Всё-таки здесь был кто-то из вражеской армии. И стрелял он, как определил Егор, после того как перекатился, поднялся на ноги и еле успел отпрыгнуть в сторону, когда в то место, где он только что стоял, попал очередной лазер, – из-за ближайших футбольных ворот. То есть – с какого-то десятка метров.
Подсознание Егора – сознание работало едва ли вполсилы, контролируя разве что совершаемые телом движения, – непрерывно корректировало, дополняло и уточняло план его действий; если ещё полминуты, даже двадцать секунд назад главной целью копирайтера была Марина, то в эти мгновения что-то внутри него ненадолго изменило его приоритеты.
И поэтому Егора метнулся не прочь, дальше по своему опасному маршруту, как того требовал разум (насколько в тот момент разум вообще мог что-либо требовать), а к воротам – тем самым, за которыми прятался включившийся в игру новый стрелок.
Проскочил сквозь дыру в невысоком сером заборе; последние метра три снова катился по покрытому снегом полю к стойке ворот, потому что лазер полосовал воздух всего лишь в метре от поверхности, так что, если б Егор продолжал двигаться во весь рост, его бы просто разрезало напополам. Но этого не случилось; копирайтер у самых ворот резко вскочил на ноги и увидел, как «снегурочка», выставив перед собой ствол своего лучевого «автомата», изменившись в лице, собирается отбежать назад, при этом напрягая палец на спуске оружия.
Егор не стал тупить или тем более проявлять вежливость к женщине – выхватил у неё из рук «автомат» и ударил им «снегурочку» по лицу. Женщина, вскрикнув, упала – а вокруг Киселёва заелозили вдруг сразу несколько лазеров.
Не ожидавший этого Егор судорожно огляделся – и то, что он увидел, ему совсем не понравилось.
Мало того, что к нему с другого конца поля бежало несколько теней с лучевым оружием в руках, так ещё кто-то стрелял и от ближайшего входа в парк! «Кошмар», – подумал Егор и вновь покатился по земле, уходя от лазеров, сам тем временем паля из добытого «автомата» в коричневую мглу.
Бой был практически бесшумным. Егор слышал лишь звуки, которыми сопровождалось его движение, включая собственное тяжёлое дыхание, плюс тихий странный свист, издаваемый при выстреле фантастического вида оружием. Копирайтеру показалось, будто он танцует брейк на какой-то сумасшедшей дискотеке с лазерным шоу, но без звука: наверное, сломались колонки. Егор отогнал непрошеное сравнение, встал, когда лазеры на мгновение перестали перекрывать пространство перед ним на уровне пояса, и побежал вперёд, пригнувшись и стреляя куда-то себе за спину не глядя.
Теперь он опять думал только о Марине. Что-то подсказывало ему, что движется он в правильном направлении.
* * *
00:50.
В это время в багажном отсеке, втиснутом между полос салона и днищем флаера, спрятанного на школьной спортплощадке, неслышно щёлкнул механизм активации. Закрутились, образно говоря, шестерёнки квантового компьютера, которыми на самом деле являлись частицы, связанные по принципу квантовой спутанности. Заработал мощный искусственный интеллект.
А осознав себя, послал на бортовой компьютер флаера приказ открыть багажный люк.
Окажись кто-нибудь в тот момент на заднем дворе школы, он увидел бы, как на необычного вида машине откинулась прямоугольная крышка низко расположенного люка, оттуда выпали какие-то запчасти – и вдруг, словно бы сами по себе, повинуясь непонятно чему и на первый взгляд опровергая закон о том, что во Вселенной всё стремится к хаосу, принялись увлечённо, если можно так выразиться, собираться в единое целое.
Но нет: ни первый, ни второй законы термодинамики нарушены не были. Просто включилась система самосборки механизма, управляемая тем самым квантовым интеллектом и подпитываемая достаточно мощным для Винтхерлунда – и невообразимо мощным для Земли аккумулятором.
Прошло несколько секунд, и процесс был завершён. Теперь на заснеженном «футбольном поле» стоял робот, которого бы свидетель его «рождения», как и любой другой житель этих широт Северного полушария, принял бы за снеговика. Причём нехилого такого, под полтора метра высотой, состоящего из двух снежных на вид шаров: довольно большого и очень большого.
Но снега там было совсем немного: он представлял собой тонкую – не более сантиметра в толщину – внешнюю оболочку робота. Под снегом, взятым системой самосборки из окружающей среды и спрессованным до состояния наста, располагалась толстая броня из легированной стали с прослойками карбида кремния и нитрида бора – любимых материалов инженеров Винтхерлунда.
А внутри брони находился обширный боезапас и выдвижные орудийные турели.
Когда сборка уже была завершена, а электронные глаза робота благодаря мгновенной передаче импульсов в его квантовом «мозгу» моментально просканировали обстановку, пришёл черёд активации вооружений.
Из большей по размерам части робота с боков выдвинулись два «нароста», которые можно было принять за воткнутые в «снеговика» наподобие рук палки, – если бы в них не было больших страшных оружейных дул: сзади – гранатомётов, спереди – скольки-то-там-миллиметровых пушек. Плюс (ну, естественно) рядом с дулами находились микроскопические по сравнению с ними отверстия лазеров.
Вот таков был этот безобидный с виду – только с виду, как и всё винтхерлундское!!! – робот-«снеговик», разработанный специально для этой трудной кампании для ещё большего усиления армии «дедов-морозов» и «снегурочек»; чебы здесь учитывались лишь как второстепенный фактор.
И спустя три секунды после включения орудийных систем робот начал выполнять свою программу.
Снизу у него выросло что-то вроде лыж, заработали небольшие, но, тем не менее, довольно-таки мощные двигатели, и робот плавно заскользил по снегу к выходу с территории школы – дыре, проделанной в мутно-зелёном решетчатом заборе с белыми столбиками лазерной винтовкой Дирнера.
Дыра определённо понравилась «снеговику»… разве что тот немного расширил её залпом из своих пушек. Совсем немного… метра на четыре в каждую сторону.
Когда он выехал с занесённой глубоким снегом школьной спортплощадки на улицу Павлова, лыжи автоматически превратились в колёсики. Орудийные системы несколько раз быстро провернулись вокруг своей продольной оси: робот, можно сказать, выбирал, какой вид оружия предпочесть, чтобы обстрелять располагающийся напротив школы дворец культуры «Каменка».
14
Красноярск, Россия, Земля.
1 января, 00:51 (часовой пояс +7).
Чебы двигались вдоль улицы, рассредоточившись по обеим её сторонам. Из-за небольшого роста их было очень трудно заметить, так что неудивительно, что командование Винтхерлунда решило укомплектовать армию ещё и ими – в количестве этак примерно миллиона экземпляров.
Но в данный момент по Павлова шли всего восемнадцать. Впереди были Хшер – на чётной стороне и с «посохом» в… передних конечностях – и Сыйх – на нечётной, со снайперкой Хшера. Командир всё же решился отдать это оружие самому умелому бойцу в отряде; к тому же, у него, Хшера, уже был новый «отличительный знак».
Шли очень тихо, поэтому «деды-морозы» и «снегурочки», сторожившие в разных местах улицу, не успевали вовремя заметить чебов и отреагировать, прежде чем те аккуратно их «снимали»: хватали, утаскивали во дворы и ликвидировали, дожидаясь момента, когда звук выстрела маскировался бы шумом взрывов и обстрела, которым в данный момент подвергался город.
Прошло несколько минут после того, как маленькие мохнатые создания выдвинулись со двора больницы, и теперь они приближались к пересечению с переулком Маяковского, парку и школе номер девяносто. И взрывы и звуки обстрела постепенно становились всё громче. То есть – ближе. И видимее.
Пробираясь мимо ряда аккуратных светлых пятиэтажек, стоящих сбоку за деревьями торцами к улице, Хшер видел, как яркие огненные цветки вырываются из фасада находящегося впереди на другой стороне Павлова величественного здания и кирпично-решетчатого забора парка в те местах, которые к тому зданию примыкали. Глаза чеба различали тянущиеся вслед за каждым снарядом, попадающим в цель, бледные дымные хвосты, исходящие, как он определил, подойдя ещё поближе, из одной точки. И эта точка находилась на его, Хшера, стороне улицы – всего лишь в нескольких десятках метров впереди. И приближалась. Неотвратимо. Открыто. Нагло.
По проезжей части катилось нечто белое и продолжающее обстреливать то, что было когда-то создано землянами, жителями своей планеты, страны, города. Катилось наискосок от школы к ближайшему, северо-восточному, углу парка. Ближе к чебам.
Внутри Хшера поднялась волна негодования. «Почему они стреляют вот так, не по аборигенам, а по городу? – подумал он и см же себе ответил: – У них нет ничего красивого. Только их заводы, лагеря, военные части, жилые комплексы. Всё одинаково, рационально, неинтересно и страшно. И они хотят, чтобы так стало и здесь. Но местные им этого не позволят. И мы – тоже».
Лидер отряда повернул голову влево, увидел Сыйха, дождался, когда тот на него посмотрит, и жестами (не следует забывать о хорошем ночном зрении чебов) посигналил ему: «Стой на месте и останови остальных. Впереди неизвестный объект, представляющий опасность. Будьте осторожны». Сыйх ответил – также жестами: «Хорошо. Сейчас сделаю. Ты пока изучай», – и стал передавать приказания «своей» половине эргшворда, в то время как Хшер просто поднял одну… переднюю конечность с тем же результатом.
Отряд остановился. Чебы замерли, превратившись, казалось, в замороженные огромные плюшевые игрушки, держащие, однако, далеко не игрушечное оружие. Хшер тоже стал таким – только, в отличие от игрушки, в его голове что-то шевелилось. Он напряжённо думал.
Вступить в бой первыми? Тогда у них, чебов, появится шанс уничтожить эту штуку… а у этой штуки появится повод уничтожить их. Но у них же теперь есть лазерное ружьё… Хшер погладил ствол «посоха». Шанс есть – и это уже что-то.
Или, может, обогнуть эту штуку по широкой дуге и пойти дальше искать того местного? «Нет, – сказал себе чеб, – это выше моих сил – смотреть, как эта штука безнаказанно разрушает город, который вообще-то ни в чём не виноват». И его… рука? лапа? – непроизвольно потянулась к спуску лучевой винтовки.
Решение было принято.
Вдруг «снегурочка», затаившаяся на углу парка (впрочем, Хшеру со своей позиции её было видно), выглянула из-за кирпичного столба, который являл собой этот угол и служил ей краем укрытия, и начала палить из своего «автомата» куда-то в переулок Маяковского, простреливаемый едва ли не насквозь.
И Хшер понял, что – сейчас или никогда; робот-«снеговик», за которым он наблюдал, успел уже проехать мимо северо-восточных ворот парка и подбирался к углу, где как раз завязалась какая-то шумиха.
– Огонь! – крикнул чеб на родном языке во всю мощь своих лёгких и, не дожидаясь, пока начнут стрелять остальные, впустил лазерный луч в направлении робота-разрушителя.
Начался новый бой местного – может, даже слишком местного значения.
…Егор со всех ног бежал от преследовавших его «дедов-морозов» и «снегурочек». Он уже не отстреливался: это замедлило бы движение, – а полностью сконцентрировался на беге: именно в этом сейчас было его спасение.
Добежав до белой арки, Егор укрылся на пару секунд за ней и несколько раз наудачу выпалил из «автомата». Затем сразу же рванул дальше по Гастелло: только что он подарил себе ещё одну–две секунды и лишних пять–семь метров форы, что в данных обстоятельствах было просто даром небес.
Он перебежал дорогу и хотел было и дальше понестись прямо вперёд, но что-то заставило его в эти мгновения пересмотреть свои намерения.
«Нет, так дело не пойдёт, – подумало что-то внутри Егора – не он сам, потому что эта мысль промелькнула в нём за доли секунды. – Если ты, дорогой друг, продолжишь бежать по прямой, то тебе гарантированно крышка». И ноги Егора сами его помчали налево, во дворы, в то время как преследователи лишь начинали показываться сзади из-за арки.
Егор вбежал во двор, внимательно смотря по сторонам, потому что было темно, плохо было заметно и где выходы на Павлова, и что находится под ногами. А когда он пробежал по асфальтовой дорожке мимо чёрного внедорожника, у которого верхняя половина странным способом была отделена от нижней и теперь лежала на последней как-то криво, – чьи-то руки схватили Егора за одежду, он не удержал равновесия и упал на покрытый коричневым снегом асфальт, выронив «автомат», и эти же руки крепко сжали копирайтера в объятиях. Егор дёрнулся было… но вдруг увидел лицо Марины рядом со своим и расслабился, на мгновение теряя способность к рациональному мышлению.
– Егор… прости меня! – сказала Марина; Киселёв не мог видеть слёзы на её глазах, но слышал их в голосе девушки – и ему почему-то казалось, что она чудом удерживается от того, чтобы начать его целовать. – Я…
– Марина, тише! Бежим отсюда! – сказал Егор, высвобождаясь из рук подруги и подбирая выроненное лазерное ружьё. – За мной гонятся эти!..
– Кто – «эти»? Вообще что здесь творится, можете мне внятно объяснить?! – спросил кто-то, сидящий на снегу в метре от них.
Егор повернул голову и разглядел с другой стороны передка машины, у которого сидели сейчас и они с Мариной, того, кто произнёс эти слова. В темноте невозможно было различить детали, поэтому копирайтер понял лишь, что это мужчина лет на десять старше его, довольно-таки высокий и массивный, но не толстый; голос у этого человека был глубокий, низкий, и в этом голосе было столько недоумения и непонимания, что Егору искренне стало жаль его обладателя.
– Это Владимир, владелец внедорожника, – представила незнакомца Марина. – Бывший… Егор, ты чего?
Киселёв в этот момент осторожно, но решительно отодвинул Марину, освобождая себе место под защитой передка разрезанной напополам машины, и устроился на «расчищенном» клочке пространства, выглядывая из-за борта внедорожника и выставив в том направлении ствол «автомата».
И вовремя: из-за угла дома, откуда до этого прибежал и Егор, появились силуэты преследователей, которых копирайтер не смог вывести из строя, – трёх «дедов-морозов» и одной «снегурочки». Егор не стал ждать, пока они подберутся ближе, и выстрелил в них первым.
Из «автомата» вырвался зеленый луч. Киселёв услышал не очень приличное слово, вырвавшееся у изумлённого Владимира. Один «дед-мороз» вдруг вскрикнул и повалился наземь. Его соратники мигом шмыгнули в стороны и, прежде чем Егор понял, куда стрелять дальше, стали кромсать лазерами автомобиль, за которым прятались трое красноярцев.
«Так мы долго не протянем», – подумал Егор и крикнул остальным:
– Надо бежать! А то они нас на куски порежут!
– Моя машина… – сокрушённо пробормотал Владимир, но Егор дёрнул его за рукав достаточно дорогого на вид пальто:
– Нет времени! Бежим!
– В нас же стреляют!..
– И чёрт с этим! – ответил копирайтер, согнувшись едва ли не пополам и начиная движение к замеченному выходу со двора к парку и улице Павлова под прикрытием стоящей посредине дорожки, доживающей последние секунды своего существования машины.
Марина и Владимир послушно последовали за ним.
Отойдя от расстреливаемых остатков внедорожника метров на пять, Егор приготовился совершить рывок к выходу со двора, но Марина, угадав его желание, подошла к нему и положила руку ему на плечо.
Подсознание Егора – сознание работало едва ли вполсилы, контролируя разве что совершаемые телом движения, – непрерывно корректировало, дополняло и уточняло план его действий; если ещё полминуты, даже двадцать секунд назад главной целью копирайтера была Марина, то в эти мгновения что-то внутри него ненадолго изменило его приоритеты.
И поэтому Егора метнулся не прочь, дальше по своему опасному маршруту, как того требовал разум (насколько в тот момент разум вообще мог что-либо требовать), а к воротам – тем самым, за которыми прятался включившийся в игру новый стрелок.
Проскочил сквозь дыру в невысоком сером заборе; последние метра три снова катился по покрытому снегом полю к стойке ворот, потому что лазер полосовал воздух всего лишь в метре от поверхности, так что, если б Егор продолжал двигаться во весь рост, его бы просто разрезало напополам. Но этого не случилось; копирайтер у самых ворот резко вскочил на ноги и увидел, как «снегурочка», выставив перед собой ствол своего лучевого «автомата», изменившись в лице, собирается отбежать назад, при этом напрягая палец на спуске оружия.
Егор не стал тупить или тем более проявлять вежливость к женщине – выхватил у неё из рук «автомат» и ударил им «снегурочку» по лицу. Женщина, вскрикнув, упала – а вокруг Киселёва заелозили вдруг сразу несколько лазеров.
Не ожидавший этого Егор судорожно огляделся – и то, что он увидел, ему совсем не понравилось.
Мало того, что к нему с другого конца поля бежало несколько теней с лучевым оружием в руках, так ещё кто-то стрелял и от ближайшего входа в парк! «Кошмар», – подумал Егор и вновь покатился по земле, уходя от лазеров, сам тем временем паля из добытого «автомата» в коричневую мглу.
Бой был практически бесшумным. Егор слышал лишь звуки, которыми сопровождалось его движение, включая собственное тяжёлое дыхание, плюс тихий странный свист, издаваемый при выстреле фантастического вида оружием. Копирайтеру показалось, будто он танцует брейк на какой-то сумасшедшей дискотеке с лазерным шоу, но без звука: наверное, сломались колонки. Егор отогнал непрошеное сравнение, встал, когда лазеры на мгновение перестали перекрывать пространство перед ним на уровне пояса, и побежал вперёд, пригнувшись и стреляя куда-то себе за спину не глядя.
Теперь он опять думал только о Марине. Что-то подсказывало ему, что движется он в правильном направлении.
* * *
00:50.
В это время в багажном отсеке, втиснутом между полос салона и днищем флаера, спрятанного на школьной спортплощадке, неслышно щёлкнул механизм активации. Закрутились, образно говоря, шестерёнки квантового компьютера, которыми на самом деле являлись частицы, связанные по принципу квантовой спутанности. Заработал мощный искусственный интеллект.
А осознав себя, послал на бортовой компьютер флаера приказ открыть багажный люк.
Окажись кто-нибудь в тот момент на заднем дворе школы, он увидел бы, как на необычного вида машине откинулась прямоугольная крышка низко расположенного люка, оттуда выпали какие-то запчасти – и вдруг, словно бы сами по себе, повинуясь непонятно чему и на первый взгляд опровергая закон о том, что во Вселенной всё стремится к хаосу, принялись увлечённо, если можно так выразиться, собираться в единое целое.
Но нет: ни первый, ни второй законы термодинамики нарушены не были. Просто включилась система самосборки механизма, управляемая тем самым квантовым интеллектом и подпитываемая достаточно мощным для Винтхерлунда – и невообразимо мощным для Земли аккумулятором.
Прошло несколько секунд, и процесс был завершён. Теперь на заснеженном «футбольном поле» стоял робот, которого бы свидетель его «рождения», как и любой другой житель этих широт Северного полушария, принял бы за снеговика. Причём нехилого такого, под полтора метра высотой, состоящего из двух снежных на вид шаров: довольно большого и очень большого.
Но снега там было совсем немного: он представлял собой тонкую – не более сантиметра в толщину – внешнюю оболочку робота. Под снегом, взятым системой самосборки из окружающей среды и спрессованным до состояния наста, располагалась толстая броня из легированной стали с прослойками карбида кремния и нитрида бора – любимых материалов инженеров Винтхерлунда.
А внутри брони находился обширный боезапас и выдвижные орудийные турели.
Когда сборка уже была завершена, а электронные глаза робота благодаря мгновенной передаче импульсов в его квантовом «мозгу» моментально просканировали обстановку, пришёл черёд активации вооружений.
Из большей по размерам части робота с боков выдвинулись два «нароста», которые можно было принять за воткнутые в «снеговика» наподобие рук палки, – если бы в них не было больших страшных оружейных дул: сзади – гранатомётов, спереди – скольки-то-там-миллиметровых пушек. Плюс (ну, естественно) рядом с дулами находились микроскопические по сравнению с ними отверстия лазеров.
Вот таков был этот безобидный с виду – только с виду, как и всё винтхерлундское!!! – робот-«снеговик», разработанный специально для этой трудной кампании для ещё большего усиления армии «дедов-морозов» и «снегурочек»; чебы здесь учитывались лишь как второстепенный фактор.
И спустя три секунды после включения орудийных систем робот начал выполнять свою программу.
Снизу у него выросло что-то вроде лыж, заработали небольшие, но, тем не менее, довольно-таки мощные двигатели, и робот плавно заскользил по снегу к выходу с территории школы – дыре, проделанной в мутно-зелёном решетчатом заборе с белыми столбиками лазерной винтовкой Дирнера.
Дыра определённо понравилась «снеговику»… разве что тот немного расширил её залпом из своих пушек. Совсем немного… метра на четыре в каждую сторону.
Когда он выехал с занесённой глубоким снегом школьной спортплощадки на улицу Павлова, лыжи автоматически превратились в колёсики. Орудийные системы несколько раз быстро провернулись вокруг своей продольной оси: робот, можно сказать, выбирал, какой вид оружия предпочесть, чтобы обстрелять располагающийся напротив школы дворец культуры «Каменка».
14
Красноярск, Россия, Земля.
1 января, 00:51 (часовой пояс +7).
Чебы двигались вдоль улицы, рассредоточившись по обеим её сторонам. Из-за небольшого роста их было очень трудно заметить, так что неудивительно, что командование Винтхерлунда решило укомплектовать армию ещё и ими – в количестве этак примерно миллиона экземпляров.
Но в данный момент по Павлова шли всего восемнадцать. Впереди были Хшер – на чётной стороне и с «посохом» в… передних конечностях – и Сыйх – на нечётной, со снайперкой Хшера. Командир всё же решился отдать это оружие самому умелому бойцу в отряде; к тому же, у него, Хшера, уже был новый «отличительный знак».
Шли очень тихо, поэтому «деды-морозы» и «снегурочки», сторожившие в разных местах улицу, не успевали вовремя заметить чебов и отреагировать, прежде чем те аккуратно их «снимали»: хватали, утаскивали во дворы и ликвидировали, дожидаясь момента, когда звук выстрела маскировался бы шумом взрывов и обстрела, которым в данный момент подвергался город.
Прошло несколько минут после того, как маленькие мохнатые создания выдвинулись со двора больницы, и теперь они приближались к пересечению с переулком Маяковского, парку и школе номер девяносто. И взрывы и звуки обстрела постепенно становились всё громче. То есть – ближе. И видимее.
Пробираясь мимо ряда аккуратных светлых пятиэтажек, стоящих сбоку за деревьями торцами к улице, Хшер видел, как яркие огненные цветки вырываются из фасада находящегося впереди на другой стороне Павлова величественного здания и кирпично-решетчатого забора парка в те местах, которые к тому зданию примыкали. Глаза чеба различали тянущиеся вслед за каждым снарядом, попадающим в цель, бледные дымные хвосты, исходящие, как он определил, подойдя ещё поближе, из одной точки. И эта точка находилась на его, Хшера, стороне улицы – всего лишь в нескольких десятках метров впереди. И приближалась. Неотвратимо. Открыто. Нагло.
По проезжей части катилось нечто белое и продолжающее обстреливать то, что было когда-то создано землянами, жителями своей планеты, страны, города. Катилось наискосок от школы к ближайшему, северо-восточному, углу парка. Ближе к чебам.
Внутри Хшера поднялась волна негодования. «Почему они стреляют вот так, не по аборигенам, а по городу? – подумал он и см же себе ответил: – У них нет ничего красивого. Только их заводы, лагеря, военные части, жилые комплексы. Всё одинаково, рационально, неинтересно и страшно. И они хотят, чтобы так стало и здесь. Но местные им этого не позволят. И мы – тоже».
Лидер отряда повернул голову влево, увидел Сыйха, дождался, когда тот на него посмотрит, и жестами (не следует забывать о хорошем ночном зрении чебов) посигналил ему: «Стой на месте и останови остальных. Впереди неизвестный объект, представляющий опасность. Будьте осторожны». Сыйх ответил – также жестами: «Хорошо. Сейчас сделаю. Ты пока изучай», – и стал передавать приказания «своей» половине эргшворда, в то время как Хшер просто поднял одну… переднюю конечность с тем же результатом.
Отряд остановился. Чебы замерли, превратившись, казалось, в замороженные огромные плюшевые игрушки, держащие, однако, далеко не игрушечное оружие. Хшер тоже стал таким – только, в отличие от игрушки, в его голове что-то шевелилось. Он напряжённо думал.
Вступить в бой первыми? Тогда у них, чебов, появится шанс уничтожить эту штуку… а у этой штуки появится повод уничтожить их. Но у них же теперь есть лазерное ружьё… Хшер погладил ствол «посоха». Шанс есть – и это уже что-то.
Или, может, обогнуть эту штуку по широкой дуге и пойти дальше искать того местного? «Нет, – сказал себе чеб, – это выше моих сил – смотреть, как эта штука безнаказанно разрушает город, который вообще-то ни в чём не виноват». И его… рука? лапа? – непроизвольно потянулась к спуску лучевой винтовки.
Решение было принято.
Вдруг «снегурочка», затаившаяся на углу парка (впрочем, Хшеру со своей позиции её было видно), выглянула из-за кирпичного столба, который являл собой этот угол и служил ей краем укрытия, и начала палить из своего «автомата» куда-то в переулок Маяковского, простреливаемый едва ли не насквозь.
И Хшер понял, что – сейчас или никогда; робот-«снеговик», за которым он наблюдал, успел уже проехать мимо северо-восточных ворот парка и подбирался к углу, где как раз завязалась какая-то шумиха.
– Огонь! – крикнул чеб на родном языке во всю мощь своих лёгких и, не дожидаясь, пока начнут стрелять остальные, впустил лазерный луч в направлении робота-разрушителя.
Начался новый бой местного – может, даже слишком местного значения.
…Егор со всех ног бежал от преследовавших его «дедов-морозов» и «снегурочек». Он уже не отстреливался: это замедлило бы движение, – а полностью сконцентрировался на беге: именно в этом сейчас было его спасение.
Добежав до белой арки, Егор укрылся на пару секунд за ней и несколько раз наудачу выпалил из «автомата». Затем сразу же рванул дальше по Гастелло: только что он подарил себе ещё одну–две секунды и лишних пять–семь метров форы, что в данных обстоятельствах было просто даром небес.
Он перебежал дорогу и хотел было и дальше понестись прямо вперёд, но что-то заставило его в эти мгновения пересмотреть свои намерения.
«Нет, так дело не пойдёт, – подумало что-то внутри Егора – не он сам, потому что эта мысль промелькнула в нём за доли секунды. – Если ты, дорогой друг, продолжишь бежать по прямой, то тебе гарантированно крышка». И ноги Егора сами его помчали налево, во дворы, в то время как преследователи лишь начинали показываться сзади из-за арки.
Егор вбежал во двор, внимательно смотря по сторонам, потому что было темно, плохо было заметно и где выходы на Павлова, и что находится под ногами. А когда он пробежал по асфальтовой дорожке мимо чёрного внедорожника, у которого верхняя половина странным способом была отделена от нижней и теперь лежала на последней как-то криво, – чьи-то руки схватили Егора за одежду, он не удержал равновесия и упал на покрытый коричневым снегом асфальт, выронив «автомат», и эти же руки крепко сжали копирайтера в объятиях. Егор дёрнулся было… но вдруг увидел лицо Марины рядом со своим и расслабился, на мгновение теряя способность к рациональному мышлению.
– Егор… прости меня! – сказала Марина; Киселёв не мог видеть слёзы на её глазах, но слышал их в голосе девушки – и ему почему-то казалось, что она чудом удерживается от того, чтобы начать его целовать. – Я…
– Марина, тише! Бежим отсюда! – сказал Егор, высвобождаясь из рук подруги и подбирая выроненное лазерное ружьё. – За мной гонятся эти!..
– Кто – «эти»? Вообще что здесь творится, можете мне внятно объяснить?! – спросил кто-то, сидящий на снегу в метре от них.
Егор повернул голову и разглядел с другой стороны передка машины, у которого сидели сейчас и они с Мариной, того, кто произнёс эти слова. В темноте невозможно было различить детали, поэтому копирайтер понял лишь, что это мужчина лет на десять старше его, довольно-таки высокий и массивный, но не толстый; голос у этого человека был глубокий, низкий, и в этом голосе было столько недоумения и непонимания, что Егору искренне стало жаль его обладателя.
– Это Владимир, владелец внедорожника, – представила незнакомца Марина. – Бывший… Егор, ты чего?
Киселёв в этот момент осторожно, но решительно отодвинул Марину, освобождая себе место под защитой передка разрезанной напополам машины, и устроился на «расчищенном» клочке пространства, выглядывая из-за борта внедорожника и выставив в том направлении ствол «автомата».
И вовремя: из-за угла дома, откуда до этого прибежал и Егор, появились силуэты преследователей, которых копирайтер не смог вывести из строя, – трёх «дедов-морозов» и одной «снегурочки». Егор не стал ждать, пока они подберутся ближе, и выстрелил в них первым.
Из «автомата» вырвался зеленый луч. Киселёв услышал не очень приличное слово, вырвавшееся у изумлённого Владимира. Один «дед-мороз» вдруг вскрикнул и повалился наземь. Его соратники мигом шмыгнули в стороны и, прежде чем Егор понял, куда стрелять дальше, стали кромсать лазерами автомобиль, за которым прятались трое красноярцев.
«Так мы долго не протянем», – подумал Егор и крикнул остальным:
– Надо бежать! А то они нас на куски порежут!
– Моя машина… – сокрушённо пробормотал Владимир, но Егор дёрнул его за рукав достаточно дорогого на вид пальто:
– Нет времени! Бежим!
– В нас же стреляют!..
– И чёрт с этим! – ответил копирайтер, согнувшись едва ли не пополам и начиная движение к замеченному выходу со двора к парку и улице Павлова под прикрытием стоящей посредине дорожки, доживающей последние секунды своего существования машины.
Марина и Владимир послушно последовали за ним.
Отойдя от расстреливаемых остатков внедорожника метров на пять, Егор приготовился совершить рывок к выходу со двора, но Марина, угадав его желание, подошла к нему и положила руку ему на плечо.
