– Нужно отобрать личную гвардию из таргарцев. Лично отберу. На стражу надеяться нечего, слабаки. Проклятье, - рыкнул он. – Даже послать следом некого, чтобы раздавили наемников. Эй, кто там!
В кабинет заглянул секретарь.
- Лирену сюда. Немедленно! – рявкнул герцог и упал в свое кресло. – К бесам, хоть так пар спустить.
Когда дверь приоткрылась, и в кабинет несмело заглянула его любовница, Найяр нервно отстукивал пальцами по столу. Он поднял взгляд на девушку и, молча, указал, чтобы она подошла. Лирена, заметив настроение своего господина, несмело приблизилась и присела в глубоком реверансе.
- Ты призвал меня, - произнесла она, бросив быстрый взгляд на герцога.
- Повернись, - велел он.
Девушка послушно повернулась спиной к любовнику и охнула, когда властная рука резко наклонила ее вперед, юбки взлетели на голову, и Лирена вскрикнула, когда мужчина вторгся в сухое лоно. Девушка закусила губу и закрыла глаза, стараясь не морщиться и не стонать от болезненных ощущений.
- Не молчи, - велел Найяр.
- Мне больно, Най, - пожаловалась любовница, и герцог усмехнулся, наращивая темп.
Но разрядка все не приходила, не смотря на то, что ствол, едва не трещал, от прилившей к нему крови.
- Проклятье, - выругался герцог и рывком покинул лоно любовницы, даря ей ощущение освобождения.
Он развернул ее к себе и впился в губы болезненным поцелуем, прикусывая губы, вырывая из груди девушки новые стоны, далекие от стонов наслаждения. Затем порвал шнуровку на платье, обнажая ее грудь. Целовал, оставляя засосы, вновь терзал губы, мял груди, сознательно причиняя боль каждым движением. Герцог пил боль своей фаворитки, пытался насытиться ею, словно упырь, пьющий кровь своей жертвы.
Усадив Лирену на стол, Найяр снова вошел в нее. Она хрипло вскрикнула. На глаза выступили слезы, и герцог зарычал, глядя на искаженное страданиями лицо, но ему все еще было мало, он все еще был голоден. Склонившись, Найяр прикусил нежную кожу на плече девушки. Она вскрикнула, и герцог неожиданно нежно поцеловал место, где остались следы от его зубов.
- Маленькая моя, девочка, - прошептал он.
- Най, - жалобно всхлипнула Лирена.
И он снова сжал зубы, прикусывая кожу, поцеловал и впился зубами.
- Най, не надо, пожалуйста, мне больно, - взвизгнула она.
- Хорошая моя, нежная, - простонал он, вонзаясь в ее лоно снова и снова.
И вновь укус и нежный поцелуй. Лирена попробовала оттолкнуть, отпрянуть, увернуться от жалящей страсти своего любовника. Он ухватил ее за руки завел их за спину и склонился к груди.
- Нет! – завизжала испуганная Лирена. – Не надо!
Но мужчина лишь, втянул в рот коричневатую тугую горошину соска, провел языком, лаская. Девушка замерла, не зная, что последует дальше.
- Боишься, маленькая, боишься, - усмехнулся Найяр и перевернул ее животом на стол.
Лирена немного расслабилась и перестала сопротивляться. Герцог огладил ее ягодицы, усмехнулся и шлепнул, звонко, с оттяжкой. Девушка вскрикнула, и он рассмеялся. Снова огладил, размахнулся и ударил, с удовольствие рассматривая красный след от своей ладони. Еще раз и еще. Лирена дернулась, но он придавил ее ладонью к столу, поймал руки, заламывая за спину, ухватил за запястья одной рукой, в очередной раз вонзаясь в ее лоно. Вгонял свое естество резко, не щадя и стремясь доставить удовольствие женщине. И опять звонко шлепнул.
- Ох, Най, - протяжно застонала Лирена, неожиданно возбуждаясь.
Найяр опять рассмеялся и снова шлепнул. Она дернулась, подвывая и постанывая. Мужчина шлепнул еще раз, и его пальцы скользнули между аппетитных ягодиц.
- Что? – она попробовала вывернуть голову, когда почувствовала, как герцог прикасается к постыдному. К тому, что не предназначено для прикосновений. – Не надо, пожалуйста, не надо!
Возбуждение схлынуло, оставляя страх. Найяр довольно заурчал, как сытый кот, слушая ее мольбы.
- Най, любимый, ты ведь не сделаешь этого? Ты ведь не унизишь меня?
Он усмехнулся, успокаивающе погладил по спине, девушка не успокоилась, она все так же беспокойно ерзала и выворачивалась.
- Ты сама себе враг, - усмехнулся Найяр и вошел выше. – О, да, - выдохнул он, когда его плоть сжало в тесные тиски. И не слушая криков любовницы, начал двигаться…
Когда он покинул кабинет, Лирена все еще лежала на столе, вздрагивая от рыданий. Герцог кивнул головой на кабинет своему секретарю и велел:
- Лаггера позови, пусть займется. Там есть для него работа.
В этот момент к своему кабинету подошел Эбер Военор. Он остановился, слушая женские рыдания и слова господина. Болезненно поморщившись, главный казначей поспешил скрыться за дверями своего кабинета.
- Что за непочтительность, кузен, - насмешливо произнес, заметивший его Найяр.
- Доброго дня, ваше сиятельство, - поклонился Эбер, стараясь спрятать неприязненный тон.
Герцог первым прошел в кабинет казначея и кивнул головой, показывая следовать за собой. Сейчас он был более спокоен, чем полчаса назад, и даже благодушен. Найяр проследил, как Военор прошел к своему столу, разложил бумаги и некоторое время перекладывал их, не глядя на своего господина.
- Неприятен я тебе, свояк? – поинтересовался герцог.
- О чем вы, ваше сиятельство? – спросил казначей, все так же тщательно, перекладывая и перелистывая бумаги.
Найяр некоторое время следил за ним, раздражение вновь подняло голову, и герцог вытянул руку, сметая со стола документы.
- На меня смотри, Военор, - велел он.
Казначей поднял хмурый взгляд, и герцог усмехнулся.
- Смеешь порицать меня? – спросил он.
- Как можно, - ответил Эбер, скользнув взглядом поверх головы герцога.
- Я сказал на меня смотреть, - рыкнул Найяр и встал, подходя вплотную к казначею. Он некоторое время изучал своего подданного, затем вздохнул и отошел. – Если бы она была рядом, все было бы иначе, - тихо сказал его сиятельство, падая на стул.
Эбер открыл было рот, но сдержался и промолчал. Найяр не обратил внимания, он вновь погрузился в свои переживания. Казначей, молча, собирал разбросанные герцогом бумаги. Ему был неприятен тот, кто все еще правил, кто продолжал сходить с ума и тянуть Таргар в пропасть своего безумия. Впрочем, мужчина чувствовал и свою вину.
Владыка принял живое участие в уничтожении того, кто возвел его на Небесный Престол, спеша освободиться от тяготящего бремени власти Таргарского Дракона. Это юродивые Владыки бродили по городам, клевеща на жителей герцогства. Он же и подсказал Найяру идею с выявлением заговорщиков и преступников с помощью тех, чьим языком вещают боги. Далекому от благочестия герцогу идея пришлась по душе. Он увидел в этом возможность закрутить гайки и напомнить погрязшим в вольнодумии и заговорах таргарцам, кто здесь главный. Заговорщики же подливали масла в огонь людского гнева и непонимания происходящего.
По замыслу Когена и Владыки, народ должен был быть подготовлен к смене не только властителя, но и династии на герцогском троне. И этот план помогал воплощать в жизнь сам властитель Таргара, доводящий народ до истерики своими указами и преследованиями. Переворот был назначен через месяц. К этому времени столицу должны были наводнить сторонники этого тайного союза. А они были. В первую очередь обозленная знать, чьи титулы и земли отобрал герцог, те, чьих родных жестоко пытали и казнили. Сюда же относились и простолюдины, попавшие в застенки по лживым доносам. Армию постепенно обрабатывали засланные Когеном люди. Даже флот начал роптать, когда герцог вдруг велел схватить одного из командующих таргарской армадой. Просто его сиятельство усмотрел измену в дружеской беседе тарга Ланнвена и гаэлдарского купца. У беседы были свидетели, готовые подтвердить, что обсуждались цены на Лоанский шелк и Маддарскую пеньку, но они не перевесили доноса о тайном сговоре. И почитаемый матросами и офицерами тарг Ланнвен отправился в застенки. Таргу Когену едва удалось оттянуть его допрос. Таргарский Дракон усердно пилил сук на котором сидел, и ему в этом ненавязчиво помогали. Впрочем, возражать было все равно, что самих себя обвинить в измене. С некоторых пор герцог не выносил возражений вовсе.
Самого Эбера заговорщики старались держать в удалении от интриг, берегли, как зеницу ока, его роль была слишком значительна, чтобы рисковать его жизнью. Иной альтернативы на трон так и не нашли, и Военор согласился с тем, что вскоре ему предстояло. Тем более, что Шарли оказалась очень милой девушкой. Она легко сдалась на милость Эбера. Сидевшая почти в заточении девушка быстро увлеклась приятным мужчиной, умевшем красиво говорить и ухаживать. Он же, расценивая ее, как будущую жену, был особенно обходителен и нежен. Все случилось быстро и просто. Шарли, охваченная первой влюбленностью и страстью отдалась казначею в кабинете отца, чем несказанно облегчила задачу благородного тарга в его неблагородном деле, и их связь сразу же стала явной.
Старый герцог пришел в страшный гнев, он хотел требовать наказания для соблазнителя, но его дочь и будущий зять кинулись в ноги оскорбленному отцу, Коген похлопотал за них, уверяя герцога Грэима, что лучшего зятя и желать нельзя. Он же внушил отцу, что отныне его дочь – порченый товар на рынке невест, а тарг Военор влюблен и готов жениться. И ненаследный герцог сдался. Он же, оберегая честь дочери, наверное, впервые в жизни пошел на конфронтацию с правящим племянником, выбивая право на свадьбу менее знатного дворянина с кузиной Таргарского правителя.
Свадьба была негромкой, не смотря на то, что выходила замуж ненаследная герцогиня Грэим. Найяру вообще было плевать, по большому счету, он жил в своих подозрениях, видениях и тоске. Потому венчание прошло в главном храме столице, но приглашены были только самые близкие и доверенные люди. Герцог Таргарский присутствовал в сопровождении своей верной фаворитки, но их пара оставила тягостное впечатление. И когда они отбыли, остальные вздохнули с облегчением.
- Мне нужна Сафи, - услышал Эбер и поднял голову, немного удивленно взглянув на Найяра, вырвавшего его из размышлений. – Без нее ничего не получается. Все не так. Я должен забрать свое сокровище у дикарей. Проклятье, моя девочка и эти грязные свиньи…
Найяр поднялся, не глядя хлопнул казначея по плечу и направился к двери.
- Не единой минуты больше откладывать не буду. В Ледигьорд.
- А если она все-таки погибла, - произнес герцогу в спину Эбер. – Возможно, ее больше нет.
На душе стало холодно от произнесенных слов, но допустить, чтобы Дракон отправился на поиски своего потерянного сокровища, мужчина не мог. Ему нравилась его жена, возможно, он даже был увлечен. Он уважал и заботился о юной супруге, но та, что столько времени жила в душе, была по-прежнему дорога.
- Что ты сказал? – герцог развернулся и взглянул на своего казначея враждебным взглядом.
- Я сказал, что, тарганна Тиган могла погибнуть на самом деле, - повторил Эбер.
Найяр схватил казначея за грудки и встряхнул, но Военор все так же уверенно смотрел в глаза герцога.
- Она жива, слышишь, жива! – выкрикнул герцог в лицо Эбера.
- Даже если жива, оставьте ее, наконец, в покое, - ответил мужчина. – Вам лучше забыть об этой женщине.
- Ты-ы-ы, - протянул Найяр, приближая лицо к лицу казначея, - да как ты смеешь, пес, указывать мне, МНЕ?!!
Военор сбил герцогские руки со своего камзола и отошел в сторону.
- Оставьте Сафи в покое. Она никогда не была счастлива здесь, возможно, сейчас эта женщина обрела покой. Займитесь своим государством, Таргар катится в Преисподнюю, а вы хотите бросить его сейчас, чтобы гоняться за призраком утерянной любви, - он знал, что нарывается, знал, что Найяр не простит и спустит с рук, но остановиться уже не мог. Накипело.
Герцог вновь шагнул к казначею, размахнулся, но Эбер больше не хотел изображать бессловесную овцу. Он увернулся, ускользая из-под удара, и вновь отошел на несколько шагов. Найяр, не достигнув цели, пролетел по инерции и едва не встретился со стеной. Он мгновенно развернулся, красивое лицо исказило бешенство.
- Не смей мне указывать, ублюдок, не смей! Это мое государство, моя женщина и моя воля! Я, только я решаю, что будет с Таргаром!
- Государство вы утопили в крови, ваше сиятельство, еще немного и Таргар откажется от вас. Кто вы без своего венца? Кровожадный безумец? Что касается женщины, она никогда не была вашей, и не будет впредь. Где бы сейчас не была Сафи, я желаю ей никогда больше не попадать в ваши безжалостные руки.
Рывок герцога был стремительным, он сбил с ног казначея, нанося ему удар по лицу. Военор вывернулся и вскочил на ноги, сплевывая на пол кровь. Найяр поднялся следом, он волком смотрел на того, кто посмел сказать то, о чем молчали остальные. То, о чем боялся думать даже сам таргарский правитель. Найяр уверял себя, что держит все под контролем, он свято верил в то, что знает, что делает. В крови? Да он спасает герцогство от предателей и ведьм! Не нужен Таргару? Он?! Что такое Таргар без своего Дракона? Ничто, он, он, Найяр обогатил герцогство, раздвинул его границы. Он обводил вокруг пальца послов не только других государств, но и самого Владыки. Именно он, Найяр Грэим, смог дотянуться даже до Небесного Престола! Кто они все без него? Пустышки, которые способны лишь на то, чтобы выполнять его приказания. Он их всех насквозь видит, всех! И этого червяка, который посмел раскрыть рот, тоже.
Найяр сузил глаза, склонил голову к правому плечу и осклабился:
- Ты ведь был влюблен в нее, не так ли, Военор? – спросил он, медленно подходя к Эберу. – Я видел, какими глазами ты смотрел на нее. Живьем бы проглотил, да? Хороша, ох, хороша моя Сафи. Другой такой нет. И ведь она доверяла тебе, мне не доверяла, а тебе, да. Что она поручила тебе, мой мальчик, перед тем, как решила выпить яд? – казначей дернулся при последних словах, и герцог рассмеялся. – Ты не знал, благородный тарг. Наша красавица хотела наглотаться яда, но Грэир подпортил ей планы и украл. Но что делает обычно человек, который готовится умереть? – герцог прошелся по кабинету, заложив руки за спину, развернулся на каблуках и вновь посмотрел на Военора. – Он приводит в порядок свои дела. Она не могла дать тебе поручение только насчет Габи. Что мое сокровище велела тебе сделать, Военор? Открой душу.
- Хвала Грэиру, что не дал свершится трагедии, - спокойно ответил Эбер, промакивая кровь. – Все, о чем меня просила Сафи, я вам рассказал. – И он взглянул в глаза герцога, уверенно выдержав тяжелый взгляд господина.
- Ты лжешь, я это точно знаю, - Найяр опять приблизился к казначею. – И я скоро узнаю все, что ты от меня скрываешь. Стража! – двери открылись, и Таргарский Дракон кивнул на казначея. – В пыточную.
Военор обошел герцога, заглянул ему в лицо и произнес:
- Бесы слишком долго покровительствовали тебе, герцог, но плата за их помощь всегда непомерна, и скоро Черный бог потребует свои проценты. – После развернулся и кивнул стражникам. – Ведите.
- Я сам Черный бог! – выкрикнул вслед Найяр.
- Ты даже не его тень, - рассмеялся казначей и прошел мимо застывшего тарга Когена, одарив его мимолетным извиняющимся взглядом.
В кабинет заглянул секретарь.
- Лирену сюда. Немедленно! – рявкнул герцог и упал в свое кресло. – К бесам, хоть так пар спустить.
Когда дверь приоткрылась, и в кабинет несмело заглянула его любовница, Найяр нервно отстукивал пальцами по столу. Он поднял взгляд на девушку и, молча, указал, чтобы она подошла. Лирена, заметив настроение своего господина, несмело приблизилась и присела в глубоком реверансе.
- Ты призвал меня, - произнесла она, бросив быстрый взгляд на герцога.
- Повернись, - велел он.
Девушка послушно повернулась спиной к любовнику и охнула, когда властная рука резко наклонила ее вперед, юбки взлетели на голову, и Лирена вскрикнула, когда мужчина вторгся в сухое лоно. Девушка закусила губу и закрыла глаза, стараясь не морщиться и не стонать от болезненных ощущений.
- Не молчи, - велел Найяр.
- Мне больно, Най, - пожаловалась любовница, и герцог усмехнулся, наращивая темп.
Но разрядка все не приходила, не смотря на то, что ствол, едва не трещал, от прилившей к нему крови.
- Проклятье, - выругался герцог и рывком покинул лоно любовницы, даря ей ощущение освобождения.
Он развернул ее к себе и впился в губы болезненным поцелуем, прикусывая губы, вырывая из груди девушки новые стоны, далекие от стонов наслаждения. Затем порвал шнуровку на платье, обнажая ее грудь. Целовал, оставляя засосы, вновь терзал губы, мял груди, сознательно причиняя боль каждым движением. Герцог пил боль своей фаворитки, пытался насытиться ею, словно упырь, пьющий кровь своей жертвы.
Усадив Лирену на стол, Найяр снова вошел в нее. Она хрипло вскрикнула. На глаза выступили слезы, и герцог зарычал, глядя на искаженное страданиями лицо, но ему все еще было мало, он все еще был голоден. Склонившись, Найяр прикусил нежную кожу на плече девушки. Она вскрикнула, и герцог неожиданно нежно поцеловал место, где остались следы от его зубов.
- Маленькая моя, девочка, - прошептал он.
- Най, - жалобно всхлипнула Лирена.
И он снова сжал зубы, прикусывая кожу, поцеловал и впился зубами.
- Най, не надо, пожалуйста, мне больно, - взвизгнула она.
- Хорошая моя, нежная, - простонал он, вонзаясь в ее лоно снова и снова.
И вновь укус и нежный поцелуй. Лирена попробовала оттолкнуть, отпрянуть, увернуться от жалящей страсти своего любовника. Он ухватил ее за руки завел их за спину и склонился к груди.
- Нет! – завизжала испуганная Лирена. – Не надо!
Но мужчина лишь, втянул в рот коричневатую тугую горошину соска, провел языком, лаская. Девушка замерла, не зная, что последует дальше.
- Боишься, маленькая, боишься, - усмехнулся Найяр и перевернул ее животом на стол.
Лирена немного расслабилась и перестала сопротивляться. Герцог огладил ее ягодицы, усмехнулся и шлепнул, звонко, с оттяжкой. Девушка вскрикнула, и он рассмеялся. Снова огладил, размахнулся и ударил, с удовольствие рассматривая красный след от своей ладони. Еще раз и еще. Лирена дернулась, но он придавил ее ладонью к столу, поймал руки, заламывая за спину, ухватил за запястья одной рукой, в очередной раз вонзаясь в ее лоно. Вгонял свое естество резко, не щадя и стремясь доставить удовольствие женщине. И опять звонко шлепнул.
- Ох, Най, - протяжно застонала Лирена, неожиданно возбуждаясь.
Найяр опять рассмеялся и снова шлепнул. Она дернулась, подвывая и постанывая. Мужчина шлепнул еще раз, и его пальцы скользнули между аппетитных ягодиц.
- Что? – она попробовала вывернуть голову, когда почувствовала, как герцог прикасается к постыдному. К тому, что не предназначено для прикосновений. – Не надо, пожалуйста, не надо!
Возбуждение схлынуло, оставляя страх. Найяр довольно заурчал, как сытый кот, слушая ее мольбы.
- Най, любимый, ты ведь не сделаешь этого? Ты ведь не унизишь меня?
Он усмехнулся, успокаивающе погладил по спине, девушка не успокоилась, она все так же беспокойно ерзала и выворачивалась.
- Ты сама себе враг, - усмехнулся Найяр и вошел выше. – О, да, - выдохнул он, когда его плоть сжало в тесные тиски. И не слушая криков любовницы, начал двигаться…
Когда он покинул кабинет, Лирена все еще лежала на столе, вздрагивая от рыданий. Герцог кивнул головой на кабинет своему секретарю и велел:
- Лаггера позови, пусть займется. Там есть для него работа.
В этот момент к своему кабинету подошел Эбер Военор. Он остановился, слушая женские рыдания и слова господина. Болезненно поморщившись, главный казначей поспешил скрыться за дверями своего кабинета.
- Что за непочтительность, кузен, - насмешливо произнес, заметивший его Найяр.
- Доброго дня, ваше сиятельство, - поклонился Эбер, стараясь спрятать неприязненный тон.
Герцог первым прошел в кабинет казначея и кивнул головой, показывая следовать за собой. Сейчас он был более спокоен, чем полчаса назад, и даже благодушен. Найяр проследил, как Военор прошел к своему столу, разложил бумаги и некоторое время перекладывал их, не глядя на своего господина.
- Неприятен я тебе, свояк? – поинтересовался герцог.
- О чем вы, ваше сиятельство? – спросил казначей, все так же тщательно, перекладывая и перелистывая бумаги.
Найяр некоторое время следил за ним, раздражение вновь подняло голову, и герцог вытянул руку, сметая со стола документы.
- На меня смотри, Военор, - велел он.
Казначей поднял хмурый взгляд, и герцог усмехнулся.
- Смеешь порицать меня? – спросил он.
- Как можно, - ответил Эбер, скользнув взглядом поверх головы герцога.
- Я сказал на меня смотреть, - рыкнул Найяр и встал, подходя вплотную к казначею. Он некоторое время изучал своего подданного, затем вздохнул и отошел. – Если бы она была рядом, все было бы иначе, - тихо сказал его сиятельство, падая на стул.
Эбер открыл было рот, но сдержался и промолчал. Найяр не обратил внимания, он вновь погрузился в свои переживания. Казначей, молча, собирал разбросанные герцогом бумаги. Ему был неприятен тот, кто все еще правил, кто продолжал сходить с ума и тянуть Таргар в пропасть своего безумия. Впрочем, мужчина чувствовал и свою вину.
Владыка принял живое участие в уничтожении того, кто возвел его на Небесный Престол, спеша освободиться от тяготящего бремени власти Таргарского Дракона. Это юродивые Владыки бродили по городам, клевеща на жителей герцогства. Он же и подсказал Найяру идею с выявлением заговорщиков и преступников с помощью тех, чьим языком вещают боги. Далекому от благочестия герцогу идея пришлась по душе. Он увидел в этом возможность закрутить гайки и напомнить погрязшим в вольнодумии и заговорах таргарцам, кто здесь главный. Заговорщики же подливали масла в огонь людского гнева и непонимания происходящего.
По замыслу Когена и Владыки, народ должен был быть подготовлен к смене не только властителя, но и династии на герцогском троне. И этот план помогал воплощать в жизнь сам властитель Таргара, доводящий народ до истерики своими указами и преследованиями. Переворот был назначен через месяц. К этому времени столицу должны были наводнить сторонники этого тайного союза. А они были. В первую очередь обозленная знать, чьи титулы и земли отобрал герцог, те, чьих родных жестоко пытали и казнили. Сюда же относились и простолюдины, попавшие в застенки по лживым доносам. Армию постепенно обрабатывали засланные Когеном люди. Даже флот начал роптать, когда герцог вдруг велел схватить одного из командующих таргарской армадой. Просто его сиятельство усмотрел измену в дружеской беседе тарга Ланнвена и гаэлдарского купца. У беседы были свидетели, готовые подтвердить, что обсуждались цены на Лоанский шелк и Маддарскую пеньку, но они не перевесили доноса о тайном сговоре. И почитаемый матросами и офицерами тарг Ланнвен отправился в застенки. Таргу Когену едва удалось оттянуть его допрос. Таргарский Дракон усердно пилил сук на котором сидел, и ему в этом ненавязчиво помогали. Впрочем, возражать было все равно, что самих себя обвинить в измене. С некоторых пор герцог не выносил возражений вовсе.
Самого Эбера заговорщики старались держать в удалении от интриг, берегли, как зеницу ока, его роль была слишком значительна, чтобы рисковать его жизнью. Иной альтернативы на трон так и не нашли, и Военор согласился с тем, что вскоре ему предстояло. Тем более, что Шарли оказалась очень милой девушкой. Она легко сдалась на милость Эбера. Сидевшая почти в заточении девушка быстро увлеклась приятным мужчиной, умевшем красиво говорить и ухаживать. Он же, расценивая ее, как будущую жену, был особенно обходителен и нежен. Все случилось быстро и просто. Шарли, охваченная первой влюбленностью и страстью отдалась казначею в кабинете отца, чем несказанно облегчила задачу благородного тарга в его неблагородном деле, и их связь сразу же стала явной.
Старый герцог пришел в страшный гнев, он хотел требовать наказания для соблазнителя, но его дочь и будущий зять кинулись в ноги оскорбленному отцу, Коген похлопотал за них, уверяя герцога Грэима, что лучшего зятя и желать нельзя. Он же внушил отцу, что отныне его дочь – порченый товар на рынке невест, а тарг Военор влюблен и готов жениться. И ненаследный герцог сдался. Он же, оберегая честь дочери, наверное, впервые в жизни пошел на конфронтацию с правящим племянником, выбивая право на свадьбу менее знатного дворянина с кузиной Таргарского правителя.
Свадьба была негромкой, не смотря на то, что выходила замуж ненаследная герцогиня Грэим. Найяру вообще было плевать, по большому счету, он жил в своих подозрениях, видениях и тоске. Потому венчание прошло в главном храме столице, но приглашены были только самые близкие и доверенные люди. Герцог Таргарский присутствовал в сопровождении своей верной фаворитки, но их пара оставила тягостное впечатление. И когда они отбыли, остальные вздохнули с облегчением.
- Мне нужна Сафи, - услышал Эбер и поднял голову, немного удивленно взглянув на Найяра, вырвавшего его из размышлений. – Без нее ничего не получается. Все не так. Я должен забрать свое сокровище у дикарей. Проклятье, моя девочка и эти грязные свиньи…
Найяр поднялся, не глядя хлопнул казначея по плечу и направился к двери.
- Не единой минуты больше откладывать не буду. В Ледигьорд.
- А если она все-таки погибла, - произнес герцогу в спину Эбер. – Возможно, ее больше нет.
На душе стало холодно от произнесенных слов, но допустить, чтобы Дракон отправился на поиски своего потерянного сокровища, мужчина не мог. Ему нравилась его жена, возможно, он даже был увлечен. Он уважал и заботился о юной супруге, но та, что столько времени жила в душе, была по-прежнему дорога.
- Что ты сказал? – герцог развернулся и взглянул на своего казначея враждебным взглядом.
- Я сказал, что, тарганна Тиган могла погибнуть на самом деле, - повторил Эбер.
Найяр схватил казначея за грудки и встряхнул, но Военор все так же уверенно смотрел в глаза герцога.
- Она жива, слышишь, жива! – выкрикнул герцог в лицо Эбера.
- Даже если жива, оставьте ее, наконец, в покое, - ответил мужчина. – Вам лучше забыть об этой женщине.
- Ты-ы-ы, - протянул Найяр, приближая лицо к лицу казначея, - да как ты смеешь, пес, указывать мне, МНЕ?!!
Военор сбил герцогские руки со своего камзола и отошел в сторону.
- Оставьте Сафи в покое. Она никогда не была счастлива здесь, возможно, сейчас эта женщина обрела покой. Займитесь своим государством, Таргар катится в Преисподнюю, а вы хотите бросить его сейчас, чтобы гоняться за призраком утерянной любви, - он знал, что нарывается, знал, что Найяр не простит и спустит с рук, но остановиться уже не мог. Накипело.
Герцог вновь шагнул к казначею, размахнулся, но Эбер больше не хотел изображать бессловесную овцу. Он увернулся, ускользая из-под удара, и вновь отошел на несколько шагов. Найяр, не достигнув цели, пролетел по инерции и едва не встретился со стеной. Он мгновенно развернулся, красивое лицо исказило бешенство.
- Не смей мне указывать, ублюдок, не смей! Это мое государство, моя женщина и моя воля! Я, только я решаю, что будет с Таргаром!
- Государство вы утопили в крови, ваше сиятельство, еще немного и Таргар откажется от вас. Кто вы без своего венца? Кровожадный безумец? Что касается женщины, она никогда не была вашей, и не будет впредь. Где бы сейчас не была Сафи, я желаю ей никогда больше не попадать в ваши безжалостные руки.
Рывок герцога был стремительным, он сбил с ног казначея, нанося ему удар по лицу. Военор вывернулся и вскочил на ноги, сплевывая на пол кровь. Найяр поднялся следом, он волком смотрел на того, кто посмел сказать то, о чем молчали остальные. То, о чем боялся думать даже сам таргарский правитель. Найяр уверял себя, что держит все под контролем, он свято верил в то, что знает, что делает. В крови? Да он спасает герцогство от предателей и ведьм! Не нужен Таргару? Он?! Что такое Таргар без своего Дракона? Ничто, он, он, Найяр обогатил герцогство, раздвинул его границы. Он обводил вокруг пальца послов не только других государств, но и самого Владыки. Именно он, Найяр Грэим, смог дотянуться даже до Небесного Престола! Кто они все без него? Пустышки, которые способны лишь на то, чтобы выполнять его приказания. Он их всех насквозь видит, всех! И этого червяка, который посмел раскрыть рот, тоже.
Найяр сузил глаза, склонил голову к правому плечу и осклабился:
- Ты ведь был влюблен в нее, не так ли, Военор? – спросил он, медленно подходя к Эберу. – Я видел, какими глазами ты смотрел на нее. Живьем бы проглотил, да? Хороша, ох, хороша моя Сафи. Другой такой нет. И ведь она доверяла тебе, мне не доверяла, а тебе, да. Что она поручила тебе, мой мальчик, перед тем, как решила выпить яд? – казначей дернулся при последних словах, и герцог рассмеялся. – Ты не знал, благородный тарг. Наша красавица хотела наглотаться яда, но Грэир подпортил ей планы и украл. Но что делает обычно человек, который готовится умереть? – герцог прошелся по кабинету, заложив руки за спину, развернулся на каблуках и вновь посмотрел на Военора. – Он приводит в порядок свои дела. Она не могла дать тебе поручение только насчет Габи. Что мое сокровище велела тебе сделать, Военор? Открой душу.
- Хвала Грэиру, что не дал свершится трагедии, - спокойно ответил Эбер, промакивая кровь. – Все, о чем меня просила Сафи, я вам рассказал. – И он взглянул в глаза герцога, уверенно выдержав тяжелый взгляд господина.
- Ты лжешь, я это точно знаю, - Найяр опять приблизился к казначею. – И я скоро узнаю все, что ты от меня скрываешь. Стража! – двери открылись, и Таргарский Дракон кивнул на казначея. – В пыточную.
Военор обошел герцога, заглянул ему в лицо и произнес:
- Бесы слишком долго покровительствовали тебе, герцог, но плата за их помощь всегда непомерна, и скоро Черный бог потребует свои проценты. – После развернулся и кивнул стражникам. – Ведите.
- Я сам Черный бог! – выкрикнул вслед Найяр.
- Ты даже не его тень, - рассмеялся казначей и прошел мимо застывшего тарга Когена, одарив его мимолетным извиняющимся взглядом.
