Рикард опасался сам себе признаваться в том, что в словах Козлова наибольшая правда, тот не раз говорил, что полиции в одиночку не победить Роговски и его окрепшую банду, что их самый большой шанс повязать их всех в аэропорту был упущен.
— Надо было сразу сообщить мне, Рик! — кипятился Козлов буквально через два дня после побега банды. Рикард был дома один, буквально полчаса ушла Анабель, приходившая сменить повязку на плече. Появление Козлова его удивило, а ещё за его спиной не было братьев. — Если бы не Мариус, спасся бы и Лонгтэйл!
— Про Мариуса ты мог бы не скрывать! — возразил Рикард в ответ. — Зачем эти тайны? Зачем тебе два шпиона вместо одного?
— Мариус выполнял задание своего отца, — чуть сбавил тон Козлов. — А ты работаешь на меня, запомни!
— Вообще-то не только на тебя, — прищурился Рикард. — Вспомни, кто на самом деле предложил идею обмена. Не ты и не Страйпс! Почему Джоэл мне не сказал правды о сыне? Почему…
Рикард не успел озвучить вопрос полностью — Козлов стремительно ухватил буйвола за запястье и с силой сжал.
— Лапы убери от меня! — взвился Рикард и сжал копыта в кулаки. Медведь сквозь сжатые зубы прорычал:
— Знаешь что, правдоруб? Даже твой племянник оказался смышлёнее тебя!
— Если бы ты не похищал тогда Гилберта, он бы о тебе не вспомнил! — парировал Рикард, пытаясь освободиться от стального захвата Козлова. — А я был на своей настоящей работе! Вообще, кто тебе давал право на похищение парня?
— В моём мире мало ограничений в правах! — процедил Козлов и резко отпустил Рикарда, так что тот отшатнулся. Буйвол отошёл в сторону, потирая запястье.
— А твой мир — не бандитский, а внутренний — исцелился после осуществления твоей жажды мести? — спросил он, исподлобья и с ненавистью глядя на Козлова. — Ты получил что хотел. Убийцы твоего сына больше нет в живых!
— Благодаря Мариусу! — вставил Козлов.
— Ты получил что хотел! — повторил Рикард, повысив на пару тонов голос.
Взгляды медведя и буйвола встретились. Козлов шумно вздохнул, и на какой-то миг Рикарду показалось, что тот сейчас ударит его. Но медведю удалось справиться со своими эмоциями, и он зловеще произнёс:
— На ум ты вроде никогда не жаловался, Рик. А сейчас его тебе не хватило, чтобы сообразить — Лонгтэйл действовал не сам по себе! Я убил исполнителя, но не организатора. Так что это не конец, Рикард, запомни!
С этими словами Козлов развернулся, чтобы уйти, но тут же услышал позади себя резкий оклик:
— А ну-ка стой!
Козлов сначала замер, потом всем корпусом развернулся к Рикарду. Весь вид огромного зверя выражал изумление, с которым смешивалась недавняя ярость. Воспользовавшись недолгим замешательством, Рикард обошёл Козлова, быстро запер дверь на внутренний замок и демонстративно спрятал ключ в карман.
— Пока не расскажешь всей правды, пока я не узнаю, что вы ещё от меня скрыли, отсюда не уйдёшь. Рассказывай!
Так Рикард и узнал всю правду. После услышанного он с трудом мог соображать.
— Зачем? — измученно прошептал Рикард, обхватив копытами голову. — Зачем столько тайн? Почему надо было мне всё рассказать именно в этот момент?
— О многом ты догадался сам, — негромко заметил Козлов.
— Это ничего не меняет, Борис! — вскочил с дивана Рикард. Он не мог оставаться спокойным, душа бурлила от напряжения, поэтому он встал и заходил по гостиной кругами. — Если бы вы сказали мне всё сразу…
— Ты понимаешь, что следили за всеми, Рик? — повысил голос медведь, не обращая внимания на беснующегося Рикарда. — Понимаешь, что это была наша ошибка?! А всё остальное знает только… ну, ты теперь знаешь. Но он не в состоянии что-либо поведать.
— Блеск! — свирепея, воскликнул Рикард. — И я должен был исправлять ваши ошибки и подтирать за вами ваше же дерьмо! Вы сами меня в это втянули. И ты… ты…
От возмущения Рикард задохнулся и сел на стул. Слишком резко — забинтованное плечо отозвалось всплеском боли.
— Нам нужен был надёжный полицейский, Рик, — проникновенно сказал Козлов. — Я немало знал к тому времени о твоём брате и верил, что ты не подведёшь.
— Ещё одна твоя ошибка, — бесцеремонно ткнул копытом в Козлова Рикард. И после короткой паузы добавил: — Зато того, кто стоял за всей аферой, больше нет в живых.
— Если Роговски не остановить, — с трудом сдерживая раздражение, заговорил Козлов, — то скоро в живых и тебя не будет. А твой брат в гораздо большей опасности. Он в больнице, без охраны, что стоит какому-то шпиону пройти в палату к Эддрику и убить его? Если не обо мне, то хотя бы о брате подумай, Рик. Не лишён ты родственных чувств.
Козлов повернулся, чтобы уйти. Рикард окликнул медведя и бросил ему ключ.
— Я же тебе сказал, Рик, это не конец, — уже перешагнув через порог, сказал Козлов. — Будьте готовы. Действовать надо быстрее, иначе всё закончится трагически.
Именно этот разговор Рикард и вспомнил, когда Козлов пришёл в палату к Буйволсону. Потом же он вновь красноречиво намекнул, что без помощи мафии с Роговски не справиться. И именно этот разговор сейчас вновь прокручивался в голове у Рикарда, отравляя сознание и порождая внутреннее раскаяние. Свою самую большую тайну Рикард умело скрывал от своих родных, о проблемах с сердцем узнала только Миранда, но где гарантия того, что она не сообщит об этом Буйволсону через несколько часов? Жена была уверена, что нужно немедленно поставить Эддрика в известность… но Рикард принял решение, что сам признается брату. Но расскажет не только о грядущей операции.
— Ты должен рассказать ему всё, — неожиданно послышался сбоку голос Миранды. Рикард резко повернулся к ней. — Эддрик должен знать.
Рикард хотел, как обычно, возразить, но не смог — язык словно приклеился к нёбу. Он попытался приподнять голову, но не смог, даже пошевелиться не получилось. «Что за…» — пронеслась паническая мысль, но тут Миранда резко выпрямилась. Глаза её в темноте горели настоящим пламенем. Буйволица преобразилась — сейчас над Рикардом возвышался Роговски с ножом. Резкий взмах — и нож по самую рукоять вонзается Рикарду в сердце.
И Рикард тут же открывает глаза, машинально хватаясь за грудь. Кошмар был настолько реален, что ещё несколько секунд в буйволе жил страх, что Роговски вот-вот обрушится на него из темноты. Слева зажёгся ночник, заставив Рикарда вздрогнуть от яркого, режущего глаза света.
— Ты в порядке? — испуганно спросила Миранда, с тревогой вглядываясь в мужа.
— Д… да… — выдохнул Рикард, пытаясь успокоиться. Буйволица встала и подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой и пустой стакан. Наполнив стакан, Миранда принесла его Рикарду.
— Спасибо, — прошептал он, ставя пустой стакан на пол рядом с кроватью. По спине буйвола ещё бегали жаркие волны. Миранда, ничего не ответив, погасила ночник и легла.
— Рик, чем раньше ляжешь на операцию, тем будет лучше для нас всех, — спустя пару минут тихо произнесла Миранда. Рикард закрыл глаза.
— Не делай вид, что не слышишь меня, Рик! — Буйволица повернулась к мужу. — Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда раньше времени! Ты понимаешь, что можешь умереть? Я не хочу, чтобы наш ребёнок рос без отца!
Не в силах удержать рвущиеся наружу горечь, злость и беспокойство за любимого мужа, Миранда схватила его за плечо и начала трясти.
— Ты обязан, слышишь, обязан!
— Я знаю, Мири, знаю! — Рикард повернулся к Миранде. — Но пойми, я никак не могу сейчас лечь на операцию, потому что я нужен на работе.
— Ты нужен нам! — с нажимом заявила Миранда, с трудом удерживаясь от желания снова схватить Рикарда за плечо. В её голосе теперь звучали слёзы. — Мне и Хирону! Если случится с тобой беда, то ты никого уже не защитишь, никому уже не будешь нужным! Что для тебя важнее — семейный долг или честь полиции?
Миранда могла ещё многое сказать мужу, но невысказанные слова Рикард понял ещё раньше. Он знал, что чуть не потерял семью из-за своей работы, а теперь жена открыла ему глаза на опасную истину — она и их сын могут потерять самого дорогого мужчину в своей жизни. И вновь же из-за Рикарда.
— Я даю слово, — прошептал Рикард, обнимая Миранду, — даю слово, что у нас всё будет хорошо.
— Тогда дай мне слово, — потребовала Миранда, — что расскажешь всё Эддрику.
Рикард тяжело вздохнул, только жена поняла всё по-своему.
— Как скажешь, милая, — сказал он и поцеловал Миранду в лоб. А про себя подумал: «Я слишком многое должен рассказать Эду».
— Ты какой-то странный сегодня, Рик, — с обеспокоенностью в голосе заметил Дарий. — Принёс с утра половину не тех отчётов, кофе свой пересластил. Что-то случилось?
— Да… — поморщился Рикард и отмахнулся. — Много всего.
— Недоволен, что пришлось чуть ли не двум десяткам сотрудников, включая тебя, выйти работать в воскресенье? — спросил Дарий без улыбки. — Прости, но это необходимость, я же сказал, что…
— Да помню я, Дарий, помню, — перебил друга Рикард. — Сегодня выезжаем в Нордсайд, каждую минуту об этом думаю.
— Мы их схватим, Рик, — с мрачной решимостью сказал Дарий. — Повяжем и покончим с этими убийцами. Хотя тебя, кажется, беспокоит не только это.
Проницательность Дария всегда была одной из главных его особенностей. Рикард знал своего друга больше пятнадцати лет, и не раз ему казалось, что Дарий каким-то образом может читать мысли. От взора этого медведя ничего не укрывалось, никакая перемена в настроении. Так случилось и сейчас.
— Ты же знаешь, что случилось совсем недавно, — заговорил Рикард, подбирая слова. — Эда чуть не убили. Роговски не сдастся, пока не уничтожит его.
— Мы не дадим ему добраться до Эда, Рик, — сказал Дарий. — Его палату и саму больницу охраняют не хуже, чем Златогрива на выступлениях.
Рикард кивнул — в верности Дария друзьям он никогда не сомневался. В сложные моменты друзья всегда были вместе, с самых первых дней службы в полиции, поэтому Дарию можно было доверить любую тайну, он был надёжнее Карнассийского банка*.
— Нам надо готовиться к выезду, — сказал Дарий и грузно поднялся из-за стола. — Я связывался с шефом полиции Нордсайда, они нас ждут.
— Что они сказали? — оживился Рикард.
— Они ждут нас, — повторил Дарий и достал из шкафчика банку с кофе. — Как они узнали о скрывающемся Роговски, сразу всполошились. Пусть у них сегодня День города, веселье они отложат. Они к нашему приезду будут готовы, так что будь уверен, что ночью всё и закончится…
— Дарий, я ложусь на операцию.
Всего пять слов — и раздался звук падения тяжёлого предмета на пол. И сразу в кабинете установилась плотная тишина. Казалось, что даже звуки оживлённого Зверополиса и голоса суетящихся внизу сотрудников не долетают через приоткрытое окно и из коридора. Дарий от потрясения выронил банку с кофе, гранулы высыпались на бежевый линолеум. За всё время разговора Рикард чувствовал, что скрываемые им новости о здоровье подобны свободолюбивому пленнику, желающему вырваться из изнурительного заточения. После вчерашней размолвки с Мирандой он чувствовал, что в его жизни наступает период нелёгких признаний. И вот сейчас Рикард открылся лучшему другу, слова вырвались как бы сами собой. Дарий смотрел на Рикарда так, как будто собирался прожечь в нём взглядом дыру. Рикард вздохнул и рассказал Дарию о диагнозе.
— Ты с ума сошёл, Рик? — чуть ли не ревел Дарий после рассказа. Огромное тело медведя нависало над сидящим с опущенной головой буйволом. — Так рисковать! Ты совсем идиот?!
Рикард возвёл глаза к потолку.
— Честное слово, не будь ты моим лучшим другом, я бы врезал по твоей идиотской морде! — бушевал Дарий. Стиснув кулаки, он пнул стул, на котором сидел Рикард. Тот даже не повёл ухом, смотря в пол, потом заставил себя поднять взгляд на Дария.
— Эддрик знает? — чуть сбавив тон, спросил тот, резко садясь на диван.
— Никто не знает, только Миранда услышала мой разговор с главврачом клиники, — ответил Рикард. Дарий вновь встал. Рикард внутренне напрягся, ожидая новой порции криков, однако друг неожиданно тихо произнёс:
— Я не ожидал, что мой друг окажется таким эгоистом и дураком, наплевавшим на свою семью и на своё здоровье.
— Что-что, прости? — Рикард сжал подлокотники стула, подавшись вперёд.
— Что слышал! — вновь взвился Дарий. — Ты идиот, Рик! Вести себя как ни в чём не бывало и утаивать от семьи такой ужас — да ты… — От возмущения Дарию не хватило слов, и он отвернулся от Рикарда, тяжело дыша, как будто после длительной пробежки.
— Я не хотел никого напрягать своими проблемами, — попытался вставить Рикард в свою защиту, но эта подростковая реакция ещё сильнее взбесила Дария. Он подпрыгнул на месте, потом подскочил к Рикарду и, с величайшим трудом удерживаясь от желания схватить друга за грудки, зарычал ему в морду:
— Скрывать такую опасную болезнь от семьи, напрягать лучших кардиологов мира своим больным сердцем… Ты хоть понимаешь, что говоришь, Рик? Сердце — это не шутки! Ты в любой момент можешь заработать приступ и свалиться замертво! Что бы потом мне сказал Эддрик или твоя жена? И почему семья узнаёт о таком в последнюю очередь?
— Думаешь, это так просто — признаться в таком? — впервые за время разговора повысив голос, встал Рикард.
— А ты думаешь, что твоя скрытность — это действительно забота о маленьком сыне и любовь к жене и брату?
Дарий махнул лапой и отошёл к окну. Молчал он недолго — он не любил тратить время на разговоры.
— Значит, так, — отчеканил медведь, спустя минуту повернувшись к Рикарду. — Либо сегодня признаёшься во всём Эддрику, либо я расскажу ему всё сам. Вот пусть он решает — работать тебе дальше или нет. Не только здесь, но и в полиции вообще.
Рикард подавил вздох. Почти те же слова ему утром сказала Миранда. Дарий внимательно посмотрел на него.
— У тебя все мысли написаны на твоей эгоистичной морде, Рик. Я не предаю тебя, а спасаю. Я не хочу, чтобы твой Хирон остался без отца, Эд — без брата, а я — без друзей. Молчание, по-твоему, лучше? Или лучше будет неожиданность, когда ты свалишься с приступом?
— Так, Дарий, давай закончим этот разговор, — подвёл черту Рикард.
— Я его закончил, поставив тебя перед фактом! — рявкнул Дарий. — Теперь слушай. Чтобы до вечера Эддрик знал правду. До девяти вечера ты свободен, собираемся здесь ровно в восемь. А теперь иди. Иди! — И махнул лапой.
Не сказав ни слова, Рикард вышел из кабинета. Оказавшись за порогом, он услышал глухой удар — Дарий вновь выместил свою злость на многострадальной столешнице, на которой Буйволсон каждый день испытывал мощь своих кулаков.
— Чёрт… — выругался со вздохом Рикард, пытаясь успокоиться. В минуты разговора с Дарием казалось, что внутри дрались обезумевшие хищники, а сейчас в душе было абсолютно пусто.
— Надо было сразу сообщить мне, Рик! — кипятился Козлов буквально через два дня после побега банды. Рикард был дома один, буквально полчаса ушла Анабель, приходившая сменить повязку на плече. Появление Козлова его удивило, а ещё за его спиной не было братьев. — Если бы не Мариус, спасся бы и Лонгтэйл!
— Про Мариуса ты мог бы не скрывать! — возразил Рикард в ответ. — Зачем эти тайны? Зачем тебе два шпиона вместо одного?
— Мариус выполнял задание своего отца, — чуть сбавил тон Козлов. — А ты работаешь на меня, запомни!
— Вообще-то не только на тебя, — прищурился Рикард. — Вспомни, кто на самом деле предложил идею обмена. Не ты и не Страйпс! Почему Джоэл мне не сказал правды о сыне? Почему…
Рикард не успел озвучить вопрос полностью — Козлов стремительно ухватил буйвола за запястье и с силой сжал.
— Лапы убери от меня! — взвился Рикард и сжал копыта в кулаки. Медведь сквозь сжатые зубы прорычал:
— Знаешь что, правдоруб? Даже твой племянник оказался смышлёнее тебя!
— Если бы ты не похищал тогда Гилберта, он бы о тебе не вспомнил! — парировал Рикард, пытаясь освободиться от стального захвата Козлова. — А я был на своей настоящей работе! Вообще, кто тебе давал право на похищение парня?
— В моём мире мало ограничений в правах! — процедил Козлов и резко отпустил Рикарда, так что тот отшатнулся. Буйвол отошёл в сторону, потирая запястье.
— А твой мир — не бандитский, а внутренний — исцелился после осуществления твоей жажды мести? — спросил он, исподлобья и с ненавистью глядя на Козлова. — Ты получил что хотел. Убийцы твоего сына больше нет в живых!
— Благодаря Мариусу! — вставил Козлов.
— Ты получил что хотел! — повторил Рикард, повысив на пару тонов голос.
Взгляды медведя и буйвола встретились. Козлов шумно вздохнул, и на какой-то миг Рикарду показалось, что тот сейчас ударит его. Но медведю удалось справиться со своими эмоциями, и он зловеще произнёс:
— На ум ты вроде никогда не жаловался, Рик. А сейчас его тебе не хватило, чтобы сообразить — Лонгтэйл действовал не сам по себе! Я убил исполнителя, но не организатора. Так что это не конец, Рикард, запомни!
С этими словами Козлов развернулся, чтобы уйти, но тут же услышал позади себя резкий оклик:
— А ну-ка стой!
Козлов сначала замер, потом всем корпусом развернулся к Рикарду. Весь вид огромного зверя выражал изумление, с которым смешивалась недавняя ярость. Воспользовавшись недолгим замешательством, Рикард обошёл Козлова, быстро запер дверь на внутренний замок и демонстративно спрятал ключ в карман.
— Пока не расскажешь всей правды, пока я не узнаю, что вы ещё от меня скрыли, отсюда не уйдёшь. Рассказывай!
Так Рикард и узнал всю правду. После услышанного он с трудом мог соображать.
— Зачем? — измученно прошептал Рикард, обхватив копытами голову. — Зачем столько тайн? Почему надо было мне всё рассказать именно в этот момент?
— О многом ты догадался сам, — негромко заметил Козлов.
— Это ничего не меняет, Борис! — вскочил с дивана Рикард. Он не мог оставаться спокойным, душа бурлила от напряжения, поэтому он встал и заходил по гостиной кругами. — Если бы вы сказали мне всё сразу…
— Ты понимаешь, что следили за всеми, Рик? — повысил голос медведь, не обращая внимания на беснующегося Рикарда. — Понимаешь, что это была наша ошибка?! А всё остальное знает только… ну, ты теперь знаешь. Но он не в состоянии что-либо поведать.
— Блеск! — свирепея, воскликнул Рикард. — И я должен был исправлять ваши ошибки и подтирать за вами ваше же дерьмо! Вы сами меня в это втянули. И ты… ты…
От возмущения Рикард задохнулся и сел на стул. Слишком резко — забинтованное плечо отозвалось всплеском боли.
— Нам нужен был надёжный полицейский, Рик, — проникновенно сказал Козлов. — Я немало знал к тому времени о твоём брате и верил, что ты не подведёшь.
— Ещё одна твоя ошибка, — бесцеремонно ткнул копытом в Козлова Рикард. И после короткой паузы добавил: — Зато того, кто стоял за всей аферой, больше нет в живых.
— Если Роговски не остановить, — с трудом сдерживая раздражение, заговорил Козлов, — то скоро в живых и тебя не будет. А твой брат в гораздо большей опасности. Он в больнице, без охраны, что стоит какому-то шпиону пройти в палату к Эддрику и убить его? Если не обо мне, то хотя бы о брате подумай, Рик. Не лишён ты родственных чувств.
Козлов повернулся, чтобы уйти. Рикард окликнул медведя и бросил ему ключ.
— Я же тебе сказал, Рик, это не конец, — уже перешагнув через порог, сказал Козлов. — Будьте готовы. Действовать надо быстрее, иначе всё закончится трагически.
Именно этот разговор Рикард и вспомнил, когда Козлов пришёл в палату к Буйволсону. Потом же он вновь красноречиво намекнул, что без помощи мафии с Роговски не справиться. И именно этот разговор сейчас вновь прокручивался в голове у Рикарда, отравляя сознание и порождая внутреннее раскаяние. Свою самую большую тайну Рикард умело скрывал от своих родных, о проблемах с сердцем узнала только Миранда, но где гарантия того, что она не сообщит об этом Буйволсону через несколько часов? Жена была уверена, что нужно немедленно поставить Эддрика в известность… но Рикард принял решение, что сам признается брату. Но расскажет не только о грядущей операции.
— Ты должен рассказать ему всё, — неожиданно послышался сбоку голос Миранды. Рикард резко повернулся к ней. — Эддрик должен знать.
Рикард хотел, как обычно, возразить, но не смог — язык словно приклеился к нёбу. Он попытался приподнять голову, но не смог, даже пошевелиться не получилось. «Что за…» — пронеслась паническая мысль, но тут Миранда резко выпрямилась. Глаза её в темноте горели настоящим пламенем. Буйволица преобразилась — сейчас над Рикардом возвышался Роговски с ножом. Резкий взмах — и нож по самую рукоять вонзается Рикарду в сердце.
И Рикард тут же открывает глаза, машинально хватаясь за грудь. Кошмар был настолько реален, что ещё несколько секунд в буйволе жил страх, что Роговски вот-вот обрушится на него из темноты. Слева зажёгся ночник, заставив Рикарда вздрогнуть от яркого, режущего глаза света.
— Ты в порядке? — испуганно спросила Миранда, с тревогой вглядываясь в мужа.
— Д… да… — выдохнул Рикард, пытаясь успокоиться. Буйволица встала и подошла к небольшому столику, на котором стоял графин с водой и пустой стакан. Наполнив стакан, Миранда принесла его Рикарду.
— Спасибо, — прошептал он, ставя пустой стакан на пол рядом с кроватью. По спине буйвола ещё бегали жаркие волны. Миранда, ничего не ответив, погасила ночник и легла.
— Рик, чем раньше ляжешь на операцию, тем будет лучше для нас всех, — спустя пару минут тихо произнесла Миранда. Рикард закрыл глаза.
— Не делай вид, что не слышишь меня, Рик! — Буйволица повернулась к мужу. — Я не хочу, чтобы с тобой случилась беда раньше времени! Ты понимаешь, что можешь умереть? Я не хочу, чтобы наш ребёнок рос без отца!
Не в силах удержать рвущиеся наружу горечь, злость и беспокойство за любимого мужа, Миранда схватила его за плечо и начала трясти.
— Ты обязан, слышишь, обязан!
— Я знаю, Мири, знаю! — Рикард повернулся к Миранде. — Но пойми, я никак не могу сейчас лечь на операцию, потому что я нужен на работе.
— Ты нужен нам! — с нажимом заявила Миранда, с трудом удерживаясь от желания снова схватить Рикарда за плечо. В её голосе теперь звучали слёзы. — Мне и Хирону! Если случится с тобой беда, то ты никого уже не защитишь, никому уже не будешь нужным! Что для тебя важнее — семейный долг или честь полиции?
Миранда могла ещё многое сказать мужу, но невысказанные слова Рикард понял ещё раньше. Он знал, что чуть не потерял семью из-за своей работы, а теперь жена открыла ему глаза на опасную истину — она и их сын могут потерять самого дорогого мужчину в своей жизни. И вновь же из-за Рикарда.
— Я даю слово, — прошептал Рикард, обнимая Миранду, — даю слово, что у нас всё будет хорошо.
— Тогда дай мне слово, — потребовала Миранда, — что расскажешь всё Эддрику.
Рикард тяжело вздохнул, только жена поняла всё по-своему.
— Как скажешь, милая, — сказал он и поцеловал Миранду в лоб. А про себя подумал: «Я слишком многое должен рассказать Эду».
***
— Ты какой-то странный сегодня, Рик, — с обеспокоенностью в голосе заметил Дарий. — Принёс с утра половину не тех отчётов, кофе свой пересластил. Что-то случилось?
— Да… — поморщился Рикард и отмахнулся. — Много всего.
— Недоволен, что пришлось чуть ли не двум десяткам сотрудников, включая тебя, выйти работать в воскресенье? — спросил Дарий без улыбки. — Прости, но это необходимость, я же сказал, что…
— Да помню я, Дарий, помню, — перебил друга Рикард. — Сегодня выезжаем в Нордсайд, каждую минуту об этом думаю.
— Мы их схватим, Рик, — с мрачной решимостью сказал Дарий. — Повяжем и покончим с этими убийцами. Хотя тебя, кажется, беспокоит не только это.
Проницательность Дария всегда была одной из главных его особенностей. Рикард знал своего друга больше пятнадцати лет, и не раз ему казалось, что Дарий каким-то образом может читать мысли. От взора этого медведя ничего не укрывалось, никакая перемена в настроении. Так случилось и сейчас.
— Ты же знаешь, что случилось совсем недавно, — заговорил Рикард, подбирая слова. — Эда чуть не убили. Роговски не сдастся, пока не уничтожит его.
— Мы не дадим ему добраться до Эда, Рик, — сказал Дарий. — Его палату и саму больницу охраняют не хуже, чем Златогрива на выступлениях.
Рикард кивнул — в верности Дария друзьям он никогда не сомневался. В сложные моменты друзья всегда были вместе, с самых первых дней службы в полиции, поэтому Дарию можно было доверить любую тайну, он был надёжнее Карнассийского банка*.
— Нам надо готовиться к выезду, — сказал Дарий и грузно поднялся из-за стола. — Я связывался с шефом полиции Нордсайда, они нас ждут.
— Что они сказали? — оживился Рикард.
— Они ждут нас, — повторил Дарий и достал из шкафчика банку с кофе. — Как они узнали о скрывающемся Роговски, сразу всполошились. Пусть у них сегодня День города, веселье они отложат. Они к нашему приезду будут готовы, так что будь уверен, что ночью всё и закончится…
— Дарий, я ложусь на операцию.
Всего пять слов — и раздался звук падения тяжёлого предмета на пол. И сразу в кабинете установилась плотная тишина. Казалось, что даже звуки оживлённого Зверополиса и голоса суетящихся внизу сотрудников не долетают через приоткрытое окно и из коридора. Дарий от потрясения выронил банку с кофе, гранулы высыпались на бежевый линолеум. За всё время разговора Рикард чувствовал, что скрываемые им новости о здоровье подобны свободолюбивому пленнику, желающему вырваться из изнурительного заточения. После вчерашней размолвки с Мирандой он чувствовал, что в его жизни наступает период нелёгких признаний. И вот сейчас Рикард открылся лучшему другу, слова вырвались как бы сами собой. Дарий смотрел на Рикарда так, как будто собирался прожечь в нём взглядом дыру. Рикард вздохнул и рассказал Дарию о диагнозе.
— Ты с ума сошёл, Рик? — чуть ли не ревел Дарий после рассказа. Огромное тело медведя нависало над сидящим с опущенной головой буйволом. — Так рисковать! Ты совсем идиот?!
Рикард возвёл глаза к потолку.
— Честное слово, не будь ты моим лучшим другом, я бы врезал по твоей идиотской морде! — бушевал Дарий. Стиснув кулаки, он пнул стул, на котором сидел Рикард. Тот даже не повёл ухом, смотря в пол, потом заставил себя поднять взгляд на Дария.
— Эддрик знает? — чуть сбавив тон, спросил тот, резко садясь на диван.
— Никто не знает, только Миранда услышала мой разговор с главврачом клиники, — ответил Рикард. Дарий вновь встал. Рикард внутренне напрягся, ожидая новой порции криков, однако друг неожиданно тихо произнёс:
— Я не ожидал, что мой друг окажется таким эгоистом и дураком, наплевавшим на свою семью и на своё здоровье.
— Что-что, прости? — Рикард сжал подлокотники стула, подавшись вперёд.
— Что слышал! — вновь взвился Дарий. — Ты идиот, Рик! Вести себя как ни в чём не бывало и утаивать от семьи такой ужас — да ты… — От возмущения Дарию не хватило слов, и он отвернулся от Рикарда, тяжело дыша, как будто после длительной пробежки.
— Я не хотел никого напрягать своими проблемами, — попытался вставить Рикард в свою защиту, но эта подростковая реакция ещё сильнее взбесила Дария. Он подпрыгнул на месте, потом подскочил к Рикарду и, с величайшим трудом удерживаясь от желания схватить друга за грудки, зарычал ему в морду:
— Скрывать такую опасную болезнь от семьи, напрягать лучших кардиологов мира своим больным сердцем… Ты хоть понимаешь, что говоришь, Рик? Сердце — это не шутки! Ты в любой момент можешь заработать приступ и свалиться замертво! Что бы потом мне сказал Эддрик или твоя жена? И почему семья узнаёт о таком в последнюю очередь?
— Думаешь, это так просто — признаться в таком? — впервые за время разговора повысив голос, встал Рикард.
— А ты думаешь, что твоя скрытность — это действительно забота о маленьком сыне и любовь к жене и брату?
Дарий махнул лапой и отошёл к окну. Молчал он недолго — он не любил тратить время на разговоры.
— Значит, так, — отчеканил медведь, спустя минуту повернувшись к Рикарду. — Либо сегодня признаёшься во всём Эддрику, либо я расскажу ему всё сам. Вот пусть он решает — работать тебе дальше или нет. Не только здесь, но и в полиции вообще.
Рикард подавил вздох. Почти те же слова ему утром сказала Миранда. Дарий внимательно посмотрел на него.
— У тебя все мысли написаны на твоей эгоистичной морде, Рик. Я не предаю тебя, а спасаю. Я не хочу, чтобы твой Хирон остался без отца, Эд — без брата, а я — без друзей. Молчание, по-твоему, лучше? Или лучше будет неожиданность, когда ты свалишься с приступом?
— Так, Дарий, давай закончим этот разговор, — подвёл черту Рикард.
— Я его закончил, поставив тебя перед фактом! — рявкнул Дарий. — Теперь слушай. Чтобы до вечера Эддрик знал правду. До девяти вечера ты свободен, собираемся здесь ровно в восемь. А теперь иди. Иди! — И махнул лапой.
Не сказав ни слова, Рикард вышел из кабинета. Оказавшись за порогом, он услышал глухой удар — Дарий вновь выместил свою злость на многострадальной столешнице, на которой Буйволсон каждый день испытывал мощь своих кулаков.
— Чёрт… — выругался со вздохом Рикард, пытаясь успокоиться. В минуты разговора с Дарием казалось, что внутри дрались обезумевшие хищники, а сейчас в душе было абсолютно пусто.
