– У подруги, – быстро ответила Клара. – Мы чай пили.
– Да? – внимание Морнаси снова перешло на родственницу. – И сколько вы вчера проиграли?
Я мысленно злорадно расхохоталась. Могла бы и вслух, но Моранси еле заметно покачал тростью, явно на что-то намекая. Вот основная причина нелюбви к тетушке. Она вечно всем рассказывает о моем недостойном поведении, а сама таскает деньги у мужа из кошелька, чтобы предаваться порочной страсти, неприемлемой для воспитанной дамы. В общем, двуличная она. Да еще и алкоголичка.
– Да что вы… – задохнулась от мнимого негодования Клара.
– Мадам, – взмах трости оборвал тираду на самом интересном месте, – позвольте я сразу отвечу на стандартные вопросы. Кто я? Поль Моранси, уполномоченный по особо важным делам. Что я себе позволяю? Все, что необходимо для расследования. Кто мне дал право? Ставленник, личным приказом о назначении. Теперь вернемся к интересующим меня вопросам. Сколько вы вчера проиграли?
– Почему сразу проиграла, – проворчала тетушка, сверля меня злым взглядом. И когда я, по ее мнению, успела бы поделиться информацией с Моранси? – Выиграла.
– То есть вы на радостях вчера заложили брошь в виде лилии в ломбарде, расположенном на Быстрой улице? – мужчина иронично хмыкнул. – Да еще по такой цене. Да тут и половины реальной стоимости нет.
– Лилия? – ахнула я. – Да как вы посмели? Это же реликвия семьи Гренье.
Дядюшка любил рассказывать, что ее пожаловали их прабабке за заслуги перед короной. При этом Карл чуть заметно краснел, и о роде работ становилось все понятно.
– Да, – выплюнула женщина. – Моей семьи. Так что имею право.
– Думаю, дядюшка с вами не согласится, – холодно заметила я.
– Да выкуплю я ее! – в сердцах вскрикнула Клара. – Отыграюсь и выкуплю.
Некоторое время мы слушали только тишину и скрип самописного пера Флоранса.
– И большой у вас долг? – как бы между делом спросил Моранси.
– Сто золотых, – буркнула тетушка.
Уполномоченный удивленно приподнял брови и весело хмыкнул:
– Мое мнение вы точно не захотите знать. И оно к нашему делу никакого отношения не имеет. Пока можете быть свободной. Жак, проводи мадам Гренье до ее комнаты и пригласи служанку, которая с ключами прибегала.
Стоило только тетушки скрыться за дверьми дома, сердито топая под конвоем, Поль Моранси закинул ногу на ногу и обольстительно улыбнулся мне:
– Я смотрю, у вас с родственницей взаимные теплые чувства. Можете что-то интересное рассказать о ней?
Захотелось тяжело вздохнуть и сочувственно потрепать мужчину по плечу. Если раньше девицы и млели от его очарования, то сейчас чего нет, того нет.
– Это зависит от того, что у вас там записано, – я кивнула на перевернутые листы.
– Не хочу подрывать авторитет ведомства, но настолько подробную информацию мы не собираем, – криво усмехнулся Моранси.
– Предлагаете мне заложить ближнего своего? – не менее криво улыбнулась я. – Это вроде называется помощь следствию, да? Что ж, вам и служанки тоже расскажут. Пьет у нас мадам Гренье. И не только воду, а чего покрепче.
– Хм, – веско бросил уполномоченный и сразу потерял интерес к моей персоне.
Полагаю, мне следовало обидеться за показательно разыгранный флирт. Только Моранси просчитался, меня больше интриговала пропажа кларнета, чем его однозначно не самая приятная личность. Поэтому я без труда сымитировала легкую невменяемость, свойственную дурочкам, и мило оскалилась. В ответ мужчина только покрепче перехватил трость.
Эдит, заметив меня в кресле по соседству с уполномоченным, скуксилась, но быстро исправилась и даже рискнула бросить призывный взгляд на Жака. Амбал взял мою тактику на вооружение и тоже изобразил невменяемость, таращась в одну точку перед собой. И уж слишком отработано он этот делал. Есть подозрение, что в мордоворотах часто ищут спасение от начальства.
Служанка на вопросы отвечала односложно, но быстро. Она также ничего необычного не заметила ни вчера, ни сегодня. Именно Эдит нашла Карла без сознания в кабинете, когда пошла туда, заслышав хрипы. Она тут же кликнула хозяйку и попыталась привести дядюшку в чувство.
– Как вы относитесь к чете Гренье? – Моранси задумчиво поигрывал тростью. Выглядел он, конечно, как лощеный вельможа на балу невест: оценивал, приценивался и замуж брать никого не собирался.
– Нормально, – Эдит захлопала ресницами. – Как и положено к хозяевам. С уважением.
– Конфликты с ними у вас какие-нибудь были? Например, удержание из зарплаты?
– Вы что? – возмущенно вспыхнула служанка. – Как можно. Клара Гренье очень справедливая и понимающая женщина.
Ну, я фыркнула. Не удержалась. За это и заработала злой взгляд от Эдит.
– Есть что сказать, Агаточка? – лениво поинтересовался Моранси.
Какой он молодец, одним вопрос вверг нас всех в шок. Даже Жак от удивления рот приоткрыл, а Флоран уронил самописное перо. Какое неслыханное хамство величать меня по имени, да еще и в такой фривольной форме! Чем дальше собрался удивлять присутствующих уполномоченный по особо важным делам? Прилюдным раздеванием?
– Господин Моранси, – чопорным тоном старой девы проворчала я, – вы, кажется, слегка забылись. Мы с вами не в будуаре после страстной ночи в неглиже беседуем. – Жак подавился воздухом, а Эдит сдавленно пискнула. – Поэтому извольте держать свое дурное воспитание в узде.
– О, – непонятно чему обрадовался мужчина, – характер определенно прелесть. Одного мужа до могилы довели, второй счастливец сбежать успел. Но тут вы правы. Прошу прощения, мадам, увлекся. В фантазиях я с вами уже в будуаре был.
У меня появилась новая мечта. Заветная. Сломать трость Моранси об его хребет. Зачем мужчина выводит мою персону на эмоции – сплошная загадка.
– Так с чем вы были не согласны, мадам Агата? – повторил свой вопрос скучающим тоном мужчина.
– Клара Гренье весьма строга со слугами, – нехотя созналась я. – Они у нее вымуштрованы. Вообще, в доме надолго задержались только Эдит и Дениза. Остальные двое уволились месяц назад, хотя до этого проработали всего ничего, и новых тетушка никак подобрать не может. Ну, еще повар здесь работает больше двадцати лет. Но Матильде слово попрек не скажи, норов у нее почище тетушкиного будет. Так что… – я передернула плечами, стряхивая ложь Эдит.
– А как к слугам относится Карл Гренье? – заинтересовался уполномоченный.
– Никак, – развела я руками. – Главное, чтобы у него под ногами не путались. Разве что Денизу выделяет, потому что она с Кларой возится. Собака которая.
– Ясно, – кивнул мужчина и зашелестел листами. – Скажите, Эдит, за что вы были уволены с предыдущего места работы?
Девушка отчаянно покраснела:
– Не сошлись характерами с хозяевами.
– Да? – Моранси игриво пошевелил бровями. – Странно. А вот у меня сведения, будто вас поймали на краже.
Служанка сжала губы так, что они превратились в невидимую полоску. Уполномоченный терпеливо ждал ответа, пристально следя за девушкой.
– Действительно, – выдохнула Эдит. – Я не хотела, но так получилось. Сын хозяина приставал ко мне самым гнусным образом. Соглашаться на его низкое предложение я не собиралась. Тогда он пригрозил, будто подставит меня. А на следующей день в моих вещах нашли хозяйский кошелек с деньгами. Мадам Гренье в курсе этой истории и взяла меня на службу из жалости, поэтому я стараюсь тщательно выполнять свою работу, чтобы оправдать ее доверие.
Когда Жаку приказали отвести девушку в дом и порадовать нас компанией Денизы, Моранси откинулся на спинку плетеного кресла и задумчиво спросил:
– Думаете, она говорит правду?
– Не исключено, – пробормотала я. Это хотя бы объясняло ее преданность тетушке.
– А я вот уверен, что врет, – в голосе уполномоченного зазвучали грозные нотки. – Не выглядит она целомудренной девицей. Вон Жака чуть не облизала взглядом всего. Знаете, у кого она работала до этого? Жирар. – Тут и я удивленно вскинула брови. Там сынок… как бы это сказать языком воспитанной дамы… очень приличный и скромный мальчик. Невысокого ростика, щупленький, и в очках. Он у первого мужа часто в гостях бывал на научных диспутах. Неприличное предложение от него может получить разве что энциклопедия. – Вижу, вы сделали правильные выводы, – удовлетворенно заключил Моранси.
Дениза пришла вместе с Кларой. Собака которая.
– Простите, – пролепетала служанка, – я не могу ее сейчас без присмотра оставить. Она начнет в комнату к хозяину ломиться, а тревожить его покой никак нельзя.
Уполномоченный по особо важным делам посмотрел на Клару, словно примеряясь, с какой стороны начать ее допрос. Но после поморщился и махнул рукой:
– Пускай собака побегает. Она же с закрытого двора сбежать не может.
– Гав, – задорно согласилась с ним Клара. Она у нас очень общительная.
Дениза в плане информативности оказалась еще более бесполезной, чем Эдит, ведь все время служанки посвящено уходу за питомцем. Но Поль Моранси не из тех, кто просто сдается.
– Скажите, все служанки спят в одной комнате?
– Не всегда, – замялась Дениза. Не будет же она объяснять взрослому мужчине, что у людей может быть личная жизнь. По ночам. – Я, например, могу оставаться в комнате Клары, когда она совсем не в настроении.
– Хозяйки или собаки? – нахмурился Моранси.
Служанка удивленно захлопала ресницами. Провокационный вопрос, между прочим. Я ехидненько подсказала:
– Тетушку она бы назвала «мадам Гренье».
– Знаете, мадам Агата, – холодно заметил мужчина, – вы заставляете меня мечтать о непозволительном. О кляпе.
– Главное, чтобы тряпочка была чистой, – назидательно сказала я, наблюдая, как Клара, высунув язык, развалилась под кустом. В аккурат на клумбе со свежевысаженными цветами. А я давно говорила тетушке, что клумбу нужно перенести отсюда. Собака сразу облюбовала это место для релаксации. Но отдавать завоеванные территории ни одна из сторон не спешила.
Дениза тихонько хохотнула. В отличие от Эдит девушка была веселого нрава, и простая в общении. Наверное, этим и расположила хозяина к себе.
– А эту ночь где вы провели? – суровый взгляд уполномоченного выбил все хорошее настроение из служанки.
– В нашей спальне. И Эдит, и Матильда, наш повар, спали все на своих кроватях.
Что-то чтец уловил в словах девушки, потому что, подавшись вперед, уточнил:
– И ничего странного вы не заметили?
Дениза прикусила губу и неуверенно посмотрела на меня. Приятно, что во мне человек видит личность гораздо более важную, чем Поль Моранси. Или тут что-то другое?
– Эдит выходила ночью из комнаты, – нехотя созналась девушка.
– У вас такой чуткий сон?
– Работа такая, – пожаловалась Дениза. – Клару нужно выводить по первому требованию. Знаете, сколько стоят ковры в доме?
– И не представляю, – наигранно удивился уполномоченный. – Ну, вышла служанка ночью по нужде. Что в этом такого?
– Ее часа два точно не было, – тихо призналась Дениза.
– И часто Эдит совершает ночные моционы? – заинтересовано приподнял брови Моранси.
– Последний раз около недели назад был, – равнодушно пожала плечами служанка.
– Может, вы знаете, куда она ходила? – уполномоченный еле заметно улыбнулся, словно заранее знал ответ.
– А чего знать-то, – Дениза потеребила фартук. – Свидание у нее было.
– Прямо в ночной рубашке пошла? – удивленно округлил глаза мужчина. Играл он на публику весьма умело.
– Скажете тоже, – фыркнула Дениза. – Она платье заранее подготовила. Быстренько одела, и все.
– И даже знаете, с кем встречалась Эдит?
– Нет, – недовольно поджала губы девушка. – Знаю, что это длится на протяжении пары лет, но личность она разглашать не хочет. Да и не подруги мы с ней. Вообще, Эдит ни с кем, кроме хозяйки, и не общается в доме. Так, слова цедит.
– То есть, она скрытничает, – довольным тоном заключил Моранси. – Причина? Боится, что кто-то уведет ухажера?
– Скорее того, что ее уволят, – небрежно махнула рукой Дениза, и Клара заинтересованно подняла морду, ожидая команды. – Мадам Гренье не поощряет личную жизнь слуг. Мне прямо заявили, если заведу шашни в ущерб работе – сразу вылечу.
– Сурово, – прищурился Моранси. – И вас это условие устраивает?
– Пока – да, – девушка стрельнула глазками в сторону Жака. Тот отлично изобразил полное непонимание намека, уставившись стеклянным взглядом в одну точку. Ровно так же он повел себя ранее с другой служанкой.
– Но не Эдит? – коварно уточнил уполномоченный.
– Я же говорю, – повела плечом девушка, – мы не подруги. Она со мной мыслями не делится.
– И хозяйке вы про ночные отлучки Эдит ничего не говорили? – с ноткой недоверия уточнил Моранси. Явно же, что служанки друг друга недолюбливают. А тут такой шанс сделать пакость.
– Да ну, – отмахнулась Дениза. – Потом ор будет стоять… Да и не в курсе она, что я знаю про ночные свидания. Предпочитаю притворяться спящей. А то вдруг ей тоже захочется покопаться в моем грязном белье…
– А оно есть? – тут же сделал стойку мужчина.
Девушка замялась и старательно принялась разглядывать Клару, которая, польщенная вниманием, завалилась на спину и раскинула лапы. Даже мне стало понятно – сейчас будут врать.
– А у кого их нет, – еле слышно пробормотала Дениза. – Я, к примеру, иногда сдачу, которая остается после покупки вкусностей для Клары, трачу на себя. Булочку сдобную беру.
– Страшное преступление, – охотно согласился Моранси. Заглянув в листы, каким-то обволакивающим тоном продолжил: – Конечно, у вас в семье ведь каждая монетка на счету, да? – Дениза побледнела. – Тяжело, наверное, такой маленькой девочке с пороком сердца. Бедная ваша сестра. Отец еще семью бросил. – Глаза служанки яростно заблестели. – Мать аж на трех работах трудится. И улицы убирает, и за больными ухаживает, и швеей подрабатывает. Трудно ей одной тащить трех дочек и двух сыновей. А за что вас уволили из салона мадам Жозиль? Там вроде духи продают?
А я только тихо сидела и переваривала тот факт, что у него есть досье на каждого жителя города. Вот это людям заняться больше нечем, называется. Их бы трудоспособность, да на фабрики…
– Да, – резко выдохнула Дениза. И совершенно напрасно. Между прочим, на нее теперь Жак смотрел куда более заинтересованно, чем до этого. Кажется, у нас обозначился герой, который нашел свою даму в беде. – Духи. И платили там хорошо. За вот это, – она обвела рукой симпатичное личико. – А хозяйка у нас вообще красавица была. И муж у нее очень ревнивый имелся. Так вот. Один раз я мадам Жозиль застукала в кладовке с любовником. Естественно, с меня взяли слово молчать, да еще и пару монет в виде премии накинули. Только все равно супруг узнал об регулярных изменах. А хозяйка обвинила во всем меня. Мол, это я рассказала. Ну и уволила. Но этого показалось мало. Мадам у нас личность была весьма общительная, круг знакомых имела обширный. В общем, меня больше ни в какие салоны не брали. Пришлось идти в служанки, чтобы помочь маме. Повезло, что я Кларе сразу понравилась. Мадам Гренье пыталась против чего-то сказать, но супруг ее слушать не стал.
– Но на лечение для сестренки вам денег все равно не хватает, – заключил Моранси. – И в ссуде банк отказал.
Дениза вздернула подбородок и гневно фыркнула:
– Ничего, мы дождемся очереди на лечение. Моника девочка сильная, пару лет вполне продержится.
Только вот поводок, который она сжимала пальцами левой руки, сердито скрипнул в кулаке.
– Да? – внимание Морнаси снова перешло на родственницу. – И сколько вы вчера проиграли?
Я мысленно злорадно расхохоталась. Могла бы и вслух, но Моранси еле заметно покачал тростью, явно на что-то намекая. Вот основная причина нелюбви к тетушке. Она вечно всем рассказывает о моем недостойном поведении, а сама таскает деньги у мужа из кошелька, чтобы предаваться порочной страсти, неприемлемой для воспитанной дамы. В общем, двуличная она. Да еще и алкоголичка.
– Да что вы… – задохнулась от мнимого негодования Клара.
– Мадам, – взмах трости оборвал тираду на самом интересном месте, – позвольте я сразу отвечу на стандартные вопросы. Кто я? Поль Моранси, уполномоченный по особо важным делам. Что я себе позволяю? Все, что необходимо для расследования. Кто мне дал право? Ставленник, личным приказом о назначении. Теперь вернемся к интересующим меня вопросам. Сколько вы вчера проиграли?
– Почему сразу проиграла, – проворчала тетушка, сверля меня злым взглядом. И когда я, по ее мнению, успела бы поделиться информацией с Моранси? – Выиграла.
– То есть вы на радостях вчера заложили брошь в виде лилии в ломбарде, расположенном на Быстрой улице? – мужчина иронично хмыкнул. – Да еще по такой цене. Да тут и половины реальной стоимости нет.
– Лилия? – ахнула я. – Да как вы посмели? Это же реликвия семьи Гренье.
Дядюшка любил рассказывать, что ее пожаловали их прабабке за заслуги перед короной. При этом Карл чуть заметно краснел, и о роде работ становилось все понятно.
– Да, – выплюнула женщина. – Моей семьи. Так что имею право.
– Думаю, дядюшка с вами не согласится, – холодно заметила я.
– Да выкуплю я ее! – в сердцах вскрикнула Клара. – Отыграюсь и выкуплю.
Некоторое время мы слушали только тишину и скрип самописного пера Флоранса.
– И большой у вас долг? – как бы между делом спросил Моранси.
– Сто золотых, – буркнула тетушка.
Уполномоченный удивленно приподнял брови и весело хмыкнул:
– Мое мнение вы точно не захотите знать. И оно к нашему делу никакого отношения не имеет. Пока можете быть свободной. Жак, проводи мадам Гренье до ее комнаты и пригласи служанку, которая с ключами прибегала.
Стоило только тетушки скрыться за дверьми дома, сердито топая под конвоем, Поль Моранси закинул ногу на ногу и обольстительно улыбнулся мне:
– Я смотрю, у вас с родственницей взаимные теплые чувства. Можете что-то интересное рассказать о ней?
Захотелось тяжело вздохнуть и сочувственно потрепать мужчину по плечу. Если раньше девицы и млели от его очарования, то сейчас чего нет, того нет.
– Это зависит от того, что у вас там записано, – я кивнула на перевернутые листы.
– Не хочу подрывать авторитет ведомства, но настолько подробную информацию мы не собираем, – криво усмехнулся Моранси.
– Предлагаете мне заложить ближнего своего? – не менее криво улыбнулась я. – Это вроде называется помощь следствию, да? Что ж, вам и служанки тоже расскажут. Пьет у нас мадам Гренье. И не только воду, а чего покрепче.
– Хм, – веско бросил уполномоченный и сразу потерял интерес к моей персоне.
Полагаю, мне следовало обидеться за показательно разыгранный флирт. Только Моранси просчитался, меня больше интриговала пропажа кларнета, чем его однозначно не самая приятная личность. Поэтому я без труда сымитировала легкую невменяемость, свойственную дурочкам, и мило оскалилась. В ответ мужчина только покрепче перехватил трость.
Эдит, заметив меня в кресле по соседству с уполномоченным, скуксилась, но быстро исправилась и даже рискнула бросить призывный взгляд на Жака. Амбал взял мою тактику на вооружение и тоже изобразил невменяемость, таращась в одну точку перед собой. И уж слишком отработано он этот делал. Есть подозрение, что в мордоворотах часто ищут спасение от начальства.
Служанка на вопросы отвечала односложно, но быстро. Она также ничего необычного не заметила ни вчера, ни сегодня. Именно Эдит нашла Карла без сознания в кабинете, когда пошла туда, заслышав хрипы. Она тут же кликнула хозяйку и попыталась привести дядюшку в чувство.
– Как вы относитесь к чете Гренье? – Моранси задумчиво поигрывал тростью. Выглядел он, конечно, как лощеный вельможа на балу невест: оценивал, приценивался и замуж брать никого не собирался.
– Нормально, – Эдит захлопала ресницами. – Как и положено к хозяевам. С уважением.
– Конфликты с ними у вас какие-нибудь были? Например, удержание из зарплаты?
– Вы что? – возмущенно вспыхнула служанка. – Как можно. Клара Гренье очень справедливая и понимающая женщина.
Ну, я фыркнула. Не удержалась. За это и заработала злой взгляд от Эдит.
– Есть что сказать, Агаточка? – лениво поинтересовался Моранси.
Какой он молодец, одним вопрос вверг нас всех в шок. Даже Жак от удивления рот приоткрыл, а Флоран уронил самописное перо. Какое неслыханное хамство величать меня по имени, да еще и в такой фривольной форме! Чем дальше собрался удивлять присутствующих уполномоченный по особо важным делам? Прилюдным раздеванием?
– Господин Моранси, – чопорным тоном старой девы проворчала я, – вы, кажется, слегка забылись. Мы с вами не в будуаре после страстной ночи в неглиже беседуем. – Жак подавился воздухом, а Эдит сдавленно пискнула. – Поэтому извольте держать свое дурное воспитание в узде.
– О, – непонятно чему обрадовался мужчина, – характер определенно прелесть. Одного мужа до могилы довели, второй счастливец сбежать успел. Но тут вы правы. Прошу прощения, мадам, увлекся. В фантазиях я с вами уже в будуаре был.
У меня появилась новая мечта. Заветная. Сломать трость Моранси об его хребет. Зачем мужчина выводит мою персону на эмоции – сплошная загадка.
– Так с чем вы были не согласны, мадам Агата? – повторил свой вопрос скучающим тоном мужчина.
– Клара Гренье весьма строга со слугами, – нехотя созналась я. – Они у нее вымуштрованы. Вообще, в доме надолго задержались только Эдит и Дениза. Остальные двое уволились месяц назад, хотя до этого проработали всего ничего, и новых тетушка никак подобрать не может. Ну, еще повар здесь работает больше двадцати лет. Но Матильде слово попрек не скажи, норов у нее почище тетушкиного будет. Так что… – я передернула плечами, стряхивая ложь Эдит.
– А как к слугам относится Карл Гренье? – заинтересовался уполномоченный.
– Никак, – развела я руками. – Главное, чтобы у него под ногами не путались. Разве что Денизу выделяет, потому что она с Кларой возится. Собака которая.
– Ясно, – кивнул мужчина и зашелестел листами. – Скажите, Эдит, за что вы были уволены с предыдущего места работы?
Девушка отчаянно покраснела:
– Не сошлись характерами с хозяевами.
– Да? – Моранси игриво пошевелил бровями. – Странно. А вот у меня сведения, будто вас поймали на краже.
Служанка сжала губы так, что они превратились в невидимую полоску. Уполномоченный терпеливо ждал ответа, пристально следя за девушкой.
– Действительно, – выдохнула Эдит. – Я не хотела, но так получилось. Сын хозяина приставал ко мне самым гнусным образом. Соглашаться на его низкое предложение я не собиралась. Тогда он пригрозил, будто подставит меня. А на следующей день в моих вещах нашли хозяйский кошелек с деньгами. Мадам Гренье в курсе этой истории и взяла меня на службу из жалости, поэтому я стараюсь тщательно выполнять свою работу, чтобы оправдать ее доверие.
Когда Жаку приказали отвести девушку в дом и порадовать нас компанией Денизы, Моранси откинулся на спинку плетеного кресла и задумчиво спросил:
– Думаете, она говорит правду?
– Не исключено, – пробормотала я. Это хотя бы объясняло ее преданность тетушке.
– А я вот уверен, что врет, – в голосе уполномоченного зазвучали грозные нотки. – Не выглядит она целомудренной девицей. Вон Жака чуть не облизала взглядом всего. Знаете, у кого она работала до этого? Жирар. – Тут и я удивленно вскинула брови. Там сынок… как бы это сказать языком воспитанной дамы… очень приличный и скромный мальчик. Невысокого ростика, щупленький, и в очках. Он у первого мужа часто в гостях бывал на научных диспутах. Неприличное предложение от него может получить разве что энциклопедия. – Вижу, вы сделали правильные выводы, – удовлетворенно заключил Моранси.
Дениза пришла вместе с Кларой. Собака которая.
– Простите, – пролепетала служанка, – я не могу ее сейчас без присмотра оставить. Она начнет в комнату к хозяину ломиться, а тревожить его покой никак нельзя.
Уполномоченный по особо важным делам посмотрел на Клару, словно примеряясь, с какой стороны начать ее допрос. Но после поморщился и махнул рукой:
– Пускай собака побегает. Она же с закрытого двора сбежать не может.
– Гав, – задорно согласилась с ним Клара. Она у нас очень общительная.
Дениза в плане информативности оказалась еще более бесполезной, чем Эдит, ведь все время служанки посвящено уходу за питомцем. Но Поль Моранси не из тех, кто просто сдается.
– Скажите, все служанки спят в одной комнате?
– Не всегда, – замялась Дениза. Не будет же она объяснять взрослому мужчине, что у людей может быть личная жизнь. По ночам. – Я, например, могу оставаться в комнате Клары, когда она совсем не в настроении.
– Хозяйки или собаки? – нахмурился Моранси.
Служанка удивленно захлопала ресницами. Провокационный вопрос, между прочим. Я ехидненько подсказала:
– Тетушку она бы назвала «мадам Гренье».
– Знаете, мадам Агата, – холодно заметил мужчина, – вы заставляете меня мечтать о непозволительном. О кляпе.
– Главное, чтобы тряпочка была чистой, – назидательно сказала я, наблюдая, как Клара, высунув язык, развалилась под кустом. В аккурат на клумбе со свежевысаженными цветами. А я давно говорила тетушке, что клумбу нужно перенести отсюда. Собака сразу облюбовала это место для релаксации. Но отдавать завоеванные территории ни одна из сторон не спешила.
Дениза тихонько хохотнула. В отличие от Эдит девушка была веселого нрава, и простая в общении. Наверное, этим и расположила хозяина к себе.
– А эту ночь где вы провели? – суровый взгляд уполномоченного выбил все хорошее настроение из служанки.
– В нашей спальне. И Эдит, и Матильда, наш повар, спали все на своих кроватях.
Что-то чтец уловил в словах девушки, потому что, подавшись вперед, уточнил:
– И ничего странного вы не заметили?
Дениза прикусила губу и неуверенно посмотрела на меня. Приятно, что во мне человек видит личность гораздо более важную, чем Поль Моранси. Или тут что-то другое?
– Эдит выходила ночью из комнаты, – нехотя созналась девушка.
– У вас такой чуткий сон?
– Работа такая, – пожаловалась Дениза. – Клару нужно выводить по первому требованию. Знаете, сколько стоят ковры в доме?
– И не представляю, – наигранно удивился уполномоченный. – Ну, вышла служанка ночью по нужде. Что в этом такого?
– Ее часа два точно не было, – тихо призналась Дениза.
ГЛАВА 3
– И часто Эдит совершает ночные моционы? – заинтересовано приподнял брови Моранси.
– Последний раз около недели назад был, – равнодушно пожала плечами служанка.
– Может, вы знаете, куда она ходила? – уполномоченный еле заметно улыбнулся, словно заранее знал ответ.
– А чего знать-то, – Дениза потеребила фартук. – Свидание у нее было.
– Прямо в ночной рубашке пошла? – удивленно округлил глаза мужчина. Играл он на публику весьма умело.
– Скажете тоже, – фыркнула Дениза. – Она платье заранее подготовила. Быстренько одела, и все.
– И даже знаете, с кем встречалась Эдит?
– Нет, – недовольно поджала губы девушка. – Знаю, что это длится на протяжении пары лет, но личность она разглашать не хочет. Да и не подруги мы с ней. Вообще, Эдит ни с кем, кроме хозяйки, и не общается в доме. Так, слова цедит.
– То есть, она скрытничает, – довольным тоном заключил Моранси. – Причина? Боится, что кто-то уведет ухажера?
– Скорее того, что ее уволят, – небрежно махнула рукой Дениза, и Клара заинтересованно подняла морду, ожидая команды. – Мадам Гренье не поощряет личную жизнь слуг. Мне прямо заявили, если заведу шашни в ущерб работе – сразу вылечу.
– Сурово, – прищурился Моранси. – И вас это условие устраивает?
– Пока – да, – девушка стрельнула глазками в сторону Жака. Тот отлично изобразил полное непонимание намека, уставившись стеклянным взглядом в одну точку. Ровно так же он повел себя ранее с другой служанкой.
– Но не Эдит? – коварно уточнил уполномоченный.
– Я же говорю, – повела плечом девушка, – мы не подруги. Она со мной мыслями не делится.
– И хозяйке вы про ночные отлучки Эдит ничего не говорили? – с ноткой недоверия уточнил Моранси. Явно же, что служанки друг друга недолюбливают. А тут такой шанс сделать пакость.
– Да ну, – отмахнулась Дениза. – Потом ор будет стоять… Да и не в курсе она, что я знаю про ночные свидания. Предпочитаю притворяться спящей. А то вдруг ей тоже захочется покопаться в моем грязном белье…
– А оно есть? – тут же сделал стойку мужчина.
Девушка замялась и старательно принялась разглядывать Клару, которая, польщенная вниманием, завалилась на спину и раскинула лапы. Даже мне стало понятно – сейчас будут врать.
– А у кого их нет, – еле слышно пробормотала Дениза. – Я, к примеру, иногда сдачу, которая остается после покупки вкусностей для Клары, трачу на себя. Булочку сдобную беру.
– Страшное преступление, – охотно согласился Моранси. Заглянув в листы, каким-то обволакивающим тоном продолжил: – Конечно, у вас в семье ведь каждая монетка на счету, да? – Дениза побледнела. – Тяжело, наверное, такой маленькой девочке с пороком сердца. Бедная ваша сестра. Отец еще семью бросил. – Глаза служанки яростно заблестели. – Мать аж на трех работах трудится. И улицы убирает, и за больными ухаживает, и швеей подрабатывает. Трудно ей одной тащить трех дочек и двух сыновей. А за что вас уволили из салона мадам Жозиль? Там вроде духи продают?
А я только тихо сидела и переваривала тот факт, что у него есть досье на каждого жителя города. Вот это людям заняться больше нечем, называется. Их бы трудоспособность, да на фабрики…
– Да, – резко выдохнула Дениза. И совершенно напрасно. Между прочим, на нее теперь Жак смотрел куда более заинтересованно, чем до этого. Кажется, у нас обозначился герой, который нашел свою даму в беде. – Духи. И платили там хорошо. За вот это, – она обвела рукой симпатичное личико. – А хозяйка у нас вообще красавица была. И муж у нее очень ревнивый имелся. Так вот. Один раз я мадам Жозиль застукала в кладовке с любовником. Естественно, с меня взяли слово молчать, да еще и пару монет в виде премии накинули. Только все равно супруг узнал об регулярных изменах. А хозяйка обвинила во всем меня. Мол, это я рассказала. Ну и уволила. Но этого показалось мало. Мадам у нас личность была весьма общительная, круг знакомых имела обширный. В общем, меня больше ни в какие салоны не брали. Пришлось идти в служанки, чтобы помочь маме. Повезло, что я Кларе сразу понравилась. Мадам Гренье пыталась против чего-то сказать, но супруг ее слушать не стал.
– Но на лечение для сестренки вам денег все равно не хватает, – заключил Моранси. – И в ссуде банк отказал.
Дениза вздернула подбородок и гневно фыркнула:
– Ничего, мы дождемся очереди на лечение. Моника девочка сильная, пару лет вполне продержится.
Только вот поводок, который она сжимала пальцами левой руки, сердито скрипнул в кулаке.
