Майор застыл на месте, уставившись на это, пока миллисекунды вяло текли сквозь его сознание.
К счастью, у него была праворульная машина. Сам он раньше часто жалел о таком выборе (просто тогда в автосалоне самой дешёвой была именно эта «тачка»), но вновь поднакопить денег и обменять её на что-то леворульное почему-то не решался.
Это и спасло его в ту сумасшедшую новогоднюю ночь.
Мозг Морозевича ещё пребывал в прострации, апатично сканируя своими «видеосенсорами» левый фланг поля зрения, – а тело уже, кажется, знало, что делать.
Майор без всяких мыслей – задних или тем более передних – наблюдал за тем, как правая рука одним движением хватается за ручку дверцы и распахивает последнюю, в то время как мышцы ног придавали всему телу ускорение, направленное в открывающийся выход наружу.
Когда где-то сзади раздался грохот взрыва, будто бы в «slow mo» уносящийся вдаль по ходу движения машины, Морозевич как раз, сгруппировавшись, отмерял в падении последние секунды последние сантиметры до припорошённого снегом асфальта.
Боль в ступнях, соприкоснувшихся с тротуаром, была ужасной. Подавляя крик, Морозевич кувыркнулся головой вперёд и еле успел выставить перед собой ладонь, чтобы не влететь макушкой в бетонную стену дома. Теперь заболели и пальцы руки.
Посидев несколько секунд в неподвижности – на корточках, упёршись одной рукой в стену и тяжело дыша от пережитых за последние пять (всего пять?!!!) минут потрясений, – Морозевич, пошатываясь, медленно поднялся на ноги.
Машина его успела укатиться вперёд – но уже остановилась и теперь вовсю полыхала ярким пламенем, источая серый дым. Было ясно, что восстановлению она не подлежит.
«Ничего, получу деньги по страховке – что-нибудь придумаю… надеюсь», – мысленно сказал себе Морозевич и, всё ещё держась за стену и пытаясь слиться с последней, стать как можно незаметнее, чтобы вместе с машиной не ликвидировали и его, побрёл вдоль улицы обратно. В дилемме: дойти назад до отдела и побыть с пострадавшими до прибытия «скорых» или найти-таки этого треклятого Антошина – сейчас победил первый вариант.
А маленький робот, внешне отличающийся от снежка – не большого снежного шара, а всего лишь снежка! – разве что наличием выроста, который на самом деле был гранатомётом, и стоящий на крошечных лыжах на другой стороне улицы, посмотрел вслед майору полиции своими электронными глазами. А затем мгновенно отправил полученные данные по квантовой связи на один из голобраслетов винтхерлундского производства, находившийся в данный момент в полутора километрах от «места происшествия».
* * *
Сиэтл, штат Вашингтон, США, Земля.
31 декабря, 13:11 (часовой пояс -8).
Рейчел заехала за ним, как и обещала, к двенадцати.
После обязательной порции объятий и поцелуев девушка спросила, не хочет Джереми где-нибудь перекусить.
– А что, я не против, – ответил Хокинс. – Только плачу за всё я!
– Договорились, – улыбнулась Рейчел.
Немного покатались по городу, затем остановились у какого-то кафе, вошли внутрь, заказали обед.
И теперь, ожидая, когда принесут еду, старались занять время беседой.
– Куда хочешь пойти потом? – спросил Джереми.
– У меня есть два билета на мюзикл, – с игривой усмешкой ответила Рейчел. – На три часа. Может, сходим?
– Интересно получается, – заметил Джереми. – Как будто это ты меня развлекаешь, на свидания приглашаешь, а я просто иду за тобой следом… как игрушка.
– Ну, хочешь, дай мне денег, будто заплатил за билеты ты, а не я. – Рейчел назвала цену.
– Хорошо. Так, посмотрим, сколько у меня там есть…
Джереми принялся рыться в карманах.
И Рейчел, с улыбкой Моны Лизы на красивом лице смотря на своего бойфренда, случайно заметила, что у того чуть подрагивают руки. Чуть-чуть, но – заметно.
Когда студент выложил названную сумму, девушка сгребла банкноты… а затем, внимательно взглянув на него, спросила:
– Джереми… у тебя всё в порядке?
– Да, а… что? – не понял Джереми. Или сделал вид, что не понял.
– Нет, ничего, – пожала плечами Рейчел. – Так, просто спросила.
Принесли обед: парню – стейк, девушке – салат. Какое-то время оба молчали. Затем, когда салат куда-то исчез, а от стейка пропала только половина, Рейчел включила свой браслет (понятие «смарт-часы» устарело ещё в позапрошлом десятилетии) и, как невзначай подметил Джереми, зашла на какой-то новостной портал. «Интересно, как она отреагирует на?..» – подумал студент, заглатывая кусок мяса.
– Прикинь, что пишут, – сказала Рейчел через полминуты; её левая рука с браслетом лежала на столе, а в правой девушка держала чашку с кофе. – По Азии тут и там отмечаются случаи нападения на крупные города людей в костюмах Санта-Клауса… с лазерными пушками! – Тут она начала потихоньку смеяться. – Уже захвачены Токио, Сеул, несколько городов в Китае и России! Правительство Японии эвакуировано, а их премьер-министр просит военной помощи! И это всё называется «нашествием из анимэ»! Вот это фейк, а!..
– Это не фейк, – вырвалось у Джереми.
Он не успел осознать, что именно сказал, как смех Рейчел быстро потух. По инерции она хихикнула ещё пару раз, а потом удивлённо на него посмотрела.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она непонимающе.
– Да так, ничего, забудь, – отмахнулся Джереми, внутренне начиная нервничать ещё сильнее, чем утром.
«Рассказать ей или всё-таки нет?..» – подумал он и решил, что пока не стоит. Точнее, решил, что решит потом, а пока пусть всё остаётся, как есть. Хотя бы до вечера. А там он определится…
Рейчел продолжала пристально глядеть на него с недоумением во взоре.
Джереми по-быстрому расправился с остатками стейка, одним глотком осушил свою чашку кофе и улыбнулся подруге:
– Не придавай этому значения. Пока в этом мире есть только ты и я. Ну что, идём на твой мюзикл?
* * *
Москва, Россия, Земля.
1 января, 00:13 (часовой пояс +3).
Морозевич прошёл, как ему казалось, примерно полпути обратно до отдела. За стены зданий он уже не держался, в голове немного прояснилось, и почти ничего не болело, кроме, конечно же, раны от лазерного луча.
Где-то вдалеке изредка он слышал завывания сирен, но не мог определить: то – полиция, «скорая» или пожарные? Да это и не играло роли; сирены – какие бы то ни было – означали, что в районе что-то не в порядке.
А если их ещё и много, – то, значит, что-то не в порядке капитально.
«Что происходит?.. – думал Морозевич без всяких эмоций, – словно в голове перегорело какое-то реле, – с чистым, ничем не замутнённым непониманием. – Кому мы все нужны?.. Почему нам нельзя и на этот раз спокойно встретить Новый год?..»
Но в глубине души он, наверное, знал ответы на эти три вопроса: то, кому-то и потому что.
…Из переулка прямо перед носом Морозевича, тут же замершего на месте, выскочил патрульный «уазик». Резко затормозив при повороте, юзом выехал на дорогу и остановился. Передний бампер машины оказался смотрящим на майора полиции, который заметил большую дыру в лобовом стекле, без сомнения, прорезанную световым лучом.
«А вот и он… – подумал начальник ПОБ, выхватывая из кармана пальто пистолет и снимая с предохранителя. – Сам меня выследил… Ну что, посмотрим, кто кого…»
Дверца «уазика» открылась, и оттуда выпрыгнул человек в костюме Деда Мороза. Белый мешок, казалось, слился с его спиной, став чем-то вроде горба, – скорее всего, висел на лямках, как рюкзак.
В руках у «деда-мороза» было лазерное ружьё, нацеленное на Морозевича.
– А, товарищ майор!.. – воскликнул Антошин, ступая на широкий московский тротуар и останавливаясь в паре метров от начальника ПОБ. – Как же так, а? Вроде бы я стрелял в вас, а вы всё ещё ходите…
– Это ты взорвал мою машину? – спросил Морозевич; он пристально смотрел на «террориста», глубоко дыша, крепко сжимая рукоятку «пээма» вытянутой правой рукой и поддерживая левой, чтобы, если придётся стрелять, меньше была вероятность промахнуться.
– Нет; это сделал один из моих роботов-«снежков». – Морозевичу показалось, что он услышал тихий смешок. – Роботы-«снежки» – смешно звучит… В общем, он заметил тебя, едущего по району, догадался, что ты местный, выстрелил, а когда ты чудесным образом спасся, он, следуя заложенной программе, сообщил об этом мне. А я примчался, чтобы лично засвидетельствовать своё восхищение.
– Кто ты? Кто ты на самом деле? Откуда у тебя лазерная пушка? – спросил Морозевич; у него уже руки начали уставать держать «ствол» нацеленным на «деда-мороза».
– А голова не взорвётся от таких сведений? Мозг не перегорит?
– Хорош издеваться! Я ведь могу и выстрелить!..
– Я тоже. – Голос Антошина, или кем он там являлся, вмиг приобрёл жёсткость легированной стали с включениями из карбида кремния и нитрида бора. – Хочешь узнать, кто я? Пожалуйста. Я Дэнз Антшенн, вазд 4-го эскама 396-го урта Северной группы армий Объединённых вооружённых сил Винтхерлунда. А лазерное ружьё – моё табельное оружие.
– Ты чего? Какие ещё «урты», «эскамы»?.. Какой, на три буквы, Винтхерлунд? Это что вообще за фигня?! – К последней фразе Морозевич уже чуть не срывался на крик.
– А ты что, до сих пор не понял? Это параллельный мир, в котором живёт наша цивилизация. Но там холодно, а здесь, на Земле, теплее – я это хорошо понял за три года работы под прикрытием в вашем отделе. А недавно поступил приказ, и – вот…
– Хорош болтать! – сказал Морозевич; волнение накапливалось в его душе по мере того, как «Антошин» (всё же так называть его майору было привычней) говорил, постепенно подводя начальника ПОБ к порогу, за которым тот пока не бывал. – Думаешь зубы мне заговорить? Не выйдет! Я выстрелю!..
– Нет, не выстрелишь, – спокойно ответил «дед-мороз», – потому что ты видишь у меня оружие покруче твоей «пушечки». А ещё, – потому что сзади от тебя стоит тот самый робот, который взорвал твою «тачку». Остальные, увы, заняты в других местах – помогают нашим силам. И тот робот целится в тебя из того же самого, как и тогда, гранатомёта. Обернись, проверь.
– Поверю на слово. – В голове майора вдруг созрел новый план. Только для его выполнения требовался Дьяченко. Чтобы тот вовремя въехал в ситуацию. И немного времени… – Скажи, то есть в мешке у тебя были… эти роботы? Кстати, сколько их?
– А, теперь ты мне зубы решил заговорить… Сколько роботов, – этого я тебе не скажу. А в мешке у меня были не только «снежки» – но и это…
«Антошин» сделал еле заметное движение телом, при этом продолжая держать Морозевича под прицелом, – и мешок-«рюкзак»-«горб» упал с его спины на асфальт, при этом металлически звякнув. Не сводя глаз – и дула лазерной винтовки – с майора полиции, ногой в белом валенке (по крайней мере, его обувь так выглядела…) открыл горловину мешка и стащил белый материал с того, о чём он говорил.
– Ну и что это? – поинтересовался Морозевич. – А то просто плохо видно в темноте…
– Генератор помех. Я включил его сразу, как выехал с территории отдела. Теперь связи нет во всей Московской плюс кое-где в соседних областях. Ты понимаешь, что это значит? Все ваши службы парализованы из-за того, что не могут связаться друг с другом; и власть не сможет изменить это и помочь вам. Москва обречена, а вместе с ней обречена Россия…
Сзади послышался было рокот двигателя машины, но тут же затих, уйдя в сторону: автомобиль куда-то свернул. Наверное, водитель понял, что сюда лучше не соваться…
– Но у вас ведь тоже нет связи, да? Так что и вы… – попробовал было возразить Морозевич, но «Антошин» перебил его:
– Нет, у нас-то всё в порядке. Квантовая связь не знает помех, а значит, мы, в отличие от вас, мгновенно можем передавать информацию о событиях. Например, десять минут назад я мгновенно сообщил в штаб своего урта, что зачистил отдел, и туда скоро пришлют несколько ллангов охраны, которые сначала засадят в здание крылатую ракету, а затем, окружив территорию, станут расстреливать всех, кто будет приближаться к отделу. Ну, как тебе это?
Морозевич не ответил, мысленно в это время произнеся: «Дьяченко, где же ты? Приди, помоги мне, спаси меня от этого психа…»
– Ну всё, надоело мне с тобой тут болтать… Готовься к смерти, – сказал «Антошин»; палец его напрягся на кнопке стрельбы на «посохе». – Твоё последнее желание?
– Чтоб ты сдох, – ответил Морозевич и скрепя сердце нажал на спуск, одновременно с этим отпрыгивая в сторону и затем падая наземь.
Вместе с его выстрелом прозвучали ещё… три, слившиеся с первым во что-то единое.
Прежде всего, «дед-мороз», в которого попала-таки пуля майора, пальнул из своего «посоха», издавшего какой-то сравнительно тихий свистящий звук, которого Морозевич не заметил на фоне других. Лазерный луч пронёсся через то место, где только что стоял начальник ПОБ, и вонзился в стену дома, но тут же пропал: палец вазда армии Винтхерлунда соскользнул с кнопки.
Сзади раздался странный «чпок», и выпущенная роботом граната («Не наврал-таки…» – удивлённо подумал Морозевич, уже соприкасаясь со снегом газона между домом и тротуаром и пряча пистолет) унеслась вдаль и чуть вверх, сразу же пропав во тьме и, судя по всему, вообще вылетев за пределы района.
О том, что был ещё один выстрел, Морозевич догадался, когда, уже упав и подкатившись к «Антошину», почему-то застывшему на месте, вскочил на ноги рядом с ним. Увидел, что у того разворочено пулей не только лицо, но и затылок, и понял, что «Антошин», продолжавший сжимать в руках «посох», оказывается, сам ещё не знал, куда падать: вперёд или назад? Майор вырвал у него из рук лазерное ружьё, из-за чего «дед-мороз» повалился на дрогу лицом вниз, а сам в это время присел около «уазика» и, моментально найдя на «посохе» кнопку стрельбы, зелёным лучом разрезал напополам робота, успевшего напоследок выпустить ещё одну гранату. Та снесла патрульной машине крышу, засыпав Морозевича оплавленными обломками и осколками стекла, и взорвалась, угодив в угол одного из домов на другой стороне улицы.
И тут настала тишина. Морозевич аж изумлённо заозирался, вставая на ноги рядом с «уазиком», у которого теперь не было ни крыши, ни почти всех окон.
«Неужели – всё?.. – подумал майор полиции. – Я… справился?.. Но… кто же тогда мне помог?.. Хотя, кажется, я знаю…»
За спиной он услышал тихий приближающийся скрип снега под чьим-то не слишком маленьким весом – и обернулся.
К нему, держа в одной руке пистолет, подходил полковник полиции Олег Игоревич Дьяченко.
– Привет, – сказал начальник отдела, подойдя к Морозевичу и обменявшись с ним рукопожатием. – Я так понял, я вовремя.
– Угу. Спасибо. Если бы не ты, я не знаю, что бы я делал, – ответил Морозевич, глядя куда-то вдаль.
«Эх, закурить бы…» – подумалось ему. Только он не курил, так что успокаиваться пришлось исключительно волевыми усилиями.
На границе слышимости зазвучали сирены, причём довольно много. И взрывы – какая-то лёгкая тень, несомненно, раздававшегося где-то грохота.
– Как ты меня нашёл? – спросил Морозевич, отряхивая пальто от снега. – Вроде бы на мне маячка нет… Да и сеть этот гад отрубил… Кстати…
Майор полиции вспомнил, что продолжает держать в руках «посох», отыскал глазами «генератор помех», о котором говорил «дед-мороз», прицелился и, непрерывно зажимая кнопку стрельбы (ему показалось, что это надо делать так), совершая дулом лёгкие плавные движения, искромсал прибор, который даже не удосужился хорошо рассмотреть, на кусочки. Проверил браслет: сеть вновь появилась. Мысленно произнёс: «Ура».
К счастью, у него была праворульная машина. Сам он раньше часто жалел о таком выборе (просто тогда в автосалоне самой дешёвой была именно эта «тачка»), но вновь поднакопить денег и обменять её на что-то леворульное почему-то не решался.
Это и спасло его в ту сумасшедшую новогоднюю ночь.
Мозг Морозевича ещё пребывал в прострации, апатично сканируя своими «видеосенсорами» левый фланг поля зрения, – а тело уже, кажется, знало, что делать.
Майор без всяких мыслей – задних или тем более передних – наблюдал за тем, как правая рука одним движением хватается за ручку дверцы и распахивает последнюю, в то время как мышцы ног придавали всему телу ускорение, направленное в открывающийся выход наружу.
Когда где-то сзади раздался грохот взрыва, будто бы в «slow mo» уносящийся вдаль по ходу движения машины, Морозевич как раз, сгруппировавшись, отмерял в падении последние секунды последние сантиметры до припорошённого снегом асфальта.
Боль в ступнях, соприкоснувшихся с тротуаром, была ужасной. Подавляя крик, Морозевич кувыркнулся головой вперёд и еле успел выставить перед собой ладонь, чтобы не влететь макушкой в бетонную стену дома. Теперь заболели и пальцы руки.
Посидев несколько секунд в неподвижности – на корточках, упёршись одной рукой в стену и тяжело дыша от пережитых за последние пять (всего пять?!!!) минут потрясений, – Морозевич, пошатываясь, медленно поднялся на ноги.
Машина его успела укатиться вперёд – но уже остановилась и теперь вовсю полыхала ярким пламенем, источая серый дым. Было ясно, что восстановлению она не подлежит.
«Ничего, получу деньги по страховке – что-нибудь придумаю… надеюсь», – мысленно сказал себе Морозевич и, всё ещё держась за стену и пытаясь слиться с последней, стать как можно незаметнее, чтобы вместе с машиной не ликвидировали и его, побрёл вдоль улицы обратно. В дилемме: дойти назад до отдела и побыть с пострадавшими до прибытия «скорых» или найти-таки этого треклятого Антошина – сейчас победил первый вариант.
А маленький робот, внешне отличающийся от снежка – не большого снежного шара, а всего лишь снежка! – разве что наличием выроста, который на самом деле был гранатомётом, и стоящий на крошечных лыжах на другой стороне улицы, посмотрел вслед майору полиции своими электронными глазами. А затем мгновенно отправил полученные данные по квантовой связи на один из голобраслетов винтхерлундского производства, находившийся в данный момент в полутора километрах от «места происшествия».
* * *
Сиэтл, штат Вашингтон, США, Земля.
31 декабря, 13:11 (часовой пояс -8).
Рейчел заехала за ним, как и обещала, к двенадцати.
После обязательной порции объятий и поцелуев девушка спросила, не хочет Джереми где-нибудь перекусить.
– А что, я не против, – ответил Хокинс. – Только плачу за всё я!
– Договорились, – улыбнулась Рейчел.
Немного покатались по городу, затем остановились у какого-то кафе, вошли внутрь, заказали обед.
И теперь, ожидая, когда принесут еду, старались занять время беседой.
– Куда хочешь пойти потом? – спросил Джереми.
– У меня есть два билета на мюзикл, – с игривой усмешкой ответила Рейчел. – На три часа. Может, сходим?
– Интересно получается, – заметил Джереми. – Как будто это ты меня развлекаешь, на свидания приглашаешь, а я просто иду за тобой следом… как игрушка.
– Ну, хочешь, дай мне денег, будто заплатил за билеты ты, а не я. – Рейчел назвала цену.
– Хорошо. Так, посмотрим, сколько у меня там есть…
Джереми принялся рыться в карманах.
И Рейчел, с улыбкой Моны Лизы на красивом лице смотря на своего бойфренда, случайно заметила, что у того чуть подрагивают руки. Чуть-чуть, но – заметно.
Когда студент выложил названную сумму, девушка сгребла банкноты… а затем, внимательно взглянув на него, спросила:
– Джереми… у тебя всё в порядке?
– Да, а… что? – не понял Джереми. Или сделал вид, что не понял.
– Нет, ничего, – пожала плечами Рейчел. – Так, просто спросила.
Принесли обед: парню – стейк, девушке – салат. Какое-то время оба молчали. Затем, когда салат куда-то исчез, а от стейка пропала только половина, Рейчел включила свой браслет (понятие «смарт-часы» устарело ещё в позапрошлом десятилетии) и, как невзначай подметил Джереми, зашла на какой-то новостной портал. «Интересно, как она отреагирует на?..» – подумал студент, заглатывая кусок мяса.
– Прикинь, что пишут, – сказала Рейчел через полминуты; её левая рука с браслетом лежала на столе, а в правой девушка держала чашку с кофе. – По Азии тут и там отмечаются случаи нападения на крупные города людей в костюмах Санта-Клауса… с лазерными пушками! – Тут она начала потихоньку смеяться. – Уже захвачены Токио, Сеул, несколько городов в Китае и России! Правительство Японии эвакуировано, а их премьер-министр просит военной помощи! И это всё называется «нашествием из анимэ»! Вот это фейк, а!..
– Это не фейк, – вырвалось у Джереми.
Он не успел осознать, что именно сказал, как смех Рейчел быстро потух. По инерции она хихикнула ещё пару раз, а потом удивлённо на него посмотрела.
– Что ты имеешь в виду? – спросила она непонимающе.
– Да так, ничего, забудь, – отмахнулся Джереми, внутренне начиная нервничать ещё сильнее, чем утром.
«Рассказать ей или всё-таки нет?..» – подумал он и решил, что пока не стоит. Точнее, решил, что решит потом, а пока пусть всё остаётся, как есть. Хотя бы до вечера. А там он определится…
Рейчел продолжала пристально глядеть на него с недоумением во взоре.
Джереми по-быстрому расправился с остатками стейка, одним глотком осушил свою чашку кофе и улыбнулся подруге:
– Не придавай этому значения. Пока в этом мире есть только ты и я. Ну что, идём на твой мюзикл?
* * *
Москва, Россия, Земля.
1 января, 00:13 (часовой пояс +3).
Морозевич прошёл, как ему казалось, примерно полпути обратно до отдела. За стены зданий он уже не держался, в голове немного прояснилось, и почти ничего не болело, кроме, конечно же, раны от лазерного луча.
Где-то вдалеке изредка он слышал завывания сирен, но не мог определить: то – полиция, «скорая» или пожарные? Да это и не играло роли; сирены – какие бы то ни было – означали, что в районе что-то не в порядке.
А если их ещё и много, – то, значит, что-то не в порядке капитально.
«Что происходит?.. – думал Морозевич без всяких эмоций, – словно в голове перегорело какое-то реле, – с чистым, ничем не замутнённым непониманием. – Кому мы все нужны?.. Почему нам нельзя и на этот раз спокойно встретить Новый год?..»
Но в глубине души он, наверное, знал ответы на эти три вопроса: то, кому-то и потому что.
…Из переулка прямо перед носом Морозевича, тут же замершего на месте, выскочил патрульный «уазик». Резко затормозив при повороте, юзом выехал на дорогу и остановился. Передний бампер машины оказался смотрящим на майора полиции, который заметил большую дыру в лобовом стекле, без сомнения, прорезанную световым лучом.
«А вот и он… – подумал начальник ПОБ, выхватывая из кармана пальто пистолет и снимая с предохранителя. – Сам меня выследил… Ну что, посмотрим, кто кого…»
Дверца «уазика» открылась, и оттуда выпрыгнул человек в костюме Деда Мороза. Белый мешок, казалось, слился с его спиной, став чем-то вроде горба, – скорее всего, висел на лямках, как рюкзак.
В руках у «деда-мороза» было лазерное ружьё, нацеленное на Морозевича.
– А, товарищ майор!.. – воскликнул Антошин, ступая на широкий московский тротуар и останавливаясь в паре метров от начальника ПОБ. – Как же так, а? Вроде бы я стрелял в вас, а вы всё ещё ходите…
– Это ты взорвал мою машину? – спросил Морозевич; он пристально смотрел на «террориста», глубоко дыша, крепко сжимая рукоятку «пээма» вытянутой правой рукой и поддерживая левой, чтобы, если придётся стрелять, меньше была вероятность промахнуться.
– Нет; это сделал один из моих роботов-«снежков». – Морозевичу показалось, что он услышал тихий смешок. – Роботы-«снежки» – смешно звучит… В общем, он заметил тебя, едущего по району, догадался, что ты местный, выстрелил, а когда ты чудесным образом спасся, он, следуя заложенной программе, сообщил об этом мне. А я примчался, чтобы лично засвидетельствовать своё восхищение.
– Кто ты? Кто ты на самом деле? Откуда у тебя лазерная пушка? – спросил Морозевич; у него уже руки начали уставать держать «ствол» нацеленным на «деда-мороза».
– А голова не взорвётся от таких сведений? Мозг не перегорит?
– Хорош издеваться! Я ведь могу и выстрелить!..
– Я тоже. – Голос Антошина, или кем он там являлся, вмиг приобрёл жёсткость легированной стали с включениями из карбида кремния и нитрида бора. – Хочешь узнать, кто я? Пожалуйста. Я Дэнз Антшенн, вазд 4-го эскама 396-го урта Северной группы армий Объединённых вооружённых сил Винтхерлунда. А лазерное ружьё – моё табельное оружие.
– Ты чего? Какие ещё «урты», «эскамы»?.. Какой, на три буквы, Винтхерлунд? Это что вообще за фигня?! – К последней фразе Морозевич уже чуть не срывался на крик.
– А ты что, до сих пор не понял? Это параллельный мир, в котором живёт наша цивилизация. Но там холодно, а здесь, на Земле, теплее – я это хорошо понял за три года работы под прикрытием в вашем отделе. А недавно поступил приказ, и – вот…
– Хорош болтать! – сказал Морозевич; волнение накапливалось в его душе по мере того, как «Антошин» (всё же так называть его майору было привычней) говорил, постепенно подводя начальника ПОБ к порогу, за которым тот пока не бывал. – Думаешь зубы мне заговорить? Не выйдет! Я выстрелю!..
– Нет, не выстрелишь, – спокойно ответил «дед-мороз», – потому что ты видишь у меня оружие покруче твоей «пушечки». А ещё, – потому что сзади от тебя стоит тот самый робот, который взорвал твою «тачку». Остальные, увы, заняты в других местах – помогают нашим силам. И тот робот целится в тебя из того же самого, как и тогда, гранатомёта. Обернись, проверь.
– Поверю на слово. – В голове майора вдруг созрел новый план. Только для его выполнения требовался Дьяченко. Чтобы тот вовремя въехал в ситуацию. И немного времени… – Скажи, то есть в мешке у тебя были… эти роботы? Кстати, сколько их?
– А, теперь ты мне зубы решил заговорить… Сколько роботов, – этого я тебе не скажу. А в мешке у меня были не только «снежки» – но и это…
«Антошин» сделал еле заметное движение телом, при этом продолжая держать Морозевича под прицелом, – и мешок-«рюкзак»-«горб» упал с его спины на асфальт, при этом металлически звякнув. Не сводя глаз – и дула лазерной винтовки – с майора полиции, ногой в белом валенке (по крайней мере, его обувь так выглядела…) открыл горловину мешка и стащил белый материал с того, о чём он говорил.
– Ну и что это? – поинтересовался Морозевич. – А то просто плохо видно в темноте…
– Генератор помех. Я включил его сразу, как выехал с территории отдела. Теперь связи нет во всей Московской плюс кое-где в соседних областях. Ты понимаешь, что это значит? Все ваши службы парализованы из-за того, что не могут связаться друг с другом; и власть не сможет изменить это и помочь вам. Москва обречена, а вместе с ней обречена Россия…
Сзади послышался было рокот двигателя машины, но тут же затих, уйдя в сторону: автомобиль куда-то свернул. Наверное, водитель понял, что сюда лучше не соваться…
– Но у вас ведь тоже нет связи, да? Так что и вы… – попробовал было возразить Морозевич, но «Антошин» перебил его:
– Нет, у нас-то всё в порядке. Квантовая связь не знает помех, а значит, мы, в отличие от вас, мгновенно можем передавать информацию о событиях. Например, десять минут назад я мгновенно сообщил в штаб своего урта, что зачистил отдел, и туда скоро пришлют несколько ллангов охраны, которые сначала засадят в здание крылатую ракету, а затем, окружив территорию, станут расстреливать всех, кто будет приближаться к отделу. Ну, как тебе это?
Морозевич не ответил, мысленно в это время произнеся: «Дьяченко, где же ты? Приди, помоги мне, спаси меня от этого психа…»
– Ну всё, надоело мне с тобой тут болтать… Готовься к смерти, – сказал «Антошин»; палец его напрягся на кнопке стрельбы на «посохе». – Твоё последнее желание?
– Чтоб ты сдох, – ответил Морозевич и скрепя сердце нажал на спуск, одновременно с этим отпрыгивая в сторону и затем падая наземь.
Вместе с его выстрелом прозвучали ещё… три, слившиеся с первым во что-то единое.
Прежде всего, «дед-мороз», в которого попала-таки пуля майора, пальнул из своего «посоха», издавшего какой-то сравнительно тихий свистящий звук, которого Морозевич не заметил на фоне других. Лазерный луч пронёсся через то место, где только что стоял начальник ПОБ, и вонзился в стену дома, но тут же пропал: палец вазда армии Винтхерлунда соскользнул с кнопки.
Сзади раздался странный «чпок», и выпущенная роботом граната («Не наврал-таки…» – удивлённо подумал Морозевич, уже соприкасаясь со снегом газона между домом и тротуаром и пряча пистолет) унеслась вдаль и чуть вверх, сразу же пропав во тьме и, судя по всему, вообще вылетев за пределы района.
О том, что был ещё один выстрел, Морозевич догадался, когда, уже упав и подкатившись к «Антошину», почему-то застывшему на месте, вскочил на ноги рядом с ним. Увидел, что у того разворочено пулей не только лицо, но и затылок, и понял, что «Антошин», продолжавший сжимать в руках «посох», оказывается, сам ещё не знал, куда падать: вперёд или назад? Майор вырвал у него из рук лазерное ружьё, из-за чего «дед-мороз» повалился на дрогу лицом вниз, а сам в это время присел около «уазика» и, моментально найдя на «посохе» кнопку стрельбы, зелёным лучом разрезал напополам робота, успевшего напоследок выпустить ещё одну гранату. Та снесла патрульной машине крышу, засыпав Морозевича оплавленными обломками и осколками стекла, и взорвалась, угодив в угол одного из домов на другой стороне улицы.
И тут настала тишина. Морозевич аж изумлённо заозирался, вставая на ноги рядом с «уазиком», у которого теперь не было ни крыши, ни почти всех окон.
«Неужели – всё?.. – подумал майор полиции. – Я… справился?.. Но… кто же тогда мне помог?.. Хотя, кажется, я знаю…»
За спиной он услышал тихий приближающийся скрип снега под чьим-то не слишком маленьким весом – и обернулся.
К нему, держа в одной руке пистолет, подходил полковник полиции Олег Игоревич Дьяченко.
– Привет, – сказал начальник отдела, подойдя к Морозевичу и обменявшись с ним рукопожатием. – Я так понял, я вовремя.
– Угу. Спасибо. Если бы не ты, я не знаю, что бы я делал, – ответил Морозевич, глядя куда-то вдаль.
«Эх, закурить бы…» – подумалось ему. Только он не курил, так что успокаиваться пришлось исключительно волевыми усилиями.
На границе слышимости зазвучали сирены, причём довольно много. И взрывы – какая-то лёгкая тень, несомненно, раздававшегося где-то грохота.
– Как ты меня нашёл? – спросил Морозевич, отряхивая пальто от снега. – Вроде бы на мне маячка нет… Да и сеть этот гад отрубил… Кстати…
Майор полиции вспомнил, что продолжает держать в руках «посох», отыскал глазами «генератор помех», о котором говорил «дед-мороз», прицелился и, непрерывно зажимая кнопку стрельбы (ему показалось, что это надо делать так), совершая дулом лёгкие плавные движения, искромсал прибор, который даже не удосужился хорошо рассмотреть, на кусочки. Проверил браслет: сеть вновь появилась. Мысленно произнёс: «Ура».
