– Иви! – рявкнул мне прямо в ухо Зяма, но уже было поздно.
Белочка резко стала белкой. Я бы даже сказала – с именем и фамилией. Фантом разросся до человеческого размера.
Серендил выразился емко и коротко. Бутыль была отброшена, а сам он вскочил на ноги, пошатываясь, но все равно прикрывая жену от целенаправленно идущего вперед зверя, который широко расставил лапы.
– Беги, Ката! – прохрипел герой, активно пытаясь отломать кусок перил от крыльца. Конечно, шуба в натуральный рост пропадает. Правда, плешивая. – За ведьмой беги! Нет, мужиков собирай! И баб! Всех!
Но жена-то была в курсе, что пушной зверек лишь иллюзия. Она только с нежностью смотрела, как благоверный ломает имущество.
– Иви, он сейчас в крыльцо войдет, – хомяк недовольно засопел. – Гаси фантом, а то догадается. Белки-призраки здесь не водятся.
Но меня уже вело от всплеска. Я ткнулась лбом в забор, чтобы не свалиться, и через силу сжала кулак.
– Масштаб, балда! – крикнул фамильяр, отчаянно цепляясь за мою косу.
Маленькие фантомы исчезают с негромким хлопком. Наша же белища рванула от души.
– Какое счастье, что у тебя есть я, – Зяма устроился у меня прямо на груди. Я почему-то смотрела в синее небо. Пара минут потребовалась на осознание, что я валяюсь под забором, как самый последний опойка. – Пришлось втянуть выброс, а то бы дом снесло. Кстати, забери, пока меня не разорвало. – К моей щеке прикоснулась лапа.
– Кхе-кхе, – я чуть не задохнулась под бурным потоком. – Откуда столько? Ты же маленький.
– Зато вместительный, – ехидно ответил Зяма. – Хорошо еще, часть успел на подавление шума бросить, а иначе тобой сейчас любовались бы жители всех трех Бздыжников.
Валяться на земле тут же стало неудобно. Не то чтобы до этого редкая травка периной была, но если новость о моем обмороке облетит женское население, то смерть мне придет через откорм.
Зяма легко спрыгнул с меня. Со стороны посмотришь – не хомяк, а лучший плясун подмостков. Фамильяр примерился к дыре внизу забора и… застрял.
– Иви! – фыркнул он.
– Тебя вытащить, или подтолкнуть? – я скосила глаза на упитанный рыжий зад. – А может, вообще на диету посадить?
Я с кряхтением перевернулась на живот и с трудом встала на четвереньки.
– Так. Все нормально, – доложил вести с полей Зяма. – Мужик бутыль выливает, жена рядом слезами умывается от радости. Теперь вытаскивай меня, и ходу отсюда.
Вот где мне умение передвигаться по кустам пригодилось. Внешний вид я имела боевой, точнее послебоевой, когда тебя враг основательно в грязи повалял, и нарываться на ненужные вопросы вовсе не хотелось.
Ноги слушались плохо, поэтому в сирени было принято решение сделать передышку.
– Знаешь, Иви, – фамильяр подозрительно взглянул на меня, – такие скачки силы не нормальны. Одно дело адаптация, другое – непроизвольные выбросы. И ты им не больно и удивляешься. Что, раньше подобное бывало?
– За учебу раза три, – созналась я. Здесь травка определенно мягче. Дожила, уже как коза рассуждаю. – Один раз я разнесла котел на зельеварении. Была третья пересдача, и мне настоятельно советовали сдать. Я перенервничала. Зато, когда соскребли остатки зелья со стен, его признали качественным. Потом на проклятиях наградила не манекен, а всех присутствующих. – Потому что нечего было за спиной гнусно хихикать. Да и как наградила – от души. Всем профессорским составом язвы с учеников удаляли. – Ну и перед самой прощальной церемонией взорвала дверь своей комнаты. – Пошутили одногруппницы. Мол, традиция есть такая. Если даже она и есть, то двери в одной комнате теперь нет. Восстановлению не подлежит. – Но мой уровень силы все равно остался неизменным. Обозвали это скачками от перенапряжения, эмоций и гормонов.
– Да что ты говоришь, – насмешливо расфыркался Зяма. – А ты хоть раз их посвящала в то, что сила у тебя родовая?
– Эм, – я растерянно принялась теребить косу, - какая ж она родовая, если в семье я одна ведьма?
– Все с тобой ясно, – фамильяр легко перебежал на другое плечо, скатился к сгибу локтя, чтобы добраться до ладони. И как кусит! – Чего вопишь? Не больно же. – А я не вопила. Я возмущалась. Только слова не успела подобрать, поэтому ограничилась звуками. – А нечего так плебейски волосы теребить. Ты теперь ведьма уважаемая, с фамильяром. Учись себя подавать.
Я дико извиняюсь, но как подавать? Под соусом или с яблоками? А блюдо какое брать: простое или расписное?
– А ничего, что грязная сижу в кустах? Как это, по-твоему, можно подать? – ядовитым тоном поинтересовалась я.
– Как работу, – Зяма снова забрался на плечо. – А вот волосы теребить – признак неуверенности в себе.
– Я тебя умоляю, – всплеснула руками, чуть не отправив хомяка в полет, – в Бздыжниках уже давно сложилось мнение обо мне. Местами даже лестное.
– Еще раз укусить? – иронично поинтересовался Зяма. – Нет? Тогда встаем и двигаемся к избушке. Там есть умывальник. Я все-таки сделаю из тебя приличную ведьму.
Я тактично решила умолчать, что подобного словосочетания Мать-Природа изначально и не предполагала.
Через порог родного дома я переползла из последних сил. Если бы не зудящий над ухом фамильяр, давно бы плюнула и перешла на четвереньки.
Только успела отдышаться, умыться и заткнуть Зяму морковкой, как снаружи раздалось:
– Ведьма, а, ведьма!
Хомяк аж подавился от наглого свиста. Нас в Академии учили, что дом полагается обнести охранной заговоренной оградой. Вообще замечательно, если получится черепами ее украсить.
Моя же избушка не имела даже хлипенького забора. Зачем, если жители Бздыжников и так из суеверий и близко не подходят. Один староста, как самый смелый (или назначенный), может безбоязненно переступать порог моего дома. Еще раз спасибо ему за сюрприз. Вон на стене висит. Я попыталась шкуру отодрать (под ехидные комментарии Зямы), чтобы переместить ее на пол. А то ночью встала попить, и чуть не отошла с непривычки в мир иной, когда лунный свет подсветил замершие глаза. Но приколочен подарок был на совесть. Фамильяр, конечно, предложил отрезать ему голову, но пока к столь садистским методам моя душа готова не была.
Вопли снаружи не утихали.
– Ну? – я облокотилась на подоконник. – Вот вам ведьма. Чего надо-то?
Целая толпа из трех мужиков с мокрыми штанами зашушукалась. В итоге вперед вытолкали самого сухого, прижимающего к груди ловушку с одним раком.
– Там это, – он мотнул головой в сторону леса, – в заводи. Русалка!
– Серьезно? – Зяма аж с подоконника чуть не навернулся.
Я лишь дернула уголком рта. Знал бы фамильяр, сколько раз мне приходилось усмирять домовых, банников, лешего и прочую нечисть, существующую исключительно в богатом воображении жителей Бздыжников.
Конец ознакомительного фрагмента. Полную версию можно приобрести на ПМ. https://feisovet.ru/магазин/Хомячок-в-наследство-Надежда-Цыбанова?utm_content=286518169_286303818_0
Белочка резко стала белкой. Я бы даже сказала – с именем и фамилией. Фантом разросся до человеческого размера.
Серендил выразился емко и коротко. Бутыль была отброшена, а сам он вскочил на ноги, пошатываясь, но все равно прикрывая жену от целенаправленно идущего вперед зверя, который широко расставил лапы.
– Беги, Ката! – прохрипел герой, активно пытаясь отломать кусок перил от крыльца. Конечно, шуба в натуральный рост пропадает. Правда, плешивая. – За ведьмой беги! Нет, мужиков собирай! И баб! Всех!
Но жена-то была в курсе, что пушной зверек лишь иллюзия. Она только с нежностью смотрела, как благоверный ломает имущество.
– Иви, он сейчас в крыльцо войдет, – хомяк недовольно засопел. – Гаси фантом, а то догадается. Белки-призраки здесь не водятся.
Но меня уже вело от всплеска. Я ткнулась лбом в забор, чтобы не свалиться, и через силу сжала кулак.
– Масштаб, балда! – крикнул фамильяр, отчаянно цепляясь за мою косу.
Маленькие фантомы исчезают с негромким хлопком. Наша же белища рванула от души.
– Какое счастье, что у тебя есть я, – Зяма устроился у меня прямо на груди. Я почему-то смотрела в синее небо. Пара минут потребовалась на осознание, что я валяюсь под забором, как самый последний опойка. – Пришлось втянуть выброс, а то бы дом снесло. Кстати, забери, пока меня не разорвало. – К моей щеке прикоснулась лапа.
– Кхе-кхе, – я чуть не задохнулась под бурным потоком. – Откуда столько? Ты же маленький.
– Зато вместительный, – ехидно ответил Зяма. – Хорошо еще, часть успел на подавление шума бросить, а иначе тобой сейчас любовались бы жители всех трех Бздыжников.
Валяться на земле тут же стало неудобно. Не то чтобы до этого редкая травка периной была, но если новость о моем обмороке облетит женское население, то смерть мне придет через откорм.
Зяма легко спрыгнул с меня. Со стороны посмотришь – не хомяк, а лучший плясун подмостков. Фамильяр примерился к дыре внизу забора и… застрял.
– Иви! – фыркнул он.
– Тебя вытащить, или подтолкнуть? – я скосила глаза на упитанный рыжий зад. – А может, вообще на диету посадить?
Я с кряхтением перевернулась на живот и с трудом встала на четвереньки.
– Так. Все нормально, – доложил вести с полей Зяма. – Мужик бутыль выливает, жена рядом слезами умывается от радости. Теперь вытаскивай меня, и ходу отсюда.
Вот где мне умение передвигаться по кустам пригодилось. Внешний вид я имела боевой, точнее послебоевой, когда тебя враг основательно в грязи повалял, и нарываться на ненужные вопросы вовсе не хотелось.
Ноги слушались плохо, поэтому в сирени было принято решение сделать передышку.
– Знаешь, Иви, – фамильяр подозрительно взглянул на меня, – такие скачки силы не нормальны. Одно дело адаптация, другое – непроизвольные выбросы. И ты им не больно и удивляешься. Что, раньше подобное бывало?
– За учебу раза три, – созналась я. Здесь травка определенно мягче. Дожила, уже как коза рассуждаю. – Один раз я разнесла котел на зельеварении. Была третья пересдача, и мне настоятельно советовали сдать. Я перенервничала. Зато, когда соскребли остатки зелья со стен, его признали качественным. Потом на проклятиях наградила не манекен, а всех присутствующих. – Потому что нечего было за спиной гнусно хихикать. Да и как наградила – от души. Всем профессорским составом язвы с учеников удаляли. – Ну и перед самой прощальной церемонией взорвала дверь своей комнаты. – Пошутили одногруппницы. Мол, традиция есть такая. Если даже она и есть, то двери в одной комнате теперь нет. Восстановлению не подлежит. – Но мой уровень силы все равно остался неизменным. Обозвали это скачками от перенапряжения, эмоций и гормонов.
– Да что ты говоришь, – насмешливо расфыркался Зяма. – А ты хоть раз их посвящала в то, что сила у тебя родовая?
– Эм, – я растерянно принялась теребить косу, - какая ж она родовая, если в семье я одна ведьма?
– Все с тобой ясно, – фамильяр легко перебежал на другое плечо, скатился к сгибу локтя, чтобы добраться до ладони. И как кусит! – Чего вопишь? Не больно же. – А я не вопила. Я возмущалась. Только слова не успела подобрать, поэтому ограничилась звуками. – А нечего так плебейски волосы теребить. Ты теперь ведьма уважаемая, с фамильяром. Учись себя подавать.
Я дико извиняюсь, но как подавать? Под соусом или с яблоками? А блюдо какое брать: простое или расписное?
– А ничего, что грязная сижу в кустах? Как это, по-твоему, можно подать? – ядовитым тоном поинтересовалась я.
– Как работу, – Зяма снова забрался на плечо. – А вот волосы теребить – признак неуверенности в себе.
– Я тебя умоляю, – всплеснула руками, чуть не отправив хомяка в полет, – в Бздыжниках уже давно сложилось мнение обо мне. Местами даже лестное.
– Еще раз укусить? – иронично поинтересовался Зяма. – Нет? Тогда встаем и двигаемся к избушке. Там есть умывальник. Я все-таки сделаю из тебя приличную ведьму.
Я тактично решила умолчать, что подобного словосочетания Мать-Природа изначально и не предполагала.
Через порог родного дома я переползла из последних сил. Если бы не зудящий над ухом фамильяр, давно бы плюнула и перешла на четвереньки.
Только успела отдышаться, умыться и заткнуть Зяму морковкой, как снаружи раздалось:
– Ведьма, а, ведьма!
Хомяк аж подавился от наглого свиста. Нас в Академии учили, что дом полагается обнести охранной заговоренной оградой. Вообще замечательно, если получится черепами ее украсить.
Моя же избушка не имела даже хлипенького забора. Зачем, если жители Бздыжников и так из суеверий и близко не подходят. Один староста, как самый смелый (или назначенный), может безбоязненно переступать порог моего дома. Еще раз спасибо ему за сюрприз. Вон на стене висит. Я попыталась шкуру отодрать (под ехидные комментарии Зямы), чтобы переместить ее на пол. А то ночью встала попить, и чуть не отошла с непривычки в мир иной, когда лунный свет подсветил замершие глаза. Но приколочен подарок был на совесть. Фамильяр, конечно, предложил отрезать ему голову, но пока к столь садистским методам моя душа готова не была.
Вопли снаружи не утихали.
– Ну? – я облокотилась на подоконник. – Вот вам ведьма. Чего надо-то?
Целая толпа из трех мужиков с мокрыми штанами зашушукалась. В итоге вперед вытолкали самого сухого, прижимающего к груди ловушку с одним раком.
– Там это, – он мотнул головой в сторону леса, – в заводи. Русалка!
– Серьезно? – Зяма аж с подоконника чуть не навернулся.
Я лишь дернула уголком рта. Знал бы фамильяр, сколько раз мне приходилось усмирять домовых, банников, лешего и прочую нечисть, существующую исключительно в богатом воображении жителей Бздыжников.
***
Конец ознакомительного фрагмента. Полную версию можно приобрести на ПМ. https://feisovet.ru/магазин/Хомячок-в-наследство-Надежда-Цыбанова?utm_content=286518169_286303818_0
