейчас подходил.
«У Златы старший женится», – поняла Кира, а вслух сказала:
– Когда помещение под оформление посмотрим и финансовую смету составим, тогда и решим отличный это вариант или так себе. Вечером позвони, когда всё закончите, если не очень поздно будет.
– Да я думаю, не поздно. Тут уже сворачиваются потихоньку.
– Так рано? – удивилась Кира.
– У них проблема: хозяйский сын разбился.
– Кирилл?
– Кажется, да.
– Как разбился? Когда?
– Только что. Говорят, он с отцом поссорился и уехал. А на шоссе разбился.
– Он живой? – голос Киры срывался.
– Наверное. Никто не говорит, что насмерть, – Марина была озадачена волнением начальницы.
Вернулся Лёха и застал Киру растерянной, притихшей.
– Кирилл попал в аварию.
– И что?
– Не знаю. Но я за него испугалась.
– Я думал, что ты уже давно на эмоциональных качелях накачалась. Давай успокаивайся. Такие, как твой Кирилл, не помирают.
– Почему ты так решил?
– Потому что у них есть деньги на дорогую медицину. Ладно, давай за его здоровье.
Когда поздно ночью Кира, шатаясь, буквально ввалилась в квартиру, Людмила Михайловна только руками всплеснула:
– Батюшки-святы! Первый раз тебя такую вижу. Это что же такое!
– Кирилл попал в аварию, в Склифосовского на Сухаревке в тяжёлом состоянии лежит, – пьяно всхлипнула Кира.
– Ну, с ним понятно. А с тобой чего?
– А я его люблю.
Утром следующего дня Кира с трудом поднялась, но решительно скомандовала себе принять душ и поехать за машиной, оставленной в Мерзляковском переулке.
– Не ври!
– Я никогда не вру. Тебе деньги нужны будут. У меня мама в этой больнице не раз лежала, я знаю, как лечиться. Сейчас начнется: на лекарства, на то, на сё... На держи, – Уля достала конверт, переданный ей Кирой. – Это не от Барановых, это от меня и… от очень хорошей женщины.
Ульяна вышла из больницы в странном настроении: она и досадовала на себя (зачем-то помчалась в Конашов, вообразила, что без её участия Матвей не станет на ноги), и была собой довольна (она сделала, что могла, и убедилась, что об её, пусть и бывшим, друге позаботятся). «Теперь надо позвонить тёте Ире, сказать, что приехала», – подумала Уля, и тут же раздался звонок:
– Добрые утро! Как твои дела?
– Тётя Ира, я к тебе через полчаса зайду. Я в Конашове у горбольницы.
– Уля, что-то случилось?
– Ничего не случалось. Приду, расскажу.
– Ну, скорее давай. Я жду.
Только Ульяна нажала отбой, как телефон вновь зазвонил. Понятно, что тётя Ира беспокоится за племянницу, не терпится узнать, почему та вернулась.
– Тётя Ир, я же сказала, что у меня всё в порядке. Вот тридцатый автобус стою жду.
Но из трубки донеслось:
– Костюченко Ульяна Сергеевна?
– Да. Слушаю Вас, – от строгого мужского голоса Уле стало не по себе.
– Вы знакомы с Александром Барановым?
– Знакома. Это муж моей подруги.
– К Вам есть несколько вопросов, поскольку Вы находитесь в другом городе, то я Вам сейчас сброшу образец заявления, чтобы Вы попросили направить отдельное поручение в ОВД по месту Вашего жительства, не забудьте указать Ваш новый адрес. Вас вызовут, и Вы подтвердите, что четвертого июля Баранов с женой гостили у Вас в Москве.
– Я сейчас в Конашове, могу к Вам в полицию прийти. По какому адресу?
– Октябрьская, пятнадцать. Сегодня сможете приехать подтвердить пребывание Баранова?
– Через час смогу, только я не буду подтверждать. Они ко мне не приезжали.
– То есть Вы хотите сказать, что шестого июля их в Москве не было? Подумайте получше, вспомните.
– Я хорошо помню, что в прошлый понедельник было. Сейчас к Вам приеду, и Вы всё запишите.
– Сегодня суббота. Выходной. Я Вам в понедельник позвоню.
– Я в понедельник в Москве буду.
– Всего доброго! Если будет нужно, я Вас вызову, – в трубке пошли короткие гудки.
Ульяна в растерянности шла по улице – вроде бы всё правильно сделала: никого не обманула, против совести не пошла, не стала в подлости участвовать, но на душе было гадко. Вспомнила, как обнималась Вика на перроне с каким-то парнем, как целовалась в машине с Матвеем. Неизвестно ещё, какие картинки Баранов видел, а ведь он жену любит! Ульяна впервые с симпатией подумала о Сане, недалекий, грубый, но он умеет любить. Наверняка родные про Вику ему все уши прожужжали: «С ней пропадешь, гони её», а он всё равно с ней, как может, пытается свою семью сохранить. А с другой стороны, он человека чуть на тот свет не отправил, а сейчас сухим из воды выйдет: отец денег не пожалеет, и Вика про это говорила, и Настя в больнице рассказывала… Ульяна окончательно запуталась – сочувствует она Сане Баранову или осуждает его.
Едва Ульяна переступила порог, Ирина бросилась целовать племянницу:
– Как я соскучилась!
– Тётя Ир, меня две недели не было, а ты меня, как с фронта, встречаешь.
– Пошли на кухню, кормить тебя буду. Я, пока ждала, сырников твоих любимых нажарила.
Ульяна сидела на уютной маленькой кухне, ела сырники со сметаной и отвечала на множественные вопросы. Причину приезда решила не называть, зная, как тётка всполошиться, начнет переживать, давать советы, поэтому сказала, что не все вещи забрала, вот и пришлось вернуться за тёплым свитером.
– Да зачем он тебе в такую жару? И деньги на дорогу тратила... Ты бы мне сказала, я придумала бы, как передать.
– Зато вот к тебе пришла, сырников вкусных поела, – улыбнулась Ульяна.
– Хорошо, что ты позвонила, а то я собиралась с Суриными к ним на дачу поехать. Приглашали на клубнику.
– Ну, так поезжай.
– Чего я клубники не ела? У меня от неё аллергия. Дальше рассказывай, почему тебя твоя начальница к себе жить взяла.
– Потому что очень добрая женщина. И мама у неё строгая, но тоже добрая. Они сами из Конашова, земляки.
– Как, ты говорила, её зовут?
– Мать Людмила Михайловна, а она Кира. Кира Зотова.
– Постой, что-то знакомое. Кира Зотова…
Они попили чаю, обсудили перспективу работы в московской школе и секретарство в офисе, когда Ирина вдруг воскликнула:
– Вспомнила! Вспомнила, откуда знаю эту Киру Зотову. Мы тогда со свекровью жили на Заречной в пятиэтажке. Так, эта Кира там жила, с ней какой-то скандал был связан: наркотиками, кажется, торговала, ей негр из сельхозакадемии их возил, она ещё от него ребёнка родила.
– Это не она. У неё детей нет. И тем более, ты говоришь про наркотики, а она очень хорошая, порядочная.
– Ну, не знаю. Может, ошибаюсь, но имя редкое, память зацепила.
– А что с той Кирой стало.
– Не помню уже, наверное, посадили или сбежала. У меня тогда Попов загулял, потом мы с ним разводилась, мне не до чужих бед было, свои разгребала. А красивая девушка была, высокая, стройная. Да, Кира Зотова…
Ульяна слушала и не верила: благородная Кира Зотова, такая честная, правильная, торговала наркотиками, возможно, сидела в тюрьме. Ульяна приехала помочь больному другу, а тут столько информации за одно утро!
Из коридора донеслась музыка Улиного телефона.
– Доброе утро! – приветствовал Михаил. – Не разбудил?
– Доброе утро! Конечно, не разбудил, уже двенадцатый час.
– А я вчера в Дом малютки ездил, тебе привет от Екатерины Петровны.
– Спасибо! Не думала, что она меня помнит.
– Так, я ей про тебя рассказываю, – простодушно признался Миша.
– Вам больше не о чем поговорить?
Ирина ушла с кухни, чтобы не мешать разговору племянницы, но, как только Ульяна выключила телефон, тут же вернулась:
– Это что за Миша?
– Один хороший человек.
– У тебя все хорошие, даже Матвей твой. Не объявлялся?
– Он в центральной больнице лежит. Избили.
– Из-за девок, небось, пострадал.
– Из-за них, – кивнула Ульяна. Ей стало легко после разговора с Мишей. Они договорились, что вечером встретятся, и она сможет с ним всё обсудить: и избиение Матвея, и разговор с полицейским, и странную историю Киры Зотовой.
ГЛАВА 14. КИРА
Кира не поехала смотреть, как идёт подготовка к торжеству дома Андрея Юрьевича Федулова – достаточно было вчера, насмотрелась на его сына. Марина, заметив особенное внимание начальницы к этому заказу, каждые двадцать минут присылала подробные фотоотчеты о декоре столов, оформлении зала, дверных проемов. Кира, не глядя на фото, отвечала: «Оk».
– Ты чего такая смурная? – Людмила Михайловна заметила несвойственную дочери задумчивость.
– Работа замучила.
– Значит, поменьше работать надо. Всех денег не заработаешь, – проворчала мать.
Кира кивнула, но обсуждать с матерью тему заработка не стала, допила кафе и ушла в спальню. Мысли вращались вокруг вчерашней встречи. Почти двадцать лет прошло, а вчера увидела Кирилла, и словно не расставались, обида, непонимание – всё осталось далеко в прошлом, а светло-карие глаза неожиданно заставили биться сердце, как двадцать лет назад. Никогда Кира не теряла самообладание рядом с мужчиной, сама себя всегда считала сдержанной, даже холодной, неспособной на безрассудные поступки и безудержную страсть. А вчера кинулась в объятия человека, оттолкнувшего её много лет назад, и вновь, как тогда, на неё вылился ушат обвинений. Чушь несусветную девятнадцать лет назад нёс Кирилл, выпроваживая Киру из Москвы. Тогда она решила, что он просто не знал, как от неё отделаться, и говорил, сам не понимая, что несёт, первое, что приходило на ум. Но вот сколько времени прошло, а Кирилл всё вспоминает про каких-то негров, словно и вправду было что-то, о чём Кире неизвестно.
Пришло сообщение от Марины: «Работа завершена. Заказчики в восторге» и десяток фото – розы, орхидеи, гортензии, лилии украшают столы, мебель, колонны и люстры. Кира ответила: «Молодцы!», заметив, что пальцы дрожат. Девятнадцать лет она запрещала себе думать о Кирилле, девятнадцать лет выходила из этой истории, и вдруг вновь в неё попала. Зачем судьба вернула её в Конашов, в дом к Федуловым, зачем привела к ней рыжеволосую девочку с глазами Кирилла, а потом и его самого?
«Хватит об этом думать, – отдала себе приказ Кира. – Ничего не произошло. Взрослая женщина встретила свою первую любовь, нахлынули воспоминания, вот и растаяла вчера… Всё! Забыла!».
Надо возвращаться в обычную жизнь. Сообщение от Ульяны пришло: написала, что доехала отлично, за её больным приятелем ухаживает невеста, завтра вернётся в Москву. Кира вздохнула: вот с кого надо пример брать – девочка домашняя, вежливая, тихая, а какой характер! Сказала себе, что жених её обидел, значит, с ним не по пути, развернулась и дальше по жизни, не оглядываясь, пошла. Наверняка, не одну ночь проплакала, а вот приняла решение и с дороги не сворачивает. Кире нравилось думать об Ульяне, с людьми Кира сходилась тяжело, а вот эта рыжая девочка как-то сразу на сердце легла.
К Георгию не поехать, он сегодня отмечает в ресторане с деловыми партнёрами свой День рождения. Отношения с Георгием, в меру дистанцированные, Киру вполне устраивали, ей казалось, что она по натуре волк-одиночка, что, обжегшись раз, никакому мужчине не позволит влезть в душу. Но впервые подумала: а с Кириллом она хотела бы вот таких полуделовых отношений, близости по расписанию? И ясно поняла, что нет, ей Кирилл нужен был бы в полном объёме. «Опять про него вспомнила. Прекращай о нём думать!» – отдала себе очередной приказ Кира, но сознание её распоряжением подчиняться не хотело.
Кира попробовала читать, однако смысл прочитанного ускользал. Включила телевизор, но сосредоточиться на экране не удалось. Села за компьютер и стала разбирать документы компании, а мысли, игнорируя содержание файлов, настойчиво возвращались к вчерашнему вечеру. Проведя полдня в состоянии «душевного раздрая», Кира взяла мобильный и нажала на нужный номер:
– Лёха, привет! Чем занимаешься?
– Кирка, чего у тебя стряслось?
– Ничего не стряслось. Я просто так звоню.
– Не заливай. Просто так ты картинку на Новый год присылаешь. Я дома, обои клею.
– А у тебя что случилось, что ремонтом занялся? Снова влюблён и женишься?
– Сохранилась в тебе романтика, несмотря на возраст.
– Сам ты возрастной!
– Хватит трепаться. Приезжай, поможешь.
– А рабочих пригласить не судьба?
– Хочешь сделать хорошо – сделай сам. Шляпу не забудь надеть. Я, когда тебя в шляпе вижу, будто в Букингемский дворец попадаю.
– Да пошёл ты! В платочке приеду.
– Даже не думай, я тебя не узнаю и дверь не открою.
Кира чувствовала, как напряжение спадает. Конечно, она сейчас поедет к Лёхе в Мерзляковский переулок и сможет выговорится так, как не могла раскрыться ни одному психологу.
В старой квартире царил беспорядок – Кира споткнулась о какие-то ящики, боком протиснулась в комнату Лёхи. За прошедшие годы квартира несколько раз сменила хозяев. Алексей женился на хорошенькой южанке, учившейся в университете управления. «Лёха, она будет управлять тобой по науке», – хихикнула тогда Кира, узнав о предстоящей женитьбе, но её бывший сосед только пожал плечами. Молодая жена как-то очень быстро заняла у родственников нужную сумму и выкупила комнату у соседей-алкашей, ту самую, которую когда-то снимала Кира. А после смерти Екатерины Павловны и её комната перешла к молодой семье. Но через пять лет семья распалась, лицевые счета были разделены, и Лёха вновь оказался в коммуналке с соседями, поскольку полученную в результате развода комнату бывшая супруга стала сдавать. Вторую комнату Лёха потерял во втором браке, и она тоже сдавалась уже второй женой. Были у Алексея ещё попытки найти подругу жизни, но и они завершались неудачами.
– Квартиранты где ваши?
– Одни в отпуск уехали, другие где-то гуляют.
– Лёшенька, я тебя умоляю: только больше не расписывайся и, главное, никого не прописывай! – Кира критически осматривала ободранные стены.
– Кир, ну, чего ты, в самом деле, просто решил порядок навести.
– Своим можно не врать?
– Ну, да. Познакомился с одной, хотим вместе пожить. Но это так, пока проект.
– Лёх, ты можешь найти себе бабу с квартирой?
– Есть у неё квартира, только там её бывший муж живёт.
И вот Кира с Лёхой сидят в его обшарпанной комнате, едят купленную Кирой по дороге копчёную курицу и разговаривают – просто разговаривают, но Кира чувствует, как к ней возвращается душевное равновесие.
– Слушай, если твой Кирилл так неожиданно отреагировал, значит, небезразлично ему. Больно мужик ударился, раз до сих пор болит. Видать, обида не отпускает, серьёзно ты его, Кирка, чем-то тогда обидела, – Лёха серьёзно посмотрел на Киру. – Ты над моими словами подумай, а я пока вниз за бутылкой сбегаю.
– Лёш, я вина не хочу, ты мне минералки возьми.
– А про вино речи не было. Пить будем исключительно водку.
– Пей чего хочешь, а мне минералки купи. Тем более, я за рулем.
– На такси уедешь.
За Лёхой захлопнулась входная дверь, а Кира серьёзно задумалась: может, бывший сосед и прав – она не случайно встреченная бывшая, если до сих пор вызывает шквал эмоций. Похоже они оба нанесли друг другу незаживающие раны. Надо спокойно было вчера обсудить с Киром прошлое, а не гордо обходить его молчанием.
Заиграл Вальс цветов Чайковского – звонок с работы.
– Всё идёт идеально. Заказчик доволен. С нами договорились, что пригласят свадьбу оформлять. Через месяц в загородном ресторане, отличный вариант! – радостно рапортовала Марина.
– Чью свадьбу?
– Тут сын или внук у них женится. Хорошенький мальчик такой, щекастый, сам ко мне с матерью сейчас подходил.
«У Златы старший женится», – поняла Кира, а вслух сказала:
– Когда помещение под оформление посмотрим и финансовую смету составим, тогда и решим отличный это вариант или так себе. Вечером позвони, когда всё закончите, если не очень поздно будет.
– Да я думаю, не поздно. Тут уже сворачиваются потихоньку.
– Так рано? – удивилась Кира.
– У них проблема: хозяйский сын разбился.
– Кирилл?
– Кажется, да.
– Как разбился? Когда?
– Только что. Говорят, он с отцом поссорился и уехал. А на шоссе разбился.
– Он живой? – голос Киры срывался.
– Наверное. Никто не говорит, что насмерть, – Марина была озадачена волнением начальницы.
Вернулся Лёха и застал Киру растерянной, притихшей.
– Кирилл попал в аварию.
– И что?
– Не знаю. Но я за него испугалась.
– Я думал, что ты уже давно на эмоциональных качелях накачалась. Давай успокаивайся. Такие, как твой Кирилл, не помирают.
– Почему ты так решил?
– Потому что у них есть деньги на дорогую медицину. Ладно, давай за его здоровье.
Когда поздно ночью Кира, шатаясь, буквально ввалилась в квартиру, Людмила Михайловна только руками всплеснула:
– Батюшки-святы! Первый раз тебя такую вижу. Это что же такое!
– Кирилл попал в аварию, в Склифосовского на Сухаревке в тяжёлом состоянии лежит, – пьяно всхлипнула Кира.
– Ну, с ним понятно. А с тобой чего?
– А я его люблю.
ГЛАВА 15. КИРА
Утром следующего дня Кира с трудом поднялась, но решительно скомандовала себе принять душ и поехать за машиной, оставленной в Мерзляковском переулке.
