Супруг поперхнулся, откашлялся, после сделал глоток вина и промокнул рот салфеткой.
— Вношу поправку в новый закон «О разговорах в постели»: запрет на разговоры не распространяется на законодателя. Безусловно, я недурен, но чрезвычайно скромен, потому оставляю за собой право говорить, что вздумается, — уведомил меня его сиятельство.
— Да вы самодур, возлюбленный мой, — отметила я, откидываясь на спинку стула.
— Польщен, — поклонился мне диар. — Быть возлюбленным самодуром намного приятней, чем тапком-тираном.
Хмыкнув, я поднялась из-за стола. Обедали мы в одиночестве, отпустив лакея. Это вошло уже в привычку, принимать пищу без присутствия посторонних. Ухаживать за собой мы могли и сами, зато не приходилось следить за словами, произнесенными во время недолгих бесед за столом. Поэтому наши пикировки, все чаще принимали откровенный оборот. Я до того к этому привыкла, что уже не краснела при упоминании определенной стороны супружеской жизни.
Его сиятельство поднялся из-за стола вслед за мной, обогнал и придержал дверь, пропуская вперед, после поравнялся и вернулся к прерванному разговору.
— Флоретта, милая, я все же продолжаю настаивать на том, чтобы инар Маггер осмотрел вас здесь, — сказал он, приобняв меня за талию.
— Я не понимаю вашего упрямства, — ответила я и остановилась, пристально глядя на супруга. — Арис, мне до смерти надоело сидеть во дворце, глазея на улицу через оконное стекло. Я не неженка, ваше сиятельство. Болезнь отступила, мои силы вернулись, так к чему ваше желание посадить меня под замок?
Супруг поморщился, всем своим видом показывая, что я говорю неприятные вещи. Но все-таки прекратил пантомиму, вновь не найдя во мне желания верить его уловкам. Я по-прежнему ожидала честного ответа, и муж сдался, проворчав:
— Порой мне не хватает пугливой дикарки, которая тряслась от моей надменной мины. Тогда с вами было легче договориться.
— Со мной и сейчас легко договориться, — улыбнулась я. — Дорогой, вы сами научили меня, что супругам нечего скрывать друг от друга, однако сейчас всеми силами показываете, что в браке есть место притворству. Или же честность вновь касается только меня? Если это так, то я чувствую, как назревает новый бунт.
Аристан поджал губы, пристально разглядывая меня, после снова приобнял и повел к нашим покоям.
— Вы правы, Фло, — ответил его сиятельство. — С некоторых пор я стал излишне подозрителен. События, имевшие место во время бала в честь вашего дня рождения, не оставили меня равнодушным. Более того я все еще имею некоторые опасения.
— Вы не доверяете мне? — изумленно спросила я, снова останавливаясь.
— О, нет, дорогая, — улыбнулся супруг и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Вам я доверяю, как себе. Но я не доверяю тому негодяю, из-за которого всё произошло. Наш городской особняк он покинул, уведомив, что возвращается в столицу. Однако у меня есть некоторые сомнения в правдивости его слов.
— Почему? Насколько я знаю, у Кетдилов он не появлялся, более того прислал письмо, в котором прощался с Карли и ее родителями. Об этом мне сообщила старшая агнара Кетдил.
— И тем не менее, — упрямо повторил Аристан. — Мне Эйнор прислал письмо с извинениями и заверениями в своем раскаянии. Однако я хорошо знаю своего племянника, и если он что-то вбил себе в голову, то будет идти до конца. Он — Альдис, а Альдисы не любят проигрывать, как вам известно.
— Но ведь я дала ему понять, что меня его чувства не тронули…
— Его цель не вы, любовь моя, — ответил диар, притягивая меня к себе. — Это долгая история. Эйн всегда оказывается на вторых ролях. У него был шанс кое в чем превзойти меня. Однако этот шанс я у него отнял.
— Как же сложно мне это понять, — растерянно произнесла я. — Выходит, ваш племянник решил утереть вам нос, соблазнив вашу жену? Как же это низко… Но меня не тронули признания Эйнора, вам нечего опасаться, Арис. Не будет же он применять силу.
— Нет, это лишило бы смысла само это глупое соревнование со мной, — усмехнулся его сиятельство. — Насилие — признание собственного бессилия и, как следствие, проигрыш.
— Тогда чего вы опасаетесь? — диар промолчал, но я и сама догадалась. — Вы опасаетесь, что он может мне открыть то, что вы до сих пор скрываете? Не так ли?
— Уф, Фло, — выдохнул Арис. — Вам бы в Тайную службу государя, или же в сыск. Оставим эту тему. Вы совершенно правы, я веду себя, как подозрительный болван. Всё можно устроить намного проще. Я провожу вас до доктора, только и всего. И вы прогуляетесь, и я буду спокоен.
— А вы не собирались меня сопровождать? — в шутливом недоумении спросила я.
До болезни мне ни раз случалось отправляться в свои краткие путешествия до Кольберна в одиночестве. Впрочем, со мной были кучер и два лакея, этого вполне хватало. Дела диарата не позволяли мужу постоянно быть рядом. К тому же он сам требовал от меня самостоятельности, поэтому я и сейчас не ожидала его компании, но не удержалась от маленькой шпильки.
— Разумеется, собирался, — диар ответил мне честным взглядом, и я рассмеялась, погрозив ему пальцем.
— Тогда прекратите измываться надо мной и отправимся в путь, — ответила я и первая вошла на свою половину.
— Моя забота у вас измывательством называется? — фальшиво возмутился его сиятельство.
— Собирайтесь, ваше сиятельство, я вас ждать не буду, — нахально ответила я и кликнула горничных.
— Наглое создание, — фыркнул супруг и съязвил. — Комод не забудьте в свою сумочку сложить. Ваше памятное зеркальце я, так и быть, суну себе в карман.
— Какой вы все-таки злопамятный, — я укоризненно покачала головой.
— Еще бы, — усмехнулся диар, почти скрывшись в спальне, через которую мог попасть на свою половину, — собираться быстро вы все еще не научились.
— Вы наговариваете на меня, и я вам это докажу, — заносчиво ответила я и… конечно, затянула сборы.
Спустя пятьдесят минут, о чем мне поведали, размахивая брегетом перед носом, надменный и суровый диар насильно вытаскивал меня из моих комнат, бурча о своих нервах и моей нерасторопности. Я фыркала, задирала нос, но угроза остаться дома возымела действие, и я спешно юркнула в карету. Его сиятельство устроился напротив, демонстративно промокнул испарину платком, и экипаж тронулся в путь, оставляя за собой след на чистой белоснежной пелене.
Кольберн нас встретил небольшой слякотью, в которую превратился первый снег под колесами экипажей и множеством ног. К видам города я давно стала равнодушна, привыкнув к нему. Главный город Данбьерга воспринимался теперь как данность, поэтому в окошко я смотрела без особого любопытства. Унылая картина города в преддверии наступления зимы вселяла тоску.
Дом доктора Маггера находился в богатом районе города. Наш врач был хоть и не в летах, но сыскал популярность и пользовал далеко не бедных пациентов. Карета остановилась перед небольшим двухэтажным особняком, где проживал почтенный инар. Здесь же он держал свой кабинет, куда я и намеревалась попасть. Записка о нашем визите была отправлена доктору сразу же, как мы покинули спальню, и Маггер уже должен был ждать появление сиятельной диары, то есть мое.
Не успела карета остановиться, как расторопный привратник инара Маггера подскочил, спеша помочь мне выйти. Однако его сиятельство заменил привратника, склонившегося в низком поклоне при появлении правителя Данбьерга. Вскоре мы уже стояли на пороге приемной нашего доктора, и он собственной персоной спешил нам навстречу. Это был еще молодой мужчина ростом пониже моего супруга. Поджарый, темноволосый, с аккуратными усиками, концы которых были лихо закручены наружу.
— Я подожду супругу в приемной, — прохладно уведомил хозяина кабинета диар и разместился в удобном мягком кресле.
Доктор Маггер не спорил. Он вновь поклонился и кликнул прислугу, велев позаботиться о высокородном посетителе. После сделал приглашающий жест и провел меня в кабинет. Помог снять теплое пальто, принял перчатки и шляпку, затем указал на кушетку. Передав своему помощнику и ученику мои вещи, доктор отправился надевать халат и мыть руки.
— Вы прекрасно выглядите, ваше сиятельство, — с улыбкой произнес инар, приближаясь ко мне.
— Вы обязаны сказать об этом моему мужу, — улыбнулась я в ответ. — Его сиятельство все еще уверен в том, что я при смерти.
— О, опасения его сиятельства излишни, — рассмеялся доктор Маггер. — Вы имеете слишком цветущий вид, чтобы переживать за вашу жизнь и здоровье. Однако осмотр не помешает. Я позову горничную, и она поможет вам сменить платье на сорочку, в которой мне будет проще прослушать ваши легкие.
Мне еще не приходилось бывать на приеме во врачебном кабинете, потому я неуверенно кивнула, решив отложить разговоры на потом. У меня было, что сказать доктору, верней, спросить. И это что-то волновало меня уже не один день. Да что там день? Оно волновало меня уже третью неделю. В общем-то, это волнение и толкало меня на посещение врача.
Пока я переодевалась и ждала, когда осмотр закончится, я продолжала думать, стоит ли заговаривать о столь интимном… Однако иного выхода не было, и я все-таки решилась.
— Инар Маггер, — заговорила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Мне хотелось бы поговорить с вами по одному деликатному делу. Мы ведь с вами одни?
— Мой помощник находится за стеной, в лаборатории. Он не должен нас слышать, но есть вы хотите…
— Да, пожалуйста, — кивнула я, и доктор вышел в неприметную дверь.
Вернулся он быстро и кивнул, показывая, что мы остались совершенно одни. Откашлявшись, я помялась, но все-таки произнесла, понизив голос.
— Доктор Маггер, я к вам с деликатным, даже интимным вопросом. Видите ли, у меня не случилось… кхм… женских недомоганий. Их срок приходился на время моей болезни, но вот уже третью неделю так ничего и не случилось. Помнится, маменька говорила, что эти недомогания исчезают только в старости… или же при…
— При беременности, ваше сиятельство, — улыбнулся инар Маггер. — Это так. У вас случалось, что недомогания задерживались? Это важно.
— Нет, инар Маггер, никогда, — продолжая отчаянно краснеть, ответила я.
— Что вы чувствуете сейчас? — уже деловито спросил доктор.
— Немного тянет низ живота, и… э-э… грудь…
— Побаливает?
— Да.
— Очень хорошо, — снова улыбнулся доктор. — Вы позволите мне осмотреть вас несколько подробней?
— Что вы имеете в виду? — взволновалась я.
— Осмотр откровенный, ваше сиятельство, — помявшись, ответил инар Маггер. — Думаю, вашему супругу о нем говорить не стоит. Не каждый муж с пониманием относится к тому, что мне придется сделать. Однако так мы узнаем точно, не дожидаясь более долгого срока и уже тем более явных примет.
— Это будет стыдно?
— С медицинской точки зрения — нет, — сказал доктор, чуть заметно улыбнувшись. — С учетом того, что роды у вас принимать буду я, если, конечно, сиятельный диар не захочет воспользоваться помощью полуграмотной повитухи, то я… э-э… и так увижу все то, что собираюсь увидеть сейчас.
— Ох, — только и сказала я.
Некоторое время я сидела, мучительно раздумывая над словами инара Маггера, кусала губы, страдая от стыда и желания знать точный ответ прямо сейчас. Наконец, кивнула и судорожно вздохнула.
— Тогда я попрошу вас снять нижнее белье и лечь на кушетку, — улыбка врача была доброй и даже успокаивающей. — Не волнуйтесь, я поставлю перегородку, и вы не увидите моего лица. К тому же клянусь, что ничего сверх того, что требует акушерский осмотр я делать не буду.
— Ох, Богиня, — вздохнула я.
Не хочу рассказывать о том, что происходило дальше. Вспоминать такое стыдно, рассказывать тем более, но когда доктор закончил, он отодвинул перегородку, и я стремительно села, вопросительно глядя на него.
— Если все будет благополучно, то где-то в середине лета вы подарите супругу наследника, — с широкой улыбкой сообщил инар Маггер. — Впрочем, вы женщина молодая, сильная, не думаю, что могут возникнуть какие-то сложности. Однако я попрошу вас теперь особенно следить за своим здоровьем, ваше сиятельство.
— Значит, к середине лета?
— Думаю, да. Судя по тому, что я нащупал, вашему плоду уже есть месяц, — улыбнулся врач и вдруг весело сверкнул глазами. — Не каждому дано притронуться к его будущему сиятельству еще до его рождения.
— Инар Маггер! — возмущенно вспыхнула я, но все-таки взяла себя в руки. — Спасибо.
— Всегда рад служить вам, д’агнара Альдис, — поклонился доктор.
Вскоре я уже выходила к мужу вместе с почтенным инаром. Доктор сообщил диару о том, что я совершенно здорова, и опасаться за меня не стоит. О том, что я беременна наш врач не сказал ни слова, предоставив мне обрадовать супруга самой. Только вот, когда и как начинать радовать, я совсем не представляла. Мне казалось, это должен быть момент, наполненный торжественностью. Непременно полный одухотворенности, и слова, произнесенные вслух, должны быть такими же торжественными и одухотворенными. Только что это за слова, я никак не могла придумать.
Распрощавшись с нашим милым доктором, мы с его сиятельством вернулись в карету. Арис помог мне забраться в экипаж, устроился напротив и внимательно посмотрел на меня. Проницательный взгляд супруга заставил поежиться, но я все-таки улыбнулась ему.
— Вы чем-то озабочены, — отметил Арис, не ответив на мою рассеянную улыбку. — Инар Маггер что-то сказал вам, а вы попросили это скрыть от меня?
Я закатила глаза и возмущенно воскликнула:
— Ваше сиятельство, вы ищите повод вновь засадить меня под замок?
— А было бы неплохо, — буркнул мой сиятельный супруг. — Но вас ведь теперь ничем не удержишь. И все же, — тон его вновь стал серьезен, — вас что-то тревожит.
— Моему здоровью ничего не угрожает, клянусь вам, — улыбнулась я. — Когда мы приедем домой, я в подробностях расскажу вам обо всем, что происходило в кабинете инара Маггера.
— Почему не сейчас? — с подозрением спросил диар.
— Какой же вы зануда, Арис! — воскликнула я. — Вы свою тайну не спешите мне рассказывать, а я ни словом, ни намеком не поторопила вас. Вы же не даете мне помолчать и нескольких минут, вытаскивая на свет всё, что лежит у меня на душе.
— Благодаря этому, мы с вами в относительном спокойствии пережили некоторые неприятные моменты, случившиеся за несколько месяцев нашей совместной жизни, — возразил Аристан, — не затаив обид друг на друга. Что до моей тайны… Да, вы правы, и я больше не буду оттягивать. Лучше я освобожусь от этой ноши, положившись на ваши любовь и милосердие. Своим молчанием я даю оружие тому, кому лучше своевременно вырвать жало. Что ж, обменяемся нашими тайнами по возвращении домой.
— Ох, — только и смогла ответить я, прижав руку к груди. — Что-то я не уверена, что горю желанием знать вашу тайну.
— Вы боитесь? — невесело улыбнулся диар. — Пустое. Это мне стоит бояться вашего осуждения и непонимания.
Неожиданно карета остановилась, и его сиятельство, к моему облегчению, замолчал. Он выглянул в окно, желая узнать, что произошло, но сразу отпрянул, потому что лакей распахнул дверцу, и в проеме показалось лицо одного из служащих городской управы.
— Ваше сиятельство, я ищу вас. В поместье сказали, что вы с ее сиятельством…
— Ближе к делу, — прервал мужчину Аристан.
— Прибыл посланник из Брима, — тут же произнес служащий. — Большой пожар, уничтожены склады с провиантом…
— Вношу поправку в новый закон «О разговорах в постели»: запрет на разговоры не распространяется на законодателя. Безусловно, я недурен, но чрезвычайно скромен, потому оставляю за собой право говорить, что вздумается, — уведомил меня его сиятельство.
— Да вы самодур, возлюбленный мой, — отметила я, откидываясь на спинку стула.
— Польщен, — поклонился мне диар. — Быть возлюбленным самодуром намного приятней, чем тапком-тираном.
Хмыкнув, я поднялась из-за стола. Обедали мы в одиночестве, отпустив лакея. Это вошло уже в привычку, принимать пищу без присутствия посторонних. Ухаживать за собой мы могли и сами, зато не приходилось следить за словами, произнесенными во время недолгих бесед за столом. Поэтому наши пикировки, все чаще принимали откровенный оборот. Я до того к этому привыкла, что уже не краснела при упоминании определенной стороны супружеской жизни.
Его сиятельство поднялся из-за стола вслед за мной, обогнал и придержал дверь, пропуская вперед, после поравнялся и вернулся к прерванному разговору.
— Флоретта, милая, я все же продолжаю настаивать на том, чтобы инар Маггер осмотрел вас здесь, — сказал он, приобняв меня за талию.
— Я не понимаю вашего упрямства, — ответила я и остановилась, пристально глядя на супруга. — Арис, мне до смерти надоело сидеть во дворце, глазея на улицу через оконное стекло. Я не неженка, ваше сиятельство. Болезнь отступила, мои силы вернулись, так к чему ваше желание посадить меня под замок?
Супруг поморщился, всем своим видом показывая, что я говорю неприятные вещи. Но все-таки прекратил пантомиму, вновь не найдя во мне желания верить его уловкам. Я по-прежнему ожидала честного ответа, и муж сдался, проворчав:
— Порой мне не хватает пугливой дикарки, которая тряслась от моей надменной мины. Тогда с вами было легче договориться.
— Со мной и сейчас легко договориться, — улыбнулась я. — Дорогой, вы сами научили меня, что супругам нечего скрывать друг от друга, однако сейчас всеми силами показываете, что в браке есть место притворству. Или же честность вновь касается только меня? Если это так, то я чувствую, как назревает новый бунт.
Аристан поджал губы, пристально разглядывая меня, после снова приобнял и повел к нашим покоям.
— Вы правы, Фло, — ответил его сиятельство. — С некоторых пор я стал излишне подозрителен. События, имевшие место во время бала в честь вашего дня рождения, не оставили меня равнодушным. Более того я все еще имею некоторые опасения.
— Вы не доверяете мне? — изумленно спросила я, снова останавливаясь.
— О, нет, дорогая, — улыбнулся супруг и провел тыльной стороной ладони по моей щеке. — Вам я доверяю, как себе. Но я не доверяю тому негодяю, из-за которого всё произошло. Наш городской особняк он покинул, уведомив, что возвращается в столицу. Однако у меня есть некоторые сомнения в правдивости его слов.
— Почему? Насколько я знаю, у Кетдилов он не появлялся, более того прислал письмо, в котором прощался с Карли и ее родителями. Об этом мне сообщила старшая агнара Кетдил.
— И тем не менее, — упрямо повторил Аристан. — Мне Эйнор прислал письмо с извинениями и заверениями в своем раскаянии. Однако я хорошо знаю своего племянника, и если он что-то вбил себе в голову, то будет идти до конца. Он — Альдис, а Альдисы не любят проигрывать, как вам известно.
— Но ведь я дала ему понять, что меня его чувства не тронули…
— Его цель не вы, любовь моя, — ответил диар, притягивая меня к себе. — Это долгая история. Эйн всегда оказывается на вторых ролях. У него был шанс кое в чем превзойти меня. Однако этот шанс я у него отнял.
— Как же сложно мне это понять, — растерянно произнесла я. — Выходит, ваш племянник решил утереть вам нос, соблазнив вашу жену? Как же это низко… Но меня не тронули признания Эйнора, вам нечего опасаться, Арис. Не будет же он применять силу.
— Нет, это лишило бы смысла само это глупое соревнование со мной, — усмехнулся его сиятельство. — Насилие — признание собственного бессилия и, как следствие, проигрыш.
— Тогда чего вы опасаетесь? — диар промолчал, но я и сама догадалась. — Вы опасаетесь, что он может мне открыть то, что вы до сих пор скрываете? Не так ли?
— Уф, Фло, — выдохнул Арис. — Вам бы в Тайную службу государя, или же в сыск. Оставим эту тему. Вы совершенно правы, я веду себя, как подозрительный болван. Всё можно устроить намного проще. Я провожу вас до доктора, только и всего. И вы прогуляетесь, и я буду спокоен.
— А вы не собирались меня сопровождать? — в шутливом недоумении спросила я.
До болезни мне ни раз случалось отправляться в свои краткие путешествия до Кольберна в одиночестве. Впрочем, со мной были кучер и два лакея, этого вполне хватало. Дела диарата не позволяли мужу постоянно быть рядом. К тому же он сам требовал от меня самостоятельности, поэтому я и сейчас не ожидала его компании, но не удержалась от маленькой шпильки.
— Разумеется, собирался, — диар ответил мне честным взглядом, и я рассмеялась, погрозив ему пальцем.
— Тогда прекратите измываться надо мной и отправимся в путь, — ответила я и первая вошла на свою половину.
— Моя забота у вас измывательством называется? — фальшиво возмутился его сиятельство.
— Собирайтесь, ваше сиятельство, я вас ждать не буду, — нахально ответила я и кликнула горничных.
— Наглое создание, — фыркнул супруг и съязвил. — Комод не забудьте в свою сумочку сложить. Ваше памятное зеркальце я, так и быть, суну себе в карман.
— Какой вы все-таки злопамятный, — я укоризненно покачала головой.
— Еще бы, — усмехнулся диар, почти скрывшись в спальне, через которую мог попасть на свою половину, — собираться быстро вы все еще не научились.
— Вы наговариваете на меня, и я вам это докажу, — заносчиво ответила я и… конечно, затянула сборы.
Спустя пятьдесят минут, о чем мне поведали, размахивая брегетом перед носом, надменный и суровый диар насильно вытаскивал меня из моих комнат, бурча о своих нервах и моей нерасторопности. Я фыркала, задирала нос, но угроза остаться дома возымела действие, и я спешно юркнула в карету. Его сиятельство устроился напротив, демонстративно промокнул испарину платком, и экипаж тронулся в путь, оставляя за собой след на чистой белоснежной пелене.
Кольберн нас встретил небольшой слякотью, в которую превратился первый снег под колесами экипажей и множеством ног. К видам города я давно стала равнодушна, привыкнув к нему. Главный город Данбьерга воспринимался теперь как данность, поэтому в окошко я смотрела без особого любопытства. Унылая картина города в преддверии наступления зимы вселяла тоску.
Дом доктора Маггера находился в богатом районе города. Наш врач был хоть и не в летах, но сыскал популярность и пользовал далеко не бедных пациентов. Карета остановилась перед небольшим двухэтажным особняком, где проживал почтенный инар. Здесь же он держал свой кабинет, куда я и намеревалась попасть. Записка о нашем визите была отправлена доктору сразу же, как мы покинули спальню, и Маггер уже должен был ждать появление сиятельной диары, то есть мое.
Не успела карета остановиться, как расторопный привратник инара Маггера подскочил, спеша помочь мне выйти. Однако его сиятельство заменил привратника, склонившегося в низком поклоне при появлении правителя Данбьерга. Вскоре мы уже стояли на пороге приемной нашего доктора, и он собственной персоной спешил нам навстречу. Это был еще молодой мужчина ростом пониже моего супруга. Поджарый, темноволосый, с аккуратными усиками, концы которых были лихо закручены наружу.
— Я подожду супругу в приемной, — прохладно уведомил хозяина кабинета диар и разместился в удобном мягком кресле.
Доктор Маггер не спорил. Он вновь поклонился и кликнул прислугу, велев позаботиться о высокородном посетителе. После сделал приглашающий жест и провел меня в кабинет. Помог снять теплое пальто, принял перчатки и шляпку, затем указал на кушетку. Передав своему помощнику и ученику мои вещи, доктор отправился надевать халат и мыть руки.
— Вы прекрасно выглядите, ваше сиятельство, — с улыбкой произнес инар, приближаясь ко мне.
— Вы обязаны сказать об этом моему мужу, — улыбнулась я в ответ. — Его сиятельство все еще уверен в том, что я при смерти.
— О, опасения его сиятельства излишни, — рассмеялся доктор Маггер. — Вы имеете слишком цветущий вид, чтобы переживать за вашу жизнь и здоровье. Однако осмотр не помешает. Я позову горничную, и она поможет вам сменить платье на сорочку, в которой мне будет проще прослушать ваши легкие.
Мне еще не приходилось бывать на приеме во врачебном кабинете, потому я неуверенно кивнула, решив отложить разговоры на потом. У меня было, что сказать доктору, верней, спросить. И это что-то волновало меня уже не один день. Да что там день? Оно волновало меня уже третью неделю. В общем-то, это волнение и толкало меня на посещение врача.
Пока я переодевалась и ждала, когда осмотр закончится, я продолжала думать, стоит ли заговаривать о столь интимном… Однако иного выхода не было, и я все-таки решилась.
— Инар Маггер, — заговорила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам. — Мне хотелось бы поговорить с вами по одному деликатному делу. Мы ведь с вами одни?
— Мой помощник находится за стеной, в лаборатории. Он не должен нас слышать, но есть вы хотите…
— Да, пожалуйста, — кивнула я, и доктор вышел в неприметную дверь.
Вернулся он быстро и кивнул, показывая, что мы остались совершенно одни. Откашлявшись, я помялась, но все-таки произнесла, понизив голос.
— Доктор Маггер, я к вам с деликатным, даже интимным вопросом. Видите ли, у меня не случилось… кхм… женских недомоганий. Их срок приходился на время моей болезни, но вот уже третью неделю так ничего и не случилось. Помнится, маменька говорила, что эти недомогания исчезают только в старости… или же при…
— При беременности, ваше сиятельство, — улыбнулся инар Маггер. — Это так. У вас случалось, что недомогания задерживались? Это важно.
— Нет, инар Маггер, никогда, — продолжая отчаянно краснеть, ответила я.
— Что вы чувствуете сейчас? — уже деловито спросил доктор.
— Немного тянет низ живота, и… э-э… грудь…
— Побаливает?
— Да.
— Очень хорошо, — снова улыбнулся доктор. — Вы позволите мне осмотреть вас несколько подробней?
— Что вы имеете в виду? — взволновалась я.
— Осмотр откровенный, ваше сиятельство, — помявшись, ответил инар Маггер. — Думаю, вашему супругу о нем говорить не стоит. Не каждый муж с пониманием относится к тому, что мне придется сделать. Однако так мы узнаем точно, не дожидаясь более долгого срока и уже тем более явных примет.
— Это будет стыдно?
— С медицинской точки зрения — нет, — сказал доктор, чуть заметно улыбнувшись. — С учетом того, что роды у вас принимать буду я, если, конечно, сиятельный диар не захочет воспользоваться помощью полуграмотной повитухи, то я… э-э… и так увижу все то, что собираюсь увидеть сейчас.
— Ох, — только и сказала я.
Некоторое время я сидела, мучительно раздумывая над словами инара Маггера, кусала губы, страдая от стыда и желания знать точный ответ прямо сейчас. Наконец, кивнула и судорожно вздохнула.
— Тогда я попрошу вас снять нижнее белье и лечь на кушетку, — улыбка врача была доброй и даже успокаивающей. — Не волнуйтесь, я поставлю перегородку, и вы не увидите моего лица. К тому же клянусь, что ничего сверх того, что требует акушерский осмотр я делать не буду.
— Ох, Богиня, — вздохнула я.
Не хочу рассказывать о том, что происходило дальше. Вспоминать такое стыдно, рассказывать тем более, но когда доктор закончил, он отодвинул перегородку, и я стремительно села, вопросительно глядя на него.
— Если все будет благополучно, то где-то в середине лета вы подарите супругу наследника, — с широкой улыбкой сообщил инар Маггер. — Впрочем, вы женщина молодая, сильная, не думаю, что могут возникнуть какие-то сложности. Однако я попрошу вас теперь особенно следить за своим здоровьем, ваше сиятельство.
— Значит, к середине лета?
— Думаю, да. Судя по тому, что я нащупал, вашему плоду уже есть месяц, — улыбнулся врач и вдруг весело сверкнул глазами. — Не каждому дано притронуться к его будущему сиятельству еще до его рождения.
— Инар Маггер! — возмущенно вспыхнула я, но все-таки взяла себя в руки. — Спасибо.
— Всегда рад служить вам, д’агнара Альдис, — поклонился доктор.
Вскоре я уже выходила к мужу вместе с почтенным инаром. Доктор сообщил диару о том, что я совершенно здорова, и опасаться за меня не стоит. О том, что я беременна наш врач не сказал ни слова, предоставив мне обрадовать супруга самой. Только вот, когда и как начинать радовать, я совсем не представляла. Мне казалось, это должен быть момент, наполненный торжественностью. Непременно полный одухотворенности, и слова, произнесенные вслух, должны быть такими же торжественными и одухотворенными. Только что это за слова, я никак не могла придумать.
Распрощавшись с нашим милым доктором, мы с его сиятельством вернулись в карету. Арис помог мне забраться в экипаж, устроился напротив и внимательно посмотрел на меня. Проницательный взгляд супруга заставил поежиться, но я все-таки улыбнулась ему.
— Вы чем-то озабочены, — отметил Арис, не ответив на мою рассеянную улыбку. — Инар Маггер что-то сказал вам, а вы попросили это скрыть от меня?
Я закатила глаза и возмущенно воскликнула:
— Ваше сиятельство, вы ищите повод вновь засадить меня под замок?
— А было бы неплохо, — буркнул мой сиятельный супруг. — Но вас ведь теперь ничем не удержишь. И все же, — тон его вновь стал серьезен, — вас что-то тревожит.
— Моему здоровью ничего не угрожает, клянусь вам, — улыбнулась я. — Когда мы приедем домой, я в подробностях расскажу вам обо всем, что происходило в кабинете инара Маггера.
— Почему не сейчас? — с подозрением спросил диар.
— Какой же вы зануда, Арис! — воскликнула я. — Вы свою тайну не спешите мне рассказывать, а я ни словом, ни намеком не поторопила вас. Вы же не даете мне помолчать и нескольких минут, вытаскивая на свет всё, что лежит у меня на душе.
— Благодаря этому, мы с вами в относительном спокойствии пережили некоторые неприятные моменты, случившиеся за несколько месяцев нашей совместной жизни, — возразил Аристан, — не затаив обид друг на друга. Что до моей тайны… Да, вы правы, и я больше не буду оттягивать. Лучше я освобожусь от этой ноши, положившись на ваши любовь и милосердие. Своим молчанием я даю оружие тому, кому лучше своевременно вырвать жало. Что ж, обменяемся нашими тайнами по возвращении домой.
— Ох, — только и смогла ответить я, прижав руку к груди. — Что-то я не уверена, что горю желанием знать вашу тайну.
— Вы боитесь? — невесело улыбнулся диар. — Пустое. Это мне стоит бояться вашего осуждения и непонимания.
Неожиданно карета остановилась, и его сиятельство, к моему облегчению, замолчал. Он выглянул в окно, желая узнать, что произошло, но сразу отпрянул, потому что лакей распахнул дверцу, и в проеме показалось лицо одного из служащих городской управы.
— Ваше сиятельство, я ищу вас. В поместье сказали, что вы с ее сиятельством…
— Ближе к делу, — прервал мужчину Аристан.
— Прибыл посланник из Брима, — тут же произнес служащий. — Большой пожар, уничтожены склады с провиантом…
