Мне повезло с первым мужем. Пусть он был сухарь, ученый и зануда, но благодаря его нравоучениям у меня имелся капитал. Небольшой, но счет приятно радовал количеством нулей. Не зря он мне втолковывал про вклады и доходность. Надо будет узнать поточнее о сестре Денизы. Думаю, смогу чем-то помочь.
Отпустил Поль Моранси служанку быстро, ведь Клара уже начала всячески намекать, что неплохо бы подкрепиться. Чуть-чуть и начнет жалобный вой. Манипуляторша она у нас еще та.
Жак пошел обменять Денизу на повара. Только я заметила, как он старался держаться к девушке поближе.
– Не стоит удивляться, – мягко проговорил уполномоченный по особо важным делам, стоило парочке исчезнуть. – У Карла Гренье хранится ценная коллекция. И кларнет. Конечно, на людей в этом доме нами собраны подробные досье.
– И на меня? – неожиданно для себя кокетливо поинтересовалась я.
– На родню тоже, – скупо улыбнулся Моранси.
Очень захотелось заглянуть в листочки, сложенные на коленке уполномоченного. Интересно, а какие тайны он раскопал про меня? Хотя можно не гадать, самая большая гадость в моей жизни – второй супруг.
Матильда к нам явилась в фартуке с кровавыми разводами. Бледный Жак держался от милой женщины в почтительных шагах пяти.
Поль Моранси подался вперед и крылья носа мужчины затрепетали. У комаров появилась серьезная конкуренция.
– Опять томатный сок? – я покачала головой. – Знаете же, что господин Гренье его не переносит.
– Зато полезно, – припечатала Матильда. Сколько лет служит, столько лет и ведется борьба за здоровье хозяина. А он от нее отбивается руками и ногами. Я как вспомню зеленую жижу в стакане, которую мне пытались подсунуть под предлогом очищения организма, так сразу тянет в ванную комнату. Работает, значит. – Давайте свои вопросы побыстрее. Мне еще прозрачный бульон варить для хозяина.
Приготовившись в очередной раз услышать, что ничего странного в доме не происходило, мы с Моранси оказались слегка шокированы резким ответом повара:
– Как ничего не случилось? Сегодня завтрак задержали почти на сорок минут. А это, знаете ли, нонсенс. Хозяин всегда требует подачу блюд в одно и то же время. А тут…
– Хм, – трость чуть заметно покачнулась в руке мужчины, – расскажите поподробнее об этом.
– А что тут рассказывать? – рубанула рукой воздух Матильда. Таким же приемом она лишает куриц голов, к примеру. Или кости перерубает ударом ножа. – Вчера вечером хозяйка согласовала омлет с грибами на завтрак. А когда я уже собиралась отнести блюдо на стол, она пришла на кухню и потребовала жареные колбаски. И, как назло, они именно сегодня закончились. Пришлось мне срочно бежать в мясную лавку. Поэтому завтрак и задержался.
– А что на это сказал Карл Гренье?
– В восторг не пришел, – хмуро созналась Матильда. Дядюшка у меня человек, не приветствующий конфликты, но если уж повышает голос, то все – пока не выговорится, остановить нельзя. Причем слова Карл в такие моменты не подбирает. А вокабуляр у него весьма подходящий для рабочих на фабриках, обширный и ругательный. – У хозяина какая-то встреча была запланирована после. Боялся, что не успеет.
– Интересно, – протянул Поль Моранси. – Давайте поговорим о вас, Матильда. В доме вы служите уже без малого лет пятнадцать, так?
– Двадцать, – строго поправила его кухарка.
– Да вы, можно сказать, родственница, – с уважением заметил мужчина. – Неужели за все это время не думали сменить работу, ведь мадам Гренье обладает не самым приятным характером?
– А то я не в курсе, – всплеснула руками Матильда. – Но на меня она голос не повышает. Если что, хозяину пожалуюсь, и он супругу приструнит.
Я про себя усмехнулась. Тут и чтецом не надо быть, чтобы услышать, как она с придыханием произносит «хозяин» и как грубеет ее голос, когда речь заходит о Кларе Гренье. Нежные чувства к дядюшке Матильда скрывать не умела или не хотела. Мне вот всегда было интересно, когда же кончится терпение у тетушки.
– Скажите, – Моранси снова откинулся на спинку плетеного кресла, словно гончая после удачной охоты, – а спите вы крепко?
– Проведя целый день на кухне? – насмешливо уточнила Матильда. – Само собой.
Я от удивления приоткрыла даже рот, но быстро его захлопнула, поймав косой взгляд уполномоченного. Чета Гренье состоит из двух человек. Гостей дядюшка не любит. Сыновья их появляются раз в несколько месяцев. Необходимости в постоянной готовке нет.
– А что вы думаете о мадам Агате? – трость нагло указала на меня.
И пока я жадно рассматривала позолоченный набалдашник, втайне мечтая о недозволенном, эта неприятная личность еще посмела улыбнуться.
Матильда озадаченно наморщила лоб:
– Агаточка? Хорошая девочка. В еде непривередливая, и вежливая.
Кстати, о Кларе, которая собака, она отзывается так же. Правда, еще добавляет «дружелюбная». Не очень-то и приятно уступать четвероногому. Тут же захотелось проявить себя с хорошей стороны, но порыв быстро увял только от одного взгляда на Моранси. И правильно, потому что этот хам дальше объявил:
– А теперь сладкое! Жак, проводи повара до рабочего места. Затем жди меня вместе с Жаном в доме. Флоран, мальчик мой, ты не замерз? А то на улице свежо. Иди тоже в дом, погрейся.
У меня дернулся глаз. И задергался он еще сильнее, когда помощник бросил в мою сторону подозрительный взгляд. Жак явно был поумнее него, и шустро увел Матильду.
– А вот теперь поговорим, – проурчал мужчина низким голосом, стоило нам остаться наедине. – Вы мне подходите.
– Что, простите? – я высокомерно задрала подбородок.
– Я бы с вами с удовольствием поговорил о чем-нибудь возвышенном, типа нового сочинения Жан-Люка, но, когда чудная новость о пропажи кларнета дойдет до Ставленника, он потребует голову преступника, с формулировкой «еще вчера надо было».
– Очень сочувствую вашему горю, – с иронией нараспев сказала я. – Но в этом и заключается суть работы уполномоченного по особо важным делам. Разве не так?
– Ваш добрый нрав отлично вас характеризует, – тонко улыбнулся в ответ Моранси.
– Конечно, – я позволила восхититься собой. Но недолго. Полминутки вполне хватит. – Я прямо золото. Тут, главное, слиток на ногу не уронить – перелом обеспечен.
Поль Моранси с видом очень терпеливого человека подпер щеку кулаком, и скучающее протянул:
– Вы говорите, мадам, говорите. Я вам дам такую возможность, чтобы потом не было пустой болтовни. Мужчина же должен быть снисходителен к маленьким женским слабостям.
– Раз говорила, что вы хам, повторяться не буду, – мрачно заключила я.
– Отлично, – уполномоченный насмешливо блеснул глазами. – Как я сказал, вы мне нужны, мадам Агата, как человек из близкого окружения Карла Гренье. Вы вхожи в дом. Вы в курсе всех дел. Да еще и ретромант.
– Извините, – я тяжело вздохнула, – но мои способности вряд ли помогут делу. Понимаете ли, меня поздно взялись обучать, когда навык уже полностью сформировался. Я не смогу увидеть конкретный период, только всю историю вещи целиком. И то как набор хаотичных картинок.
– Жаль, – скривился Моранси. – Все было бы куда проще. А почему затянули с обучением? Ведь если ваша сила вышла бы из-под контроля – разума бы вы лишись в течение пары дней.
– Родители не захотели тратиться, – равнодушно бросила я, скользя взглядом по цветущим клумбам. – Рассчитывали выдать меня замуж в шестнадцать и переложить ответственность на супруга.
– Что-то пошло не так? – в голосе мужчины скользнули нотки не то чтобы сочувствия, скорее понимания.
– Скажем так, очереди из желающих не было, – грустно усмехнулась я. – Мне не повезло. Поздний цветок хоть и хорош, но уже не так востребован. Похвастаться красивой внешностью я не могла. Дело легко бы исправило приличное приданое, но у меня есть старший брат. Гордость родителей. По совместительству кутила и мот. В общем, я просидела на скамейке для невостребованных невест до восемнадцати лет. И если вы собирали досье на всех окружающих Карла Гренье, неужели там нет информации обо мне? Вы же сами только что сказали, будто изучили всю родню, – я заинтересованно наклонила голову.
– Я предпочитаю живое общение, – намекнул на свои способности чтец. – А так… есть, конечно, информация. Но, мадам, я вас все же заставлю нежно обнять футляр. Так что готовьтесь.
– Своих кадров нет? – ворчливо спросила я, зябко ежась. Головная боль мне обеспечена.
– Ретромант недопустим рядом с уполномоченным по особо важным делам, – голос Моранси звучал сухо. – Подсказать причину, или сами додумаетесь?
Мой взгляд помимо воли метнулся к его трости. Сколько тайн может рассказать обычный на вид предмет. А есть же еще много других вещей. Самописное перо. Булавка для шейного платка. Перчатки. Этим-то и опасен наш дар в бесконтрольном состоянии – трогать нельзя вообще ничего! Я пыталась достучаться до родителей, но они от меня только отмахивались. Парочка книг на эту тему, взятых в библиотеке, тщательно пряталась под подушкой, но, не имея основ, все, что я могла – гасить вспышки. Спасибо первому мужу и его интересу к перелому сформированной способности. Это было основной причиной, почему из всех свободных восемнадцатилетних девушек старик на пороге смерти выбрал именно меня. Я его воспринимала исключительно в роли доброго дедушки. А как иначе относиться к человеку, которому только исполнилось восемьдесят? Откровенно говоря, жена ему вовсе не была нужна. А вот секретарь, сиделка и слушатель – да. И, несмотря на все чаянья моих родителей, супруг прожил еще двенадцать лет, оставив меня вдовой с домиком в наследство. А самым большим потрясением для них стало то, что по завещанию муж раздал все свои деньги. А они их уже, между прочим, мысленно потратили. А вот о том, что у меня могут быть свои сбережения, родители тогда даже не подумали.
– И наемного не найти? – вынырнула я из воспоминаний. Кажется, все это время Моранси пристально изучал мое лицо.
– А если его кто-то подкупит? – уполномоченный неприязненно поморщился. – Я хоть и чтец, но рисковать не могу. А вот вы другое дело, мадам Агата. Полчаса общения хватило, чтобы полностью узнать ваш характер. Поэтому вы и подходите. Мне нужен свой человек в этом доме.
– И какая от меня может быть польза? – хмыкнула я.
– О-о, не надо недооценивать истинную женскую натуру, – покачал на весу тростью Моранси. – Например, вы отлично провоцируете людей на правду, поскольку врать в присутствии человека, который легко может опровергнуть слова, глупо и опасно. И не надо думать, будто это предложение. Я вас ставлю перед фактом. Чем быстрее найдем кларнет, тем меньше мы проведем времени вместе. Отличная мотивация, я считаю.
– Может, и причину спешки обозначите? – со вздохом сдалась я. Хотя, если честно, уговаривать меня ему совершенно было не надо. Самой жутко интересно.
– Ну как же, – мужчина покачала головой, сетуя на мою недогадливость. – Все очень просто. Если в газетные листы просочиться новость о том, что пропал оригинал, а не копия, то повсеместно всколыхнется уровень краж. Мало ли у кого что в коллекциях хранится. А вдруг там тоже не копии. В общем, Ставленник нам даст максимум пару дней на расследование, а он пока займет чем-нибудь другим журналистов. Но лучше найти кларнет как можно быстрее.
Я задумчиво отбила пальцами ритм на коленке.
– А почему вы грешите на домочадцев? Может обычный вор ночью пробрался в дом.
– А кто сказал, что кларнет пропал ночью? – насмешливо изогнул бровь Моранси.
– В смысле? – удивленно захлопала ресницами я. – А когда?
– В том-то вся и загвоздка, – на меня посмотрели в упор, – что утром. Точнее, в промежутке, пока Карл завтракал. Занятная картина вырисовывается. Завтрак, который из-за супруги сдвинули по времени. Важная встреча, которую пропустить Карл не хотел. Каждодневная привычка натирать кларнет. Все было разыграно как по нотам. И даже предугадали, что Карл не уберет в сейф свой главный экспонат коллекции, если его прервать в процессе, а просто закроет кабинет на ключ. Человек, организовавший все это, должен отлично знать вашего дядю.
– Но тогда тетушка самый очевидный вариант, – хмуро заметила я.
– Да, – согласился со мной Моранси. – И это-то и настораживает. Обморок от новости, что кларнет не копия, был у нее самый настоящий. Да и эмоции врать не будут – она сильно удивилась, а не испугалась. Да и такую вещь просто не толкнешь, нужны связи в определенных кругах. А этих людей мы негласно контролируем. Мадам Гренье замечена в общении хоть с одним не была.
– А меня вы опросить не хотите? – строгим тоном уточнила я. Не моя же работа, почему тогда приходиться напоминать о соблюдении процедуры?
– Вы вчера прогуливались в парке. Затем зашли в чайную на Объездной улице. Провели там час. После не спеша дошли до салона мадам Клодит. Долго выбирали шляпку, но так ничего и не купили. По дороге домой разговаривали со стариком из дома в начале тупика. Ни поздним вечером, ни сегодня с утра вы из дома не выходили. – И замолчал, сверкая улыбкой.
Наверное, мне тут полагалось что-то сказать, но приличных слов для описания своего восторга я не находила, поэтому предпочла помолчать.
– И что, даже не поинтересуетесь, откуда сведения? – Моранси удивленно посмотрел на мои сжатые кулаки, словно догадываясь, чью шею я представляю в жарких мечтах.
– Чем же я так заинтересовала ваше ведомство, что за мной слежку установили? – попыталась ровно произнести я. А это весьма проблемно, потому что горло постоянно перехватывал спазм от невысказанных ругательств. А ведь очень вредно держать все в себе.
– Не вы, мадам. Не вы, – покачал головой уполномоченный. – Стефан Клермон нас интересовал.
Тут я озадаченно нахмурилась. Как бы тетушка не желала обратного, но все мое распутство заключалось в бесконтрольном поедании сладостей. От чего неумолимо росли, увы, не извилины в голове. И мужчин в моем окружении вовсе не столько, чтобы не помнить чье-то имя.
– Ах, да, – Моранси небрежно махнул трость. – Вы его знали как Реми Мартена.
Второй муж много чего нового привнес в мою жизнь, от маленьких семейных радостей до попытки убийства. Но вот внимание Моранси стало самым отвратительным бонусом к браку. Пускай и бывшему.
– Я его уже несколько месяцев не видела, – раздраженно повела плечом. – И в будущем пересекаться не планирую.
– Но его планы вполне могут не совпадать с вашими, – мягким тоном порадовал меня мужчина. – Вскрылось еще несколько афер, в которых он был замечен вместе с друзьями. Клермон что-то почуял и залег на дно.
– О, это он умеет прекрасно. Тот еще скользкий тип, – зло усмехнулась я. – А от меня-то что ему нужно? Попытка отомстить? Так есть предписание властей, запрещающих бывшему супругу приближаться ко мне. Пересидеть у меня в доме? Я скорее его сама придушу, чем позволю переступить порог. Денег попросить? Он еще мне не всю компенсацию и штраф выплатил. А уж в порыв нежных чувств я точно не поверю.
– И правильно, – Моранси неуловимо поежился. – Нет, заявиться к вам он способен с вполне конкретной целью. Даже находясь в разводе, он может получить дарственную на дом от вас. Это так… для примера. Но в свете пропажи кларнета меня его персона особо интересует, ведь в отличие от Клары Гренье, у Стефана Клермона есть связи среди рисковых скупщиков краденого. Скажите, а ваш бывший супруг в каких отношениях состоял с Карлом?
Отпустил Поль Моранси служанку быстро, ведь Клара уже начала всячески намекать, что неплохо бы подкрепиться. Чуть-чуть и начнет жалобный вой. Манипуляторша она у нас еще та.
Жак пошел обменять Денизу на повара. Только я заметила, как он старался держаться к девушке поближе.
– Не стоит удивляться, – мягко проговорил уполномоченный по особо важным делам, стоило парочке исчезнуть. – У Карла Гренье хранится ценная коллекция. И кларнет. Конечно, на людей в этом доме нами собраны подробные досье.
– И на меня? – неожиданно для себя кокетливо поинтересовалась я.
– На родню тоже, – скупо улыбнулся Моранси.
Очень захотелось заглянуть в листочки, сложенные на коленке уполномоченного. Интересно, а какие тайны он раскопал про меня? Хотя можно не гадать, самая большая гадость в моей жизни – второй супруг.
Матильда к нам явилась в фартуке с кровавыми разводами. Бледный Жак держался от милой женщины в почтительных шагах пяти.
Поль Моранси подался вперед и крылья носа мужчины затрепетали. У комаров появилась серьезная конкуренция.
– Опять томатный сок? – я покачала головой. – Знаете же, что господин Гренье его не переносит.
– Зато полезно, – припечатала Матильда. Сколько лет служит, столько лет и ведется борьба за здоровье хозяина. А он от нее отбивается руками и ногами. Я как вспомню зеленую жижу в стакане, которую мне пытались подсунуть под предлогом очищения организма, так сразу тянет в ванную комнату. Работает, значит. – Давайте свои вопросы побыстрее. Мне еще прозрачный бульон варить для хозяина.
Приготовившись в очередной раз услышать, что ничего странного в доме не происходило, мы с Моранси оказались слегка шокированы резким ответом повара:
– Как ничего не случилось? Сегодня завтрак задержали почти на сорок минут. А это, знаете ли, нонсенс. Хозяин всегда требует подачу блюд в одно и то же время. А тут…
– Хм, – трость чуть заметно покачнулась в руке мужчины, – расскажите поподробнее об этом.
– А что тут рассказывать? – рубанула рукой воздух Матильда. Таким же приемом она лишает куриц голов, к примеру. Или кости перерубает ударом ножа. – Вчера вечером хозяйка согласовала омлет с грибами на завтрак. А когда я уже собиралась отнести блюдо на стол, она пришла на кухню и потребовала жареные колбаски. И, как назло, они именно сегодня закончились. Пришлось мне срочно бежать в мясную лавку. Поэтому завтрак и задержался.
– А что на это сказал Карл Гренье?
– В восторг не пришел, – хмуро созналась Матильда. Дядюшка у меня человек, не приветствующий конфликты, но если уж повышает голос, то все – пока не выговорится, остановить нельзя. Причем слова Карл в такие моменты не подбирает. А вокабуляр у него весьма подходящий для рабочих на фабриках, обширный и ругательный. – У хозяина какая-то встреча была запланирована после. Боялся, что не успеет.
– Интересно, – протянул Поль Моранси. – Давайте поговорим о вас, Матильда. В доме вы служите уже без малого лет пятнадцать, так?
– Двадцать, – строго поправила его кухарка.
– Да вы, можно сказать, родственница, – с уважением заметил мужчина. – Неужели за все это время не думали сменить работу, ведь мадам Гренье обладает не самым приятным характером?
– А то я не в курсе, – всплеснула руками Матильда. – Но на меня она голос не повышает. Если что, хозяину пожалуюсь, и он супругу приструнит.
Я про себя усмехнулась. Тут и чтецом не надо быть, чтобы услышать, как она с придыханием произносит «хозяин» и как грубеет ее голос, когда речь заходит о Кларе Гренье. Нежные чувства к дядюшке Матильда скрывать не умела или не хотела. Мне вот всегда было интересно, когда же кончится терпение у тетушки.
– Скажите, – Моранси снова откинулся на спинку плетеного кресла, словно гончая после удачной охоты, – а спите вы крепко?
– Проведя целый день на кухне? – насмешливо уточнила Матильда. – Само собой.
Я от удивления приоткрыла даже рот, но быстро его захлопнула, поймав косой взгляд уполномоченного. Чета Гренье состоит из двух человек. Гостей дядюшка не любит. Сыновья их появляются раз в несколько месяцев. Необходимости в постоянной готовке нет.
– А что вы думаете о мадам Агате? – трость нагло указала на меня.
И пока я жадно рассматривала позолоченный набалдашник, втайне мечтая о недозволенном, эта неприятная личность еще посмела улыбнуться.
Матильда озадаченно наморщила лоб:
– Агаточка? Хорошая девочка. В еде непривередливая, и вежливая.
Кстати, о Кларе, которая собака, она отзывается так же. Правда, еще добавляет «дружелюбная». Не очень-то и приятно уступать четвероногому. Тут же захотелось проявить себя с хорошей стороны, но порыв быстро увял только от одного взгляда на Моранси. И правильно, потому что этот хам дальше объявил:
– А теперь сладкое! Жак, проводи повара до рабочего места. Затем жди меня вместе с Жаном в доме. Флоран, мальчик мой, ты не замерз? А то на улице свежо. Иди тоже в дом, погрейся.
У меня дернулся глаз. И задергался он еще сильнее, когда помощник бросил в мою сторону подозрительный взгляд. Жак явно был поумнее него, и шустро увел Матильду.
– А вот теперь поговорим, – проурчал мужчина низким голосом, стоило нам остаться наедине. – Вы мне подходите.
– Что, простите? – я высокомерно задрала подбородок.
– Я бы с вами с удовольствием поговорил о чем-нибудь возвышенном, типа нового сочинения Жан-Люка, но, когда чудная новость о пропажи кларнета дойдет до Ставленника, он потребует голову преступника, с формулировкой «еще вчера надо было».
– Очень сочувствую вашему горю, – с иронией нараспев сказала я. – Но в этом и заключается суть работы уполномоченного по особо важным делам. Разве не так?
– Ваш добрый нрав отлично вас характеризует, – тонко улыбнулся в ответ Моранси.
– Конечно, – я позволила восхититься собой. Но недолго. Полминутки вполне хватит. – Я прямо золото. Тут, главное, слиток на ногу не уронить – перелом обеспечен.
Поль Моранси с видом очень терпеливого человека подпер щеку кулаком, и скучающее протянул:
– Вы говорите, мадам, говорите. Я вам дам такую возможность, чтобы потом не было пустой болтовни. Мужчина же должен быть снисходителен к маленьким женским слабостям.
– Раз говорила, что вы хам, повторяться не буду, – мрачно заключила я.
– Отлично, – уполномоченный насмешливо блеснул глазами. – Как я сказал, вы мне нужны, мадам Агата, как человек из близкого окружения Карла Гренье. Вы вхожи в дом. Вы в курсе всех дел. Да еще и ретромант.
– Извините, – я тяжело вздохнула, – но мои способности вряд ли помогут делу. Понимаете ли, меня поздно взялись обучать, когда навык уже полностью сформировался. Я не смогу увидеть конкретный период, только всю историю вещи целиком. И то как набор хаотичных картинок.
– Жаль, – скривился Моранси. – Все было бы куда проще. А почему затянули с обучением? Ведь если ваша сила вышла бы из-под контроля – разума бы вы лишись в течение пары дней.
– Родители не захотели тратиться, – равнодушно бросила я, скользя взглядом по цветущим клумбам. – Рассчитывали выдать меня замуж в шестнадцать и переложить ответственность на супруга.
– Что-то пошло не так? – в голосе мужчины скользнули нотки не то чтобы сочувствия, скорее понимания.
– Скажем так, очереди из желающих не было, – грустно усмехнулась я. – Мне не повезло. Поздний цветок хоть и хорош, но уже не так востребован. Похвастаться красивой внешностью я не могла. Дело легко бы исправило приличное приданое, но у меня есть старший брат. Гордость родителей. По совместительству кутила и мот. В общем, я просидела на скамейке для невостребованных невест до восемнадцати лет. И если вы собирали досье на всех окружающих Карла Гренье, неужели там нет информации обо мне? Вы же сами только что сказали, будто изучили всю родню, – я заинтересованно наклонила голову.
– Я предпочитаю живое общение, – намекнул на свои способности чтец. – А так… есть, конечно, информация. Но, мадам, я вас все же заставлю нежно обнять футляр. Так что готовьтесь.
– Своих кадров нет? – ворчливо спросила я, зябко ежась. Головная боль мне обеспечена.
– Ретромант недопустим рядом с уполномоченным по особо важным делам, – голос Моранси звучал сухо. – Подсказать причину, или сами додумаетесь?
Мой взгляд помимо воли метнулся к его трости. Сколько тайн может рассказать обычный на вид предмет. А есть же еще много других вещей. Самописное перо. Булавка для шейного платка. Перчатки. Этим-то и опасен наш дар в бесконтрольном состоянии – трогать нельзя вообще ничего! Я пыталась достучаться до родителей, но они от меня только отмахивались. Парочка книг на эту тему, взятых в библиотеке, тщательно пряталась под подушкой, но, не имея основ, все, что я могла – гасить вспышки. Спасибо первому мужу и его интересу к перелому сформированной способности. Это было основной причиной, почему из всех свободных восемнадцатилетних девушек старик на пороге смерти выбрал именно меня. Я его воспринимала исключительно в роли доброго дедушки. А как иначе относиться к человеку, которому только исполнилось восемьдесят? Откровенно говоря, жена ему вовсе не была нужна. А вот секретарь, сиделка и слушатель – да. И, несмотря на все чаянья моих родителей, супруг прожил еще двенадцать лет, оставив меня вдовой с домиком в наследство. А самым большим потрясением для них стало то, что по завещанию муж раздал все свои деньги. А они их уже, между прочим, мысленно потратили. А вот о том, что у меня могут быть свои сбережения, родители тогда даже не подумали.
– И наемного не найти? – вынырнула я из воспоминаний. Кажется, все это время Моранси пристально изучал мое лицо.
– А если его кто-то подкупит? – уполномоченный неприязненно поморщился. – Я хоть и чтец, но рисковать не могу. А вот вы другое дело, мадам Агата. Полчаса общения хватило, чтобы полностью узнать ваш характер. Поэтому вы и подходите. Мне нужен свой человек в этом доме.
– И какая от меня может быть польза? – хмыкнула я.
– О-о, не надо недооценивать истинную женскую натуру, – покачал на весу тростью Моранси. – Например, вы отлично провоцируете людей на правду, поскольку врать в присутствии человека, который легко может опровергнуть слова, глупо и опасно. И не надо думать, будто это предложение. Я вас ставлю перед фактом. Чем быстрее найдем кларнет, тем меньше мы проведем времени вместе. Отличная мотивация, я считаю.
– Может, и причину спешки обозначите? – со вздохом сдалась я. Хотя, если честно, уговаривать меня ему совершенно было не надо. Самой жутко интересно.
– Ну как же, – мужчина покачала головой, сетуя на мою недогадливость. – Все очень просто. Если в газетные листы просочиться новость о том, что пропал оригинал, а не копия, то повсеместно всколыхнется уровень краж. Мало ли у кого что в коллекциях хранится. А вдруг там тоже не копии. В общем, Ставленник нам даст максимум пару дней на расследование, а он пока займет чем-нибудь другим журналистов. Но лучше найти кларнет как можно быстрее.
Я задумчиво отбила пальцами ритм на коленке.
– А почему вы грешите на домочадцев? Может обычный вор ночью пробрался в дом.
– А кто сказал, что кларнет пропал ночью? – насмешливо изогнул бровь Моранси.
– В смысле? – удивленно захлопала ресницами я. – А когда?
– В том-то вся и загвоздка, – на меня посмотрели в упор, – что утром. Точнее, в промежутке, пока Карл завтракал. Занятная картина вырисовывается. Завтрак, который из-за супруги сдвинули по времени. Важная встреча, которую пропустить Карл не хотел. Каждодневная привычка натирать кларнет. Все было разыграно как по нотам. И даже предугадали, что Карл не уберет в сейф свой главный экспонат коллекции, если его прервать в процессе, а просто закроет кабинет на ключ. Человек, организовавший все это, должен отлично знать вашего дядю.
– Но тогда тетушка самый очевидный вариант, – хмуро заметила я.
– Да, – согласился со мной Моранси. – И это-то и настораживает. Обморок от новости, что кларнет не копия, был у нее самый настоящий. Да и эмоции врать не будут – она сильно удивилась, а не испугалась. Да и такую вещь просто не толкнешь, нужны связи в определенных кругах. А этих людей мы негласно контролируем. Мадам Гренье замечена в общении хоть с одним не была.
– А меня вы опросить не хотите? – строгим тоном уточнила я. Не моя же работа, почему тогда приходиться напоминать о соблюдении процедуры?
– Вы вчера прогуливались в парке. Затем зашли в чайную на Объездной улице. Провели там час. После не спеша дошли до салона мадам Клодит. Долго выбирали шляпку, но так ничего и не купили. По дороге домой разговаривали со стариком из дома в начале тупика. Ни поздним вечером, ни сегодня с утра вы из дома не выходили. – И замолчал, сверкая улыбкой.
Наверное, мне тут полагалось что-то сказать, но приличных слов для описания своего восторга я не находила, поэтому предпочла помолчать.
– И что, даже не поинтересуетесь, откуда сведения? – Моранси удивленно посмотрел на мои сжатые кулаки, словно догадываясь, чью шею я представляю в жарких мечтах.
– Чем же я так заинтересовала ваше ведомство, что за мной слежку установили? – попыталась ровно произнести я. А это весьма проблемно, потому что горло постоянно перехватывал спазм от невысказанных ругательств. А ведь очень вредно держать все в себе.
– Не вы, мадам. Не вы, – покачал головой уполномоченный. – Стефан Клермон нас интересовал.
Тут я озадаченно нахмурилась. Как бы тетушка не желала обратного, но все мое распутство заключалось в бесконтрольном поедании сладостей. От чего неумолимо росли, увы, не извилины в голове. И мужчин в моем окружении вовсе не столько, чтобы не помнить чье-то имя.
– Ах, да, – Моранси небрежно махнул трость. – Вы его знали как Реми Мартена.
Второй муж много чего нового привнес в мою жизнь, от маленьких семейных радостей до попытки убийства. Но вот внимание Моранси стало самым отвратительным бонусом к браку. Пускай и бывшему.
– Я его уже несколько месяцев не видела, – раздраженно повела плечом. – И в будущем пересекаться не планирую.
– Но его планы вполне могут не совпадать с вашими, – мягким тоном порадовал меня мужчина. – Вскрылось еще несколько афер, в которых он был замечен вместе с друзьями. Клермон что-то почуял и залег на дно.
– О, это он умеет прекрасно. Тот еще скользкий тип, – зло усмехнулась я. – А от меня-то что ему нужно? Попытка отомстить? Так есть предписание властей, запрещающих бывшему супругу приближаться ко мне. Пересидеть у меня в доме? Я скорее его сама придушу, чем позволю переступить порог. Денег попросить? Он еще мне не всю компенсацию и штраф выплатил. А уж в порыв нежных чувств я точно не поверю.
– И правильно, – Моранси неуловимо поежился. – Нет, заявиться к вам он способен с вполне конкретной целью. Даже находясь в разводе, он может получить дарственную на дом от вас. Это так… для примера. Но в свете пропажи кларнета меня его персона особо интересует, ведь в отличие от Клары Гренье, у Стефана Клермона есть связи среди рисковых скупщиков краденого. Скажите, а ваш бывший супруг в каких отношениях состоял с Карлом?
