- Проклятье! – зарычал Найяр и метнул нож в дверь.
В этот момент дверь открылась, и в проеме показался градоправитель, рядом с головой которого пролетел нож. Дэвиху даже показалось, что он почувствовал ветер от ножа. Мужчина икнул и, как подкошенный, рухнул в обморок. Герцог взглянул на бесчувственное тело.
- Барахло, а не благородный тарг, - равнодушно отметил Найяр и возобновил свои хождения по гостиной, шипя себе под нос. – Одного мужа убрал, и второго уберу. Сотню уберу, если потребуется. А ее, если будет упираться, силой в храм загоню. Хватит этих соплей... Проклятье! – громко выругался он, вспоминая хрупкую и нежную Сафи. – Что же ты творишь, сокровище мое?
Мужчина остановился у стены и тяжело сполз на пол. Герцог устало потер лицо.
- Что ж так тяжко-то? – вопросил он у пустоты. – Может, плюнуть, вернуться, вспороть брюхо всем, кто ей дорог? Пусть узнает, что своими руками их убила.
На губах его сиятельства мелькнула жестокая усмешка. Передавить ее любимчиков недолго, приютских выкормышей тоже найдет со временем, если понадобится, и посворачивает их цыплячьи шейки, но… Но! Но она нужна ему, боги свидетели, как нужна!
- Сука! – вновь прошипел Найяр. – Как под кожу влезла…
Он откинул голову на стену и негромко застонал.
- Ваше си… сиятельство, - сглотнув, произнес секретарь градоправителя от дверей, не смея переступить бесчувственное тело своего начальника. – Начальник стражи прибыл. И тарг Блер.
- Ко мне обоих, - отчеканил герцог, одним движением поднимаясь с пола.
В гостиную вошли двое мужчин, кто есть кто, Найяр различил без излишних представлений.
- Допросить дневную и вечернюю стражу, кто покидал город. Меня интересуют пары: мужчина и женщина. Она в мужском костюме. Но, может быть, и в платье. Должны быть верхом, но не исключать повозок и пеших. Она – темные волосы, серые глаза, красивая… стерва… Изящная, благородное происхождение заметно. Он – темноволосый, глаза темно-карие, благородное происхождение, скорей, по костюму, чем по роже… ублюдок. Да, - герцог мгновение раздумывал. – Въехавших тоже. Въехали точно верхом, на ней, скорей всего, было платье с ободранным подолом. Если такую тарганну приметили, то в какую сторону направилась. Исполнять.
Начальник стражи поклонился и спешно удалился выполнять распоряжение. Найяр перевел взгляд на тарга Блера.
- Рассказывайте, - велел он. – Все рассказывайте. Поведение женщины интересует в первую очередь.
Уловивший злость его сиятельства и нелицеприятный отзыв, что о мужчине, что о женщине, тарг Блер сделал свои выводы.
- Это было после полудня, - начал он. – Мы со знакомым мне благородным таргом вели беседу, когда увидели эту пару. Мужчина обнимал женщину в мужской одежде. С первого взгляда сложно было определить, что это тарганна. Разнузданная особа, ваше сиятельство. Я до сих пор сомневаюсь, что она супруга того тарга, который назвался Грэиром. Должно быть шлюха, которую он…
Герцог ударил, молча, вкладывая в удар всю накопившуюся злость. Он склонился над поверженным мужчиной, ошарашено глядевшего на него.
- Знаешь ли ты, мразь, кого твой грязный язык посмел назвать этим мерзким словом? – зашипел Блеру в лицу Найяр. – Как смеешь ты, червь, называть ее разнузданной особой?
Мысли тарга отчаянно заметались, и он ужаснулся, осознав, какая женщина могла так взволновать его сиятельство.
- Таргарская Ведьма, - потрясенно выдохнул Блер, забывшись, и тут же взвыл, получив новый удар в лицо, но уже ногой.
- Рассказывай, - жестко велел герцог.
Сплюнув выбитые зубы и превозмогая боль в разбитых губах, тарг Блер начал рассказывать, уже без прикрас, стараясь о женщине говорить уважительно. Мужчина же никаких эмоций у герцога, кроме ругани, не вызывал, потому на нем Блер душу, хоть немного, но отвел. К концу его рассказа, Найяр уже недовольно морщился, потому что ощутил, как осторожно начал говорить о Сафи тарг. Значит, полной картины он так и не получил. Что при первой попытке, что при второй. Вытащив из Блера все, что смог, герцог выгнал того за дверь и остался ждать доклада от начальника стражи.
От дверей послышался тихий стон. Градоправитель зашевелился и сел, непонимающе глядя вокруг себя. Герцог обернулся на стон, смерил Дэвиха ледяным взглядом и брезгливо бросил:
- Пошел вон.
Тарг Дэвих поспешил выполнить приказание правителя. Прошение об отставке уже четко сложилось в его голове. Мимо него быстрым шагом прошел начальник стражи. Он, не глядя на градоправителя, вошел в гостиную и склонил голову.
- Допросил, - доложил мужчина.
- Ну? – Найяр обернулся и посмотрел на него.
- Около полудня пара – мужчина и женщина, въехала верхом через западные ворота. Вид помятый. Женщина куталась в два плаща, подол не разглядели. Но по описанию женщина подходит, как и мужчина. Он был без плаща, значит, второй плащ…
- Ясно. Дальше.
- Они поехали по Торговой улице, зашли в лавку готового платья. Должно быть, оттуда тарганна и вышла в мужском костюме. Пока она была в лавке, мужчина вышел, забрал лошадей и ненадолго скрылся. Вернулся с сапогами в руках, но уже без лошадей. Эти сведения получены от хозяйки той лавки и от ее слуги, который находился в тот момент на улице. Тарина Кейтар отозвалась о них, как о милой семейной паре. Мужчина вел себя несколько вызывающе, обнимая женщину, но протестов это не вызывало…
- Дальше, - глухо произнес герцог.
Начальник стражи замолчал на мгновение, глядя на желваки, бешено ходившие на скулах его сиятельства. Но под злым взглядом герцога продолжил.
- Нам удалось выяснить, что после лавки готового платья, они зашли в харчевню «Хвост дракона», - в этом месте начальник стражи невольно посмотрел на герцогский зад, но тут же отвел глаза и продолжил. – Хозяин харчевни рассказал, что они, кажется, повздорили, потому что лицо тарганны стало вдруг грустным, ему показалось, что она готова заплакать.
- Заплакать? - Найяр, отошедший к окну во время доклада и смотревший на улицу, обернулся и внимательно посмотрел на мужчину. – Что вызвало такое состояние?
- Скорей всего, какие-то слова мужчины, потому что они в этот момент разговаривали. Потом была небольшая перепалка…
- Ругались?
- Скорей, дурачились, потому что кидались… салфетками, - начальник стражи осекся.
- Дурачились, значит, - глаза герцога сузились. – Дальше!
- После покинули харчевню. – Продолжил свой доклад мужчина. – После харчевни произошла стычка, о которой вам уже известно. Затем…
- Как вела себя женщина во время стычки? – Найяр снова обернулся.
- Стояла в стороне. Один раз вмешалась, когда страсти накалились. Выглядела немного испуганной. Это сказал один из стражников, подошедший, когда пришлый тарг вытащил меч. Он говорит, женщине было заметно неловко.
- Ясно.
- Когда конфликт был улажен, тарг подал женщине руку, они скрылись за углом, а там побежали…
- Что? – герцог вновь пристально взглянул на начальника стражи, заметив, что тот запнулся.
- Говорят, они смеялись. Мужчина точно смеялся, - закончил мужчина. – После их никто не видел. Пропали.
Найяр развернулся на каблуках и, неспешно, направился к начальнику стражи.
- Как можно пропасть в таком городишке, как этот? – разделяя слова, произнес он. – Где здесь можно пропасть?
- Если только заскочили в один из дворов, - чуть севшим голосом ответил мужчина, зачарованно глядя в глаза его сиятельства.
- И?
- Уже ищут, - сказал начальник городской стражи, оттянув ворот кожаных доспехов. Ему вдруг стало душно.
- Жду результатов, - отчеканил его сиятельство и вернулся к окну.
Начальник стражи поклонился и опрометью выскочил из гостиной, только заметив, что вспотел. Государь подспудно навевал на него ужас.
- Дракон, - хрипло произнес он и помчался к своим людям потому, что дворы еще никто не обыскивал. Мужчина солгал.
По прошествии часа доклада еще не было. Найяр дремал, сидя в кресле, все более погружаясь в забытье…
- Что такое солнце, матушка?
- Солнце – это свет, Най. Все живое тянется к свету, потому что свет – это жизнь. Жизнь – это сокровище, которое при рождении дают нам боги. Нужно беречь этот дар, мальчики мои.
…Герцог вынырнул из тяжелой дремы и потер глаза.
- Я во тьме, матушка, я во тьме, - прошептал он. – Мое солнце ушло от меня, мой свет угасает. Мое сокровище светит другому.
Найяр резко вскочил и пнул кресло - ярость вернулась. Сейчас он мог поспорить с герцогиней Таргарской, своей матерью, умершей, когда ему было всего десять лет. Она учила их с братом тому, что есть добро. Отец учил, что есть сила. Однажды Найяр понял, что добро матери слабей силы отца. Тогда он застал отвратительную картину, когда отец наотмашь ударил матушку. Он бросился к герцогине, но отец вытащил сына за дверь и захлопнул ее перед носом ревущего Ная. Мальчик слышал, как унижалась и выла мать, прося о снисхождении. Тогда брат увел его и долго рассказывал какие-то нелепые истории, которые выдумывал на ходу, но маленький Найяр всегда слушал их, раскрыв рот. Мать и брата, очень похожего на матушку внешне и характером, он любил. Отца уважал и боялся… пока не вырос. Герцог Таргарский приучал сыновей к крови, приучал быть решительными и жесткими. Неил морщился от воспитания отца, старался избегать уроков в пыточной.
Найяр, впервые увидев окровавленного человека, расплакался, ему было всего девять, почти девять. Отец тогда прогнал его, назвав сопливым щенком, и до двенадцати лет не трогал, давая возможность получать обычное светское воспитание. А после снова привел в пыточную камеру.
Первый удар по узнику мальчик нанес, глотая слезы, потому что отец задал ему трепку после попытки сбежать из этого страшного места, где стонал человек, растянутый на дыбе.
- Мужчина не боится крови, - говорил отец. – Мужчина не боится смерти. Мужчина не боится боли и не боится сделать больно. Мужчина – это воин. Воин смеется в лицо смерти, страху и жалости. Жалость – удел слабых. Добро – удел слабых. Сочувствие – удел слабых. Сильный мужчина силен во всем. Воин живет для того, чтобы сражаться. Воин берет то, что хочет. Воин – высшее существо. Бей.
И Найяр ударил. Узник застонал, и мальчик обернулся к отцу, вытирая рукавом слезы.
- Бей!
Но юный герцог не ударил. Тогда ударил отец, его. Наотмашь, как когда-то матушку. Боль была ослепляющей. Юный Найяр упал на пол, но больше не плакал. Он вспомнил, как жалко выглядела мать, он не хотел быть жалким. Встав, он вытер кровь с губы и забрал у отца хлыст.
- Бей, - велел отец.
Найяр ударил. Потом еще и еще раз. После пятого удара, отец нагнулся к нему и потрепал по волосам.
- Настоящий Грэим, настоящий воин, - сказал старший герцог. – Я горжусь тобой, сын.
После этого отпустил. Из пыточной мальчик вышел бледным. Его вывернуло тут же, за дверями, но, выпрямившись, он вспомнил взгляд отца. С этой минуты он хотел видеть этот взгляд, в котором сияла гордость, постоянно. И он стал высшим существом, стал воином.
- Воин берет, что хочет, - произнес вслух Найяр и покинул гостиную. – Жалость – удел слабых. Любовь тоже удел слабых, потому что отнимает силы. Воин не должен любить, воин должен брать. И я возьму, то, что хочу. Тебя… любимая. Догоню и возьму. С любовью разберемся позже.
Когда он вышел на улицу, небо уже начало светлеть. К нему бежал начальник стражи.
- Нашли! Ваше сиятельство, нашли!
- Где?! – герцог сорвался с места.
Сердце билось так сильно, что пришлось даже остановиться на мгновение. Все его существо ликовало – нашли! Каково же было его разочарование, когда вместо испуганного личика Сафи, которое он так желал увидеть, ему предоставили всклокоченного мужика.
- Это что?! – взревел Таргарский правитель.
- Он их вывез на телеге, - пояснил сияющий начальник стражи.
- Спалю, - бесновался Найяр, - весь город спалю к бесам!
- В..ваше…
- Заткнись! – рявкнул герцог, беря себя в руки. – Куда отвез? – навис он над трясущимся мужиком.
- Так за ворота вывез, чуть подальше, а там они с возка-то и слезли. Я потом оборачивался, стояли на месте, никуда не двигались. Так что, ничего не могу сказать, - заикаясь, ответил горожанин.
- Я вот тебе сейчас брюхо вспорю и узнаешь, - прошипел в бессильной ярости герцог.
- Господин! – мужик упал на колени. – Я правду говорю! Богами клянусь! Шагах в пятистах за воротами слезли и стояли.
Найяр был в бешенстве. Столько времени было потрачено впустую! А до рассвета смысла пускать следопытов нет, все равно ничего не найдут. Выругавшись, герцог вернулся в дом градоправителя и хлопнул дверями предоставленной ему опочивальни.
- Я взорвусь, - выкрикнул он, чтобы хоть как-то снять напряжение.
Помогло слабо. Он велел принести холодной воды, вылил на себя и снова вернулся в постель. Тогда он стал думать о том, что всегда помогало успокоиться. Он думал о юной фее, кружащейся среди огромного бального зала. Это видение, заворожившее его тогда и чарующее до сих пор воспоминание, всегда умиротворяло.
- Сафи, - тихо простонал Найяр. – Одумайся, остановись. Клянусь, не трону…
Вскоре он провалился в тяжелый сон, чтобы вскочить через три часа и снова броситься в погоню за своим личным солнцем.
* * *
Мы смотрели вслед отъезжающей повозке, Флэй не спешил вести меня куда-то дальше.
- Чего мы ждем? – спросила я.
- Следующую повозку, - ответил мой спутник. – Сейчас наш спаситель уберется подальше, а там мы найдем себе нового извозчика.
Я взглянула на него и усмехнулся. Кажется, я начала понимать план дикаря из Ледигьорда. Наши следы, намеренное навязывание знания фамилии Грэир, его объятья и нарочитые повторения слова – жена, все было для того, чтобы заставить Найяра пережить тот ужас, который пережил сам Флэй, держа в объятьях свою мертвую жену. Вроде вот оно, рядом, а не достать.
Флэй подал мне руку, и мы, неспешно пошли вдоль мощенное камнем дороги, по которой шло не слишком оживленное движение. Мужчина подставил лицо осеннему солнцу и прикрыл глаза. Ветер шевелил его волосы, ласкал лицо, и на губах играла едва заметная улыбка.
- Ты улыбаешься, - отметила я.
- Мне хорошо, - ответил он и покосился на меня.
- От того, что все идет, как ты задумал?
- Что все идет, как я задумал, будет видно в конце пути. Пока у нас на хвосте висит герцог, и насколько мы оторвались, точно сказать невозможно. Просто спокойно на душе. Впервые за пятнадцать лет. Легко, спокойно и хорошо, - он улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу. – Голубка.
После снова прикрыл глаза. Как он шел так, не спотыкаясь и не сворачивая в сторону, я не понимала. Сзади послышался скрип колес. Флэй открыл глаза и обернулся. Затем вновь расслабился, повозку мы пропустили. Я удивленно взглянула на него.
- Нам в другую сторону, - пояснил мужчина.
- Откуда ты знаешь, в какую сторону она едет? – изумилась я.
- Пустой едет, значит, житель из окрестных деревень. Товар скинул, едет домой, - ответил сын Белой Рыси.
- А может, наоборот, за товаром, - не согласилась я.
- Тарганночка, он деньги считал, - насмешливо произнес Флэй. – Когда едут деньги отдавать, так рожа не светится. Он скинул все, что привез, едет довольный, барыши подсчитывает. Нет, нам нужен другой. Гуляем дальше.
В этот момент дверь открылась, и в проеме показался градоправитель, рядом с головой которого пролетел нож. Дэвиху даже показалось, что он почувствовал ветер от ножа. Мужчина икнул и, как подкошенный, рухнул в обморок. Герцог взглянул на бесчувственное тело.
- Барахло, а не благородный тарг, - равнодушно отметил Найяр и возобновил свои хождения по гостиной, шипя себе под нос. – Одного мужа убрал, и второго уберу. Сотню уберу, если потребуется. А ее, если будет упираться, силой в храм загоню. Хватит этих соплей... Проклятье! – громко выругался он, вспоминая хрупкую и нежную Сафи. – Что же ты творишь, сокровище мое?
Мужчина остановился у стены и тяжело сполз на пол. Герцог устало потер лицо.
- Что ж так тяжко-то? – вопросил он у пустоты. – Может, плюнуть, вернуться, вспороть брюхо всем, кто ей дорог? Пусть узнает, что своими руками их убила.
На губах его сиятельства мелькнула жестокая усмешка. Передавить ее любимчиков недолго, приютских выкормышей тоже найдет со временем, если понадобится, и посворачивает их цыплячьи шейки, но… Но! Но она нужна ему, боги свидетели, как нужна!
- Сука! – вновь прошипел Найяр. – Как под кожу влезла…
Он откинул голову на стену и негромко застонал.
- Ваше си… сиятельство, - сглотнув, произнес секретарь градоправителя от дверей, не смея переступить бесчувственное тело своего начальника. – Начальник стражи прибыл. И тарг Блер.
- Ко мне обоих, - отчеканил герцог, одним движением поднимаясь с пола.
В гостиную вошли двое мужчин, кто есть кто, Найяр различил без излишних представлений.
- Допросить дневную и вечернюю стражу, кто покидал город. Меня интересуют пары: мужчина и женщина. Она в мужском костюме. Но, может быть, и в платье. Должны быть верхом, но не исключать повозок и пеших. Она – темные волосы, серые глаза, красивая… стерва… Изящная, благородное происхождение заметно. Он – темноволосый, глаза темно-карие, благородное происхождение, скорей, по костюму, чем по роже… ублюдок. Да, - герцог мгновение раздумывал. – Въехавших тоже. Въехали точно верхом, на ней, скорей всего, было платье с ободранным подолом. Если такую тарганну приметили, то в какую сторону направилась. Исполнять.
Начальник стражи поклонился и спешно удалился выполнять распоряжение. Найяр перевел взгляд на тарга Блера.
- Рассказывайте, - велел он. – Все рассказывайте. Поведение женщины интересует в первую очередь.
Уловивший злость его сиятельства и нелицеприятный отзыв, что о мужчине, что о женщине, тарг Блер сделал свои выводы.
- Это было после полудня, - начал он. – Мы со знакомым мне благородным таргом вели беседу, когда увидели эту пару. Мужчина обнимал женщину в мужской одежде. С первого взгляда сложно было определить, что это тарганна. Разнузданная особа, ваше сиятельство. Я до сих пор сомневаюсь, что она супруга того тарга, который назвался Грэиром. Должно быть шлюха, которую он…
Герцог ударил, молча, вкладывая в удар всю накопившуюся злость. Он склонился над поверженным мужчиной, ошарашено глядевшего на него.
- Знаешь ли ты, мразь, кого твой грязный язык посмел назвать этим мерзким словом? – зашипел Блеру в лицу Найяр. – Как смеешь ты, червь, называть ее разнузданной особой?
Мысли тарга отчаянно заметались, и он ужаснулся, осознав, какая женщина могла так взволновать его сиятельство.
- Таргарская Ведьма, - потрясенно выдохнул Блер, забывшись, и тут же взвыл, получив новый удар в лицо, но уже ногой.
- Рассказывай, - жестко велел герцог.
Сплюнув выбитые зубы и превозмогая боль в разбитых губах, тарг Блер начал рассказывать, уже без прикрас, стараясь о женщине говорить уважительно. Мужчина же никаких эмоций у герцога, кроме ругани, не вызывал, потому на нем Блер душу, хоть немного, но отвел. К концу его рассказа, Найяр уже недовольно морщился, потому что ощутил, как осторожно начал говорить о Сафи тарг. Значит, полной картины он так и не получил. Что при первой попытке, что при второй. Вытащив из Блера все, что смог, герцог выгнал того за дверь и остался ждать доклада от начальника стражи.
От дверей послышался тихий стон. Градоправитель зашевелился и сел, непонимающе глядя вокруг себя. Герцог обернулся на стон, смерил Дэвиха ледяным взглядом и брезгливо бросил:
- Пошел вон.
Тарг Дэвих поспешил выполнить приказание правителя. Прошение об отставке уже четко сложилось в его голове. Мимо него быстрым шагом прошел начальник стражи. Он, не глядя на градоправителя, вошел в гостиную и склонил голову.
- Допросил, - доложил мужчина.
- Ну? – Найяр обернулся и посмотрел на него.
- Около полудня пара – мужчина и женщина, въехала верхом через западные ворота. Вид помятый. Женщина куталась в два плаща, подол не разглядели. Но по описанию женщина подходит, как и мужчина. Он был без плаща, значит, второй плащ…
- Ясно. Дальше.
- Они поехали по Торговой улице, зашли в лавку готового платья. Должно быть, оттуда тарганна и вышла в мужском костюме. Пока она была в лавке, мужчина вышел, забрал лошадей и ненадолго скрылся. Вернулся с сапогами в руках, но уже без лошадей. Эти сведения получены от хозяйки той лавки и от ее слуги, который находился в тот момент на улице. Тарина Кейтар отозвалась о них, как о милой семейной паре. Мужчина вел себя несколько вызывающе, обнимая женщину, но протестов это не вызывало…
- Дальше, - глухо произнес герцог.
Начальник стражи замолчал на мгновение, глядя на желваки, бешено ходившие на скулах его сиятельства. Но под злым взглядом герцога продолжил.
- Нам удалось выяснить, что после лавки готового платья, они зашли в харчевню «Хвост дракона», - в этом месте начальник стражи невольно посмотрел на герцогский зад, но тут же отвел глаза и продолжил. – Хозяин харчевни рассказал, что они, кажется, повздорили, потому что лицо тарганны стало вдруг грустным, ему показалось, что она готова заплакать.
- Заплакать? - Найяр, отошедший к окну во время доклада и смотревший на улицу, обернулся и внимательно посмотрел на мужчину. – Что вызвало такое состояние?
- Скорей всего, какие-то слова мужчины, потому что они в этот момент разговаривали. Потом была небольшая перепалка…
- Ругались?
- Скорей, дурачились, потому что кидались… салфетками, - начальник стражи осекся.
- Дурачились, значит, - глаза герцога сузились. – Дальше!
- После покинули харчевню. – Продолжил свой доклад мужчина. – После харчевни произошла стычка, о которой вам уже известно. Затем…
- Как вела себя женщина во время стычки? – Найяр снова обернулся.
- Стояла в стороне. Один раз вмешалась, когда страсти накалились. Выглядела немного испуганной. Это сказал один из стражников, подошедший, когда пришлый тарг вытащил меч. Он говорит, женщине было заметно неловко.
- Ясно.
- Когда конфликт был улажен, тарг подал женщине руку, они скрылись за углом, а там побежали…
- Что? – герцог вновь пристально взглянул на начальника стражи, заметив, что тот запнулся.
- Говорят, они смеялись. Мужчина точно смеялся, - закончил мужчина. – После их никто не видел. Пропали.
Найяр развернулся на каблуках и, неспешно, направился к начальнику стражи.
- Как можно пропасть в таком городишке, как этот? – разделяя слова, произнес он. – Где здесь можно пропасть?
- Если только заскочили в один из дворов, - чуть севшим голосом ответил мужчина, зачарованно глядя в глаза его сиятельства.
- И?
- Уже ищут, - сказал начальник городской стражи, оттянув ворот кожаных доспехов. Ему вдруг стало душно.
- Жду результатов, - отчеканил его сиятельство и вернулся к окну.
Начальник стражи поклонился и опрометью выскочил из гостиной, только заметив, что вспотел. Государь подспудно навевал на него ужас.
- Дракон, - хрипло произнес он и помчался к своим людям потому, что дворы еще никто не обыскивал. Мужчина солгал.
По прошествии часа доклада еще не было. Найяр дремал, сидя в кресле, все более погружаясь в забытье…
- Что такое солнце, матушка?
- Солнце – это свет, Най. Все живое тянется к свету, потому что свет – это жизнь. Жизнь – это сокровище, которое при рождении дают нам боги. Нужно беречь этот дар, мальчики мои.
…Герцог вынырнул из тяжелой дремы и потер глаза.
- Я во тьме, матушка, я во тьме, - прошептал он. – Мое солнце ушло от меня, мой свет угасает. Мое сокровище светит другому.
Найяр резко вскочил и пнул кресло - ярость вернулась. Сейчас он мог поспорить с герцогиней Таргарской, своей матерью, умершей, когда ему было всего десять лет. Она учила их с братом тому, что есть добро. Отец учил, что есть сила. Однажды Найяр понял, что добро матери слабей силы отца. Тогда он застал отвратительную картину, когда отец наотмашь ударил матушку. Он бросился к герцогине, но отец вытащил сына за дверь и захлопнул ее перед носом ревущего Ная. Мальчик слышал, как унижалась и выла мать, прося о снисхождении. Тогда брат увел его и долго рассказывал какие-то нелепые истории, которые выдумывал на ходу, но маленький Найяр всегда слушал их, раскрыв рот. Мать и брата, очень похожего на матушку внешне и характером, он любил. Отца уважал и боялся… пока не вырос. Герцог Таргарский приучал сыновей к крови, приучал быть решительными и жесткими. Неил морщился от воспитания отца, старался избегать уроков в пыточной.
Найяр, впервые увидев окровавленного человека, расплакался, ему было всего девять, почти девять. Отец тогда прогнал его, назвав сопливым щенком, и до двенадцати лет не трогал, давая возможность получать обычное светское воспитание. А после снова привел в пыточную камеру.
Первый удар по узнику мальчик нанес, глотая слезы, потому что отец задал ему трепку после попытки сбежать из этого страшного места, где стонал человек, растянутый на дыбе.
- Мужчина не боится крови, - говорил отец. – Мужчина не боится смерти. Мужчина не боится боли и не боится сделать больно. Мужчина – это воин. Воин смеется в лицо смерти, страху и жалости. Жалость – удел слабых. Добро – удел слабых. Сочувствие – удел слабых. Сильный мужчина силен во всем. Воин живет для того, чтобы сражаться. Воин берет то, что хочет. Воин – высшее существо. Бей.
И Найяр ударил. Узник застонал, и мальчик обернулся к отцу, вытирая рукавом слезы.
- Бей!
Но юный герцог не ударил. Тогда ударил отец, его. Наотмашь, как когда-то матушку. Боль была ослепляющей. Юный Найяр упал на пол, но больше не плакал. Он вспомнил, как жалко выглядела мать, он не хотел быть жалким. Встав, он вытер кровь с губы и забрал у отца хлыст.
- Бей, - велел отец.
Найяр ударил. Потом еще и еще раз. После пятого удара, отец нагнулся к нему и потрепал по волосам.
- Настоящий Грэим, настоящий воин, - сказал старший герцог. – Я горжусь тобой, сын.
После этого отпустил. Из пыточной мальчик вышел бледным. Его вывернуло тут же, за дверями, но, выпрямившись, он вспомнил взгляд отца. С этой минуты он хотел видеть этот взгляд, в котором сияла гордость, постоянно. И он стал высшим существом, стал воином.
- Воин берет, что хочет, - произнес вслух Найяр и покинул гостиную. – Жалость – удел слабых. Любовь тоже удел слабых, потому что отнимает силы. Воин не должен любить, воин должен брать. И я возьму, то, что хочу. Тебя… любимая. Догоню и возьму. С любовью разберемся позже.
Когда он вышел на улицу, небо уже начало светлеть. К нему бежал начальник стражи.
- Нашли! Ваше сиятельство, нашли!
- Где?! – герцог сорвался с места.
Сердце билось так сильно, что пришлось даже остановиться на мгновение. Все его существо ликовало – нашли! Каково же было его разочарование, когда вместо испуганного личика Сафи, которое он так желал увидеть, ему предоставили всклокоченного мужика.
- Это что?! – взревел Таргарский правитель.
- Он их вывез на телеге, - пояснил сияющий начальник стражи.
- Спалю, - бесновался Найяр, - весь город спалю к бесам!
- В..ваше…
- Заткнись! – рявкнул герцог, беря себя в руки. – Куда отвез? – навис он над трясущимся мужиком.
- Так за ворота вывез, чуть подальше, а там они с возка-то и слезли. Я потом оборачивался, стояли на месте, никуда не двигались. Так что, ничего не могу сказать, - заикаясь, ответил горожанин.
- Я вот тебе сейчас брюхо вспорю и узнаешь, - прошипел в бессильной ярости герцог.
- Господин! – мужик упал на колени. – Я правду говорю! Богами клянусь! Шагах в пятистах за воротами слезли и стояли.
Найяр был в бешенстве. Столько времени было потрачено впустую! А до рассвета смысла пускать следопытов нет, все равно ничего не найдут. Выругавшись, герцог вернулся в дом градоправителя и хлопнул дверями предоставленной ему опочивальни.
- Я взорвусь, - выкрикнул он, чтобы хоть как-то снять напряжение.
Помогло слабо. Он велел принести холодной воды, вылил на себя и снова вернулся в постель. Тогда он стал думать о том, что всегда помогало успокоиться. Он думал о юной фее, кружащейся среди огромного бального зала. Это видение, заворожившее его тогда и чарующее до сих пор воспоминание, всегда умиротворяло.
- Сафи, - тихо простонал Найяр. – Одумайся, остановись. Клянусь, не трону…
Вскоре он провалился в тяжелый сон, чтобы вскочить через три часа и снова броситься в погоню за своим личным солнцем.
* * *
Мы смотрели вслед отъезжающей повозке, Флэй не спешил вести меня куда-то дальше.
- Чего мы ждем? – спросила я.
- Следующую повозку, - ответил мой спутник. – Сейчас наш спаситель уберется подальше, а там мы найдем себе нового извозчика.
Я взглянула на него и усмехнулся. Кажется, я начала понимать план дикаря из Ледигьорда. Наши следы, намеренное навязывание знания фамилии Грэир, его объятья и нарочитые повторения слова – жена, все было для того, чтобы заставить Найяра пережить тот ужас, который пережил сам Флэй, держа в объятьях свою мертвую жену. Вроде вот оно, рядом, а не достать.
Флэй подал мне руку, и мы, неспешно пошли вдоль мощенное камнем дороги, по которой шло не слишком оживленное движение. Мужчина подставил лицо осеннему солнцу и прикрыл глаза. Ветер шевелил его волосы, ласкал лицо, и на губах играла едва заметная улыбка.
- Ты улыбаешься, - отметила я.
- Мне хорошо, - ответил он и покосился на меня.
- От того, что все идет, как ты задумал?
- Что все идет, как я задумал, будет видно в конце пути. Пока у нас на хвосте висит герцог, и насколько мы оторвались, точно сказать невозможно. Просто спокойно на душе. Впервые за пятнадцать лет. Легко, спокойно и хорошо, - он улыбнулся и слегка щелкнул меня по носу. – Голубка.
После снова прикрыл глаза. Как он шел так, не спотыкаясь и не сворачивая в сторону, я не понимала. Сзади послышался скрип колес. Флэй открыл глаза и обернулся. Затем вновь расслабился, повозку мы пропустили. Я удивленно взглянула на него.
- Нам в другую сторону, - пояснил мужчина.
- Откуда ты знаешь, в какую сторону она едет? – изумилась я.
- Пустой едет, значит, житель из окрестных деревень. Товар скинул, едет домой, - ответил сын Белой Рыси.
- А может, наоборот, за товаром, - не согласилась я.
- Тарганночка, он деньги считал, - насмешливо произнес Флэй. – Когда едут деньги отдавать, так рожа не светится. Он скинул все, что привез, едет довольный, барыши подсчитывает. Нет, нам нужен другой. Гуляем дальше.
