– Наша Инна? Ну, слава Богу. Значит, ты у меня будешь сыт.
Инна, покрасневшая от смущения, слушала этот разговор, и сердце замирало от счастья: Митя не скрывает её присутствие от родителей, он открыто и всерьёз пустил Инну в свою жизнь.
Анастасия была довольна, что рядом с её сыном оказалась Инна, заботливая, внимательная и, главное, искренне любящая. В канун нового года, когда Митя с Инной заехали поздравить старших Нестеренко с наступающим, вручить-забрать подарки, Анастасия позвала сына в кабинет мужа «на минутку кое о чём поговорить»:
– Митя, я не лезу в твои дела, но нам с папой кажется, что вы с Инной могли бы расписаться. Конечно, не нужно торопиться, но обдумай такой вариант. От Инны не надо ждать подвохов.
– Мама, какие подвохи! Ты про Алину мне хочешь напомнить, так, я и сам помню.
– Что ты, Митя, я вообще не про это. Просто имела в виду, что Инна хороший, надёжный человек. Ты ведь счастлив с ней?
– С ней, – Митя запнулся, – с ней спокойно.
Инна не знала про этот разговор, но и узнай она, ничего не изменилось бы в её отношении к Мите. Она слушала преподавателя, а вспоминала Митины руки, глаза, нежные губы, вспоминала всё то, о чем так приятно думать, но совершенно невозможно рассказать. С трудом Инна заставила себя сосредоточить внимание на фармакологии, но тут же настойчиво завибрировал в сумке мобильник. Звонила Алина. На занятиях Инна не позволяла себе включать звук на телефоне, а тем более выходить разговаривать, но сразу после пары перезвонила:
– Алин, что-то случилось? – сестра в последнее время почти не звонила Инне.
– Выговориться надо. Ты сейчас где?
– На занятиях.
– Сбрось адрес, я через час подъеду.
– У меня ещё занятия не закончатся.
– Значит, останешься недоучкой, – у Алины не было принято менять свои планы. – Через час жди у входа.
Инне пришлось уйти с фармакологии, сославшись на плохое самочувствие. Никто не усомнился в её словах, ведь известно, что Рождественская никогда не пропустит занятия без уважительной причины.
Алина в ярко-красном коротком плаще и таких же ярко-красных туфлях на высоченных каблуках ждала на скамейке у входа в корпус. Какой-то студент-медик сидел рядом с ней, пытаясь завязать знакомство.
– Привет! Какая ты нарядная! – Инна не уставала восхищаться сестрой.
– Так весна, – Алина чмокнула Инну в щеку, кивнула студенту: – Саня, до вечера!
– Ты с ним сегодня встречаешься? – изумленно прошептала Инна, когда они отошли на несколько шагов.
– Нет, конечно. На фиг он мне сдался, – фыркнула Алина. – Но я же добра до невозможного, люблю дарить людям приятные минуты. Пусть мальчик наслаждается мечтой, что вечером он встретится с прекрасной незнакомкой.
– Ты неисправима, – вздохнула Инна. – Что у тебя произошло?
– Пока не знаю, но кажется, что что-то происходит. Пойдём, где-нибудь посидим.
– Пойдём, только недолго. Я с Ритой встречаюсь. У Мити сегодня вечером футбол, он по пятницам в футбол играет. У них команда, они спортзал на Таганке арендуют...
– Про Митю я поняла. Про Риту тоже. Пошли вон в «Шоколадницу» кофейку попьём, а Риту на сегодня отменим.
– Я с Ритой договорилась, что к ней приеду. Она дома на больничном, ей аппендицит вырезали.
– Ладно, поедешь к своей Рите, только позже.
И вот сестры сидят за столиком в кафе, а Алина рассказывает о том, что между ней и Климом что-то разладилось. Пропал драйв, отношения замерли, в них закрался холод.
– Клим всегда был безэмоционален, но сейчас это стало безразличием, я чувствую, что он отдаляется от меня.
– Может, тебе домой к родителям вернуться? – предложила Инна. – Поживёте какое-то время поврозь и поймёте, нужны вам эти отношения или нет.
– Инн, ты нормальная? Что значит «нужны вам эти отношения»? Я дышать без него не могу, мне воздуха не хватает.
Говорили долго. Алина не ждала советов, что тут посоветуешь, и сочувствие ей было не нужно, но было необходимо выплеснуть, не держать в себе это изматывающее предчувствие беды.
Позвонила Рита:
– Ну, ты где?
– Я попозже приеду, я с Алиной.
– Я с тобой к Ритке поеду. Домой сейчас не хочу, – заявила Алина.
– Рит, а можно я с Алиной к тебе приеду? – Инна не знала, захочет ли подруга принимать её сестру, про которую говорила: «Твоя Алина вся на понтах и пафосе».
– Да, конечно, приезжайте. У меня плов есть.
Но Алина, услышав про плов, презрительно пожала плечами и повела Инну покупать шампанское, фрукты, пирожные, вызвала такси.
– Здесь на автобусе пятнадцать минут, – попыталась её остановить Инна.
– Фигею от тебя, – Алина скорчила смешную гримасу, – жить с сыном Виктора Васильевича Нестеренко и ездить на общественном транспорте! Зашквар какой-то.
У Риты подруги засиделись допоздна. Болтали о парнях, о моде, о косметике… Когда шампанское было выпито, а пирожные съедены, Рита убрала со стола оставшуюся еду и достала карты:
– Девчонки, давайте на любовь погадаем.
– Мне не надо, – испугалась Инна. – Можно счастье прогадать.
– А мне надо! – Алина решительно придвинула стул поближе к столу. – Какой рукой снимать?
Рита, бормоча какую-то скороговорку, разложила на столе карты, как заправская гадалка, и задумчиво произнесла:
– У твоего короля денег немерено. Девчата, где вы таких богатых мужиков находите! А сейчас у тебя, Алин, проблемы в казённом доме.
– Конечно у неё проблемы, – сразу же подхватила Инна, – она из-за этого короля учёбу совсем забросила. Удивляюсь, как её ещё из универа не выгнали.
Рита ещё много чего наговорила про встречи-расставания, трефовые разговоры, крестовые хлопоты и неожиданно объявила:
– Скоро у тебя будет удар: вон как пики над головой стоят. И хорошо ударит.
– Какой удар? Из-за чего?
– Поживем-увидим, – равнодушно произнесла Рита, собрала колоду, и спокойно добавила: – А у твоего короля какая-то трефовая дама.
– В смысле? – спросили сестры хором.
– В смысле не ты у него в мыслях и сердце, а какая-то трефовая дама. Постель у них и всё остальное. Давайте чайку попьём.
– Ну, ты и зараза, Ритка, – возмутилась Алина. – Рассказывай про эту даму.
– Карты не полиция, фамилий не говорят. Это ты про неё рассказывай. Ты её знаешь, там рядом восьмерка трефовая была.
Веселье сразу утихло. Рита попыталась отшутиться:
– Да хватит вам расстраиваться. Мало ли что карты покажут. Нашли чему верить!
Но Алина замкнулась, погрустнела, и сёстры стали собираться.
– Алин, правда, выбрось эту глупость из головы, – утешала Инна сестру, когда сестры вышли из гостей. – Рита после наркоза, вот ей шампанское в голову и ударило, поэтому и болтала всякую чушь.
Но Алина не могла просто забыть про гадание – слова Риты упали на благодатную почву. Алина стала каждый вечер внимательно осматривать Клима: нет ли следов помады, не пахнет ли он чужим парфюмом.
В университете близилась сессия, Алина кое-как сдала зачёт по сравнительной культурологии, второй иностранный язык и перевод завалила. Но это её не сильно расстроило: пару дней посидеть, и всё пересдаст – надо просто сосредоточиться. Май бушевал цветением сирени, тонкий аромат плыл над городом. Захотелось не спеша пройтись по майским улицам, вдыхая этот запах, головокружительный и пьянящий. Проходя мимо помпезного здания гостиницы, Алина увидела Клима, взбегающего по мраморным ступенькам. Скорее всего, у него там деловая встреча, но надо убедиться – трефовая разлучница третью неделю не выходила из головы. Девушка быстро зашла следом, но в просторном холле гостиницы Клима уже не было. Ничего, она разберется, какие у Клима здесь дела. Сев в глубокое кресло напротив входа, Алина достала телефон и приготовилась ждать. Краем глаза она наблюдала за лифтом, чтобы не упустить момент, когда из него выйдет Клим. Но, в очередной раз оторвавшись от экрана мобильника, она увидела стоящую перед лифтом Лидию. Первым желанием было подбежать к матери, узнать, что у неё за дела в этой гостинице, но ведь тогда придётся рассказать про слежку за Климом. Самолюбие не позволило Алине признаться даже матери, что она, как какая-то ревнивая дура, подсматривает за своим возлюбленным, и девушка осталась сидеть в кресле.
Прошло больше часа. Алине надоело томиться ожиданием, и она собралась уходить, но тут лифт открылся и из него вышли Клим и Лидия. Первая мысль была: как отлично всё сложилось, мать с Климом случайно столкнулись в этой гостинице, а значит, можно, ничего не говоря Климу, вечером выяснить у матери, что он здесь делал. Алина знала, что мать и Клим перезваниваются – Клим консультировался у Лидии Алексеевны по каким-то бухгалтерским вопросам, а встретившись в гостинице, Клим наверняка сказал, по каким делам он здесь оказался. Но в следующую секунду Алина с изумлением увидела, как Клим что-то сказал Лидии, а она потерлась щекой о его плечо. И ещё Алина поняла, что эти двое вместе, они не случайно столкнулись в лифте, а именно вместе – они не замечают никого вокруг, они поглощены друг другом. Как загипнотизированная, Алина встала и пошла за этой парой. Неподалеку от гостиницы она увидела мамину машину. Рядом с ней стояли Клим и Лидия. Алина с ужасом наблюдала, как Клим ласково гладит мамину щёку. Даже если бы они слились в страстном поцелуе, не было бы в этой сцене такой интимности, такой всепоглощающей любви и нежности. Мать села в машину, а дочь так и осталась стоять у дверей гостиницы рядом с цветущей в кадке карликовой сиренью. Алина поморщилась: какой вульгарный, навязчивый запах! Как всё вульгарно!
Инна заехала к Рождественским – хотела забрать конспекты, написанные осенью, и просто побывать дома. Дверь открыл отец, обрадовался:
– Заходи, пропащая!
– Я ненадолго. Мне тетради забрать.
– Ненадолго, – передразнил Слава. – Я как раз обедать собрался. Мой руки, я тебе щи наливаю.
– Пап, я есть не хочу.
– Поздно, щи ждут тебя.
Было видно, как Слава рад приходу Инны. Он подробно расспрашивал её про учёбу, про то, как ей теперь живётся, и при этом постоянно улыбался.
– Куда вы так, девочки, торопитесь! И ты, и Алинка. Митя хороший парень, но ты сначала институт окончи, а там уже о семье и детях думайте.
– Про детей ещё никто не думает, – улыбаясь, возразила Инна. Ей было хорошо в родном доме, но мысли всё время возвращались к белоснежной квартире на Коломенской: скоро придёт Митя, а она его не встретит.
– Что это за сердце, – неожиданно спросил Слава. – Я его раньше не видал у тебя.
– Ты, папка, очень невнимательный. Я с ним давно хожу. Мне его тётя Настя подарила.
– У мамы твоей, у родной твоей мамы такое было, – отец впервые сам заговорил о первой жене.
– Это оно и есть, тот самый кулон, – Инна расстегнула цепочку и протянула сердоликовое сердечко отцу.
Слава бережно взял кулончик, хотел что-то сказать, но в этот момент кто-то нажал на кнопку дверного звонка, звонил отчаянно, беспрерывно. Долгая трель звонка заставила отца и дочь поспешить к дверям. В квартиру ворвалась Алина.
– Где эта сука?
– Ты о ком? Что случилось? – опешили Слава и Инна, слово «сука» в лексикон Алины прежде не входило.
– Про жену твою! – зло бросила Алина отцу.
– Ты о маме? – Слава не понимал, что происходит.
– Какая она мама! Она с моим Климом спит!
– Алина, успокойся. Кто тебе это сказал?
Но Алина его не слушала, она вбежала в родительскую спальню и с ожесточением кидала на пол с туалетного столика и топтала косметику Лидии.
Слава и Инна с ужасом наблюдали за этой сценой. Отец попытался остановить Алину, но она укусила его руку, вырвалась, упала на кровать и разрыдалась.
Инна гладила по спине и волосам плачущую сестру, Слава принёс воды, потоптался рядом с рыдающей дочерью и, вручив Инне стакан, ушёл звонить жене, чтобы та срочно приехала.
– Инка, ты не представляешь, как мне мерзко, – всхлипывала Алина, стуча зубами о край стакана с водой, – они в гостинице встречаются. Всё, как твоя Ритка нагадала, я потом в интернете посмотрела: трефовая дама – это энергичная шатенка средних лет, а если рядом трефовая восьмёрка, то это близкая родственница, родной человек. Но я подумала, что Ритка пургу несла. У меня нет таких родственниц, чтобы с Климом встречались. А оказалось, что есть!
– Не плачь. Алишенька, ты такая красавица! У тебя таких Климов ещё сто штук будет, – Инна попробовала остановить рыдания сестры.
– Да при чём здесь Клим! У меня мать-разлучница. Родная мать! Я только тебе и маме верила. Отец своими делами занят, подружки – сейчас за тебя, а за глаза тебя же грязью поливают. А маме, мне казалось, я дорога. А теперь кому верить? У меня, Инн, кроме тебя, никого нет, кому довериться можно. Только ты не предашь.
Инна не знала, чем помочь, и ей было немного стыдно, что у неё всё здорово, она с Митей, а Алину обманули самые близкие люди – Клим и, самое страшное, её обманула родная мать!
Инна ничего не рассказала Мите про события в её семье – неприятно и стыдно. Утром, собираясь на экзамен, по привычке хотела одеть «счастливое» сердечко, но вспомнила, что оно осталось у отца, когда в дверь позвонила Алина. Поехать домой и забрать свой талисман Инна побоялась: неизвестно какие разборки у родных идут, одно ясно, что там не до её кулона.
Экзамен Инна и без заветного сердечка сдала на «отлично», но на душе было тревожно – волновалась за Алину: может, ей нужна помощь. В памяти вертелось: «У меня, Инн, кроме тебя, никого нет». Вечером Инна позвонила сестре, узнать, как обстоят у неё дела, но Алина звонок сбросила, прислав сообщение «Позже перезвоню».
Инна стала ждать звонка от сестры, но Алина не перезвонила ни в тот вечер, ни на следующий день. Инна вспомнила, как Митя стал заикаться после побега невесты, а вдруг у Алины тоже произошёл нервный срыв и нужна срочная помощь? На третий день ожиданий Инна позвонила отцу, узнать, что у них происходит. Слава был на работе, сказал, что сейчас очень занят, попросил Инну не волноваться: дома все живы, и обещал вечером перезвонить. Но вечером не перезвонил, а, как и Алина, прислал сообщение: «Не волнуйся, сдавай сессию. Потом встретимся, поговорим».
Инна готовилась сдавать последний экзамен, но в голове засел вопрос «Что там с её родными?».
– Пингвинёнок, ты чего грустишь? Экзамены замучили? – заметил Митя состояние подруги.
– Да, много учить надо, – ответила Инна и покраснела, оттого что не может рассказать любимому причину своих волнений.
– Ну, учи давай. А мы с Ветровым сходим пивка попить.
Инне Антон Ветров не нравился. Первый раз она увидела его на несостоявшейся свадьбе, тогда Инне показалось, что он, свидетель жениха, со злорадством смотрел на побледневшего Митю. А недавно, придя к ним в гости, дождался, когда Митя выйдет из комнаты, и стал спрашивать у Инны телефон Алины: «Она номер, видимо, поменяла, а мне с ней надо проконсультироваться по одному переводу». Инна номер не дала – в интернете переводчиков полно, – а то, что Антон узнавал телефон явно за спиной у друга, и вовсе насторожило. Но осуждать Антона Инна не смела: он Митин товарищ, значит, надо относится к нему если не с симпатией, то с уважением.
Только за Митей закрылась дверь, как раздался долгожданный звонок от Алины:
– Инн, ты где, у Мити?
– У Мити. А ты как? Настроение получше?
– Диктуй адрес, я сейчас приеду.
Инна замешкалась: удобно ли будет, если Алина придёт
Инна, покрасневшая от смущения, слушала этот разговор, и сердце замирало от счастья: Митя не скрывает её присутствие от родителей, он открыто и всерьёз пустил Инну в свою жизнь.
Анастасия была довольна, что рядом с её сыном оказалась Инна, заботливая, внимательная и, главное, искренне любящая. В канун нового года, когда Митя с Инной заехали поздравить старших Нестеренко с наступающим, вручить-забрать подарки, Анастасия позвала сына в кабинет мужа «на минутку кое о чём поговорить»:
– Митя, я не лезу в твои дела, но нам с папой кажется, что вы с Инной могли бы расписаться. Конечно, не нужно торопиться, но обдумай такой вариант. От Инны не надо ждать подвохов.
– Мама, какие подвохи! Ты про Алину мне хочешь напомнить, так, я и сам помню.
– Что ты, Митя, я вообще не про это. Просто имела в виду, что Инна хороший, надёжный человек. Ты ведь счастлив с ней?
– С ней, – Митя запнулся, – с ней спокойно.
Инна не знала про этот разговор, но и узнай она, ничего не изменилось бы в её отношении к Мите. Она слушала преподавателя, а вспоминала Митины руки, глаза, нежные губы, вспоминала всё то, о чем так приятно думать, но совершенно невозможно рассказать. С трудом Инна заставила себя сосредоточить внимание на фармакологии, но тут же настойчиво завибрировал в сумке мобильник. Звонила Алина. На занятиях Инна не позволяла себе включать звук на телефоне, а тем более выходить разговаривать, но сразу после пары перезвонила:
– Алин, что-то случилось? – сестра в последнее время почти не звонила Инне.
– Выговориться надо. Ты сейчас где?
– На занятиях.
– Сбрось адрес, я через час подъеду.
– У меня ещё занятия не закончатся.
– Значит, останешься недоучкой, – у Алины не было принято менять свои планы. – Через час жди у входа.
Инне пришлось уйти с фармакологии, сославшись на плохое самочувствие. Никто не усомнился в её словах, ведь известно, что Рождественская никогда не пропустит занятия без уважительной причины.
Алина в ярко-красном коротком плаще и таких же ярко-красных туфлях на высоченных каблуках ждала на скамейке у входа в корпус. Какой-то студент-медик сидел рядом с ней, пытаясь завязать знакомство.
– Привет! Какая ты нарядная! – Инна не уставала восхищаться сестрой.
– Так весна, – Алина чмокнула Инну в щеку, кивнула студенту: – Саня, до вечера!
– Ты с ним сегодня встречаешься? – изумленно прошептала Инна, когда они отошли на несколько шагов.
– Нет, конечно. На фиг он мне сдался, – фыркнула Алина. – Но я же добра до невозможного, люблю дарить людям приятные минуты. Пусть мальчик наслаждается мечтой, что вечером он встретится с прекрасной незнакомкой.
– Ты неисправима, – вздохнула Инна. – Что у тебя произошло?
– Пока не знаю, но кажется, что что-то происходит. Пойдём, где-нибудь посидим.
– Пойдём, только недолго. Я с Ритой встречаюсь. У Мити сегодня вечером футбол, он по пятницам в футбол играет. У них команда, они спортзал на Таганке арендуют...
– Про Митю я поняла. Про Риту тоже. Пошли вон в «Шоколадницу» кофейку попьём, а Риту на сегодня отменим.
– Я с Ритой договорилась, что к ней приеду. Она дома на больничном, ей аппендицит вырезали.
– Ладно, поедешь к своей Рите, только позже.
И вот сестры сидят за столиком в кафе, а Алина рассказывает о том, что между ней и Климом что-то разладилось. Пропал драйв, отношения замерли, в них закрался холод.
– Клим всегда был безэмоционален, но сейчас это стало безразличием, я чувствую, что он отдаляется от меня.
– Может, тебе домой к родителям вернуться? – предложила Инна. – Поживёте какое-то время поврозь и поймёте, нужны вам эти отношения или нет.
– Инн, ты нормальная? Что значит «нужны вам эти отношения»? Я дышать без него не могу, мне воздуха не хватает.
Говорили долго. Алина не ждала советов, что тут посоветуешь, и сочувствие ей было не нужно, но было необходимо выплеснуть, не держать в себе это изматывающее предчувствие беды.
Позвонила Рита:
– Ну, ты где?
– Я попозже приеду, я с Алиной.
– Я с тобой к Ритке поеду. Домой сейчас не хочу, – заявила Алина.
– Рит, а можно я с Алиной к тебе приеду? – Инна не знала, захочет ли подруга принимать её сестру, про которую говорила: «Твоя Алина вся на понтах и пафосе».
– Да, конечно, приезжайте. У меня плов есть.
Но Алина, услышав про плов, презрительно пожала плечами и повела Инну покупать шампанское, фрукты, пирожные, вызвала такси.
– Здесь на автобусе пятнадцать минут, – попыталась её остановить Инна.
– Фигею от тебя, – Алина скорчила смешную гримасу, – жить с сыном Виктора Васильевича Нестеренко и ездить на общественном транспорте! Зашквар какой-то.
У Риты подруги засиделись допоздна. Болтали о парнях, о моде, о косметике… Когда шампанское было выпито, а пирожные съедены, Рита убрала со стола оставшуюся еду и достала карты:
– Девчонки, давайте на любовь погадаем.
– Мне не надо, – испугалась Инна. – Можно счастье прогадать.
– А мне надо! – Алина решительно придвинула стул поближе к столу. – Какой рукой снимать?
Рита, бормоча какую-то скороговорку, разложила на столе карты, как заправская гадалка, и задумчиво произнесла:
– У твоего короля денег немерено. Девчата, где вы таких богатых мужиков находите! А сейчас у тебя, Алин, проблемы в казённом доме.
– Конечно у неё проблемы, – сразу же подхватила Инна, – она из-за этого короля учёбу совсем забросила. Удивляюсь, как её ещё из универа не выгнали.
Рита ещё много чего наговорила про встречи-расставания, трефовые разговоры, крестовые хлопоты и неожиданно объявила:
– Скоро у тебя будет удар: вон как пики над головой стоят. И хорошо ударит.
– Какой удар? Из-за чего?
– Поживем-увидим, – равнодушно произнесла Рита, собрала колоду, и спокойно добавила: – А у твоего короля какая-то трефовая дама.
– В смысле? – спросили сестры хором.
– В смысле не ты у него в мыслях и сердце, а какая-то трефовая дама. Постель у них и всё остальное. Давайте чайку попьём.
– Ну, ты и зараза, Ритка, – возмутилась Алина. – Рассказывай про эту даму.
– Карты не полиция, фамилий не говорят. Это ты про неё рассказывай. Ты её знаешь, там рядом восьмерка трефовая была.
Веселье сразу утихло. Рита попыталась отшутиться:
– Да хватит вам расстраиваться. Мало ли что карты покажут. Нашли чему верить!
Но Алина замкнулась, погрустнела, и сёстры стали собираться.
– Алин, правда, выбрось эту глупость из головы, – утешала Инна сестру, когда сестры вышли из гостей. – Рита после наркоза, вот ей шампанское в голову и ударило, поэтому и болтала всякую чушь.
Но Алина не могла просто забыть про гадание – слова Риты упали на благодатную почву. Алина стала каждый вечер внимательно осматривать Клима: нет ли следов помады, не пахнет ли он чужим парфюмом.
В университете близилась сессия, Алина кое-как сдала зачёт по сравнительной культурологии, второй иностранный язык и перевод завалила. Но это её не сильно расстроило: пару дней посидеть, и всё пересдаст – надо просто сосредоточиться. Май бушевал цветением сирени, тонкий аромат плыл над городом. Захотелось не спеша пройтись по майским улицам, вдыхая этот запах, головокружительный и пьянящий. Проходя мимо помпезного здания гостиницы, Алина увидела Клима, взбегающего по мраморным ступенькам. Скорее всего, у него там деловая встреча, но надо убедиться – трефовая разлучница третью неделю не выходила из головы. Девушка быстро зашла следом, но в просторном холле гостиницы Клима уже не было. Ничего, она разберется, какие у Клима здесь дела. Сев в глубокое кресло напротив входа, Алина достала телефон и приготовилась ждать. Краем глаза она наблюдала за лифтом, чтобы не упустить момент, когда из него выйдет Клим. Но, в очередной раз оторвавшись от экрана мобильника, она увидела стоящую перед лифтом Лидию. Первым желанием было подбежать к матери, узнать, что у неё за дела в этой гостинице, но ведь тогда придётся рассказать про слежку за Климом. Самолюбие не позволило Алине признаться даже матери, что она, как какая-то ревнивая дура, подсматривает за своим возлюбленным, и девушка осталась сидеть в кресле.
Прошло больше часа. Алине надоело томиться ожиданием, и она собралась уходить, но тут лифт открылся и из него вышли Клим и Лидия. Первая мысль была: как отлично всё сложилось, мать с Климом случайно столкнулись в этой гостинице, а значит, можно, ничего не говоря Климу, вечером выяснить у матери, что он здесь делал. Алина знала, что мать и Клим перезваниваются – Клим консультировался у Лидии Алексеевны по каким-то бухгалтерским вопросам, а встретившись в гостинице, Клим наверняка сказал, по каким делам он здесь оказался. Но в следующую секунду Алина с изумлением увидела, как Клим что-то сказал Лидии, а она потерлась щекой о его плечо. И ещё Алина поняла, что эти двое вместе, они не случайно столкнулись в лифте, а именно вместе – они не замечают никого вокруг, они поглощены друг другом. Как загипнотизированная, Алина встала и пошла за этой парой. Неподалеку от гостиницы она увидела мамину машину. Рядом с ней стояли Клим и Лидия. Алина с ужасом наблюдала, как Клим ласково гладит мамину щёку. Даже если бы они слились в страстном поцелуе, не было бы в этой сцене такой интимности, такой всепоглощающей любви и нежности. Мать села в машину, а дочь так и осталась стоять у дверей гостиницы рядом с цветущей в кадке карликовой сиренью. Алина поморщилась: какой вульгарный, навязчивый запах! Как всё вульгарно!
***
Инна заехала к Рождественским – хотела забрать конспекты, написанные осенью, и просто побывать дома. Дверь открыл отец, обрадовался:
– Заходи, пропащая!
– Я ненадолго. Мне тетради забрать.
– Ненадолго, – передразнил Слава. – Я как раз обедать собрался. Мой руки, я тебе щи наливаю.
– Пап, я есть не хочу.
– Поздно, щи ждут тебя.
Было видно, как Слава рад приходу Инны. Он подробно расспрашивал её про учёбу, про то, как ей теперь живётся, и при этом постоянно улыбался.
– Куда вы так, девочки, торопитесь! И ты, и Алинка. Митя хороший парень, но ты сначала институт окончи, а там уже о семье и детях думайте.
– Про детей ещё никто не думает, – улыбаясь, возразила Инна. Ей было хорошо в родном доме, но мысли всё время возвращались к белоснежной квартире на Коломенской: скоро придёт Митя, а она его не встретит.
– Что это за сердце, – неожиданно спросил Слава. – Я его раньше не видал у тебя.
– Ты, папка, очень невнимательный. Я с ним давно хожу. Мне его тётя Настя подарила.
– У мамы твоей, у родной твоей мамы такое было, – отец впервые сам заговорил о первой жене.
– Это оно и есть, тот самый кулон, – Инна расстегнула цепочку и протянула сердоликовое сердечко отцу.
Слава бережно взял кулончик, хотел что-то сказать, но в этот момент кто-то нажал на кнопку дверного звонка, звонил отчаянно, беспрерывно. Долгая трель звонка заставила отца и дочь поспешить к дверям. В квартиру ворвалась Алина.
– Где эта сука?
– Ты о ком? Что случилось? – опешили Слава и Инна, слово «сука» в лексикон Алины прежде не входило.
– Про жену твою! – зло бросила Алина отцу.
– Ты о маме? – Слава не понимал, что происходит.
– Какая она мама! Она с моим Климом спит!
– Алина, успокойся. Кто тебе это сказал?
Но Алина его не слушала, она вбежала в родительскую спальню и с ожесточением кидала на пол с туалетного столика и топтала косметику Лидии.
Слава и Инна с ужасом наблюдали за этой сценой. Отец попытался остановить Алину, но она укусила его руку, вырвалась, упала на кровать и разрыдалась.
Инна гладила по спине и волосам плачущую сестру, Слава принёс воды, потоптался рядом с рыдающей дочерью и, вручив Инне стакан, ушёл звонить жене, чтобы та срочно приехала.
– Инка, ты не представляешь, как мне мерзко, – всхлипывала Алина, стуча зубами о край стакана с водой, – они в гостинице встречаются. Всё, как твоя Ритка нагадала, я потом в интернете посмотрела: трефовая дама – это энергичная шатенка средних лет, а если рядом трефовая восьмёрка, то это близкая родственница, родной человек. Но я подумала, что Ритка пургу несла. У меня нет таких родственниц, чтобы с Климом встречались. А оказалось, что есть!
– Не плачь. Алишенька, ты такая красавица! У тебя таких Климов ещё сто штук будет, – Инна попробовала остановить рыдания сестры.
– Да при чём здесь Клим! У меня мать-разлучница. Родная мать! Я только тебе и маме верила. Отец своими делами занят, подружки – сейчас за тебя, а за глаза тебя же грязью поливают. А маме, мне казалось, я дорога. А теперь кому верить? У меня, Инн, кроме тебя, никого нет, кому довериться можно. Только ты не предашь.
Инна не знала, чем помочь, и ей было немного стыдно, что у неё всё здорово, она с Митей, а Алину обманули самые близкие люди – Клим и, самое страшное, её обманула родная мать!
ГЛАВА 14
Инна ничего не рассказала Мите про события в её семье – неприятно и стыдно. Утром, собираясь на экзамен, по привычке хотела одеть «счастливое» сердечко, но вспомнила, что оно осталось у отца, когда в дверь позвонила Алина. Поехать домой и забрать свой талисман Инна побоялась: неизвестно какие разборки у родных идут, одно ясно, что там не до её кулона.
Экзамен Инна и без заветного сердечка сдала на «отлично», но на душе было тревожно – волновалась за Алину: может, ей нужна помощь. В памяти вертелось: «У меня, Инн, кроме тебя, никого нет». Вечером Инна позвонила сестре, узнать, как обстоят у неё дела, но Алина звонок сбросила, прислав сообщение «Позже перезвоню».
Инна стала ждать звонка от сестры, но Алина не перезвонила ни в тот вечер, ни на следующий день. Инна вспомнила, как Митя стал заикаться после побега невесты, а вдруг у Алины тоже произошёл нервный срыв и нужна срочная помощь? На третий день ожиданий Инна позвонила отцу, узнать, что у них происходит. Слава был на работе, сказал, что сейчас очень занят, попросил Инну не волноваться: дома все живы, и обещал вечером перезвонить. Но вечером не перезвонил, а, как и Алина, прислал сообщение: «Не волнуйся, сдавай сессию. Потом встретимся, поговорим».
Инна готовилась сдавать последний экзамен, но в голове засел вопрос «Что там с её родными?».
– Пингвинёнок, ты чего грустишь? Экзамены замучили? – заметил Митя состояние подруги.
– Да, много учить надо, – ответила Инна и покраснела, оттого что не может рассказать любимому причину своих волнений.
– Ну, учи давай. А мы с Ветровым сходим пивка попить.
Инне Антон Ветров не нравился. Первый раз она увидела его на несостоявшейся свадьбе, тогда Инне показалось, что он, свидетель жениха, со злорадством смотрел на побледневшего Митю. А недавно, придя к ним в гости, дождался, когда Митя выйдет из комнаты, и стал спрашивать у Инны телефон Алины: «Она номер, видимо, поменяла, а мне с ней надо проконсультироваться по одному переводу». Инна номер не дала – в интернете переводчиков полно, – а то, что Антон узнавал телефон явно за спиной у друга, и вовсе насторожило. Но осуждать Антона Инна не смела: он Митин товарищ, значит, надо относится к нему если не с симпатией, то с уважением.
Только за Митей закрылась дверь, как раздался долгожданный звонок от Алины:
– Инн, ты где, у Мити?
– У Мити. А ты как? Настроение получше?
– Диктуй адрес, я сейчас приеду.
Инна замешкалась: удобно ли будет, если Алина придёт
