— Но если продолжишь издеваться над моими нервами, мне придется ночевать в регенераторе, исправляя урон, который ты мне наносишь за день. — Он улыбнулся и провел пальцем по моей щеке, обвел губы по контуру...
— Площадь Раздора, тайлар Грейн, — влез в такой момент приятный женский голос.
Рома вздохнул и сел. Я проводила его ошарашенным взглядом. Это мне сейчас сделали предложение? Первое в моей жизни, между прочим! Обалдеть... И вроде бы надо что-то ответить, но я все еще хлопала глазами, отыскивая, к чему еще докопаться, даже несколько раз открывала рот, чтобы выдать очередную гадость для сознания собственной крутости, но так не придумала и сдалась. Вместо этого вернулась к списку своих вопросов.
— Ром, почему я тайлари? — поинтересовалась, вылезая из спайлера.
— Потому что ты моя спутница, — он обернулся ко мне и улыбнулся.
— Невеста, короче, — я решила исходить из привычной мне терминологии.
— Что такое — невеста? — тут же заинтересовался Роман.
Вот ведь гуманоид, все ни как у людей. Решив отложить на потом выяснение этого вопроса, я выбралась наружу и огляделась. Если здесь и была когда-то площадь, то на сегодняшний день осталось лишь название.
— Почему площадь Раздора? — поинтересовалась я, разглядывая оживленную улицу, по обе стороны которой сверкали, переливались, кричали тысячами огней и голограмм магазины.
Рома обошел спайлер и пристроился рядом, положив мне руку на талию. И где только нашел под складками комбинезона? Мастерство не пропьешь, так-то...
— Крайгон когда-то был единым государством, как Аттария, — сказал мой личный инопланетянин, увлекая в сторону кричащих реклам. — На праздновании их национального праздника произошла ссора, как раз на этой площади. Наследный принц поругался со своим братом. Невинная ссора на первый взгляд разрослась в массовое сражение, а затем и в переворот, разделивший Крайгон на два государства. Мы сейчас находимся на территории Республики. Имперская часть более закрытая, на нее можно попасть только по предварительному соглашению. Мы приземлились для дозаправки и пополнения провианта. Ну и чтобы дать людям возможность отдохнуть и немного развлечься.
— Ясно, — кивнула я, рассматривая ближайшую вывеску, на которой были нарисованы сплошные черточки, запятые и кляксы.
После перевела взгляд на другую сторону улицы, где огромный парящий экран показывал женщину в облегающем костюме, сидевшем на ней, как вторая кожа, только яркий изумрудный цвет, да короткий шлейф, спадавший мягкими драпировками с плеч, указывали, что она все-таки одета. Я фыркнула и посмотрела дальше. Постепенно проникаясь духом торгового квартала, я чувствовала, как все сильней берет разгон пропитанное скидками, отравленное акциями и ослепленное яркими рекламами сердце махрового шопоголика.
— Что ты хочешь? — с лукавой улыбкой спросил Рома.
Я ответила коротко, но емко:
— Все!
— Отличный выбор, — рассмеялся синеглазик, и мы нырнули сквозь тетку в зеленом, сразу попав в непривычный моему глазу магазин женской одежды.
Это был большой зал, где вместо тряпья по стенам висели визуалоги. Это такие экраны, которые выдавали объемное изображение товара. Тот, к которому мы подошли с Ромой, был напичкан платьями. Мой мужчина показал мне, как этим визуалогом пользоваться, и меня засосало. Я перебирала по цветам, по моделям, капая на пол слюной от щенячьего восторга.
— Черт, Ром, зацени, у этого модельера явно больная фантазия, — упивалась я, рассматривая полную асимметрию ядовито-оранжевого балахона. — Охренеть, в этом даже на помойку стремно выйти. А это что за страсти-мордасти? Зачем тут четыре рукава? Для разнообразия что ли? Надоело совать руки в верхние, суй в нижние? Ёкарный бабай, у кого ноги растут вместо рук? Или портниха была пьяной?
Я обернулась и взглянула на Рому, тут же чуть не откусив половину от какого-то диска, который он держал рядом с моей головой.
— Что за хрень? — полюбопытствовала я.
— Записываю все, что ты мне сказала, потом будешь мне переводить, — совершенно серьезно ответил мой гуманоид. — Хочу понимать свою женщину с полуслова, — пояснил он для особо одаренных, для меня то есть. — А одежда для гуманоидных рас в следующем зале.
У меня дернулся глаз, потом еще раз, и я праведно возмутилась.
— Ром, ты нормальный вообще? На фига ты мне эту муть подсунул? Я, по-твоему, на лошару похожа, чтобы битый час упиваться просмотром всякой фигни?
— Я просто показал, как этим пользоваться, но ты с таким восторгом игралась визуалогом, что мне не хотелось отвлекать тебя, — ответил он с улыбкой, и мне захотелось дать кулаком промеж этих чистых синих глаз, наполненных искренним умилением.
— Я сейчас подумаю, что ты изучаешь реакции примитива на цивилизацию, и обижусь. Обижусь, Рома, а это офигеть как тебе не понравится. Мозг вынесу на раз, допинаю его до выхода на два, а на три сожру у тебя на глазах твою печень, — пообещала я. — Быстро показывай, где я могу прибарахлиться.
Чуть мерцающий маленький диск погас, впитывая мое последнее изречение, и Роман повел меня в другой зал. Вот честно, чуть не убила его. Сам сказал, что времени мало, и поставил меня перед издевательством над моей тонкой душевной организацией, чтобы пополнить свой словарный запас. Еще раз фыркнув на него, я встала перед первым попавшимся визуалогом и начала манипуляции.
Я выбрала длинное бирюзовое платье, очаровавшее меня летящим кроем. Совершив манипуляции, как показал Рома, я с любопытством смотрела на появившуюся передо мной голограмму девушки-модели, которая дефилировала по просторам магазина, показывая товар лицом, затем остановилась, сияя ослепительной улыбкой и пустыми глазами, смотрящими сквозь меня.
— И чего краля ждет? — шепотом спросила я у Ромы.
— Подтверждение или отказ от выбора, — ответил он.
Я еще раз оценила платье и решительно подтвердила. Короткое мгновение я чувствовала легкое головокружение, а после краля в бирюзовом исчезла.
— И? — я выжидающе посмотрела на Рому.
— Это все, что ты хотела? — уточнил синеглазый, и я возмущенно посмотрела на него.
— Нет, конечно!
— Тогда выбирай дальше, время идет, — мягко улыбнулся мой красавец-мужчина, и я продолжила.
Теперь к делу я подошла обстоятельно. Гоняла модели взад и вперед, развлекалась, в общем, между делом выбрав очаровательный комбинезончик, еще пару платьев и несколько брючных костюмов.
— А нижнее белье? — опомнилась я. — Аксессуары, обувь? Косметика, духи? А украшения?
— Если не будешь тянуть кота за... яйца, — Рома чуть запнулся, пуская в ход мой бравый речевой оборот. — Какое варварское выражение...
— Нормальное выражение, — усмехнулась я. — Короче, Склифосовский, я буду быстра, как оргазм девственника при первом сексе, — пообещала я и направилась к следующему визуалогу.
Рома проследил за мной взглядом и покорно поплелся следом. Да, котеночек, женщина в погоне за обновками — это страшная сила. И это я только в один магазин зашла. Черт, всего один магазин? У меня даже на секунду настроение пропало, пока я не обнаружила, что теперь смотрю обувь. Здесь все было несколько иначе. Сначала был произведен замер моей ноги и только потом предъявлен каталог удобной обуви. Первым делом я выбрала тапочки, голубенькие. Белые пусть сами носят. А после я чуть не угрохала все время, пока примеряла на свою ножку очередные голограммы. Наконец, Рома вежливо кашлянул, и я метнулась дальше.
Нашла нижнее белье, опять почувствовала секундное головокружение, и мне предъявили все, что было на меня. Еле нарыла комплекты, чья ткань напоминала кружева и шелк. На всякий случай взяла более практичное, на мой взгляд, метнулась дальше, и пришел Облом Иваныч.
— Все, дорогая, время, — виновато вздохнул Роман, а в синих глазах читалось явное облегчение. Лицемер!
— А где мое добро? — хмуро спросила я.
— Уже в спайлере, — улыбнулся он.
Как это в спайлере? Почему в спайлере? Зачем в спайлере?! А ощутить приятный вес кучи пакетов? А гордо прошествовать с ними к машине и забить салон, ощущая себя хозяйкой всего этого? А сунуть нос в один пакет и умудриться не развалить все остальные? А выбрать тот, которым ты будешь трясти первым, рассматривая в машине, а подумать, как Лидка Макарова облезет от зависти?! Мли-ин, тут даже Лидки Макаровой нет! Сволочи! Они украли первый кайф от шоппинга...
— Что не так? — осторожно поинтересовался Рома.
— У вас все ни как у людей, — проворчала я, плетясь к выходу. — Ни примерочных, ни удовольствия потрясти пакетами с покупками, ни скидок, ни акций. Как я могу без примерки узнать, что мне все подойдет?
— Твои параметры учли, ты не могла этого не почувствовать в первый раз, — удивился синеглазый. — Ты выбирала, подтверждала, я оплачивал и отправлял в спайлер. Очень удобно, что тебе не нравится?
— Да ну вас, — совсем приуныла я. — Я хотела сразу же переодеться, сколько можно Антошкой ходить? — Я оттопырила штанины комбеза.
Роман как-то очень коварно осклабился и выдвинул предложение:
— В спайлере переоденешься.
— Маньяк, — фыркнула я и вышла на улицу.
Пакетов тоже не было. Были "флешки". Пластиковый ящичек с капсулами.
— Это что? — выдохнула я, тыкая пальцем в ящичек.
— Твои покупки, очень экономит место, — с намеком произнес Рома, подталкивая меня к сиденью.
— А пакетами пошуршать? — растерянно спросила я, упав на кресло и взяв в руки ящичек.
— Можешь носителями погреметь, — хохотнул синеглазый, и я сжала кулаки.
— Ни примерочных, ни пакетов, ни Лидки Макаровой, нелюди вы, — всхлипнула я и деловито перебрала капсулы. — Как оттуда добыть обновочку?
Предварительно спросив, что я хочу, Рома порылся в носителях и добыл нужный, после повернул верхнюю часть, и я открыла рот, глядя на мельтешение частиц, "ткавших" брючный костюм. То же он проделал с указанной обувью и нижним бельем. После, нажал мне на подбородок, закрывая рот, и весело рассмеялся, не забыв коротко поцеловать мою вытянувшуюся физиономию. Я моргнула, очнувшись от "дива-дивного" и начала деловито раздеваться.
— Глаза сломаешь, — проворчала я, стягивая комбинезон.
— Я помогу, — на меня посмотрели невинные синие глаза.
— Рома, не вздумай! Рома, отстань! Рома, руки! Рома... Ромочка... О-ох...
Когда мы подъехали к "Гордости" я все еще лежала на откинутом сиденье и мечтательно пялилась в прозрачный изнутри потолок. Рома водил пальцем по моему лицу, обрисовывая нос, губы, подбородок и улыбался, глядя на меня.
— Нужно одеваться, — сказал он, склоняясь ко мне и целуя в губы.
— Да-а, — протянула я. — Для пятидесяти трех летнего мужика, ты еще орел.
— Еще бы, это самый расцвет молодости, — усмехнулся мой синеглазик. — Если сопоставить с вашим земным возрастом, мне лет двадцать пять, может, чуть больше.
Я распахнула глаза и удивленно посмотрела на него. Ничего себе, ровесничек. Да он старше моей мамы на год!
— Я же тебе говорил, продолжительность нашей жизни больше вашей, — Рома слегка щелкнул меня по носу и протянул одежду. — Правда, пора одеваться.
— Черт с тобой, — вздохнула я, продолжая думать над тем, что он сказал.
Это что же получается? Когда мне будет пятьдесят три, я буду выглядеть старше его?! Нет, меня это не устраивает. И что тогда? Будет искать себе супругу посвежей? А меня куда? На Землю? Или в загородный дом, чтобы молодую жену не смущала примитивная?
— Любопытно, — неожиданно произнес мой инопланетянин, — по тебе сразу видно, когда ты начинаешь думать гадости. Расскажешь?
Я поправила безрукавку, заменявшую жакет, вздохнула и...
— Грейн, задерживаешься, — прозвучал недовольный голос Ардэна.
— У меня еще есть время, — не менее недовольно отозвался Рома.
Мы выбрались из спайлера, и я временно откинула мысли о несправедливости жизни. Мне не терпелось открыть все носители и пересмотреть — перемерить обновки, покрасоваться перед зеркалом, покапризничать, решая "и зачем я это купила", а потом с глубоким удовлетворением убрать все в шкаф. Мли-ин... И где я буду выгуливать обновки? Расстроилась и махнула рукой, найдем. Хоть перед Ромой. И сама же усмехнулась собственной мысли. Роме, по-моему, чем меньше одежды, тем лучше. Маньячина мой синеглазый, эх.
— У тебя такая загадочная улыбка, — заметил тайлар Грейн, ведя меня по переходам корабля.
Я промолчала, но улыбаться не перестала. В каюте, пока я чахла над своим богатством, как царь Кощей, Рома озаботился нашим пропитанием. Я бросила косой взгляд на самоходный столик, отгребла подальше разложенные на кровати носители и вновь углубилась в изучение диковинной упаковки.
— Ты похожа на гуалабарского паука-собирателя, — хмыкнул Роман и протянул руку к капсулам.
Я клацнула зубами рядом с его рукой и отгребла свое богатство еще подальше, произнеся голосом Горлума:
— Моя прелесть.
Мой сожитель рассмеялся и погрозил едва не отгрызенным пальцем.
— Не лезь к примитиву с обновками, — подмигнула я и все же перебралась поближе к еде. — Чем нас сегодня кормят?
— Вкусной и полезной пищей, — щелкнул меня по носу инопланетянин.
— Ясно, блюдо от шеф-повара "Хрень на постном масле", — деловито кивнула я и взялась за ложку.
— Я даже почти понял, что ты сказала, — развеселился Рома.
После обеда... или ужина, тут по пище не поймешь, мой гуманоид свалил на дежурство, оставив меня чахнуть дальше, над покупками, разумеется. Теперь я с детским восторгом открывала все носители. И даже не ради обновки — меня восхищал процесс явления шмотья народу. Полюбовавшись на воссоздание очередного предмета гардероба, я переходила к следующему, снова радостно сияя глазами.
— Офигеть, — порадовалась я, протянула руку назад и разочаровано вздохнула.
Носители кончились. Совсем. Окончательно и бесповоротно. Ну и ладно, зато гора одежды заняла почти всю кровать. И вот теперь можно было переходить к следующему этапу.
— Вот оно счастье, — усмехнулась я и приступила к придирчивому пересматриванию обновок.
Я их крутила в руках, искала швы, чтобы праведно возмутиться ширпотребу, но швов не было. Совсем. Помыкавшись еще немного в попытках уличить продвинутых в браке, я махнула рукой. И, наконец, перешла к примерке.
— Ну-с, начнем, пожалуй, — я потерла руки, размяла пальцы, выдохнула и приступила...
Через некоторое время я почувствовала легкое раздражение, еще через несколько минут раздражение стало тяжелым, даже с шипящим матерком. Еще минут через десять матерок стал громогласным, ненависть к инопланетной текстильной промышленности росла в геометрической прогрессии, а Рома стал просто счастливчиком потому, что не попал под горячую руку. Я запуталась! Кажется, что может быть проще платья? Вот и я думала, что сунуть голову в горловину, руки в рукава и натянуть на тело, ан, нет!
То самое бирюзовое платье, так мило смотревшееся на модели из визуалога, теперь совершенно беззастенчиво заломало мне руки. В прямом смысле. Скрутило над головой, вывернуло в суставах, и чем больше я боролась с этим иезуитским изобретением, тем сильней превращалась в рогалик.
— Да чтоб того кутюрье перекосило, который это извращение придумал! — пыхтела я. — Чтоб он швейной машинкой себе ногу к заднице пристрочил. Чтоб его в финансовую пирамиду втянули и придавили ею. Черт! Ненавижу продвинутых!
— Площадь Раздора, тайлар Грейн, — влез в такой момент приятный женский голос.
Рома вздохнул и сел. Я проводила его ошарашенным взглядом. Это мне сейчас сделали предложение? Первое в моей жизни, между прочим! Обалдеть... И вроде бы надо что-то ответить, но я все еще хлопала глазами, отыскивая, к чему еще докопаться, даже несколько раз открывала рот, чтобы выдать очередную гадость для сознания собственной крутости, но так не придумала и сдалась. Вместо этого вернулась к списку своих вопросов.
— Ром, почему я тайлари? — поинтересовалась, вылезая из спайлера.
— Потому что ты моя спутница, — он обернулся ко мне и улыбнулся.
— Невеста, короче, — я решила исходить из привычной мне терминологии.
— Что такое — невеста? — тут же заинтересовался Роман.
Вот ведь гуманоид, все ни как у людей. Решив отложить на потом выяснение этого вопроса, я выбралась наружу и огляделась. Если здесь и была когда-то площадь, то на сегодняшний день осталось лишь название.
— Почему площадь Раздора? — поинтересовалась я, разглядывая оживленную улицу, по обе стороны которой сверкали, переливались, кричали тысячами огней и голограмм магазины.
Рома обошел спайлер и пристроился рядом, положив мне руку на талию. И где только нашел под складками комбинезона? Мастерство не пропьешь, так-то...
— Крайгон когда-то был единым государством, как Аттария, — сказал мой личный инопланетянин, увлекая в сторону кричащих реклам. — На праздновании их национального праздника произошла ссора, как раз на этой площади. Наследный принц поругался со своим братом. Невинная ссора на первый взгляд разрослась в массовое сражение, а затем и в переворот, разделивший Крайгон на два государства. Мы сейчас находимся на территории Республики. Имперская часть более закрытая, на нее можно попасть только по предварительному соглашению. Мы приземлились для дозаправки и пополнения провианта. Ну и чтобы дать людям возможность отдохнуть и немного развлечься.
— Ясно, — кивнула я, рассматривая ближайшую вывеску, на которой были нарисованы сплошные черточки, запятые и кляксы.
После перевела взгляд на другую сторону улицы, где огромный парящий экран показывал женщину в облегающем костюме, сидевшем на ней, как вторая кожа, только яркий изумрудный цвет, да короткий шлейф, спадавший мягкими драпировками с плеч, указывали, что она все-таки одета. Я фыркнула и посмотрела дальше. Постепенно проникаясь духом торгового квартала, я чувствовала, как все сильней берет разгон пропитанное скидками, отравленное акциями и ослепленное яркими рекламами сердце махрового шопоголика.
— Что ты хочешь? — с лукавой улыбкой спросил Рома.
Я ответила коротко, но емко:
— Все!
— Отличный выбор, — рассмеялся синеглазик, и мы нырнули сквозь тетку в зеленом, сразу попав в непривычный моему глазу магазин женской одежды.
Это был большой зал, где вместо тряпья по стенам висели визуалоги. Это такие экраны, которые выдавали объемное изображение товара. Тот, к которому мы подошли с Ромой, был напичкан платьями. Мой мужчина показал мне, как этим визуалогом пользоваться, и меня засосало. Я перебирала по цветам, по моделям, капая на пол слюной от щенячьего восторга.
— Черт, Ром, зацени, у этого модельера явно больная фантазия, — упивалась я, рассматривая полную асимметрию ядовито-оранжевого балахона. — Охренеть, в этом даже на помойку стремно выйти. А это что за страсти-мордасти? Зачем тут четыре рукава? Для разнообразия что ли? Надоело совать руки в верхние, суй в нижние? Ёкарный бабай, у кого ноги растут вместо рук? Или портниха была пьяной?
Я обернулась и взглянула на Рому, тут же чуть не откусив половину от какого-то диска, который он держал рядом с моей головой.
— Что за хрень? — полюбопытствовала я.
— Записываю все, что ты мне сказала, потом будешь мне переводить, — совершенно серьезно ответил мой гуманоид. — Хочу понимать свою женщину с полуслова, — пояснил он для особо одаренных, для меня то есть. — А одежда для гуманоидных рас в следующем зале.
У меня дернулся глаз, потом еще раз, и я праведно возмутилась.
— Ром, ты нормальный вообще? На фига ты мне эту муть подсунул? Я, по-твоему, на лошару похожа, чтобы битый час упиваться просмотром всякой фигни?
— Я просто показал, как этим пользоваться, но ты с таким восторгом игралась визуалогом, что мне не хотелось отвлекать тебя, — ответил он с улыбкой, и мне захотелось дать кулаком промеж этих чистых синих глаз, наполненных искренним умилением.
— Я сейчас подумаю, что ты изучаешь реакции примитива на цивилизацию, и обижусь. Обижусь, Рома, а это офигеть как тебе не понравится. Мозг вынесу на раз, допинаю его до выхода на два, а на три сожру у тебя на глазах твою печень, — пообещала я. — Быстро показывай, где я могу прибарахлиться.
Чуть мерцающий маленький диск погас, впитывая мое последнее изречение, и Роман повел меня в другой зал. Вот честно, чуть не убила его. Сам сказал, что времени мало, и поставил меня перед издевательством над моей тонкой душевной организацией, чтобы пополнить свой словарный запас. Еще раз фыркнув на него, я встала перед первым попавшимся визуалогом и начала манипуляции.
Я выбрала длинное бирюзовое платье, очаровавшее меня летящим кроем. Совершив манипуляции, как показал Рома, я с любопытством смотрела на появившуюся передо мной голограмму девушки-модели, которая дефилировала по просторам магазина, показывая товар лицом, затем остановилась, сияя ослепительной улыбкой и пустыми глазами, смотрящими сквозь меня.
— И чего краля ждет? — шепотом спросила я у Ромы.
— Подтверждение или отказ от выбора, — ответил он.
Я еще раз оценила платье и решительно подтвердила. Короткое мгновение я чувствовала легкое головокружение, а после краля в бирюзовом исчезла.
— И? — я выжидающе посмотрела на Рому.
— Это все, что ты хотела? — уточнил синеглазый, и я возмущенно посмотрела на него.
— Нет, конечно!
— Тогда выбирай дальше, время идет, — мягко улыбнулся мой красавец-мужчина, и я продолжила.
Теперь к делу я подошла обстоятельно. Гоняла модели взад и вперед, развлекалась, в общем, между делом выбрав очаровательный комбинезончик, еще пару платьев и несколько брючных костюмов.
— А нижнее белье? — опомнилась я. — Аксессуары, обувь? Косметика, духи? А украшения?
— Если не будешь тянуть кота за... яйца, — Рома чуть запнулся, пуская в ход мой бравый речевой оборот. — Какое варварское выражение...
— Нормальное выражение, — усмехнулась я. — Короче, Склифосовский, я буду быстра, как оргазм девственника при первом сексе, — пообещала я и направилась к следующему визуалогу.
Рома проследил за мной взглядом и покорно поплелся следом. Да, котеночек, женщина в погоне за обновками — это страшная сила. И это я только в один магазин зашла. Черт, всего один магазин? У меня даже на секунду настроение пропало, пока я не обнаружила, что теперь смотрю обувь. Здесь все было несколько иначе. Сначала был произведен замер моей ноги и только потом предъявлен каталог удобной обуви. Первым делом я выбрала тапочки, голубенькие. Белые пусть сами носят. А после я чуть не угрохала все время, пока примеряла на свою ножку очередные голограммы. Наконец, Рома вежливо кашлянул, и я метнулась дальше.
Нашла нижнее белье, опять почувствовала секундное головокружение, и мне предъявили все, что было на меня. Еле нарыла комплекты, чья ткань напоминала кружева и шелк. На всякий случай взяла более практичное, на мой взгляд, метнулась дальше, и пришел Облом Иваныч.
— Все, дорогая, время, — виновато вздохнул Роман, а в синих глазах читалось явное облегчение. Лицемер!
— А где мое добро? — хмуро спросила я.
— Уже в спайлере, — улыбнулся он.
Как это в спайлере? Почему в спайлере? Зачем в спайлере?! А ощутить приятный вес кучи пакетов? А гордо прошествовать с ними к машине и забить салон, ощущая себя хозяйкой всего этого? А сунуть нос в один пакет и умудриться не развалить все остальные? А выбрать тот, которым ты будешь трясти первым, рассматривая в машине, а подумать, как Лидка Макарова облезет от зависти?! Мли-ин, тут даже Лидки Макаровой нет! Сволочи! Они украли первый кайф от шоппинга...
— Что не так? — осторожно поинтересовался Рома.
— У вас все ни как у людей, — проворчала я, плетясь к выходу. — Ни примерочных, ни удовольствия потрясти пакетами с покупками, ни скидок, ни акций. Как я могу без примерки узнать, что мне все подойдет?
— Твои параметры учли, ты не могла этого не почувствовать в первый раз, — удивился синеглазый. — Ты выбирала, подтверждала, я оплачивал и отправлял в спайлер. Очень удобно, что тебе не нравится?
— Да ну вас, — совсем приуныла я. — Я хотела сразу же переодеться, сколько можно Антошкой ходить? — Я оттопырила штанины комбеза.
Роман как-то очень коварно осклабился и выдвинул предложение:
— В спайлере переоденешься.
— Маньяк, — фыркнула я и вышла на улицу.
Пакетов тоже не было. Были "флешки". Пластиковый ящичек с капсулами.
— Это что? — выдохнула я, тыкая пальцем в ящичек.
— Твои покупки, очень экономит место, — с намеком произнес Рома, подталкивая меня к сиденью.
— А пакетами пошуршать? — растерянно спросила я, упав на кресло и взяв в руки ящичек.
— Можешь носителями погреметь, — хохотнул синеглазый, и я сжала кулаки.
— Ни примерочных, ни пакетов, ни Лидки Макаровой, нелюди вы, — всхлипнула я и деловито перебрала капсулы. — Как оттуда добыть обновочку?
Предварительно спросив, что я хочу, Рома порылся в носителях и добыл нужный, после повернул верхнюю часть, и я открыла рот, глядя на мельтешение частиц, "ткавших" брючный костюм. То же он проделал с указанной обувью и нижним бельем. После, нажал мне на подбородок, закрывая рот, и весело рассмеялся, не забыв коротко поцеловать мою вытянувшуюся физиономию. Я моргнула, очнувшись от "дива-дивного" и начала деловито раздеваться.
— Глаза сломаешь, — проворчала я, стягивая комбинезон.
— Я помогу, — на меня посмотрели невинные синие глаза.
— Рома, не вздумай! Рома, отстань! Рома, руки! Рома... Ромочка... О-ох...
Когда мы подъехали к "Гордости" я все еще лежала на откинутом сиденье и мечтательно пялилась в прозрачный изнутри потолок. Рома водил пальцем по моему лицу, обрисовывая нос, губы, подбородок и улыбался, глядя на меня.
— Нужно одеваться, — сказал он, склоняясь ко мне и целуя в губы.
— Да-а, — протянула я. — Для пятидесяти трех летнего мужика, ты еще орел.
— Еще бы, это самый расцвет молодости, — усмехнулся мой синеглазик. — Если сопоставить с вашим земным возрастом, мне лет двадцать пять, может, чуть больше.
Я распахнула глаза и удивленно посмотрела на него. Ничего себе, ровесничек. Да он старше моей мамы на год!
— Я же тебе говорил, продолжительность нашей жизни больше вашей, — Рома слегка щелкнул меня по носу и протянул одежду. — Правда, пора одеваться.
— Черт с тобой, — вздохнула я, продолжая думать над тем, что он сказал.
Это что же получается? Когда мне будет пятьдесят три, я буду выглядеть старше его?! Нет, меня это не устраивает. И что тогда? Будет искать себе супругу посвежей? А меня куда? На Землю? Или в загородный дом, чтобы молодую жену не смущала примитивная?
— Любопытно, — неожиданно произнес мой инопланетянин, — по тебе сразу видно, когда ты начинаешь думать гадости. Расскажешь?
Я поправила безрукавку, заменявшую жакет, вздохнула и...
— Грейн, задерживаешься, — прозвучал недовольный голос Ардэна.
— У меня еще есть время, — не менее недовольно отозвался Рома.
Мы выбрались из спайлера, и я временно откинула мысли о несправедливости жизни. Мне не терпелось открыть все носители и пересмотреть — перемерить обновки, покрасоваться перед зеркалом, покапризничать, решая "и зачем я это купила", а потом с глубоким удовлетворением убрать все в шкаф. Мли-ин... И где я буду выгуливать обновки? Расстроилась и махнула рукой, найдем. Хоть перед Ромой. И сама же усмехнулась собственной мысли. Роме, по-моему, чем меньше одежды, тем лучше. Маньячина мой синеглазый, эх.
— У тебя такая загадочная улыбка, — заметил тайлар Грейн, ведя меня по переходам корабля.
Я промолчала, но улыбаться не перестала. В каюте, пока я чахла над своим богатством, как царь Кощей, Рома озаботился нашим пропитанием. Я бросила косой взгляд на самоходный столик, отгребла подальше разложенные на кровати носители и вновь углубилась в изучение диковинной упаковки.
— Ты похожа на гуалабарского паука-собирателя, — хмыкнул Роман и протянул руку к капсулам.
Я клацнула зубами рядом с его рукой и отгребла свое богатство еще подальше, произнеся голосом Горлума:
— Моя прелесть.
Мой сожитель рассмеялся и погрозил едва не отгрызенным пальцем.
— Не лезь к примитиву с обновками, — подмигнула я и все же перебралась поближе к еде. — Чем нас сегодня кормят?
— Вкусной и полезной пищей, — щелкнул меня по носу инопланетянин.
— Ясно, блюдо от шеф-повара "Хрень на постном масле", — деловито кивнула я и взялась за ложку.
— Я даже почти понял, что ты сказала, — развеселился Рома.
После обеда... или ужина, тут по пище не поймешь, мой гуманоид свалил на дежурство, оставив меня чахнуть дальше, над покупками, разумеется. Теперь я с детским восторгом открывала все носители. И даже не ради обновки — меня восхищал процесс явления шмотья народу. Полюбовавшись на воссоздание очередного предмета гардероба, я переходила к следующему, снова радостно сияя глазами.
— Офигеть, — порадовалась я, протянула руку назад и разочаровано вздохнула.
Носители кончились. Совсем. Окончательно и бесповоротно. Ну и ладно, зато гора одежды заняла почти всю кровать. И вот теперь можно было переходить к следующему этапу.
— Вот оно счастье, — усмехнулась я и приступила к придирчивому пересматриванию обновок.
Я их крутила в руках, искала швы, чтобы праведно возмутиться ширпотребу, но швов не было. Совсем. Помыкавшись еще немного в попытках уличить продвинутых в браке, я махнула рукой. И, наконец, перешла к примерке.
— Ну-с, начнем, пожалуй, — я потерла руки, размяла пальцы, выдохнула и приступила...
Через некоторое время я почувствовала легкое раздражение, еще через несколько минут раздражение стало тяжелым, даже с шипящим матерком. Еще минут через десять матерок стал громогласным, ненависть к инопланетной текстильной промышленности росла в геометрической прогрессии, а Рома стал просто счастливчиком потому, что не попал под горячую руку. Я запуталась! Кажется, что может быть проще платья? Вот и я думала, что сунуть голову в горловину, руки в рукава и натянуть на тело, ан, нет!
То самое бирюзовое платье, так мило смотревшееся на модели из визуалога, теперь совершенно беззастенчиво заломало мне руки. В прямом смысле. Скрутило над головой, вывернуло в суставах, и чем больше я боролась с этим иезуитским изобретением, тем сильней превращалась в рогалик.
— Да чтоб того кутюрье перекосило, который это извращение придумал! — пыхтела я. — Чтоб он швейной машинкой себе ногу к заднице пристрочил. Чтоб его в финансовую пирамиду втянули и придавили ею. Черт! Ненавижу продвинутых!
