Мария
Миша, насчет предыдущего опыта не могу не согласиться. Мой муж не был ни надежной стеной, ни тылом, а являлся пятой колонной, и я регулярно получала доказательства того, что в любой сложной ситуации первый, кто меня сдаст, будет мой муж. Такая вот обычная женская история. Вероятно, какие-то проблемы не решались и в твоей семейной жизни, поэтому сегодня мы и имеем то, что имеем.
Михаил
Спасибо за откровенный, прямой ответ.
И еще один момент: если ты испытываешь счастье, то это не значит, что и объект твоего воздыхания испытывает то же. У Ю. Семенова хорошо сказано: "В любви равных не бывает. Кому-то приходится нести крест".
Зима долго не приходила в том году, но так же долго она собиралась уходить, цепко цепляясь снежными лапами за март, дыша холодом, пугая ветрами и позёмкой, но наступил апрель, и зима наконец сдалась. На газонах ещё кое-где лежал снег, но рядом пробивалась первая трава, по тротуарам побежали весёлые ручейки, а воздух наполнился пьянящей весенней энергией. У входа в офис меня догнала Ирина. Она весело улыбалась, глаза светились радостью. Я её такой давно не видела, а может, даже не видела никогда. Вот что значит весна! Но оказалось, что дело не только в весне.
– Хлебодаров вернулся, – Ирина хотела это сказать небрежно, но не получилось: в голосе звучало ликование.
Несмотря на наличие компьютера, составлявшего, по мнению Иры, единственный Вовин интерес, несмотря на новые знакомства, Хлебодаров вернулся.
– Пришёл вчера к Максимке и не уходит, – взволнованно рассказывала Ира, – я, говорит, дурак, и жить я без вас не могу. На коленях стоял, прощенья просил. Говорит: всё понял, сам, говорит, виноват.
– Так вы теперь опять вместе?
– Вот ещё, – Ира гордо подняла голову, – он по бабам бегал, лучше искал. Так теперь, когда понял, что лучше не найдёт, пусть помучается.
– И долго он должен мучиться?
– Пока не осознает, сколько нервных клеток он мне убил. Я его ждала, страдала, а он с этой проституткой жил, – радость в Ирином голосе сменилось гневом. – Он говорит, что с этой бабой сошёлся, чтобы доказать мне, что он не никчёмный мужик. А я говорю, вот как раз этим и доказал, что самый никчёмный и есть. Не работу, говорю ему, пошёл искать, а бабу.
– Так он работу до сих пор не нашёл?
– Конечно нет, как дедову квартиру сдавал, так и сдает, это его доход. Рантье, блин, – Ира уже говорила о муже с привычным раздражением. – Думает опять ко мне на шею взобраться и ноги свесить. Он за компьютер в войнушку играть и с бабами кадриться, а я – паши за всех.
– Так, ты его решила не пускать?
– Ничего я не решила, – вздохнула Ирина. – И так плохо, и этак нехорошо.
– Ириш, а попробуй помириться, – мне так хотелось, чтобы никто не страдал, даже Хлебодаров. – Договоритесь, чтобы он работу по-настоящему искал и за компьютером сутками не сидел, может быть, всё и наладится.
– Маш, ты прямо не человек, а голубь мира.
– Но ты Вове условия поставь, что как прежде жить не будете.
– Условия любые можно поставить, только будут ли они выполняться, – скривила Ирина губы в горькой усмешке.
– Хочет в семью вернуться – пусть обещает.
– Маш, удивляюсь я на тебя. Пообещать что угодно можно. Тебе по ушам поезди – ты и поверишь. Интересно, тебе Толик твой египетский обещание случайно не давал, что женится, как жена преставится? А теперь Князев твой в уши тебе льёт, тоже, наверное, что-то обещает. А ты переживаешь: позвонит – не позвонит, придёт – не придёт.
– Миша меня любит, – мне стало обидно и за себя, и за Князева, – он пьяный проговорился, что мною бредит, потому что таких, как я, не встречал.
– Маша, ты блаженная. Если бы всё, что мне Вова по пьяни говорил, было реальностью, так я бы уже давно не работала, а любовалась морскими закатами и кошку чёрной икрой кормила.
Может, я действительно, блаженная, но так хочется быть любимой и любить. Сколько бы любви я ни отдавала дочери, ещё много остается. Хорошо, что у меня есть Князев, ему весь нерастраченный запас любви не жаль отдать, пусть я и чувствую себя женщиной, которая несет на себе весь эмоциональный груз наших отношений. Думать о Мише я могла бесконечно, но надо было работать. Но только я сосредоточилась на экселевских столбцах, как раздался звонок. Бархатный голос Князева вырвал меня из повседневности:
– У тебя на вечер какие планы, душа моя?
«Душа моя» – как же Мишенька умеет порадовать сердце. Какая я счастливая!
– Я подъеду за тобой на работу к шести часам. Нормально?
И он ещё спрашивает! Конечно, нормально. Князев подъедет к нашему крыльцу, я выйду из здания и увижу его… Только бы ничего на этот раз не поменялось в Мишиных планах.
Действительно, когда я вышла из офиса, Князев ожидал меня. Под любопытные взгляды сотрудников я села в роскошный автомобиль, жаль, что Князев не вышел, вот бы Ирина посмотрела на него. Если бы увидела, как он хорош, не говорила бы мне больше: «Нафиг он тебе сдался. Только нервы мотает».
– Марусенька, я вот подумал, что ты у меня на Восьмое марта без подарка осталась, – глаза Князева лучились теплотой. – Давай заедем куда-нибудь и посмотрим тебе что-то красивое.
– А ничего, что больше месяца прошло?
– Это упрёк?
– Это вопрос.
– Тогда отвечаю: лучше поздно, чем никогда.
Князев повёз меня на Кузнецкий мост и повёл в ювелирный магазин. Мы подошли к витрине с бриллиантовыми сережками.
– Выбирай, – Миша широко улыбнулся.
Легко сказать «выбирай», когда мне от одного только блеска витрины уже стало не по себе.
– Вам помочь? – девушка-продавец вежливо спросила, причем, не меня, а Князева, или это мне показалось.
– Помогите, пожалуйста, – обаятельная улыбка досталась и продавщице.
Мы купили очень дорогие серьги из белого золота, усыпанные бриллиантами, с изумрудами в центре. Такой дорогостоящей вещи у меня никогда не было. Куда одевать этакую роскошь, я не представляла.
– Мишенька, спасибо огромное! – мне не хватало слов, чтобы выразить благодарность.
– Рад, что угодил, будешь одевать – меня вспомнишь, – Князев снова улыбнулся своей широкой улыбкой. Так красиво, как он, никто больше не улыбается, ни один голливудский актёр.
А потом Мише позвонили, он извинился, сказал, что ему нужно срочно ехать, он уже опаздывает, сел в машину и умчался. А я, прижимая сумку с коробочкой серёг за миллион, поехала домой на метро. Почему-то неприятно царапнула фраза «будешь одевать – меня вспомнишь». Как при расставании сказал, впрочем, сказано было шутливо, просто Миша имел в виду, что я его, только серьги надевая, и вспоминаю. Ладно, Князев сказал и забыл, а я всё мусолю эти слова. Какая же я зануда! Мне серьги за миллион подарили, а я всё думаю: «Любит – не любит, почему так сказал…». Сейчас позвоню, услышу его голос и неприятный осадок от слов «меня вспомнишь» навсегда исчезнет. Я достала мобильник, нажала кнопку вызова, и сразу же отчаянно застучало сердце. Пошли гудки, но трубку никто не брал. Ничего страшного, увидит, что я звонила, и перезвонит сам.
На следующий день Князев не перезвонил, и в выходные не было от него ни сообщений, ни звонков. Вот как так можно? Он же знает, что я волнуюсь, я уже не одно сообщение отправила: «Мишенька, с тобой всё в порядке?», «Мишенька, куда ты пропал?». А с другой стороны, я обижаюсь, что он не звонит, а не тревожусь, эгоистка, что с ним что-то случилось – в аварию попал или ещё что-то такое же страшное. На всякий случай я обзвонила больницы и бюро несчастных случаев – безрезультатно. Про морги боялась даже думать. Мысль, как говорят, материальна, ещё что-то трагическое притяну.
По дороге на работу в метро взгляд наткнулся на пару, сидящую напротив. Мужчина, по-хозяйски положил руку на плечо женщины, видимо, жены, и я вспомнила точно такой же жест Князева. По щекам потекли слёзы – больше сдерживаться не было сил. На работе ничем, кроме решения проблемы исчезновения Князева, я заниматься не могла. Ирина недоуменно меня слушала, не понимая, как можно не знать домашнего адреса и места работы близкого человека. Вечером я возвращалась с работы, ничего вокруг не видя, едва не попала под машину, забыла где-то пакет с продуктами, скорее всего в автобусе, а может быть, и в магазине оставила, когда перекладывала покупки из корзины. В голове пульсировала какая-то мысль, вернее, воспоминание, которое я панически боялась упустить, но которое никак не давалось; что-то происходило помимо меня, но меня касающееся. Из самых дальних закоулков памяти вдруг всплыло, казалось, навсегда забытое в юности:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Подходя к подъезду, вспомнила, как осенью меня здесь встретил Князев. А чего он тогда сюда приезжал? Ни разу про это прежде не думала, а сейчас вдруг эта мысль завертелась в голове. Надо будет обязательно у Мишеньки спросить, зачем он в наш двор приезжал. Как вернется из своих поездок, сразу и спрошу, только бы жив был.
Дома по привычке включила компьютер. Там меня, конечно, ждал Михаил из Петербурга. Как он мне написал в начале нашей переписки: «Жизнь не бег стрелки по циферблату, а совокупность событий. Так что, теперь и я часть твоей жизни», так и произошло. Я никогда его не видела, но его присутствие в моей жизни стало необходимым. С ним я могла обсудить всё, потому что знала: он услышит и поймёт.
Мария
Миша, ты чувствовал хоть раз, что вы отдаешь в любви больше, чем получаешь? Я не про материальную, а эмоциональную отдачу.
Михаил
Боб Марли сказал: "Любой человек причинит тебе боль; тебе просто нужно найти тех, кто этого стоит".
Мария
Боб Марли – это который "Don't Worry Be Happy"?
Михаил
Тот самый, "певец любви, веры и бунта".
Мария
А без причинения боли никак нельзя?
Михаил
"Любовь никогда не бывает без грусти, но это приятней, чем грусть без любви». Что-то меня сегодня на песни потянуло)))
В воскресенье утром позвонила Чума:
– Не понимаю, где наш одноклассник затерялся. Я всех, кого могла, обзвонила. Ни его адреса, ни родителей его ни у кого нет.
Подруги были в курсе, что Князев исчез, но особого волнения не испытывали. Чума хоть и взялась из сочувствия помочь мне в поисках, но при этом заметила: «Ну, из-за серёжек поищем, других причин его разыскивать нет». Серьги, конечно произвели фурор. Одевать я их побоялась, но сообщила подругам, что Князев мне сделал подарок за миллион. Чума аж подпрыгнула: «Что бы это могло быть? Всё, что я знаю, стоит намного дешевле». Людочка, разумеется, заметила, что одевать такую дорогую вещь опасно, ведь я пользуюсь общественным транспортом, где мне оторвут серьги вместе с ушами, но признала, что это хорошее вложение и что в случае необходимости их всегда можно продать.
Подарок Князева лежал в бархатной коробочке, а даритель на связь не выходил.
– Слушай, ты на праздники дома не кисни, – продолжила телефонный разговор Татьяна, – а поезжай-ка с нами на шашлыки.
Мне совершенно не хотелось ехать на майские с компанией Чумы за город, но я почему-то согласилась.
Утром Первого мая за мной заехала Чума со своим новым избранникам. Это был тот самый, случайно встреченный поздней ночью Шурик, о котором Татьяна нам рассказывала ещё в феврале. Шурик был похож на дядюшку Ау из старого мультика – нечёсан, бородат, в каком-то армейском камуфляже, но при этом на новом джипе, который, как я узнала от Татьяны, назывался «полноприводный внедорожник Сузуки». А как называлась машина Князева, так и я не узнала у него. Видимо, Чума внимательнее к интересам своего любимого.
Как выяснилось, мы поехали не просто на шашлыки, а на джиперские покатушки, где жарка мяса была далеко не главным событием, основным было катание по бездорожью, вытаскивание на лебёдке застрявшие в грязи машины и прочие непонятные мне забавы. Чума, счастливая, носилась с фотоаппаратом, снимая этот автомобильный беспредел, а я не выпускала из рук мобильник, вдруг именно сейчас Князев позвонит.
– Джипер – это, прежде всего, утонченная творческая натура, а уже потом – грязная пьяная скотина, – рядом со мной остановился невысокий круглолицый парень, чем-то неуловимо похожий на Андрея Петровича.
Я на всякий случай улыбнулась, вероятно, это была шутка.
– Андрей, – представился незнакомец.
– Маша, – кивнула я. – А Вы случайно не Петрович?
– Нет, Алексееич.
– Странно, а очень похожи на Петровича, – вырвалось у меня, впрочем, над словами я не думала меня мало интересовала эта беседа, в телефоне пискнул Ватсап. Это опять был не Князев, а первомайская картинка от Алевтины. А я про коллегу даже забыла. И ещё про многих забыла
– Извините, мне надо знакомых поздравить, – я отошла от Андрея и занялась отправкой первомайских поздравлений.
Ко мне подошла Чума:
– Дюха, про тебя спрашивал, – она кивнула в сторону отошедшего к мангалу Андрея, – я сказала, что ты девушка свободная и твой телефон дала.
– Почему я свободная? – я почти закричала. – У меня Миша есть, и никто больше не нужен! Забери мой телефон и никому больше не давай.
– Действительно, твой номер никому не нужно давать, только психиатру, – пожала плечами Татьяна.
Обратная дорога неожиданно порадовала молодой весенней красотой: ветки, окутанные дымкой первой зелени, на фоне весёлого майского неба говорили, что впереди ждёт только хорошее и что каждый день будет лучше предыдущего. Шурик рассуждал о грейдере и дорогах в целом, Чума слушала его так, словно он ей стихи о любви читал, даже дополнения какие-то по теме вставляла. Я же неотрывно следила за мобильником: ловит – не ловит. Вдруг Князев звонит, а на этом участке билайн не принимает, но входящих вызовов не было. Скорее приехать в Москву и ещё раз попытаться выяснить, что происходит, может, с человеком беда, а я сорвалась, уехала, а должна была рядом с любимым быть.
В квартире стояла тишина. Ни Дашки, ни записки на столе. Позвонила ей на мобильный, и он тотчас же весело заиграл из прихожей. Господи, да что это происходит! Звонила Ирина, но я не стала с ней говорить, вдруг Дашка позвонит, а телефон занят. У Артема и Насти, Дашкиных друзей, телефоны не отвечали, как у Князева. Может, я разучилась номера набирать…
Поздно вечером позвонила Людочка.
– Смотрела сейчас «Завтрак со звездой»?
– Какой завтрак в десять вечера! Да и вообще я эту передачу не смотрю.
– Это повторение за субботу. Там они в гостях у певицы Марусеньки были.
– А что, есть такая?
– Наверно, раз по телевиденью показывают, но не в этом дело, я случайно включила – а там Князев, Марусенькин жених.
– Не поняла. Какой Князев?
– Наш одноклассник и твой близкий друг Мишка Князев. Сидит такой в кадре, утренний кофе пьет. Марусенька рассказывает, что они два года любят друг друга, а теперь узаконивают отношения, к свадьбе готовятся. Ты не знаешь, это из-за неё его жена выставила?
– Может, это такой пиар-ход. Она себе так рекламу делает?
– С кем рекламу? С Князевым? Он у нас что – эстрадная звезда, крупный политик? Его кроме нас и певицы Марусеньки никто и не знает.
Но этого не могло быть, это какой-то телевизионный розыгрыш, а может, актер с внешностью Князева. Дашка не раз говорила, что Князев с его внешними данными должен сниматься в Голливуде.
– А с чего ты взяла, что это Князев. Может, кто похожий. Его сейчас и в Москве нет. У него телефон вне зоны действия.
Миша, насчет предыдущего опыта не могу не согласиться. Мой муж не был ни надежной стеной, ни тылом, а являлся пятой колонной, и я регулярно получала доказательства того, что в любой сложной ситуации первый, кто меня сдаст, будет мой муж. Такая вот обычная женская история. Вероятно, какие-то проблемы не решались и в твоей семейной жизни, поэтому сегодня мы и имеем то, что имеем.
Михаил
Спасибо за откровенный, прямой ответ.
И еще один момент: если ты испытываешь счастье, то это не значит, что и объект твоего воздыхания испытывает то же. У Ю. Семенова хорошо сказано: "В любви равных не бывает. Кому-то приходится нести крест".
ГЛАВА 11
Зима долго не приходила в том году, но так же долго она собиралась уходить, цепко цепляясь снежными лапами за март, дыша холодом, пугая ветрами и позёмкой, но наступил апрель, и зима наконец сдалась. На газонах ещё кое-где лежал снег, но рядом пробивалась первая трава, по тротуарам побежали весёлые ручейки, а воздух наполнился пьянящей весенней энергией. У входа в офис меня догнала Ирина. Она весело улыбалась, глаза светились радостью. Я её такой давно не видела, а может, даже не видела никогда. Вот что значит весна! Но оказалось, что дело не только в весне.
– Хлебодаров вернулся, – Ирина хотела это сказать небрежно, но не получилось: в голосе звучало ликование.
Несмотря на наличие компьютера, составлявшего, по мнению Иры, единственный Вовин интерес, несмотря на новые знакомства, Хлебодаров вернулся.
– Пришёл вчера к Максимке и не уходит, – взволнованно рассказывала Ира, – я, говорит, дурак, и жить я без вас не могу. На коленях стоял, прощенья просил. Говорит: всё понял, сам, говорит, виноват.
– Так вы теперь опять вместе?
– Вот ещё, – Ира гордо подняла голову, – он по бабам бегал, лучше искал. Так теперь, когда понял, что лучше не найдёт, пусть помучается.
– И долго он должен мучиться?
– Пока не осознает, сколько нервных клеток он мне убил. Я его ждала, страдала, а он с этой проституткой жил, – радость в Ирином голосе сменилось гневом. – Он говорит, что с этой бабой сошёлся, чтобы доказать мне, что он не никчёмный мужик. А я говорю, вот как раз этим и доказал, что самый никчёмный и есть. Не работу, говорю ему, пошёл искать, а бабу.
– Так он работу до сих пор не нашёл?
– Конечно нет, как дедову квартиру сдавал, так и сдает, это его доход. Рантье, блин, – Ира уже говорила о муже с привычным раздражением. – Думает опять ко мне на шею взобраться и ноги свесить. Он за компьютер в войнушку играть и с бабами кадриться, а я – паши за всех.
– Так, ты его решила не пускать?
– Ничего я не решила, – вздохнула Ирина. – И так плохо, и этак нехорошо.
– Ириш, а попробуй помириться, – мне так хотелось, чтобы никто не страдал, даже Хлебодаров. – Договоритесь, чтобы он работу по-настоящему искал и за компьютером сутками не сидел, может быть, всё и наладится.
– Маш, ты прямо не человек, а голубь мира.
– Но ты Вове условия поставь, что как прежде жить не будете.
– Условия любые можно поставить, только будут ли они выполняться, – скривила Ирина губы в горькой усмешке.
– Хочет в семью вернуться – пусть обещает.
– Маш, удивляюсь я на тебя. Пообещать что угодно можно. Тебе по ушам поезди – ты и поверишь. Интересно, тебе Толик твой египетский обещание случайно не давал, что женится, как жена преставится? А теперь Князев твой в уши тебе льёт, тоже, наверное, что-то обещает. А ты переживаешь: позвонит – не позвонит, придёт – не придёт.
– Миша меня любит, – мне стало обидно и за себя, и за Князева, – он пьяный проговорился, что мною бредит, потому что таких, как я, не встречал.
– Маша, ты блаженная. Если бы всё, что мне Вова по пьяни говорил, было реальностью, так я бы уже давно не работала, а любовалась морскими закатами и кошку чёрной икрой кормила.
Может, я действительно, блаженная, но так хочется быть любимой и любить. Сколько бы любви я ни отдавала дочери, ещё много остается. Хорошо, что у меня есть Князев, ему весь нерастраченный запас любви не жаль отдать, пусть я и чувствую себя женщиной, которая несет на себе весь эмоциональный груз наших отношений. Думать о Мише я могла бесконечно, но надо было работать. Но только я сосредоточилась на экселевских столбцах, как раздался звонок. Бархатный голос Князева вырвал меня из повседневности:
– У тебя на вечер какие планы, душа моя?
«Душа моя» – как же Мишенька умеет порадовать сердце. Какая я счастливая!
– Я подъеду за тобой на работу к шести часам. Нормально?
И он ещё спрашивает! Конечно, нормально. Князев подъедет к нашему крыльцу, я выйду из здания и увижу его… Только бы ничего на этот раз не поменялось в Мишиных планах.
Действительно, когда я вышла из офиса, Князев ожидал меня. Под любопытные взгляды сотрудников я села в роскошный автомобиль, жаль, что Князев не вышел, вот бы Ирина посмотрела на него. Если бы увидела, как он хорош, не говорила бы мне больше: «Нафиг он тебе сдался. Только нервы мотает».
– Марусенька, я вот подумал, что ты у меня на Восьмое марта без подарка осталась, – глаза Князева лучились теплотой. – Давай заедем куда-нибудь и посмотрим тебе что-то красивое.
– А ничего, что больше месяца прошло?
– Это упрёк?
– Это вопрос.
– Тогда отвечаю: лучше поздно, чем никогда.
Князев повёз меня на Кузнецкий мост и повёл в ювелирный магазин. Мы подошли к витрине с бриллиантовыми сережками.
– Выбирай, – Миша широко улыбнулся.
Легко сказать «выбирай», когда мне от одного только блеска витрины уже стало не по себе.
– Вам помочь? – девушка-продавец вежливо спросила, причем, не меня, а Князева, или это мне показалось.
– Помогите, пожалуйста, – обаятельная улыбка досталась и продавщице.
Мы купили очень дорогие серьги из белого золота, усыпанные бриллиантами, с изумрудами в центре. Такой дорогостоящей вещи у меня никогда не было. Куда одевать этакую роскошь, я не представляла.
– Мишенька, спасибо огромное! – мне не хватало слов, чтобы выразить благодарность.
– Рад, что угодил, будешь одевать – меня вспомнишь, – Князев снова улыбнулся своей широкой улыбкой. Так красиво, как он, никто больше не улыбается, ни один голливудский актёр.
А потом Мише позвонили, он извинился, сказал, что ему нужно срочно ехать, он уже опаздывает, сел в машину и умчался. А я, прижимая сумку с коробочкой серёг за миллион, поехала домой на метро. Почему-то неприятно царапнула фраза «будешь одевать – меня вспомнишь». Как при расставании сказал, впрочем, сказано было шутливо, просто Миша имел в виду, что я его, только серьги надевая, и вспоминаю. Ладно, Князев сказал и забыл, а я всё мусолю эти слова. Какая же я зануда! Мне серьги за миллион подарили, а я всё думаю: «Любит – не любит, почему так сказал…». Сейчас позвоню, услышу его голос и неприятный осадок от слов «меня вспомнишь» навсегда исчезнет. Я достала мобильник, нажала кнопку вызова, и сразу же отчаянно застучало сердце. Пошли гудки, но трубку никто не брал. Ничего страшного, увидит, что я звонила, и перезвонит сам.
На следующий день Князев не перезвонил, и в выходные не было от него ни сообщений, ни звонков. Вот как так можно? Он же знает, что я волнуюсь, я уже не одно сообщение отправила: «Мишенька, с тобой всё в порядке?», «Мишенька, куда ты пропал?». А с другой стороны, я обижаюсь, что он не звонит, а не тревожусь, эгоистка, что с ним что-то случилось – в аварию попал или ещё что-то такое же страшное. На всякий случай я обзвонила больницы и бюро несчастных случаев – безрезультатно. Про морги боялась даже думать. Мысль, как говорят, материальна, ещё что-то трагическое притяну.
По дороге на работу в метро взгляд наткнулся на пару, сидящую напротив. Мужчина, по-хозяйски положил руку на плечо женщины, видимо, жены, и я вспомнила точно такой же жест Князева. По щекам потекли слёзы – больше сдерживаться не было сил. На работе ничем, кроме решения проблемы исчезновения Князева, я заниматься не могла. Ирина недоуменно меня слушала, не понимая, как можно не знать домашнего адреса и места работы близкого человека. Вечером я возвращалась с работы, ничего вокруг не видя, едва не попала под машину, забыла где-то пакет с продуктами, скорее всего в автобусе, а может быть, и в магазине оставила, когда перекладывала покупки из корзины. В голове пульсировала какая-то мысль, вернее, воспоминание, которое я панически боялась упустить, но которое никак не давалось; что-то происходило помимо меня, но меня касающееся. Из самых дальних закоулков памяти вдруг всплыло, казалось, навсегда забытое в юности:
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.
Подходя к подъезду, вспомнила, как осенью меня здесь встретил Князев. А чего он тогда сюда приезжал? Ни разу про это прежде не думала, а сейчас вдруг эта мысль завертелась в голове. Надо будет обязательно у Мишеньки спросить, зачем он в наш двор приезжал. Как вернется из своих поездок, сразу и спрошу, только бы жив был.
Дома по привычке включила компьютер. Там меня, конечно, ждал Михаил из Петербурга. Как он мне написал в начале нашей переписки: «Жизнь не бег стрелки по циферблату, а совокупность событий. Так что, теперь и я часть твоей жизни», так и произошло. Я никогда его не видела, но его присутствие в моей жизни стало необходимым. С ним я могла обсудить всё, потому что знала: он услышит и поймёт.
Мария
Миша, ты чувствовал хоть раз, что вы отдаешь в любви больше, чем получаешь? Я не про материальную, а эмоциональную отдачу.
Михаил
Боб Марли сказал: "Любой человек причинит тебе боль; тебе просто нужно найти тех, кто этого стоит".
Мария
Боб Марли – это который "Don't Worry Be Happy"?
Михаил
Тот самый, "певец любви, веры и бунта".
Мария
А без причинения боли никак нельзя?
Михаил
"Любовь никогда не бывает без грусти, но это приятней, чем грусть без любви». Что-то меня сегодня на песни потянуло)))
ГЛАВА 12
В воскресенье утром позвонила Чума:
– Не понимаю, где наш одноклассник затерялся. Я всех, кого могла, обзвонила. Ни его адреса, ни родителей его ни у кого нет.
Подруги были в курсе, что Князев исчез, но особого волнения не испытывали. Чума хоть и взялась из сочувствия помочь мне в поисках, но при этом заметила: «Ну, из-за серёжек поищем, других причин его разыскивать нет». Серьги, конечно произвели фурор. Одевать я их побоялась, но сообщила подругам, что Князев мне сделал подарок за миллион. Чума аж подпрыгнула: «Что бы это могло быть? Всё, что я знаю, стоит намного дешевле». Людочка, разумеется, заметила, что одевать такую дорогую вещь опасно, ведь я пользуюсь общественным транспортом, где мне оторвут серьги вместе с ушами, но признала, что это хорошее вложение и что в случае необходимости их всегда можно продать.
Подарок Князева лежал в бархатной коробочке, а даритель на связь не выходил.
– Слушай, ты на праздники дома не кисни, – продолжила телефонный разговор Татьяна, – а поезжай-ка с нами на шашлыки.
Мне совершенно не хотелось ехать на майские с компанией Чумы за город, но я почему-то согласилась.
Утром Первого мая за мной заехала Чума со своим новым избранникам. Это был тот самый, случайно встреченный поздней ночью Шурик, о котором Татьяна нам рассказывала ещё в феврале. Шурик был похож на дядюшку Ау из старого мультика – нечёсан, бородат, в каком-то армейском камуфляже, но при этом на новом джипе, который, как я узнала от Татьяны, назывался «полноприводный внедорожник Сузуки». А как называлась машина Князева, так и я не узнала у него. Видимо, Чума внимательнее к интересам своего любимого.
Как выяснилось, мы поехали не просто на шашлыки, а на джиперские покатушки, где жарка мяса была далеко не главным событием, основным было катание по бездорожью, вытаскивание на лебёдке застрявшие в грязи машины и прочие непонятные мне забавы. Чума, счастливая, носилась с фотоаппаратом, снимая этот автомобильный беспредел, а я не выпускала из рук мобильник, вдруг именно сейчас Князев позвонит.
– Джипер – это, прежде всего, утонченная творческая натура, а уже потом – грязная пьяная скотина, – рядом со мной остановился невысокий круглолицый парень, чем-то неуловимо похожий на Андрея Петровича.
Я на всякий случай улыбнулась, вероятно, это была шутка.
– Андрей, – представился незнакомец.
– Маша, – кивнула я. – А Вы случайно не Петрович?
– Нет, Алексееич.
– Странно, а очень похожи на Петровича, – вырвалось у меня, впрочем, над словами я не думала меня мало интересовала эта беседа, в телефоне пискнул Ватсап. Это опять был не Князев, а первомайская картинка от Алевтины. А я про коллегу даже забыла. И ещё про многих забыла
– Извините, мне надо знакомых поздравить, – я отошла от Андрея и занялась отправкой первомайских поздравлений.
Ко мне подошла Чума:
– Дюха, про тебя спрашивал, – она кивнула в сторону отошедшего к мангалу Андрея, – я сказала, что ты девушка свободная и твой телефон дала.
– Почему я свободная? – я почти закричала. – У меня Миша есть, и никто больше не нужен! Забери мой телефон и никому больше не давай.
– Действительно, твой номер никому не нужно давать, только психиатру, – пожала плечами Татьяна.
Обратная дорога неожиданно порадовала молодой весенней красотой: ветки, окутанные дымкой первой зелени, на фоне весёлого майского неба говорили, что впереди ждёт только хорошее и что каждый день будет лучше предыдущего. Шурик рассуждал о грейдере и дорогах в целом, Чума слушала его так, словно он ей стихи о любви читал, даже дополнения какие-то по теме вставляла. Я же неотрывно следила за мобильником: ловит – не ловит. Вдруг Князев звонит, а на этом участке билайн не принимает, но входящих вызовов не было. Скорее приехать в Москву и ещё раз попытаться выяснить, что происходит, может, с человеком беда, а я сорвалась, уехала, а должна была рядом с любимым быть.
В квартире стояла тишина. Ни Дашки, ни записки на столе. Позвонила ей на мобильный, и он тотчас же весело заиграл из прихожей. Господи, да что это происходит! Звонила Ирина, но я не стала с ней говорить, вдруг Дашка позвонит, а телефон занят. У Артема и Насти, Дашкиных друзей, телефоны не отвечали, как у Князева. Может, я разучилась номера набирать…
Поздно вечером позвонила Людочка.
– Смотрела сейчас «Завтрак со звездой»?
– Какой завтрак в десять вечера! Да и вообще я эту передачу не смотрю.
– Это повторение за субботу. Там они в гостях у певицы Марусеньки были.
– А что, есть такая?
– Наверно, раз по телевиденью показывают, но не в этом дело, я случайно включила – а там Князев, Марусенькин жених.
– Не поняла. Какой Князев?
– Наш одноклассник и твой близкий друг Мишка Князев. Сидит такой в кадре, утренний кофе пьет. Марусенька рассказывает, что они два года любят друг друга, а теперь узаконивают отношения, к свадьбе готовятся. Ты не знаешь, это из-за неё его жена выставила?
– Может, это такой пиар-ход. Она себе так рекламу делает?
– С кем рекламу? С Князевым? Он у нас что – эстрадная звезда, крупный политик? Его кроме нас и певицы Марусеньки никто и не знает.
Но этого не могло быть, это какой-то телевизионный розыгрыш, а может, актер с внешностью Князева. Дашка не раз говорила, что Князев с его внешними данными должен сниматься в Голливуде.
– А с чего ты взяла, что это Князев. Может, кто похожий. Его сейчас и в Москве нет. У него телефон вне зоны действия.
