– Путь до Хабайских островов займёт немногим более суток, так что прибудем мы туда завтра утром: ведь «сегодня» вроде как уже наступило… Там я буду активно работать с тобой, Смит, – продолжил он, обращаясь ко мне, – а тебя, Холлоуэй, отдам под трибунал за попытку дезертирства и пособничество разведчику неизвестно какого государства… – сказал он Дику. Затем снова переключился на меня: – Насчёт того, что ты якобы из другого мира, – это либо на самом деле так, либо ты умело врёшь, и я, знаешь ли, больше склоняюсь ко второму варианту… В любом случае, на базе ЦРА в Хонолуру имеется весь необходимый инвентарь для допросов, так что я рано или поздно узнаю правду… А здесь, – добавил Хаббл с ноткой презрения в голосе, – пошумят немного да успокоятся. Что же конкретно произошло, поймёт разве что полковник… ну и, может быть, майор с капитаном Принглом… Ладно, всё, нет времени на пустую болтовню; пошли.
Он подобрал автомат Дика, развернулся и потопал по лесу к берегу. Мы с Ричардом (я впервые назвал рядового его полным именем), сопровождаемые тремя «спецназовцами», поспешили следом.
Как ни прискорбно было это признавать, мы проиграли.
Мотор катера утробно рокотал, упорно толкая судно вперёд со скоростью около двадцати миль в час. Мы с Диком сидели в наручниках на полу тесной каюты, где, кроме нас, находились также один охранник-«спецназовец», скучавший, но не спускавший с нас дуло автомата, и водитель-рулевой - я не знал, как правильно его назвать, - лениво ворочавший штурвал. Хаббл и ещё два охранника тусовались где-то на палубе. Было скучно, тоскливо, грустно и противно.
Я сидел, прислонившись к тонкой металлической стене, и напряжённо думал, сохраняя при этом на лице как можно более отстранённое выражение.
Итак, как нам с Диком выпутаться на этот раз? План надо было строить с учётом того, что наши руки были скованы за спиной, на катере находились пять противников, считая рулевого, и как минимум четверо из них - Хаббл и трое его мордоворотов - были вооружены. К тому же, у нас имелось ограничение по времени: мы должны были освободиться не позже, чем на середине пути, чтобы горючего хватило на возвращение к острову, где располагался портал; то есть у нас в запасе было около четырнадцати часов, ибо с начала путешествия прошло уже минут сорок. Максимум – сорок пять.
Но как, как это сделать?!!! Пока мы в наручниках будем пытаться отнять автомат у охранника, нас же изрешетят его коллеги или, в худшем случае, рулевой! Не-ет, так дело не пойдёт. Сработать нужно будет чисто, чтобы никто не понял, что случилось; людей, в принципе, можно и не убивать – только наручники свои на них примерить… В крайнем случае – за борт. Всех, кроме водителя. Если, конечно, он не будет делать глупостей…
Я легонько помотал головой; «спецназовец», кажется, моего движения не заметил. Сейчас, в три часа ночи, пытаться сбежать было бы просто смешно. Даже выбраться из каюты, прыгнуть в воду и доплыть до острова мы вряд ли сможем. Особенно первое и последнее. Темнота в данных обстоятельствах – наш главный враг… Нет, лучше попробовать после рассвета…
Тут у меня внезапно начал вырисовываться план, который, наоборот, был приспособлен для осуществления в темноте. Но он был таким же безнадёжным, как и все остальные придуманные к этому времени проекты. Однако шанс был – пускай один на миллион, но был. И я не преминул осуществить свою задумку. По крайней мере, попытаться это сделать.
– Эй, начальник, – вывел я охранника из полудрёмы, – а в туалет-то сходить можно?
Дик изумлённо глянул на меня, но промолчал. «Спецназовец» зевнул, поднялся, сказал мне:
– Подожди маленько, я узнаю… – рулевому: – Присмотри тут за ними, ладно?.. – и вышел из каюты.
Водитель катера обернулся, хмуро оглядел нас, пожал плечами и отвернулся, развалившись в кресле. Кажется, «присматривать тут за нами» он не собирался.
Пользуясь моментом, я почти бесшумно зашептал Дику на ухо:
– У меня тут один план появился… Надо, чтоб ты мне подыграл…
– Что ты задумал?
– Когда я вроде как начну делать свои дела, я схвачу руками оружие охранника, который будет мне помогать с… ну, ты понял – с чем… дёрну на себя и в сторону…
– Руками, скованными за спиной? – ехидно спросил Дик.
– Смотри и учись, – ответил я с улыбкой и показал ему мастер-класс.
Сначала я, чуть приподнявшись, переместил свою заднюю часть за цепь наручников, затем вытащил обвитые железом запястья из-под согнутых ног. Easy. Задача в два действия, которые можно даже свести в одно.
– Круто, – одними губами сказал Дик и за три секунды проделал то же самое.
Водитель, похоже, ничего не заметил.
В этот момент в каюту вошёл охранник. Сказал мне:
– Вставай, пошли. Только быстро…
– А мне тоже можно? – подал голос Дик.
– Подождёшь, – буркнул «спецназовец», хватая меня за цепь наручников (он не обратил внимания на то, что мои кисти рук теперь находились спереди) и таща к выходу.
– А я очень хочу! Сейчас вам весь пол в каюте уделаю!.. – произнёс рядовой Холлоуэй и сделал попытку снять якобы мешающий ему предмет одежды.
– Чёрт с тобой!.. – прорычал охранник и рывком за наручники поднял его на ноги. – Пошли!..
Мы выбрались наружу. В нос ударил свежий морской воздух. «Спецназовец» протащил нас через всю палубу к корме. Резким движением головы он подозвал кого-то из своих коллег и вручил ему Дика со словами:
– Им обоим по делам надо…
Нас подвели к борту, отпустили и наставили на нас стволы автоматов.
– Давайте, у вас две минуты… – сказал один из охранников. – Если упадёте в воду, ловить не станем. Может, даже пару пуль выпустим вслед…
Мы с Диком переглянулись, сделали вид, будто пытаемся приспустить брюки, а затем скованными руками схватились за оружие, предварительно уйдя с линии огня, и рванули автоматы вбок и вверх, а вместе с тем – и на себя.
Охранники в первое мгновение ничего не поняли, захотели застрелить нас, поэтому нажали на спуск. Но когда начали вылетать пули, дула автоматов уже смотрели почти вертикально вверх, так что боеприпасы, вместо того чтобы разорвать нас на части, с грохотом исчезли в черноте безоблачного ночного неба, перебив цепи, связывавшие кольца наших «браслетов», так как в них - в цепи то есть, - после того как мы схватили оружие, оказались упёртыми дула. Мы оказались свободны.
Шум выстрелов ударил в уши. Он прекратился, когда оружие оказалось у нас в руках. Продолжая начатое ранее движение, я крутанул автомат вокруг поперечной оси, заехав прикладом мордовороту в челюсть. Для верности треснув его по голове, я развернул его и захватил рукой за шею, тем самым прикрывшись им, как живым щитом; затем повернул голову и посмотрел, как со своим противником справляется Дик.
У Холлоуэя всё прошло не так идеально, как у меня, но всё же успешно. За обладание автоматом у них с охранником произошла настоящая битва: оба дёргали оружие на себя, пока Дик не заехал кулаком в рожу «спецназовца» , после чего тот отшатнулся, а солдат вырвал-таки у него автомат и, кинув на меня быстрый взгляд, по моему примеру прикрылся охранником.
На крыше каюты включился прожектор. Пошарив вокруг, обнаружил место схватки. Хаббл с одним «спецназовцем» стояли на палубе в пяти метрах от нас, направив на нас дула автоматов, и глядели на нас с ненавистью и злобой. Мы же, в свою очередь, держали на прицеле их; наши «живые щиты» пытались освободиться от захвата, но стоило нам чуть сильнее сдавливать им шею, как попытки тут же кратковременно прекращались.
Патовое положение. Очень напряжённое равновесие сил; если битва продолжится, её будет невозможно остановить. И ни мы, ни капитан Хаббл пока что не изъявляли желания проверить, как оно всё обернётся.
Значит, пришло время поговорить.
– Смит, Холлоуэй, остановитесь! – крикнул Хаббл, передёргивая затвор автомата. – Отпустите охранников и сложите оружие, и мы, может быть, сохраним вам жизнь! Не усугубляйте своё положение!..
– Нам терять нечего, – негромко сказал я и продолжил – уже громко, перекрикивая шум мотора: – А у нас к вам встречное предложение: вы сейчас прикажете рулевому повернуть обратно и сами бросите оружие, а мы за это оставим в живых и вас, и их! – Я ткнул стволом автомата в свой замерший «щит». – Мы доплывём до острова, заберём ваше оружие, без проблем дойдём до портала, и вы нас никогда больше не увидите! Как вам такой расклад, а? Разойдёмся без потерь, как нормальные люди!
– А пошёл ты!.. – гордо ответил капитан ЦРА, и в этот момент Дик почему-то – то ли от волнения, то ли ему надоело стоять и ничего не делать, то ли ещё по какой-то причине – нажал на спуск.
Напарник Хаббла вдруг неестественно раскинул руки и, отбрасываемый потоком свинца, упал на палубе, привалившись к задней наружной стенке каюты.
Воспользовавшись моментом, охранник, которым Дик закрывался от возможных попаданий, дёрнулся вниз и в сторону, вывернулся из захвата; прежде чем мой приятель успел прицелиться, выцепил у того из рук оружие и моментально всадил в Дика весь оставшийся магазин. Дик перелетел через борт катера и с негромким всплеском пропал во мраке океана.
Мой «живой щит» попробовал повторить манёвр своего коллеги, но я изо всех сил сдавил предплечьем шею охранника; тот вцепился пальцами в мою руку, но я надавил ещё сильнее, и он обмяк.
Убийца Дика наставил было на меня дуло автомата, однако я выстрелил, он отступил на пару шагов, оказавшись при этом у самого борта, не удержался и, издав свой последний предсмертный хрип, полетел в воду.
– Расклад тот же, что и пять секунд назад, капитан, – произнёс я, еле-еле придавая голосу необходимый уровень твёрдости, – чтобы не показать Хабблу, сколько для меня значил Дик на самом деле. – Но теперь нет никого лишнего – только ты и я. Если не считать этого мешка с мусором, – я встряхнул потерявшего сознание охранника, который был кое-какой гарантией, что Хаббл в меня стрелять не станет. Не стопроцентной, конечно же, но тем не менее – гарантией.
Капитан ЦРА вдруг засмеялся. Вначале он тихонечко, на предел слышимости, захихикал, но уже через пару секунд он оглушительно хохотал, перекрывая этим звуком шум двигателя.
– Я вот думаю, – простонал он сквозь смех, слышать который ночью, в окружении почти полной темноты, не считая луча прожектора, было жутко, – а псих ли ты на самом деле или нет? Если да, то тем более советую тебе бросить оружие и сдаться: это для твоего же блага! Полежишь несколько лет в больничке на Хабайях, авось галлюцинации перестанут мучить…
– Почему ты не можешь поверить в то, что я из другой реальности? – спросил я, уже, кажется, зная, что он мне ответит.
– Потому что так не бывает, – сказал Хаббл, и это раз и навсегда определило его участь.
– Бывает, – возразил я и, вскинув автомат одной - правой - рукой, выпустил несколько пуль прямо в лицо Хабблу.
Его голова взорвалась, как будто я выстрелил в сырое яйцо или в наполненную водой банку; он выронил автомат и, нелепым движением вскидывая вверх руки, упал назад.
Вот и всё. Ды-дыщ.
Я отшвырнул от себя не приходящего в сознание охранника и оглядел поле битвы, в белом свете мощном лампы приобретавшее оттенок то ли какой-то наигранности, «киношности», словно здесь снимали какой-нибудь фильм, то ли подчёркнутой, а оттого ещё более трагичной реальности.
Я в очередной раз победил, но, как всегда, остался в полном одиночестве.
Наверное, это моя судьба – оставаться в живых, когда люди, которыми я дорожил, умирают. Так было в деревне, так повторилось и теперь. Надеюсь, в будущем такого больше не случится.
Я выщелкнул магазин, проверил заряд: отлично, ещё патронов десять осталось, - вставил обратно и пошёл к каюте с твёрдым намерением заставить водителя выполнить моё условие.
Открыл дверь, подождал пару секунд, прижавшись к стене снаружи, удостоверяясь, что на поражение рулевой стрелять не собирается - может быть, потому что не из чего; потом заглянул в проём, выставив перед собой оружие. Рулевой всё сразу осознал и, не вставая с кресла, прикреплённого к полу перед приборной панелью, поднял руки.
– Разворачивайся, – устало приказал я и зевнул. Чёрт, как спать хочется… – Довезёшь обратно быстро – и я тебе ничего не отстрелю. И убавь, пожалуйста, яркость, а то нас с этим прожектором за милю видно…
Водитель кивнул и, положив руки на штурвал, стал разворачивать катер.
Какую, понимаете, власть над человеком даёт автомат…
Я никого из охранников вначале убивать не хотел, даже, может, и Хаббла – тоже. Но они не оставили мне другого выбора. Решался вопрос: или они, или я. Дик, к сожалению, не в счёт – больше он всё равно ничего не сможет сделать. К тому же, одному из противников я отомстил за его смерть. А Хаббл просто мне мешал – причём очень, очень сильно.
Да, возможно, я злодей. Убийца. Негодяй. Урод. Но я защищал себя – и тех, кто мне нравился. Однако сумел лишь спастись сам. На большее меня не хватило.
Пусть так. Но это мои проблемы, моя головная боль и моё проклятие. Я и так достаточно наказан: Элла, Библиотекарь, Могильщик, Бронник… теперь Дик… Для одного человека это слишком много.
Но я выдержу. Если повезёт, выдержу.
Я снова вышел на палубу, шагнул, поскользнувшись на крови, к убитому капитану ЦРА, чуть брезгливо обшарил его, нашёл ключ и снял-таки со своих запястий ставшие бесполезными «браслеты». Стальные кольца с лязгом упали на гладкий настил. Я кинул ключ в океан и вновь направился к каюте.
У меня было немного времени, чтобы отдохнуть.
– Командир, подходим к цели, – разбудил меня голос рулевого.
Я открыл глаза, посмотрел на автомат, который во сне так и не выпустил из рук, встал, выглянул наружу и удивился темноте, которую развеивал лишь невероятно слабый свет восходящей луны: её-то безмолвное движение по небу не зависит от времени суток. Повернулся к водителю катера:
– Эй, я же не просил совсем выключать! Ни черта же не видно!..
– У прожектора только один уровень мощности, – ответил рулевой, продолжая легонько двигать штурвалом и рычагом чего-то вроде «коробки передач» (не знаю, как это называется у кораблей). – Хочешь, чтобы я включил обратно?..
– Ну нет. Уж лучше я ночное зрение потренирую, чем заявлю на всю базу: вот он я, ловите все, кому не лень!
Рулевой только хмыкнул.
– Подъезжай на малых оборотах, – бросил я, выходя из каюты. – Ни к чему солдатикам знать, что я вернулся. А то услышат, переполошатся…
Договаривал я свою реплику, идя по палубе к месту недавней битвы. Мне срочно требовалось исправное и заряженное оружие.
Следующие две или три минуты я занимался тем, что выбирал из нескольких автоматов наименее заляпанный кровью или ещё чем похуже и собирал все найденные патроны в самый чистый из найденных «рожок».
Передёрнув затвор, вставив магазин в предназначенное для него углубление и при этом не позволив себе придумать к описанному процессу пошлое сравнение, я посмотрел вперёд по направлению движения катера, стремясь различить хоть что-то в окружавшем меня мраке.
Да, мы уже приближались. На базе, кажется, всё ещё продолжалось шевеление: горели кое-какие огни, и - тут, однако, я мог и ошибаться - сновали туда-сюда какие-то неясные тени. Оставалась только пара сотен метров до острова. Полминуты – и я на месте.
Надо собраться. Последний рывок перед возвращением в родной мир…
Он подобрал автомат Дика, развернулся и потопал по лесу к берегу. Мы с Ричардом (я впервые назвал рядового его полным именем), сопровождаемые тремя «спецназовцами», поспешили следом.
Как ни прискорбно было это признавать, мы проиграли.
Мотор катера утробно рокотал, упорно толкая судно вперёд со скоростью около двадцати миль в час. Мы с Диком сидели в наручниках на полу тесной каюты, где, кроме нас, находились также один охранник-«спецназовец», скучавший, но не спускавший с нас дуло автомата, и водитель-рулевой - я не знал, как правильно его назвать, - лениво ворочавший штурвал. Хаббл и ещё два охранника тусовались где-то на палубе. Было скучно, тоскливо, грустно и противно.
Я сидел, прислонившись к тонкой металлической стене, и напряжённо думал, сохраняя при этом на лице как можно более отстранённое выражение.
Итак, как нам с Диком выпутаться на этот раз? План надо было строить с учётом того, что наши руки были скованы за спиной, на катере находились пять противников, считая рулевого, и как минимум четверо из них - Хаббл и трое его мордоворотов - были вооружены. К тому же, у нас имелось ограничение по времени: мы должны были освободиться не позже, чем на середине пути, чтобы горючего хватило на возвращение к острову, где располагался портал; то есть у нас в запасе было около четырнадцати часов, ибо с начала путешествия прошло уже минут сорок. Максимум – сорок пять.
Но как, как это сделать?!!! Пока мы в наручниках будем пытаться отнять автомат у охранника, нас же изрешетят его коллеги или, в худшем случае, рулевой! Не-ет, так дело не пойдёт. Сработать нужно будет чисто, чтобы никто не понял, что случилось; людей, в принципе, можно и не убивать – только наручники свои на них примерить… В крайнем случае – за борт. Всех, кроме водителя. Если, конечно, он не будет делать глупостей…
Я легонько помотал головой; «спецназовец», кажется, моего движения не заметил. Сейчас, в три часа ночи, пытаться сбежать было бы просто смешно. Даже выбраться из каюты, прыгнуть в воду и доплыть до острова мы вряд ли сможем. Особенно первое и последнее. Темнота в данных обстоятельствах – наш главный враг… Нет, лучше попробовать после рассвета…
Тут у меня внезапно начал вырисовываться план, который, наоборот, был приспособлен для осуществления в темноте. Но он был таким же безнадёжным, как и все остальные придуманные к этому времени проекты. Однако шанс был – пускай один на миллион, но был. И я не преминул осуществить свою задумку. По крайней мере, попытаться это сделать.
– Эй, начальник, – вывел я охранника из полудрёмы, – а в туалет-то сходить можно?
Дик изумлённо глянул на меня, но промолчал. «Спецназовец» зевнул, поднялся, сказал мне:
– Подожди маленько, я узнаю… – рулевому: – Присмотри тут за ними, ладно?.. – и вышел из каюты.
Водитель катера обернулся, хмуро оглядел нас, пожал плечами и отвернулся, развалившись в кресле. Кажется, «присматривать тут за нами» он не собирался.
Пользуясь моментом, я почти бесшумно зашептал Дику на ухо:
– У меня тут один план появился… Надо, чтоб ты мне подыграл…
– Что ты задумал?
– Когда я вроде как начну делать свои дела, я схвачу руками оружие охранника, который будет мне помогать с… ну, ты понял – с чем… дёрну на себя и в сторону…
– Руками, скованными за спиной? – ехидно спросил Дик.
– Смотри и учись, – ответил я с улыбкой и показал ему мастер-класс.
Сначала я, чуть приподнявшись, переместил свою заднюю часть за цепь наручников, затем вытащил обвитые железом запястья из-под согнутых ног. Easy. Задача в два действия, которые можно даже свести в одно.
– Круто, – одними губами сказал Дик и за три секунды проделал то же самое.
Водитель, похоже, ничего не заметил.
В этот момент в каюту вошёл охранник. Сказал мне:
– Вставай, пошли. Только быстро…
– А мне тоже можно? – подал голос Дик.
– Подождёшь, – буркнул «спецназовец», хватая меня за цепь наручников (он не обратил внимания на то, что мои кисти рук теперь находились спереди) и таща к выходу.
– А я очень хочу! Сейчас вам весь пол в каюте уделаю!.. – произнёс рядовой Холлоуэй и сделал попытку снять якобы мешающий ему предмет одежды.
– Чёрт с тобой!.. – прорычал охранник и рывком за наручники поднял его на ноги. – Пошли!..
Мы выбрались наружу. В нос ударил свежий морской воздух. «Спецназовец» протащил нас через всю палубу к корме. Резким движением головы он подозвал кого-то из своих коллег и вручил ему Дика со словами:
– Им обоим по делам надо…
Нас подвели к борту, отпустили и наставили на нас стволы автоматов.
– Давайте, у вас две минуты… – сказал один из охранников. – Если упадёте в воду, ловить не станем. Может, даже пару пуль выпустим вслед…
Мы с Диком переглянулись, сделали вид, будто пытаемся приспустить брюки, а затем скованными руками схватились за оружие, предварительно уйдя с линии огня, и рванули автоматы вбок и вверх, а вместе с тем – и на себя.
Охранники в первое мгновение ничего не поняли, захотели застрелить нас, поэтому нажали на спуск. Но когда начали вылетать пули, дула автоматов уже смотрели почти вертикально вверх, так что боеприпасы, вместо того чтобы разорвать нас на части, с грохотом исчезли в черноте безоблачного ночного неба, перебив цепи, связывавшие кольца наших «браслетов», так как в них - в цепи то есть, - после того как мы схватили оружие, оказались упёртыми дула. Мы оказались свободны.
Шум выстрелов ударил в уши. Он прекратился, когда оружие оказалось у нас в руках. Продолжая начатое ранее движение, я крутанул автомат вокруг поперечной оси, заехав прикладом мордовороту в челюсть. Для верности треснув его по голове, я развернул его и захватил рукой за шею, тем самым прикрывшись им, как живым щитом; затем повернул голову и посмотрел, как со своим противником справляется Дик.
У Холлоуэя всё прошло не так идеально, как у меня, но всё же успешно. За обладание автоматом у них с охранником произошла настоящая битва: оба дёргали оружие на себя, пока Дик не заехал кулаком в рожу «спецназовца» , после чего тот отшатнулся, а солдат вырвал-таки у него автомат и, кинув на меня быстрый взгляд, по моему примеру прикрылся охранником.
На крыше каюты включился прожектор. Пошарив вокруг, обнаружил место схватки. Хаббл с одним «спецназовцем» стояли на палубе в пяти метрах от нас, направив на нас дула автоматов, и глядели на нас с ненавистью и злобой. Мы же, в свою очередь, держали на прицеле их; наши «живые щиты» пытались освободиться от захвата, но стоило нам чуть сильнее сдавливать им шею, как попытки тут же кратковременно прекращались.
Патовое положение. Очень напряжённое равновесие сил; если битва продолжится, её будет невозможно остановить. И ни мы, ни капитан Хаббл пока что не изъявляли желания проверить, как оно всё обернётся.
Значит, пришло время поговорить.
– Смит, Холлоуэй, остановитесь! – крикнул Хаббл, передёргивая затвор автомата. – Отпустите охранников и сложите оружие, и мы, может быть, сохраним вам жизнь! Не усугубляйте своё положение!..
– Нам терять нечего, – негромко сказал я и продолжил – уже громко, перекрикивая шум мотора: – А у нас к вам встречное предложение: вы сейчас прикажете рулевому повернуть обратно и сами бросите оружие, а мы за это оставим в живых и вас, и их! – Я ткнул стволом автомата в свой замерший «щит». – Мы доплывём до острова, заберём ваше оружие, без проблем дойдём до портала, и вы нас никогда больше не увидите! Как вам такой расклад, а? Разойдёмся без потерь, как нормальные люди!
– А пошёл ты!.. – гордо ответил капитан ЦРА, и в этот момент Дик почему-то – то ли от волнения, то ли ему надоело стоять и ничего не делать, то ли ещё по какой-то причине – нажал на спуск.
Напарник Хаббла вдруг неестественно раскинул руки и, отбрасываемый потоком свинца, упал на палубе, привалившись к задней наружной стенке каюты.
Воспользовавшись моментом, охранник, которым Дик закрывался от возможных попаданий, дёрнулся вниз и в сторону, вывернулся из захвата; прежде чем мой приятель успел прицелиться, выцепил у того из рук оружие и моментально всадил в Дика весь оставшийся магазин. Дик перелетел через борт катера и с негромким всплеском пропал во мраке океана.
Мой «живой щит» попробовал повторить манёвр своего коллеги, но я изо всех сил сдавил предплечьем шею охранника; тот вцепился пальцами в мою руку, но я надавил ещё сильнее, и он обмяк.
Убийца Дика наставил было на меня дуло автомата, однако я выстрелил, он отступил на пару шагов, оказавшись при этом у самого борта, не удержался и, издав свой последний предсмертный хрип, полетел в воду.
– Расклад тот же, что и пять секунд назад, капитан, – произнёс я, еле-еле придавая голосу необходимый уровень твёрдости, – чтобы не показать Хабблу, сколько для меня значил Дик на самом деле. – Но теперь нет никого лишнего – только ты и я. Если не считать этого мешка с мусором, – я встряхнул потерявшего сознание охранника, который был кое-какой гарантией, что Хаббл в меня стрелять не станет. Не стопроцентной, конечно же, но тем не менее – гарантией.
Капитан ЦРА вдруг засмеялся. Вначале он тихонечко, на предел слышимости, захихикал, но уже через пару секунд он оглушительно хохотал, перекрывая этим звуком шум двигателя.
– Я вот думаю, – простонал он сквозь смех, слышать который ночью, в окружении почти полной темноты, не считая луча прожектора, было жутко, – а псих ли ты на самом деле или нет? Если да, то тем более советую тебе бросить оружие и сдаться: это для твоего же блага! Полежишь несколько лет в больничке на Хабайях, авось галлюцинации перестанут мучить…
– Почему ты не можешь поверить в то, что я из другой реальности? – спросил я, уже, кажется, зная, что он мне ответит.
– Потому что так не бывает, – сказал Хаббл, и это раз и навсегда определило его участь.
– Бывает, – возразил я и, вскинув автомат одной - правой - рукой, выпустил несколько пуль прямо в лицо Хабблу.
Его голова взорвалась, как будто я выстрелил в сырое яйцо или в наполненную водой банку; он выронил автомат и, нелепым движением вскидывая вверх руки, упал назад.
Вот и всё. Ды-дыщ.
Я отшвырнул от себя не приходящего в сознание охранника и оглядел поле битвы, в белом свете мощном лампы приобретавшее оттенок то ли какой-то наигранности, «киношности», словно здесь снимали какой-нибудь фильм, то ли подчёркнутой, а оттого ещё более трагичной реальности.
Я в очередной раз победил, но, как всегда, остался в полном одиночестве.
Наверное, это моя судьба – оставаться в живых, когда люди, которыми я дорожил, умирают. Так было в деревне, так повторилось и теперь. Надеюсь, в будущем такого больше не случится.
Я выщелкнул магазин, проверил заряд: отлично, ещё патронов десять осталось, - вставил обратно и пошёл к каюте с твёрдым намерением заставить водителя выполнить моё условие.
Открыл дверь, подождал пару секунд, прижавшись к стене снаружи, удостоверяясь, что на поражение рулевой стрелять не собирается - может быть, потому что не из чего; потом заглянул в проём, выставив перед собой оружие. Рулевой всё сразу осознал и, не вставая с кресла, прикреплённого к полу перед приборной панелью, поднял руки.
– Разворачивайся, – устало приказал я и зевнул. Чёрт, как спать хочется… – Довезёшь обратно быстро – и я тебе ничего не отстрелю. И убавь, пожалуйста, яркость, а то нас с этим прожектором за милю видно…
Водитель кивнул и, положив руки на штурвал, стал разворачивать катер.
Какую, понимаете, власть над человеком даёт автомат…
Я никого из охранников вначале убивать не хотел, даже, может, и Хаббла – тоже. Но они не оставили мне другого выбора. Решался вопрос: или они, или я. Дик, к сожалению, не в счёт – больше он всё равно ничего не сможет сделать. К тому же, одному из противников я отомстил за его смерть. А Хаббл просто мне мешал – причём очень, очень сильно.
Да, возможно, я злодей. Убийца. Негодяй. Урод. Но я защищал себя – и тех, кто мне нравился. Однако сумел лишь спастись сам. На большее меня не хватило.
Пусть так. Но это мои проблемы, моя головная боль и моё проклятие. Я и так достаточно наказан: Элла, Библиотекарь, Могильщик, Бронник… теперь Дик… Для одного человека это слишком много.
Но я выдержу. Если повезёт, выдержу.
Я снова вышел на палубу, шагнул, поскользнувшись на крови, к убитому капитану ЦРА, чуть брезгливо обшарил его, нашёл ключ и снял-таки со своих запястий ставшие бесполезными «браслеты». Стальные кольца с лязгом упали на гладкий настил. Я кинул ключ в океан и вновь направился к каюте.
У меня было немного времени, чтобы отдохнуть.
– Командир, подходим к цели, – разбудил меня голос рулевого.
Я открыл глаза, посмотрел на автомат, который во сне так и не выпустил из рук, встал, выглянул наружу и удивился темноте, которую развеивал лишь невероятно слабый свет восходящей луны: её-то безмолвное движение по небу не зависит от времени суток. Повернулся к водителю катера:
– Эй, я же не просил совсем выключать! Ни черта же не видно!..
– У прожектора только один уровень мощности, – ответил рулевой, продолжая легонько двигать штурвалом и рычагом чего-то вроде «коробки передач» (не знаю, как это называется у кораблей). – Хочешь, чтобы я включил обратно?..
– Ну нет. Уж лучше я ночное зрение потренирую, чем заявлю на всю базу: вот он я, ловите все, кому не лень!
Рулевой только хмыкнул.
– Подъезжай на малых оборотах, – бросил я, выходя из каюты. – Ни к чему солдатикам знать, что я вернулся. А то услышат, переполошатся…
Договаривал я свою реплику, идя по палубе к месту недавней битвы. Мне срочно требовалось исправное и заряженное оружие.
Следующие две или три минуты я занимался тем, что выбирал из нескольких автоматов наименее заляпанный кровью или ещё чем похуже и собирал все найденные патроны в самый чистый из найденных «рожок».
Передёрнув затвор, вставив магазин в предназначенное для него углубление и при этом не позволив себе придумать к описанному процессу пошлое сравнение, я посмотрел вперёд по направлению движения катера, стремясь различить хоть что-то в окружавшем меня мраке.
Да, мы уже приближались. На базе, кажется, всё ещё продолжалось шевеление: горели кое-какие огни, и - тут, однако, я мог и ошибаться - сновали туда-сюда какие-то неясные тени. Оставалась только пара сотен метров до острова. Полминуты – и я на месте.
Надо собраться. Последний рывок перед возвращением в родной мир…
