А Геля ехала с Борисом в Москву. Жаль, конечно, денег, что отдала за десять дней отдыха, но душевное равновесие дороже. Воротник свитера скрывал шею в засосах, ныли синяки на руках и ногах. Ангелина ругала себя: дура, какая же дура! О чём она думала, когда зачем-то подолгу стояла перед зеркалом, собираясь выйти из номера? Хотела, чтобы Константин понял, кого оставил? Он-то понял, а она когда-нибудь поймёт? Это настоящее искусство – уйти с достоинством и больше не вернуться, но она этим искусством, увы, не владеет.
Впереди засветилась множеством огней – никогда не спящая Москва.
– Ангелина, какой у Вас адрес? – прервал получасовое молчание спутник.
Геля подумала, что он впервые назвал её по имени, а она считала, что он, ещё танцуя с ней, сразу же позабыл, как её зовут.
– Вы расстроены, но, поверьте, всё решаемо, – утвердительно произнёс Борис.
– У меня всё в порядке, – возразила Геля.
– Оставьте телефон, я Вам завтра позвоню, – сказано было приказным тоном.
Ангелине было совершенно всё равно, позвонит ей новый знакомый или нет, но она посчитала невежливым не оставить номер человеку, который провёз её шестьдесят километров до самого подъезда.
Вернувшись к себе домой, Геля первым делом набрала полную ванну, напустила пену, и долго нежилась в ароматной воде, но расслабиться всё не получалось – тяжёлые мысли не уходили. В прихожей настойчиво заиграла музыка Ксюшиного звонка. Ангелине пришлось вылезать из теплой воды и, оставляя на холодном кафельном полу мокрые следы, искать в сумке телефон.
– Привет! Я к вам на природу собираюсь. Завтра порадую тебя с Вероникой.
– Добрый вечер! А я уже дома. Ты меня из ванной выдернула. Сейчас вытрусь и перезвоню тебе.
Ангелина завернулась в мягкий халат, включила чайник, поудобнее уселась на кухонном диванчике, и только тогда набрала номер подруги – разговор предстоял не минутный.
– Чего там у тебя случилось? – с этими словами Ксюша сняла трубку. – С Лозовской поссорилась? Нежный твой нервы вздёрнул?
– Скорее второе. Вероника, конечно, занудствовала, но, это привычно. Если бы Константин с женой не приехал, всё нормально было бы. А так я постоянно нервничала: каждую минуту и боялась встретиться с ним, и хотела этого. Всё думала, он сейчас увидит и поймёт, что я лучше его жены. Ведь понимала, что он с женой из-за меня разводиться не станет. Даже не знаю, чего и кому я хотела доказать. Дура, какая же, Ксюша, я дура!
– Все мы дуры, даже самые умные, – философски заметила Ксюха. – А сорвалась-то домой чего?
– Меня Константин изнасиловал, вот и приехала ушибы залечивать.
– В каком смысле изнасиловал? Психику повредил? Что такого он тебе сказал, чего бы ты не знала и теперь душевные раны зализываешь?
– Насилие в самом прямом и простом смысле происходило. Я вырывалась, он трахал. Теперь вся в засосах и синяках.
– Так надо срочно побои снять и в полицию заявить. Пусть его привлекут, и молодой интересно будет пикантные подробности о супруге узнать. Пусть не только ты, но и она на него позлится.
– Я не на него, на себя злюсь. Вообразила себе принца на белом коне, хотя и знала: даже снежного человека и НЛО кто-то видел, а принцев этих не встречал никто. И что самое обидное – я себя в этой истории принцессой вообразила, а оказалась, что была обычной бл@дью по вызову. Какая же я всё-таки дура!
– Гель, прекращай самоедствовать. То, что твой нежный Костик будет о себе думать, а не о тебе беспокоиться, давно понятно было. И вообще, чего ты убиваешься? Девственности не он тебя лишил, беременной без денег на вокзале не бросил. Короче, я к тебе сейчас приеду.
И вот подруги сидят на кухне, пьют, несмотря на поздний час, крепкий кофе, едят, вопреки всем диетам, привезённый Ксюшей «наполеон» (как гласит народная женская мудрость, чем ближе полночь, тем вкусней еда) и вспоминают свою поездку в Старое Залучье, зимнюю сказочную красоту, искрящейся снег.
– Я жалею, что мы так быстро подхватились тогда. Я с Ярославом недоговорила, иногда думаю, что могла бы с ним ещё обсудить, что хотелось бы с ему рассказать, – Ангелина вздохнула.
– Ничто так не убивает психику, как внутренние диалоги. И не суетись, бабка обещала доброго богатого, значит, он на подходе, потерпи – колесо судьбы запущено.
– Тебе хорошо терпеть, ты уже замужем дважды была. А меня никто не зовёт. Может, меня сглазили?
– В чём проблема замуж выйти? Загсов везде понастроено. Вопрос не выйти замуж, а выйти за достойного. А ты то про Ярика вспоминаешь, то про Костика, потом сама себя грызешь. Возьми паузу.
– Ты такая умная. Я думала, только Вероника знает, как кому надо поступать.
– Я не умная, просто я научилась не рефлексировать, а жить. Кстати, как там наша карьеристка? Мужика себе не нашла?
– Пока не нашла. Надо ей позвонить. А то я так резко собралась, написала ей в ватсап и уехала. Как-то нехорошо получилось. Ещё обидится.
– Она тебе деньги вернёт за то, что в одна в двухместном номере осталась?
– При чём здесь деньги?
– При том, что обижаться ей нечего. Взрослые люди вправе поступать, как считают нужным. А ты материально пострадавшая, путёвка, дорога… Обратно за такси сколько отдала? Или сама по сугробам пробиралась?
– Там автобус до станции ходит. А мне, вообще, повезло: меня на машине подвезли.
– Кто подвозил.
– Да так. Был там один, седой и скучный.
– Очень старый?
– Не старый, а седой.
– Может, бабка про него говорила?
– Не, он в женихи не годиться. Молчит, смотрит угрюмо, не располагает к романтике.
– У тебя романтики выше макушки было. Ты же у бабки про семью спрашивала. И почему у тебя банка с мёдом на подоконнике за шторкой? Должна в центре стола стоять!
– Я про неё и забыла.
– А напрасно. Я вот после пророчества про моего братика в бабу Шуру поверила. Думаю, может, стоит к ней по моему вопросу обратится, – задумчиво произнесла Ксения.
– Конечно, стоит, – заверила Геля. – И я с тобой ещё раз съезжу.
– Поедем. Я – с бабкой, ты с Яриком поболтаешь.
– Да при чём здесь Ярослав? – пожала плечами Ангелина. – Просто захотелось в ту деревню ещё раз съездить. Помнишь, Надежда Владимировна рассказывала, какая там красота весной!
– Не помню. Помню, что снега было выше крыши, выехать было невозможно. Антошке спасибо, что оттуда выбрались, вернее, спасибо его супруге, что допекла муженька так, что он за тобой побежал. Но чувствую, что ещё немножко тебя пообхаживает и пойдёт дальше искать, к кому бы прибиться.
– А это и чувствовать не надо. Именно так и будет. Но при этом до последнего станет ей чирикать: «котёнок, сюси-пуси».
– Что поделать, – развела руками Ксюха. – Такой вот мямля, при всей его брутальной бороде и пяти фотиках.
– Не мямля, а подлый трус и лицемер. С женой воркует, а у самого фига в кармане и план отхода нарисован. Уверена, и со мной так же было: подбирал мне замену втихоря, а потом перед фактом поставил.
– Зато теперь осознал, что ты лучшее, что было в его жизни.
– И что из этого?
– Ничего. Так, сохрани эту информацию для восстановления самооценки.
– Ксюх, а давай в Залучье в феврале поедем. Меня в феврале должны на неделю отпустить. Нам теперь отпуск разбивают.
Болтали долго, Ксения не поехала домой, а осталась ночевать у Гели, и спать подруги легли далеко за полночь. Ангелина лежала на диване и представляла, как весной они с Ксюхой отправятся в Старое Залучье. Обида на Константина понемногу отступила. В конце концов, действительно, у неё все проблемы надуманные. Вот у Ксении реальная проблема, и хоть говорит она, что решила для себя тему закрыть, однако собралась в Старое Залучье с этим вопросом поехать. А вопрос Ксюшин назывался «бесплодие». После третьей неудачной попытки ЭКО Ксения заявила, что раз не даётся ей материнство, значит, не судьба. Но, как легко ни говорила Ксюха о том, что в жизни перед ней стоит ещё много других интересных задач, заветная мечта не исчезала. Ангелине было известно, что со вторым мужем Ксения разошлась, потому что тот мечтал о ребёнке, а она не могла родить. Только раз мимоходом обмолвилась об этом Ксюша, но понятно стало Геле, как глубоко спрятано страдание внешне беспечной подругой.
И Веронике тоже непросто: на вид пресная, холодная «железная леди», а на самом деле обычная девушка, как все, тоже мечтает о любви, хочет встретить человека, как там она сказала? «Для настоящих, а не для минутных и бесперспективных». Только как их угадать, эти самые отношения: где они подлинные, а где бесперспективняк?
Разбудил Ангелину телефонный звонок:
– Доброе утро! Это Борис. Вы сегодня вечером свободны?
– Да, наверное, – Геля посмотрела на часы: половина одиннадцатого.
– Я заеду за Вами в шесть часов.
– Хорошо. Спасибо!
– До вечера! – Борис нажал отбой.
Зевая, Ангелина побрела в ванную, бормоча: «Какого фига надо было будить!»
– Ты кого и за что благодарила? – выглянула из кухни Ксюша.
– Да я спросонья на автомате что-то отвечала. Уже и не помню что. Это мужик из загородного отеля звонил. Который меня вчера домой подвозил.
– Чего хочет?
– Вечером куда-то пригласил, а куда я не спросила. А ты давно встала?
– Только что, пить охота. И зачем мы наелись вчера жирного крема и сладкого торта! Вот если б можно было помазать живот «Фейри», и жир бы исчез.
– Есть одна хорошая диета – стакан воды за три дня до еды. Это мне Вероника поведала наутро после новогоднего банкета.
– У Лозовской появилось чувство юмора?
– Ей юморить некогда. Работает как слон, даже на отдыхе за компьютером сидела: считала, пересчитывала, как снизить кредитные риски. Кстати, надо ей позвонить, а то обидится или уже обиделась, что я так резко от неё свалила.
Но Вероника явно не была обижена, разговаривала весело, демонстрируя хорошее настроение. На утренней лыжной прогулке она познакомилась с инструктором по спорту. И хотя в сферу её интересов не входил организатор физкультурно-оздоровительных мероприятий, но от него шёл такой позитивный заряд энергии, что Ника договорилась с ним встретиться после обеда на теннисном корте, и об предстоящей встрече ей было неожиданно приятно думать.
– Ник, ты извини, что так внезапно подхватилась и уехала, не объяснила тебе ничего. Дела семейные. Я как-нибудь потом расскажу, – начала оправдываться Ангелина.
– Ну, ты всё уладила? Сегодня вернёшься?
– Нет, я уже на этой неделе не приеду. Ты там за двоих отдыхай, – Геля поёжилась, вспомнив Константина.
Затем у Ксюхи и Гели был не то поздний завтрак, не то ранний обед. Ксюша нажарила сковородку картошки, Ангелина открыла банку засоленных мамой огурцов, и опять пошла болтовня, теперь о Сане, об отношениях с родителями и снова о поездке в Старое Залучье.
Новогодние праздники располагают к лени, и, проводив Ксюшу, Ангелина уютно устроилась в кресле перед телевизором с пакетом фисташек. На экране мелькали нарядные участники праздничного шоу, и, приглушив звук, Геля позвонила родителям, хотела сказать, что вернулась, но тогда надо было бы придумать причину, почему прервала отдых, а говорить на эту тему не хотелось. Антон прислал ссылку на репортаж с фотовыставки, и Геля с удовольствием посмотрела красивые работы, почитала отзывы: «У Белогорского можно научиться фотографии, построенной на контрастах цвета и яркости», «Фотографии Белогорского раскрывают красоту мира, очистив её от шелухи». Наверное, надо бы написать Антону пару предложений, похвалить его снимки, но вдруг он расценит это как попытку возобновить их былую дружбу? Геля в замешательстве открывала и закрывала ватсап, и тут раздался телефонный звонок:
– Ангелина, я подъехал и жду Вас у подъезда.
Геля аж подпрыгнула в кресле – она совершенно забыла про утренний разговор. Посмотрела на часы: без пяти минут шесть.
– Борис, извините, я не могу с Вами сегодня встретиться… я заболела, – Ангелина рассеянно объявила о плохом самочувствии: вылезать из уютного кресла и куда-то идти очень не хотелось, к тому же привести в себя в порядок для выхода из дома тоже время требовалось – на голове чёрт знает что, это не расчёсывать, а мыть надо. Как известно, «небрежная укладка» – это час у зеркала.
– Надеюсь, ничего серьёзного, – голос в телефоне звучал спокойно, без ноток сочувствия. – У Вас сохранился мой номер, позвоните, когда будете чувствовать себя лучше, и мы определимся со встречей.
– Да, конечно, – пробормотала Ангелина
– Выздоравливайте! – сухо пожелал Борис, и в трубке запикали короткие гудки.
Атмосфера лени и беспечности была разрушена. Геле стало стыдно, что забыла о человеке, который накануне потратил своё время, привезя её из загородного отеля домой. Перспектива провести вечер в компании молчаливого мужчины с тяжёлым взглядом не привлекала, но вести себя так по-свински тоже ведь нехорошо. Ангелина приняла решение завтра же позвонить Борису – наверняка, он пригласит её в какой-нибудь ресторан, где будет есть, не произнеся ни слова, а ей придётся щебетать весь вечер, чтобы сгладить неловкое молчание. Ничего страшного, успокоила себя Геля, пощебечет… Но на следующий день она не собралась позвонить Борису, не позвонила и через день, так и висела над ней, раскачиваясь дамокловым мечом, необходимость набрать номер нового знакомого.
Праздничная новогодняя неделя не прошла – промелькнула. Ангелина посетила с племянниками океанариум, Рождество отмечала с родителями, ездила с Ксюхой и Саней в боулинг (Геля с удивлением обнаружила, что перед ней пара: такие, на первый взгляд, разные, они понимали друг друга с полувзгляда и явно были счастливы). В последний праздничный выходной позвонила Вероника, весёлым голосом сообщила, что вернулась и высказала сожаление, что Ангелине пришлось уехать, потому что отдых был великолепным. В своем рассказе Ника несколько раз упомянула спортивного инструктора Игоря, который составил ей индивидуальную программу укрепления здоровья и её научил упражнениям для поддержания физической формы, хотя (Вероника счастливо хихикнула) у неё, по мнению профессионала по спорту, идеальная форма. Между прочим, подруга сообщила, что ещё познакомилась в бассейне с очень милой девушкой, весёлой, жизнерадостной:
– Вот не зря говорят, что мир тесен: мы разговорились, и, представляешь, она оказалась двоюродной сестрой нашей Маришки.
– Надо же, – притворно удивилась Ангелина.
– Ты её видела, такая милая блондинка, она с мужем приехала. Ты ещё с ним в рекреации о чём-то говорила перед тем, как уехать, – напомнила Вероника.
– Не помню.
Вероника не стала дальше развивать эту тему, ей куда важней было рассказать, как под руководством инструктора Игоря она достигала спортивных высот.
Ангелина прислушалась к себе: кажется, никаких эмоций. Понятно было, что Константин прекрасно отдыхает в дорогом пансионате с молодой женой, и всё у них прекрасно, не зря его Света весёлая и жизнерадостная. Но хотя Геля и говорила себе, что всё, касающееся Кости, её больше не интересует, однако настроение было испорчено. Вспомнила отдых в пансионате, вспомнила, как в синяках и слезах уезжала домой, хорошо Борис подвёз. И тут она вспомнила, что уже неделю собирается ему позвонить.
– Борис, добрый день! Это Ангелина.
– Слушаю Вас, – строго произнес собеседник.
– Мы договорили созвониться, когда я поправлюсь, – растерялась Ангелина, – вот, я выздоровела.
Впереди засветилась множеством огней – никогда не спящая Москва.
– Ангелина, какой у Вас адрес? – прервал получасовое молчание спутник.
Геля подумала, что он впервые назвал её по имени, а она считала, что он, ещё танцуя с ней, сразу же позабыл, как её зовут.
– Вы расстроены, но, поверьте, всё решаемо, – утвердительно произнёс Борис.
– У меня всё в порядке, – возразила Геля.
– Оставьте телефон, я Вам завтра позвоню, – сказано было приказным тоном.
Ангелине было совершенно всё равно, позвонит ей новый знакомый или нет, но она посчитала невежливым не оставить номер человеку, который провёз её шестьдесят километров до самого подъезда.
Вернувшись к себе домой, Геля первым делом набрала полную ванну, напустила пену, и долго нежилась в ароматной воде, но расслабиться всё не получалось – тяжёлые мысли не уходили. В прихожей настойчиво заиграла музыка Ксюшиного звонка. Ангелине пришлось вылезать из теплой воды и, оставляя на холодном кафельном полу мокрые следы, искать в сумке телефон.
– Привет! Я к вам на природу собираюсь. Завтра порадую тебя с Вероникой.
– Добрый вечер! А я уже дома. Ты меня из ванной выдернула. Сейчас вытрусь и перезвоню тебе.
Ангелина завернулась в мягкий халат, включила чайник, поудобнее уселась на кухонном диванчике, и только тогда набрала номер подруги – разговор предстоял не минутный.
– Чего там у тебя случилось? – с этими словами Ксюша сняла трубку. – С Лозовской поссорилась? Нежный твой нервы вздёрнул?
– Скорее второе. Вероника, конечно, занудствовала, но, это привычно. Если бы Константин с женой не приехал, всё нормально было бы. А так я постоянно нервничала: каждую минуту и боялась встретиться с ним, и хотела этого. Всё думала, он сейчас увидит и поймёт, что я лучше его жены. Ведь понимала, что он с женой из-за меня разводиться не станет. Даже не знаю, чего и кому я хотела доказать. Дура, какая же, Ксюша, я дура!
– Все мы дуры, даже самые умные, – философски заметила Ксюха. – А сорвалась-то домой чего?
– Меня Константин изнасиловал, вот и приехала ушибы залечивать.
– В каком смысле изнасиловал? Психику повредил? Что такого он тебе сказал, чего бы ты не знала и теперь душевные раны зализываешь?
– Насилие в самом прямом и простом смысле происходило. Я вырывалась, он трахал. Теперь вся в засосах и синяках.
– Так надо срочно побои снять и в полицию заявить. Пусть его привлекут, и молодой интересно будет пикантные подробности о супруге узнать. Пусть не только ты, но и она на него позлится.
– Я не на него, на себя злюсь. Вообразила себе принца на белом коне, хотя и знала: даже снежного человека и НЛО кто-то видел, а принцев этих не встречал никто. И что самое обидное – я себя в этой истории принцессой вообразила, а оказалась, что была обычной бл@дью по вызову. Какая же я всё-таки дура!
– Гель, прекращай самоедствовать. То, что твой нежный Костик будет о себе думать, а не о тебе беспокоиться, давно понятно было. И вообще, чего ты убиваешься? Девственности не он тебя лишил, беременной без денег на вокзале не бросил. Короче, я к тебе сейчас приеду.
И вот подруги сидят на кухне, пьют, несмотря на поздний час, крепкий кофе, едят, вопреки всем диетам, привезённый Ксюшей «наполеон» (как гласит народная женская мудрость, чем ближе полночь, тем вкусней еда) и вспоминают свою поездку в Старое Залучье, зимнюю сказочную красоту, искрящейся снег.
– Я жалею, что мы так быстро подхватились тогда. Я с Ярославом недоговорила, иногда думаю, что могла бы с ним ещё обсудить, что хотелось бы с ему рассказать, – Ангелина вздохнула.
– Ничто так не убивает психику, как внутренние диалоги. И не суетись, бабка обещала доброго богатого, значит, он на подходе, потерпи – колесо судьбы запущено.
– Тебе хорошо терпеть, ты уже замужем дважды была. А меня никто не зовёт. Может, меня сглазили?
– В чём проблема замуж выйти? Загсов везде понастроено. Вопрос не выйти замуж, а выйти за достойного. А ты то про Ярика вспоминаешь, то про Костика, потом сама себя грызешь. Возьми паузу.
– Ты такая умная. Я думала, только Вероника знает, как кому надо поступать.
– Я не умная, просто я научилась не рефлексировать, а жить. Кстати, как там наша карьеристка? Мужика себе не нашла?
– Пока не нашла. Надо ей позвонить. А то я так резко собралась, написала ей в ватсап и уехала. Как-то нехорошо получилось. Ещё обидится.
– Она тебе деньги вернёт за то, что в одна в двухместном номере осталась?
– При чём здесь деньги?
– При том, что обижаться ей нечего. Взрослые люди вправе поступать, как считают нужным. А ты материально пострадавшая, путёвка, дорога… Обратно за такси сколько отдала? Или сама по сугробам пробиралась?
– Там автобус до станции ходит. А мне, вообще, повезло: меня на машине подвезли.
– Кто подвозил.
– Да так. Был там один, седой и скучный.
– Очень старый?
– Не старый, а седой.
– Может, бабка про него говорила?
– Не, он в женихи не годиться. Молчит, смотрит угрюмо, не располагает к романтике.
– У тебя романтики выше макушки было. Ты же у бабки про семью спрашивала. И почему у тебя банка с мёдом на подоконнике за шторкой? Должна в центре стола стоять!
– Я про неё и забыла.
– А напрасно. Я вот после пророчества про моего братика в бабу Шуру поверила. Думаю, может, стоит к ней по моему вопросу обратится, – задумчиво произнесла Ксения.
– Конечно, стоит, – заверила Геля. – И я с тобой ещё раз съезжу.
– Поедем. Я – с бабкой, ты с Яриком поболтаешь.
– Да при чём здесь Ярослав? – пожала плечами Ангелина. – Просто захотелось в ту деревню ещё раз съездить. Помнишь, Надежда Владимировна рассказывала, какая там красота весной!
– Не помню. Помню, что снега было выше крыши, выехать было невозможно. Антошке спасибо, что оттуда выбрались, вернее, спасибо его супруге, что допекла муженька так, что он за тобой побежал. Но чувствую, что ещё немножко тебя пообхаживает и пойдёт дальше искать, к кому бы прибиться.
– А это и чувствовать не надо. Именно так и будет. Но при этом до последнего станет ей чирикать: «котёнок, сюси-пуси».
– Что поделать, – развела руками Ксюха. – Такой вот мямля, при всей его брутальной бороде и пяти фотиках.
– Не мямля, а подлый трус и лицемер. С женой воркует, а у самого фига в кармане и план отхода нарисован. Уверена, и со мной так же было: подбирал мне замену втихоря, а потом перед фактом поставил.
– Зато теперь осознал, что ты лучшее, что было в его жизни.
– И что из этого?
– Ничего. Так, сохрани эту информацию для восстановления самооценки.
– Ксюх, а давай в Залучье в феврале поедем. Меня в феврале должны на неделю отпустить. Нам теперь отпуск разбивают.
Болтали долго, Ксения не поехала домой, а осталась ночевать у Гели, и спать подруги легли далеко за полночь. Ангелина лежала на диване и представляла, как весной они с Ксюхой отправятся в Старое Залучье. Обида на Константина понемногу отступила. В конце концов, действительно, у неё все проблемы надуманные. Вот у Ксении реальная проблема, и хоть говорит она, что решила для себя тему закрыть, однако собралась в Старое Залучье с этим вопросом поехать. А вопрос Ксюшин назывался «бесплодие». После третьей неудачной попытки ЭКО Ксения заявила, что раз не даётся ей материнство, значит, не судьба. Но, как легко ни говорила Ксюха о том, что в жизни перед ней стоит ещё много других интересных задач, заветная мечта не исчезала. Ангелине было известно, что со вторым мужем Ксения разошлась, потому что тот мечтал о ребёнке, а она не могла родить. Только раз мимоходом обмолвилась об этом Ксюша, но понятно стало Геле, как глубоко спрятано страдание внешне беспечной подругой.
И Веронике тоже непросто: на вид пресная, холодная «железная леди», а на самом деле обычная девушка, как все, тоже мечтает о любви, хочет встретить человека, как там она сказала? «Для настоящих, а не для минутных и бесперспективных». Только как их угадать, эти самые отношения: где они подлинные, а где бесперспективняк?
Глава 16
Разбудил Ангелину телефонный звонок:
– Доброе утро! Это Борис. Вы сегодня вечером свободны?
– Да, наверное, – Геля посмотрела на часы: половина одиннадцатого.
– Я заеду за Вами в шесть часов.
– Хорошо. Спасибо!
– До вечера! – Борис нажал отбой.
Зевая, Ангелина побрела в ванную, бормоча: «Какого фига надо было будить!»
– Ты кого и за что благодарила? – выглянула из кухни Ксюша.
– Да я спросонья на автомате что-то отвечала. Уже и не помню что. Это мужик из загородного отеля звонил. Который меня вчера домой подвозил.
– Чего хочет?
– Вечером куда-то пригласил, а куда я не спросила. А ты давно встала?
– Только что, пить охота. И зачем мы наелись вчера жирного крема и сладкого торта! Вот если б можно было помазать живот «Фейри», и жир бы исчез.
– Есть одна хорошая диета – стакан воды за три дня до еды. Это мне Вероника поведала наутро после новогоднего банкета.
– У Лозовской появилось чувство юмора?
– Ей юморить некогда. Работает как слон, даже на отдыхе за компьютером сидела: считала, пересчитывала, как снизить кредитные риски. Кстати, надо ей позвонить, а то обидится или уже обиделась, что я так резко от неё свалила.
Но Вероника явно не была обижена, разговаривала весело, демонстрируя хорошее настроение. На утренней лыжной прогулке она познакомилась с инструктором по спорту. И хотя в сферу её интересов не входил организатор физкультурно-оздоровительных мероприятий, но от него шёл такой позитивный заряд энергии, что Ника договорилась с ним встретиться после обеда на теннисном корте, и об предстоящей встрече ей было неожиданно приятно думать.
– Ник, ты извини, что так внезапно подхватилась и уехала, не объяснила тебе ничего. Дела семейные. Я как-нибудь потом расскажу, – начала оправдываться Ангелина.
– Ну, ты всё уладила? Сегодня вернёшься?
– Нет, я уже на этой неделе не приеду. Ты там за двоих отдыхай, – Геля поёжилась, вспомнив Константина.
Затем у Ксюхи и Гели был не то поздний завтрак, не то ранний обед. Ксюша нажарила сковородку картошки, Ангелина открыла банку засоленных мамой огурцов, и опять пошла болтовня, теперь о Сане, об отношениях с родителями и снова о поездке в Старое Залучье.
Новогодние праздники располагают к лени, и, проводив Ксюшу, Ангелина уютно устроилась в кресле перед телевизором с пакетом фисташек. На экране мелькали нарядные участники праздничного шоу, и, приглушив звук, Геля позвонила родителям, хотела сказать, что вернулась, но тогда надо было бы придумать причину, почему прервала отдых, а говорить на эту тему не хотелось. Антон прислал ссылку на репортаж с фотовыставки, и Геля с удовольствием посмотрела красивые работы, почитала отзывы: «У Белогорского можно научиться фотографии, построенной на контрастах цвета и яркости», «Фотографии Белогорского раскрывают красоту мира, очистив её от шелухи». Наверное, надо бы написать Антону пару предложений, похвалить его снимки, но вдруг он расценит это как попытку возобновить их былую дружбу? Геля в замешательстве открывала и закрывала ватсап, и тут раздался телефонный звонок:
– Ангелина, я подъехал и жду Вас у подъезда.
Геля аж подпрыгнула в кресле – она совершенно забыла про утренний разговор. Посмотрела на часы: без пяти минут шесть.
– Борис, извините, я не могу с Вами сегодня встретиться… я заболела, – Ангелина рассеянно объявила о плохом самочувствии: вылезать из уютного кресла и куда-то идти очень не хотелось, к тому же привести в себя в порядок для выхода из дома тоже время требовалось – на голове чёрт знает что, это не расчёсывать, а мыть надо. Как известно, «небрежная укладка» – это час у зеркала.
– Надеюсь, ничего серьёзного, – голос в телефоне звучал спокойно, без ноток сочувствия. – У Вас сохранился мой номер, позвоните, когда будете чувствовать себя лучше, и мы определимся со встречей.
– Да, конечно, – пробормотала Ангелина
– Выздоравливайте! – сухо пожелал Борис, и в трубке запикали короткие гудки.
Атмосфера лени и беспечности была разрушена. Геле стало стыдно, что забыла о человеке, который накануне потратил своё время, привезя её из загородного отеля домой. Перспектива провести вечер в компании молчаливого мужчины с тяжёлым взглядом не привлекала, но вести себя так по-свински тоже ведь нехорошо. Ангелина приняла решение завтра же позвонить Борису – наверняка, он пригласит её в какой-нибудь ресторан, где будет есть, не произнеся ни слова, а ей придётся щебетать весь вечер, чтобы сгладить неловкое молчание. Ничего страшного, успокоила себя Геля, пощебечет… Но на следующий день она не собралась позвонить Борису, не позвонила и через день, так и висела над ней, раскачиваясь дамокловым мечом, необходимость набрать номер нового знакомого.
Праздничная новогодняя неделя не прошла – промелькнула. Ангелина посетила с племянниками океанариум, Рождество отмечала с родителями, ездила с Ксюхой и Саней в боулинг (Геля с удивлением обнаружила, что перед ней пара: такие, на первый взгляд, разные, они понимали друг друга с полувзгляда и явно были счастливы). В последний праздничный выходной позвонила Вероника, весёлым голосом сообщила, что вернулась и высказала сожаление, что Ангелине пришлось уехать, потому что отдых был великолепным. В своем рассказе Ника несколько раз упомянула спортивного инструктора Игоря, который составил ей индивидуальную программу укрепления здоровья и её научил упражнениям для поддержания физической формы, хотя (Вероника счастливо хихикнула) у неё, по мнению профессионала по спорту, идеальная форма. Между прочим, подруга сообщила, что ещё познакомилась в бассейне с очень милой девушкой, весёлой, жизнерадостной:
– Вот не зря говорят, что мир тесен: мы разговорились, и, представляешь, она оказалась двоюродной сестрой нашей Маришки.
– Надо же, – притворно удивилась Ангелина.
– Ты её видела, такая милая блондинка, она с мужем приехала. Ты ещё с ним в рекреации о чём-то говорила перед тем, как уехать, – напомнила Вероника.
– Не помню.
Вероника не стала дальше развивать эту тему, ей куда важней было рассказать, как под руководством инструктора Игоря она достигала спортивных высот.
Ангелина прислушалась к себе: кажется, никаких эмоций. Понятно было, что Константин прекрасно отдыхает в дорогом пансионате с молодой женой, и всё у них прекрасно, не зря его Света весёлая и жизнерадостная. Но хотя Геля и говорила себе, что всё, касающееся Кости, её больше не интересует, однако настроение было испорчено. Вспомнила отдых в пансионате, вспомнила, как в синяках и слезах уезжала домой, хорошо Борис подвёз. И тут она вспомнила, что уже неделю собирается ему позвонить.
– Борис, добрый день! Это Ангелина.
– Слушаю Вас, – строго произнес собеседник.
– Мы договорили созвониться, когда я поправлюсь, – растерялась Ангелина, – вот, я выздоровела.
