– А студенты? – я от напряжения начала приплясывать на месте.
– Как видишь, их тут нет, – развел руками Эберг. – Центр аномалии обычно около километра. Хочешь почувствовать себя хомячком в колесе и побегать? Нет? Даже не знаю, радоваться ли твоей сознательности, или ругать за нежелание тренироваться? Ладно, предлагаю найти место и развести костер. Ночка будет долгой. О, кстати! Со Сменой Года!
– Вот спасибо, – пробормотала я. – И тебя с праздничком. Угораздило же с тобой его встречать.
– О, – оживился спасатель, таща меня куда-то в сторону, – так ты в приметы у нас веришь? Тогда для тебя хорошие новости. Ты же знаешь, что с кем встретишь Смену Года, с тем следующий год и проведешь? Так что это судьба, конопатая.
– Как его встретишь, – чопорным тоном правильного человека указала я на ошибку Эберга. – А мы его на работе встречаем.
– Моя версия нравится мне больше, – отмахнулся Дан. – Между прочим, на маскараде мы тоже были вместе.
– С толпой народа, – не сдавалась я. Не хватало мне еще судьбы в виде Дана Эберга. – Я очередь из твоих почитательниц точно не выдержу. И посадят меня за жестокое и свирепое убийство. Или натравить на твой гарем Астрид… Нет, это вообще бесчеловечно.
За рядом высоченных сосен притаилась маленькая очаровательная полянка, в свете луны казавшаяся чем-то нереальным. Я даже зажмурилась от множества вспыхивающих искр.
– Пойдет, – равнодушно бросил Эберг, совершенно не впечатленный снежной красотой. – И да. Фальк, еще немного, и шутка про ревность перестанет быть шуткой. Ты бы осторожнее, а то подумаю, будто нравлюсь тебе всерьез. Иначе почему ты так остро реагируешь на девушек в зоне моей видимости?
Я поспешно прикусила язык. Была одна постыдная ситуация, о которой Эберг не должен узнать никогда. Как-то в обеденное время меня выловила эффектная блондинка, одетая, а скорее раздетая в лучших традициях вульгарных девиц из домов, о которых приличным людям и знать не положено. На поводке она держала маленькую противную собачку, напрудившую лужу от обычного карканья вороны. А пришла девица не просто так, а с претензией и требованием. И первое, и второе касалось Дана Эберга. Мол, я слишком жадная и должна отпустить парня, который, по ее словам, меня совсем не любит. Я очень удивилась, ведь действительности соответствовало только последнее. Мои попытки выяснить, откуда у блондинки такая информация, закончились невнятными выкриками и оскорблениями. В судорожном потоке слов удалось выловить, что поставщиком странных сплетен служит одна из девочек-связисток в нашем отделении. У меня тогда и так денек выдался непростой благодаря Эбергу. Мы сдавали обязательные нормативы, и я на отжиманиях ожидаемо оказалась хуже мужчин. Командир все прекрасно понимал и никогда не ставил женщин на один физический уровень с мужчинами, но не Эберг. Как он тогда прошелся по всем девочкам в отрядах! Разозлил знатно. А тут эта наглая блондинка. Значит, я буду кипеть еще не один день, а он вечерочек себе запланировал веселый? И неважно, что сам Дан к разговору никак не был причастен. В общем, я разозлилась и сказала, будто мы с Эбергом связаны навеки вечные и ни пожар, ни стихийное бедствие, ни болезни не разлучат нас. И если блондиночка не хочет остаться без обесцвеченных волос, лучше ей убраться отсюда и побыстрее, прихватив свою псевдособаку, потому что сейчас будет проверка системы оповещения и животное точно умрет от инфаркта. А тут еще подошли члены моего отряда с вежливым вопросом, обижают ли их коллегу или визг – это нормальная манера разговаривать у блондиночки. Симпатичные плечистые полураздетые парни произвели на девицу шокирующее впечатление. Та что-то вякнула неразборчивое и, подхватив собаку подмышку, поспешила убраться. А я потом две недели пряталась от Эберга по углам, стараясь не попадаться на глаза. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я на полном серьезе бред наговорила. Но вроде все обошлось. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Ты почему притихла? – подозрительно прищурился Эберг. – Неужели я попал в точку, и Холодная принцесса просто прикидывается таковой?
– Чего? – я нахмурилась, на всякий случай делая пару шагов в сторону. – Что-то тебя сегодня тянет на сказки. Лучше давай, я хворост соберу для костра, пока ты опять бредить не начал.
Эберг на это ничего не сказал, расплывшись в гадской улыбочке. Стоило мне повернуться к нему спиной, как Дан уже серьезно вполне приказал:
– Далеко не отходи, чтобы быть в зоне видимости. А то провалишься в нору к зимнему шептуну, там и останешься до весны.
Я от удивления споткнулась на ровном месте. Хорошо, что рядом оказалась сосна, с которой я слилась в страстных объятиях.
– Эберг, – простонала я, с трудом отлепляясь от ствола дерева, – натяни шапку пониже, кажется ты отморозил не одни уши, но и часть мозга. Что за шептуны?
– Ты никогда не слышала о них? – Дан удивленно округлил глаза. – Серьезно? Какие же тебе книжки читали в детстве?
– Какие надо, такие и читали, – гордо заявила я, поправляя съехавшую на лоб шапку.
В связи с большой загруженностью родителей, поскольку пожары горят, а больные болеют, моим воспитанием занималась бабушка. Была у нее мечта сделать из внучки идеальную девушку. И сказки мне читали соответствующие, про нежных принцесс и мужественных рыцарей. Только я все равно в них никогда ничего не понимала. Зачем дракону принцесса? Гораздо полезнее сожрать корову, чем человека. И вкуснее, и сытнее. Зачем рыцарю принцесса, которую похитил дракон? Девушек на улице пруд пруди. А что принцесса? Она ни поесть приготовить не может, ни убраться. Это ее папка сейчас добренький и обещает трон, а потом тихонько отправит зятя куда-нибудь подальше. Король же не дурак, тронами разбрасываться. И главный вопрос: за что они так с зверушкой? Дракон же не съел принцессу, а просто покатал по воздуху. А на него с копьем или мечом… Нехорошо как-то.
Но бабушка придерживалась всегда правила, что сказка должна быть доброй и кончаться свадьбой. И никаких зимних шептунов.
Но что тут скажешь? Эбергу удалось меня, нет, не напугать, а заставить смотреть под ноги вдвое внимательней. Хорошую зверушку явно шептуном не назовут. Особенно напрягает размер норы, в которую может провалиться взрослый человек.
Когда я с охапкой хвороста вернулась к нашей стоянке, Эберг, уже насмешливо сверкая глазами, разводил костер. Откуда-то появились два небольших бревна для сидения и место под кострище, устроенное по всем правилам.
– Какой ты… – прошипела я сквозь зубы от зависти.
– Замечательный? – белобрысые брови исчезли под шапкой от удивления.
– Бесящий, – я свалила хворост в указанное место. Вещмешок пристроила рядом с бревном. – Почему ты так невозмутим? Уже доводилось побывать в центре аномалии?
– Ага, – равнодушно бросил Эберг, старательно раздувая пламя. Оно с тихим треском начинало пожирать предложенное угощение в виде тонких веток. – Два раза. Командир сказал, что если я так попаду и в третий раз, то он меня на очищение кармы в храм отправит. Составишь компанию?
Я аж вздрогнула. На ритуале мне доводилось побывать всего пару раз и то благодаря бабушке, которая была строго против моего выбора профессии. Ну не верила она, что это не сглаз. Два часа слушать заунывные песнопения, а потом тебя головой макают в чан с водой. И тебе повезет, если в очереди на очищение ты будешь первым. Так себе перспектива нырять в воду после какого-то немытого создания. И за эту процедуру еще дерут немалые деньги.
– Нет, я всего лишь влипла первый раз, – с невинным видом устроилась на бревне. – Так что страдать тебе в одиночку. А почему на инструктаже не рассказывают о возможности оказаться в центре аномалии?
– Да потому что шанс так влипнуть крайне мал, – криво усмехнулся Эберг, скармливая пламени новые веточки. – В каком-то смысле мы с тобой те еще везунчики. Если при выстраивании портала нарываешься на аномалию, она ломает путь и вправо, и влево. Так и было, когда мы вышли из портала. Связь еще работала. По идее нас должно было вести в сторону. А как мы прошли внутрь с тобой – ума не приложу. Есть вариант, что центр скачкообразно переместился и накрыл нас. Медным тазом. Кажется, Лесной Бог сегодня в хорошем настроении.
– Ты опять? – я закатила глаза. – Сначала шептуны, теперь Лесной Бог. Откуда ты все это берешь?
– А я вырос на границе со Снежным лесом. В Севергорске.
– Севергорск? – я озадаченно посмотрела на звезды. Увы, картой территории нашей страны они не располагали. Стыдно признаться, я не слышала о таком городе.
– Значит, у тебя в семье не было военных, – Дан безразлично пожал плечами, устраиваясь на своем бревне. Между нами плясали языки огня. – Это закрытый город. Даже не так – часть. Пять тысяч человек примерно. Отец был командующим один из полков. Когда мне исполнилось двенадцать, его перевели в штаб на более высокую должность, и мы переехали.
– Ого, – я не сдержала восхищения, – так твой отец военный.
– А твой огнеборец, – снова пожал Эберг плечами. – Зато на тебя не давили с призванием. Отец требовал, чтобы я пошел по его стопам. Но, знаешь, я столько насмотрелся, как они по часу маршируют по кругу, что все желание пропало еще в детстве. Спасатель – это альтернатива, на которую был согласен родитель. Что удивленно хлопаешь глазами, рыжая? Не ожидала? Никаких благородных порывов, как у тебя, – он попытался придать лицу возвышенное выражение, но вышло скорее скабрезное. – Не у всех есть право выбирать.
– И твой отец, значит, согласился? – осторожно уточнила я. Неужели мне повезло, и нашлась слабая сторона Дана Эберга? Теперь я смогу его дразнить папенькиным сынком? Какое счастье!
– Скажем так, он не возражал, но и явно одобрения не высказывал. Мой старший брат пошел по его стопам, отцу этого хватило. От меня же требуется быть хорошим спасателем. И я с этой задачей вполне справляюсь.
От его самодовольства захотелось слепить снежок и послать прямо между глаз Эбергу. Но, во-первых, я вряд ли смогу операцию провернуть незаметно. Во-вторых, в этого вертлявого гада еще попасть надо. Ну, и в-третьих, ответка мне может не понравиться. Да и злит меня то, что он прав. Командир всегда ставит нам в пример Дана. Это не повод хвалиться подобным образом. Особенно, если у меня нет контраргумента.
– Думаешь, мне было легко выбить право служить спасателем? – уязвлено спросила я. – Да у меня все родные были категорически не согласны с выбором.
– Понимаю, – неожиданно с серьезным видом кивнул Эберг. – И первым был против твой дед. Он, как никто, знает риски этой работы. Наверное, они все ждут, когда ты выйдешь замуж, да? Надеются, будто брак тебя образумит. А ты выходи за спасателя, – он хитро подмигнул. – Вдвоем отбиваться намного удобнее.
– Свою кандидатуру, что ли, предлагаешь? – я возмущенно вспыхнула. – Спасибо, обойдусь.
– Не-не, – замахал он на меня руками, – я не настолько альтруист, чтобы так рисковать жизнью ради помощи ближнему.
– Получается, ты у нас местный? – я окинула коллегу по несчастью внимательным взглядом.
– Я бы так не сказал, – Дан держался небрежно, с чуть насмешливой улыбкой. – Покидать закрытый город можно было по специальному разрешению и в компании взрослого сопровождающего. Как ты понимаешь, конопатая, тратить редкие минуты свободы никто не станет на прогулку по Снежному лесу. Да и жили мы не совсем на границе с ним. После военного городка были еще три деревни. Вот они-то располагались уже фактически в лесу. Но навыки выживания нам хорошенько вдалбливали.
Меня кольнуло сочувствие к маленькому Дану. Наверняка, ребенком он был очаровательным: с блондинистыми кудрями, пухлыми щечками и глазами цвета неба. Все-таки жизнь в ограниченном пространстве то еще удовольствие. Теперь стали понятны причины его вредности. Нет, с характером и издевательствами Эберга я не смирилась, но могу посочувствовать. Немножко. Совсем чуть-чуть.
Стало как-то неудобно. Почему-то цапаться с Даном привычнее, чем вести вполне цивилизованные беседы. Вот что с людьми работа без выходных делает.
Дабы скрыть неловкость момента, я принялась осматриваться по сторонам. Отблески костра смешались с игрой света луны на снегу. От этого деревья, окружающие полянку, казались более темными и массивными, а лапы высоких елей – живыми. Вся тишина, разбавленная треском веток в костре и ветром, гуляющим по лесу, была какой-то волшебной, что ли.
Так, теперь и меня потянуло на сказки. Нужно вспомнить, что я взрослая и местами разумная, и всякой романтической чуши не подвержена. Взять себя в руки и…
– А кто такие шептуны? – не удержала я любопытство под контролем. Взрослые девочки тоже любят сказки.
– Зимние шептуны, – назидательно поднял палец в небо Эберг. – Это очень коварные ребята. Они роют глубокие норы под снегом. Стоит только наступить в нее, как тебя затягивает под землю. И повезет, если отделаешься ушибами. Они и ноги могут сломать.
– Это просто ямки, снегом засыпанные, – фыркнула я. – Вот в них люди и проваливаются. А потому что скользко еще и падают. Естественно, травмы могут быть серьезные. Неужели ты не помнишь, как недели три назад в Цитадели прохудился пол, и ушлый смотритель просто постелил бумагу, которую выкрасил в цвет досок. Сколько тогда ведьмаков мы передали целителям с переломами ног, порванными связками и отбитыми яй… простите, ушибами. Это тоже зимние шептуны?
– Эх ты, конопатая, – неодобрительно покачал головой Дан. – Нет в тебе духа романтизма и авантюризма.
– Почему это? – удивилась я, хлопая ресницами. До этого он часто меня называл нежным цветочком. – Все во мне есть. Кроме идиотизма. Ну, ты сам посуди. Кто-нибудь хоть раз этих шептунов видел? Просто людям не всегда хочется признаваться в своей неуклюжести. Или в том, что они в этот момент под воздействием алкоголя находились. Особенно мужчины на охоте.
– Ну почему же не видели, – хмыкнул Эберг. Парень как-то странно покрутил руками возле головы. – И видели тоже. В большинстве своем – слышали. Шурх-шурх-шурх. Когда идешь в полной тишине, отчетливо этот звук можно уловить. Иногда это звук свиста. Иногда нечто похожее на скрежет.
– Стандартные звуки леса и снега, – я в своем скептицизме сдаваться не спешила. – А видеть… после удара об землю много чего может показаться.
– Вот ты упрямая, – всплеснул руками Дан. – Хорошо, я тебе расскажу страшную тайну, которую мне поведал один из охотников. Лесной Бог… Слышала о таком? Хотя, о чем это я? Принцессам страшные истории не рассказывают. Им больше про принцев подавай.
И сразу вспоминаешь, что сидишь рядом не с адекватным человеком, а язвительным нахалом. Так и хочется взять прутик из костра и расписаться у блондинчика на лбу, чтобы не забывать, с кем имею дело.
– По последним подсчетам, число женщин у нас в стране превышает мужское население, – начала я отрепетированную на Астрид речь. – Даже если среди них случайно, по непонятной мне причине, затесалась парочка принцев, то каков процент, что именно один из них, к примеру, застрянет на крыше дома, и мы приедем его спасать? А где бы мне еще с принцем познакомиться? Каков шанс, что я ему понравлюсь, когда бедняга пребывает в жутком стрессе? Они от радости начинают обниматься даже с Мадсом. Ну и каков шанс,
– Как видишь, их тут нет, – развел руками Эберг. – Центр аномалии обычно около километра. Хочешь почувствовать себя хомячком в колесе и побегать? Нет? Даже не знаю, радоваться ли твоей сознательности, или ругать за нежелание тренироваться? Ладно, предлагаю найти место и развести костер. Ночка будет долгой. О, кстати! Со Сменой Года!
– Вот спасибо, – пробормотала я. – И тебя с праздничком. Угораздило же с тобой его встречать.
– О, – оживился спасатель, таща меня куда-то в сторону, – так ты в приметы у нас веришь? Тогда для тебя хорошие новости. Ты же знаешь, что с кем встретишь Смену Года, с тем следующий год и проведешь? Так что это судьба, конопатая.
– Как его встретишь, – чопорным тоном правильного человека указала я на ошибку Эберга. – А мы его на работе встречаем.
– Моя версия нравится мне больше, – отмахнулся Дан. – Между прочим, на маскараде мы тоже были вместе.
– С толпой народа, – не сдавалась я. Не хватало мне еще судьбы в виде Дана Эберга. – Я очередь из твоих почитательниц точно не выдержу. И посадят меня за жестокое и свирепое убийство. Или натравить на твой гарем Астрид… Нет, это вообще бесчеловечно.
За рядом высоченных сосен притаилась маленькая очаровательная полянка, в свете луны казавшаяся чем-то нереальным. Я даже зажмурилась от множества вспыхивающих искр.
– Пойдет, – равнодушно бросил Эберг, совершенно не впечатленный снежной красотой. – И да. Фальк, еще немного, и шутка про ревность перестанет быть шуткой. Ты бы осторожнее, а то подумаю, будто нравлюсь тебе всерьез. Иначе почему ты так остро реагируешь на девушек в зоне моей видимости?
Я поспешно прикусила язык. Была одна постыдная ситуация, о которой Эберг не должен узнать никогда. Как-то в обеденное время меня выловила эффектная блондинка, одетая, а скорее раздетая в лучших традициях вульгарных девиц из домов, о которых приличным людям и знать не положено. На поводке она держала маленькую противную собачку, напрудившую лужу от обычного карканья вороны. А пришла девица не просто так, а с претензией и требованием. И первое, и второе касалось Дана Эберга. Мол, я слишком жадная и должна отпустить парня, который, по ее словам, меня совсем не любит. Я очень удивилась, ведь действительности соответствовало только последнее. Мои попытки выяснить, откуда у блондинки такая информация, закончились невнятными выкриками и оскорблениями. В судорожном потоке слов удалось выловить, что поставщиком странных сплетен служит одна из девочек-связисток в нашем отделении. У меня тогда и так денек выдался непростой благодаря Эбергу. Мы сдавали обязательные нормативы, и я на отжиманиях ожидаемо оказалась хуже мужчин. Командир все прекрасно понимал и никогда не ставил женщин на один физический уровень с мужчинами, но не Эберг. Как он тогда прошелся по всем девочкам в отрядах! Разозлил знатно. А тут эта наглая блондинка. Значит, я буду кипеть еще не один день, а он вечерочек себе запланировал веселый? И неважно, что сам Дан к разговору никак не был причастен. В общем, я разозлилась и сказала, будто мы с Эбергом связаны навеки вечные и ни пожар, ни стихийное бедствие, ни болезни не разлучат нас. И если блондиночка не хочет остаться без обесцвеченных волос, лучше ей убраться отсюда и побыстрее, прихватив свою псевдособаку, потому что сейчас будет проверка системы оповещения и животное точно умрет от инфаркта. А тут еще подошли члены моего отряда с вежливым вопросом, обижают ли их коллегу или визг – это нормальная манера разговаривать у блондиночки. Симпатичные плечистые полураздетые парни произвели на девицу шокирующее впечатление. Та что-то вякнула неразборчивое и, подхватив собаку подмышку, поспешила убраться. А я потом две недели пряталась от Эберга по углам, стараясь не попадаться на глаза. Не хватало еще, чтобы он подумал, будто я на полном серьезе бред наговорила. Но вроде все обошлось. По крайней мере, я на это надеюсь.
– Ты почему притихла? – подозрительно прищурился Эберг. – Неужели я попал в точку, и Холодная принцесса просто прикидывается таковой?
– Чего? – я нахмурилась, на всякий случай делая пару шагов в сторону. – Что-то тебя сегодня тянет на сказки. Лучше давай, я хворост соберу для костра, пока ты опять бредить не начал.
Эберг на это ничего не сказал, расплывшись в гадской улыбочке. Стоило мне повернуться к нему спиной, как Дан уже серьезно вполне приказал:
– Далеко не отходи, чтобы быть в зоне видимости. А то провалишься в нору к зимнему шептуну, там и останешься до весны.
Я от удивления споткнулась на ровном месте. Хорошо, что рядом оказалась сосна, с которой я слилась в страстных объятиях.
– Эберг, – простонала я, с трудом отлепляясь от ствола дерева, – натяни шапку пониже, кажется ты отморозил не одни уши, но и часть мозга. Что за шептуны?
– Ты никогда не слышала о них? – Дан удивленно округлил глаза. – Серьезно? Какие же тебе книжки читали в детстве?
– Какие надо, такие и читали, – гордо заявила я, поправляя съехавшую на лоб шапку.
В связи с большой загруженностью родителей, поскольку пожары горят, а больные болеют, моим воспитанием занималась бабушка. Была у нее мечта сделать из внучки идеальную девушку. И сказки мне читали соответствующие, про нежных принцесс и мужественных рыцарей. Только я все равно в них никогда ничего не понимала. Зачем дракону принцесса? Гораздо полезнее сожрать корову, чем человека. И вкуснее, и сытнее. Зачем рыцарю принцесса, которую похитил дракон? Девушек на улице пруд пруди. А что принцесса? Она ни поесть приготовить не может, ни убраться. Это ее папка сейчас добренький и обещает трон, а потом тихонько отправит зятя куда-нибудь подальше. Король же не дурак, тронами разбрасываться. И главный вопрос: за что они так с зверушкой? Дракон же не съел принцессу, а просто покатал по воздуху. А на него с копьем или мечом… Нехорошо как-то.
Но бабушка придерживалась всегда правила, что сказка должна быть доброй и кончаться свадьбой. И никаких зимних шептунов.
Но что тут скажешь? Эбергу удалось меня, нет, не напугать, а заставить смотреть под ноги вдвое внимательней. Хорошую зверушку явно шептуном не назовут. Особенно напрягает размер норы, в которую может провалиться взрослый человек.
Когда я с охапкой хвороста вернулась к нашей стоянке, Эберг, уже насмешливо сверкая глазами, разводил костер. Откуда-то появились два небольших бревна для сидения и место под кострище, устроенное по всем правилам.
– Какой ты… – прошипела я сквозь зубы от зависти.
– Замечательный? – белобрысые брови исчезли под шапкой от удивления.
– Бесящий, – я свалила хворост в указанное место. Вещмешок пристроила рядом с бревном. – Почему ты так невозмутим? Уже доводилось побывать в центре аномалии?
– Ага, – равнодушно бросил Эберг, старательно раздувая пламя. Оно с тихим треском начинало пожирать предложенное угощение в виде тонких веток. – Два раза. Командир сказал, что если я так попаду и в третий раз, то он меня на очищение кармы в храм отправит. Составишь компанию?
Я аж вздрогнула. На ритуале мне доводилось побывать всего пару раз и то благодаря бабушке, которая была строго против моего выбора профессии. Ну не верила она, что это не сглаз. Два часа слушать заунывные песнопения, а потом тебя головой макают в чан с водой. И тебе повезет, если в очереди на очищение ты будешь первым. Так себе перспектива нырять в воду после какого-то немытого создания. И за эту процедуру еще дерут немалые деньги.
– Нет, я всего лишь влипла первый раз, – с невинным видом устроилась на бревне. – Так что страдать тебе в одиночку. А почему на инструктаже не рассказывают о возможности оказаться в центре аномалии?
– Да потому что шанс так влипнуть крайне мал, – криво усмехнулся Эберг, скармливая пламени новые веточки. – В каком-то смысле мы с тобой те еще везунчики. Если при выстраивании портала нарываешься на аномалию, она ломает путь и вправо, и влево. Так и было, когда мы вышли из портала. Связь еще работала. По идее нас должно было вести в сторону. А как мы прошли внутрь с тобой – ума не приложу. Есть вариант, что центр скачкообразно переместился и накрыл нас. Медным тазом. Кажется, Лесной Бог сегодня в хорошем настроении.
– Ты опять? – я закатила глаза. – Сначала шептуны, теперь Лесной Бог. Откуда ты все это берешь?
– А я вырос на границе со Снежным лесом. В Севергорске.
– Севергорск? – я озадаченно посмотрела на звезды. Увы, картой территории нашей страны они не располагали. Стыдно признаться, я не слышала о таком городе.
– Значит, у тебя в семье не было военных, – Дан безразлично пожал плечами, устраиваясь на своем бревне. Между нами плясали языки огня. – Это закрытый город. Даже не так – часть. Пять тысяч человек примерно. Отец был командующим один из полков. Когда мне исполнилось двенадцать, его перевели в штаб на более высокую должность, и мы переехали.
– Ого, – я не сдержала восхищения, – так твой отец военный.
– А твой огнеборец, – снова пожал Эберг плечами. – Зато на тебя не давили с призванием. Отец требовал, чтобы я пошел по его стопам. Но, знаешь, я столько насмотрелся, как они по часу маршируют по кругу, что все желание пропало еще в детстве. Спасатель – это альтернатива, на которую был согласен родитель. Что удивленно хлопаешь глазами, рыжая? Не ожидала? Никаких благородных порывов, как у тебя, – он попытался придать лицу возвышенное выражение, но вышло скорее скабрезное. – Не у всех есть право выбирать.
– И твой отец, значит, согласился? – осторожно уточнила я. Неужели мне повезло, и нашлась слабая сторона Дана Эберга? Теперь я смогу его дразнить папенькиным сынком? Какое счастье!
– Скажем так, он не возражал, но и явно одобрения не высказывал. Мой старший брат пошел по его стопам, отцу этого хватило. От меня же требуется быть хорошим спасателем. И я с этой задачей вполне справляюсь.
От его самодовольства захотелось слепить снежок и послать прямо между глаз Эбергу. Но, во-первых, я вряд ли смогу операцию провернуть незаметно. Во-вторых, в этого вертлявого гада еще попасть надо. Ну, и в-третьих, ответка мне может не понравиться. Да и злит меня то, что он прав. Командир всегда ставит нам в пример Дана. Это не повод хвалиться подобным образом. Особенно, если у меня нет контраргумента.
– Думаешь, мне было легко выбить право служить спасателем? – уязвлено спросила я. – Да у меня все родные были категорически не согласны с выбором.
– Понимаю, – неожиданно с серьезным видом кивнул Эберг. – И первым был против твой дед. Он, как никто, знает риски этой работы. Наверное, они все ждут, когда ты выйдешь замуж, да? Надеются, будто брак тебя образумит. А ты выходи за спасателя, – он хитро подмигнул. – Вдвоем отбиваться намного удобнее.
– Свою кандидатуру, что ли, предлагаешь? – я возмущенно вспыхнула. – Спасибо, обойдусь.
– Не-не, – замахал он на меня руками, – я не настолько альтруист, чтобы так рисковать жизнью ради помощи ближнему.
ГЛАВА 3
– Получается, ты у нас местный? – я окинула коллегу по несчастью внимательным взглядом.
– Я бы так не сказал, – Дан держался небрежно, с чуть насмешливой улыбкой. – Покидать закрытый город можно было по специальному разрешению и в компании взрослого сопровождающего. Как ты понимаешь, конопатая, тратить редкие минуты свободы никто не станет на прогулку по Снежному лесу. Да и жили мы не совсем на границе с ним. После военного городка были еще три деревни. Вот они-то располагались уже фактически в лесу. Но навыки выживания нам хорошенько вдалбливали.
Меня кольнуло сочувствие к маленькому Дану. Наверняка, ребенком он был очаровательным: с блондинистыми кудрями, пухлыми щечками и глазами цвета неба. Все-таки жизнь в ограниченном пространстве то еще удовольствие. Теперь стали понятны причины его вредности. Нет, с характером и издевательствами Эберга я не смирилась, но могу посочувствовать. Немножко. Совсем чуть-чуть.
Стало как-то неудобно. Почему-то цапаться с Даном привычнее, чем вести вполне цивилизованные беседы. Вот что с людьми работа без выходных делает.
Дабы скрыть неловкость момента, я принялась осматриваться по сторонам. Отблески костра смешались с игрой света луны на снегу. От этого деревья, окружающие полянку, казались более темными и массивными, а лапы высоких елей – живыми. Вся тишина, разбавленная треском веток в костре и ветром, гуляющим по лесу, была какой-то волшебной, что ли.
Так, теперь и меня потянуло на сказки. Нужно вспомнить, что я взрослая и местами разумная, и всякой романтической чуши не подвержена. Взять себя в руки и…
– А кто такие шептуны? – не удержала я любопытство под контролем. Взрослые девочки тоже любят сказки.
– Зимние шептуны, – назидательно поднял палец в небо Эберг. – Это очень коварные ребята. Они роют глубокие норы под снегом. Стоит только наступить в нее, как тебя затягивает под землю. И повезет, если отделаешься ушибами. Они и ноги могут сломать.
– Это просто ямки, снегом засыпанные, – фыркнула я. – Вот в них люди и проваливаются. А потому что скользко еще и падают. Естественно, травмы могут быть серьезные. Неужели ты не помнишь, как недели три назад в Цитадели прохудился пол, и ушлый смотритель просто постелил бумагу, которую выкрасил в цвет досок. Сколько тогда ведьмаков мы передали целителям с переломами ног, порванными связками и отбитыми яй… простите, ушибами. Это тоже зимние шептуны?
– Эх ты, конопатая, – неодобрительно покачал головой Дан. – Нет в тебе духа романтизма и авантюризма.
– Почему это? – удивилась я, хлопая ресницами. До этого он часто меня называл нежным цветочком. – Все во мне есть. Кроме идиотизма. Ну, ты сам посуди. Кто-нибудь хоть раз этих шептунов видел? Просто людям не всегда хочется признаваться в своей неуклюжести. Или в том, что они в этот момент под воздействием алкоголя находились. Особенно мужчины на охоте.
– Ну почему же не видели, – хмыкнул Эберг. Парень как-то странно покрутил руками возле головы. – И видели тоже. В большинстве своем – слышали. Шурх-шурх-шурх. Когда идешь в полной тишине, отчетливо этот звук можно уловить. Иногда это звук свиста. Иногда нечто похожее на скрежет.
– Стандартные звуки леса и снега, – я в своем скептицизме сдаваться не спешила. – А видеть… после удара об землю много чего может показаться.
– Вот ты упрямая, – всплеснул руками Дан. – Хорошо, я тебе расскажу страшную тайну, которую мне поведал один из охотников. Лесной Бог… Слышала о таком? Хотя, о чем это я? Принцессам страшные истории не рассказывают. Им больше про принцев подавай.
И сразу вспоминаешь, что сидишь рядом не с адекватным человеком, а язвительным нахалом. Так и хочется взять прутик из костра и расписаться у блондинчика на лбу, чтобы не забывать, с кем имею дело.
– По последним подсчетам, число женщин у нас в стране превышает мужское население, – начала я отрепетированную на Астрид речь. – Даже если среди них случайно, по непонятной мне причине, затесалась парочка принцев, то каков процент, что именно один из них, к примеру, застрянет на крыше дома, и мы приедем его спасать? А где бы мне еще с принцем познакомиться? Каков шанс, что я ему понравлюсь, когда бедняга пребывает в жутком стрессе? Они от радости начинают обниматься даже с Мадсом. Ну и каков шанс,
