сперва оскорбил лорда Трех Дюжин, а потом просто так дал хороший совет другому лорду и даже ничего за это не попросил! Вот уж точно мерзавец, если подумать, какой неблагодарной скотиной окажется теперь он, Дориан, если все же явится вечером на тренировочное поле!
Но вот если он сейчас предупредит Роверстана, то это будет вполне достаточной благодарностью. Совет за совет – очень достойно! Роверстан ведь не обязан появляться на тренировочном поле вечером – ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой день. Пусть занимается рапирой на уроках своего факультета – подальше от Бастельеро! А там, глядишь, некромант сменит гнев на милость...
Все-таки что-то в этих рассуждениях казалось фальшивым, как свинцовый флорин, но Дориан решительно отбросил эту мысль и окликнул разумника, уже положившего ладонь на ручку двери.
- Роверстан, вы... Вы сегодня оскорбили тех, кто участвовал в турнире поцелуев!
Разумник на мгновение замер, обернулся, и Дориан поразился – вместо положенного случаю удивления или хотя бы готовности к вызову на честную дуэль, лицо Роверстана выражало усталую покорность.
- Так вы уже знаете и тоже считаете себя оскорбленным? Что ж, Ревенгар, вам я охотно приношу извинения. Прошу поверить, что я и в мыслях не имел оскорбить вас или как-либо задеть. Но если вы настаиваете на поединке, то я готов, только прошу вас подождать окончательного выздоровления.
- Извинения принимаются, - буркнул Дориан, почувствовав себя совершенно гадко. – Я, вообще-то, не о себе говорил. Извинитесь лучше перед Бастельеро, он, между прочим, всерьез оскорбился!
- А вот перед лордом Бастельеро я извиняться не намерен! – отрезал Роверстан так холодно, что Дориан растерянно моргнул – до того это было непохоже на всегда невозмутимо-любезного разумника. – Он оскорбил Белую гильдию первым. Во имя Странника, Ревенгар, что вы стали бы делать, если бы вам в лицо заявили, что ни одна девица, если она хоть самую малость привлекательнее несвежего умертвия, не обратит внимания на адепта вашей гильдии, а уж тем более не станет одаривать его поцелуями?
Дориану стало жарко. Да чтоб этому Бастельеро с его вечной заносчивостью! Слова Роверстана он, изволите видеть, пересказал, а вот свои, которые им предшествовали, не посчитал нужным привести! Значит, Роверстан лишь ответил на чужой выпад?! А ведь с этой точки зрения все принимает совсем иной оборот! Разумеется, Дориан не любит разумников – да и кто вообще их любит, но ведь подобное заявление и правда никто не оставил бы безнаказанным... Только боевик сразу вызвал бы обидчика на дуэль, а что остается разумникам?!
- Бастельеро намерен подстеречь вас на тренировочном поле сегодня вечером, - медленно сказал он, глядя в глаза Роверстана. – И я должен был быть с ним. Но, узнав обстоятельства этого дела, не буду. Правда, Бастельеро ославит меня трусом, ну что ж... Просто вызову его на дуэль! В прошлый раз вызывал он, теперь моя очередь.
И не поверил своим глазам – Роверстан поклонился. Коротким, не слишком низким поклоном благодарности равных.
- Благодарю, - серьезно произнес разумник, выпрямившись. – Я у вас в долгу. И позвольте отплатить вам немедленно. Если лорд Бастельеро попробует назвать вас трусом, попросите его рассудить: если двое нападут на одного, что будет позорнее – выиграть или проиграть?
И вышел.
Дориан растерянно посмотрел в тихо закрывшуюся дверь и расхохотался.
Да, пожалуй, Бастельеро и в самом деле не посмеет назвать его трусом!
Но вот если он сейчас предупредит Роверстана, то это будет вполне достаточной благодарностью. Совет за совет – очень достойно! Роверстан ведь не обязан появляться на тренировочном поле вечером – ни сегодня, ни завтра, ни в любой другой день. Пусть занимается рапирой на уроках своего факультета – подальше от Бастельеро! А там, глядишь, некромант сменит гнев на милость...
Все-таки что-то в этих рассуждениях казалось фальшивым, как свинцовый флорин, но Дориан решительно отбросил эту мысль и окликнул разумника, уже положившего ладонь на ручку двери.
- Роверстан, вы... Вы сегодня оскорбили тех, кто участвовал в турнире поцелуев!
Разумник на мгновение замер, обернулся, и Дориан поразился – вместо положенного случаю удивления или хотя бы готовности к вызову на честную дуэль, лицо Роверстана выражало усталую покорность.
- Так вы уже знаете и тоже считаете себя оскорбленным? Что ж, Ревенгар, вам я охотно приношу извинения. Прошу поверить, что я и в мыслях не имел оскорбить вас или как-либо задеть. Но если вы настаиваете на поединке, то я готов, только прошу вас подождать окончательного выздоровления.
- Извинения принимаются, - буркнул Дориан, почувствовав себя совершенно гадко. – Я, вообще-то, не о себе говорил. Извинитесь лучше перед Бастельеро, он, между прочим, всерьез оскорбился!
- А вот перед лордом Бастельеро я извиняться не намерен! – отрезал Роверстан так холодно, что Дориан растерянно моргнул – до того это было непохоже на всегда невозмутимо-любезного разумника. – Он оскорбил Белую гильдию первым. Во имя Странника, Ревенгар, что вы стали бы делать, если бы вам в лицо заявили, что ни одна девица, если она хоть самую малость привлекательнее несвежего умертвия, не обратит внимания на адепта вашей гильдии, а уж тем более не станет одаривать его поцелуями?
Дориану стало жарко. Да чтоб этому Бастельеро с его вечной заносчивостью! Слова Роверстана он, изволите видеть, пересказал, а вот свои, которые им предшествовали, не посчитал нужным привести! Значит, Роверстан лишь ответил на чужой выпад?! А ведь с этой точки зрения все принимает совсем иной оборот! Разумеется, Дориан не любит разумников – да и кто вообще их любит, но ведь подобное заявление и правда никто не оставил бы безнаказанным... Только боевик сразу вызвал бы обидчика на дуэль, а что остается разумникам?!
- Бастельеро намерен подстеречь вас на тренировочном поле сегодня вечером, - медленно сказал он, глядя в глаза Роверстана. – И я должен был быть с ним. Но, узнав обстоятельства этого дела, не буду. Правда, Бастельеро ославит меня трусом, ну что ж... Просто вызову его на дуэль! В прошлый раз вызывал он, теперь моя очередь.
И не поверил своим глазам – Роверстан поклонился. Коротким, не слишком низким поклоном благодарности равных.
- Благодарю, - серьезно произнес разумник, выпрямившись. – Я у вас в долгу. И позвольте отплатить вам немедленно. Если лорд Бастельеро попробует назвать вас трусом, попросите его рассудить: если двое нападут на одного, что будет позорнее – выиграть или проиграть?
И вышел.
Дориан растерянно посмотрел в тихо закрывшуюся дверь и расхохотался.
Да, пожалуй, Бастельеро и в самом деле не посмеет назвать его трусом!
