– А я с ним не знакомилась, – пришлось срочно возвращаться к образу воспитанной девушки, хотя внутри меня все еще мелко потряхивало от возмущения. Улыбка из-за этого не удалась, судя по тому, как сыскарь нервно вздрогнул. – Мужчина пришел, нахамил, потребовал Пламенного. Я его отправила по правильному адресу и закрыла дверь.
– Он говорил что-нибудь? – подался вперед сосед, совершенно не убоявшись моего строгого взгляда. – Вы, милая барышня, утверждали, что была информация по ограблению Центрального Музея.
– А-а, – понятливо покивал дон Жорт, – твое расследование. Власти трясут начальство. Слышал, как орал вчера Густав из-за журналюги? Еще статейка эта утром вышла. Сейчас народные массы поднимутся.
Мой взгляд сам метнулся в сторону арки, ведущей на кухню. Там на столе осталась лежать утренняя газета. Бьер. Люк. Лучший сыскарь Робебура. Так вот откуда я знаю это имя. И если развалившийся на моем диванчике сосед – это он, то непонятно, за какие заслуги ему присвоили столь высокое звание?
Я не сдержала возмущенного фырканья.
– Что с вами, донна? – мужчина напротив меня озабоченно наморщил лоб. – Шею свело?
Мою скромную, но уютную гостиную сотряс гогот. Пламенный ржал совершенно некультурным образом – закинув голову и икая от смеха.
– Люк? – сыскарь выглядел еще более озадаченным.
А я терпеливо, стараясь не скрипеть зубами, ждала, когда мой дом снова обретет покой. Из соседа приличный муж не получится ни при каких условиях. Я с неодобрением прошлась взглядом по ослабленной шнуровке ворота рубашки. Совершенно неприлично являться в таком виде в гости. Хотя я его и не звала.
– Ты просто не понял, – Бьер вытер широкой ладонью лицо. – Перед тобой сидят в эффектной позе охотницы. Или соблазнительницы. Свояк жаловался, что у него из-за постоянно наклоненной головы жены начало развиваться косоглазие.
– Да? – складка на лбу дона Жорта стала еще глубже. – Я попрошу вас, донна, сесть прямо. У меня, видите ли, уже есть невеста.
– А невеста в курсе, что она у тебя есть? – глумливо спросил Пламенный. – Но сейчас не об этом. Так что сказал Крюг? Ну, тот мужик, который забрел к вам.
– Да ничего особенного, – я чуть пожала плечами. – Только требовал вас, дон Пламенный, – мой голос тек сладкой патокой, хоть бери и на хлеб намазывай, – и утверждал, что есть информация по ограблению. Мол, надо вам поторопиться и успеть к дележу.
Сосед снова откинулся на спинку дивана и сцепил пальцы в замок на коленке. Глаза цвета стали задумчиво уставились в одну точку на потолке.
– Люк, так ты его знаешь? – несчастный сыскарь уже давно пожалел, что откликнулся на вызов. Но терпел.
– Относительно, – пробормотал Пламенный. – Он иногда продавал мне информацию. Обычно присылал посыльного с запиской о встрече. Но в этот раз решил зайти сам.
– Ясно, – он что-то резко черканул в блокноте. По-моему, ручка порвала лист. – Донна Форст, почему вы были уверены, что мужчина мертв?
– Ну как же, – я принялась мять в пальцах платок. Истинная леди всегда его должна держать под рукой. Но науку красиво лить слезы я так и не осилила. – Он лежал и не дышал. Я его тронула, а ответа не было.
– Она эмпат, – ровным голосом обронил сосед.
На меня словно целую бочку кипятка вылили. Даже воздух вокруг казался обжигающе горячим. Вот как заполыхали щеки от негодования. Леди не может обладать магией! Это мой самый большой секрет.
Я вскочила на ноги, чтобы выставить нахала из своего дома, но почему-то не смогла издать ни звука, а только судорожно хватала ртом воздух.
– Донна! – раздался встревоженный крик сыскаря.
А я готовилась потерять сознание. Основательно и вдумчиво. На уроках мы обмороки проделывали несколько раз, но на публику номер исполнялся впервые. Наставницы меня ругали из-за того, что элегантно осесть не получалось – я падала, как мешок с мукой. Один раз умудрилась сломать ножку у диванчика.
Понятия не имею, почему женихам нравятся хлопающиеся в обморок по поводу и без девицы. Мне, честно, такое отношение к своему здоровью кажется неправильным. А если ты не рассчитаешь и головой стукнешься об подлокотник?
И пока я примеривалась, как бы поэффектнее возлечь в кресле, сосед сделал пакость. Он меня толкнул!
– Оп! – возмутилась я, усаженная насильно. К такому нас в пансионе не готовили.
– Ну что вы так распереживались, – он еще имеет наглость меня отчитывать! – Клянусь, информация о вашей магии станет нашим общим секретом. Да, Корвин? А в этом помещении других женихов нет. Эти, – он махнул рукой на сумрачную группу сыскарей, – уже давно и прочно женаты.
– Очень смешно, – сдержанно, в рамках портовых грузчиков, фыркнула я. – Как вы узнали?
– О, это всего лишь наблюдательность, милая барышня, – он еще и премерзко улыбнулся. – Вы чутко реагируете на эмоции окружающих, это видно. Вы почти всегда в перчатках. В обществе подобное скорее является чудачеством, чем необходимостью. Еще при нашем знакомстве я заметил, как вы прямо вздрогнули от прикосновения. Ну и ваша реакция на мою догадку. Все просто.
Дон Жорт новости не обрадовался. Скорее, наоборот. Несмотря на неудобство кресла, уселся в него поглубже, стараясь держать дистанцию от меня. Вот! Я же говорю, одни проблемы от этой магии.
Троица в углу бочком стала пробираться к выходу:
– Корвин, у нас там труп еще не описанный лежит. Мы пойдем?
Тот на них только рукой махнул. Обрадованные одобрением, мужчины ринулись выполнять свои прямые обязанности с явным облегчением на лицах. Один, выходя, задел высокую напольную вазу. Замерли все, пока она балансировала, решая: разбиться или не стоит. Но обошлось. Я с трудом скрыла разочарование – меня она всегда бесила своими корявыми узорами из павлинов.
– Могу я увидеть ваше удостоверение о постановке на учет? – предельно вежливым тоном попросил сыскарь.
– Нет, – я недовольно сморщила нос. – Мой дар измерили и сочли ничтожным. От развития его я отказалась.
Мне достался неодобрительный взгляд от Пламенного и сочувствующий от дона Жорта.
– А странное вы сегодня что-нибудь заметили? – решил вернуться к вопросам сыскарь. – Шум? Крик? Звуки борьбы?
Я бросила выразительный взгляд на Пламенного:
– Знаете, с таким соседом быстро перестаешь реагировать на все вышеперечисленное.
– Ясно, – мужчина с шумом захлопнул блокнот. – Благодарю за сотрудничество. Я вас прошу, донна Форст, до конца следствия пределов Робебура не покидать. Если возникнет необходимость, с вами свяжутся.
Сосед тоже предпочел не задерживаться, а что-то обсудить с сыскарем в Управлении.
Они ушли, а любопытство осталось, ведь мне так никто и не сказал, как он был убит, как труп попал в сад Пламенного и как теперь планируют искать преступника?
Наставницы могли гордиться мной, я не вцепилась в форменный сюртук сыскаря, чтобы потребовать ответы на свои вопросы, а проводила гостей с легкой улыбкой. Но уже через час, когда снаружи бойко поцокали подковы лошадей из Управления и проскрипели колеса кареты, увозящей труп, я снова взяла корзинку. Леди не оставляет дела незавершенными.
Собирая яблоки, я нет-нет, да и косилась на участок соседа. Сейчас там было тихо.
Любовь к сладкому до добра не доведет, по заявлениям наставниц. Хотя спорное утверждение. Как раз добро и образовывалось от него на талии и ниже пояса. Но меня она довела до улики.
Сначала я обратила внимание на примятую траву возле одной из яблонь. Странно примятую. Словно кто-то в ботинках большого размера нагло воровал у меня. Затем на коре дерева я обнаружила бурые подтеки. И когда окончательно сообразила что это кровь, чуть не упала в обморок по-настоящему. Нехорошие личности осквернили мой сад!
Я уже хотела бежать до кристалла связи, чтобы вернуть сыскарей, но заметила в траве отблеск серебра. Корзина мной давно была забыта. Как-то не до джема стало. Присев на корточки, я пальцем отодвинула травинки. Портсигар. Мужской. Серебряный. Инкрустированный киантами, выдаваемыми за сапфиры. Откуда я так точно знаю? Нас учили определять подделки с одного взгляда.
Тучи все же решили поделиться с людьми своим настроением. Совсем рядом раздался оглушительный гром. Того и гляди, пойдет дождь. Думаю, доны из Управления не обрадуются помытому портсигару.
Хватать его руками я не стала. Воровато посмотрев по сторонам, я обернула улику носовым платочком с вышитой монограммой и поспешила с ней в дом.
Кристалл связи молчал. Совсем. Абсолютно. Я даже его потрясла в надежде на чудо, но оно не случилось. Так редко приходилось им пользоваться, что зарядить средство связи я всегда забывала. Теперь, чтобы он снова заработал, нужно часа три, не меньше.
Я критическим взглядом прошлась по своему отражению в зеркале. Ведь где искать женихов, как не в месте их сосредоточения?
Кривая улица хороша тем, что выходит на Круглую, а там всегда стоят извозчики в ожидании клиентов. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не начать быстро семенить к ним. По дороге даже успела поздороваться с парочкой пожилых матрон. Те, как всегда, ответили добрыми словами и улыбками, но в спину полетели злые шепотки.
Городской омнибус ходил по расписанию, которое истинной леди и знать не полагалось. Я слабо представляла, как можно болтаться сдавленной между мужчинами. После такого непотребства они всем скопом были обязаны жениться на опороченной девице.
На мое счастье, пара извозчиков скучала, буквально поплевывая на трудовое законодательство. При виде решительно настроенной девушки они недовольно переглянулись, но ступеньку все же передо мной разложили.
– В Управление, – приказала я, устраиваясь на сидении коляски.
В своих мыслях я была законопослушной жительницей Робебура, которая героически, невзирая на все трудности, выполняет свой долг с честью и достоинством. И делает это совершенно бескорыстно, а не из любопытства.
Но судьба подкинула мне новое препятствие в виде пропускного пункта и неприветливого типа в зарешеченном окне. Тот, выслушав мою просьбу проводить к сыскарю, отложил надкушенный бутерброд и посмурнел. Не то, чтобы он до этого расточал обаятельные улыбки, но грозно сдвинутые брови намекнули на огорчение в связи с разлучением с едой.
– Не положено, – упрямо бухтел дежурный спустя десять минут.
Хорошо, что наставницы меня сейчас не видели, ведь я, отринув все правила мягкого убеждения, стояла на своем. Еще и зонтиком по полу стучала.
– Я по важному делу, дон! – сдаваться никто не собирался. – Мне нужен или дон Жорт, или… как его? А! Дон Бьер.
– А двоих вам сразу не нужно? – мужчина неодобрительно посмотрел на мою шляпку. Затем на платье. – Здесь не модный салон. Пропуска нужно заказывать заранее.
– Как я могла заказать их заранее, если труп возник всего пару часов назад? – я удивленно похлопала ресницами. – Он меня не предупреждал, что собрался умереть.
Но в разговор вмешался третий и самый наглый.
– Знакомые командные нотки – раздался голос соседа за спиной. – Милая барышня? Уже соскучились? Вы не отразимы, я еще неотразимее…
– И вы полагаете, что есть наивные глупышки, которые захотят с ним специально встречаться? – сухо спросила я у дежурного, прерывая бахвальство Пламенного. Для визита в Управление он не соизволил переодеться.
– Кхм, – смутился мужчина от поставленного вопроса, – как раз такие и захотят.
Сосед насмешливо прищурился:
– И что же вы, донна, забыли здесь? – он развел руками, как бы случайно указывая на клетку для задержанных. Или это называется камера? В ней на лавочке храпел тип бродячей наружности. – С женихами у нас не густо сейчас.
Я бы его стукнула не только зонтиком, но и сумочкой, а кто мне тогда ответит на вопросы? Да и не пристало истинной леди бить кого-либо на глазах у посторонних.
Пришлось гордо задрать нос, чтобы не показать, как выпад Пламенного меня задел. Я выше препирательства с всякими хамами, пусть и дышу им в кадык.
- Я в саду нашла улику. Но сначала нужно уточнить, не теряли ли вы, дон, портсигар, когда обворовывали мои яблони.
– Как показала практика, влезть в наши сады проблем для любителей яблочек не составит, – почему-то не спешил рассыпаться в комплементах моей гражданской позиции Пламенный. – Но проверить не помешает.
– Там была кровь, – я мрачно взглянула на задумчивого сыскаря. – На дереве.
В ответ снаружи раздалось недовольное ворчание туч, сверкнула молния и здание сотряс раскат грома.
Про меня тут же забыли, повернувшись спиной. Я представила, как острый кончик зонтика больно вопьется ему между лопаток и позволила легкой улыбке скользнуть по губам.
– Серж, быстро вызови Корвина! Передай, что он иди… идти должен срочно в сад к донне Форст. Эти долб… доблестные работники профу… пропустили место убийства! Кре… Да устал я правильно говорить. Кретины они! Какое дерево, донна из пансиона? Из-за вашей нерасторопности у нас пропадают важные улики. Достаточно было воспользоваться кристаллом связи!
– Да я…, да вы… – я задыхалась от невозможности высказать все, что я думаю о соседе. К такому нас наставницы не готовили. – Хам! Дикарь! Животное! Да я… да я… вас сейчас тресну!
– Кхм, – напомнил о себе дежурный, – я бы вам с удовольствием помог, донна. Да что я. Тут каждый второй счел за радость присоединиться к избиению Люка, но Корвин настоятельно просит объяснить, о каком дереве идет речь, – он выразительно потряс кристаллом связи.
Все-таки жалко, что адекватные женихи уже давно заняты более хитрыми девушками. Я, подробно объяснив, где находится яблоня со следами крови, благосклонно приняла благодарность дона Жорта.
Все это время Пламенный сверлил меня тяжелым взглядом. Интересно, а если я, как и положено по-добрососедски, полюбопытствую о его здоровье и посоветую отличную лечебницу на Винной улице, он сильно расстроится? Ведь там держат скорбных умом.
Так мы и гипнотизировали друг друга, пока дежурный снова деликатно не покашлял. Первый отмер Люк Бьер:
– Прошу прощения, донна Форст, за свое несдержанное поведение. У меня была тяжелая ночь и не менее неприятный день. Будьте добры отдать мне улику, о которой говорили.
Причина сознательности соседа обнаружилась за моей спиной. Высокий и худой как палка, мужчина заинтересованно разглядывал нашу парочку.
– Люк, я вынужден тебе напомнить, что здесь не лес, и ты не тать. Хамить очаровательным доннам у нас запрещено, – строгим тоном отрезал он. – Как, впрочем, и решать личные дела на проходной.
Я скромно потупилась. Не знала, что в Управлении есть ценители шляпок и платьев, ведь я стояла спиной к дону, моего лица он видеть не мог.
– Густав, я тебя умоляю. Ну какие личные дела, когда у нас времени на перекус даже нет!
Став свидетельницей по делу, я резко перестала быть «очаровательной донной». Густав Дрек, непосредственный начальник Пламенного и руководитель Управления, подхватив меня под локоток, потянул внутрь здания, попутно выдав подзатыльник подчиненному за желание изъять улику прямо на проходной.
Меня привели в странную комнату. В ней не было окон, и стоял один стол с парой стульев. Стены, выкрашенные в темно-серый цвет, навевали мысли о скоротечности жизни. А вот освещения было предостаточно. Светильники словно заняли весь потолок и ослепляли. В углу стояла темная ширма.
– Прошу, – дон Дрек сделал приглашающий жест, указывая на стол.
Платок, в который был завернут портсигар, Пламенный не оценил, нетерпеливо разворачивая улику. И сразу отщелкнул крышку.
– Он говорил что-нибудь? – подался вперед сосед, совершенно не убоявшись моего строгого взгляда. – Вы, милая барышня, утверждали, что была информация по ограблению Центрального Музея.
– А-а, – понятливо покивал дон Жорт, – твое расследование. Власти трясут начальство. Слышал, как орал вчера Густав из-за журналюги? Еще статейка эта утром вышла. Сейчас народные массы поднимутся.
Мой взгляд сам метнулся в сторону арки, ведущей на кухню. Там на столе осталась лежать утренняя газета. Бьер. Люк. Лучший сыскарь Робебура. Так вот откуда я знаю это имя. И если развалившийся на моем диванчике сосед – это он, то непонятно, за какие заслуги ему присвоили столь высокое звание?
Я не сдержала возмущенного фырканья.
– Что с вами, донна? – мужчина напротив меня озабоченно наморщил лоб. – Шею свело?
Мою скромную, но уютную гостиную сотряс гогот. Пламенный ржал совершенно некультурным образом – закинув голову и икая от смеха.
– Люк? – сыскарь выглядел еще более озадаченным.
А я терпеливо, стараясь не скрипеть зубами, ждала, когда мой дом снова обретет покой. Из соседа приличный муж не получится ни при каких условиях. Я с неодобрением прошлась взглядом по ослабленной шнуровке ворота рубашки. Совершенно неприлично являться в таком виде в гости. Хотя я его и не звала.
– Ты просто не понял, – Бьер вытер широкой ладонью лицо. – Перед тобой сидят в эффектной позе охотницы. Или соблазнительницы. Свояк жаловался, что у него из-за постоянно наклоненной головы жены начало развиваться косоглазие.
– Да? – складка на лбу дона Жорта стала еще глубже. – Я попрошу вас, донна, сесть прямо. У меня, видите ли, уже есть невеста.
– А невеста в курсе, что она у тебя есть? – глумливо спросил Пламенный. – Но сейчас не об этом. Так что сказал Крюг? Ну, тот мужик, который забрел к вам.
– Да ничего особенного, – я чуть пожала плечами. – Только требовал вас, дон Пламенный, – мой голос тек сладкой патокой, хоть бери и на хлеб намазывай, – и утверждал, что есть информация по ограблению. Мол, надо вам поторопиться и успеть к дележу.
Сосед снова откинулся на спинку дивана и сцепил пальцы в замок на коленке. Глаза цвета стали задумчиво уставились в одну точку на потолке.
– Люк, так ты его знаешь? – несчастный сыскарь уже давно пожалел, что откликнулся на вызов. Но терпел.
– Относительно, – пробормотал Пламенный. – Он иногда продавал мне информацию. Обычно присылал посыльного с запиской о встрече. Но в этот раз решил зайти сам.
– Ясно, – он что-то резко черканул в блокноте. По-моему, ручка порвала лист. – Донна Форст, почему вы были уверены, что мужчина мертв?
– Ну как же, – я принялась мять в пальцах платок. Истинная леди всегда его должна держать под рукой. Но науку красиво лить слезы я так и не осилила. – Он лежал и не дышал. Я его тронула, а ответа не было.
– Она эмпат, – ровным голосом обронил сосед.
На меня словно целую бочку кипятка вылили. Даже воздух вокруг казался обжигающе горячим. Вот как заполыхали щеки от негодования. Леди не может обладать магией! Это мой самый большой секрет.
Я вскочила на ноги, чтобы выставить нахала из своего дома, но почему-то не смогла издать ни звука, а только судорожно хватала ртом воздух.
– Донна! – раздался встревоженный крик сыскаря.
А я готовилась потерять сознание. Основательно и вдумчиво. На уроках мы обмороки проделывали несколько раз, но на публику номер исполнялся впервые. Наставницы меня ругали из-за того, что элегантно осесть не получалось – я падала, как мешок с мукой. Один раз умудрилась сломать ножку у диванчика.
Понятия не имею, почему женихам нравятся хлопающиеся в обморок по поводу и без девицы. Мне, честно, такое отношение к своему здоровью кажется неправильным. А если ты не рассчитаешь и головой стукнешься об подлокотник?
И пока я примеривалась, как бы поэффектнее возлечь в кресле, сосед сделал пакость. Он меня толкнул!
– Оп! – возмутилась я, усаженная насильно. К такому нас в пансионе не готовили.
– Ну что вы так распереживались, – он еще имеет наглость меня отчитывать! – Клянусь, информация о вашей магии станет нашим общим секретом. Да, Корвин? А в этом помещении других женихов нет. Эти, – он махнул рукой на сумрачную группу сыскарей, – уже давно и прочно женаты.
– Очень смешно, – сдержанно, в рамках портовых грузчиков, фыркнула я. – Как вы узнали?
– О, это всего лишь наблюдательность, милая барышня, – он еще и премерзко улыбнулся. – Вы чутко реагируете на эмоции окружающих, это видно. Вы почти всегда в перчатках. В обществе подобное скорее является чудачеством, чем необходимостью. Еще при нашем знакомстве я заметил, как вы прямо вздрогнули от прикосновения. Ну и ваша реакция на мою догадку. Все просто.
Дон Жорт новости не обрадовался. Скорее, наоборот. Несмотря на неудобство кресла, уселся в него поглубже, стараясь держать дистанцию от меня. Вот! Я же говорю, одни проблемы от этой магии.
Троица в углу бочком стала пробираться к выходу:
– Корвин, у нас там труп еще не описанный лежит. Мы пойдем?
Тот на них только рукой махнул. Обрадованные одобрением, мужчины ринулись выполнять свои прямые обязанности с явным облегчением на лицах. Один, выходя, задел высокую напольную вазу. Замерли все, пока она балансировала, решая: разбиться или не стоит. Но обошлось. Я с трудом скрыла разочарование – меня она всегда бесила своими корявыми узорами из павлинов.
– Могу я увидеть ваше удостоверение о постановке на учет? – предельно вежливым тоном попросил сыскарь.
– Нет, – я недовольно сморщила нос. – Мой дар измерили и сочли ничтожным. От развития его я отказалась.
Мне достался неодобрительный взгляд от Пламенного и сочувствующий от дона Жорта.
– А странное вы сегодня что-нибудь заметили? – решил вернуться к вопросам сыскарь. – Шум? Крик? Звуки борьбы?
Я бросила выразительный взгляд на Пламенного:
– Знаете, с таким соседом быстро перестаешь реагировать на все вышеперечисленное.
– Ясно, – мужчина с шумом захлопнул блокнот. – Благодарю за сотрудничество. Я вас прошу, донна Форст, до конца следствия пределов Робебура не покидать. Если возникнет необходимость, с вами свяжутся.
Сосед тоже предпочел не задерживаться, а что-то обсудить с сыскарем в Управлении.
Они ушли, а любопытство осталось, ведь мне так никто и не сказал, как он был убит, как труп попал в сад Пламенного и как теперь планируют искать преступника?
Наставницы могли гордиться мной, я не вцепилась в форменный сюртук сыскаря, чтобы потребовать ответы на свои вопросы, а проводила гостей с легкой улыбкой. Но уже через час, когда снаружи бойко поцокали подковы лошадей из Управления и проскрипели колеса кареты, увозящей труп, я снова взяла корзинку. Леди не оставляет дела незавершенными.
Собирая яблоки, я нет-нет, да и косилась на участок соседа. Сейчас там было тихо.
Любовь к сладкому до добра не доведет, по заявлениям наставниц. Хотя спорное утверждение. Как раз добро и образовывалось от него на талии и ниже пояса. Но меня она довела до улики.
Сначала я обратила внимание на примятую траву возле одной из яблонь. Странно примятую. Словно кто-то в ботинках большого размера нагло воровал у меня. Затем на коре дерева я обнаружила бурые подтеки. И когда окончательно сообразила что это кровь, чуть не упала в обморок по-настоящему. Нехорошие личности осквернили мой сад!
Я уже хотела бежать до кристалла связи, чтобы вернуть сыскарей, но заметила в траве отблеск серебра. Корзина мной давно была забыта. Как-то не до джема стало. Присев на корточки, я пальцем отодвинула травинки. Портсигар. Мужской. Серебряный. Инкрустированный киантами, выдаваемыми за сапфиры. Откуда я так точно знаю? Нас учили определять подделки с одного взгляда.
Тучи все же решили поделиться с людьми своим настроением. Совсем рядом раздался оглушительный гром. Того и гляди, пойдет дождь. Думаю, доны из Управления не обрадуются помытому портсигару.
Хватать его руками я не стала. Воровато посмотрев по сторонам, я обернула улику носовым платочком с вышитой монограммой и поспешила с ней в дом.
Кристалл связи молчал. Совсем. Абсолютно. Я даже его потрясла в надежде на чудо, но оно не случилось. Так редко приходилось им пользоваться, что зарядить средство связи я всегда забывала. Теперь, чтобы он снова заработал, нужно часа три, не меньше.
Я критическим взглядом прошлась по своему отражению в зеркале. Ведь где искать женихов, как не в месте их сосредоточения?
Кривая улица хороша тем, что выходит на Круглую, а там всегда стоят извозчики в ожидании клиентов. Мне пришлось сдерживаться, чтобы не начать быстро семенить к ним. По дороге даже успела поздороваться с парочкой пожилых матрон. Те, как всегда, ответили добрыми словами и улыбками, но в спину полетели злые шепотки.
Городской омнибус ходил по расписанию, которое истинной леди и знать не полагалось. Я слабо представляла, как можно болтаться сдавленной между мужчинами. После такого непотребства они всем скопом были обязаны жениться на опороченной девице.
На мое счастье, пара извозчиков скучала, буквально поплевывая на трудовое законодательство. При виде решительно настроенной девушки они недовольно переглянулись, но ступеньку все же передо мной разложили.
– В Управление, – приказала я, устраиваясь на сидении коляски.
В своих мыслях я была законопослушной жительницей Робебура, которая героически, невзирая на все трудности, выполняет свой долг с честью и достоинством. И делает это совершенно бескорыстно, а не из любопытства.
Но судьба подкинула мне новое препятствие в виде пропускного пункта и неприветливого типа в зарешеченном окне. Тот, выслушав мою просьбу проводить к сыскарю, отложил надкушенный бутерброд и посмурнел. Не то, чтобы он до этого расточал обаятельные улыбки, но грозно сдвинутые брови намекнули на огорчение в связи с разлучением с едой.
– Не положено, – упрямо бухтел дежурный спустя десять минут.
Хорошо, что наставницы меня сейчас не видели, ведь я, отринув все правила мягкого убеждения, стояла на своем. Еще и зонтиком по полу стучала.
– Я по важному делу, дон! – сдаваться никто не собирался. – Мне нужен или дон Жорт, или… как его? А! Дон Бьер.
– А двоих вам сразу не нужно? – мужчина неодобрительно посмотрел на мою шляпку. Затем на платье. – Здесь не модный салон. Пропуска нужно заказывать заранее.
– Как я могла заказать их заранее, если труп возник всего пару часов назад? – я удивленно похлопала ресницами. – Он меня не предупреждал, что собрался умереть.
Но в разговор вмешался третий и самый наглый.
– Знакомые командные нотки – раздался голос соседа за спиной. – Милая барышня? Уже соскучились? Вы не отразимы, я еще неотразимее…
– И вы полагаете, что есть наивные глупышки, которые захотят с ним специально встречаться? – сухо спросила я у дежурного, прерывая бахвальство Пламенного. Для визита в Управление он не соизволил переодеться.
– Кхм, – смутился мужчина от поставленного вопроса, – как раз такие и захотят.
Сосед насмешливо прищурился:
– И что же вы, донна, забыли здесь? – он развел руками, как бы случайно указывая на клетку для задержанных. Или это называется камера? В ней на лавочке храпел тип бродячей наружности. – С женихами у нас не густо сейчас.
Я бы его стукнула не только зонтиком, но и сумочкой, а кто мне тогда ответит на вопросы? Да и не пристало истинной леди бить кого-либо на глазах у посторонних.
Пришлось гордо задрать нос, чтобы не показать, как выпад Пламенного меня задел. Я выше препирательства с всякими хамами, пусть и дышу им в кадык.
- Я в саду нашла улику. Но сначала нужно уточнить, не теряли ли вы, дон, портсигар, когда обворовывали мои яблони.
– Как показала практика, влезть в наши сады проблем для любителей яблочек не составит, – почему-то не спешил рассыпаться в комплементах моей гражданской позиции Пламенный. – Но проверить не помешает.
– Там была кровь, – я мрачно взглянула на задумчивого сыскаря. – На дереве.
В ответ снаружи раздалось недовольное ворчание туч, сверкнула молния и здание сотряс раскат грома.
Про меня тут же забыли, повернувшись спиной. Я представила, как острый кончик зонтика больно вопьется ему между лопаток и позволила легкой улыбке скользнуть по губам.
– Серж, быстро вызови Корвина! Передай, что он иди… идти должен срочно в сад к донне Форст. Эти долб… доблестные работники профу… пропустили место убийства! Кре… Да устал я правильно говорить. Кретины они! Какое дерево, донна из пансиона? Из-за вашей нерасторопности у нас пропадают важные улики. Достаточно было воспользоваться кристаллом связи!
– Да я…, да вы… – я задыхалась от невозможности высказать все, что я думаю о соседе. К такому нас наставницы не готовили. – Хам! Дикарь! Животное! Да я… да я… вас сейчас тресну!
– Кхм, – напомнил о себе дежурный, – я бы вам с удовольствием помог, донна. Да что я. Тут каждый второй счел за радость присоединиться к избиению Люка, но Корвин настоятельно просит объяснить, о каком дереве идет речь, – он выразительно потряс кристаллом связи.
Все-таки жалко, что адекватные женихи уже давно заняты более хитрыми девушками. Я, подробно объяснив, где находится яблоня со следами крови, благосклонно приняла благодарность дона Жорта.
Все это время Пламенный сверлил меня тяжелым взглядом. Интересно, а если я, как и положено по-добрососедски, полюбопытствую о его здоровье и посоветую отличную лечебницу на Винной улице, он сильно расстроится? Ведь там держат скорбных умом.
Так мы и гипнотизировали друг друга, пока дежурный снова деликатно не покашлял. Первый отмер Люк Бьер:
– Прошу прощения, донна Форст, за свое несдержанное поведение. У меня была тяжелая ночь и не менее неприятный день. Будьте добры отдать мне улику, о которой говорили.
ГЛАВА 3
Причина сознательности соседа обнаружилась за моей спиной. Высокий и худой как палка, мужчина заинтересованно разглядывал нашу парочку.
– Люк, я вынужден тебе напомнить, что здесь не лес, и ты не тать. Хамить очаровательным доннам у нас запрещено, – строгим тоном отрезал он. – Как, впрочем, и решать личные дела на проходной.
Я скромно потупилась. Не знала, что в Управлении есть ценители шляпок и платьев, ведь я стояла спиной к дону, моего лица он видеть не мог.
– Густав, я тебя умоляю. Ну какие личные дела, когда у нас времени на перекус даже нет!
Став свидетельницей по делу, я резко перестала быть «очаровательной донной». Густав Дрек, непосредственный начальник Пламенного и руководитель Управления, подхватив меня под локоток, потянул внутрь здания, попутно выдав подзатыльник подчиненному за желание изъять улику прямо на проходной.
Меня привели в странную комнату. В ней не было окон, и стоял один стол с парой стульев. Стены, выкрашенные в темно-серый цвет, навевали мысли о скоротечности жизни. А вот освещения было предостаточно. Светильники словно заняли весь потолок и ослепляли. В углу стояла темная ширма.
– Прошу, – дон Дрек сделал приглашающий жест, указывая на стол.
Платок, в который был завернут портсигар, Пламенный не оценил, нетерпеливо разворачивая улику. И сразу отщелкнул крышку.
