– Так хочешь, чтобы тебя поругали? – я с независимым видом принялась отряхивать снег. Мужские руки провокационно под предлогом помощи сосредоточились на заботе о моих ягодицах. – Могу еще побить до кучи. И, заметь, совершенно безвозмездно.
– Какая ты добрая, рыжая, – хохотнул Эберг, правильно понимая мой намек и на всякий случай сделал пару шагов в сторону. – Ценю. Но откажусь. Иди к костру. Я сам дров наберу.
– Помогу тебе, – упрямо поджала губы я. – Так мы больше принесем.
– А вещмешки кто будет охранять? – строго спросил Дан. – Ты уже забыла про зайцев?
– Это все выдумка! – я сердито топнула ногой, поднимая ворох снежинок.
– Как и зимние шептуны? – ехидненьким тоном заметил Эберг. – Не гневи Лесного бога, а то еще хуже ответка прилетит. Провалишься в снег по самую макушку, один помпон будет торчать. Хоть так смогу тебя найти.
Я сердито посопела. Эффекта мое открытое негодование не возымело. Дан непримиримо указал рукой в сторону привала:
– Конопатая, не будь врединой. Оказывается, я очень переживаю, когда ты остаешься наедине с дикой природой. За природу, конечно же. Иди к костру. Я никому не скажу, будто ты была бесполезной в лесу. Готов даже приврать, что все делала ты, а я в ужасе трясся под елкой.
– Да кто в это поверит? – недовольно фыркнула я.
– Вот видишь, – нахально приобнял меня за плечи Эберг, чтобы подтолкнуть в правильном направлении, – ты и сама это понимаешь. Люблю умненьких. И красивых. Ты хотя бы под один критерий попадаешь.
– Нарываешься? – зло прищурилась я.
На меня сверху вниз насмешливо посмотрели. Почему-то вспомнился случай с маленькой, хоть и очень серьезной собачкой. Хозяйка решила прогуляться с питомцем по парку. Животное чинно семенило на поводке, забавно переставляя короткие лапы. А тут из кустов хулиганы, жадные до чужого имущества в виде кошельков. Зря они не послушались предложения хозяйки мирно убраться восвояси. В итоге целителей вызвали покусанным, а нас, чтобы снять особого прыткого в дерева и отцепить собаку, вцепившуюся главарю в ногу мертвой хваткой. Мужик от боли сознание потерял. А так смотришь – милейшее животное: слюньки текут, хрюкает, отсутствующим хвостом вилять пытается.
Я это к чему? Не злите лучше мелких – мы и допрыгнуть можем. А дальше… молитесь кому хотите. Даже Лесному богу.
Наверное, мое выразительное сопение аккуратно намекнуло Эбергу на то, что моя мать целительница, и я знаю, как ампутировать голову в полевых условиях.
Дан подобрал несколько веток с земли и вручил мне их с неуместной торжественностью.
– Вот, – довольный своей находчивостью, спасатель буквально светился от гордости, – отнеси их.
– Ты все-таки издеваешься, – я взвесила хворост в одной руке. Потом взяла его на манер дубинки.
– Хорошо-хорошо, – Эберг быстро раскопал из снега еще с десяток веток. – Все – иди. А то зайцы не дремлют. Останемся мы без вещмешков, придется нудную объяснительную писать. А я страсть как не люблю заниматься бессмысленным и беспощадным бумагомаранием.
У костра ничего нового меня не поджидало. Свалив ветки в кучу к остальным, я уже сделала шаг к бревну, как заметила странные следы на снегу. Два округлых отпечатка лап, идущих друг за другом по линии движения. И еще два отпечатка более длинных, расположенных параллельно.
Я не знаток, но следы зайца опознать могу, уж больно они характерные. Только размер зайца вызывал сомнения. Да и то, что след был всего один, против логики. Это как словно он резко скакнул на полянку, а следующим скачком скрылся за елками.
Но есть и другое объяснение – странное чувство юмора Дана Эберга. Ему ничего не стоило самому нарисовать это безобразие на снегу.
Конечно, я склоняюсь ко второму варианту, а значит, белобрысый не упустит шанса меня подколоть, даже если притворюсь, будто ничего не заметила. Поэтому я быстренько все засыпала снегом. Заодно и на реакцию Эберга посмотрю: будет ли он искать оставленные следы или нет?
Но, к моему сожалению, он равнодушно отнесся к провалу розыгрыша. Просто свалил дрова к остальным и уселся на бревно, не бросив и взгляда на то место, где были якобы следы. Какой он хороший актер.
– Ты чего меня так пристально изучаешь? – Дан чуть поежился под моим добрейшим взглядом. – Мне стоит бояться?
– Кого? – я все еще колебалась: то ли Эберг притворяется, то ли сказки ожили.
– Действительно, кого? – Дан снова продемонстрировал ямочки на щеках. – Знаешь, рыжая, я тут придумал отличное занятие: кто слепит снеговика выше. Разомнемся, подвигаемся. Глядишь, ты устанешь, и не захочешь меня бить.
– Я тебе маленький ребенок, что ли? – высокомерно задрала курносый нос на это. – Утомить для того, чтобы положить спать. Да и кто тебя бил-то? Хоть один раз назови.
– Так раньше кругом свидетели были, – с невинным видом похлопал ресницами Эберг. – А тут никого вокруг. Мало ли, какие мысли тайные в твоей хорошенькой головке созрели.
– Правильно, – хищно улыбнулась я. – Бойся. Может, научишься думать, прежде чем рот открывать. Идея со снеговиками хоть и детская, но я побуду великодушной, и позволю тебе размяться.
– Сама доброта ты, рыжая, – смахнул несуществующую слезу Эберг.
Чем занимались следующие полчаса взрослые и образованные люди? Сначала лепили снеговиков, а потом спорили, кто из них выше. Выиграл Дан, причем за явным преимуществом, только сдаваться я не собиралась.
– Зато у меня красивее, – я гордо обвела рукой свое творение. – Посмотри, какие плавные линии, какие пропорции.
– Да у тебя даже не понятно, кто это, – Эберг возмущенно фыркнул. – А у меня сразу ясно – девочка.
– Прилепить грудь на снеговика, много ума не надо, – я показала спасателю язык.
Первый снежок в итоге бросил Эберг. Правда, было видно, что попасть он пытался в помпон на моей шапке. Это мне совершенно не помешало растянуться на снегу в попытке увернуться от снаряда.
– Ты труп! – грозно прошипела я, разглядывая звездное небо.
Встала уже с твердым желанием оставить на этой полянке хладный труп Эберга. Мои снежки не особо попадали в вертлявую цель, зато их было много. Неумение нормально прицелиться я решила компенсировать количеством.
Дан, пытающийся отстреливаться в ответ, в этом плане был гораздо более удачлив. Получив в очередной раз удар снежком в плечо, я разозлилась окончательно. Просто нагребла снега в руки побольше, и бросилась к врагу на расстояние пинка. Белобрысый, кажется, заподозрил мои недобрые намерения и попытался дать деру. Все же я-то все же тренированный спасатель, несмотря на телосложение. С криком «Йи-иха!» прыгнула на спину Эбергу, теряя по дороге орудие мести. Тот явно оказался не готов, неосмотрительно расслабившись. А зря. Нельзя забывать, что я рыжая. Мстительность во мне прекрасно гармонирует со сдержанностью и воспитанием. Перед трупом врага я всегда извинюсь.
– Фальк! – прохрипел спасатель, выгибаясь дугой. И с чего бы? Ему же в плечи вцепилась легковесная горная козочка. – Ты смерти моей хочешь, – невнятно пробормотал бедняга, уткнувшись лицом в снег.
А я не виновата. Он сам в своих ногах запутался.
– Не то чтобы смерти… – сконфуженно призналась я и быстро слезла с Эберга. – Пусть труп и полезен для почвы, но не твой.
Дан перекатился на спину, заложил руки под голову и беспечно растянулся прямо на снегу, любуясь мерцанием звезд на небе.
– Приятно польщен, – фыркнул он. – Я ценен не как труп. Сейчас расплачусь. Вот ты знаешь, что это за созвездие? – Дан очертил пальцем какую-то фигуру, соединяя звезды между собой. – Тебе, наверное, сидя плохо видно.
Ответить я не смогла, потому что наглец дернул меня за руку, роняя на себя. И выразить свое недовольство не успела, как парень устроил мою голову на своем плече. Романтика в снегу подъехала. Я все же за нормальную атмосферу со свечами и ужином в ресторане.
– Я про созвездие Призрачного Коня говорю, – он снова показал на звезды. – Да не дергайся ты. Лежи и восхищайся моими знаниями. Ты в курсе, что это созвездие видно лишь в Снежном лесу, а знаешь, почему?
– Лошадка очередная родственница Лесного бога? – насмешливо уточнила я.
– Сама ты лошадка. Конь он. В буквальном смысле. Скачет по небу. Такой быстрый, что в лесу случаются снежные бури.
– Какая-то коротенькая легенда, – с неудовольствием заметила я. Хоть и не хочется, но нужно отметить, что так лежать с Эбергом приятно. Совсем капельку.
– Ну тут весьма запутанная история, – в размышлениях Дан не заметил, как погладил мое плечо. – Если я всю ее начну сейчас рассказывать, то можно и почки отморозить. Еще минутку полежим, и пойдем к костру.
– Это ты нас решил отправить отсюда прямиком к целителям, – я попыталась сесть, но Эберг бдел. – Молись, если не попадешь к моей маме. Она за вред будущим внукам может и оставить тебя без потомства.
– Чего? – Дан нахмурился и попытался приподняться, чтобы осмотреть меня. Сейчас больше походил на черепаху, перевернувшуюся на спину. – Какие внуки, рыжая? Ты беременная?
– Потенциальным будущим внукам, – исправилась я.
– Фух, – облегченно выдохнул в сторону Эберг, – а то я уже успел испугаться.
– Из-за чего? – теперь моя очередь хлопать ресницами. Мы с ним отлично умеем ставить друг друга в тупик. – Беременность не заразна же. Или ты испугался, что роды придется принимать? Не переживай. Ты у меня живот видел? Нет? В любом случае срок был бы маленький. Погоди-ка, ваш же отряд отправлял к целителям сразу пять рожениц? У тебя новая фобия появилась?
– Не напоминай, – Дан аж всем телом вздрогнул. – Собрались подружки перед родами посидеть чайку попить. А тут у одной схватки начались и воды отошли. И дальше по цепочке. Как чеку сорвало. Так и не понял, что их сподвигло вызвать нас, а не целителей. Они от телепортации отказывались, боясь повредить детей. Пять орущих на разных тональностях женщин мне потом еще неделю в кошмарах снились.
– Много ты понимаешь, – стало обидно чисто из женской солидарности. Хоть я сама не рожала, но это не повод пропустить возможность упрекнуть мужской род. – Человека родить – не в носу поковыряться, знаешь ли. Если бы вы…
Мне без разговора закрыли рот холодной ладонью:
– Молчи уже, женщина. Не порти момент. Еще полминутки полежим и встаем.
Ладно, так уж и быть, сделаю одолжение. Тем более никто не узнает, чем мы тут занимаемся. А если узнают, все равно не поверят.
– Прогресс налицо, – довольным тоном констатировал Эберг спустя небольшой промежуток времени, – ты меня хотя бы в домогательствах не обвиняешь. Ладно, пошли к костру спасать наших детей.
– В каком смысле наших? – я аж подскочила от шокирующего заявления.
– Ну, твоих и моих, – спокойно пояснил Эберг, но я-то заметила его ехидную усмешку. – По отдельности. Ты же сказала, что есть риск остаться без потомства с легкой руки твоей мамы.
– Дурак, – тихо буркнула себе под нос.
– Зато при потенциальном потомстве, – лучился довольством Дан. – Рыжая, твои щечки замерзли, или покраснели от смущения?
– От гнева, – процедила я, с гордым видом развернулась, желая продемонстрировать королевскую осанку и походку, и тут же поскользнулась на снегу, растеряв всю куртуазность.
– Грациозная ты моя, – вздохнул Эберг, поддерживая меня под спину, – я тебя сейчас отряхивать буду.
– Прозвучало, как угроза, – сконфуженно пробормотала я, отводя взгляд в сторону.
– Это предупреждение, чтобы ты в драку не полезла, – моей попе достался ощутимый шлепок. Кажется, кто-то слишком ответственно подошел к нехитрой задаче. – Скажи, конопатая, а веснушки у тебя только на лице?
– Кхм, – я решительно сделала шаг в сторону от спасателя, – все-таки отморозил мозг, да? Что за странный интерес?
– Обычный, – беспечно пожал плечами Дан. – Просто слышал от кого-то, что конопушки и на теле бывают. На груди, к примеру.
– Бывают, – попыталась я быстро сбежать к костру. Любопытный Эберг не отставал ни на шаг. – На груди бывают. На ладонях. На плечах. У всех по-разному.
– А у тебя? – Дан вертелся рядом, не желая сдаваться.
– И у меня, – расплывчато ответила я. На самом деле, плантация маленьких рыже-коричневых точек расцветает на плечах, когда выглядывает первое теплое солнце вместе с летними сарафанами на тонких лямках. А еще есть немного на груди. – Набери снега для чая.
– Командирша, – мягко улыбнулся Дан и хитро прищурился: – А мне покажешь свои конопушки?
– Здесь? – я обвела рукой полянку. Мало того, что я не стремилась оголяться перед Эбергом, так еще и в Снежном лесу раздевание может стоить мне здоровья.
– Нет, конечно. Потом.
Я на это удовлетворенно кивнула. Он и сам забудет о своем интересе, стоит вернуться. А если не забудет… нажалуюсь Мадсу. Или, может, действительно покажу Дану веснушки, но исключительно на плечах.
И как тут упустить шанс повредничать? Чинно усевшись на бревно, я с толикой надменности сказала:
– Так-то я девушка приличная. Кому попало веснушки не показываю.
– Это правильно, – спасатель притворился полностью поглощенным пристраиванием котелка со снегом над костром. – Если приставать к прохожим на улице с предложением показать им кое-что, можно загреметь в тюрьму. А я под категорию «кому попало» уж точно не подхожу. Столько лет теплых дружеских подколок.
– Три года, – процедила я сквозь зубы. – И далеко не дружеских.
– Ну прости, – Дан виноватым совсем не выглядел. – Кто ж знал, что ты у нас не дедушкина внучка.
– Папину и мамину дочку забыл. В любом случае, я без свидания ничего показывать не буду.
– Вот ты меркантильная, – рассмеялся Эберг. – И хитрая. Это ты так приглашаешь? Или ждешь от меня инициативы?
– Тьфу на тебя, – я поморщилась. Вот же бывают парни недогадливые. Или, наоборот, слишком понимающие. – Лучше расскажи мне про Призрачного Коня.
– Дожил, – тоскливо вздохнул Эберг, – меня как деда-сказочника используют. Ну слушай. У Лесного бога, как у любого живого существа, есть родители. Да-да, мы знакомимся с истоками. Вот и у нашего мохнатого друга… Не надо глумливо усмехаться. Так вот у нашего друга тоже есть и мама, и папа. Это день и ночь. Отец строгий – он держит сына в ежовых рукавицах, пристально следя, чтобы он ходил в человеческом облике. А вот мать добрая, позволяет больше вольностей. При свете луны Лесной бог гуляет в привычном обличии. Еще когда он был маленьким, любил таскать в лес всех животных. Вот какая козочка забредет на границы его владений, так Лесной бог заманит ее к себе. Только одни кони никак не хотели попадать под чары. Тогда мама решила подарить сыну коника. Недолго радовался Лесной бог, конь погулял по лесу и скакнул в нору к зимнему шептуну, чтобы раствориться в воде и сбежать. Слышала о чудных лошадках, которые под воду любителей покататься увозят? На суше у них ноги, а в воде отрастает рыбий хвост. Потом была вторая попытка. Но на лоб коня упала звезда, и в следующую секунду у него вырос светящийся рог. При каждом ударе копыта рассыпались во все стороны драгоценные камни. И если простые люди прознали бы о единороге, то пошли бы на его поиски, уничтожая Снежный лес. Пришлось матери забрать подарок себе, и теперь на небе так много звезд, ведь их рассыпает единорог. Третья попытка обернулась огромной лошадью с гривой и хвостом, которые волочились по земле. Она заметала все тропинки и дороги, путая охотников. В четвертый раз ветра так закрутили коня, что у животного выросли крылья.
– Какая ты добрая, рыжая, – хохотнул Эберг, правильно понимая мой намек и на всякий случай сделал пару шагов в сторону. – Ценю. Но откажусь. Иди к костру. Я сам дров наберу.
– Помогу тебе, – упрямо поджала губы я. – Так мы больше принесем.
– А вещмешки кто будет охранять? – строго спросил Дан. – Ты уже забыла про зайцев?
– Это все выдумка! – я сердито топнула ногой, поднимая ворох снежинок.
– Как и зимние шептуны? – ехидненьким тоном заметил Эберг. – Не гневи Лесного бога, а то еще хуже ответка прилетит. Провалишься в снег по самую макушку, один помпон будет торчать. Хоть так смогу тебя найти.
Я сердито посопела. Эффекта мое открытое негодование не возымело. Дан непримиримо указал рукой в сторону привала:
– Конопатая, не будь врединой. Оказывается, я очень переживаю, когда ты остаешься наедине с дикой природой. За природу, конечно же. Иди к костру. Я никому не скажу, будто ты была бесполезной в лесу. Готов даже приврать, что все делала ты, а я в ужасе трясся под елкой.
– Да кто в это поверит? – недовольно фыркнула я.
– Вот видишь, – нахально приобнял меня за плечи Эберг, чтобы подтолкнуть в правильном направлении, – ты и сама это понимаешь. Люблю умненьких. И красивых. Ты хотя бы под один критерий попадаешь.
– Нарываешься? – зло прищурилась я.
На меня сверху вниз насмешливо посмотрели. Почему-то вспомнился случай с маленькой, хоть и очень серьезной собачкой. Хозяйка решила прогуляться с питомцем по парку. Животное чинно семенило на поводке, забавно переставляя короткие лапы. А тут из кустов хулиганы, жадные до чужого имущества в виде кошельков. Зря они не послушались предложения хозяйки мирно убраться восвояси. В итоге целителей вызвали покусанным, а нас, чтобы снять особого прыткого в дерева и отцепить собаку, вцепившуюся главарю в ногу мертвой хваткой. Мужик от боли сознание потерял. А так смотришь – милейшее животное: слюньки текут, хрюкает, отсутствующим хвостом вилять пытается.
Я это к чему? Не злите лучше мелких – мы и допрыгнуть можем. А дальше… молитесь кому хотите. Даже Лесному богу.
Наверное, мое выразительное сопение аккуратно намекнуло Эбергу на то, что моя мать целительница, и я знаю, как ампутировать голову в полевых условиях.
Дан подобрал несколько веток с земли и вручил мне их с неуместной торжественностью.
– Вот, – довольный своей находчивостью, спасатель буквально светился от гордости, – отнеси их.
– Ты все-таки издеваешься, – я взвесила хворост в одной руке. Потом взяла его на манер дубинки.
– Хорошо-хорошо, – Эберг быстро раскопал из снега еще с десяток веток. – Все – иди. А то зайцы не дремлют. Останемся мы без вещмешков, придется нудную объяснительную писать. А я страсть как не люблю заниматься бессмысленным и беспощадным бумагомаранием.
У костра ничего нового меня не поджидало. Свалив ветки в кучу к остальным, я уже сделала шаг к бревну, как заметила странные следы на снегу. Два округлых отпечатка лап, идущих друг за другом по линии движения. И еще два отпечатка более длинных, расположенных параллельно.
Я не знаток, но следы зайца опознать могу, уж больно они характерные. Только размер зайца вызывал сомнения. Да и то, что след был всего один, против логики. Это как словно он резко скакнул на полянку, а следующим скачком скрылся за елками.
Но есть и другое объяснение – странное чувство юмора Дана Эберга. Ему ничего не стоило самому нарисовать это безобразие на снегу.
Конечно, я склоняюсь ко второму варианту, а значит, белобрысый не упустит шанса меня подколоть, даже если притворюсь, будто ничего не заметила. Поэтому я быстренько все засыпала снегом. Заодно и на реакцию Эберга посмотрю: будет ли он искать оставленные следы или нет?
Но, к моему сожалению, он равнодушно отнесся к провалу розыгрыша. Просто свалил дрова к остальным и уселся на бревно, не бросив и взгляда на то место, где были якобы следы. Какой он хороший актер.
– Ты чего меня так пристально изучаешь? – Дан чуть поежился под моим добрейшим взглядом. – Мне стоит бояться?
– Кого? – я все еще колебалась: то ли Эберг притворяется, то ли сказки ожили.
– Действительно, кого? – Дан снова продемонстрировал ямочки на щеках. – Знаешь, рыжая, я тут придумал отличное занятие: кто слепит снеговика выше. Разомнемся, подвигаемся. Глядишь, ты устанешь, и не захочешь меня бить.
– Я тебе маленький ребенок, что ли? – высокомерно задрала курносый нос на это. – Утомить для того, чтобы положить спать. Да и кто тебя бил-то? Хоть один раз назови.
– Так раньше кругом свидетели были, – с невинным видом похлопал ресницами Эберг. – А тут никого вокруг. Мало ли, какие мысли тайные в твоей хорошенькой головке созрели.
– Правильно, – хищно улыбнулась я. – Бойся. Может, научишься думать, прежде чем рот открывать. Идея со снеговиками хоть и детская, но я побуду великодушной, и позволю тебе размяться.
– Сама доброта ты, рыжая, – смахнул несуществующую слезу Эберг.
Чем занимались следующие полчаса взрослые и образованные люди? Сначала лепили снеговиков, а потом спорили, кто из них выше. Выиграл Дан, причем за явным преимуществом, только сдаваться я не собиралась.
– Зато у меня красивее, – я гордо обвела рукой свое творение. – Посмотри, какие плавные линии, какие пропорции.
– Да у тебя даже не понятно, кто это, – Эберг возмущенно фыркнул. – А у меня сразу ясно – девочка.
– Прилепить грудь на снеговика, много ума не надо, – я показала спасателю язык.
Первый снежок в итоге бросил Эберг. Правда, было видно, что попасть он пытался в помпон на моей шапке. Это мне совершенно не помешало растянуться на снегу в попытке увернуться от снаряда.
– Ты труп! – грозно прошипела я, разглядывая звездное небо.
Встала уже с твердым желанием оставить на этой полянке хладный труп Эберга. Мои снежки не особо попадали в вертлявую цель, зато их было много. Неумение нормально прицелиться я решила компенсировать количеством.
Дан, пытающийся отстреливаться в ответ, в этом плане был гораздо более удачлив. Получив в очередной раз удар снежком в плечо, я разозлилась окончательно. Просто нагребла снега в руки побольше, и бросилась к врагу на расстояние пинка. Белобрысый, кажется, заподозрил мои недобрые намерения и попытался дать деру. Все же я-то все же тренированный спасатель, несмотря на телосложение. С криком «Йи-иха!» прыгнула на спину Эбергу, теряя по дороге орудие мести. Тот явно оказался не готов, неосмотрительно расслабившись. А зря. Нельзя забывать, что я рыжая. Мстительность во мне прекрасно гармонирует со сдержанностью и воспитанием. Перед трупом врага я всегда извинюсь.
– Фальк! – прохрипел спасатель, выгибаясь дугой. И с чего бы? Ему же в плечи вцепилась легковесная горная козочка. – Ты смерти моей хочешь, – невнятно пробормотал бедняга, уткнувшись лицом в снег.
А я не виновата. Он сам в своих ногах запутался.
– Не то чтобы смерти… – сконфуженно призналась я и быстро слезла с Эберга. – Пусть труп и полезен для почвы, но не твой.
Дан перекатился на спину, заложил руки под голову и беспечно растянулся прямо на снегу, любуясь мерцанием звезд на небе.
– Приятно польщен, – фыркнул он. – Я ценен не как труп. Сейчас расплачусь. Вот ты знаешь, что это за созвездие? – Дан очертил пальцем какую-то фигуру, соединяя звезды между собой. – Тебе, наверное, сидя плохо видно.
Ответить я не смогла, потому что наглец дернул меня за руку, роняя на себя. И выразить свое недовольство не успела, как парень устроил мою голову на своем плече. Романтика в снегу подъехала. Я все же за нормальную атмосферу со свечами и ужином в ресторане.
– Я про созвездие Призрачного Коня говорю, – он снова показал на звезды. – Да не дергайся ты. Лежи и восхищайся моими знаниями. Ты в курсе, что это созвездие видно лишь в Снежном лесу, а знаешь, почему?
– Лошадка очередная родственница Лесного бога? – насмешливо уточнила я.
– Сама ты лошадка. Конь он. В буквальном смысле. Скачет по небу. Такой быстрый, что в лесу случаются снежные бури.
– Какая-то коротенькая легенда, – с неудовольствием заметила я. Хоть и не хочется, но нужно отметить, что так лежать с Эбергом приятно. Совсем капельку.
– Ну тут весьма запутанная история, – в размышлениях Дан не заметил, как погладил мое плечо. – Если я всю ее начну сейчас рассказывать, то можно и почки отморозить. Еще минутку полежим, и пойдем к костру.
– Это ты нас решил отправить отсюда прямиком к целителям, – я попыталась сесть, но Эберг бдел. – Молись, если не попадешь к моей маме. Она за вред будущим внукам может и оставить тебя без потомства.
– Чего? – Дан нахмурился и попытался приподняться, чтобы осмотреть меня. Сейчас больше походил на черепаху, перевернувшуюся на спину. – Какие внуки, рыжая? Ты беременная?
– Потенциальным будущим внукам, – исправилась я.
– Фух, – облегченно выдохнул в сторону Эберг, – а то я уже успел испугаться.
– Из-за чего? – теперь моя очередь хлопать ресницами. Мы с ним отлично умеем ставить друг друга в тупик. – Беременность не заразна же. Или ты испугался, что роды придется принимать? Не переживай. Ты у меня живот видел? Нет? В любом случае срок был бы маленький. Погоди-ка, ваш же отряд отправлял к целителям сразу пять рожениц? У тебя новая фобия появилась?
– Не напоминай, – Дан аж всем телом вздрогнул. – Собрались подружки перед родами посидеть чайку попить. А тут у одной схватки начались и воды отошли. И дальше по цепочке. Как чеку сорвало. Так и не понял, что их сподвигло вызвать нас, а не целителей. Они от телепортации отказывались, боясь повредить детей. Пять орущих на разных тональностях женщин мне потом еще неделю в кошмарах снились.
– Много ты понимаешь, – стало обидно чисто из женской солидарности. Хоть я сама не рожала, но это не повод пропустить возможность упрекнуть мужской род. – Человека родить – не в носу поковыряться, знаешь ли. Если бы вы…
Мне без разговора закрыли рот холодной ладонью:
– Молчи уже, женщина. Не порти момент. Еще полминутки полежим и встаем.
Ладно, так уж и быть, сделаю одолжение. Тем более никто не узнает, чем мы тут занимаемся. А если узнают, все равно не поверят.
– Прогресс налицо, – довольным тоном констатировал Эберг спустя небольшой промежуток времени, – ты меня хотя бы в домогательствах не обвиняешь. Ладно, пошли к костру спасать наших детей.
– В каком смысле наших? – я аж подскочила от шокирующего заявления.
– Ну, твоих и моих, – спокойно пояснил Эберг, но я-то заметила его ехидную усмешку. – По отдельности. Ты же сказала, что есть риск остаться без потомства с легкой руки твоей мамы.
– Дурак, – тихо буркнула себе под нос.
– Зато при потенциальном потомстве, – лучился довольством Дан. – Рыжая, твои щечки замерзли, или покраснели от смущения?
– От гнева, – процедила я, с гордым видом развернулась, желая продемонстрировать королевскую осанку и походку, и тут же поскользнулась на снегу, растеряв всю куртуазность.
– Грациозная ты моя, – вздохнул Эберг, поддерживая меня под спину, – я тебя сейчас отряхивать буду.
– Прозвучало, как угроза, – сконфуженно пробормотала я, отводя взгляд в сторону.
– Это предупреждение, чтобы ты в драку не полезла, – моей попе достался ощутимый шлепок. Кажется, кто-то слишком ответственно подошел к нехитрой задаче. – Скажи, конопатая, а веснушки у тебя только на лице?
– Кхм, – я решительно сделала шаг в сторону от спасателя, – все-таки отморозил мозг, да? Что за странный интерес?
– Обычный, – беспечно пожал плечами Дан. – Просто слышал от кого-то, что конопушки и на теле бывают. На груди, к примеру.
– Бывают, – попыталась я быстро сбежать к костру. Любопытный Эберг не отставал ни на шаг. – На груди бывают. На ладонях. На плечах. У всех по-разному.
– А у тебя? – Дан вертелся рядом, не желая сдаваться.
– И у меня, – расплывчато ответила я. На самом деле, плантация маленьких рыже-коричневых точек расцветает на плечах, когда выглядывает первое теплое солнце вместе с летними сарафанами на тонких лямках. А еще есть немного на груди. – Набери снега для чая.
– Командирша, – мягко улыбнулся Дан и хитро прищурился: – А мне покажешь свои конопушки?
– Здесь? – я обвела рукой полянку. Мало того, что я не стремилась оголяться перед Эбергом, так еще и в Снежном лесу раздевание может стоить мне здоровья.
– Нет, конечно. Потом.
Я на это удовлетворенно кивнула. Он и сам забудет о своем интересе, стоит вернуться. А если не забудет… нажалуюсь Мадсу. Или, может, действительно покажу Дану веснушки, но исключительно на плечах.
И как тут упустить шанс повредничать? Чинно усевшись на бревно, я с толикой надменности сказала:
– Так-то я девушка приличная. Кому попало веснушки не показываю.
– Это правильно, – спасатель притворился полностью поглощенным пристраиванием котелка со снегом над костром. – Если приставать к прохожим на улице с предложением показать им кое-что, можно загреметь в тюрьму. А я под категорию «кому попало» уж точно не подхожу. Столько лет теплых дружеских подколок.
– Три года, – процедила я сквозь зубы. – И далеко не дружеских.
– Ну прости, – Дан виноватым совсем не выглядел. – Кто ж знал, что ты у нас не дедушкина внучка.
– Папину и мамину дочку забыл. В любом случае, я без свидания ничего показывать не буду.
– Вот ты меркантильная, – рассмеялся Эберг. – И хитрая. Это ты так приглашаешь? Или ждешь от меня инициативы?
– Тьфу на тебя, – я поморщилась. Вот же бывают парни недогадливые. Или, наоборот, слишком понимающие. – Лучше расскажи мне про Призрачного Коня.
– Дожил, – тоскливо вздохнул Эберг, – меня как деда-сказочника используют. Ну слушай. У Лесного бога, как у любого живого существа, есть родители. Да-да, мы знакомимся с истоками. Вот и у нашего мохнатого друга… Не надо глумливо усмехаться. Так вот у нашего друга тоже есть и мама, и папа. Это день и ночь. Отец строгий – он держит сына в ежовых рукавицах, пристально следя, чтобы он ходил в человеческом облике. А вот мать добрая, позволяет больше вольностей. При свете луны Лесной бог гуляет в привычном обличии. Еще когда он был маленьким, любил таскать в лес всех животных. Вот какая козочка забредет на границы его владений, так Лесной бог заманит ее к себе. Только одни кони никак не хотели попадать под чары. Тогда мама решила подарить сыну коника. Недолго радовался Лесной бог, конь погулял по лесу и скакнул в нору к зимнему шептуну, чтобы раствориться в воде и сбежать. Слышала о чудных лошадках, которые под воду любителей покататься увозят? На суше у них ноги, а в воде отрастает рыбий хвост. Потом была вторая попытка. Но на лоб коня упала звезда, и в следующую секунду у него вырос светящийся рог. При каждом ударе копыта рассыпались во все стороны драгоценные камни. И если простые люди прознали бы о единороге, то пошли бы на его поиски, уничтожая Снежный лес. Пришлось матери забрать подарок себе, и теперь на небе так много звезд, ведь их рассыпает единорог. Третья попытка обернулась огромной лошадью с гривой и хвостом, которые волочились по земле. Она заметала все тропинки и дороги, путая охотников. В четвертый раз ветра так закрутили коня, что у животного выросли крылья.
