Пусть прочувствует разницу между любящим мужчиной и оскорбленным ее презрением. Закрыть в покоях. Если понадобится, посадит на цепь, пока не поумнеет. Но порку он ей устроит, обязательно. Хватит носиться с ней, как с хрупким фарфором. Эта женщина сильней, чем кажется. Пора напомнить, что в доме главный мужчина.
От этих мыслей ему самому стало страшно. Проклятье! Ему нужна ее нежность, а не покорность тупой сломанной куклы. «Что вы с ней сделаете?». Да он сам не знает! Его душевные терзания доводили герцога то до одной крайности, он готов был ползать перед ней на коленях, вымаливая прощение за все. То кидали в другую, когда душу заполняла черная ненависть, и Найяр хотел увидеть, как гаснет жизнь в глазах лживой твари.
- Главное, догнать, - тихо произнес его сиятельство. – Лишь бы догнать.
* * *
Перед самыми воротами в Арли Найяр остановился. Сам себе не мог объяснить причину странной внутренний дрожи, но переступать эту незримую границу ему отчаянно не хотелось. Но там должны быть новые следы, и герцог тронул поводья, проезжая мимо стражи, склонившейся в низком поклоне. Отряд уже отъехал от ворот, когда Найяр вдруг остановился и поманил к себе одного из стражей.
Мужчина сорвался с места, не желая хоть чем-то рассердить его сиятельство. Он вновь поклонился и застыл, ожидая. Герцог некоторое время сверлил взглядом стражника. Наконец, еле уловимо выдохнул и спросил:
- Кто стоял на воротах вчера и позавчера?
- Я, ваше сиятельство, - ответил страж. – Тиер заболел, и я вышел вместо него на утреннюю и дневную стражу.
- Можешь вспомнить, прибыли ли в город за это время мужчина и женщина, оба верхом. Без сопровождения. По виду, в пути не один день. Она могла быть в мужском костюме, либо в платье. Красивая, сероглазая…
- А он черноволосый и кареглазый? Представительный такой тарг, - тут же прервал его сиятельство стражник.
- Да, - кивнул Найяр и затаил дыхание.
- Были. Я сам видел. Позавчера въехали, - ответил мужчина.
- Почему запомнил? – стражник невольно поежился под колючим взглядом герцога.
- Так они, ваше сиятельство, въехали, держась за руки. Уж больно тепло смотрел на тарганну благородный тарг, невозможно было не обратить внимания. И за руку так держал, прямо голуби…
- Проклятье! – взревел герцог. – К бесам! Чтобы они сдохли!
Стражник отшатнулся от бешеного взгляда правителя, и несколько наемников оттеснили его, понимая, что герцогский гнев почти достиг пика. Одарив неожиданных защитников гонца дурных вестей испепеляющим взглядом, герцог пришпорил коня, срываясь с места в галоп. Отряд послушно помчался за своим господином.
- Голуби, - рычал Найяр, безуспешно пытаясь справиться с обуревающей его яростью.
Горожане шарахались в стороны, едва успевая увернуться из-под копыт герцогского коня. Неожиданно конь встал на дыбы, и хлыст герцога прогулялся по чьей-то спине, задев голову. Найяр уже мчался дальше, не обращая внимания на вскрик. В богатую часть города он влетел, чуть не сбив какую-то тарганну, несшую с достоинством свою упитанную фигуру.
В дом градоправителя, над которым развивался флаг Таргара, Найяр практически вбежал.
- Начальника городской стражи ко мне, - уже привычно потребовал он. – Покои, горячую воду и вина. Много вина!
- Ваше сиятельство, - градоправитель, выбежавший на незнакомый голос, в котором звучали повелительные нотки, согнулся в низком поклоне. – Позвольте доложить о делах в Арли.
- Да пусть хоть Черный бог пожрет твой Арли, - прорычал Найяр, взбегая вверх по лестнице. – Все, что меня сейчас интересует, я уже назвал. Немедленно!
- Разумеется, ваше сиятельство, - поклонился арлийский градоправитель, и дом пришел в суетливое движение.
Герцог упал в кресло в предоставленных ему покоях, проследил взглядом за мечущейся прислугой. Отнял у слуги бутылку вина, из которой тот намеревался налить в кубок, и разом осушил почти половину бутылку прямо из горлышка.
- Еще принеси, - велел его сиятельство.
Прихватил бутылку с собой и отправился в умывальню, где спешно заполняли лохань. Когда воды было уже достаточно, и прислуга спешно покидала покои, Найяр остановил взгляд на девушке, оставившую чистую простыню для обтирания.
- Жди меня в опочивальне, - велел он.
Служанка зарделась и потупила взгляд, но присела в книксене и покинула умывальню, послушно отправляясь туда, куда ей велели. Герцог усмехнулся. С прислугой всегда было проще, проще только с придворными дамами. Это он понял, когда был еще юношей. Служанки никогда не артачились… если не были девственницами. Господин пожелал, господин получил. И они не устраивали истерики, когда избавлялись от плодов случайной связи, как эта дрянь Сафи… Еще недопитая бутылка полетела в стену, на мгновение оглушив его сиятельство звоном разбитого стекла.
Но, погрузившись в горячую воду, Найяр несколько успокоился и перевел дыхание. Он прикрыл глаза, вспоминая самое знакомое и желанное ему тело, вспоминал их милую игру с мытьем, как скользила его рука, оглаживая округлость молодой упругой груди… Ведь отдавалась, стонала, кричала, требовала, металась в его объятьях. Ей было с ним хорошо, он это знал.
- Проклятье, Сафи, я скучаю, - прошептал герцог. – Я так по тебе скучаю. Так какого беса ты возишься с этим ублюдком?! – вода выплеснулась на пол под ударом мужского кулака.
Найяр быстро закончил свое омовение и покинул умывальню. Он уже и забыл, что велел служанке ждать его, но увидев девушку, скромно сидящую на краю ложа и теребящую край фартучка, герцог усмехнулся и направился к ней. Девушка бросила на него быстрый взгляд и снова потупилась, но через мгновение снова посмотрела.
Герцог, все еще обнаженный, подошел к служанке, приподнял ее голову за подбородок.
- Как звать? – спросил он.
- Эльса, - почти прошептала она, вновь окидывая обнаженное мужское тело быстрым взглядом.
- Нравлюсь? – усмехнулся герцог.
- Да, ваше сиятельство, - девушка смущенно улыбнулась. – Вы красивый.
- И здесь? – простыня, еще удерживаемая на бедрах, отлетела в сторону.
Глаза служанки слегка округлились, когда перед ее лицом застыло возбужденное мужское естество.
- Да, - выдохнула она.
- Покажи как, - милостиво улыбнулся Найяр, и его достоинство уперлось девушке в губы.
Она испуганно посмотрела на правителя.
- Девственница?
- Нет, ваше сиятельство, - Эльса снова зарделась.
- Тогда к чему испуг? – усмехнулся герцог.
- Я не умею, - призналась девушка.
- Все бывает в первый раз, - философски изрек мужчина. – Пустишь в ход зубы, выбью, - ласково предупредил он. – Приступай.
Он откинул голову и прикрыл глаза, ощущая неумелый, но ласковый язычок девушки. Разрядки все никак не происходило, и Найяр недовольно взглянул на служанку сверху вниз. Взяв ее за затылок, герцог уже грубо вошел в ее рот до самого предела, но быстро передумал, как только Эльса начала давиться.
- Бестолочь, - вздохнул его сиятельство.
И овладел временной любовницей уже привычным образом. Быстро излившись и успокоившись, герцог велел девушке убираться. Она стремительно юркнула за дверь, а вместо нее объявился градоправитель, который принес своему господину чистую одежду, за которой уже успели сбегать.
- Начальник городской стражи ждет, - доложил благородный тарг.
- Иду, - ответил герцог, быстро одеваясь.
А дальше завертелось. Привычные приказания и беготня городской стражи. Через пару часов, за которые успел изрядно выпить, его сиятельство получил отчет о том, что искомые мужчина и женщина провели ночь на постоялом дворе. Так же он узнал, что эту пару… голубков запомнили еще в нескольких местах. Они гуляли по городу! Он носится по стране, а они гуляли!!!
- Спали в одной комнате? – мрачно спросил его сиятельство, поднимаясь на ноги.
- Да, - кивнул начальник стражи. – В той комнате еще никто не живет. Скорей всего даже не убирали.
Найяр обжег тарга взглядом.
- Веди! – велел он.
В комнате, которую постояльцы покинули еще вчера, действительно, не было еще уборки.
- Так новых жильцов-то пока нет, - искренне удивился хозяин постоялого двора.
И она жила здесь! Спала… Какая мерзость. Герцог скривился и сплюнул на пол. Дверь комнаты уже открывали. Найяр шагнул внутрь и сразу же посмотрел на кровать. Смятые простыни, следы от голов на подушках, покрывало в ногах… Затем его взгляд метнулся к лохани, стоявшей прямо в комнате.
Неожиданно почувствовав слабость в ногах, Найяр оперся рукой о стену. Плечи герцога часто вздымались, хриплое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Он вновь посмотрел на кровать и громко застонал, слыша стоны, которые должны были оглашать комнату. И лохань… Она позволяла этому ублюдку мыть себя? Он тоже гладил ее тело? Тоже сжимал в ладони ее груди?
- А, к бесам! – заорал Найяр. – Сжечь! Все здесь сжечь!
- Ваше сиятельство! – воскликнул хозяин постоялого двора. – Не губите! За что?
- Сжечь! – бесновался герцог. – Огня, немедленно!
- Ваше сиятельство! – закричал мужчина, падая на колени и хватая правителя за руки. – Не губите! У меня же ничего больше нет. Чем я семью кормить буду?!
Голова герцога опустилась вниз. Он взглянул на мужчину полубезумным взглядом, и тот шарахнулся в сторону. Но Найяр остановил его, повалил на пол и наступил ногой на горло.
- Ты-ы-ы, ты пустил их сюда, - зашипел герцог. – Ты дал им кров, ты позволил совокупляться! Удавлю…
- Ваше сия…
Хозяин хрипел, пытаясь оторвать от своего горла сапог господина, но тот все жал, пока не увидел, как закатились глаза, пока мужчина не затих. Затем обернулся, увидев зажженный факел. Забрал его и сам шагнул в комнату, поджигая кровать. Сухое дерево легко вспыхнуло, огонь перекинулся на белье, пожирая его.
Вскоре полыхала вся комната, а Найяр стоял и смотрел на пламя. Кто-то прибежал с ведрами, но один его взгляд, и те, кто хотел остановить огонь, попятились назад. Он остался один, не мигая смотрел на огонь, все более распространявшийся по дому.
- Надо уходить, - услышал он голос одного из своих наемников.
- Я сейчас, - отозвался герцог.
Он вновь отвернулся к огню, но вдруг вздрогнул от смешка за спиной. Найяр резко обернулся, но там было пусто. «Придет время, и ты услышишь смех из могилы», - вдруг всплыло в памяти. И вновь смешок. Герцог порывисто обернулся, озираясь вокруг себя бешеным взглядом.
- Тиган? – шепотом спросил Найяр.
Ответа не последовало, и герцог сорвался с места. Он выбежал на улицу и остановился, схватившись за бешено колотящееся сердце. Мотнул головой и обернулся к дому, из которого выбегали последние постояльцы. Под руки выводили голосящую жену покойного хозяина. Наемники мрачно посматривали на его сиятельство, а он все никак не мог выкинуть из головы странный смешок.
- Этого не было, - громко произнес герцог. – Уходим.
Воины послушно направились за своим господином, который еще несколько раз обернулся, странно глядя на них, и в его глазах они впервые увидели страх. Это было настолько несвойственно герцогу, что вызвало недоумение и определенные подозрения. Торсон взглянул на Нордоса и осторожно постучал себя по виску. Лысый воин пожал плечами и махнул рукой. Мужчина уже несколько месяцев отчаянно тосковал по дому и подумывал, что пора бы уже навестить своих родных. Сейчас он пришел к окончательному выводу. Как только эта гонка завершится, он уедет из Таргара.
Хмель стремительно покидал голову Найяра. Когда он вернулся к дому градоправителя, случившееся на постоялом дворе уже казалось плодом своего воображения и расшатанных переживаниями нервов. Взяв себя в руки, герцог выслушал последние сведения от начальника городской стражи, молча, кивнул и велел:
- Убираемся отсюда.
Градоправитель и начальник городской стражи переглянулись и, не сговариваясь, вместе произнесли, глядя вслед удаляющемуся отряду:
- Слава богам.
До развилки отряд скакал без остановки. Найяр мрачно смотрел вперед, стараясь изо всех сил ни о чем не думать. Все, что случилось в Арли, напугало его самого. Слишком сильные эмоции - он с ними не справлялся. Даже узнав, что Сафи посмела отдаться своему мужу, не вывело его настолько из равновесия. Может, Тигана воспринимал уже, как приложение к их с сокровищем семье, то ли воспринял, как личную подачку несчастному сопернику. Но их связь больше вызывала насмешку, чем ревность. Сейчас все было хуже, намного хуже.
Вкус крови во рту немного отрезвил герцога, оказалось, он так сильно закусил губу, что прокусил ее. Слизав кровь, его сиятельство усмехнулся. Проклятье! Он никогда не боялся ни крови, ни смерти, ни боли, но детский страх перед призраками, вот что стало настоящим потрясением. Он-то думал, что это осталось в далеком прошлом…
Сколько ему тогда было? Лет семь, да, семь. Отец отправил их с матушкой в замок у моря. Неил и Найяр наслушались сказок няньки, которая сказала, что в этом замке бродит призрак девочки, их родственницы, утонувшей в море, когда ей было пять лет. Старуха тогда сказала, что девочка выходит по ночам из моря, пробирается в замок и бродит по закрытому крылу. Плачет, зовет свою мать и все просит взять ее на руки, потому что ей страшно и холодно.
И ночью они с Неилом сбежали из своих опочивален, чтобы посмотреть на девочку-приведение. Пробрались в закрытое крыло и долго прислушивались к звукам. Даже, кажется, не дышали толком. Затем брат взял маленького Ная за руку, они прокрались на цыпочках выше и припали лицами к окну, которое выходило на море.
- Может, сейчас появится, - прошептал Неил, положив руку Наю на плечо.
- А призраки страшные? – спросил будущий правитель Таргара, глядя на старшего брата большими испуганными глазами.
- Не знаю, брат, я их не видел, - пожал плечами Неил.
А потом снова была жуткая тишина, к которой прислушивались мальчики. Устав стоять на одном месте, они вновь пошли по коридору, иногда заглядывая в старые покои. Везде царило запустение, лежал толстый слой пыли, висела паутина. Истлевшие пологи над кроватями навевали страх уже одним своим видом. Лунный свет, проникавший в окна придавал окружающей обстановке вовсе уж жутковатый ореол таинственности. И вдруг раздался шорох, а потом тоненький голосочек…
- Ма, - Найяр так четко это услышал.
Мальчик закричал, вцепился в руку брата и все кричал и кричал, боясь открыть глаза и выпустить живую теплую ладонь Неила.
- Най, это крыса! – пытался докричаться до него старший брат. – Это всего лишь крыса, брат.
- Это она! – рыдал маленький Найяр. – Это мертвая девочка.
- Это пищала крыса, - доказывал Неил.
Но успокоился Найяр только, когда брат утащил его из этого жуткого места. Он еще долго всхлипывал и не отпускал от себя Неила. Они так и заснули в одной постели, прижавшись друг к другу. И после Найяр долго не мог спокойно слушать истории про привидений. Но, чем старше он становился, тем больше забывался этот неконтролируемый страх перед гостями из потустороннего мира. А на постоялом дворе, когда он услышал жуткий смешок за плечом… Он, словно вновь стал тем семилетним мальчиком, который до истерики испугался призрака утопленницы.
Грозный и беспощадный герцог был неприятно шокирован проклятьем, посланным ему Руэри Тиганом.
От этих мыслей ему самому стало страшно. Проклятье! Ему нужна ее нежность, а не покорность тупой сломанной куклы. «Что вы с ней сделаете?». Да он сам не знает! Его душевные терзания доводили герцога то до одной крайности, он готов был ползать перед ней на коленях, вымаливая прощение за все. То кидали в другую, когда душу заполняла черная ненависть, и Найяр хотел увидеть, как гаснет жизнь в глазах лживой твари.
- Главное, догнать, - тихо произнес его сиятельство. – Лишь бы догнать.
* * *
Перед самыми воротами в Арли Найяр остановился. Сам себе не мог объяснить причину странной внутренний дрожи, но переступать эту незримую границу ему отчаянно не хотелось. Но там должны быть новые следы, и герцог тронул поводья, проезжая мимо стражи, склонившейся в низком поклоне. Отряд уже отъехал от ворот, когда Найяр вдруг остановился и поманил к себе одного из стражей.
Мужчина сорвался с места, не желая хоть чем-то рассердить его сиятельство. Он вновь поклонился и застыл, ожидая. Герцог некоторое время сверлил взглядом стражника. Наконец, еле уловимо выдохнул и спросил:
- Кто стоял на воротах вчера и позавчера?
- Я, ваше сиятельство, - ответил страж. – Тиер заболел, и я вышел вместо него на утреннюю и дневную стражу.
- Можешь вспомнить, прибыли ли в город за это время мужчина и женщина, оба верхом. Без сопровождения. По виду, в пути не один день. Она могла быть в мужском костюме, либо в платье. Красивая, сероглазая…
- А он черноволосый и кареглазый? Представительный такой тарг, - тут же прервал его сиятельство стражник.
- Да, - кивнул Найяр и затаил дыхание.
- Были. Я сам видел. Позавчера въехали, - ответил мужчина.
- Почему запомнил? – стражник невольно поежился под колючим взглядом герцога.
- Так они, ваше сиятельство, въехали, держась за руки. Уж больно тепло смотрел на тарганну благородный тарг, невозможно было не обратить внимания. И за руку так держал, прямо голуби…
- Проклятье! – взревел герцог. – К бесам! Чтобы они сдохли!
Стражник отшатнулся от бешеного взгляда правителя, и несколько наемников оттеснили его, понимая, что герцогский гнев почти достиг пика. Одарив неожиданных защитников гонца дурных вестей испепеляющим взглядом, герцог пришпорил коня, срываясь с места в галоп. Отряд послушно помчался за своим господином.
- Голуби, - рычал Найяр, безуспешно пытаясь справиться с обуревающей его яростью.
Горожане шарахались в стороны, едва успевая увернуться из-под копыт герцогского коня. Неожиданно конь встал на дыбы, и хлыст герцога прогулялся по чьей-то спине, задев голову. Найяр уже мчался дальше, не обращая внимания на вскрик. В богатую часть города он влетел, чуть не сбив какую-то тарганну, несшую с достоинством свою упитанную фигуру.
В дом градоправителя, над которым развивался флаг Таргара, Найяр практически вбежал.
- Начальника городской стражи ко мне, - уже привычно потребовал он. – Покои, горячую воду и вина. Много вина!
- Ваше сиятельство, - градоправитель, выбежавший на незнакомый голос, в котором звучали повелительные нотки, согнулся в низком поклоне. – Позвольте доложить о делах в Арли.
- Да пусть хоть Черный бог пожрет твой Арли, - прорычал Найяр, взбегая вверх по лестнице. – Все, что меня сейчас интересует, я уже назвал. Немедленно!
- Разумеется, ваше сиятельство, - поклонился арлийский градоправитель, и дом пришел в суетливое движение.
Герцог упал в кресло в предоставленных ему покоях, проследил взглядом за мечущейся прислугой. Отнял у слуги бутылку вина, из которой тот намеревался налить в кубок, и разом осушил почти половину бутылку прямо из горлышка.
- Еще принеси, - велел его сиятельство.
Прихватил бутылку с собой и отправился в умывальню, где спешно заполняли лохань. Когда воды было уже достаточно, и прислуга спешно покидала покои, Найяр остановил взгляд на девушке, оставившую чистую простыню для обтирания.
- Жди меня в опочивальне, - велел он.
Служанка зарделась и потупила взгляд, но присела в книксене и покинула умывальню, послушно отправляясь туда, куда ей велели. Герцог усмехнулся. С прислугой всегда было проще, проще только с придворными дамами. Это он понял, когда был еще юношей. Служанки никогда не артачились… если не были девственницами. Господин пожелал, господин получил. И они не устраивали истерики, когда избавлялись от плодов случайной связи, как эта дрянь Сафи… Еще недопитая бутылка полетела в стену, на мгновение оглушив его сиятельство звоном разбитого стекла.
Но, погрузившись в горячую воду, Найяр несколько успокоился и перевел дыхание. Он прикрыл глаза, вспоминая самое знакомое и желанное ему тело, вспоминал их милую игру с мытьем, как скользила его рука, оглаживая округлость молодой упругой груди… Ведь отдавалась, стонала, кричала, требовала, металась в его объятьях. Ей было с ним хорошо, он это знал.
- Проклятье, Сафи, я скучаю, - прошептал герцог. – Я так по тебе скучаю. Так какого беса ты возишься с этим ублюдком?! – вода выплеснулась на пол под ударом мужского кулака.
Найяр быстро закончил свое омовение и покинул умывальню. Он уже и забыл, что велел служанке ждать его, но увидев девушку, скромно сидящую на краю ложа и теребящую край фартучка, герцог усмехнулся и направился к ней. Девушка бросила на него быстрый взгляд и снова потупилась, но через мгновение снова посмотрела.
Герцог, все еще обнаженный, подошел к служанке, приподнял ее голову за подбородок.
- Как звать? – спросил он.
- Эльса, - почти прошептала она, вновь окидывая обнаженное мужское тело быстрым взглядом.
- Нравлюсь? – усмехнулся герцог.
- Да, ваше сиятельство, - девушка смущенно улыбнулась. – Вы красивый.
- И здесь? – простыня, еще удерживаемая на бедрах, отлетела в сторону.
Глаза служанки слегка округлились, когда перед ее лицом застыло возбужденное мужское естество.
- Да, - выдохнула она.
- Покажи как, - милостиво улыбнулся Найяр, и его достоинство уперлось девушке в губы.
Она испуганно посмотрела на правителя.
- Девственница?
- Нет, ваше сиятельство, - Эльса снова зарделась.
- Тогда к чему испуг? – усмехнулся герцог.
- Я не умею, - призналась девушка.
- Все бывает в первый раз, - философски изрек мужчина. – Пустишь в ход зубы, выбью, - ласково предупредил он. – Приступай.
Он откинул голову и прикрыл глаза, ощущая неумелый, но ласковый язычок девушки. Разрядки все никак не происходило, и Найяр недовольно взглянул на служанку сверху вниз. Взяв ее за затылок, герцог уже грубо вошел в ее рот до самого предела, но быстро передумал, как только Эльса начала давиться.
- Бестолочь, - вздохнул его сиятельство.
И овладел временной любовницей уже привычным образом. Быстро излившись и успокоившись, герцог велел девушке убираться. Она стремительно юркнула за дверь, а вместо нее объявился градоправитель, который принес своему господину чистую одежду, за которой уже успели сбегать.
- Начальник городской стражи ждет, - доложил благородный тарг.
- Иду, - ответил герцог, быстро одеваясь.
А дальше завертелось. Привычные приказания и беготня городской стражи. Через пару часов, за которые успел изрядно выпить, его сиятельство получил отчет о том, что искомые мужчина и женщина провели ночь на постоялом дворе. Так же он узнал, что эту пару… голубков запомнили еще в нескольких местах. Они гуляли по городу! Он носится по стране, а они гуляли!!!
- Спали в одной комнате? – мрачно спросил его сиятельство, поднимаясь на ноги.
- Да, - кивнул начальник стражи. – В той комнате еще никто не живет. Скорей всего даже не убирали.
Найяр обжег тарга взглядом.
- Веди! – велел он.
В комнате, которую постояльцы покинули еще вчера, действительно, не было еще уборки.
- Так новых жильцов-то пока нет, - искренне удивился хозяин постоялого двора.
И она жила здесь! Спала… Какая мерзость. Герцог скривился и сплюнул на пол. Дверь комнаты уже открывали. Найяр шагнул внутрь и сразу же посмотрел на кровать. Смятые простыни, следы от голов на подушках, покрывало в ногах… Затем его взгляд метнулся к лохани, стоявшей прямо в комнате.
Неожиданно почувствовав слабость в ногах, Найяр оперся рукой о стену. Плечи герцога часто вздымались, хриплое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Он вновь посмотрел на кровать и громко застонал, слыша стоны, которые должны были оглашать комнату. И лохань… Она позволяла этому ублюдку мыть себя? Он тоже гладил ее тело? Тоже сжимал в ладони ее груди?
- А, к бесам! – заорал Найяр. – Сжечь! Все здесь сжечь!
- Ваше сиятельство! – воскликнул хозяин постоялого двора. – Не губите! За что?
- Сжечь! – бесновался герцог. – Огня, немедленно!
- Ваше сиятельство! – закричал мужчина, падая на колени и хватая правителя за руки. – Не губите! У меня же ничего больше нет. Чем я семью кормить буду?!
Голова герцога опустилась вниз. Он взглянул на мужчину полубезумным взглядом, и тот шарахнулся в сторону. Но Найяр остановил его, повалил на пол и наступил ногой на горло.
- Ты-ы-ы, ты пустил их сюда, - зашипел герцог. – Ты дал им кров, ты позволил совокупляться! Удавлю…
- Ваше сия…
Хозяин хрипел, пытаясь оторвать от своего горла сапог господина, но тот все жал, пока не увидел, как закатились глаза, пока мужчина не затих. Затем обернулся, увидев зажженный факел. Забрал его и сам шагнул в комнату, поджигая кровать. Сухое дерево легко вспыхнуло, огонь перекинулся на белье, пожирая его.
Вскоре полыхала вся комната, а Найяр стоял и смотрел на пламя. Кто-то прибежал с ведрами, но один его взгляд, и те, кто хотел остановить огонь, попятились назад. Он остался один, не мигая смотрел на огонь, все более распространявшийся по дому.
- Надо уходить, - услышал он голос одного из своих наемников.
- Я сейчас, - отозвался герцог.
Он вновь отвернулся к огню, но вдруг вздрогнул от смешка за спиной. Найяр резко обернулся, но там было пусто. «Придет время, и ты услышишь смех из могилы», - вдруг всплыло в памяти. И вновь смешок. Герцог порывисто обернулся, озираясь вокруг себя бешеным взглядом.
- Тиган? – шепотом спросил Найяр.
Ответа не последовало, и герцог сорвался с места. Он выбежал на улицу и остановился, схватившись за бешено колотящееся сердце. Мотнул головой и обернулся к дому, из которого выбегали последние постояльцы. Под руки выводили голосящую жену покойного хозяина. Наемники мрачно посматривали на его сиятельство, а он все никак не мог выкинуть из головы странный смешок.
- Этого не было, - громко произнес герцог. – Уходим.
Воины послушно направились за своим господином, который еще несколько раз обернулся, странно глядя на них, и в его глазах они впервые увидели страх. Это было настолько несвойственно герцогу, что вызвало недоумение и определенные подозрения. Торсон взглянул на Нордоса и осторожно постучал себя по виску. Лысый воин пожал плечами и махнул рукой. Мужчина уже несколько месяцев отчаянно тосковал по дому и подумывал, что пора бы уже навестить своих родных. Сейчас он пришел к окончательному выводу. Как только эта гонка завершится, он уедет из Таргара.
Хмель стремительно покидал голову Найяра. Когда он вернулся к дому градоправителя, случившееся на постоялом дворе уже казалось плодом своего воображения и расшатанных переживаниями нервов. Взяв себя в руки, герцог выслушал последние сведения от начальника городской стражи, молча, кивнул и велел:
- Убираемся отсюда.
Градоправитель и начальник городской стражи переглянулись и, не сговариваясь, вместе произнесли, глядя вслед удаляющемуся отряду:
- Слава богам.
До развилки отряд скакал без остановки. Найяр мрачно смотрел вперед, стараясь изо всех сил ни о чем не думать. Все, что случилось в Арли, напугало его самого. Слишком сильные эмоции - он с ними не справлялся. Даже узнав, что Сафи посмела отдаться своему мужу, не вывело его настолько из равновесия. Может, Тигана воспринимал уже, как приложение к их с сокровищем семье, то ли воспринял, как личную подачку несчастному сопернику. Но их связь больше вызывала насмешку, чем ревность. Сейчас все было хуже, намного хуже.
Вкус крови во рту немного отрезвил герцога, оказалось, он так сильно закусил губу, что прокусил ее. Слизав кровь, его сиятельство усмехнулся. Проклятье! Он никогда не боялся ни крови, ни смерти, ни боли, но детский страх перед призраками, вот что стало настоящим потрясением. Он-то думал, что это осталось в далеком прошлом…
Сколько ему тогда было? Лет семь, да, семь. Отец отправил их с матушкой в замок у моря. Неил и Найяр наслушались сказок няньки, которая сказала, что в этом замке бродит призрак девочки, их родственницы, утонувшей в море, когда ей было пять лет. Старуха тогда сказала, что девочка выходит по ночам из моря, пробирается в замок и бродит по закрытому крылу. Плачет, зовет свою мать и все просит взять ее на руки, потому что ей страшно и холодно.
И ночью они с Неилом сбежали из своих опочивален, чтобы посмотреть на девочку-приведение. Пробрались в закрытое крыло и долго прислушивались к звукам. Даже, кажется, не дышали толком. Затем брат взял маленького Ная за руку, они прокрались на цыпочках выше и припали лицами к окну, которое выходило на море.
- Может, сейчас появится, - прошептал Неил, положив руку Наю на плечо.
- А призраки страшные? – спросил будущий правитель Таргара, глядя на старшего брата большими испуганными глазами.
- Не знаю, брат, я их не видел, - пожал плечами Неил.
А потом снова была жуткая тишина, к которой прислушивались мальчики. Устав стоять на одном месте, они вновь пошли по коридору, иногда заглядывая в старые покои. Везде царило запустение, лежал толстый слой пыли, висела паутина. Истлевшие пологи над кроватями навевали страх уже одним своим видом. Лунный свет, проникавший в окна придавал окружающей обстановке вовсе уж жутковатый ореол таинственности. И вдруг раздался шорох, а потом тоненький голосочек…
- Ма, - Найяр так четко это услышал.
Мальчик закричал, вцепился в руку брата и все кричал и кричал, боясь открыть глаза и выпустить живую теплую ладонь Неила.
- Най, это крыса! – пытался докричаться до него старший брат. – Это всего лишь крыса, брат.
- Это она! – рыдал маленький Найяр. – Это мертвая девочка.
- Это пищала крыса, - доказывал Неил.
Но успокоился Найяр только, когда брат утащил его из этого жуткого места. Он еще долго всхлипывал и не отпускал от себя Неила. Они так и заснули в одной постели, прижавшись друг к другу. И после Найяр долго не мог спокойно слушать истории про привидений. Но, чем старше он становился, тем больше забывался этот неконтролируемый страх перед гостями из потустороннего мира. А на постоялом дворе, когда он услышал жуткий смешок за плечом… Он, словно вновь стал тем семилетним мальчиком, который до истерики испугался призрака утопленницы.
Грозный и беспощадный герцог был неприятно шокирован проклятьем, посланным ему Руэри Тиганом.
