— Я неплохо пою, — намекнул молодой человек.
Обрадованная тем, что выход нашелся, я ответила:
— Значит, с вашего сиятельства песня. И попробуйте только солгать о красоте вашего голоса, иначе историю с козой узнаете на собственной шкуре.
— Уже страшно, — весело рассмеялся Эйнор. — Признаться, я заинтригован.
— Тебе не понравится, — усмехнулся диар. — Призы назначены…
Без всякого предупреждения я пришпорила Золотце и уже на ходу выкрикнула:
— Не наглотайтесь пыли!
— Флоретта! — донесся до меня голос супруга, и конский топот заполнил дорогу.
Золотце, словно почуяв, что проиграть мы никак с ней не можем, резво выбивала копытами дробь. Прохладный ветер ударил в лицо, сорвав шляпку с моей головы. Я обернулась и увидела, как его сиятельство придерживает Грома, чтобы подобрать мой головной убор. Хмыкнув, я стянула с руки перчатку и кинула ее на дорогу уже намеренно. А когда снова обернулась, и второй мой противник был вынужден задержаться. В это мгновение я порадовалась, что мне достались галантные соперники. Хотела выбросить и вторую перчатку, но передумала и сосредоточилась на скачке.
А спустя пару секунд поняла, что вновь сглупила, не указав, где заканчиваются состязания. На свое счастье вспомнила, что вышла замуж за самого испорченного человека на свете. А так как жена должна соответствовать мужу во всем, то…
— Победа! — без всякого стыда и совести выкрикнула я, останавливая Золотце и поднимая руку.
— Какова наглость! — восторженно воскликнул Эйнор.
— Я женат на самой бесчестной женщине, — констатировал Аристан.
Мужчины скакали голова в голову, и у меня даже родилось подозрение, что это было намеренно. Грома я знала прекрасно, потому могу сказать точно, что он способен на большую скорость. Кажется, мне собирались дать выиграть в любом случае.
— Дядюшка, где вы нашли такое чудо? — со смехом спросил Эйн. — Уж нет ли в тетушке крови Альдисов? Страсть к нечестной игре слишком явно говорит в ней.
— Выбрал по своему подобию, - усмехнулся диар.
— Не подождать ли мне сестер сиятельной диары? — младший Альдис вернул мне мою перчатку и отсалютовал. — Я навеки ваш поклонник, д’агнара Флоретта.
— С вас игра на скрипке, — указала я на супруга, отвечая на все мужские выпады, — а с вас пение.
— А с вас? — полюбопытствовал Эйнор.
— А я выиграла и никому ничего не должна, — заносчиво ответила я.
— Ошибаетесь, бессовестная моя, — произнес Аристан, отряхивая мою шляпку. — Ваша игра была нечестной, и действовали вы открыто. Поэтому мы, как оскорбленная сторона, имеем право потребовать выполнения обязательств, взятых вами на себя при оглашении условий скачки. За вами остается мое желание.
— И мой танец, — сверкнул улыбкой племянник мужа.
— Все норовят обобрать беззащитную женщину, — не сдержалась я, надевая вернувшуюся ко мне шляпку. — Обещаю вам, благородные д’агнары, во время игры у агнара Кетдила я буду переживать не за вашу победу.
— Восхитительна! — воскликнул младший Альдис и расхохотался.
Аристан покосился на него с явным неодобрением, однако улыбнулся с нескрываемой иронией и ответил, глядя мне в глаза:
— Несомненно, восхитительна.
Я смутилась и отвернулась от мужчин. Комплименты я все еще не научилась принимать, да и не баловал меня ими супруг. Чаще всего он хвалил меня, но комплиментов особо не делал. Впрочем, слышать из его уст похвалу для меня, пожалуй, было важней, чем пустые красивые слова. Однако и их услышать порой хотелось не меньше, чем одобрение моего поведения и поступков. Если бы не наши супружеские отношения, его сиятельство вел себя со мной все же больше, как учитель с ученицей, давая урок за уроком. Бесспорно, они были важны и необходимы, помогая мне превращаться из дикарки в светскую даму, но чувствовать себя рядом с мужем желанной женщиной хотелось не только в те минуты, когда он приходил в мою спальню. И если бы не мои намеки на благословение и первые попытки кокетства, возможно, ничего, кроме поцелуев руки, меня бы в течение дня не ожидало.
В отличие от дяди, племянник не скупился на приятные слова и замечания в мой адрес. Впрочем, смутил он меня за эту неделю всего дважды. Сегодня, когда завел неуместный разговор, и два дня назад, случайно столкнувшись со мной в коридоре. Я слишком поспешно вышла из-за угла и угодила в объятья Эйнора.
— Вы так спешили встретиться со мной, д’агнара Флоретта? — с улыбкой спросил молодой человек, не спеша убрать рук с моей талии.
— Прошу прощения, — с досадой ответила я, попытавшись отстраниться.
Однако младший Альдис удержал. После поднял руку и поправил мне выбившуюся прядку, случайно коснувшись лица тыльной стороной ладони. Смутившись, я потупила взор и снова сделала шаг назад. Эйн тут же разомкнул невольные объятья, поклонился и отправился дальше, более не обращая на меня внимания. Я обернулась и некоторое время смотрела ему вслед, пока не открылась дверь кабинета диара, и я не услышала его шагов. Очнувшись, я стряхнула оцепенение и поспешила к мужу, искренне ему улыбнувшись. И если бы не сегодняшний случай с неосмотрительными шутками, я бы, возможно, и вовсе забыла о случайной встрече в коридоре.
— Д’агнара Флоретта, хотите посмотреть на настоящие скачки? — неожиданно спросил меня Эйнор Альдис, отвлекая от рассуждений.
— Эйн, здесь негде устраивать скачки, — ответил мой супруг. — К тому же мы уже задерживаемся.
— Но вы же диар, дядюшка, — широко улыбнулся молодой человек. — Вас будут ждать, сколько вам будет угодно.
— В этом между нами разница, — усмехнулся Аристан. — Будь я хоть божеством, о правилах приличиях забывать не стоит. Воспитанный человек приходит вовремя, разгильдяй выказывает неуважение тем, что плюет даже на тех, кто ниже его по рождению.
— Однажды вам сядут на шею, дядюшка, — фыркнул младший Альдис.
— Тебя я терплю на своей шее уже более шести лет, — с нескрываемой насмешкой ответил его сиятельство. — Как видишь, еще не переломился.
— Вот именно! — воскликнул Эйнор. — Я ревную вашу шею и требую никого не подпускать к ней близко. Место занято.
— Ты становишься слишком тяжелым, мой мальчик, — Аристан потрепал своего жеребца. — Опасаюсь, что скоро я буду вынужден ссадить тебя со своей шеи и предоставить возможность набираться ума самостоятельно. Моим ты все равно не пользуешься. К тому же, мне есть теперь о ком заботиться. И моя жена нуждается в моем внимании намного больше тебя.
— Здесь мне возразить нечего, — развел руками молодой человек. — Значит, скачки отменяются до обратной дороги.
— Отчего же, — на устах диара сверкнула ослепительная улыбка. — Если тебе так хочется покрасоваться перед дамой, я дам тебе такую возможность. Но так как эта дама — моя жена, то я с удовольствием преподам тебе урок, что не стоит красоваться перед женщиной за счет ее мужа. Дорогая, — Аристан обернулся ко мне, — после развилки вновь будет удобная дорога. Я попрошу вас проехать вперед и остановиться напротив старой разрушенной кладки, вы ее увидите. Это будет конечной чертой забега. Ваша задача взмахнуть платочком, чтобы дать сигнал к началу скачек.
— Награда? — оживился Эйнор.
— Никакой, мой мальчик. Все что мог, ты уже стряс после прошлого забега, — подмигнул племяннику дядюшка. — Докажи, что заслужил уже имеющееся.
— Стало быть, если проиграю, мой танец с тетушкой отменяется? — приподнял брови молодой человек.
— Мы подарим его тебе в утешение, — диар вновь ослепительно улыбнулся, и Эйнор склонил голову, отвечая с заметным ехидством:
— Вы чрезвычайно щедры, дядюшка.
— Помни об этом, мой мальчик, — с достоинством ответил его сиятельство. После вновь обратился ко мне, с интересом слушавшей мужчин. — Ну, что же вы, драгоценная моя, поспешите, или же мы до вечера не доберемся до поместья Кетдилов.
— Как пожелаете, ваше сиятельство, — с готовностью ответила я и пришпорила Золотце.
Старую кладку я увидела еще издалека. Мое воображение сразу нарисовало мне древний замок, когда я увидела фундамент из потемневших щербатых камней. Никогда не слышала о замке, стоявшем в наших местах. Раньше диары Данбьерга жили за Кольберном, в местечке, которое так и называлось «Холм диара». Но уже около двухсот лет, как перебрались в поместье, кажется, принадлежавшее одной из прабабушек моего супруга, обустроились и забыли о прежнем мрачном обиталище. Аристан обещал мне, что однажды мы навестим родовое гнездо Альдисов, и теперь виды развалин еще больше подстегнули мое любопытство.
Опомнившись, что меня ожидают мужчины, я оторвалась от созерцания старых камней и развернула Золотце в обратную сторону. Мои спутники показались мне маленькими фигурками на доске для игры в чифрас. С моего расстояния мне было не видно, что они делают, разговаривают или же ждут сигнала в молчании. Тень от деревьев делала всадников черными силуэтами, совершенно одинаковыми. Статью, ростом, посадкой. И разобраться, кто из них мой муж, а кто его племянник было совершенно невозможно. Было в этом что-то мистическое и жутковатое, и я невольно засмотрелась теперь на две темные фигуры.
И все же достала платок, подумав, что им я видна лучше, потому что солнечный свет заливал нас с Золотцем. Взмах… И тени срываются одновременно с места, мчатся на меня, и только топот копыт жеребцов делает эти тени живыми, настоящими. И все-таки я замираю, прижав руку к сердцу, живо вообразив, как кони налетают на меня, сметают, топчут копытами, и тени уносятся прочь, даже не заметив уничтоженной человеческой фигурки. Картина до того оказалась реалистична, что я закрыла глаза руками, но уже через секунду открыла их и снова посмотрела на всадников.
Теперь я могла увидеть мужчин более четко. Немного впереди, привстав в седле и пригнувшись к шее вороного жеребца скакал Эйнор Альдис. Чуть позади его сиятельство. Полы плащей обоих всадников развевались подобно крыльям, шляпы им приходилось придерживать. Я невольно вскинула руку с платком и замахала ею, подбадривая рыжего жеребца
— Гром! — выкрикнула я. — Гром, скорее! Гром!
Но вот когда половина пути была уже за спиной, его сиятельство сорвал с головы мешающую шляпу, привстал в седле, и Гром полетел вперед. Вскоре он поравнялся с вороным, какое-то время шел голова в голову, а после вырвался вперед. Когда жеребцы пронеслись мимо меня, взметнув в потоке воздуха плащ и заставив Золотце шарахнуться в сторону, Гром опережал коня младшего д’агнара Альдиса почти на корпус.
— Победа! — закричала я, радостно потрясая в воздухе кулаками. — Ваше сиятельство, вы — мой герой!
Всадники повернули коней в мою сторону.
— Я бы тоже мог выиграть при такой поддержке! — воскликнул, разгоряченный скачкой Эйнор. — Ваша супруга дала крылья Грому, дядюшка.
— Да, но почему Грому, а не мне? — с фальшивым возмущением спросил диар. — За кого вы переживали, Флоретта?
— Конечно, за Грома, — ответила я, пожимая плечами. — Если бы вы несли на себе вашего жеребца, Аристан, я бы непременно подбадривала вас. Но перебирать ногами выдалось Грому, и моя поддержка была на его стороне.
Эйнор расхохотался, откинув назад голову:
— Отлично сказано, Флоретта! — воскликнул он, но тут же поправился под недовольным взглядом дядюшки. — Д’агнара Флоретта.
Аристан подъехал ко мне ближе и подарил искреннюю теплую улыбку.
— Надеюсь, теперь вы смените гнев на милость, драгоценная моя, и в игре в трефаллен все-таки будете на стороне своего мужа? — спросил он, протянув ко мне руку.
— Вполне возможно, — кокетливо ответила я, стягивая перчатку и вкладывая в ладонь диара свою ладошку.
Его сиятельство склонился из седла, касаясь моей руки губами. После выпрямился и обернулся назад, отыскивая взглядом свою шляпу. Затем махнул рукой и посмотрел в сторону старой каменной кладки.
— Я заметил, вас заинтересовало это место, дорогая, — сказал он.
— Но у нас ведь мало времени, — напомнила я. — Мы уже невозможно опаздываем.
— Я же диар, — с кривоватой усмешкой напомнил Аристан.
— Дядюшка, вы самый непревзойденный лицемер! — воскликнул Эйн.
— Но лицемер воспитанный, — наставительно ответил диар.
— Его сиятельство не в силах исправить даже Богиня, — улыбнулась я.
— Это говорит жена своего мужа, — рассмеялся Аристан. И все-таки развернул Грома, вынуждая нас следовать за ним. — Расскажу вам по дороге об этом месте. Вскоре вы сами поймете, что время было бы потеряно зря, если бы мы решились еще задержаться.
И я, действительно, так решила. Потому что оказалось, что этот дом забросили еще в самом начале строительства по приказу одного из Альдисов больше ста лет назад. Эксцентричный диар решил построить дом, предназначенный для сомнительного увеселения гостей, или, точней сказать, для того, чтобы их пугать. Были привезены камни с развалин одного из старых и заброшенных замков, дабы усугубить впечатление страха. Однако диар быстро потерял интерес к этой затее, а после и вовсе надолго перебрался в Рейстен. Где-то дальше еще были сложены камни, привезенные для закладки фундамента, вот и все, что осталось от несостоявшегося «места для разрыва сердца», как прозвал его давно почивший предок моего супруга.
Вскоре мы добрались до новой развилки. Здесь стоял дорожный указатель, и на одной из стрелок было написано «Поместье Кетдил», туда мы и повернули…
Опоздали мы не сильно. Несмотря на то, что подъезжали к усадьбе агнара Кетдила последними, гости, прибывшие до нас, только выбирались из кареты. Этих людей я не знала. Лысоватый худощавый мужчина с рыбьими глазами, чопорный и прямой, словно проглотил кол, помогал своей спутнице выбраться из кареты. Его дама оказалась чуть выше меня ростом, сутулая, с невыразительными чертами лица. Уголки ее губ были опущены вниз, словно бы агнара брезгливо изогнула рот. Встреться мы с ней месяца полтора назад, я бы, наверное, почувствовала робость. Но после знакомства с Его Величеством и жизнью рядом с Аристаном Альдисом, губы брезгливой формы какой-то агнары уже не производили на меня впечатления. Да и чопорность супруга благородный дамы, если и не позабавила, то не испугала точно.
Хозяин поместья вскинувший было руки, чтобы приветствовать только что приехавших гостей, увидел нас, и его улыбка, как мне показалось на мгновение, затмила солнце.
— Ваши сиятельства! — воскликнул агнар Кетдил, спеша в нашу сторону.
Надменные супруги в недоумении подняли брови, когда хозяин поместья вдруг прошел мимо них, обернулись и, наконец, заметили нас. Лица их необычайно преобразились, и теперь я имела честь наблюдать согнутую, словно подломленную шею чопорного агнара. Дама присела в реверансе, кокетливо стрельнув глазами в диара и сложив губы трубочкой, будто готовилась протянуть «о». От непозволительного смешка меня спас собственный муж, уже спешившийся и теперь протянувший руки ко мне. Я скользнула в объятья его сиятельства, и он поставил меня на землю, тут же взяв за руку.
— Доброго дня, агнар Кетдил, — поздоровался диар с едва приметной прохладной улыбкой, после чуть склонил голову, приветствуя забавную пару. — Доброго дня агнары Тагнилс. Позвольте представить вам мою драгоценную супругу — ее сиятельство, д’агнару Флоретту Альдис. А так же моего племянника — его сиятельство, д’агнара Эйнора Альдиса.
— Сиятельная диара, — агнар Кетдил изогнулся в поклоне, галантно поцеловал мне свободную руку, — позвольте выразить вам свое восхищение. Вы прекрасны.
Обрадованная тем, что выход нашелся, я ответила:
— Значит, с вашего сиятельства песня. И попробуйте только солгать о красоте вашего голоса, иначе историю с козой узнаете на собственной шкуре.
— Уже страшно, — весело рассмеялся Эйнор. — Признаться, я заинтригован.
— Тебе не понравится, — усмехнулся диар. — Призы назначены…
Без всякого предупреждения я пришпорила Золотце и уже на ходу выкрикнула:
— Не наглотайтесь пыли!
— Флоретта! — донесся до меня голос супруга, и конский топот заполнил дорогу.
Золотце, словно почуяв, что проиграть мы никак с ней не можем, резво выбивала копытами дробь. Прохладный ветер ударил в лицо, сорвав шляпку с моей головы. Я обернулась и увидела, как его сиятельство придерживает Грома, чтобы подобрать мой головной убор. Хмыкнув, я стянула с руки перчатку и кинула ее на дорогу уже намеренно. А когда снова обернулась, и второй мой противник был вынужден задержаться. В это мгновение я порадовалась, что мне достались галантные соперники. Хотела выбросить и вторую перчатку, но передумала и сосредоточилась на скачке.
А спустя пару секунд поняла, что вновь сглупила, не указав, где заканчиваются состязания. На свое счастье вспомнила, что вышла замуж за самого испорченного человека на свете. А так как жена должна соответствовать мужу во всем, то…
— Победа! — без всякого стыда и совести выкрикнула я, останавливая Золотце и поднимая руку.
— Какова наглость! — восторженно воскликнул Эйнор.
— Я женат на самой бесчестной женщине, — констатировал Аристан.
Мужчины скакали голова в голову, и у меня даже родилось подозрение, что это было намеренно. Грома я знала прекрасно, потому могу сказать точно, что он способен на большую скорость. Кажется, мне собирались дать выиграть в любом случае.
— Дядюшка, где вы нашли такое чудо? — со смехом спросил Эйн. — Уж нет ли в тетушке крови Альдисов? Страсть к нечестной игре слишком явно говорит в ней.
— Выбрал по своему подобию, - усмехнулся диар.
— Не подождать ли мне сестер сиятельной диары? — младший Альдис вернул мне мою перчатку и отсалютовал. — Я навеки ваш поклонник, д’агнара Флоретта.
— С вас игра на скрипке, — указала я на супруга, отвечая на все мужские выпады, — а с вас пение.
— А с вас? — полюбопытствовал Эйнор.
— А я выиграла и никому ничего не должна, — заносчиво ответила я.
— Ошибаетесь, бессовестная моя, — произнес Аристан, отряхивая мою шляпку. — Ваша игра была нечестной, и действовали вы открыто. Поэтому мы, как оскорбленная сторона, имеем право потребовать выполнения обязательств, взятых вами на себя при оглашении условий скачки. За вами остается мое желание.
— И мой танец, — сверкнул улыбкой племянник мужа.
— Все норовят обобрать беззащитную женщину, — не сдержалась я, надевая вернувшуюся ко мне шляпку. — Обещаю вам, благородные д’агнары, во время игры у агнара Кетдила я буду переживать не за вашу победу.
— Восхитительна! — воскликнул младший Альдис и расхохотался.
Аристан покосился на него с явным неодобрением, однако улыбнулся с нескрываемой иронией и ответил, глядя мне в глаза:
— Несомненно, восхитительна.
Я смутилась и отвернулась от мужчин. Комплименты я все еще не научилась принимать, да и не баловал меня ими супруг. Чаще всего он хвалил меня, но комплиментов особо не делал. Впрочем, слышать из его уст похвалу для меня, пожалуй, было важней, чем пустые красивые слова. Однако и их услышать порой хотелось не меньше, чем одобрение моего поведения и поступков. Если бы не наши супружеские отношения, его сиятельство вел себя со мной все же больше, как учитель с ученицей, давая урок за уроком. Бесспорно, они были важны и необходимы, помогая мне превращаться из дикарки в светскую даму, но чувствовать себя рядом с мужем желанной женщиной хотелось не только в те минуты, когда он приходил в мою спальню. И если бы не мои намеки на благословение и первые попытки кокетства, возможно, ничего, кроме поцелуев руки, меня бы в течение дня не ожидало.
В отличие от дяди, племянник не скупился на приятные слова и замечания в мой адрес. Впрочем, смутил он меня за эту неделю всего дважды. Сегодня, когда завел неуместный разговор, и два дня назад, случайно столкнувшись со мной в коридоре. Я слишком поспешно вышла из-за угла и угодила в объятья Эйнора.
— Вы так спешили встретиться со мной, д’агнара Флоретта? — с улыбкой спросил молодой человек, не спеша убрать рук с моей талии.
— Прошу прощения, — с досадой ответила я, попытавшись отстраниться.
Однако младший Альдис удержал. После поднял руку и поправил мне выбившуюся прядку, случайно коснувшись лица тыльной стороной ладони. Смутившись, я потупила взор и снова сделала шаг назад. Эйн тут же разомкнул невольные объятья, поклонился и отправился дальше, более не обращая на меня внимания. Я обернулась и некоторое время смотрела ему вслед, пока не открылась дверь кабинета диара, и я не услышала его шагов. Очнувшись, я стряхнула оцепенение и поспешила к мужу, искренне ему улыбнувшись. И если бы не сегодняшний случай с неосмотрительными шутками, я бы, возможно, и вовсе забыла о случайной встрече в коридоре.
— Д’агнара Флоретта, хотите посмотреть на настоящие скачки? — неожиданно спросил меня Эйнор Альдис, отвлекая от рассуждений.
— Эйн, здесь негде устраивать скачки, — ответил мой супруг. — К тому же мы уже задерживаемся.
— Но вы же диар, дядюшка, — широко улыбнулся молодой человек. — Вас будут ждать, сколько вам будет угодно.
— В этом между нами разница, — усмехнулся Аристан. — Будь я хоть божеством, о правилах приличиях забывать не стоит. Воспитанный человек приходит вовремя, разгильдяй выказывает неуважение тем, что плюет даже на тех, кто ниже его по рождению.
— Однажды вам сядут на шею, дядюшка, — фыркнул младший Альдис.
— Тебя я терплю на своей шее уже более шести лет, — с нескрываемой насмешкой ответил его сиятельство. — Как видишь, еще не переломился.
— Вот именно! — воскликнул Эйнор. — Я ревную вашу шею и требую никого не подпускать к ней близко. Место занято.
— Ты становишься слишком тяжелым, мой мальчик, — Аристан потрепал своего жеребца. — Опасаюсь, что скоро я буду вынужден ссадить тебя со своей шеи и предоставить возможность набираться ума самостоятельно. Моим ты все равно не пользуешься. К тому же, мне есть теперь о ком заботиться. И моя жена нуждается в моем внимании намного больше тебя.
— Здесь мне возразить нечего, — развел руками молодой человек. — Значит, скачки отменяются до обратной дороги.
— Отчего же, — на устах диара сверкнула ослепительная улыбка. — Если тебе так хочется покрасоваться перед дамой, я дам тебе такую возможность. Но так как эта дама — моя жена, то я с удовольствием преподам тебе урок, что не стоит красоваться перед женщиной за счет ее мужа. Дорогая, — Аристан обернулся ко мне, — после развилки вновь будет удобная дорога. Я попрошу вас проехать вперед и остановиться напротив старой разрушенной кладки, вы ее увидите. Это будет конечной чертой забега. Ваша задача взмахнуть платочком, чтобы дать сигнал к началу скачек.
— Награда? — оживился Эйнор.
— Никакой, мой мальчик. Все что мог, ты уже стряс после прошлого забега, — подмигнул племяннику дядюшка. — Докажи, что заслужил уже имеющееся.
— Стало быть, если проиграю, мой танец с тетушкой отменяется? — приподнял брови молодой человек.
— Мы подарим его тебе в утешение, — диар вновь ослепительно улыбнулся, и Эйнор склонил голову, отвечая с заметным ехидством:
— Вы чрезвычайно щедры, дядюшка.
— Помни об этом, мой мальчик, — с достоинством ответил его сиятельство. После вновь обратился ко мне, с интересом слушавшей мужчин. — Ну, что же вы, драгоценная моя, поспешите, или же мы до вечера не доберемся до поместья Кетдилов.
— Как пожелаете, ваше сиятельство, — с готовностью ответила я и пришпорила Золотце.
Старую кладку я увидела еще издалека. Мое воображение сразу нарисовало мне древний замок, когда я увидела фундамент из потемневших щербатых камней. Никогда не слышала о замке, стоявшем в наших местах. Раньше диары Данбьерга жили за Кольберном, в местечке, которое так и называлось «Холм диара». Но уже около двухсот лет, как перебрались в поместье, кажется, принадлежавшее одной из прабабушек моего супруга, обустроились и забыли о прежнем мрачном обиталище. Аристан обещал мне, что однажды мы навестим родовое гнездо Альдисов, и теперь виды развалин еще больше подстегнули мое любопытство.
Опомнившись, что меня ожидают мужчины, я оторвалась от созерцания старых камней и развернула Золотце в обратную сторону. Мои спутники показались мне маленькими фигурками на доске для игры в чифрас. С моего расстояния мне было не видно, что они делают, разговаривают или же ждут сигнала в молчании. Тень от деревьев делала всадников черными силуэтами, совершенно одинаковыми. Статью, ростом, посадкой. И разобраться, кто из них мой муж, а кто его племянник было совершенно невозможно. Было в этом что-то мистическое и жутковатое, и я невольно засмотрелась теперь на две темные фигуры.
И все же достала платок, подумав, что им я видна лучше, потому что солнечный свет заливал нас с Золотцем. Взмах… И тени срываются одновременно с места, мчатся на меня, и только топот копыт жеребцов делает эти тени живыми, настоящими. И все-таки я замираю, прижав руку к сердцу, живо вообразив, как кони налетают на меня, сметают, топчут копытами, и тени уносятся прочь, даже не заметив уничтоженной человеческой фигурки. Картина до того оказалась реалистична, что я закрыла глаза руками, но уже через секунду открыла их и снова посмотрела на всадников.
Теперь я могла увидеть мужчин более четко. Немного впереди, привстав в седле и пригнувшись к шее вороного жеребца скакал Эйнор Альдис. Чуть позади его сиятельство. Полы плащей обоих всадников развевались подобно крыльям, шляпы им приходилось придерживать. Я невольно вскинула руку с платком и замахала ею, подбадривая рыжего жеребца
— Гром! — выкрикнула я. — Гром, скорее! Гром!
Но вот когда половина пути была уже за спиной, его сиятельство сорвал с головы мешающую шляпу, привстал в седле, и Гром полетел вперед. Вскоре он поравнялся с вороным, какое-то время шел голова в голову, а после вырвался вперед. Когда жеребцы пронеслись мимо меня, взметнув в потоке воздуха плащ и заставив Золотце шарахнуться в сторону, Гром опережал коня младшего д’агнара Альдиса почти на корпус.
— Победа! — закричала я, радостно потрясая в воздухе кулаками. — Ваше сиятельство, вы — мой герой!
Всадники повернули коней в мою сторону.
— Я бы тоже мог выиграть при такой поддержке! — воскликнул, разгоряченный скачкой Эйнор. — Ваша супруга дала крылья Грому, дядюшка.
— Да, но почему Грому, а не мне? — с фальшивым возмущением спросил диар. — За кого вы переживали, Флоретта?
— Конечно, за Грома, — ответила я, пожимая плечами. — Если бы вы несли на себе вашего жеребца, Аристан, я бы непременно подбадривала вас. Но перебирать ногами выдалось Грому, и моя поддержка была на его стороне.
Эйнор расхохотался, откинув назад голову:
— Отлично сказано, Флоретта! — воскликнул он, но тут же поправился под недовольным взглядом дядюшки. — Д’агнара Флоретта.
Аристан подъехал ко мне ближе и подарил искреннюю теплую улыбку.
— Надеюсь, теперь вы смените гнев на милость, драгоценная моя, и в игре в трефаллен все-таки будете на стороне своего мужа? — спросил он, протянув ко мне руку.
— Вполне возможно, — кокетливо ответила я, стягивая перчатку и вкладывая в ладонь диара свою ладошку.
Его сиятельство склонился из седла, касаясь моей руки губами. После выпрямился и обернулся назад, отыскивая взглядом свою шляпу. Затем махнул рукой и посмотрел в сторону старой каменной кладки.
— Я заметил, вас заинтересовало это место, дорогая, — сказал он.
— Но у нас ведь мало времени, — напомнила я. — Мы уже невозможно опаздываем.
— Я же диар, — с кривоватой усмешкой напомнил Аристан.
— Дядюшка, вы самый непревзойденный лицемер! — воскликнул Эйн.
— Но лицемер воспитанный, — наставительно ответил диар.
— Его сиятельство не в силах исправить даже Богиня, — улыбнулась я.
— Это говорит жена своего мужа, — рассмеялся Аристан. И все-таки развернул Грома, вынуждая нас следовать за ним. — Расскажу вам по дороге об этом месте. Вскоре вы сами поймете, что время было бы потеряно зря, если бы мы решились еще задержаться.
И я, действительно, так решила. Потому что оказалось, что этот дом забросили еще в самом начале строительства по приказу одного из Альдисов больше ста лет назад. Эксцентричный диар решил построить дом, предназначенный для сомнительного увеселения гостей, или, точней сказать, для того, чтобы их пугать. Были привезены камни с развалин одного из старых и заброшенных замков, дабы усугубить впечатление страха. Однако диар быстро потерял интерес к этой затее, а после и вовсе надолго перебрался в Рейстен. Где-то дальше еще были сложены камни, привезенные для закладки фундамента, вот и все, что осталось от несостоявшегося «места для разрыва сердца», как прозвал его давно почивший предок моего супруга.
Вскоре мы добрались до новой развилки. Здесь стоял дорожный указатель, и на одной из стрелок было написано «Поместье Кетдил», туда мы и повернули…
Глава 12
Опоздали мы не сильно. Несмотря на то, что подъезжали к усадьбе агнара Кетдила последними, гости, прибывшие до нас, только выбирались из кареты. Этих людей я не знала. Лысоватый худощавый мужчина с рыбьими глазами, чопорный и прямой, словно проглотил кол, помогал своей спутнице выбраться из кареты. Его дама оказалась чуть выше меня ростом, сутулая, с невыразительными чертами лица. Уголки ее губ были опущены вниз, словно бы агнара брезгливо изогнула рот. Встреться мы с ней месяца полтора назад, я бы, наверное, почувствовала робость. Но после знакомства с Его Величеством и жизнью рядом с Аристаном Альдисом, губы брезгливой формы какой-то агнары уже не производили на меня впечатления. Да и чопорность супруга благородный дамы, если и не позабавила, то не испугала точно.
Хозяин поместья вскинувший было руки, чтобы приветствовать только что приехавших гостей, увидел нас, и его улыбка, как мне показалось на мгновение, затмила солнце.
— Ваши сиятельства! — воскликнул агнар Кетдил, спеша в нашу сторону.
Надменные супруги в недоумении подняли брови, когда хозяин поместья вдруг прошел мимо них, обернулись и, наконец, заметили нас. Лица их необычайно преобразились, и теперь я имела честь наблюдать согнутую, словно подломленную шею чопорного агнара. Дама присела в реверансе, кокетливо стрельнув глазами в диара и сложив губы трубочкой, будто готовилась протянуть «о». От непозволительного смешка меня спас собственный муж, уже спешившийся и теперь протянувший руки ко мне. Я скользнула в объятья его сиятельства, и он поставил меня на землю, тут же взяв за руку.
— Доброго дня, агнар Кетдил, — поздоровался диар с едва приметной прохладной улыбкой, после чуть склонил голову, приветствуя забавную пару. — Доброго дня агнары Тагнилс. Позвольте представить вам мою драгоценную супругу — ее сиятельство, д’агнару Флоретту Альдис. А так же моего племянника — его сиятельство, д’агнара Эйнора Альдиса.
— Сиятельная диара, — агнар Кетдил изогнулся в поклоне, галантно поцеловал мне свободную руку, — позвольте выразить вам свое восхищение. Вы прекрасны.
