— Укройтесь покрывалом, скажу, — заупрямилась я.
— Дорогая, я мужчина…
— Мокрый мужчина.
— Но сильный.
— Который скоро начнет чихать, как малое дитя.
— Не отстанете?
Я помотала головой, и супруг, закатив глаза, раскинул руки:
— Давайте ваше покрывало, — с легким раздражением ответил он.
Торжествующая сиятельная диара приблизилась к своему строптивому и упрямому мужу, накинула ему на плечи покрывало и… оказалась прижата к мокрому и грязному супругу.
— Аристан! — возмущенно воскликнула я. — Что вы делаете?
Он захватил мое лицо в ладони, погладил щеки большими пальцами и ослепительно улыбнулся. Правда, улыбка диара больше напоминала улыбку сорванца, довольного своей проделкой.
— Так что вы там мне сказали? — мило спросил он. — Как меня назвали?
— Поросенком, — проворчала я, разглядывая мокрые пятна, оставленные его сиятельством во время неожиданных объятий.
— Так вот, драгоценная моя, — наставительно ответил Аристан. — Прежде, чем кого-то обзывать, не мешало бы взглянуть на себя. — После нагнулся к моему лицу и весело протянул: — Поросё-онок.
Поддел пальцем кончик моего носа и легко рассмеялся. Я ахнула, посмотрела на руки супруга и схватилась за свои щеки, начиная понимать, что вытворял его сиятельство во время незатейливой ласки.
— Ну, знаете! — воскликнула я и вновь оказалась прижата к мужу.
Он укутал нас обоих покрывалом, поцеловал меня в висок и сообщил:
— Теперь мы с вами семья сиятельных поросят.
— Хрю, — хрюкнула я и уткнулась лбом в грудь мужа, пряча улыбку.
Сердиться на него такого не было никакой возможности. Как не было возможности сохранить серьезность и соблюдать установленные этикетом границы приличия. Где-то далеко, в другой вселенной смеялись и разговаривали остальные мужчины и женщины, а я прижималась к груди супруга и слушала ускоренный стук его сердца, радуясь близости своего мужчины.
— Вы кое-что забыли сделать, Флоретта, — услышала я.
— Что? — я подняла голову и посмотрела на диара.
— Ваш супруг вернулся к вам с победой, а вы все еще не поздравили его, — ответила Аристан, после взглянул на остальных гостей агнаров Кетдил и отрицательно покачал головой. — Пожалуй, я приму поздравления чуть позже, когда мы доберемся до наших комнат.
— Тогда осталось всего одно незавершенное дело, — сказала я, продолжая смотреть на мужа.
— Какое?
— Обмен душами, — с улыбкой пояснила я. — Вы выиграли, и я могу вернуть себе свою…
— Нет, — диар усмехнулся. — Мне уютно с вашей душой. Я не буду вам ее возвращать. И не вздумайте обвинять меня в воровстве, я отдал вам взамен свою. Берите, пользуйтесь, но только осторожней, она у меня слишком ранима. Но свою даже не просите, не верну.
— Стало быть, вам понравилась душа трусливой врушки? — я испытующе смотрела на его сиятельство. Ответ я ожидала, затаив дыхание.
— Лучшая душа, которую я когда-либо встречал, — ответил супруг без тени улыбки. — Именно такая, о какой я мечтал.
— Ох, Арис, — вдруг задохнулась я и потянулась к нему.
— Фло, — прошептал Аристан, склоняясь ко мне.
— Кхм, — за спиной вежливо кашлянули.
Диар вскинул голову, я обернулась и увидела младшего Альдиса и Карли. На плечах Эйна было накинуто покрывало, и я сразу поняла, что юная агнара все-таки позаботилась о нем. Молодой человек и девушка держали по два бокала.
— Мы, кажется, не вовремя, — иронично отметил Эйнор, но протянул нам свои бокалы. Мы с мужем приняли их, и младший Альдис забрал один из рук Карли. — Хотел поздравить вас с победой, дядюшка, и извиниться за свою вспышку. Но вы, как никто другой, должны меня понять.
— Понимаю, — усмехнулся Аристан. — Мы с тобой одной крови, Эйн.
— Вот именно. Проигрыш для Альдиса подобен яду, — это Эйнор пояснил нам с агнарой Кетдил. — Разъедает изнутри и требует реванша. Скачки, после трефаллен… Я несколько расстроился. Но уже взял себя в руки и устыдился, — это молодой человек вновь адресовал его сиятельству.
— Я принимаю твои извинения, — кивнул диар. — За остальное можешь извиниться позже.
— Остальное? — младший Альдис задумался. — Ах, вы о моих словах на поле… Разумеется, я принесу вам свои извинения, дядя, я их уже приношу вам. И вы поймете, что я не имел на душе ничего дурного, когда кое-что услышите от меня.
— Уже сгораю от любопытства, — заинтересованность в голосе его сиятельства действительно была.
— Прошу прощения, — агнара Кетдил посмотрела на Эйнора, — матушка призывает меня.
Она покинула нашу компанию, молодой человек развернулся, провожая девушку взглядом. Затем сделал глоток вина и посмотрел на диара.
— Милая девушка, — сказал младший Альдис, заметно понизив голос. — Знаете, дядюшка, понаблюдав за вами с д’агнарой Флореттой и за остальными парами, я все же склонен согласиться, что семейная жизнь — это не так уж и плохо. И вот о чем я хотел вам сказать. Мне бы хотелось пристальней приглядеться к Карлине Кетдил. Пожалуй, я нахожу ваши слова верными, я могу рассматривать свою женитьбу на этой девушке. Она мне нравится. Приятная, скромная, но не тихоня. Со вчерашнего дня я намеренно уделяю ей много внимания, присматриваюсь. Если вы позволите, я немного задержусь у вас, хотелось бы еще встретиться с Карли. Все-таки женитьба — это не легкий флирт, и с выбранной женщиной придется соседствовать всю оставшуюся жизнь. Хотелось бы не ошибиться в выборе соседки по дому и ло… Э-э, по всей жизни. И что вы мне ответите, ваше сиятельство?
Я задрала голову, с любопытством глядя на супруга. Аристан слушал племянника плотно сжав губы. Глаза его были немного сужены, взгляд испытующ, и отвечать сиятельный диар не спешил. Я снова посмотрела на Эйнора, он не сводил глаз с дяди. Взор его был открыт, молодой человек ждал. Я снова вывернула голову на мужа. Черты его лица, наконец, смягчились, и диар кивнул:
— Условия проживания в моем доме прежние, — сказал он.
— Дядюшка, — рассмеялся Эйнор, — что же вы за упертый человек. Я вам душу открыл, а вы все о том же.
— Хорошо, ты можешь остаться, — ответил Аристан. — Заодно поможешь мне в некоторых делах.
— Как скажете, ваше сиятельство, — склонил голову молодой человек. После улыбнулся мне. — Оставлю вас, кажется, Карли вновь свободна.
Мы с мужем проводили его взглядами, и я подняла свой бокал:
— За вашу победу, Арис.
— За нас с вами, Фло, — ответил диар, я возражать не стала.
Как только дождь уменьшился, мы все дружно покинули навес и отправились к усадьбе агнаров Кетдил. Стоит заметить, что наше семейство, включая младшего Альдиса, было единственным грязным в полном составе. Из всех дам я одна выделялась грязной физиономией и одеждой, промокшей и испачкавшейся из-за проделок супруга. Никто из мужчин своих женщин не пачкал так старательно, как диар. И когда в наших покоях встал вопрос, кто больше нуждается в ванной комнате, его сиятельство решил возникшую проблему следующим образом:
— Вы мокрая и грязная, вы можете простудиться, если придется ждать меня. В свою очередь я еще более мокрый и грязный, к тому же находился непосредственно под дождем и на ветру. Ожидание может сказаться губительно даже на моем отменном здоровье. Выход один — мы не должны ждать друг друга.
— Но как же? — удивилась наивная диара Данбьерга.
— Идемте со мной, я вам все объясню и покажу в подробностях, — совершенно серьезно ответил Аристан, взял меня за руку и увел в ванную комнату, закрыв за нами дверь…
Вечером, после сытного и приятного ужина, гости собрались в музыкальной гостиной. Для мужчин была открыта игровая комната, и некоторые вскоре покинули общество, перебравшись за столики для игр в карты и кости. С дамами остался хозяин поместья, оба Альдиса, агнар Вердис и агнар Бьярти, невероятно услужливый и милый со своей женой. Глядя на эту пару, я невольно представила себе трудолюбивую пчелку, вьющуюся вокруг цветка… репейника, потому что Тильдис Бьярти, нахохлившаяся и фыркающая, ассоциировалась у меня с этим цветком. Но, признаться, рассматривая это семейство, я испытывала умиление.
Карли усадили за рояль, и пока среди гостей велась неспешная беседа, девушка наигрывала спокойные мелодии. Младший Альдис оперся на инструмент и слушал игру юной агнары, время от времени развлекая ее своими историями. Мой супруг негромко разговаривал с агнарами Кетдилом и Вердисом. Он устроился на подлокотнике моего кресла, положил руку мне на плечо, и это дало приятное ощущение защищенности и уюта. Меня развлекали агнары Кетдил и Данкир. Ларси после ужина сразу ушла в отведенные ей комнаты, сославшись на усталость и головную боль. Ее супруг, проводив жену, вернулся к нам. Могу сказать честно, что спокойный вечер мне нравился, и я даже сожалела, что за день до этого была вынуждена остаться в комнате из-за своей неосторожности и падения.
Неожиданно между агнарами Тагнилс и Вальдр разразился спор. Не ожесточенный, но продолжительный. Прислушавшись, я поняла, что агнара Тагнилс уговаривает агнару Вальдр спеть. Вскоре в уговоры включилась и агнара Кетдил, а после и агнар Вердис, ненадолго отвлекшийся от беседы. Но решимости даме придал мой супруг. Стоило диару произнести:
— Просим вас, агнара Вальдр. У вас прелестный голос, и было бы приятно его послушать, — как данная агнара скромно потупилась, зарделась от видимого удовольствия и направилась к роялю.
Она недолго разговаривала с Карлиной, после замерла, в ожидании, когда зазвучит музыка, а я подняла взгляд на Аристана. Он убрал руку с моего плеча и сейчас обозначил аплодисменты, впрочем, как и остальные слушатели. Взгляд супруга был направлен на женщину, и мне вдруг стало неприятно. Вроде и ничего не произошло, всего лишь проявил вежливость, но я уже знала об отношении агнары Вальдр к диару, и желание встать и уйти я подавила усилием воли, ругая себя за мнительность и неразумные подозрения. И все же… «У вас прелестный голос», — так и хотелось передразнить мужа, и, признаюсь, я очень понадеялась, что это всего лишь комплимент все из той же вежливости, а голос у агнары окажется высоким и противным.
Однако Карли заиграла, агнара Вальдр прижала к груди переплетенные пальцы, и гостиную заполнил приятный мелодичный голос. Я сердито поджала губы, попыталась уговорить себя, что веду себя глупо, но ревность, подняв голову, уже не желала ее опускать. Тем более Аристан свою руку мне на плечо так и не вернул. Я переводила взгляд с женщины, певшей любовный романс, на мужа, слушавшего ее со всем вниманием, и чувствовала, как закипаю от злости. Тихо фыркнув, я попыталась расслабиться и посмотрела на Эйнора. Он тоже, как и все остальные, слушал агнару Вальдр, но неожиданно поймал мой взгляд и склонил голову, улыбнувшись. Вроде и не поддержал, а мне стало легче. Я улыбнулась в ответ.
— Браво, — воскликнула агнара Кетдил, когда агнара Вальдр закончила пение.
— Как же чудесно, — подхватила агнара Данкир и обратилась ко мне. — Не правда ли, ваше сиятельство?
— Да, чудесно, — я очень понадеялась, что моя улыбка выглядит мило. — А как вы считаете, ваше сиятельство?
— Очаровательно, — кивнул Аристан. — Я был бы не против послушать еще.
— Ах, — взмахнула агнара Вальдр ресницами, — если вы просите…
— Просим, — кивнула агнара Тагнилс.
— Конечно, просим, — поддержал Эйнор.
— Да-да, — из вежливости откликнулась и я, но заметила, что женщина ждет, когда ее просит диар. И он попросил:
— С вашей стороны это было бы мило, агнара Вальдр.
— Хорошо, — кивнула ломака и снова заговорила с Карли.
И снова это был любовный романс. Я подняла взгляд на мужа, в этот раз он заметил и улыбнулся мне. Немного успокоившись, я посмотрела на Вальдр. Наша певица заливалась соловьем, простерев руки в нашу с мужем сторону, и хоть глаза ее были закрыты, но мне чудилось прямое признание, и кровь еще сильней побежала по венам. И как я себя ни уговаривала и ни стыдила, ничего не могла поделать со своими чувствами. Мне настоятельно требовалось покинуть гостиную и проветрить голову, чтобы продолжать удерживать доброжелательное выражение на лице и не скрежетать зубами в открытую.
Когда уговоры начались снова, и агнара Вальдр уже совсем расправила плечи, я поднялась со своего места и, пообещав вскорости вернуться, покинула гостиную. Попросив лакея проводить меня в зимний сад, куда мы ходили с Карлиной, когда она показывала дом. Сад был ухожен, но мне показался скучен из-за однообразной растительности. Теперь же я искала в нем краткое уединение.
Лакей открыл передо мной дверь в сад и удалился, когда я отпустила его. Дорогу назад я запомнила. Неспешно прогуливаясь между кадками с растениями, стоявшими в углублении мраморных чаш, я заметила одинокую фигуру, сидевшую на скамеечке. Уже хотела удалиться, досадуя на то, что не нашла уединения, но все-таки прошла еще немного и узнала Ларси. Вот уж с кем у меня не было желания встречаться, так это с бывшей подругой. Я все же развернулась и собралась уйти, но теперь обернулась Ларси.
— Сама сиятельная диара, — насмешливо произнесла агнара Вердис, и я остановилась.
Повернувшись к ней, я чуть склонила голову, ответив прохладно-вежливо:
— Агнара Вердис, доброго вечера.
— Не старайся, — фыркнула Ларси. — Как у него у тебя все равно не получится.
— Откуда столько яда? — полюбопытствовала я, скрестив на груди руки.
Бывшая подруга поднялась со скамейки и прошлась в мою сторону. Одарив меня презрительным взглядом, она направилась на выход, но остановилась и снова развернулась ко мне. Я приподняла брови, вопросительно глядя на Ларситту. Она не спешила заговорить, только демонстративно оглядывала меня с ног до головы, пренебрежительно и даже брезгливо.
— Знаешь, Ларси, — начала я первой, — я не хочу искать твой дружбы, я и без нее прекрасно обходилась все эти годы. Я не собираюсь заигрывать с тобой, это ниже моего достоинства. Но я никак не могу взять в толк, с чего ты взъелась на меня. Судя по тому, что ты говорила, ты счастливая женщина, у которой все есть: муж, дети, положение в обществе. Так к чему эти змеиные пляски?
— Змеиные? — сузила глаза Ларси.
— Иначе не назовешь, — усмехнулась я. — Шипишь, извиваешься, пытаясь ужалить.
— Да кто ты такая, чтобы все это мне говорить? — взъярилась агнара Вердис.
— Диара Данбьерга, агнара Вердис, — с неожиданным смаком назвала я свой новый титул.
— Ты никто! — воскликнула Ларси, и я поморщилась от высоких ноток в ее голосе. — Ты должна была оставаться в своем лесу и не лезть в общество. Таким, как ты, здесь делать нечего. Тебя вытащили из грязи и нечего строить из себя аристократку. Ты нищенка! Пустышка, у которой за душой ни гроша!
Мне было неприятно. И, не будь этих месяцев рядом с диаром, беспрестанно пестовавшим меня и требовавшим держать лицо, я бы, может, и заплакала. Но я была ученицей Аристана Альдиса, и какая-то Ларситта Вердис не могла задеть меня больней, чем это сделал сам король или великосветская любовница моего мужа. Агнаре из провинции было до них далеко.
Я скользнула взглядом за спину Ларси и заметила своего супруга. Он стоял в дверях, припав плечом к косяку. Взгляд его сиятельства был направлен на меня, и я поняла, что он ждет. Ждет моего ответа. Может вмешаться и защитить, как это всегда делал, и перед светским обществом Данбьерга, и перед бывшей любовницей, и перед государем. Однако в этот раз я не хотела его помощи. Аристан столько толковал мне, что я должна сама научиться защищаться, и я хотела показать ему, что его уроки не прошли даром. Я снова посмотрела на бывшую подругу.
— Дорогая, я мужчина…
— Мокрый мужчина.
— Но сильный.
— Который скоро начнет чихать, как малое дитя.
— Не отстанете?
Я помотала головой, и супруг, закатив глаза, раскинул руки:
— Давайте ваше покрывало, — с легким раздражением ответил он.
Торжествующая сиятельная диара приблизилась к своему строптивому и упрямому мужу, накинула ему на плечи покрывало и… оказалась прижата к мокрому и грязному супругу.
— Аристан! — возмущенно воскликнула я. — Что вы делаете?
Он захватил мое лицо в ладони, погладил щеки большими пальцами и ослепительно улыбнулся. Правда, улыбка диара больше напоминала улыбку сорванца, довольного своей проделкой.
— Так что вы там мне сказали? — мило спросил он. — Как меня назвали?
— Поросенком, — проворчала я, разглядывая мокрые пятна, оставленные его сиятельством во время неожиданных объятий.
— Так вот, драгоценная моя, — наставительно ответил Аристан. — Прежде, чем кого-то обзывать, не мешало бы взглянуть на себя. — После нагнулся к моему лицу и весело протянул: — Поросё-онок.
Поддел пальцем кончик моего носа и легко рассмеялся. Я ахнула, посмотрела на руки супруга и схватилась за свои щеки, начиная понимать, что вытворял его сиятельство во время незатейливой ласки.
— Ну, знаете! — воскликнула я и вновь оказалась прижата к мужу.
Он укутал нас обоих покрывалом, поцеловал меня в висок и сообщил:
— Теперь мы с вами семья сиятельных поросят.
— Хрю, — хрюкнула я и уткнулась лбом в грудь мужа, пряча улыбку.
Сердиться на него такого не было никакой возможности. Как не было возможности сохранить серьезность и соблюдать установленные этикетом границы приличия. Где-то далеко, в другой вселенной смеялись и разговаривали остальные мужчины и женщины, а я прижималась к груди супруга и слушала ускоренный стук его сердца, радуясь близости своего мужчины.
— Вы кое-что забыли сделать, Флоретта, — услышала я.
— Что? — я подняла голову и посмотрела на диара.
— Ваш супруг вернулся к вам с победой, а вы все еще не поздравили его, — ответила Аристан, после взглянул на остальных гостей агнаров Кетдил и отрицательно покачал головой. — Пожалуй, я приму поздравления чуть позже, когда мы доберемся до наших комнат.
— Тогда осталось всего одно незавершенное дело, — сказала я, продолжая смотреть на мужа.
— Какое?
— Обмен душами, — с улыбкой пояснила я. — Вы выиграли, и я могу вернуть себе свою…
— Нет, — диар усмехнулся. — Мне уютно с вашей душой. Я не буду вам ее возвращать. И не вздумайте обвинять меня в воровстве, я отдал вам взамен свою. Берите, пользуйтесь, но только осторожней, она у меня слишком ранима. Но свою даже не просите, не верну.
— Стало быть, вам понравилась душа трусливой врушки? — я испытующе смотрела на его сиятельство. Ответ я ожидала, затаив дыхание.
— Лучшая душа, которую я когда-либо встречал, — ответил супруг без тени улыбки. — Именно такая, о какой я мечтал.
— Ох, Арис, — вдруг задохнулась я и потянулась к нему.
— Фло, — прошептал Аристан, склоняясь ко мне.
— Кхм, — за спиной вежливо кашлянули.
Диар вскинул голову, я обернулась и увидела младшего Альдиса и Карли. На плечах Эйна было накинуто покрывало, и я сразу поняла, что юная агнара все-таки позаботилась о нем. Молодой человек и девушка держали по два бокала.
— Мы, кажется, не вовремя, — иронично отметил Эйнор, но протянул нам свои бокалы. Мы с мужем приняли их, и младший Альдис забрал один из рук Карли. — Хотел поздравить вас с победой, дядюшка, и извиниться за свою вспышку. Но вы, как никто другой, должны меня понять.
— Понимаю, — усмехнулся Аристан. — Мы с тобой одной крови, Эйн.
— Вот именно. Проигрыш для Альдиса подобен яду, — это Эйнор пояснил нам с агнарой Кетдил. — Разъедает изнутри и требует реванша. Скачки, после трефаллен… Я несколько расстроился. Но уже взял себя в руки и устыдился, — это молодой человек вновь адресовал его сиятельству.
— Я принимаю твои извинения, — кивнул диар. — За остальное можешь извиниться позже.
— Остальное? — младший Альдис задумался. — Ах, вы о моих словах на поле… Разумеется, я принесу вам свои извинения, дядя, я их уже приношу вам. И вы поймете, что я не имел на душе ничего дурного, когда кое-что услышите от меня.
— Уже сгораю от любопытства, — заинтересованность в голосе его сиятельства действительно была.
— Прошу прощения, — агнара Кетдил посмотрела на Эйнора, — матушка призывает меня.
Она покинула нашу компанию, молодой человек развернулся, провожая девушку взглядом. Затем сделал глоток вина и посмотрел на диара.
— Милая девушка, — сказал младший Альдис, заметно понизив голос. — Знаете, дядюшка, понаблюдав за вами с д’агнарой Флореттой и за остальными парами, я все же склонен согласиться, что семейная жизнь — это не так уж и плохо. И вот о чем я хотел вам сказать. Мне бы хотелось пристальней приглядеться к Карлине Кетдил. Пожалуй, я нахожу ваши слова верными, я могу рассматривать свою женитьбу на этой девушке. Она мне нравится. Приятная, скромная, но не тихоня. Со вчерашнего дня я намеренно уделяю ей много внимания, присматриваюсь. Если вы позволите, я немного задержусь у вас, хотелось бы еще встретиться с Карли. Все-таки женитьба — это не легкий флирт, и с выбранной женщиной придется соседствовать всю оставшуюся жизнь. Хотелось бы не ошибиться в выборе соседки по дому и ло… Э-э, по всей жизни. И что вы мне ответите, ваше сиятельство?
Я задрала голову, с любопытством глядя на супруга. Аристан слушал племянника плотно сжав губы. Глаза его были немного сужены, взгляд испытующ, и отвечать сиятельный диар не спешил. Я снова посмотрела на Эйнора, он не сводил глаз с дяди. Взор его был открыт, молодой человек ждал. Я снова вывернула голову на мужа. Черты его лица, наконец, смягчились, и диар кивнул:
— Условия проживания в моем доме прежние, — сказал он.
— Дядюшка, — рассмеялся Эйнор, — что же вы за упертый человек. Я вам душу открыл, а вы все о том же.
— Хорошо, ты можешь остаться, — ответил Аристан. — Заодно поможешь мне в некоторых делах.
— Как скажете, ваше сиятельство, — склонил голову молодой человек. После улыбнулся мне. — Оставлю вас, кажется, Карли вновь свободна.
Мы с мужем проводили его взглядами, и я подняла свой бокал:
— За вашу победу, Арис.
— За нас с вами, Фло, — ответил диар, я возражать не стала.
Как только дождь уменьшился, мы все дружно покинули навес и отправились к усадьбе агнаров Кетдил. Стоит заметить, что наше семейство, включая младшего Альдиса, было единственным грязным в полном составе. Из всех дам я одна выделялась грязной физиономией и одеждой, промокшей и испачкавшейся из-за проделок супруга. Никто из мужчин своих женщин не пачкал так старательно, как диар. И когда в наших покоях встал вопрос, кто больше нуждается в ванной комнате, его сиятельство решил возникшую проблему следующим образом:
— Вы мокрая и грязная, вы можете простудиться, если придется ждать меня. В свою очередь я еще более мокрый и грязный, к тому же находился непосредственно под дождем и на ветру. Ожидание может сказаться губительно даже на моем отменном здоровье. Выход один — мы не должны ждать друг друга.
— Но как же? — удивилась наивная диара Данбьерга.
— Идемте со мной, я вам все объясню и покажу в подробностях, — совершенно серьезно ответил Аристан, взял меня за руку и увел в ванную комнату, закрыв за нами дверь…
Вечером, после сытного и приятного ужина, гости собрались в музыкальной гостиной. Для мужчин была открыта игровая комната, и некоторые вскоре покинули общество, перебравшись за столики для игр в карты и кости. С дамами остался хозяин поместья, оба Альдиса, агнар Вердис и агнар Бьярти, невероятно услужливый и милый со своей женой. Глядя на эту пару, я невольно представила себе трудолюбивую пчелку, вьющуюся вокруг цветка… репейника, потому что Тильдис Бьярти, нахохлившаяся и фыркающая, ассоциировалась у меня с этим цветком. Но, признаться, рассматривая это семейство, я испытывала умиление.
Карли усадили за рояль, и пока среди гостей велась неспешная беседа, девушка наигрывала спокойные мелодии. Младший Альдис оперся на инструмент и слушал игру юной агнары, время от времени развлекая ее своими историями. Мой супруг негромко разговаривал с агнарами Кетдилом и Вердисом. Он устроился на подлокотнике моего кресла, положил руку мне на плечо, и это дало приятное ощущение защищенности и уюта. Меня развлекали агнары Кетдил и Данкир. Ларси после ужина сразу ушла в отведенные ей комнаты, сославшись на усталость и головную боль. Ее супруг, проводив жену, вернулся к нам. Могу сказать честно, что спокойный вечер мне нравился, и я даже сожалела, что за день до этого была вынуждена остаться в комнате из-за своей неосторожности и падения.
Неожиданно между агнарами Тагнилс и Вальдр разразился спор. Не ожесточенный, но продолжительный. Прислушавшись, я поняла, что агнара Тагнилс уговаривает агнару Вальдр спеть. Вскоре в уговоры включилась и агнара Кетдил, а после и агнар Вердис, ненадолго отвлекшийся от беседы. Но решимости даме придал мой супруг. Стоило диару произнести:
— Просим вас, агнара Вальдр. У вас прелестный голос, и было бы приятно его послушать, — как данная агнара скромно потупилась, зарделась от видимого удовольствия и направилась к роялю.
Она недолго разговаривала с Карлиной, после замерла, в ожидании, когда зазвучит музыка, а я подняла взгляд на Аристана. Он убрал руку с моего плеча и сейчас обозначил аплодисменты, впрочем, как и остальные слушатели. Взгляд супруга был направлен на женщину, и мне вдруг стало неприятно. Вроде и ничего не произошло, всего лишь проявил вежливость, но я уже знала об отношении агнары Вальдр к диару, и желание встать и уйти я подавила усилием воли, ругая себя за мнительность и неразумные подозрения. И все же… «У вас прелестный голос», — так и хотелось передразнить мужа, и, признаюсь, я очень понадеялась, что это всего лишь комплимент все из той же вежливости, а голос у агнары окажется высоким и противным.
Однако Карли заиграла, агнара Вальдр прижала к груди переплетенные пальцы, и гостиную заполнил приятный мелодичный голос. Я сердито поджала губы, попыталась уговорить себя, что веду себя глупо, но ревность, подняв голову, уже не желала ее опускать. Тем более Аристан свою руку мне на плечо так и не вернул. Я переводила взгляд с женщины, певшей любовный романс, на мужа, слушавшего ее со всем вниманием, и чувствовала, как закипаю от злости. Тихо фыркнув, я попыталась расслабиться и посмотрела на Эйнора. Он тоже, как и все остальные, слушал агнару Вальдр, но неожиданно поймал мой взгляд и склонил голову, улыбнувшись. Вроде и не поддержал, а мне стало легче. Я улыбнулась в ответ.
— Браво, — воскликнула агнара Кетдил, когда агнара Вальдр закончила пение.
— Как же чудесно, — подхватила агнара Данкир и обратилась ко мне. — Не правда ли, ваше сиятельство?
— Да, чудесно, — я очень понадеялась, что моя улыбка выглядит мило. — А как вы считаете, ваше сиятельство?
— Очаровательно, — кивнул Аристан. — Я был бы не против послушать еще.
— Ах, — взмахнула агнара Вальдр ресницами, — если вы просите…
— Просим, — кивнула агнара Тагнилс.
— Конечно, просим, — поддержал Эйнор.
— Да-да, — из вежливости откликнулась и я, но заметила, что женщина ждет, когда ее просит диар. И он попросил:
— С вашей стороны это было бы мило, агнара Вальдр.
— Хорошо, — кивнула ломака и снова заговорила с Карли.
И снова это был любовный романс. Я подняла взгляд на мужа, в этот раз он заметил и улыбнулся мне. Немного успокоившись, я посмотрела на Вальдр. Наша певица заливалась соловьем, простерев руки в нашу с мужем сторону, и хоть глаза ее были закрыты, но мне чудилось прямое признание, и кровь еще сильней побежала по венам. И как я себя ни уговаривала и ни стыдила, ничего не могла поделать со своими чувствами. Мне настоятельно требовалось покинуть гостиную и проветрить голову, чтобы продолжать удерживать доброжелательное выражение на лице и не скрежетать зубами в открытую.
Когда уговоры начались снова, и агнара Вальдр уже совсем расправила плечи, я поднялась со своего места и, пообещав вскорости вернуться, покинула гостиную. Попросив лакея проводить меня в зимний сад, куда мы ходили с Карлиной, когда она показывала дом. Сад был ухожен, но мне показался скучен из-за однообразной растительности. Теперь же я искала в нем краткое уединение.
Лакей открыл передо мной дверь в сад и удалился, когда я отпустила его. Дорогу назад я запомнила. Неспешно прогуливаясь между кадками с растениями, стоявшими в углублении мраморных чаш, я заметила одинокую фигуру, сидевшую на скамеечке. Уже хотела удалиться, досадуя на то, что не нашла уединения, но все-таки прошла еще немного и узнала Ларси. Вот уж с кем у меня не было желания встречаться, так это с бывшей подругой. Я все же развернулась и собралась уйти, но теперь обернулась Ларси.
— Сама сиятельная диара, — насмешливо произнесла агнара Вердис, и я остановилась.
Повернувшись к ней, я чуть склонила голову, ответив прохладно-вежливо:
— Агнара Вердис, доброго вечера.
— Не старайся, — фыркнула Ларси. — Как у него у тебя все равно не получится.
— Откуда столько яда? — полюбопытствовала я, скрестив на груди руки.
Бывшая подруга поднялась со скамейки и прошлась в мою сторону. Одарив меня презрительным взглядом, она направилась на выход, но остановилась и снова развернулась ко мне. Я приподняла брови, вопросительно глядя на Ларситту. Она не спешила заговорить, только демонстративно оглядывала меня с ног до головы, пренебрежительно и даже брезгливо.
— Знаешь, Ларси, — начала я первой, — я не хочу искать твой дружбы, я и без нее прекрасно обходилась все эти годы. Я не собираюсь заигрывать с тобой, это ниже моего достоинства. Но я никак не могу взять в толк, с чего ты взъелась на меня. Судя по тому, что ты говорила, ты счастливая женщина, у которой все есть: муж, дети, положение в обществе. Так к чему эти змеиные пляски?
— Змеиные? — сузила глаза Ларси.
— Иначе не назовешь, — усмехнулась я. — Шипишь, извиваешься, пытаясь ужалить.
— Да кто ты такая, чтобы все это мне говорить? — взъярилась агнара Вердис.
— Диара Данбьерга, агнара Вердис, — с неожиданным смаком назвала я свой новый титул.
— Ты никто! — воскликнула Ларси, и я поморщилась от высоких ноток в ее голосе. — Ты должна была оставаться в своем лесу и не лезть в общество. Таким, как ты, здесь делать нечего. Тебя вытащили из грязи и нечего строить из себя аристократку. Ты нищенка! Пустышка, у которой за душой ни гроша!
Мне было неприятно. И, не будь этих месяцев рядом с диаром, беспрестанно пестовавшим меня и требовавшим держать лицо, я бы, может, и заплакала. Но я была ученицей Аристана Альдиса, и какая-то Ларситта Вердис не могла задеть меня больней, чем это сделал сам король или великосветская любовница моего мужа. Агнаре из провинции было до них далеко.
Я скользнула взглядом за спину Ларси и заметила своего супруга. Он стоял в дверях, припав плечом к косяку. Взгляд его сиятельства был направлен на меня, и я поняла, что он ждет. Ждет моего ответа. Может вмешаться и защитить, как это всегда делал, и перед светским обществом Данбьерга, и перед бывшей любовницей, и перед государем. Однако в этот раз я не хотела его помощи. Аристан столько толковал мне, что я должна сама научиться защищаться, и я хотела показать ему, что его уроки не прошли даром. Я снова посмотрела на бывшую подругу.
