Думала: всё, слава богу, история ухаживаний завершилась – «минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь». Так вот нет, Андрей Петрович позвонил вечером, когда я была уже дома:
– Маша, с наступающим женским праздником!
– Спасибо, Андрей Петрович, – чуть не добавила «и Вас также», но вовремя осеклась.
– Маша, хотелось бы Вас лично поздравить.
Ну, что на это скажешь? Успокойтесь, Вы и так лично поздравляете, а не через автоответчик. Но так ответить было неудобно, и я предпочла промолчать. Андрей Петрович слушал моё молчание достаточно долго, я даже подумала, что нас разъединили, и кашлянула в трубку. Вероятно, приняв моё покашливание за ответную реплику, Андрей Петрович продолжил:
– Если Вы не возражаете, мы могли бы завтра вместе отпраздновать этот праздник.
Отпраздновать праздник – масло масляное, со школы помню, что так говорить нельзя.
– Андрей Петрович, большое спасибо, мне очень приятно, но, к сожалению, я завтра никак не смогу.
– Тогда давайте перенесем на другой день, когда Вы сможете.
Приглашает, будто с партнерами о переговорах договаривается.
– Хорошо, Андрей Петрович. Я сейчас не готова Вам ответить, поскольку не знаю, когда буду свободна. Ближайшие дни помогаю маме делать ремонт, – про ремонт я, может быть, и напрасно добавила. Но никакой более удачной отмазки в голову не пришло. Не рассказывать же ему, что все праздничные и послепраздничные дни я планирую провести в ожидании звонка от Князева.
Девятого марта мы с Ириной обсуждали тех, кто помог нам убить праздник.
– Ты представляешь, приехал к сыну, а сам мне про эту проститутку рассказывает.
– Ир, любишь ты ярлыки вешать. Нормальная баба, работает гувернанткой. Деньги зарабатывает совсем другим местом.
– Вот интересно её работодателям с Рублевки было бы узнать, что она мужика из Интернета, ни разу в реале не видя, сразу к себе домой пригласила и в койку уложила. Мой придурок там и остался, а сколько до него через неё прошло и сколько заразы нанесло. А она с мальчиком-дошкольником работает.
– Ирин, тебе больше совсем подумать не о чем? Хочешь интересную темку подкину – меня Князев с Восьмым марта не поздравил. Может, тоже у какой няньки с Рублевки завис.
– Так, это не в первый раз. Он и на новогодние праздники тебя у телефона неделю промариновал, и на Валентина тебя проигнорировал.
– Ира, может быть, он считает, что это предрассудок такой – с праздниками поздравлять? Я когда ему говорила, что неприятно в праздники быть одной, он всегда отшучивался.
Ира задумчиво смотрит на свою тлеющую сигарету. Ирина похожа на статуэтку: миниатюрная блондинка, большие серые глаза всегда широко распахнуты, пухлые губы приоткрыты…
– Маш, послушай, а он с женой разведен? Может, он на праздниках с ней? И всё это время выбирает: к ней вернуться или с тобой остаться?
– Я не знаю. Я про жену с ним никогда не разговаривала.
– Ну, ты даешь!
– А что про неё спрашивать, если он со мной?
– Это твой взгляд на ситуацию, а он может иметь совсем иное мнение на этот счет.
Вечером, вернувшись домой, поняла, что самая необходимая вещь в доме ноутбук. Нельзя же ссориться с Дашкой из-за выхода в интернет, а попасть туда надо срочно, чтобы написать питерскому Мише о том, что волнует.
Михаил
Вспомни прекрасный фильм "Влюблен по собственному желанию".
Мария
Вспомнила. Так там люди просто привыкли друг к другу, увидели хорошее, привязались. Видимо, было какое-то совпадение, помогли ему закрепиться. Обычная, в общем-то, история. Мы такой сюжет, наверное, все переживали.
Михаил
Все с точностью до наоборот. Нельзя человека заставить любить. И чаще мы не любим тех, кто ради нас готов на все.
Мария
А что же делать? Или мы специально выбираем людей, не желающих или не умеющих строить партнерские отношения?
Михаил
Тебе, как математик математику, скажу, функцию исследует по экстремумам. Мы начинаем выстраивать отношения не с объекта, а с себя. Вся проблема – договориться о правилах на берегу.
Мария
Когда правила известны до конца, нет развития отношений. А без развития отношения теряют смысл.
Михаил
Ты считаешь, что романтичней идти в потемках? Допустим, мы нашли друг друга, а что дальше делать толком не знаем с таким сокровищем.
Переписывались полночи, но так и не нашли ответа на вопрос: что же такое любовь?
В субботу мы с Дашкой ходили на «Лебединое озеро», нам очень понравилось, но стало немножко грустно, что мы не балерины и уже никогда ими не станем. После спектакля пошли прогуляться по центру, витрины переливались разноцветным сиянием, хотелось продолжения праздника, и мы зашли в кофейню попить вкусного капучино с пирожным. Слева у окна сидели два парня, они с интересом поглядывали на наш столик и, клянусь, смотрели не только на мою длинноногую Дашку, но и на меня. Мне стало весело, я улыбнулась рыжеволосому пареньку – он ответил широкой улыбкой. Дашка перехватила мой взгляд, и мне стало неловко, я скосила глаза правее и наткнулась на Ингу Олеговну. Она не сводила сияющих глаз с молодого человека, почти ровесника наших пареньков с соседнего столика. И он на неё смотрел такими глазами! Разве такое может быть? Два месяца назад в психушке с попыткой суицида лежала, а теперь светится вся от того, что какой-то мальчишка ей улыбается. Впрочем, и мальчонка тоже светился; в том, что здесь всё по-серьёзному, можно было не сомневаться. Но Инга Олеговна не могла сидеть в кафе с молодым человеком, она должна в это время суток находиться дома, в квартире с видом на историческую часть города. Однако за столиком у окна была именно она, Инга Олеговна, всегда правильная, собранная, с идеально уложенными волосами, с холеным лицом, в длинной замшевой юбке и красивом шёлковом платке, как-то невероятно изысканно накрученном вокруг шеи, а напротив неё сидел ушастый паренёк и кормил её мороженым из своей креманки.
Мне очень хотелось поделиться с Ирой увиденным мною в кафе, но я не могла: Ирина тут же раззвонит про начальницу по всему офису, а это была чужая тайна, чужая подсмотренная любовь… А моя любовь то налаживалась, то ускользала.
На следующий день мне позвонила университетская подруга Юлька и пригласила на день рождения. Не помню, я рассказывала или нет, что Юлька была моим свидетелем на свадьбе, и на всех моих свадебных фотографиях она занимает центральное место, потому что так понравилась фотографу, что даже невесту с женихом он снимал под таким ракурсом, что на переднем плане оказывалась свидетельница. Юлька вышла замуж вскоре после меня по нелепому залёту за едва знакомого студента-медика, который, кстати, жениться очень не хотел. Свадьбу из-за строптивости жениха переносили несколько раз. И вот когда Юлькины родители были уже в полном отчаянии, а сама она тяжело ходила, переваливаясь на отекших ногах, жених проявил порядочность и повел невесту в загс. И что любопытно: мы все выходили замуж влюбленные и любимые, уверенные в своих избранниках, но спустя какое-то время почему-то расставались. Причины у нас всех были разные, но итог семейной жизни один. А Юлькин брак, вопреки всем предсказаниям, благополучно существует. Юлька живет со своим теперь уже не студентом, а заведующим отделением центральной больницы много лет в любви и уважении, родила ещё двух дочерей, и вместе со своим мужем она являет нам пример супружеской любви и верности.
На Юлькин день рождения мне очень хотелось пойти с Князевым, ведь я всем говорю, что у меня есть друг. А почему я только говорю, мне его что, показать стыдно? Я ожидала, что моего возлюбленного придется долго уговаривать, но Миша на предложение пойти в гости к моей университетской подруге согласился неожиданно легко: «Тысячу лет не был на нормальных семейных торжествах». В гостях я была на седьмом небе. Все с восхищением смотрели на моего шикарного спутника, который так обаятельно улыбался, так остроумно шутил, так достойно себя держал, что не позавидовать мне не хватило ничьих мадамских сил.
– Классный мужик, – шепнула мне Юлька перед нашим уходом. – Но красивый, зараза. Смотри, чтобы не увели.
– Не уведут, – уверенно заявила я, хотя, на самом деле никакой уверенности не испытывала.
А из гостей мы поехали к Князеву на дачу. Я позвонила домой и сообщила, что останусь в гостях у тёти Юли. Дашка была удивлена: ночевать вне дома у нас было не принято, но я ничего с собой поделать не могла. А на даче Князев заявил, что весь вечер не пил, исполняя роль моего шофёра, поэтому сейчас может себе позволить. И позволил, а я с изумлением наблюдался, как он напивался, не пил, а именно напивался, молча, планомерно, как будто шёл к поставленной цели. Ирина предположила, что смены настроения Князева связаны с употреблением какого-нибудь наркотика, что было мной с возмущением отвергнуто. Но в тот момент у меня, глядя на напивающегося возлюбленного, мелькнула мысль, что Миша латентный алкоголик. Опустошив бутылку, Князев принялся за вторую и заснул в кресле. Я подошла, чтобы поднять стоявший на полу стакан с недопитым виски, а Миша открыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом и, поймав мою руку, заговорил:
– Что мне делать? Я так люблю Марусеньку. Я ею брежу, хочу жить без неё, но не получается. Маруська меня гонит, как пса паршивого, но я без неё не живу. Я её везде вижу. Такую, как Марусенька, я никогда не встречу, таких больше нет. Есть похожие, но они не такие. Хорошие, добрые, но они не она. Как она смеется! А как прищуривает глаза! У неё такие длинные волосы, как у тебя, но ты, не она, и никогда ею не будешь.
Я слушала пьяное бормотание и наполнялась счастьем. Понятно, что Князев так напился, что даже меня не узнаёт, но он рассказывает о любви к Марусе – о любви ко мне, рассказывает, что мною бредит. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Только когда я его гнала, как собаку? Это, видимо, пьяные воспоминания о том, как я его на кухне не хотела оставлять ночевать.
Утром у Князева болела голова, он ругал себя, что напился, меня, что не остановила, пил минералку без газа… Словом, романтического воскресенья не получилось.
В понедельник утром меня вызвала в кабинет Инга Олеговна. Кабинет у неё под стать ей: светлая мебель, серовато-голубые стены, цветущие фиалки в изящных белых горшочках на подоконнике – статусно и изысканно.
– Мария, мы с Вами на прошлой неделе встретились в кафе на Дмитровке.
Интересно, когда она меня заметила? Казалось, так была увлечена своим спутником, что ничего не видела вокруг.
– Теперь Вы рассказываете коллективу, что я была там с…, – Инга Олеговна на секунду замялась, – с молодым поклонником. Так вот это был мой родственник, мой племянник. Так можете всем и сказать, опровергнув сплетню, которую Вы пустили по офису.
Я таких слов от начальницы никак не ожидала:
– Инга Олеговна, что Вы оправдываетесь! Какое кому дело, с кем Вы были и где. А потом, я никому ничего в офисе не рассказывала. И не в офисе тоже.
– Я не оправдываюсь, – Инга Олеговна нахмурилась, – я объяснила Вам ситуацию, чтобы прекратить эти ненужные разговоры
– Мне, так точно зря объясняете. Это кто-то другой Вас застукал. Ой, извините, увидел Вас и сплетничает. Вы от кого слышали?
– Наверное, зря я начала с Вами это обсуждать, – по бесстрастному лицу Инги Олеговны пробежала тень смущения. – Идите, работайте. И будем считать, что этого разговора между нами не было.
Когда я была уже в дверях, мне вслед было брошено:
– Маша, я надеюсь на Вашу порядочность.
Я шла по коридору и думала: в каком смятении должна быть Инга Олеговна, что даже передо мной стала оправдываться, какую-то чушь про племянника придумывать – попытка сохранить реноме любой ценой. Видимо, реально что-то серьёзное у неё с тем пареньком. В памяти всплыло кафе, лица начальницы и её спутника – от них такая энергетика шла, что вокруг всё искрило.
Перед отделом меня поймал Андрей Петрович. Не удалось прошмыгнуть незаметно, только бы знаков внимания мне не оказывал, лучше пусть работой завалит. Но, не повезло.
– Мария, как хорошо, что я Вас увидел, – расплылся в улыбке. Зубы, наверняка, не свои, а импланты. А может, он вообще их кладёт на ночь в стакан с водой…
– Извините, Андрей Петрович, мне Инга Олеговна сейчас дала срочное поручение.
– Да, конечно, идите работать. Я просто хотел пригласить Вас в гости в ближайшие выходные, – выговорил и покраснел. Даже лысина заалела.
А говорят, нынешнее поколение разучилось ухаживать – старшее не лучше: мог бы ради приличия хоть в кино билеты взять, а так, сразу домой зовёт.
– К сожалению, выходные у меня заняты. А это срочно? Вы что-то хотели со мной обсудить? – делаю самое глупое лицо, на какое способна. Этакая дурочка.
– Нет, просто недавно приобрёл квартиру. Захотелось похвалиться, – Андрей Петрович застенчиво улыбнулся и стал похож на мультяшного миньона – лысый, толстый, вылитое яйцо от киндер-сюрприза. Может быть, лет пятнадцать назад он, вообще, был очаровашка. Из отдела вышла Алёна и посмотрела на нас так выразительно, что Андрей Петрович окончательно смешался и засеменил по коридору в сторону своего кабинета.
– Он так ничего, – Алёна кивнула в сторону удалявшегося начальства, – тачка у него хорошая. Но учти: он крепкий, помрёт нескоро.
– Ты что говоришь! – я возмущенно зашипела. – Пусть живёт долго-долго.
–Это по той теме, что, может, ты за него замуж хочешь, – Алёна пожала плечами. – Так, это быстро не соскочишь. Он, небось, сам на ЗОЖе сидит и тебя с ним достанет.
Изумившись Алёниному цинизму, я вернулась к работе, а через час позвонила Ира:
– Обедать собираешься? Тогда пошли.
За обедом Ира поведала мне, что у Олеговны шашни со студентом лет на двадцать её моложе.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда и все, – пожала плечами Ира. – По телевизору увидела.
– В смысле? В новостях передавали?
– Вчера на концерте Басты крупным планом показали. Камера на них несколько раз наезжала. Они аплодировали и прижимались. А студентика этого Лерка из планового опознала – он в её доме живёт.
Да, Инга Олеговна совсем голову потеряла: меня в кафе засекла, наверное, когда мы с Дашкой уходили, а телекамеру перед носом не увидела. Вот уж действительно: «Слона-то я и не приметил».
– Интересно, откуда Олеговна узнала, что ей весь коллектив кости перемывает, – задумалась я.
– Да мало ли, кто настучал. А ты откуда знаешь, что она знает?
– Меня к себе вызывала, обвинила в распространении слухов. Мы их с Дашкой на прошлой неделе встретили, но я не думала, что это так серьёзно.
– Ещё как серьёзно! Супруг теперь её может в неверности обвинять. Там какой-то сложный раздел имущества идёт, – воодушевленно объясняла мне Ирина.
Мне почему-то стало жаль свою успешную начальницу. Ингу Олеговну угораздило влюбиться в какого-то лопоухого мальчишку, и теперь все за её спиной шушукаются. Хотя, какое кому дело, кто с кем встречается! Зато как мне хорошо – меня любит Князев. Жаль, что нас по телевизору не показали, а то все бы увидели, какой классный у меня возлюбленный. Как он пьяный говорил: «Я так люблю Марусеньку. Я ею брежу…».
Перед сном уже по привычке зашла в интернет. Надо же узнать, как дела у Михаила в Питере.
Михаил
Маша, нас сильно подпортил предыдущий опыт. Нежелание наступать на грабли. Вспомни, когда люди расстаются, они почти всегда думают, что найдут во сто крат лучше. И это уже сидит в подсознании. Неподкрепленные амбиции на ярмарке тщеславия.
– Маша, с наступающим женским праздником!
– Спасибо, Андрей Петрович, – чуть не добавила «и Вас также», но вовремя осеклась.
– Маша, хотелось бы Вас лично поздравить.
Ну, что на это скажешь? Успокойтесь, Вы и так лично поздравляете, а не через автоответчик. Но так ответить было неудобно, и я предпочла промолчать. Андрей Петрович слушал моё молчание достаточно долго, я даже подумала, что нас разъединили, и кашлянула в трубку. Вероятно, приняв моё покашливание за ответную реплику, Андрей Петрович продолжил:
– Если Вы не возражаете, мы могли бы завтра вместе отпраздновать этот праздник.
Отпраздновать праздник – масло масляное, со школы помню, что так говорить нельзя.
– Андрей Петрович, большое спасибо, мне очень приятно, но, к сожалению, я завтра никак не смогу.
– Тогда давайте перенесем на другой день, когда Вы сможете.
Приглашает, будто с партнерами о переговорах договаривается.
– Хорошо, Андрей Петрович. Я сейчас не готова Вам ответить, поскольку не знаю, когда буду свободна. Ближайшие дни помогаю маме делать ремонт, – про ремонт я, может быть, и напрасно добавила. Но никакой более удачной отмазки в голову не пришло. Не рассказывать же ему, что все праздничные и послепраздничные дни я планирую провести в ожидании звонка от Князева.
Девятого марта мы с Ириной обсуждали тех, кто помог нам убить праздник.
– Ты представляешь, приехал к сыну, а сам мне про эту проститутку рассказывает.
– Ир, любишь ты ярлыки вешать. Нормальная баба, работает гувернанткой. Деньги зарабатывает совсем другим местом.
– Вот интересно её работодателям с Рублевки было бы узнать, что она мужика из Интернета, ни разу в реале не видя, сразу к себе домой пригласила и в койку уложила. Мой придурок там и остался, а сколько до него через неё прошло и сколько заразы нанесло. А она с мальчиком-дошкольником работает.
– Ирин, тебе больше совсем подумать не о чем? Хочешь интересную темку подкину – меня Князев с Восьмым марта не поздравил. Может, тоже у какой няньки с Рублевки завис.
– Так, это не в первый раз. Он и на новогодние праздники тебя у телефона неделю промариновал, и на Валентина тебя проигнорировал.
– Ира, может быть, он считает, что это предрассудок такой – с праздниками поздравлять? Я когда ему говорила, что неприятно в праздники быть одной, он всегда отшучивался.
Ира задумчиво смотрит на свою тлеющую сигарету. Ирина похожа на статуэтку: миниатюрная блондинка, большие серые глаза всегда широко распахнуты, пухлые губы приоткрыты…
– Маш, послушай, а он с женой разведен? Может, он на праздниках с ней? И всё это время выбирает: к ней вернуться или с тобой остаться?
– Я не знаю. Я про жену с ним никогда не разговаривала.
– Ну, ты даешь!
– А что про неё спрашивать, если он со мной?
– Это твой взгляд на ситуацию, а он может иметь совсем иное мнение на этот счет.
Вечером, вернувшись домой, поняла, что самая необходимая вещь в доме ноутбук. Нельзя же ссориться с Дашкой из-за выхода в интернет, а попасть туда надо срочно, чтобы написать питерскому Мише о том, что волнует.
Михаил
Вспомни прекрасный фильм "Влюблен по собственному желанию".
Мария
Вспомнила. Так там люди просто привыкли друг к другу, увидели хорошее, привязались. Видимо, было какое-то совпадение, помогли ему закрепиться. Обычная, в общем-то, история. Мы такой сюжет, наверное, все переживали.
Михаил
Все с точностью до наоборот. Нельзя человека заставить любить. И чаще мы не любим тех, кто ради нас готов на все.
Мария
А что же делать? Или мы специально выбираем людей, не желающих или не умеющих строить партнерские отношения?
Михаил
Тебе, как математик математику, скажу, функцию исследует по экстремумам. Мы начинаем выстраивать отношения не с объекта, а с себя. Вся проблема – договориться о правилах на берегу.
Мария
Когда правила известны до конца, нет развития отношений. А без развития отношения теряют смысл.
Михаил
Ты считаешь, что романтичней идти в потемках? Допустим, мы нашли друг друга, а что дальше делать толком не знаем с таким сокровищем.
Переписывались полночи, но так и не нашли ответа на вопрос: что же такое любовь?
ГЛАВА 10
В субботу мы с Дашкой ходили на «Лебединое озеро», нам очень понравилось, но стало немножко грустно, что мы не балерины и уже никогда ими не станем. После спектакля пошли прогуляться по центру, витрины переливались разноцветным сиянием, хотелось продолжения праздника, и мы зашли в кофейню попить вкусного капучино с пирожным. Слева у окна сидели два парня, они с интересом поглядывали на наш столик и, клянусь, смотрели не только на мою длинноногую Дашку, но и на меня. Мне стало весело, я улыбнулась рыжеволосому пареньку – он ответил широкой улыбкой. Дашка перехватила мой взгляд, и мне стало неловко, я скосила глаза правее и наткнулась на Ингу Олеговну. Она не сводила сияющих глаз с молодого человека, почти ровесника наших пареньков с соседнего столика. И он на неё смотрел такими глазами! Разве такое может быть? Два месяца назад в психушке с попыткой суицида лежала, а теперь светится вся от того, что какой-то мальчишка ей улыбается. Впрочем, и мальчонка тоже светился; в том, что здесь всё по-серьёзному, можно было не сомневаться. Но Инга Олеговна не могла сидеть в кафе с молодым человеком, она должна в это время суток находиться дома, в квартире с видом на историческую часть города. Однако за столиком у окна была именно она, Инга Олеговна, всегда правильная, собранная, с идеально уложенными волосами, с холеным лицом, в длинной замшевой юбке и красивом шёлковом платке, как-то невероятно изысканно накрученном вокруг шеи, а напротив неё сидел ушастый паренёк и кормил её мороженым из своей креманки.
Мне очень хотелось поделиться с Ирой увиденным мною в кафе, но я не могла: Ирина тут же раззвонит про начальницу по всему офису, а это была чужая тайна, чужая подсмотренная любовь… А моя любовь то налаживалась, то ускользала.
На следующий день мне позвонила университетская подруга Юлька и пригласила на день рождения. Не помню, я рассказывала или нет, что Юлька была моим свидетелем на свадьбе, и на всех моих свадебных фотографиях она занимает центральное место, потому что так понравилась фотографу, что даже невесту с женихом он снимал под таким ракурсом, что на переднем плане оказывалась свидетельница. Юлька вышла замуж вскоре после меня по нелепому залёту за едва знакомого студента-медика, который, кстати, жениться очень не хотел. Свадьбу из-за строптивости жениха переносили несколько раз. И вот когда Юлькины родители были уже в полном отчаянии, а сама она тяжело ходила, переваливаясь на отекших ногах, жених проявил порядочность и повел невесту в загс. И что любопытно: мы все выходили замуж влюбленные и любимые, уверенные в своих избранниках, но спустя какое-то время почему-то расставались. Причины у нас всех были разные, но итог семейной жизни один. А Юлькин брак, вопреки всем предсказаниям, благополучно существует. Юлька живет со своим теперь уже не студентом, а заведующим отделением центральной больницы много лет в любви и уважении, родила ещё двух дочерей, и вместе со своим мужем она являет нам пример супружеской любви и верности.
На Юлькин день рождения мне очень хотелось пойти с Князевым, ведь я всем говорю, что у меня есть друг. А почему я только говорю, мне его что, показать стыдно? Я ожидала, что моего возлюбленного придется долго уговаривать, но Миша на предложение пойти в гости к моей университетской подруге согласился неожиданно легко: «Тысячу лет не был на нормальных семейных торжествах». В гостях я была на седьмом небе. Все с восхищением смотрели на моего шикарного спутника, который так обаятельно улыбался, так остроумно шутил, так достойно себя держал, что не позавидовать мне не хватило ничьих мадамских сил.
– Классный мужик, – шепнула мне Юлька перед нашим уходом. – Но красивый, зараза. Смотри, чтобы не увели.
– Не уведут, – уверенно заявила я, хотя, на самом деле никакой уверенности не испытывала.
А из гостей мы поехали к Князеву на дачу. Я позвонила домой и сообщила, что останусь в гостях у тёти Юли. Дашка была удивлена: ночевать вне дома у нас было не принято, но я ничего с собой поделать не могла. А на даче Князев заявил, что весь вечер не пил, исполняя роль моего шофёра, поэтому сейчас может себе позволить. И позволил, а я с изумлением наблюдался, как он напивался, не пил, а именно напивался, молча, планомерно, как будто шёл к поставленной цели. Ирина предположила, что смены настроения Князева связаны с употреблением какого-нибудь наркотика, что было мной с возмущением отвергнуто. Но в тот момент у меня, глядя на напивающегося возлюбленного, мелькнула мысль, что Миша латентный алкоголик. Опустошив бутылку, Князев принялся за вторую и заснул в кресле. Я подошла, чтобы поднять стоявший на полу стакан с недопитым виски, а Миша открыл глаза, посмотрел на меня мутным взглядом и, поймав мою руку, заговорил:
– Что мне делать? Я так люблю Марусеньку. Я ею брежу, хочу жить без неё, но не получается. Маруська меня гонит, как пса паршивого, но я без неё не живу. Я её везде вижу. Такую, как Марусенька, я никогда не встречу, таких больше нет. Есть похожие, но они не такие. Хорошие, добрые, но они не она. Как она смеется! А как прищуривает глаза! У неё такие длинные волосы, как у тебя, но ты, не она, и никогда ею не будешь.
Я слушала пьяное бормотание и наполнялась счастьем. Понятно, что Князев так напился, что даже меня не узнаёт, но он рассказывает о любви к Марусе – о любви ко мне, рассказывает, что мною бредит. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Только когда я его гнала, как собаку? Это, видимо, пьяные воспоминания о том, как я его на кухне не хотела оставлять ночевать.
Утром у Князева болела голова, он ругал себя, что напился, меня, что не остановила, пил минералку без газа… Словом, романтического воскресенья не получилось.
В понедельник утром меня вызвала в кабинет Инга Олеговна. Кабинет у неё под стать ей: светлая мебель, серовато-голубые стены, цветущие фиалки в изящных белых горшочках на подоконнике – статусно и изысканно.
– Мария, мы с Вами на прошлой неделе встретились в кафе на Дмитровке.
Интересно, когда она меня заметила? Казалось, так была увлечена своим спутником, что ничего не видела вокруг.
– Теперь Вы рассказываете коллективу, что я была там с…, – Инга Олеговна на секунду замялась, – с молодым поклонником. Так вот это был мой родственник, мой племянник. Так можете всем и сказать, опровергнув сплетню, которую Вы пустили по офису.
Я таких слов от начальницы никак не ожидала:
– Инга Олеговна, что Вы оправдываетесь! Какое кому дело, с кем Вы были и где. А потом, я никому ничего в офисе не рассказывала. И не в офисе тоже.
– Я не оправдываюсь, – Инга Олеговна нахмурилась, – я объяснила Вам ситуацию, чтобы прекратить эти ненужные разговоры
– Мне, так точно зря объясняете. Это кто-то другой Вас застукал. Ой, извините, увидел Вас и сплетничает. Вы от кого слышали?
– Наверное, зря я начала с Вами это обсуждать, – по бесстрастному лицу Инги Олеговны пробежала тень смущения. – Идите, работайте. И будем считать, что этого разговора между нами не было.
Когда я была уже в дверях, мне вслед было брошено:
– Маша, я надеюсь на Вашу порядочность.
Я шла по коридору и думала: в каком смятении должна быть Инга Олеговна, что даже передо мной стала оправдываться, какую-то чушь про племянника придумывать – попытка сохранить реноме любой ценой. Видимо, реально что-то серьёзное у неё с тем пареньком. В памяти всплыло кафе, лица начальницы и её спутника – от них такая энергетика шла, что вокруг всё искрило.
Перед отделом меня поймал Андрей Петрович. Не удалось прошмыгнуть незаметно, только бы знаков внимания мне не оказывал, лучше пусть работой завалит. Но, не повезло.
– Мария, как хорошо, что я Вас увидел, – расплылся в улыбке. Зубы, наверняка, не свои, а импланты. А может, он вообще их кладёт на ночь в стакан с водой…
– Извините, Андрей Петрович, мне Инга Олеговна сейчас дала срочное поручение.
– Да, конечно, идите работать. Я просто хотел пригласить Вас в гости в ближайшие выходные, – выговорил и покраснел. Даже лысина заалела.
А говорят, нынешнее поколение разучилось ухаживать – старшее не лучше: мог бы ради приличия хоть в кино билеты взять, а так, сразу домой зовёт.
– К сожалению, выходные у меня заняты. А это срочно? Вы что-то хотели со мной обсудить? – делаю самое глупое лицо, на какое способна. Этакая дурочка.
– Нет, просто недавно приобрёл квартиру. Захотелось похвалиться, – Андрей Петрович застенчиво улыбнулся и стал похож на мультяшного миньона – лысый, толстый, вылитое яйцо от киндер-сюрприза. Может быть, лет пятнадцать назад он, вообще, был очаровашка. Из отдела вышла Алёна и посмотрела на нас так выразительно, что Андрей Петрович окончательно смешался и засеменил по коридору в сторону своего кабинета.
– Он так ничего, – Алёна кивнула в сторону удалявшегося начальства, – тачка у него хорошая. Но учти: он крепкий, помрёт нескоро.
– Ты что говоришь! – я возмущенно зашипела. – Пусть живёт долго-долго.
–Это по той теме, что, может, ты за него замуж хочешь, – Алёна пожала плечами. – Так, это быстро не соскочишь. Он, небось, сам на ЗОЖе сидит и тебя с ним достанет.
Изумившись Алёниному цинизму, я вернулась к работе, а через час позвонила Ира:
– Обедать собираешься? Тогда пошли.
За обедом Ира поведала мне, что у Олеговны шашни со студентом лет на двадцать её моложе.
– Откуда ты знаешь?
– Откуда и все, – пожала плечами Ира. – По телевизору увидела.
– В смысле? В новостях передавали?
– Вчера на концерте Басты крупным планом показали. Камера на них несколько раз наезжала. Они аплодировали и прижимались. А студентика этого Лерка из планового опознала – он в её доме живёт.
Да, Инга Олеговна совсем голову потеряла: меня в кафе засекла, наверное, когда мы с Дашкой уходили, а телекамеру перед носом не увидела. Вот уж действительно: «Слона-то я и не приметил».
– Интересно, откуда Олеговна узнала, что ей весь коллектив кости перемывает, – задумалась я.
– Да мало ли, кто настучал. А ты откуда знаешь, что она знает?
– Меня к себе вызывала, обвинила в распространении слухов. Мы их с Дашкой на прошлой неделе встретили, но я не думала, что это так серьёзно.
– Ещё как серьёзно! Супруг теперь её может в неверности обвинять. Там какой-то сложный раздел имущества идёт, – воодушевленно объясняла мне Ирина.
Мне почему-то стало жаль свою успешную начальницу. Ингу Олеговну угораздило влюбиться в какого-то лопоухого мальчишку, и теперь все за её спиной шушукаются. Хотя, какое кому дело, кто с кем встречается! Зато как мне хорошо – меня любит Князев. Жаль, что нас по телевизору не показали, а то все бы увидели, какой классный у меня возлюбленный. Как он пьяный говорил: «Я так люблю Марусеньку. Я ею брежу…».
Перед сном уже по привычке зашла в интернет. Надо же узнать, как дела у Михаила в Питере.
Михаил
Маша, нас сильно подпортил предыдущий опыт. Нежелание наступать на грабли. Вспомни, когда люди расстаются, они почти всегда думают, что найдут во сто крат лучше. И это уже сидит в подсознании. Неподкрепленные амбиции на ярмарке тщеславия.
