- И это я, - прошептала я. – Ты хочешь помотать его, а потом убить меня?
Флэй вскинул голову и некоторое время смотрел на меня, словно пытаясь понять, кто я и о чем говорю. Затем мотнул головой.
- Хотел, много лет так и хотел сделать, но, - странный взгляд темно-карих глаз остановился на мне. – Я не такой, как он. Я не могу забрать жизнь просто так, тем более у женщины. Я убью тебя только в одном случае, если он догонит нас, и ты сама попросишь меня об этом, чтобы не возвращаться. Тогда я сделаю это так быстро, что ты даже не поймешь, что уже на пути в сад Пращуров. Я могу и отпустить тебя, но, мне показалось, что исчезнуть из Таргара ты сама не прочь.
- Ты все еще любишь ее? – спросила я.
Мужчина отвернулся и некоторое время смотрел куда-то в сторону.
- Любовь, - наконец, заговорил он, - сложно сохранить за столько лет такой, какой она была. Я помню мою Золи, ни на мгновение не забывал о ней. Я помню ее голос, ее лицо, ее тело, ее жаркий шепот той ночью, ее смех ясными днями. Но в моей душе живут боль и тоска по несбывшемуся счастью. Не знаю, можно ли это назвать любовью. Я пуст, как сосуд, откуда вычерпали весь хмельной напиток. Только запах и остался.
- Только запах и остался, - горько усмехнулась я. – Как верно ты сказал. – Затем попыталась улыбнуться. – Тебе было тяжело во дворце?
- Неимоверно. Мне чуждо там все. Сама жизнь для меня там чужда. Притворяться было все сложней, только в храме в Одриге, да в той деревушке удавалось привести нервы в порядок, - ответил Флэйри. – Отец Сэчэри чудеснейший человек. Пьяница, как и его помощник, но такой забавный. Мы вместе нашли того дракона, пока его помощник спал, упившись вина, - по губам моего спутника скользнула улыбка, оживив его лицо в рассветных сумерках. – Он один знал мою почти настоящую историю. Кстати, он тебя защищал, когда я отзывался о тебе так, как привык слышать. А потом… в общем, потом я повинился, и отче чуть дух из меня не вышиб, отпуская грех неверия через щелбаны.
Мужчина рассмеялся и машинально потер лоб. Я удивленно смотрела на него. Неужели, не все поголовно ненавидели меня? Флэй вдруг замолчал, рассматривая меня. Я смущенно потупилась, и он вздохнул:
- Почему же ты такая… вредная.
- Таргарка, - я пожала плечами и хмыкнула.
- Точно, - весело расхохотался сын Белой Рыси. – Как я сам не догадался.
Я улыбнулась ему, и сквозь макушки деревьев пробился первый солнечный луч.
Как только очертания леса приобрели четкость и основательность, мы прибавили в скорости, и лес покинули еще утром. Все-таки начало осени уже сказывалось и, не смотря на солнце, утро было прохладным. Я куталась в плащ, пытаясь согреться, но все равно дрожала. Флэй, бросал на меня взгляд за взглядом, затем обозвал благородной неженкой и отдал свой плащ. Отказываться я не стала. Напротив, вежливо поблагодарив, закуталась во второй. Стало теплей.
- Неженка, - повторно обозвал меня спаситель-похититель и пришпорил коня, как только мы выехали на открытое пространство.
- Мерзавец, - возмутилась я, пытаясь держать поводья и второй плащ.
- Привыкай, приемная дочь Белой Рыси, наша мать не терпит слабых, - засмеялся мужчина.
Он придержал свою лошадь, и я догнала его. Темп скачки сильно не падал, так что до полудня мы покрыли приличное расстояние. Пожалуй, теперь я поняла, что Ру меня еще жалел, когда пытался увести прочь из Таргара. Флэй не особо заботился о моем седалище, не привычному к долгим конным поездкам, да еще в таком темпе. Он только подтрунивал и дразнил, стоило мне намекнуть на небольшую передышку и отдых. Кем я только не была за это утро и первую половину дня: неженка, цветочек, нюня, котенок, легкий ветерок. И вроде даже романтично, но так сказано, что явно понимаешь – хлюпик и не больше. Ну и как венец – таргарка. Причем, даже не обидно, но все равно подтекст тот же. Как этот мужчина умудрялся обзывать так, что я даже не понимала, как реагировать: то ли оскорбиться, то ли посмеяться – ума не приложу. Но выбрала все-таки обидеться.
- Дикарь! – наконец, не выдержала я.
- Заклинательница волков, - тут же парировал Флэй.
- Сын Белой Рыси, - как можно пренебрежительней фыркнула я.
- Заметь, один из лучших сыновей, - заносчиво воскликнул он.
- Докажи! – с вызовом ответила я.
- А на слово не веришь? – прищурился мужчина.
- Нет, - я отрицательно качнула головой.
- А что с тебя взять, - махнул он рукой. – Таргарка.
- Таргарская Ведьма, прошу заметить, - усмехнулась я.
- С кем я связался, - закатил глаза Флэй.
- Сам связался, вот и мучайся, - мстительно произнесла я.
Чем дольше я находилась рядом с этим человеком, тем легче и проще себя чувствовала, словно с каждым шагом срывались покровы, в которые я закутала себя за эти годы. Пикировки давались легко, его шутки, даже непозволительные воспринимались без излишнего возмущения. И чем дальше мы уезжали от столицы, тем чище мне казался воздух, тем глубже вдыхалось, тем ярче казались запахи и краски. Я вдруг подумала, если на следующую ночь мы еще будем вдвоем с Флэем, значит, все получится.
К полудню мы достигли какого-то города. Я его не узнала, в этих места я, похоже, вообще не была.
- Что это за город? – спросила я, когда мы въехали в городские ворота.
Взгляд придирчиво осмотрел состояние улиц, отметил мужчин с метлами, мальчишек, отскребывающих грязь с мостовой, и я довольно хмыкнула.
- Благородная тарганна не любит грязь? – поинтересовался Флэй.
- Грязь – верный путь к эпидемии, - наставительно произнесла я. – Так что за город?
- Ишбел, - ответил мой спутник. – Так гласила карта. – Он остановил лошадь возле лавки готового платья. – Сейчас тебя приоденем, а то мне стыдно с такой оборванкой путешествовать, - деловито произнес мужчина.
- Ну, знаешь! – обиженно воскликнула я. – Я не виновата, что волку так мое платье приглянулось.
- Должно быть, волчица была, - усмехнулся он. – Надо было ей тоже нотацию прочитать, как ведут себя хорошие таргарские волчицы.
Я демонстративно задрала подбородок и перестала реагировать на остроты Флэя. Он распахнул передо мной двери лавки, и я прошла вперед, не забыв милостиво кивнуть ему.
- Благодарю, дружочек, - с нарочитым высокомерием произнесла я.
- Счастлив служить моей госпоже, - изогнулся в шутовском поклоне сын Белой Рыси. И тут же обогнал меня и подступил к прилавку. – Нам платье, попроще и подешевле.
Я с деланным презрением хмыкнула. Флэй не смутился. Он обернулся, осмотрел меня с ног до головы и произнес:
- Я передумал. Нам мужской костюм для моей супруги. Тарганна Грэир не против?
- Тарганна Ти… Грэир, против, но, как понимает, ее протест не остановит тарга Грэира? – равнодушно отозвалась я.
- Вообще не остановит, - широко улыбнулся Флэй. – Вы слышали, любезная, - крикнул он лавочнице, удалившейся за странным заказом, - тарганна Грэир, - фамилию он произнес с нажимом, - желает побыстрей.
Я перевела на него удивленный взгляд.
- Пусть запомнит имя, - тихо ответил Флэй.
- Зачем? – не поняла я.
- Ярим нашего волчонка, - подмигнул мужчина.
Я не совсем понимала замысла, но ясно себе представила, в какое бешенство придет Найяр, услышав это словосочетание – тарганна Грэир. Из Тиган, да в Грэир, минуя вожделенную им – Грэим. Взбесится, еще как взбесится. От мыслей меня оторвала рука на моей талии и слегка навалившийся сверху Флэй, который терся кончиком носа о мой висок. И тут же я услышала шаги из глубин лавки. Актеришка… Усмехнувшись, я отстранилась и направилась навстречу женщине.
- У вас есть нижнее белье? – спросила я.
- Да, тарганна Грэир, - поклонилась женщина, а я покосилась на совершенно невинную физиономию дикаря с Ледигьорда.
Еще некоторое время мы потратили на примерку, быстрый подгон суконной куртки под мою фигуру. Я приобрела берет, Флэй, отлучившийся ненадолго, принес мне сапожки из мягкой кожи. Я с уважением посмотрела на своего спасителя-похитителя - сапоги оказались впору. Напоследок, я купила плащ потеплей, и на этом запас моих денег, находившихся в кошеле, прихваченном из дворца, закончился. Я сразу почувствовала себя неуютно. Флэй оплатил мужской костюм и сапоги, все остальное я, впрочем, моя трата все равно была меньше. На мой выразительный взгляд, сын Белой Рыси пренебрежительно ответил:
- На пропитание нам хватит, а в дома гольдеры не нужны.
- Это тебе дом, - возразила я. – Я ничего не знаю о твоем племени. И даже не представляю, что я там буду делать.
- Расскажу, объясню, помогу, - усмехнулся мужчина.
Мы уже вышли из лавки, когда завели этот разговор. Флэй приобнял меня за плечи и повел в сторону харчевни. Горячую еду я приняла с благодарностью. Было еще желание помыться, но об этом приходилось только мечтать.
- Повторяю, если тебя пугает моя земля, ты можешь остаться на своей, - сказал мой спутник, с аппетитом впиваясь в сочную мясную мякоть. – Силком тащить не буду.
- Лучше среди дикарей, чем в лапах зверя, - хмуро ответила я, и в меня полетела салфетка сероватого цвета.
- Это тебе за дикарей, - пояснил Флэй. – В наших обычаях нет селить любовниц рядом с женами, и людей мы убиваем в сражении, а не истязаем пытками. Кстати, много ли ты знаешь о землях Ледигьорд?
Отвечать я не спешила, захлестнули эмоции от его слов, и теперь я упорно боролась с подступившими слезами. Флэй немного удивленно смотрел на меня, потом всплеснул руками и воскликнул:
- Цветочек нежный! Слова тебе не скажи.
- Если ты считаешь, что мне подобное соседство доставляло удовольствие… - слова застряли в горле, потому что слезы оказались уже совсем близко.
Мужчина потянулся, взял салфетку и снова кинул ее в меня. Изумление перевесило обиду, и я вскинула на него глаза. Он вновь вернул себе салфетку, взял мою и по очереди перекидал их в меня. Одна из салфеток угодила в лицо. Я вспыхнула и отправила снаряд обратно, тут же снова получив ее в лицо.
- Хватит! – рявкнула я, сдувая с лица выбившуюся от столкновения с салфеткой прядь.
- А где же наши слезки? – насмешливо спросил Флэй, поймав запущенный в него тканевый снаряд.
- Обойдешься, - проворчала я, возвращаясь к еде.
- Так вот, тарганночка, если я что-то говорю, не обязательно это сразу примерять на себя. Разве ты услышала упрек или обвинение? Где-то прозвучало твое имя или намек на тебя? Запомнила? Вырывай из себя чувство вины за чужие грехи. Хватит себя жалеть и хлюпать носом по каждому поводу. Когда я понял, какая ты на самом деле, я был восхищен твоей силой. А теперь вижу перед собой обычную бабу, которой боги зачем-то дали ум, а она про него забыла.
- Грубиян! – возмутилась я.
- Всего лишь честный человек, - он отсалютовал мне стаканом вина. – За трезвый ум и крепость духа.
- За честного дикаря, - усмехнулась я.
- За меня тоже можно, - одобрительно кивнул Флэй и увернулся от второй салфетки, которую я запустила в него.
Трапезу заканчивали, перебрасываясь уже ничего не значащими словами. Я раздумывала над его словами. Прав, дикарь, совершенно прав. Жалею себя, виноватой в чужих смертях себя считаю. Все из-за меня. Если бы не болезненная страсть моего любовника, стояли бы сейчас живыми и здоровыми город и две деревни, возможно, герцогиня уже родила бы наследника, Ру остался жив, и мы с ним воспитывали, наверное, трех малышей, как он и хотел. И все остальные, кто сложил голову на алтарь этой любви… Но, Проклятье! Флэй прав, я-то здесь причем? Я не добивалась любви герцога, не желала, не мечтала, не рвалась во дворец. Не я толкала его на все то, что он совершил. Я такая же жертва… Тогда почему я не могу себя жалеть? Я покосилась на Флэя. Оказалось, что он все это время следил за мной и, заметив мой взгляд, закатил глаза.
- Бесчувственный чурбан, - обличила я его и встала из-за стола.
- Хлюпик, - усмехнулся мужчина, поднимаясь вслед за мной.
- Сколько можно меня оскорблять?! – воскликнула я возмущенно.
- Сколько будешь хлюпать носом, столько я буду дразнить, обзывать, обижать, а может быть, даже унижать твое нежное достоинство, - невозмутимо ответил Флэй.
- Да, почему я не могу себя жалеть?!
- Жалость к себе – удел слабых и жертв. Сильный берет свою жизнь в свои руки, рискует и выигрывает. А если проигрывает, то без слез и сожалений. Как твой муж. Разве бился он в истерике, жалел себя?
- Не надо, - тихо попросила я.
- Хорошо, - покладисто согласился мужчина, предлагая мне свою руку. – Запомни, тарганночка, после падений всегда можно взлететь, главное, приземлиться удачно, - рассмеялся он и обнял меня за плечи, притискивая к себе. – Эх, ты, голубка. Выше клюв, крылья по ветру, а боги выведут.
Мы шли по улице, куда - знал только Флэй. Освобождаться от его руки совсем не хотелось, может, потому, что в этом жесте не было ничего интимного, не было намека, только ощущение дружественной поддержки.
- Флэй, а тебе не жалко тех лет, что ты потратил на месть? – спросила я, поворачивая к нему голову. – Ведь за это время ты мог снова найти любовь, жениться, родить детей.
- Э, нет, - мужчина убрал руку с моего плеча и снова предложил просто опереться на нее. – Я не тратил жизнь на месть, я исполнял свою клятву. Если мужчина сказал слово, оно должно стать крепче камня. К тому же, посмотри на меня, разве я развалина? Еще ничего не поздно. Доберемся до Ледигьорда, я приведу тебя в свой дом…
- Стоп!
Мы остановились посреди улицы, и я отошла от него на шаг.
- Что значит – приведу в свой дом? – уточнила я.
- А где ты жить собираешься, на улице? – насмешливо спросил он. – Дорогая моя, это совсем иные устои и порядки. Наши женщины не живут одни. Лишь в том случае, если муж погиб. Как ты себе представляешь самостоятельную жизнь в чуждом тебе мире? Моя мать научит тебя всему, я, между прочим, если ты еще помнишь, один из лучших сыновей Белой Рыси, так что голодать точно никогда не будешь. Мое уважение у тебя уже есть…
- То есть ты собираешься жениться на мне? – потрясенно спросила я.
- Ты против? – в темно-карих глазах застыло выражение недоумения и… веселья.
- Ты издеваешься? – воскликнула я, невольно сжимая кулаки.
Он тут же снова положил мне руку на плечо и повел дальше.
- Насчет свадьбы, нет, - уже серьезно ответил Флэй. – Одна ты не выживешь. Трогать тебя я не буду, пока сама не захочешь. На первых порах, пока я буду строить нам дом, и пока мать тебя всему обучит, придется пожить в ее доме. Но потом никто не будет видеть, что и как у нас происходит. В конце концов, ты еще молода, я не стар. Оба одиноки. Чего мы теряем?
- Но ты же меня не любишь! – воскликнула я.
- Тебя только это смущает? – насмешливо спросил мужчина.
- Нет, не только, - едко ответила я. – Меня смущает, что меня опять забыли спросить, хочу ли я замуж. Какая-то очень знакомая история.
- Вот только не надо равнять, - скривился Флэй. – Я тебя ни к чему принуждать не собираюсь. Просто пойми, в дом я могу ввести только жену. Городов со съемными квартирами и домами у нас нет. У тебя нет знания языка и обычаев. Говорю еще раз, у нас не принято молодой женщине жить одной, если она не вдова. Но, чаще всего, молодые женщины, оставшиеся без мужей, возвращаются в родительский дом, это позволительно. Но иноземка, тем более не приспособленная к самостоятельной жизни, жить одна не может. Проклятье, Сафи, ты просто не выживешь одна!
Флэй вскинул голову и некоторое время смотрел на меня, словно пытаясь понять, кто я и о чем говорю. Затем мотнул головой.
- Хотел, много лет так и хотел сделать, но, - странный взгляд темно-карих глаз остановился на мне. – Я не такой, как он. Я не могу забрать жизнь просто так, тем более у женщины. Я убью тебя только в одном случае, если он догонит нас, и ты сама попросишь меня об этом, чтобы не возвращаться. Тогда я сделаю это так быстро, что ты даже не поймешь, что уже на пути в сад Пращуров. Я могу и отпустить тебя, но, мне показалось, что исчезнуть из Таргара ты сама не прочь.
- Ты все еще любишь ее? – спросила я.
Мужчина отвернулся и некоторое время смотрел куда-то в сторону.
- Любовь, - наконец, заговорил он, - сложно сохранить за столько лет такой, какой она была. Я помню мою Золи, ни на мгновение не забывал о ней. Я помню ее голос, ее лицо, ее тело, ее жаркий шепот той ночью, ее смех ясными днями. Но в моей душе живут боль и тоска по несбывшемуся счастью. Не знаю, можно ли это назвать любовью. Я пуст, как сосуд, откуда вычерпали весь хмельной напиток. Только запах и остался.
- Только запах и остался, - горько усмехнулась я. – Как верно ты сказал. – Затем попыталась улыбнуться. – Тебе было тяжело во дворце?
- Неимоверно. Мне чуждо там все. Сама жизнь для меня там чужда. Притворяться было все сложней, только в храме в Одриге, да в той деревушке удавалось привести нервы в порядок, - ответил Флэйри. – Отец Сэчэри чудеснейший человек. Пьяница, как и его помощник, но такой забавный. Мы вместе нашли того дракона, пока его помощник спал, упившись вина, - по губам моего спутника скользнула улыбка, оживив его лицо в рассветных сумерках. – Он один знал мою почти настоящую историю. Кстати, он тебя защищал, когда я отзывался о тебе так, как привык слышать. А потом… в общем, потом я повинился, и отче чуть дух из меня не вышиб, отпуская грех неверия через щелбаны.
Мужчина рассмеялся и машинально потер лоб. Я удивленно смотрела на него. Неужели, не все поголовно ненавидели меня? Флэй вдруг замолчал, рассматривая меня. Я смущенно потупилась, и он вздохнул:
- Почему же ты такая… вредная.
- Таргарка, - я пожала плечами и хмыкнула.
- Точно, - весело расхохотался сын Белой Рыси. – Как я сам не догадался.
Я улыбнулась ему, и сквозь макушки деревьев пробился первый солнечный луч.
Глава 11
Как только очертания леса приобрели четкость и основательность, мы прибавили в скорости, и лес покинули еще утром. Все-таки начало осени уже сказывалось и, не смотря на солнце, утро было прохладным. Я куталась в плащ, пытаясь согреться, но все равно дрожала. Флэй, бросал на меня взгляд за взглядом, затем обозвал благородной неженкой и отдал свой плащ. Отказываться я не стала. Напротив, вежливо поблагодарив, закуталась во второй. Стало теплей.
- Неженка, - повторно обозвал меня спаситель-похититель и пришпорил коня, как только мы выехали на открытое пространство.
- Мерзавец, - возмутилась я, пытаясь держать поводья и второй плащ.
- Привыкай, приемная дочь Белой Рыси, наша мать не терпит слабых, - засмеялся мужчина.
Он придержал свою лошадь, и я догнала его. Темп скачки сильно не падал, так что до полудня мы покрыли приличное расстояние. Пожалуй, теперь я поняла, что Ру меня еще жалел, когда пытался увести прочь из Таргара. Флэй не особо заботился о моем седалище, не привычному к долгим конным поездкам, да еще в таком темпе. Он только подтрунивал и дразнил, стоило мне намекнуть на небольшую передышку и отдых. Кем я только не была за это утро и первую половину дня: неженка, цветочек, нюня, котенок, легкий ветерок. И вроде даже романтично, но так сказано, что явно понимаешь – хлюпик и не больше. Ну и как венец – таргарка. Причем, даже не обидно, но все равно подтекст тот же. Как этот мужчина умудрялся обзывать так, что я даже не понимала, как реагировать: то ли оскорбиться, то ли посмеяться – ума не приложу. Но выбрала все-таки обидеться.
- Дикарь! – наконец, не выдержала я.
- Заклинательница волков, - тут же парировал Флэй.
- Сын Белой Рыси, - как можно пренебрежительней фыркнула я.
- Заметь, один из лучших сыновей, - заносчиво воскликнул он.
- Докажи! – с вызовом ответила я.
- А на слово не веришь? – прищурился мужчина.
- Нет, - я отрицательно качнула головой.
- А что с тебя взять, - махнул он рукой. – Таргарка.
- Таргарская Ведьма, прошу заметить, - усмехнулась я.
- С кем я связался, - закатил глаза Флэй.
- Сам связался, вот и мучайся, - мстительно произнесла я.
Чем дольше я находилась рядом с этим человеком, тем легче и проще себя чувствовала, словно с каждым шагом срывались покровы, в которые я закутала себя за эти годы. Пикировки давались легко, его шутки, даже непозволительные воспринимались без излишнего возмущения. И чем дальше мы уезжали от столицы, тем чище мне казался воздух, тем глубже вдыхалось, тем ярче казались запахи и краски. Я вдруг подумала, если на следующую ночь мы еще будем вдвоем с Флэем, значит, все получится.
К полудню мы достигли какого-то города. Я его не узнала, в этих места я, похоже, вообще не была.
- Что это за город? – спросила я, когда мы въехали в городские ворота.
Взгляд придирчиво осмотрел состояние улиц, отметил мужчин с метлами, мальчишек, отскребывающих грязь с мостовой, и я довольно хмыкнула.
- Благородная тарганна не любит грязь? – поинтересовался Флэй.
- Грязь – верный путь к эпидемии, - наставительно произнесла я. – Так что за город?
- Ишбел, - ответил мой спутник. – Так гласила карта. – Он остановил лошадь возле лавки готового платья. – Сейчас тебя приоденем, а то мне стыдно с такой оборванкой путешествовать, - деловито произнес мужчина.
- Ну, знаешь! – обиженно воскликнула я. – Я не виновата, что волку так мое платье приглянулось.
- Должно быть, волчица была, - усмехнулся он. – Надо было ей тоже нотацию прочитать, как ведут себя хорошие таргарские волчицы.
Я демонстративно задрала подбородок и перестала реагировать на остроты Флэя. Он распахнул передо мной двери лавки, и я прошла вперед, не забыв милостиво кивнуть ему.
- Благодарю, дружочек, - с нарочитым высокомерием произнесла я.
- Счастлив служить моей госпоже, - изогнулся в шутовском поклоне сын Белой Рыси. И тут же обогнал меня и подступил к прилавку. – Нам платье, попроще и подешевле.
Я с деланным презрением хмыкнула. Флэй не смутился. Он обернулся, осмотрел меня с ног до головы и произнес:
- Я передумал. Нам мужской костюм для моей супруги. Тарганна Грэир не против?
- Тарганна Ти… Грэир, против, но, как понимает, ее протест не остановит тарга Грэира? – равнодушно отозвалась я.
- Вообще не остановит, - широко улыбнулся Флэй. – Вы слышали, любезная, - крикнул он лавочнице, удалившейся за странным заказом, - тарганна Грэир, - фамилию он произнес с нажимом, - желает побыстрей.
Я перевела на него удивленный взгляд.
- Пусть запомнит имя, - тихо ответил Флэй.
- Зачем? – не поняла я.
- Ярим нашего волчонка, - подмигнул мужчина.
Я не совсем понимала замысла, но ясно себе представила, в какое бешенство придет Найяр, услышав это словосочетание – тарганна Грэир. Из Тиган, да в Грэир, минуя вожделенную им – Грэим. Взбесится, еще как взбесится. От мыслей меня оторвала рука на моей талии и слегка навалившийся сверху Флэй, который терся кончиком носа о мой висок. И тут же я услышала шаги из глубин лавки. Актеришка… Усмехнувшись, я отстранилась и направилась навстречу женщине.
- У вас есть нижнее белье? – спросила я.
- Да, тарганна Грэир, - поклонилась женщина, а я покосилась на совершенно невинную физиономию дикаря с Ледигьорда.
Еще некоторое время мы потратили на примерку, быстрый подгон суконной куртки под мою фигуру. Я приобрела берет, Флэй, отлучившийся ненадолго, принес мне сапожки из мягкой кожи. Я с уважением посмотрела на своего спасителя-похитителя - сапоги оказались впору. Напоследок, я купила плащ потеплей, и на этом запас моих денег, находившихся в кошеле, прихваченном из дворца, закончился. Я сразу почувствовала себя неуютно. Флэй оплатил мужской костюм и сапоги, все остальное я, впрочем, моя трата все равно была меньше. На мой выразительный взгляд, сын Белой Рыси пренебрежительно ответил:
- На пропитание нам хватит, а в дома гольдеры не нужны.
- Это тебе дом, - возразила я. – Я ничего не знаю о твоем племени. И даже не представляю, что я там буду делать.
- Расскажу, объясню, помогу, - усмехнулся мужчина.
Мы уже вышли из лавки, когда завели этот разговор. Флэй приобнял меня за плечи и повел в сторону харчевни. Горячую еду я приняла с благодарностью. Было еще желание помыться, но об этом приходилось только мечтать.
- Повторяю, если тебя пугает моя земля, ты можешь остаться на своей, - сказал мой спутник, с аппетитом впиваясь в сочную мясную мякоть. – Силком тащить не буду.
- Лучше среди дикарей, чем в лапах зверя, - хмуро ответила я, и в меня полетела салфетка сероватого цвета.
- Это тебе за дикарей, - пояснил Флэй. – В наших обычаях нет селить любовниц рядом с женами, и людей мы убиваем в сражении, а не истязаем пытками. Кстати, много ли ты знаешь о землях Ледигьорд?
Отвечать я не спешила, захлестнули эмоции от его слов, и теперь я упорно боролась с подступившими слезами. Флэй немного удивленно смотрел на меня, потом всплеснул руками и воскликнул:
- Цветочек нежный! Слова тебе не скажи.
- Если ты считаешь, что мне подобное соседство доставляло удовольствие… - слова застряли в горле, потому что слезы оказались уже совсем близко.
Мужчина потянулся, взял салфетку и снова кинул ее в меня. Изумление перевесило обиду, и я вскинула на него глаза. Он вновь вернул себе салфетку, взял мою и по очереди перекидал их в меня. Одна из салфеток угодила в лицо. Я вспыхнула и отправила снаряд обратно, тут же снова получив ее в лицо.
- Хватит! – рявкнула я, сдувая с лица выбившуюся от столкновения с салфеткой прядь.
- А где же наши слезки? – насмешливо спросил Флэй, поймав запущенный в него тканевый снаряд.
- Обойдешься, - проворчала я, возвращаясь к еде.
- Так вот, тарганночка, если я что-то говорю, не обязательно это сразу примерять на себя. Разве ты услышала упрек или обвинение? Где-то прозвучало твое имя или намек на тебя? Запомнила? Вырывай из себя чувство вины за чужие грехи. Хватит себя жалеть и хлюпать носом по каждому поводу. Когда я понял, какая ты на самом деле, я был восхищен твоей силой. А теперь вижу перед собой обычную бабу, которой боги зачем-то дали ум, а она про него забыла.
- Грубиян! – возмутилась я.
- Всего лишь честный человек, - он отсалютовал мне стаканом вина. – За трезвый ум и крепость духа.
- За честного дикаря, - усмехнулась я.
- За меня тоже можно, - одобрительно кивнул Флэй и увернулся от второй салфетки, которую я запустила в него.
Трапезу заканчивали, перебрасываясь уже ничего не значащими словами. Я раздумывала над его словами. Прав, дикарь, совершенно прав. Жалею себя, виноватой в чужих смертях себя считаю. Все из-за меня. Если бы не болезненная страсть моего любовника, стояли бы сейчас живыми и здоровыми город и две деревни, возможно, герцогиня уже родила бы наследника, Ру остался жив, и мы с ним воспитывали, наверное, трех малышей, как он и хотел. И все остальные, кто сложил голову на алтарь этой любви… Но, Проклятье! Флэй прав, я-то здесь причем? Я не добивалась любви герцога, не желала, не мечтала, не рвалась во дворец. Не я толкала его на все то, что он совершил. Я такая же жертва… Тогда почему я не могу себя жалеть? Я покосилась на Флэя. Оказалось, что он все это время следил за мной и, заметив мой взгляд, закатил глаза.
- Бесчувственный чурбан, - обличила я его и встала из-за стола.
- Хлюпик, - усмехнулся мужчина, поднимаясь вслед за мной.
- Сколько можно меня оскорблять?! – воскликнула я возмущенно.
- Сколько будешь хлюпать носом, столько я буду дразнить, обзывать, обижать, а может быть, даже унижать твое нежное достоинство, - невозмутимо ответил Флэй.
- Да, почему я не могу себя жалеть?!
- Жалость к себе – удел слабых и жертв. Сильный берет свою жизнь в свои руки, рискует и выигрывает. А если проигрывает, то без слез и сожалений. Как твой муж. Разве бился он в истерике, жалел себя?
- Не надо, - тихо попросила я.
- Хорошо, - покладисто согласился мужчина, предлагая мне свою руку. – Запомни, тарганночка, после падений всегда можно взлететь, главное, приземлиться удачно, - рассмеялся он и обнял меня за плечи, притискивая к себе. – Эх, ты, голубка. Выше клюв, крылья по ветру, а боги выведут.
Мы шли по улице, куда - знал только Флэй. Освобождаться от его руки совсем не хотелось, может, потому, что в этом жесте не было ничего интимного, не было намека, только ощущение дружественной поддержки.
- Флэй, а тебе не жалко тех лет, что ты потратил на месть? – спросила я, поворачивая к нему голову. – Ведь за это время ты мог снова найти любовь, жениться, родить детей.
- Э, нет, - мужчина убрал руку с моего плеча и снова предложил просто опереться на нее. – Я не тратил жизнь на месть, я исполнял свою клятву. Если мужчина сказал слово, оно должно стать крепче камня. К тому же, посмотри на меня, разве я развалина? Еще ничего не поздно. Доберемся до Ледигьорда, я приведу тебя в свой дом…
- Стоп!
Мы остановились посреди улицы, и я отошла от него на шаг.
- Что значит – приведу в свой дом? – уточнила я.
- А где ты жить собираешься, на улице? – насмешливо спросил он. – Дорогая моя, это совсем иные устои и порядки. Наши женщины не живут одни. Лишь в том случае, если муж погиб. Как ты себе представляешь самостоятельную жизнь в чуждом тебе мире? Моя мать научит тебя всему, я, между прочим, если ты еще помнишь, один из лучших сыновей Белой Рыси, так что голодать точно никогда не будешь. Мое уважение у тебя уже есть…
- То есть ты собираешься жениться на мне? – потрясенно спросила я.
- Ты против? – в темно-карих глазах застыло выражение недоумения и… веселья.
- Ты издеваешься? – воскликнула я, невольно сжимая кулаки.
Он тут же снова положил мне руку на плечо и повел дальше.
- Насчет свадьбы, нет, - уже серьезно ответил Флэй. – Одна ты не выживешь. Трогать тебя я не буду, пока сама не захочешь. На первых порах, пока я буду строить нам дом, и пока мать тебя всему обучит, придется пожить в ее доме. Но потом никто не будет видеть, что и как у нас происходит. В конце концов, ты еще молода, я не стар. Оба одиноки. Чего мы теряем?
- Но ты же меня не любишь! – воскликнула я.
- Тебя только это смущает? – насмешливо спросил мужчина.
- Нет, не только, - едко ответила я. – Меня смущает, что меня опять забыли спросить, хочу ли я замуж. Какая-то очень знакомая история.
- Вот только не надо равнять, - скривился Флэй. – Я тебя ни к чему принуждать не собираюсь. Просто пойми, в дом я могу ввести только жену. Городов со съемными квартирами и домами у нас нет. У тебя нет знания языка и обычаев. Говорю еще раз, у нас не принято молодой женщине жить одной, если она не вдова. Но, чаще всего, молодые женщины, оставшиеся без мужей, возвращаются в родительский дом, это позволительно. Но иноземка, тем более не приспособленная к самостоятельной жизни, жить одна не может. Проклятье, Сафи, ты просто не выживешь одна!
