«Ну, будь, что будет», – подумал Егор, подходя к «генератору», и нажал эту кнопку.
На мгновение будто бы показалось, что лампы, опоясывающие «ёлку» в несколько рядов, стали светить менее ярко, но нет: через секунду всё было так же, как и раньше.
Кроме одного. Рядом с сооружением (всё-таки деревом назвать эту «ёлку» не поворачивался язык) появился серый овальный проём, за которым смутно виднелась какая-то заснеженная равнина.
Портал открылся.
– Ура!!! – закричал Егор, схватил Марину за руку и потащил девушку за собой обратно к флаеру.
Чебы поспешили за ними – грузиться в салон. Некоторые двигались кое-как: согнувшись от боли в животе, откуда в квартире успели разве что вынуть осколок снаряда и забинтовать, подволакивая одну ногу или вообще прыгая на другой, придерживая замотанную руку. Но они знали, что так нужно, и не возмущались, лишь изредка постанывали сквозь зубы от боли: всё же анальгин в их случае был слишком лёгким…
Снова разместились в машине. Егор уже с некоторым знанием дела взялся за штурвал, но Марина в этот момент положила ладонь ему на плечо, и копирайтер повернул голову к ней:
– Да?
– Ты понимаешь, что сейчас происходит? – спросила она.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Но пока это и не важно. На этой стадии наших подвигов командовать будет Хшер. – Чеб, сидевший между ними, поднял голову, услышав своё имя. – Да, мы о тебе говорим, – обратился к нему Егор. – Показывай, куда нам дальше.
Лидер «кха-тхета» уверенно указал пальцем в зияющую дыру в пространстве.
– Ну хорошо, – сказал Киселёв и поднял машину в воздух. – В Винтхерлунд так в Винтхерлунд.
Флаер дрогнул и медленно пролетел сквозь портал в параллельный мир.
Прошло не меньше семи минут, прежде чем на место происшествия прибыло подкрепление «дедов-морозов» и «снегурочек». Часть из них осталась нести вахту на поле недавней битвы, а другая часть, даже не выгружаясь из летательных аппаратов, сразу проскочила на них в иную реальность.
Те, кто остался, портал закрыли – на всякий случай, чтобы ещё кто не проскочил в их мир; к тому же, «с той стороны» под полностью натуральной ёлкой стоял точно такой же генератор.
17
Винтхерлунд (56? с.ш., 91,5? в.д.).
306-й день 2621 года эры Льдов, 01:16 (местный часовой пояс №5).
– И куда? Прямо? – спросил Егор, глядя теперь уже в тёмно-синюю ночную мглу, заливавшую снежно-ледяную равнину морозного мира, над которой, набрав приличную скорость, нёсся флаер.
Хшер тоже посмотрел через переднее окно и махнул ладонью чуть влево.
– Ну, как знаешь, – ответил Егор и немного повернул штурвал в нужную сторону.
Но чеб, похоже, не совсем этим удовлетворился: последовал ещё более осторожный мах вправо, уточняющий направление. Киселёв вновь чуть повернул машину…
С пятой попытки, наконец, курс был задан окончательно.
– А лететь долго? – спросил Егор у Хшера и продублировал вопрос жестами: указал вниз, затем – вперёд по ходу движения и повращал ладонью, изображая циферблат часов.
«Кха-дин» подумал и со вздохом кивнул: мол, долго.
– Тогда… – произнёс Егор, внимательно вглядываясь в приборную панель, – а потом протянул руку и до упора отодвинул от себя рычаг скорости.
После чего коснулся одной из кнопок, отпустил штурвал и откинулся на спинку кресла, вдавленный в неё ускорением.
– Я, кажется, нашёл автопилот, – пояснил он для сидевшей по правую руку от него Марины. – Ещё тогда, в последней перестрелке… Теперь мы с пути точно не собьёмся. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
* * *
Сиэтл, штат Вашингтон, США, Земля.
31 декабря, 10:20 (часовой пояс -8).
Джереми Хокинса разбудил звонок кибербраслета.
Двадцатидвухлетний студент помотал головой на подушке, силясь прогнать надоедливую мелодию, но та не прекращалась, поэтому, застонав от возмущения тем, что его сладкий сон прервали, он, всё ещё не открывая глаз, выпростал левую руку из-под одеяла, нашарил на тумбочке браслет, надел его на запястье, поднёс руку к лицу и, чтобы не совершать лишних движений, нажал носом сенсорную кнопку ответа.
– Ну кто там, а?.. – спросонья пробормотал он, опять застонав, когда осознал, что у него немного (ну, как немного – относительно, если учитывать, сколько коктейлей он пропустил вчера вечером) трещит голова, – словно бы взрыв мины или гранаты поставили на половинную мощность и нажали в этот миг на паузу.
– Привет, соня. Ты сегодня свободен? – раздался из динамика голос Рейчел, и Джереми сразу открыл глаза, уставившись в потолок над собой.
– А как я могу быть занят, если Рождество было меньше недели назад?
– Ну да, действительно… Так что насчёт сегодня?
– Я свободен, – ответил Джереми и сжал пальцами свободной руки виски, чтобы временно унять головную боль. – Только верну себя к жизни…
– Шутник, – хихикнула Рейчел. – К двенадцати ты, надеюсь, оживёшь?
– Постараюсь… Куда сегодня пойдём?
– Решим при встрече. Всё, пока. Я за тобой заеду.
– Увидимся, – пробормотал Джереми, но Рейчел уже отключила связь и, наверное, начала делать make-up и brushing к их предстоящему свиданию.
Джереми вздохнул и перевёл браслет в «спящий режим». Всё-таки не мог пока он привыкнуть к тому, что его девушка богаче его. И у неё была нормальная машина (хоть и, наверное, родительская), а вот он должен был обходиться общественным транспортом. Или, как, например, сегодня, машиной Рейчел.
Но Джереми проблемой это не считал. Проблемой для него было другое: его в любой момент могли убить. Выследить и – «замочить».
Впрочем, с этой мыслью он жил уже давно, поэтому успел немного к ней привыкнуть. Ждать смерти в один прекрасный день обычно надоедает.
Джереми ещё раз вздохнул и отправился в ванную.
Через десять минут он вышел оттуда, влажный и с немного послабевшей головной болью, поставил на кухне чайник и съел две таблетки аспирина; вернувшись в спальню, вновь включил браслет и залез с него в Сеть – почитать новости.
Он вообще часто это делал – особенно в зимние праздники, потому что боялся, как бы не…
Джереми отогнал навязчивые мысли о возможной насильственной смерти и её обстоятельствах и зашёл на страницу CNN.
Так… вроде всё как обычно… доллар растёт, рубль падает… в новогоднюю ночь ожидается похолодание… один актёр облил грязью другого, и тот подал на него в суд… Конгресс придумал ещё один дебильный законопроект… В общем, в Америке всё спокойно.
Посмотрим теперь, что в остальном мире…
Пролистав новостную ленту примерно на три четверти, Джереми вдруг похолодел. Внутри что-то будто бы оборвалось, мозг в ту же секунду свернулся в комок подобно ежу, а воздух застрял в лёгких.
Сообщение извещало о каких-то уличных боях в Токио, Сеуле и некоторых городах Китая. Подробностей было мало, всё началось, согласно имеющейся информации, всего пять с половиной часов назад, и ещё никто до конца не разобрался в происходящем; основной пока что была версия о серии терактов, проводимых какими-то радикальными группировками.
Но Джереми знал, что это не так. Никто не знал, а он – знал.
«Всё началось, – подумал он отстранённо, словно его мозги в этот момент принадлежали кому-то другому. – Они таки решились на это. И в полночь они появятся и здесь. Чтобы, кроме всего прочего, убить меня. Да. Я это знаю».
Следующее, что пришло ему в голову, было: «Надо валить из города. И из страны. Купить билет на самолёт и усвистеть куда-нибудь в Южное полушарие…»
Но он понимал, что это не выход. Они, если захотят, достанут его и там. А они захотят. В этом Джереми был уверен.
Да и, к тому же, Рейчел…
«Рассказать ей или все же не рассказывать?..» – думал Хокинс, идя на кухню, чтобы приготовить и залить в себя растворимый кофе.
Он так и не решил про себя этот вопрос, пока всё это делал.
«Ничего, решу позднее, – подумал он, моя чашку. – Вечером. Не слишком поздно, – чтобы успеть придумать также, как сделать так, чтобы меня не убили».
* * *
Винтхерлунд (56? с.ш., 91,5? в.д.).
306-й день 2621 года эры Льдов, 01:24 (местный часовой пояс №5).
Два боевых флаера летели сквозь тёмно-синюю мглу, оставив позади громадную ель, обвешанную белыми фонариками, и закрывшийся рядом с ней серый овал портала. Их пилоты говорили между собой по квантовой связи, обсуждая текущую ситуацию и свои действия в её рамках.
Пилот 1-го флаера: – Я вижу их на радаре. А ты?
(Локаторы винтхерлундского производства могли заметить стандартную машину этого класса на расстоянии в пару тысяч земных километров – или около тысячи, если объект летел низко. Но перед началом вторжения системы были переключены на близкий радиус действия, – чтобы водители аппаратов лучше взаимодействовали между собой в небольших группах в локальных масштабах.)
Пилот 2-го флаера: – И я вижу. Расстояние 54 квестра по азимуту 788; скорость 526, увеличивается; высота… ну, инта четыре, не больше…
(В переводе на русский весь этот бред означал, что машина, которую преследовали эти двое, везя в салонах флаеров по штурмовому отряду, находилась от них в 96 километрах по курсу 284 – в мире «дедов-морозов» круг делился не на 360 градусов, а на тысячу – и двигалась со скоростью 942 километра в час на высоте около пяти с половиной метров над поверхностью ледяного панциря.)
1-й: – Ничё себе как уже разогнались!.. Ладно, тем больнее будет падать. На счёт «ноль» выпускаем ракеты. Готов? Итак… ноль!
Несколько крылатых самонаводящихся снарядов, оснащённых компьютерными системами управления, вырвались из дул пусковых установок в днищах флаеров и с гиперзвуковой скоростью понеслись к своей цели, которую захватили радиолучами в первую же секунду полёта.
* * *
Винтхерлунд (56,5? с.ш., 90,5? в.д.). 01:25.
…Внезапно голубые голографические экраны стали красными, на центральном высветились концентрические круги радара, в центре которых пульсировала белая искорка, обозначающая их флаер, справа – ещё две такие же искорки, от которых в сторону центра быстро помчалась россыпь ярко-розовых звёздочек. Они становились всё ближе. И ближе.
– Что это?! – в испуге воскликнула Марина, глядя на всё это электронное шоу.
– Кажется, по нам стреляют, – сказал Егор и схватился за ручку управления бортовым орудием.
Не поворачивая машину, продолжавшую лететь на автопилоте, выпустил с десяток снарядов и стал наблюдать за их полётом на дисплее локатора.
Штук семь или восемь жёлтых звёздочек столкнулись с розовыми и «аннилигировали», то есть исчезли с экрана, уничтожив снаряды противника. А оставшиеся три штуки, заскользившие было к вражеским машинам, были ими сбиты.
В результате на мониторе, кроме сетки радара, остались только три белые искорки.
– Ура, – выдохнула Марина, прижав к груди сжатые кулачки.
– Ура, – тихо повторил Егор, уставившись на дисплей, который стал обратно голубым после ликвидации угрозы, и ожидая, что в следующую же секунду он вновь окрасится в цвет, обозначающий опасность.
Но этого не последовало. Вместо нового залпа флаеры противника вдруг начали медленно, постепенно приближаться.
– Очевидно, не только мы умеем толкать рычаг до упора, – сказал Киселёв и, заметив страх подруги, обнял её рукой за плечи, игнорируя сидящего между ними Хшера. – Не волнуйся. Мы выживем.
Пропустив эту сцену через свою «оперативную память», лидер чебов, поняв общее настроение молодых людей, незаметно удалился в салон, к своему отряду.
* * *
Москва, Россия, Земля.
31 декабря, 21:32 (часовой пояс +3).
…С виду полковник Дьяченко был таким же весёлым, как раньше: смеялся шуткам и крылатым фразам из старой советской комедии («Новогоднюю ночь на Первом/Втором канале», выложенную предприимчивыми пользователями с Камчатки, они собирались включить немного позже); игриво приобнимал жену; косо поглядывал на сына, лишь иногда отрывавшегося от какой-то онлайн-игры, в которую тот играл с браслета; украдкой брал с тарелки и отправлял в рот кусок сыра, колбасы или грудинки.
Но изнутри его, будто маленькая вредная крыса, что-то кусало и грызло. Что-то. Слова Киселёва о какой-то буче в Красноярске, которая, как уверял этот «маньяк от инопланетян», к полуночи должна была докатиться и до Москвы.
«Так мне верить ему или нет?» – думал полковник, изо всех сил стараясь внешне оставаться самим собой. Егор вроде бы сказал что-то насчёт того, чтобы пошарить в Сети и что типа там это всё должно быть… Ну, значит…
– Я ненадолго, – сказал он, поднимаясь с удобного, обитого натуральной кожей дивана, дождавшись, когда в фильме наступит момент без диалогов.
– Всё нормально? – спросила жена, взглянув на него снизу вверх; Дьяченко мог бы поклясться, что она что-нибудь да уловила фальшивое в его поведении в последние полчаса. Но…
– Да, дорогая, – ответил он, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь комнаты.
Однако направился не в туалет, как можно было подумать, а в спальню, где в тумбочке лежал его кибербраслет.
Вошёл, обогнул широкую двуспальную кровать, сел на неё, достал устройство, надел на запястье и подключился к Сети. Зашёл на YouDube и, не зная, что именно искать, принялся листать ленту последних добавлений…
И обалдел. Примерно каждое второе видео, которое в этот поздний час постили российские граждане, было про уличные бои с какими-то людьми в новогодних костюмах. Причём не только в Красноярске, но и в Новосибирске, откуда записи стали поступать на час позже, что доказывало, что Егор был прав и эта зараза распространяется с востока на запад. Если бы Рунет за годы до этого не был отрезан от Всемирной паутины, полковник смог бы увидеть и панические репортажи из Токио, уже полностью захваченного «белой ордой», и расстрел вражеских войск на площади Тяньаньмэнь в Пекине, что служило бы подтверждением глобальности происходящего.
«Значит, это правда…» – подумал Олег Игоревич, закрыл электронную видеотеку и, сцепив руки на затылке, лёг на спину. В голове промелькнула просьба Егора в полночь развить бурную деятельность. Полковник рывком сел и открыл на браслете меню контактов. Подумал немного, кому из своих замов звонить, и выбрал Петра Морозевича, начальника ПОБ («полиции общественной безопасности», то есть, в переводе на русский, – роты ППС и взвода участковых), который, как Дьяченко знал, в данный момент находился в отделе по причине бессемейности и вместе с остальными готовился к ежегодной грандиозной пьянке.
Командир роты патрульных отозвался на десятом гудке:
– Да, Олег Игоревич? Что-то случилось? Решили вернуться и присоединиться к нам? – По голосу было заметно, что Морозевич уже немного «принял на грудь». Самую малость. Грамм сто пятьдесят, не больше.
– Нет, я по другому поводу. Пока ничего серьёзного не происходило?
– Типун вам на язык, товарищ полковник! Ну что может случиться в Новый год?..
– Не перебивай. Итак, если к вам начнут поступать звонки, особенно – с полуночи, особенно если они будут странными, но их будет много, – так вот, в этом случае немедленно поднимайте на ноги весь состав – в том числе и не дежурящий, прекращайте пьянку и звоните мне. Я приеду и буду вас координировать. И ты не ослышался. Передай это другим и не забудь за два с половиной часа до наступления полуночи. Может, всё и обойдётся… Ладно, пока – или до связи.
И Дьяченко отключил браслет, положил его обратно в тумбочку, походил по спальне, проверяя, ничего ли он не забыл сделать, пришёл к выводу, что – ничего, и вернулся в комнату, по пути на всякий случай заглянув в туалет и для виду спустив там воду.
На мгновение будто бы показалось, что лампы, опоясывающие «ёлку» в несколько рядов, стали светить менее ярко, но нет: через секунду всё было так же, как и раньше.
Кроме одного. Рядом с сооружением (всё-таки деревом назвать эту «ёлку» не поворачивался язык) появился серый овальный проём, за которым смутно виднелась какая-то заснеженная равнина.
Портал открылся.
– Ура!!! – закричал Егор, схватил Марину за руку и потащил девушку за собой обратно к флаеру.
Чебы поспешили за ними – грузиться в салон. Некоторые двигались кое-как: согнувшись от боли в животе, откуда в квартире успели разве что вынуть осколок снаряда и забинтовать, подволакивая одну ногу или вообще прыгая на другой, придерживая замотанную руку. Но они знали, что так нужно, и не возмущались, лишь изредка постанывали сквозь зубы от боли: всё же анальгин в их случае был слишком лёгким…
Снова разместились в машине. Егор уже с некоторым знанием дела взялся за штурвал, но Марина в этот момент положила ладонь ему на плечо, и копирайтер повернул голову к ней:
– Да?
– Ты понимаешь, что сейчас происходит? – спросила она.
– Не знаю, – пожал он плечами. – Но пока это и не важно. На этой стадии наших подвигов командовать будет Хшер. – Чеб, сидевший между ними, поднял голову, услышав своё имя. – Да, мы о тебе говорим, – обратился к нему Егор. – Показывай, куда нам дальше.
Лидер «кха-тхета» уверенно указал пальцем в зияющую дыру в пространстве.
– Ну хорошо, – сказал Киселёв и поднял машину в воздух. – В Винтхерлунд так в Винтхерлунд.
Флаер дрогнул и медленно пролетел сквозь портал в параллельный мир.
Прошло не меньше семи минут, прежде чем на место происшествия прибыло подкрепление «дедов-морозов» и «снегурочек». Часть из них осталась нести вахту на поле недавней битвы, а другая часть, даже не выгружаясь из летательных аппаратов, сразу проскочила на них в иную реальность.
Те, кто остался, портал закрыли – на всякий случай, чтобы ещё кто не проскочил в их мир; к тому же, «с той стороны» под полностью натуральной ёлкой стоял точно такой же генератор.
17
Винтхерлунд (56? с.ш., 91,5? в.д.).
306-й день 2621 года эры Льдов, 01:16 (местный часовой пояс №5).
– И куда? Прямо? – спросил Егор, глядя теперь уже в тёмно-синюю ночную мглу, заливавшую снежно-ледяную равнину морозного мира, над которой, набрав приличную скорость, нёсся флаер.
Хшер тоже посмотрел через переднее окно и махнул ладонью чуть влево.
– Ну, как знаешь, – ответил Егор и немного повернул штурвал в нужную сторону.
Но чеб, похоже, не совсем этим удовлетворился: последовал ещё более осторожный мах вправо, уточняющий направление. Киселёв вновь чуть повернул машину…
С пятой попытки, наконец, курс был задан окончательно.
– А лететь долго? – спросил Егор у Хшера и продублировал вопрос жестами: указал вниз, затем – вперёд по ходу движения и повращал ладонью, изображая циферблат часов.
«Кха-дин» подумал и со вздохом кивнул: мол, долго.
– Тогда… – произнёс Егор, внимательно вглядываясь в приборную панель, – а потом протянул руку и до упора отодвинул от себя рычаг скорости.
После чего коснулся одной из кнопок, отпустил штурвал и откинулся на спинку кресла, вдавленный в неё ускорением.
– Я, кажется, нашёл автопилот, – пояснил он для сидевшей по правую руку от него Марины. – Ещё тогда, в последней перестрелке… Теперь мы с пути точно не собьёмся. По крайней мере, я очень на это надеюсь.
* * *
Сиэтл, штат Вашингтон, США, Земля.
31 декабря, 10:20 (часовой пояс -8).
Джереми Хокинса разбудил звонок кибербраслета.
Двадцатидвухлетний студент помотал головой на подушке, силясь прогнать надоедливую мелодию, но та не прекращалась, поэтому, застонав от возмущения тем, что его сладкий сон прервали, он, всё ещё не открывая глаз, выпростал левую руку из-под одеяла, нашарил на тумбочке браслет, надел его на запястье, поднёс руку к лицу и, чтобы не совершать лишних движений, нажал носом сенсорную кнопку ответа.
– Ну кто там, а?.. – спросонья пробормотал он, опять застонав, когда осознал, что у него немного (ну, как немного – относительно, если учитывать, сколько коктейлей он пропустил вчера вечером) трещит голова, – словно бы взрыв мины или гранаты поставили на половинную мощность и нажали в этот миг на паузу.
– Привет, соня. Ты сегодня свободен? – раздался из динамика голос Рейчел, и Джереми сразу открыл глаза, уставившись в потолок над собой.
– А как я могу быть занят, если Рождество было меньше недели назад?
– Ну да, действительно… Так что насчёт сегодня?
– Я свободен, – ответил Джереми и сжал пальцами свободной руки виски, чтобы временно унять головную боль. – Только верну себя к жизни…
– Шутник, – хихикнула Рейчел. – К двенадцати ты, надеюсь, оживёшь?
– Постараюсь… Куда сегодня пойдём?
– Решим при встрече. Всё, пока. Я за тобой заеду.
– Увидимся, – пробормотал Джереми, но Рейчел уже отключила связь и, наверное, начала делать make-up и brushing к их предстоящему свиданию.
Джереми вздохнул и перевёл браслет в «спящий режим». Всё-таки не мог пока он привыкнуть к тому, что его девушка богаче его. И у неё была нормальная машина (хоть и, наверное, родительская), а вот он должен был обходиться общественным транспортом. Или, как, например, сегодня, машиной Рейчел.
Но Джереми проблемой это не считал. Проблемой для него было другое: его в любой момент могли убить. Выследить и – «замочить».
Впрочем, с этой мыслью он жил уже давно, поэтому успел немного к ней привыкнуть. Ждать смерти в один прекрасный день обычно надоедает.
Джереми ещё раз вздохнул и отправился в ванную.
Через десять минут он вышел оттуда, влажный и с немного послабевшей головной болью, поставил на кухне чайник и съел две таблетки аспирина; вернувшись в спальню, вновь включил браслет и залез с него в Сеть – почитать новости.
Он вообще часто это делал – особенно в зимние праздники, потому что боялся, как бы не…
Джереми отогнал навязчивые мысли о возможной насильственной смерти и её обстоятельствах и зашёл на страницу CNN.
Так… вроде всё как обычно… доллар растёт, рубль падает… в новогоднюю ночь ожидается похолодание… один актёр облил грязью другого, и тот подал на него в суд… Конгресс придумал ещё один дебильный законопроект… В общем, в Америке всё спокойно.
Посмотрим теперь, что в остальном мире…
Пролистав новостную ленту примерно на три четверти, Джереми вдруг похолодел. Внутри что-то будто бы оборвалось, мозг в ту же секунду свернулся в комок подобно ежу, а воздух застрял в лёгких.
Сообщение извещало о каких-то уличных боях в Токио, Сеуле и некоторых городах Китая. Подробностей было мало, всё началось, согласно имеющейся информации, всего пять с половиной часов назад, и ещё никто до конца не разобрался в происходящем; основной пока что была версия о серии терактов, проводимых какими-то радикальными группировками.
Но Джереми знал, что это не так. Никто не знал, а он – знал.
«Всё началось, – подумал он отстранённо, словно его мозги в этот момент принадлежали кому-то другому. – Они таки решились на это. И в полночь они появятся и здесь. Чтобы, кроме всего прочего, убить меня. Да. Я это знаю».
Следующее, что пришло ему в голову, было: «Надо валить из города. И из страны. Купить билет на самолёт и усвистеть куда-нибудь в Южное полушарие…»
Но он понимал, что это не выход. Они, если захотят, достанут его и там. А они захотят. В этом Джереми был уверен.
Да и, к тому же, Рейчел…
«Рассказать ей или все же не рассказывать?..» – думал Хокинс, идя на кухню, чтобы приготовить и залить в себя растворимый кофе.
Он так и не решил про себя этот вопрос, пока всё это делал.
«Ничего, решу позднее, – подумал он, моя чашку. – Вечером. Не слишком поздно, – чтобы успеть придумать также, как сделать так, чтобы меня не убили».
* * *
Винтхерлунд (56? с.ш., 91,5? в.д.).
306-й день 2621 года эры Льдов, 01:24 (местный часовой пояс №5).
Два боевых флаера летели сквозь тёмно-синюю мглу, оставив позади громадную ель, обвешанную белыми фонариками, и закрывшийся рядом с ней серый овал портала. Их пилоты говорили между собой по квантовой связи, обсуждая текущую ситуацию и свои действия в её рамках.
Пилот 1-го флаера: – Я вижу их на радаре. А ты?
(Локаторы винтхерлундского производства могли заметить стандартную машину этого класса на расстоянии в пару тысяч земных километров – или около тысячи, если объект летел низко. Но перед началом вторжения системы были переключены на близкий радиус действия, – чтобы водители аппаратов лучше взаимодействовали между собой в небольших группах в локальных масштабах.)
Пилот 2-го флаера: – И я вижу. Расстояние 54 квестра по азимуту 788; скорость 526, увеличивается; высота… ну, инта четыре, не больше…
(В переводе на русский весь этот бред означал, что машина, которую преследовали эти двое, везя в салонах флаеров по штурмовому отряду, находилась от них в 96 километрах по курсу 284 – в мире «дедов-морозов» круг делился не на 360 градусов, а на тысячу – и двигалась со скоростью 942 километра в час на высоте около пяти с половиной метров над поверхностью ледяного панциря.)
1-й: – Ничё себе как уже разогнались!.. Ладно, тем больнее будет падать. На счёт «ноль» выпускаем ракеты. Готов? Итак… ноль!
Несколько крылатых самонаводящихся снарядов, оснащённых компьютерными системами управления, вырвались из дул пусковых установок в днищах флаеров и с гиперзвуковой скоростью понеслись к своей цели, которую захватили радиолучами в первую же секунду полёта.
* * *
Винтхерлунд (56,5? с.ш., 90,5? в.д.). 01:25.
…Внезапно голубые голографические экраны стали красными, на центральном высветились концентрические круги радара, в центре которых пульсировала белая искорка, обозначающая их флаер, справа – ещё две такие же искорки, от которых в сторону центра быстро помчалась россыпь ярко-розовых звёздочек. Они становились всё ближе. И ближе.
– Что это?! – в испуге воскликнула Марина, глядя на всё это электронное шоу.
– Кажется, по нам стреляют, – сказал Егор и схватился за ручку управления бортовым орудием.
Не поворачивая машину, продолжавшую лететь на автопилоте, выпустил с десяток снарядов и стал наблюдать за их полётом на дисплее локатора.
Штук семь или восемь жёлтых звёздочек столкнулись с розовыми и «аннилигировали», то есть исчезли с экрана, уничтожив снаряды противника. А оставшиеся три штуки, заскользившие было к вражеским машинам, были ими сбиты.
В результате на мониторе, кроме сетки радара, остались только три белые искорки.
– Ура, – выдохнула Марина, прижав к груди сжатые кулачки.
– Ура, – тихо повторил Егор, уставившись на дисплей, который стал обратно голубым после ликвидации угрозы, и ожидая, что в следующую же секунду он вновь окрасится в цвет, обозначающий опасность.
Но этого не последовало. Вместо нового залпа флаеры противника вдруг начали медленно, постепенно приближаться.
– Очевидно, не только мы умеем толкать рычаг до упора, – сказал Киселёв и, заметив страх подруги, обнял её рукой за плечи, игнорируя сидящего между ними Хшера. – Не волнуйся. Мы выживем.
Пропустив эту сцену через свою «оперативную память», лидер чебов, поняв общее настроение молодых людей, незаметно удалился в салон, к своему отряду.
* * *
Москва, Россия, Земля.
31 декабря, 21:32 (часовой пояс +3).
…С виду полковник Дьяченко был таким же весёлым, как раньше: смеялся шуткам и крылатым фразам из старой советской комедии («Новогоднюю ночь на Первом/Втором канале», выложенную предприимчивыми пользователями с Камчатки, они собирались включить немного позже); игриво приобнимал жену; косо поглядывал на сына, лишь иногда отрывавшегося от какой-то онлайн-игры, в которую тот играл с браслета; украдкой брал с тарелки и отправлял в рот кусок сыра, колбасы или грудинки.
Но изнутри его, будто маленькая вредная крыса, что-то кусало и грызло. Что-то. Слова Киселёва о какой-то буче в Красноярске, которая, как уверял этот «маньяк от инопланетян», к полуночи должна была докатиться и до Москвы.
«Так мне верить ему или нет?» – думал полковник, изо всех сил стараясь внешне оставаться самим собой. Егор вроде бы сказал что-то насчёт того, чтобы пошарить в Сети и что типа там это всё должно быть… Ну, значит…
– Я ненадолго, – сказал он, поднимаясь с удобного, обитого натуральной кожей дивана, дождавшись, когда в фильме наступит момент без диалогов.
– Всё нормально? – спросила жена, взглянув на него снизу вверх; Дьяченко мог бы поклясться, что она что-нибудь да уловила фальшивое в его поведении в последние полчаса. Но…
– Да, дорогая, – ответил он, выходя из комнаты и прикрывая за собой дверь комнаты.
Однако направился не в туалет, как можно было подумать, а в спальню, где в тумбочке лежал его кибербраслет.
Вошёл, обогнул широкую двуспальную кровать, сел на неё, достал устройство, надел на запястье и подключился к Сети. Зашёл на YouDube и, не зная, что именно искать, принялся листать ленту последних добавлений…
И обалдел. Примерно каждое второе видео, которое в этот поздний час постили российские граждане, было про уличные бои с какими-то людьми в новогодних костюмах. Причём не только в Красноярске, но и в Новосибирске, откуда записи стали поступать на час позже, что доказывало, что Егор был прав и эта зараза распространяется с востока на запад. Если бы Рунет за годы до этого не был отрезан от Всемирной паутины, полковник смог бы увидеть и панические репортажи из Токио, уже полностью захваченного «белой ордой», и расстрел вражеских войск на площади Тяньаньмэнь в Пекине, что служило бы подтверждением глобальности происходящего.
«Значит, это правда…» – подумал Олег Игоревич, закрыл электронную видеотеку и, сцепив руки на затылке, лёг на спину. В голове промелькнула просьба Егора в полночь развить бурную деятельность. Полковник рывком сел и открыл на браслете меню контактов. Подумал немного, кому из своих замов звонить, и выбрал Петра Морозевича, начальника ПОБ («полиции общественной безопасности», то есть, в переводе на русский, – роты ППС и взвода участковых), который, как Дьяченко знал, в данный момент находился в отделе по причине бессемейности и вместе с остальными готовился к ежегодной грандиозной пьянке.
Командир роты патрульных отозвался на десятом гудке:
– Да, Олег Игоревич? Что-то случилось? Решили вернуться и присоединиться к нам? – По голосу было заметно, что Морозевич уже немного «принял на грудь». Самую малость. Грамм сто пятьдесят, не больше.
– Нет, я по другому поводу. Пока ничего серьёзного не происходило?
– Типун вам на язык, товарищ полковник! Ну что может случиться в Новый год?..
– Не перебивай. Итак, если к вам начнут поступать звонки, особенно – с полуночи, особенно если они будут странными, но их будет много, – так вот, в этом случае немедленно поднимайте на ноги весь состав – в том числе и не дежурящий, прекращайте пьянку и звоните мне. Я приеду и буду вас координировать. И ты не ослышался. Передай это другим и не забудь за два с половиной часа до наступления полуночи. Может, всё и обойдётся… Ладно, пока – или до связи.
И Дьяченко отключил браслет, положил его обратно в тумбочку, походил по спальне, проверяя, ничего ли он не забыл сделать, пришёл к выводу, что – ничего, и вернулся в комнату, по пути на всякий случай заглянув в туалет и для виду спустив там воду.
