Я подняла глаза на супруга, он ответил мне спокойным взглядом. Едва заметно кивнув, я снова изобразила до боли знакомое выражение лица диара, он приподнял уголки губ, обозначая улыбку, кивнул и повел меня по дорожке, выложенной мозаичной плиткой… прочь от дворца. Я постаралась сдержать удивление, и вопрос: «Куда мы идем?» — так и не сорвался с моих уст. В конце концов, его сиятельство осведомлен лучше меня, куда нам идти и что делать. И я доверилась ему, как обычно.
Диар провел меня под аркой, и я перестала следить за направлением. Дворец был огромен, и, глядя на него, я поняла, что даже городской дворец д’агнара Альдиса не может идти с обиталищем королевских особ ни в какое сравнение. Удержаться от любопытных взглядов по сторонам было невероятно сложно, но, памятуя наставления папеньки и замечание супруга, я старалась сохранять невозмутимый вид и глядеть строго перед собой. Наконец, мы добрались до дворцового парка, и новый возглас восхищения я сдержала лишь благодаря тому, что стиснула зубы, а заодно и руку его сиятельства.
— Впечатляет, согласен, — произнес диар. — Мы с вами пройдемся здесь, и я покажу вам все богатства большого дворцового парка, но не в этот раз. Сегодня мы пробудем во дворце ровно столько, сколько потребуется для представления вас монаршим особам. Сейчас Ее Величество на прогулке, Его Величество присоединяется к супруге, когда заканчивает с утренними делами. Я испросил у них разрешение для встречи именно здесь, чтобы избежать официального приема и новых волнений для своей трепетной жены.
— Благодарю! — с чувством ответила я.
— Разумеется, наедине с королевской четой мы не останемся, свита непременно будет следовать неподалеку, но все же это лишит вас необходимости выстаивать в приемной, пока объявят о разрешении войти, что вынудило бы к общению с придворными. К тому же я сумел отговориться срочными делами диарата, и покинуть Рейстен мы сможем уже послезавтра.
— Вы обещали показать мне столицу, ваше сиятельство, — напомнила я.
— Я о своих обещаниях помню, — ответил супруг. — Но лучше не задерживаться, иначе начнут появляться незваные гости, желающие поглазеть на диару Данбьерга. Ни вам, ни мне это любопытство не принесет удовольствия. Вы еще не готовы сводить близкое знакомство с высшим светом.
Возразить было нечего. Диар был прав, но меня вдруг кольнула иная догадка. Мне пришло на ум, что мой муж просто стесняется меня. И у него были на то основания. Я действительно оставалась дикаркой, чьи щеки пылали от чужого внимания или неожиданных вопросов. Да и свои чувства я почти не могла сдерживать, настоящие эмоции все равно прорывались наружу.
Пока рядом с нами жил агнар Наэль, я наблюдала за их пикировками с диаром, пыталась научиться той легкости, с которой общались старые друзья, и отчаянно завидовала Артиану, умудрявшемуся хватать на лету науку иносказательности и острословия. Самой мне аллегории давались хуже, и, начав соревноваться с супругом, я быстро терялась и приходила в смятение. Впрочем, его сиятельство никогда и не начинал со мной словесных поединков первым, предпочитая выражаться прямо. Лишь иногда он развлекался иронией за мой счет, и я радовалась, когда мне удавалось отвечать ему достойно. Так что я была ему, по-настоящему, благодарна за то, что мне не придется сверкать своим скудным остроумием перед львами и львицами из высшего света. Я и вправду была еще не готова. И все-таки мысль о том, что супруг просто прячет меня потому, что стыдится своего выбора, отложилась в моей голове. Не скажу, что такая догадка совсем не задела меня.
— О, нам туда, — отвлек меня диар от размышлений.
Я огляделась и заметила, как за деревьями исчезают богато одетые дамы и кавалеры. Свита — поняла я, и мой трепет перед встречей с Их Величествами вернулся.
— Драгоценная моя, не тряситесь так явно, — не без раздражения заметил его сиятельство. — В конце концов, вы моя жена и диара Данбьерга. Ведите себя достойно.
— Вы знали, что берете в жены трусиху, — вырвалось у меня.
— Я брал скромную девушку, не привыкшую к шуму света, не избалованную благами жизни и не подверженную капризам. Стыдливую и тихую, но все-таки человека, а не зайца, — отчеканил супруг. — Если вы не научитесь сдерживаться, мы так и будем сидеть в глуши. Или же вы хотите, чтобы я не вылезал из дуэлей, стремясь заткнуть рты насмешникам и болтунам?
— Так и знала, что вы меня стыдитесь, — проворчала я и тут же была вынуждена остановиться из-за того, что д’агнар Альдис замер на месте.
Он развернулся ко мне лицом и менторским тоном произнес:
— Запомните, д’агнара Альдис, я не стыжусь тех поступков, которые совершил, прежде хорошо подумав. Наша женитьба была обдуманным и взвешенным шагом. Выбрав вас в жены, я отдавал себе отчет в том, с какими трудностями придется столкнуться. Присущие вам черты характера меня полностью устраивают. Но ваш чрезмерный трепет и нежелание иногда думать перед тем как что-то сказать, несколько раздражают. Возьмите себя в руки и ведите достойно нового положения… ваше сиятельство.
Словесная отповедь супруга подействовала на меня, как ведро ледяной воды на голову. Тут же вспомнились его условия, выдвинутые еще перед свадьбой, и в голову пришло, что я чересчур расслабилась, пока рядом с нами находились Арти и агнар Наэль, и теперь позволяю себе слишком вольное поведение. Они разбавляли строгость нашей семенной жизни, и я поддалась их легкости, решив, что могу быть с мужем свободной в своих поступках и высказываниях. Что ж, пора отвыкать, уже послезавтра мы останемся наедине, и лучше начинать следовать требованиям его сиятельства прямо сейчас.
— Флоретта…
— Вы совершенно правы, дорогой супруг, — я склонила голову, отмечая, что согласна с диаром. — Ваши требования справедливы. Вы желали иметь достойную вас супругу, за которую не придется краснеть. Для этого вы нанимали мне учителей, объясняли правила поведения в свете. Я действительно слишком закоснела в своих привычках. Отныне я обещаю вам не забывать о том, кем стала. Смею надеяться, что больше не вызову вашего недовольства.
— Меня полностью устраивают ваши привычки, я всего лишь прошу вас о том, о чем просил уже неоднократно — держитесь достойно своего титула. Этого будет достаточно, — чуть покривившись ответил диар. — Проклятье, Флоретта, мне даже любопытно, каким витиеватым путем вы прошли в своих размышлениях, если на вашем личике появилось не выражение покоя, а каменная маска.
— Нас ожидают, ваше сиятельство, — ответила я, стараясь не выказывать некоторой доли разочарования и обиды. Безусловно, быть уличенной в недостойном поведении оказалось не слишком приятно.
— Ваше сиятельство, удовлетворите мое любопытство? — кажется, супруг решил не сходить с места, пока не получит ответ на свой вопрос. Отказать ему в его желании было бы неучтиво, и я все-таки произнесла:
— Да какой же тут извилистый путь, ваше сиятельство? Я все та же дикарка, которая убежала от прогулки с женихом, опасаясь его. Вы правы, пришло время вытравить из себя дикость. Вот и все. Наш уговор я помню. Вы просили следовать вашим пожеланиями, чтобы наша совместная жизнь была легкой и приятной, и я продолжаю следовать им. Никаких капризов и противоречий.
— Умеете же вы, Флоретта, быть… тяжеловесной, — усмехнулся диар.
— Моя легкость принижает ваше достоинство, Аристан, — я пожала плечами и первой направилась в ту сторону, откуда показалась свита Ее Величества. — Давайте уже покончим с моим представлением и отправимся в глушь, пока вы не завязли в гостях и дуэлях.
Его сиятельство догнал меня, подставил локоть и изрек, глядя вперед себя:
— А вы язва, драгоценная моя.
— Всего лишь забочусь о вашем благополучии, дорогой супруг, — ответствовала я, отчего-то ощущая приятную приподнятость духа.
— Разве можно желать лучшую жену? — с явной насмешкой вопросил диар.
— Так ведь уж и поздно желать, ваше сиятельство. Свой выбор вы сделали, — я посмотрела на мужа, улыбнулась ему, как можно более мило, после снова отвернулась и незаметно выдохнула. Боевой настрой позволил принять независимый вид, и я уверилась, что не буду бледно выглядеть рядом с сиятельным диаром.
— Да уж, сам загнал себя в ловушку, — хмыкнул д’агнар Альдис и больше со мной не разговаривал.
Ее Величество мы нашли у большого фонтана, в центре которого стоял бронзовый лучник, чьи чресла были прикрыты набедренной повязкой. В кого целился сей обнаженный стрелок, мне не ведомо, но тело его было исполнено столь безукоризненно, что свой восторг я не выразила лишь чудом. К своему стыду не могу не признаться, что государыню я заметила не сразу. Впрочем, кроме ее портрета я королеву никогда не видела и представляла ту высокой и статной, потому невысокая коренастая женщина совсем не привлекла моего внимания. Мой взгляд прошелся по рядам придворных дам, окруживших Ее Величество, пытаясь отыскать супругу нашего монарха, и когда женщина, более напоминавшая сложением крестьянку, взмахнула рукой, разгоняя стайку своих фрейлин, я на мгновение растерялась.
— Никак сам сиятельный диар Данбьерга все-таки решил удостоить нас чести лицезреть свою персону, — не без ехидства произнесла государыня. — А кто же это милое дитя? Неужели безжалостный лев осмелился запустить свои когти в маленькую нежную овечку?
— Доброго дня, Ваше Величество, — мой супруг склонился перед королевой, и я поспешила присесть в глубоком реверансе. — Безжалостный лев пал жертвой чар маленькой овечки, разве же вам вовсе его не жаль?
— Овечка пьет кровь льва? — вздернула брови королева. — Браво, дитя! Давно пора было накинуть аркан на шею этого свободолюбивого повесы.
— Ваше Величество преувеличивает мои недостатки, — невозмутимо ответил диар.
— Ну что вы, дорогой мой д’агнар Альдис, я их сознательно преуменьшила, — усмехнулась государыня. Взгляд ее темно-карих глаз все это время изучал меня, и я все же потупилась, испытывая невероятное стеснение от пристального внимания. — Как же вам удалось загнать вечного холостяка в храм, д’агнара Альдис?
— Его сиятельство проиграл мне в скачках, Ваше Величество, — вырвалось у меня, и я уже готова была все-таки умереть, как собиралась ранее, но государыня неожиданно рассмеялась.
— Какая прелесть! — воскликнула королева. — Я требую подробностей этой истории.
Деваться было некуда, и я продолжила переплетать правду и вымысел.
— Д’агнар Альдис обманул меня, срезав путь, и когда я вывела его на чистую воду, он предложил придумать ему наказание…
— О, так ваша женитьба — это наказание для известного ловеласа?! Сколько дам будут кусать себе локти, когда узнают, что все оказалось так просто, — вновь рассмеялась Ее Величество.
— У моей супруги более изощренный ум, — вмешался диар, насмешливо поглядывая на меня.
— Вот как? Ну-ну, продолжайте же, ваше сиятельство, — велела государыня.
И я продолжила. Наверное, никогда в жизни я не врала столь самозабвенно, и вряд ли смогу еще когда-нибудь придумать подобную поучительную историю…
— Я не приказывала его сиятельству жениться на мне, Ваше Величество. Д’агнар Альдис лишний раз показал свою склонность к порокам. А, как известно, ложь — это один из страшнейших грехов, и я велела диару отправляться к сынам Матери Покровительницы и каяться там в своих грехах не менее десяти дней, проводя их в благочестивых трудах и молитвах…
— В монастырь?! Аристана Альдиса в монастырь?! — воскликнула королева, округлив глаза. — Дитя, я готова преклонить перед вами голову! И что же наш пройдоха? Неужто так сразу и отправился в обитель благочестия?
Я скосила глаза на мужа, он слушал меня с таким же интересом, как и Ее Величество, однако взгляд его был полон иронии.
— О, нет, Ваше Величество, — скорбно вздохнув, ответила я. — Диар не был бы диаром, если бы не попытался обойти свое наказание. Он хотел сбежать, но сыны Покровительницы уже ждали его у ворот, кем-то так вовремя предупрежденные…
— Да, хотелось бы знать имя той доброй души, — усмехнулся Аристан.
— Должно быть, сама Мать Покровительница нашептала им, что желает покаяние своего погрязшего в грехах дитя, — благочестиво вздохнув, ответила я.
— И вы там оказались по чистой случайности, — согласно кивнул диар, подхватывая мою сказку, но с толку меня сбить не удалось, я вновь благочестиво вздохнула:
— По чистейшей случайности, ваше сиятельство. Наверное, это был промысел Богини, пожелавшей говорить моими устами. Иначе как бы сыны Покровительницы смогли затолкать вас в свою повозку.
Мой супруг крякнул, и я снова скосила на него глаза. Диар изо всех сил пытался сдержать рвущийся наружу смех.
— Продолжайте, драгоценная моя, — сипло произнес он, и я продолжила.
— Его сиятельство доставили в обитель, обрядили в одежды, какую носят сыны Покровительницы, и отвели в его временное жилище. Настоятель ежедневно сообщал мне, как исправно его сиятельство пропалывает морковь и доит монастырскую козу…
— Козу, — сдавленно повторил диар и отвернулся.
— Аристан, вы знаете, как выглядит коза? — полюбопытствовала королева.
— Теперь я даже знаю, где у нее вымя, Ваше Величество, — ответил диар, обернувшись. — Дойка козы невероятно успокаивает… Богиня, — он снова отвернулся и отчаянно закашлялся, скрывая прорвавшийся смех.
— И чем же все закончилось? — вернулась к моему рассказу государыня.
— Через десять дней я вышел из монастыря и понял, что лучшей жены мне не найти, — произнес Аристан. — Я был покорен изобретательностью моей супруги. Флоретта встречала меня у ворот обители, чтобы объявить о моем освобождении от долга, и я там же попросил ее руки. И знаете что, Ваше Величество? Она мне отказала!
— Отказала? — королева с удивлением посмотрела на меня, я с интересом на супруга.
— Отказала, — кивнул диар. — Но я умею быть настойчивым.
— Бедное дитя! — воскликнула доверчивая королева. — Чему же подверг вас этот варвар?
— Шантаж, — скромно потупилась я. — Лакей его сиятельство допустил оплошность, и диар собирался уволить его. Я попросила за беднягу, и тогда д’агнар Альдис сказал, что оставит лакея на прежнем месте, если я отвечу на его чаяния.
— У меня не было иного выхода. Эта женщина должна была стать моей, — не менее скромно потупился Аристан и протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свои пальцы, и муж притянул меня к себе, поцеловал мне руку и снова посмотрел на государыню честным взглядом. — Вы же знаете, Ваше Величество, я не люблю отступать от своих намерений. И вот моя награда в моих руках.
— Невероятно увлекательная история! — воскликнула королева и постучала веером по запястью второй руки. — Теперь мне ясно, отчего вы были столь поспешны и пренебрегли правилами этикета, не представив нам вашей невесты прежде.
Я подняла взгляд на супруга, он ответил мне полной невозмутимостью, и я попыталась не думать, кому только что врала с такой изобретательностью. Ладонь его сиятельства легла мне на спину, погладила, успокаивая, и исчезла, оставив после себя ощущение его поддержки. Благодарно улыбнувшись мужу, я вновь посмотрела на Ее Величество.
Глаза государыни, взиравшей на меня благосклонно, показались мне невероятно проницательными. Я даже подумала, что наш обман с его сиятельством разгадан, и теперь в глубине очей королевы таится насмешка. Однако она протянула мне руку, и я осторожно сжала ладонь Ее Величества.
Диар провел меня под аркой, и я перестала следить за направлением. Дворец был огромен, и, глядя на него, я поняла, что даже городской дворец д’агнара Альдиса не может идти с обиталищем королевских особ ни в какое сравнение. Удержаться от любопытных взглядов по сторонам было невероятно сложно, но, памятуя наставления папеньки и замечание супруга, я старалась сохранять невозмутимый вид и глядеть строго перед собой. Наконец, мы добрались до дворцового парка, и новый возглас восхищения я сдержала лишь благодаря тому, что стиснула зубы, а заодно и руку его сиятельства.
— Впечатляет, согласен, — произнес диар. — Мы с вами пройдемся здесь, и я покажу вам все богатства большого дворцового парка, но не в этот раз. Сегодня мы пробудем во дворце ровно столько, сколько потребуется для представления вас монаршим особам. Сейчас Ее Величество на прогулке, Его Величество присоединяется к супруге, когда заканчивает с утренними делами. Я испросил у них разрешение для встречи именно здесь, чтобы избежать официального приема и новых волнений для своей трепетной жены.
— Благодарю! — с чувством ответила я.
— Разумеется, наедине с королевской четой мы не останемся, свита непременно будет следовать неподалеку, но все же это лишит вас необходимости выстаивать в приемной, пока объявят о разрешении войти, что вынудило бы к общению с придворными. К тому же я сумел отговориться срочными делами диарата, и покинуть Рейстен мы сможем уже послезавтра.
— Вы обещали показать мне столицу, ваше сиятельство, — напомнила я.
— Я о своих обещаниях помню, — ответил супруг. — Но лучше не задерживаться, иначе начнут появляться незваные гости, желающие поглазеть на диару Данбьерга. Ни вам, ни мне это любопытство не принесет удовольствия. Вы еще не готовы сводить близкое знакомство с высшим светом.
Возразить было нечего. Диар был прав, но меня вдруг кольнула иная догадка. Мне пришло на ум, что мой муж просто стесняется меня. И у него были на то основания. Я действительно оставалась дикаркой, чьи щеки пылали от чужого внимания или неожиданных вопросов. Да и свои чувства я почти не могла сдерживать, настоящие эмоции все равно прорывались наружу.
Пока рядом с нами жил агнар Наэль, я наблюдала за их пикировками с диаром, пыталась научиться той легкости, с которой общались старые друзья, и отчаянно завидовала Артиану, умудрявшемуся хватать на лету науку иносказательности и острословия. Самой мне аллегории давались хуже, и, начав соревноваться с супругом, я быстро терялась и приходила в смятение. Впрочем, его сиятельство никогда и не начинал со мной словесных поединков первым, предпочитая выражаться прямо. Лишь иногда он развлекался иронией за мой счет, и я радовалась, когда мне удавалось отвечать ему достойно. Так что я была ему, по-настоящему, благодарна за то, что мне не придется сверкать своим скудным остроумием перед львами и львицами из высшего света. Я и вправду была еще не готова. И все-таки мысль о том, что супруг просто прячет меня потому, что стыдится своего выбора, отложилась в моей голове. Не скажу, что такая догадка совсем не задела меня.
— О, нам туда, — отвлек меня диар от размышлений.
Я огляделась и заметила, как за деревьями исчезают богато одетые дамы и кавалеры. Свита — поняла я, и мой трепет перед встречей с Их Величествами вернулся.
— Драгоценная моя, не тряситесь так явно, — не без раздражения заметил его сиятельство. — В конце концов, вы моя жена и диара Данбьерга. Ведите себя достойно.
— Вы знали, что берете в жены трусиху, — вырвалось у меня.
— Я брал скромную девушку, не привыкшую к шуму света, не избалованную благами жизни и не подверженную капризам. Стыдливую и тихую, но все-таки человека, а не зайца, — отчеканил супруг. — Если вы не научитесь сдерживаться, мы так и будем сидеть в глуши. Или же вы хотите, чтобы я не вылезал из дуэлей, стремясь заткнуть рты насмешникам и болтунам?
— Так и знала, что вы меня стыдитесь, — проворчала я и тут же была вынуждена остановиться из-за того, что д’агнар Альдис замер на месте.
Он развернулся ко мне лицом и менторским тоном произнес:
— Запомните, д’агнара Альдис, я не стыжусь тех поступков, которые совершил, прежде хорошо подумав. Наша женитьба была обдуманным и взвешенным шагом. Выбрав вас в жены, я отдавал себе отчет в том, с какими трудностями придется столкнуться. Присущие вам черты характера меня полностью устраивают. Но ваш чрезмерный трепет и нежелание иногда думать перед тем как что-то сказать, несколько раздражают. Возьмите себя в руки и ведите достойно нового положения… ваше сиятельство.
Словесная отповедь супруга подействовала на меня, как ведро ледяной воды на голову. Тут же вспомнились его условия, выдвинутые еще перед свадьбой, и в голову пришло, что я чересчур расслабилась, пока рядом с нами находились Арти и агнар Наэль, и теперь позволяю себе слишком вольное поведение. Они разбавляли строгость нашей семенной жизни, и я поддалась их легкости, решив, что могу быть с мужем свободной в своих поступках и высказываниях. Что ж, пора отвыкать, уже послезавтра мы останемся наедине, и лучше начинать следовать требованиям его сиятельства прямо сейчас.
— Флоретта…
— Вы совершенно правы, дорогой супруг, — я склонила голову, отмечая, что согласна с диаром. — Ваши требования справедливы. Вы желали иметь достойную вас супругу, за которую не придется краснеть. Для этого вы нанимали мне учителей, объясняли правила поведения в свете. Я действительно слишком закоснела в своих привычках. Отныне я обещаю вам не забывать о том, кем стала. Смею надеяться, что больше не вызову вашего недовольства.
— Меня полностью устраивают ваши привычки, я всего лишь прошу вас о том, о чем просил уже неоднократно — держитесь достойно своего титула. Этого будет достаточно, — чуть покривившись ответил диар. — Проклятье, Флоретта, мне даже любопытно, каким витиеватым путем вы прошли в своих размышлениях, если на вашем личике появилось не выражение покоя, а каменная маска.
— Нас ожидают, ваше сиятельство, — ответила я, стараясь не выказывать некоторой доли разочарования и обиды. Безусловно, быть уличенной в недостойном поведении оказалось не слишком приятно.
— Ваше сиятельство, удовлетворите мое любопытство? — кажется, супруг решил не сходить с места, пока не получит ответ на свой вопрос. Отказать ему в его желании было бы неучтиво, и я все-таки произнесла:
— Да какой же тут извилистый путь, ваше сиятельство? Я все та же дикарка, которая убежала от прогулки с женихом, опасаясь его. Вы правы, пришло время вытравить из себя дикость. Вот и все. Наш уговор я помню. Вы просили следовать вашим пожеланиями, чтобы наша совместная жизнь была легкой и приятной, и я продолжаю следовать им. Никаких капризов и противоречий.
— Умеете же вы, Флоретта, быть… тяжеловесной, — усмехнулся диар.
— Моя легкость принижает ваше достоинство, Аристан, — я пожала плечами и первой направилась в ту сторону, откуда показалась свита Ее Величества. — Давайте уже покончим с моим представлением и отправимся в глушь, пока вы не завязли в гостях и дуэлях.
Его сиятельство догнал меня, подставил локоть и изрек, глядя вперед себя:
— А вы язва, драгоценная моя.
— Всего лишь забочусь о вашем благополучии, дорогой супруг, — ответствовала я, отчего-то ощущая приятную приподнятость духа.
— Разве можно желать лучшую жену? — с явной насмешкой вопросил диар.
— Так ведь уж и поздно желать, ваше сиятельство. Свой выбор вы сделали, — я посмотрела на мужа, улыбнулась ему, как можно более мило, после снова отвернулась и незаметно выдохнула. Боевой настрой позволил принять независимый вид, и я уверилась, что не буду бледно выглядеть рядом с сиятельным диаром.
— Да уж, сам загнал себя в ловушку, — хмыкнул д’агнар Альдис и больше со мной не разговаривал.
Ее Величество мы нашли у большого фонтана, в центре которого стоял бронзовый лучник, чьи чресла были прикрыты набедренной повязкой. В кого целился сей обнаженный стрелок, мне не ведомо, но тело его было исполнено столь безукоризненно, что свой восторг я не выразила лишь чудом. К своему стыду не могу не признаться, что государыню я заметила не сразу. Впрочем, кроме ее портрета я королеву никогда не видела и представляла ту высокой и статной, потому невысокая коренастая женщина совсем не привлекла моего внимания. Мой взгляд прошелся по рядам придворных дам, окруживших Ее Величество, пытаясь отыскать супругу нашего монарха, и когда женщина, более напоминавшая сложением крестьянку, взмахнула рукой, разгоняя стайку своих фрейлин, я на мгновение растерялась.
— Никак сам сиятельный диар Данбьерга все-таки решил удостоить нас чести лицезреть свою персону, — не без ехидства произнесла государыня. — А кто же это милое дитя? Неужели безжалостный лев осмелился запустить свои когти в маленькую нежную овечку?
— Доброго дня, Ваше Величество, — мой супруг склонился перед королевой, и я поспешила присесть в глубоком реверансе. — Безжалостный лев пал жертвой чар маленькой овечки, разве же вам вовсе его не жаль?
— Овечка пьет кровь льва? — вздернула брови королева. — Браво, дитя! Давно пора было накинуть аркан на шею этого свободолюбивого повесы.
— Ваше Величество преувеличивает мои недостатки, — невозмутимо ответил диар.
— Ну что вы, дорогой мой д’агнар Альдис, я их сознательно преуменьшила, — усмехнулась государыня. Взгляд ее темно-карих глаз все это время изучал меня, и я все же потупилась, испытывая невероятное стеснение от пристального внимания. — Как же вам удалось загнать вечного холостяка в храм, д’агнара Альдис?
— Его сиятельство проиграл мне в скачках, Ваше Величество, — вырвалось у меня, и я уже готова была все-таки умереть, как собиралась ранее, но государыня неожиданно рассмеялась.
— Какая прелесть! — воскликнула королева. — Я требую подробностей этой истории.
Деваться было некуда, и я продолжила переплетать правду и вымысел.
— Д’агнар Альдис обманул меня, срезав путь, и когда я вывела его на чистую воду, он предложил придумать ему наказание…
— О, так ваша женитьба — это наказание для известного ловеласа?! Сколько дам будут кусать себе локти, когда узнают, что все оказалось так просто, — вновь рассмеялась Ее Величество.
— У моей супруги более изощренный ум, — вмешался диар, насмешливо поглядывая на меня.
— Вот как? Ну-ну, продолжайте же, ваше сиятельство, — велела государыня.
И я продолжила. Наверное, никогда в жизни я не врала столь самозабвенно, и вряд ли смогу еще когда-нибудь придумать подобную поучительную историю…
— Я не приказывала его сиятельству жениться на мне, Ваше Величество. Д’агнар Альдис лишний раз показал свою склонность к порокам. А, как известно, ложь — это один из страшнейших грехов, и я велела диару отправляться к сынам Матери Покровительницы и каяться там в своих грехах не менее десяти дней, проводя их в благочестивых трудах и молитвах…
— В монастырь?! Аристана Альдиса в монастырь?! — воскликнула королева, округлив глаза. — Дитя, я готова преклонить перед вами голову! И что же наш пройдоха? Неужто так сразу и отправился в обитель благочестия?
Я скосила глаза на мужа, он слушал меня с таким же интересом, как и Ее Величество, однако взгляд его был полон иронии.
— О, нет, Ваше Величество, — скорбно вздохнув, ответила я. — Диар не был бы диаром, если бы не попытался обойти свое наказание. Он хотел сбежать, но сыны Покровительницы уже ждали его у ворот, кем-то так вовремя предупрежденные…
— Да, хотелось бы знать имя той доброй души, — усмехнулся Аристан.
— Должно быть, сама Мать Покровительница нашептала им, что желает покаяние своего погрязшего в грехах дитя, — благочестиво вздохнув, ответила я.
— И вы там оказались по чистой случайности, — согласно кивнул диар, подхватывая мою сказку, но с толку меня сбить не удалось, я вновь благочестиво вздохнула:
— По чистейшей случайности, ваше сиятельство. Наверное, это был промысел Богини, пожелавшей говорить моими устами. Иначе как бы сыны Покровительницы смогли затолкать вас в свою повозку.
Мой супруг крякнул, и я снова скосила на него глаза. Диар изо всех сил пытался сдержать рвущийся наружу смех.
— Продолжайте, драгоценная моя, — сипло произнес он, и я продолжила.
— Его сиятельство доставили в обитель, обрядили в одежды, какую носят сыны Покровительницы, и отвели в его временное жилище. Настоятель ежедневно сообщал мне, как исправно его сиятельство пропалывает морковь и доит монастырскую козу…
— Козу, — сдавленно повторил диар и отвернулся.
— Аристан, вы знаете, как выглядит коза? — полюбопытствовала королева.
— Теперь я даже знаю, где у нее вымя, Ваше Величество, — ответил диар, обернувшись. — Дойка козы невероятно успокаивает… Богиня, — он снова отвернулся и отчаянно закашлялся, скрывая прорвавшийся смех.
— И чем же все закончилось? — вернулась к моему рассказу государыня.
— Через десять дней я вышел из монастыря и понял, что лучшей жены мне не найти, — произнес Аристан. — Я был покорен изобретательностью моей супруги. Флоретта встречала меня у ворот обители, чтобы объявить о моем освобождении от долга, и я там же попросил ее руки. И знаете что, Ваше Величество? Она мне отказала!
— Отказала? — королева с удивлением посмотрела на меня, я с интересом на супруга.
— Отказала, — кивнул диар. — Но я умею быть настойчивым.
— Бедное дитя! — воскликнула доверчивая королева. — Чему же подверг вас этот варвар?
— Шантаж, — скромно потупилась я. — Лакей его сиятельство допустил оплошность, и диар собирался уволить его. Я попросила за беднягу, и тогда д’агнар Альдис сказал, что оставит лакея на прежнем месте, если я отвечу на его чаяния.
— У меня не было иного выхода. Эта женщина должна была стать моей, — не менее скромно потупился Аристан и протянул мне руку. Я вложила в его ладонь свои пальцы, и муж притянул меня к себе, поцеловал мне руку и снова посмотрел на государыню честным взглядом. — Вы же знаете, Ваше Величество, я не люблю отступать от своих намерений. И вот моя награда в моих руках.
— Невероятно увлекательная история! — воскликнула королева и постучала веером по запястью второй руки. — Теперь мне ясно, отчего вы были столь поспешны и пренебрегли правилами этикета, не представив нам вашей невесты прежде.
Я подняла взгляд на супруга, он ответил мне полной невозмутимостью, и я попыталась не думать, кому только что врала с такой изобретательностью. Ладонь его сиятельства легла мне на спину, погладила, успокаивая, и исчезла, оставив после себя ощущение его поддержки. Благодарно улыбнувшись мужу, я вновь посмотрела на Ее Величество.
Глаза государыни, взиравшей на меня благосклонно, показались мне невероятно проницательными. Я даже подумала, что наш обман с его сиятельством разгадан, и теперь в глубине очей королевы таится насмешка. Однако она протянула мне руку, и я осторожно сжала ладонь Ее Величества.
