ПРОЛОГ
Утро началось с праздничного-заливистого, весёлого звонка. Я не сразу поняла, в дверь звонят или по телефону, но потом сообразила и нащупала на столе аппарат. Сняла трубку и услышала угрожающее:
– Груня! Грунюшка! Я ведь умру!
– Что такое, бабуля? – спросила я, забыв даже поздороваться и спросить, как там у неё дела, здоровье, козы, коты и прочее хозяйство.
Бабушка Евдокия Степановна «умирала» примерно раз в пятилетку, выполненную досрочно за три года. Но тут вдруг зачастила. В прошлом месяце она уже звонила с бодрым криком, что умрёт, не повидав свою правнучку. Обеспечить которой должна была её именно я, потому что больше некому. Так сложилось, что в нашем роду всегда появляется по одной ведьме, наследующей дар. Так вот, едва мне исполнилось двадцать два, как в светлую бабушкину голову принялись закрадываться страшные мысли о том, что я постарею и умру, так и не произведя на свет маленькую симпатичную ведьму. А едва мне стукнуло двадцать четыре, то есть как раз месяц назад, как баба Дуся начала изводить меня усиленно.
Вот опять! Опять звонит спозаранку.
– Бабушка, у меня есть жених! – выдвинула я пешку в защиту своих интересов.
– Ох, этот твой недотепа! Не жених это, а недоразумение! Маг тебе нужен, и сильный, а не это сокровище. Ему ж только и подавай, что Клавочкину квартиру.
Клавочка – это моя мама. Хотя на самом деле квартира записана на папу как на перспективного мага-геологоразведчика. Они с мамой вместе колесят по просторам нашей бескрайней, щедрой и прекрасной Родины, пока я тут сражаюсь в конторе с бумажками. Но что поделаешь, мой дар и впрямь невелик. К нему только такая работа и только такой жених и могут прилагаться, на других не рассчитываю.
– Ты не молодеешь, Грунюшка, и тебе пора позаботиться о будущем нашего ведьминого рода, – продолжала отчитывать меня бабуля.
– Баб Дусь!
– Ну что бабДусь, что бабДусь? – обрадовалась Евдокия Степановна. – Я небось уже семьдесят восемь лет как бабДусь, а всё без толку! Хочу быть прабабДусь!
«Прораб Дусь», – мрачно переиначила я.
– Так и знай, Грунюшка, – заявила бабуля, – если в ближайшем квартале не услышу от тебя, что ты взамуж собралась, лишу наследства. И дар отниму! Ты меня знаешь! Лучше я его любой посторонней девке отдам, чем в землю он с тобою уйдёт, негодная!
Я испугалась.
Какой такой посторонней девке? Ведьма, если не сумела передать дар через рождение ребёнка, могла отдать его с последним дыханием любой женщине от пяти до девяносто пяти лет, если та согласится – это да! Но ведь это МОЙ дар, а не бабулин. Как это она его отнимет? Как это она его отдаст?!
– Не надо, бабДусь, я всё поняла! – завопила я в трубку.
– А поняла, так вперёд, к новым свершениям! – рявкнула бабДуся.
И тут я проснулась, вытирая со лба холодный пот. В утро близоруко поглядывало весеннее солнышко.
Сон. Магический сон, вещий. Если уж Евдокия Степановна воспользовалась таким способом, то шутить не намерена. Это через телефон соврать недолго. А во сне – ни-ни.
Так что задача ясна. Выйти замуж. И желательно ещё при этом по любви, потому что рожать ведьму от кого попало – себя не любить.
Я недовольно посмотрела на часы, заорала не своим голосом и кинулась умываться.
ГЛАВА 1. ЗЛО не дремлет
ЗЛО подкралось незаметно и рявкнуло мне прямо в ухо:
– Аграфена-свет-Никаноровна, между прочим, рабочий день уже давно начался!
Я от испуга аж юбку уронила.
Поспешно подхватив ее, прижала к груди и оглянулась. Не каждый день можно встретить в женском туалете начальство. ЗЛО сверлило меня недовольным взглядом.
– Э-э-э, – растерянно протянула я, – еще ведь только пять минут десятого.
– Вот! – начальство недовольно поджало губы. – Уже целых пять минут, как ты должна быть на рабочем месте! А вместо этого, позволь узнать, чем ты занимаешься?! И прикрой уже своего зайчика!
Начальство явно не в духе. Надо же было так попасть. И о каком зайчике речь?..
Тут я сообразила. Щеки тут же запылали не хуже костра на Ивана Купалу. Демократичная черная юбка-карандаш поспешно прикрыла нежно-розовые трусики с крупным рисунком ушастика. И нечего так презрительно об них отзываться, я, может, не один час в очереди за ними простояла.
Пифией не надо быть, чтобы понять – день не задался с самого утра.
Я с вечера забыла завести будильник. Обычно его звон способен поднять не только меня, но и весь двор. Даже некроманта, который, пользуясь теплыми ночами, любит после трудовых подвигов прикорнуть на лавочке. И даже его подопечных кадавров, с которыми он обычно пьёт пиво. Так что если бы не вещий сон с Евдокией Степановной в главной роли, я бы проспала.
Завтраком, увы, пришлось пожертвовать. Мама всегда твердила, что день надо начинать с полезной овсянки, но я предпочитала вредную булку с сахаром. Но на счастье или на печаль, меня контролировать было некому. Судьба геологов – это вечная дорога. Не думаю, кстати, что в походе кто-то сильно избалован и выбирает наименее вредные продукты, там всё полезно, что в котёл полезло.
Спешно приводя себя в рабочий вид, я порвала две пары чулок. Зашивать было некогда и третью я доставала со слезами на глазах. Правда, у меня в заначке были дефицит – заграничные капроновые колготки, бесценный подарок родителей на недавний день рождения. Но они хранились за стеклом серванта и гордо демонстрировались изредка подругам. Упаковку я так и не вскрыла.
Потом я уронила на белую блузку помаду, и исключительная белизна обзавелась ярко-кровавым пятном. Произнеся очищающее заклинание, я намудрила, и блузка сделалась красной. На нём я решила остановиться, цвет понравился.
Уже выбегая из квартиры, я зацепилась ремешком сумочки за ручку двери и чуть не вывихнула себе плечо. В подъезде, как всегда, было темно, и я чудом не пересчитала ступеньки носом, запнувшись об чей-то коврик.
Череда моих «удач» на этом не закончилась. Прямо перед подъездом клали трубы. Обходить все эти ямы времени у меня не оставалось. С ловкостью кузнечика я поскакала прямо через них. На удивление даже не провались, но на финальном рывке узкая юбка не выдержала. Издав печальный «крак», строгая одежда служащего обзавелась интригующим разрезом почти до пояса. Край чулка кокетливо смотрел на мир. Как бы меня за разврат не загребли.
Эх, если бы я была сильной ведьмой, морок закрыл мой позор. Но, увы-увы, не из таких. Боюсь, что на мне великий род ведьм и колдунов Заринских взял паузу, а то и бессрочный отпуск. Способности-то у меня есть, только весьма посредственные. Не помогло даже то, что родители назвали меня в честь прапрабабки, которая в свое время целую деревню извела. За это и сожгли. Что ж, я привыкла искать во всём светлую сторону, так что оптимистично напоминала себе, что меня зато не сожгут, скорее даже, не заметят, что я тут колдую. Да и времена нынче не те, прогрессивные и светлые нынче времена, когда ведьм скорее будут долго воспитывать и перевоспитывать в коллективе.
В набитом битком автобусе, я, прикрывая сумкой провокационный разрез, с трудом вытащила кошелек, в котором грустно звенели последние копейки. До зарплаты еще три дня. И в долг не попросишь – мы, простые ведьмы, народ гордый, поэтому, наверное, и нищий.
Путь до конторы лежал через небольшой скверик. Лавочки уже были оккупированы любителями шахмат, шашек и домино. Обычно я с охотой присоединялась к наблюдающим за баталией компании в фетровых шляпах, но сегодня отвлекаться было нельзя.
Несмотря на все трудности, на работу я явилась вовремя, и, прихватив нитки с иголкой, закрылась в туалете пытаясь вернуть юбке прежнюю строгость. Тут-то меня и нашел мой начальник Злобин Леонид Ольгердович, именуемый за глаза не иначе как ЗЛО. Кстати, интересно, что случилось, если он за мной даже сюда пробрался?
Так или иначе, но я надела более или менее починенную юбку… и шов снова разошёлся – медленно и печально. Леонид Ольгердович страшно засопел, подвигал носом и моя магия как всегда сработала криво - юбка восстановила целостность. Видимо, от испуга. Я не знала, как на это реагировать, поэтому только хлопала ресницами.
– Аграфена, у вас три минуты, чтобы явиться в мой кабинет! – прорычал этот сатрап и гордо удалился, чеканя шаг.
У-у-у, тиран несчастный. Принесло же его в нашу контору на мою голову!
Вообще-то еще три месяца назад у нас была тишь да благодать. Прежний директор нашей сыскной конторы «Третий глаз» был колдуном широкой и доброй души. На опоздания закрывал глаза, любил почаевничать с подчиненными. Мировой мужик. Но к нашему великому горю, слишком уж он был одаренный. Любую ловушку чуял и обходил окольной дорогой. И государство решило, что прозябать такому таланту в маленькой конторе явно не стоит. Так что милейший начальник ушёл на повышение, а нам прислали Злобина.
С первых же минут нас обрадовали выговорами за опоздания (мы все разом погрустнели), слишком короткие юбки, слишком длинные юбки (у секретарши случился приступ паники) и закрытием курилки на ключ. Шансов стать «своим» в нашем тесном и дружном коллективе у начальника не осталось. Даже наша любвеобильная Эльва после лекции о недопустимости вульгарного макияжа на службе потеряла к нему всякий интерес.
Хотя у Злобина было на что посмотреть. Тридцатипятилетний мужчина в самом полном расцвете сил! Красавцем его сложно было назвать, но женские взгляды он притягивал… А иногда и мужские, исключительно завистливые. Бывший глава отряда ликвидаторов сохранил спортивную подтянутую форму и после перевода в ряды гражданских. Сильное тренированное тело, отлично сидящий на широких плечах костюм. Аура человека, привыкшего командовать, заполняла любое помещение, куда он заходил. Темно-карие глаза делали взгляд начальника поистине страшным. Будто сама Тьма неодобрительно взирала на тебя! Глаза контрастировали с пшеничными волосами, седыми у висков. Четкие линии скул, прямой нос и квадратный подбородок с ямочкой – это лицо портил только шрам полумесяцем, начинающийся ровно от угла правой брови и заканчивающийся на шее. Боевое ранение, стоившее Злобину магии. Такие шрамы ничем не замаскируешь.
Но самое паршивое в Леониде Ольгердовиче был не шрам, а его характер, закалённый в лучших казармах. Его мало интересовали причины, по которым нельзя взобраться на Эверест за день, дан приказ – выполняй, как хочешь. Бедные парни из отдела поиска носились целый день как угорелые. Мы с сотрудницами охотно перемывали ему косточки, но исключительно шепотом. Это традиция, можно сказать ритуал.
Но на самом деле я потихоньку вздыхала, глядя Злобину вслед. Ах, какой мужчина, мечта любой ведьмы! Даже как-то собрала храбрость в кулак, чтобы рискнуть и пригласить его на чашечку чая. Хорошо, что не успела. Я уже выбирала имена нашим будущим детям, когда случайно подслушала разговор начальника с родственником. Тот активно напирал на Злобина с требованием жениться на сильной ведьме. И никак иначе!
Так что я попритихла и просто старалась не попадаться Леониду на глаза. И вплоть до сегодняшнего дня начальственный гнев миновал меня, поскольку работка моя совсем не хаотичная. Я вот уже третий год состою скромным бухгалтером в сыскной конторе «Третий глаз». Строгие сроки сдачи отчетов не нарушала ни разу. Баланс всегда сходился копеечка в копеечку. Все бумаги подшиты по папкам и пронумерованы. Акты подписаны. Приказы проштампованы. Все четко, как по уставу, так что я и не рассчитывала навлечь на себя гнев от ЗЛО. И вот на тебе, зайчик ему на моей попе не понравился.
Итак, ровно через две минуты пятьдесят восемь секунд после выхода Леонида Ольгердовича из женского туалета я неуверенно уселась на краешек жесткого неудобного стула. Сам же Злобин с невероятно прямой спиной сидел в своем кресле. От начальственного гнева меня отделял массивный полированный стол для заседаний. Рабочее место мужчины вызывало панику у неаккуратного человека: листы были сложены в идеальные стопочки уголок к уголку, ручки торчали из подставки ровно, как солдаты на плацу.
– Аграфена, – обвинительным тоном начал начальник, – я знаю, вы ведьма. Причем весьма посредственная.
Вот же… слов нет. И, вправду, старый солдат не знает слов любви, как, впрочем, и вежливости.
Я только невнятно угукнула. Посредственная – не то слово. Например, моя прабабка могла простым проклятием заикания сорвать пахотную. Бабка же могла сделать любой приворот. Мама специализируется на поиске ценных камней. А я могу разве что прыщик с носа свести, и то не всегда получается.
– Но я беру тебя в напарницы, – ошарашил меня ЗЛО.
От этой распрекрасной, с его точки зрения, новости я чуть не упала со стула, боясь представить, куда меня сейчас пошлют, и насколько быстро я должна буду это всё исполнить.
– Аграфена?! – прикрикнул на меня начальник, увидев мои невменяемые глаза. – Задача ясна?
Я кивнула. Конечно, ясна. Перспектива потери работы замаячила передо мной яркими красками.
– Угу, – опять невнятно пробормотала я, мечтая провалиться под пол на этом самом месте. Должно же мне хоть когда-нибудь повезти.
– Ты что, репетируешь роль совы? – прищурил Леонид Ольгердович свои страшные тёмные глаза.
Я мысленно вздохнула. Ну хоть бы немного сочувствия в них, но нет, обычные холодные омуты невозмутимости.
– Не-а… – наконец, выдавила из себя. – Просто впечатлилась от поступившего предложения.
– Я тоже впечатлен, – Злобин рассматривал меня так, словно собрался мной позавтракать. – Рвение прямо-таки небывалое.
«Интересно, а он сегодня ел? А то ведь сожрёт и даже не подавится», – мелькнула несвоевременная мысль, однако я постаралась придать лицу деловое выражение. Получилось, видать, не очень, потому что мужчина поморщился, как от зубной боли.
– Аграфена… Никоноровна, – выдал он официальным тоном, – к нам поступило одно весьма запутанное дело, в котором предстоит разобраться. Заказчик – лицо довольное известное в определенных кругах, а потому работать придется быстро, – он нервно постучал длинными ухоженными пальцами по столу, – без всяких там отклонений на выходные, перекуры, перерывы.
– Я не курю, – пискнула я со своего места, чем заслужила внимательный взгляд.
– Зато сидишь в туалете по многу часов, да ещё и в неглиже, – парировал он, чем вогнал меня в краску.
– Это было непредвиденное стечение обстоятельств, – промямлила, краснея, – я не собиралась так долго отсутствовать. И я была почти одета, – решила восстановить справедливость.
Вот скажите, куда подевалась моя ведьминская натура? Наехать бы сейчас на него, но нет, робею, словно первоклассница.
– Так, – он снова постучал пальцами, – на чем я остановился? А… Да. Работаем быстро, никаких отклонений. Так как ты совсем малоопытный сотрудник, значит, действовать будешь только согласно моим инструкциям.
«Можно подумать, будь я многоопытной, разрешил бы по-другому», – хмыкнула про себя, зная характер Злобина. То, как он любил строить, я не раз наблюдала на утренних планерках.
– Что ищем, скажу чуть позже, – обрадовал меня мужчина. – Но меня абсолютно не устраивает твоя физическая подготовка. Дело опасное. А потому ты в течение ближайших дней должна овладеть техникой рукопашного боя.
– Техникой чего? – перебила я его, думая, что наверняка ослышалась.
– Ру-ко-па-шного боя, – почти по слогам повторил он. – Понимаешь, я бы в жизни не пошел с тобой на столь рискованное задание, но брать с собой, увы, некого. А мне позарез нужна в напарниках ведьма.
