Но Зелме в тот момент было не до этого.
Жестом приказав бойцам охранять сдававшихся врагов, она поманила одного из солдат и указала на то место в стене, где должна была быть потайная дверь Фокса. Боец кивнул, оттолкнулся от пола и в полёте выбил ногами тонкую створку внутрь открывшегося за ней коридора.
Зелма снова махнула рукой – сталкам и тому солдату – и первая бросилась в единственный тёмный туннель, виденный ею на спутнике планеты.
«Только бы успеть!..» – думала разведчица, десятиметровыми прыжками продвигаясь вперёд.
Фокс опережал их секунд на пятнадцать, не больше, но сейчас именно эти секунды могли стать решающими.
Туннель повернул под прямым углом и вывел группу в обычный освещённый коридор базы мятежников. Прямо напротив выхода находился открытый проём двери, за которым в полутьме угадывались очертания космических аппаратов.
«Нет, он не должен уйти!» – подумала Зелма и впереди всех влетела в помещение, оказавшееся ангаром для десантных модулей.
Здесь было почти пусто. Лишь жались к боковой стене два аппарата этого класса – да медленно закрывались створки шлюза перед одним из незанятых мест.
– Не успели!.. – выдохнула разведчица, подошла к закрывшемуся шлюзу, села на пол под створками и закрыла лицо ладонями.
Даже если предположить, что Фокс сейчас улетает на обычном десантном модуле, то догнать его с каждой секундой становится всё сложнее. Ведь у этих аппаратов максимальный варп, как и у истребителей, двадцатикратный, а внутри нет ни обзорных экранов, ни радара.
А пока Зелма с группой доберётся до ангара, в котором им пришлось оставить захваченные у врага машины, Фокс успеет удалиться на достаточное расстояние, чтобы погоня за ним стала долгой и с большой вероятностью бесплодной.
И даже если выстрелить ему вслед очередью из ракет, которых в недрах пусковых остановок осталось совсем по чуть-чуть, то без автонаведения ошибка в прицеливании на доли угловой секунды будет стоить промаха. А автонаведение сработает только в том случае, если Фокс не заблокировал каким-нибудь образом блок локации в бортовом компьютере.
Но главарь мятежников предусмотрел необходимость потайной двери в стене зала – что ему стоило поставить в ангар и личный космокатер с тысячекратным варпом и запасом хода в тысячи световых лет? Правильно: почти ничего не стоило. И если всё так, а Зелма подозревала, что это самый вероятный вариант, то догнать Фокса сейчас не представляется возможным.
А ещё учесть, что он мог примерно знать, откуда к Сталкерре направляются федеральные корабли, – и картина вырисовывается вовсе безрадостная...
– Товарищ капитан, а может... гравидеструктором его? – предложил солдат, стоявший рядом с Зелмой.
– Пока мы найдём орудие в этой путанице коридоров, пока будем целиться, Фокс успеет перелететь на другую сторону луны или вообще за пределы дистанции поражения, – ответила разведчица, не поднимаясь с пола. Но ладони от лица всё же убрала. – Вынуждена признать, что эту часть миссии мы провалили.
– Зелма Арсеньевна... может, мы тогда пойдём к остальным? – тихо спросил Плющ. – Думаю, в данный момент наше место там...
– Идите, – кивнула Зелма. – Здесь очень подходящее место, чтобы побыть одной. Чем я и собираюсь воспользоваться.
Несколько минут она сидела, привалившись спиной к холодному металлу створок и глядя в стену напротив себя. Дверного проёма, через который в помещение проникало немного света, она будто бы не замечала. «Я сейчас как Астрид вчерашним утром, – подумалось ей. – Только осмысливать своё поведение приходится с другой точки зрения».
Она добралась до конца своего туннеля, но в последнюю секунду свет в его конце померк. И с этим ровным счётом ничего нельзя было поделать.
«Что я сделала не так? – думала Зелма. – Может, не надо было убегать отсюда или придумывать эту чёртову авантюру? Но в таком случае мы могли бы проиграть и вовсе. Но по итогу мы выиграли. Значит, причина не в этом...
Короче, я повела себя слишком доверчиво. Сразу, как услышала от Миронова про какие-то странности на спутнике Сталкерры, надо было устроить в деревне тотальную проверку, схватить Нурса за жабры, вызвать через Миронова экстренную эскадру и долбануть по луне так, чтобы мало не показалось... Но я этого не сделала. Что ж получается, – я плохая разведчица? Выходит, да...
Но и Миронов тоже хорош. Понадеялся, понимаешь ли, на свои силы... А из-за этого погибли Матвей и Астрид. Погибли солдаты и сталки. Сталки, которых мы должны были охранять любой ценой.
Эти ошибки исправить уже нельзя. Никак. Но можно не наделать новых. И для этого надо уйти с этой треклятой службы, от которой проблем много, а польза чисто гипотетическая. Просто взять и сделать это...»
...Через несколько минут в проёме показался чей-то силуэт, и на миг в помещении стало совсем темно. Зелма очнулась от мыслей и повернула голову к вошедшему.
Человек в чёрной броне подошёл к разведчице и молча сел на пол сбоку. Какое-то время оба молчали, понимая, что сейчас им нужно именно это – в тишине осознать свои ошибки и подумать о том, что им делать дальше.
Потом военный вдруг снял с себя шлем и отбросил в сторону. Затем стянул бронеперчатки и швырнул их туда же.
Присмотревшись, Зелма заметила еле уловимо поблёскивающие на пластинах брони пятна какой-то жидкости и отрешённо, без всяких эмоций сообразила, что это кровь. Кровь Омеля, который отдал жизнь, защитив Видевскую неожиданно для всех. Даже для неё самой.
– Он умер, – подтвердил её догадку Миронов. – Я... не сумел его спасти. Рана была слишком серьёзная...
– Не оправдывайтесь, товарищ подполковник. Это всё равно не поможет. Не воскресит его – и ничего из произошедшего не отменит.
– Ты права, – вздохнул Миронов. – Я тут подумал, что мы, представители Галактической Федерации, сделали не так на Сталкерре... и пришёл к выводу, что нашей главной ошибкой был первый полёт на эту планету. Не будь здесь сталков (а следовательно, и нас), мятежникам некого было бы убивать. А когда генерал Фокс бы умер, мы смогли бы нагрянуть сюда всем флотом и разнести эту луну к чёртовой матери. А вместо этого... мы имеем то, что... имеем сейчас.
Зелма промолчала.
– Вижу, что Фокс-Лисичкин сбежал, – сказал Миронов. – Но пойми: для него это так себе спасение. На сколько времени он мог взять с собой запасов? На месяц, на два, на шесть? После того, что он совершил, его схватят в любой обитаемой звёздной системе, и если он не совсем дурак, то прекрасно это понимает. Но думаю, он слишком горд, чтобы сдаваться нашему – в кавычках – правосудию. Поэтому у него выбор невелик: либо улететь на какую-нибудь другую окраинную планету и всю оставшуюся жизнь провести там – в джунглях, или в пустыне, или ещё где-то... либо погибнуть в космосе. Да ещё желательно так, чтобы его никогда не нашли. К примеру, застрелиться на борту из бластера, когда катерок начнёт падение на звезду. Так что вряд ли ты его когда-нибудь ещё увидишь... да и к лучшему это, если честно.
Зелма промолчала.
– Давай пойдём, что ли, поищем пульт управления этими супердвигателями, – предложил подполковник, вставая на ноги. – Чтобы те, кто остался на планете, увидели это и поняли, что мы всё-таки победили. А потом будем дожидаться прибытия федеральной эскадры.
Зелма промолчала. Затем поднялась и вслед за Мироновым вышла из ангара.
В конце концов, жизнь её сегодня не закончилась. А значит, надо было что-то делать дальше.
Спрингфилд-24 (87 световых лет от Сталкерры), 7 марта 28** года, 18:35 федерального времени.
В зале ожидания космопорта, как всегда, было людно. Были заняты все сидячие места на нижнем ярусе, да и на верхних галереях понадобилось бы много времени и сил, чтобы отыскать, а главное – и протолкаться к найденному свободному креслу.
Сегодня прибывало и убывало много рейсов; туда-сюда ходили со своим багажом пассажиры, которым было негде сесть; повсюду звучал нестройный жужжащий гул голосов, который иногда перекрывался объявлениями по громкой связи.
Во всём этом упорядоченном хаосе никто не обращал внимания на немолодого мужчину с незапоминающимся лицом и в неброской тёмной одежде, сидевшего с краю длинного ряда кресел и державшего в руках небольшой чёрный саквояж.
Но если присмотреться к этому человеку повнимательнее, а ещё лучше – проверить его документы, то можно было признать в нём генерала Теодора Фокса, командующего войсками этого сектора Галактики.
В космопорт он прибыл на своём аэрокаре два часа назад, предварительно ознакомившись с расписанием рейсов и забронировав себе место на лайнер, идущий отсюда через пол-Ойкумены до Кеплера-186f с остановками на полусотне промежуточных планет. Но посадку на рейс должны были объявить ещё как минимум через полчаса, поэтому Фокс сидел в зале ожидания и отсчитывал про себя оставшиеся до этого минуты.
Он не сказал никому, куда направляется. Уехал в разгар рабочего дня из отделения министерства обороны в данном секторе, отпустил охрану, собрал вещи и рванул в космопорт. По пути, поставив машину на автопилот, надел контактные линзы, искажающие рисунок сетчатки глаза, налепил на ладони плёнку с новым рисунком папиллярных линий, подключился к базе данных местного отделения Центробанка Федерации и активировал созданный давным-давно счёт на имя Фёдора Лисичкина, с которого и оплатил билет на лайнер.
Фокс понимал, что совершает должностное преступление, отправляясь неизвестно куда без извещения об этом вышестоящего начальства, но у него не было другого выбора.
«Айвен провалил всё дело – всё, к чему я стремился последние тридцать пять лет, – сокрушённо думал он, пока его взгляд ненавязчиво скользил из стороны в сторону, следя за стоящими на своих постах полицейскими из местной службы охраны. – Тридцать пять лет постепенного расшатывания власти – и всё зря... Дались ему эти сталки! Ещё бы лет пять, затем – кинжальный удар, и власть захватил бы я! А после своей смерти передал бы Айву... А этот болван решил поиграть в местного царя и бога, и в результате мы потеряли базу, не успев с неё перебраться куда-нибудь ещё. И теперь туда направляются федеральные силы! Значит, о его войнушке известно уже начальству из центра. Чёрт бы побрал этих вездесущих разведчиков со своими подразделениями! А если ещё и контрразведка подключится... А все ниточки в итоге ведут ко мне. Чёрт, как же не вовремя... Ничего, скоро я буду далеко отсюда – высажусь где-нибудь на Кеплере-452b и доживу свои годы под другим именем... может, даже изменю внешность. И пусть я проиграл – зато меня не поймают. Если только без проблем дождусь старта лайнера...»
Минуты шли одна за другой, заставляя Фокса едва заметно нервничать. То и дело он смотрел на плоский дисплей своего браслета, но время текло медленнее, чем генералу – вернее, теперь уже бывшему генералу – хотелось.
Наконец, гнусавый женский голос объявил посадку на рейс Спрингфилд-24–Кеплер-186f.
Фокс (а точнее, уже три часа как Лисичкин) вместе с парой десятков других ожидающих поднялся со своего места и направился к выходу из зала.
Но не успел он сделать и пары шагов по коридору к нужному гейту, как его окружили возникшие словно из ниоткуда люди в одинаковой неброской тёмной одежде.
«Вот и всё. Попался...» – промелькнуло в голове у генерала.
– Теодор Герберт Фокс, – утвердительно сказал один из тех людей, поднял руку ладонью вперёд, и проектор на рукаве высветил голограмму удостоверения. – Майор Рамирес, Комитет галактической безопасности.
– Полковник Курылёв, разведуправление.
– Майор Нисидзима, управление контрразведки, – представились двое других.
Остальные, стоявшие за спиной у Фокса, промолчали. Похоже, переодетые рейнджеры в званиях не старше капитана, призванные не дать ему убежать.
– Вы, наверное, ошиблись, – ровным голосом проговорил генерал. – Меня зовут Фёдор Лисичкин, я законопослушный гражданин Феде...
Он осёкся, потому что рука Рамиреса молниеносно метнулась к его лицу и по очереди раздвинула веки на каждом глазу. Линзы-исказители бесшумно упали на пол.
В это же время Курылёв и Нисидзима сорвали с ладоней генерала органическую плёнку, которая всего через несколько дней должна была прирасти окончательно.
– Теодор Герберт Фокс, – повторил Рамирес, – вы арестованы. Вот ордер. – Ладонь майора показала новую голограмму. – До суда вы будете находиться под стражей, и у вас будет много времени на то, чтобы подумать над своим поведением. А прямо сейчас мы бы попросили вас сделать кое-что очень важное...
– Ничего я делать не буду, – ответил генерал.
– Мистер Фокс, вы же знаете, что процессы бывают открытые, а бывают закрытые, – мягко сказал Курылёв. – И от этого зависит, оставите ли вы след лишь в судебных протоколах или же в новейшей истории Федерации. Подумайте ещё раз.
– Что от меня требуется? – недовольно буркнул Фокс.
– Свяжитесь с командиром своей эскадры и прикажите вашим боевикам сдаться федеральным силам. А майор Нисидзима проверит, куда уйдёт сигнал с вашего браслета.
Контрразведчик достал из кармана какой-то прибор странного вида и направил на комм Фокса.
Под взглядами нескольких пар глаз теперь уже точно бывший генерал нашёл в меню нужный контакт, связался по нему с нужным человеком и отдал необходимое распоряжение.
– Отлично, – сказал Рамирес. Прибор Нисидзимы вернулся в карман к хозяину. – Пройдёмте с нами. Сотрудничайте со следствием, и суд учтёт это при вынесении приговора.
* * *
Спутник Сталкерры, 19:07 федерального времени.
– Ещё раз спрашиваю: кто из вас двоих убил Матвея?! Отвечайте!
Голос Зелмы дрожал от ярости, но бластер в руке не трясся совершенно, нацеливаясь попеременно на каждого из двоих лежащих в кроватях людей.
Джордж Каспер смотрел на разведчицу с виду спокойно, без страха; его как будто не волновало, что его самого или его «коллегу» прямо сейчас могут убить. Но Рауль Мванза, казалось, был готов вырвать иглу капельницы из вены и вонзить её Зелме в глаз... если бы только мог подняться с койки. Всё-таки анабиотик требовал довольно долгого времени «отхода».
Побывав в центре управления движением «станции» и заставив техников вывести спутник планеты на прежнюю орбиту, разведчица захотела найти здесь экологов, которых мятежники привезли обратно на базу. Миронов не стал отговаривать подчинённую, а пошёл вместе с ней – на всякий случай, вместо охраны, как объяснил он Зелме.
Труп Мики был уже кремирован, а потому разведчицу не интересовал. Ей хотелось посмотреть в глаза двоим выжившим мерзавцам, на которых с ампулой анти-анабиотика в придачу подполковник выменял себе двадцать пять плазмеров и несколько часов безопасности своего отряда. И чтоб виновный в том, что Зелма простить не могла, понёс за это ответственность.
– Я жду! Ещё пять секунд молчания – и сдохнете оба!
Разведчица стояла посреди бокса – такого же, где содержали её, только с двумя кроватями – и целилась то в Джорджа, то в Рауля. Миронов изваянием застыл у двери, стараясь ничем не напоминать о своём присутствии.
– Вы не выстрелите, мисс Видевская, – сказал вдруг Джордж. – Вы боитесь наказать невиновного, в отличие от вашего начальника, а если ни один из нас не признается в убийстве Мэтта и Астрид, то и уйти вам придётся ни с чем, оставив в живых нас обоих. И лишь справедливый суд установит степень нашей вины, в том числе и в убийстве экологов.
Жестом приказав бойцам охранять сдававшихся врагов, она поманила одного из солдат и указала на то место в стене, где должна была быть потайная дверь Фокса. Боец кивнул, оттолкнулся от пола и в полёте выбил ногами тонкую створку внутрь открывшегося за ней коридора.
Зелма снова махнула рукой – сталкам и тому солдату – и первая бросилась в единственный тёмный туннель, виденный ею на спутнике планеты.
«Только бы успеть!..» – думала разведчица, десятиметровыми прыжками продвигаясь вперёд.
Фокс опережал их секунд на пятнадцать, не больше, но сейчас именно эти секунды могли стать решающими.
Туннель повернул под прямым углом и вывел группу в обычный освещённый коридор базы мятежников. Прямо напротив выхода находился открытый проём двери, за которым в полутьме угадывались очертания космических аппаратов.
«Нет, он не должен уйти!» – подумала Зелма и впереди всех влетела в помещение, оказавшееся ангаром для десантных модулей.
Здесь было почти пусто. Лишь жались к боковой стене два аппарата этого класса – да медленно закрывались створки шлюза перед одним из незанятых мест.
– Не успели!.. – выдохнула разведчица, подошла к закрывшемуся шлюзу, села на пол под створками и закрыла лицо ладонями.
Даже если предположить, что Фокс сейчас улетает на обычном десантном модуле, то догнать его с каждой секундой становится всё сложнее. Ведь у этих аппаратов максимальный варп, как и у истребителей, двадцатикратный, а внутри нет ни обзорных экранов, ни радара.
А пока Зелма с группой доберётся до ангара, в котором им пришлось оставить захваченные у врага машины, Фокс успеет удалиться на достаточное расстояние, чтобы погоня за ним стала долгой и с большой вероятностью бесплодной.
И даже если выстрелить ему вслед очередью из ракет, которых в недрах пусковых остановок осталось совсем по чуть-чуть, то без автонаведения ошибка в прицеливании на доли угловой секунды будет стоить промаха. А автонаведение сработает только в том случае, если Фокс не заблокировал каким-нибудь образом блок локации в бортовом компьютере.
Но главарь мятежников предусмотрел необходимость потайной двери в стене зала – что ему стоило поставить в ангар и личный космокатер с тысячекратным варпом и запасом хода в тысячи световых лет? Правильно: почти ничего не стоило. И если всё так, а Зелма подозревала, что это самый вероятный вариант, то догнать Фокса сейчас не представляется возможным.
А ещё учесть, что он мог примерно знать, откуда к Сталкерре направляются федеральные корабли, – и картина вырисовывается вовсе безрадостная...
– Товарищ капитан, а может... гравидеструктором его? – предложил солдат, стоявший рядом с Зелмой.
– Пока мы найдём орудие в этой путанице коридоров, пока будем целиться, Фокс успеет перелететь на другую сторону луны или вообще за пределы дистанции поражения, – ответила разведчица, не поднимаясь с пола. Но ладони от лица всё же убрала. – Вынуждена признать, что эту часть миссии мы провалили.
– Зелма Арсеньевна... может, мы тогда пойдём к остальным? – тихо спросил Плющ. – Думаю, в данный момент наше место там...
– Идите, – кивнула Зелма. – Здесь очень подходящее место, чтобы побыть одной. Чем я и собираюсь воспользоваться.
Несколько минут она сидела, привалившись спиной к холодному металлу створок и глядя в стену напротив себя. Дверного проёма, через который в помещение проникало немного света, она будто бы не замечала. «Я сейчас как Астрид вчерашним утром, – подумалось ей. – Только осмысливать своё поведение приходится с другой точки зрения».
Она добралась до конца своего туннеля, но в последнюю секунду свет в его конце померк. И с этим ровным счётом ничего нельзя было поделать.
«Что я сделала не так? – думала Зелма. – Может, не надо было убегать отсюда или придумывать эту чёртову авантюру? Но в таком случае мы могли бы проиграть и вовсе. Но по итогу мы выиграли. Значит, причина не в этом...
Короче, я повела себя слишком доверчиво. Сразу, как услышала от Миронова про какие-то странности на спутнике Сталкерры, надо было устроить в деревне тотальную проверку, схватить Нурса за жабры, вызвать через Миронова экстренную эскадру и долбануть по луне так, чтобы мало не показалось... Но я этого не сделала. Что ж получается, – я плохая разведчица? Выходит, да...
Но и Миронов тоже хорош. Понадеялся, понимаешь ли, на свои силы... А из-за этого погибли Матвей и Астрид. Погибли солдаты и сталки. Сталки, которых мы должны были охранять любой ценой.
Эти ошибки исправить уже нельзя. Никак. Но можно не наделать новых. И для этого надо уйти с этой треклятой службы, от которой проблем много, а польза чисто гипотетическая. Просто взять и сделать это...»
...Через несколько минут в проёме показался чей-то силуэт, и на миг в помещении стало совсем темно. Зелма очнулась от мыслей и повернула голову к вошедшему.
Человек в чёрной броне подошёл к разведчице и молча сел на пол сбоку. Какое-то время оба молчали, понимая, что сейчас им нужно именно это – в тишине осознать свои ошибки и подумать о том, что им делать дальше.
Потом военный вдруг снял с себя шлем и отбросил в сторону. Затем стянул бронеперчатки и швырнул их туда же.
Присмотревшись, Зелма заметила еле уловимо поблёскивающие на пластинах брони пятна какой-то жидкости и отрешённо, без всяких эмоций сообразила, что это кровь. Кровь Омеля, который отдал жизнь, защитив Видевскую неожиданно для всех. Даже для неё самой.
– Он умер, – подтвердил её догадку Миронов. – Я... не сумел его спасти. Рана была слишком серьёзная...
– Не оправдывайтесь, товарищ подполковник. Это всё равно не поможет. Не воскресит его – и ничего из произошедшего не отменит.
– Ты права, – вздохнул Миронов. – Я тут подумал, что мы, представители Галактической Федерации, сделали не так на Сталкерре... и пришёл к выводу, что нашей главной ошибкой был первый полёт на эту планету. Не будь здесь сталков (а следовательно, и нас), мятежникам некого было бы убивать. А когда генерал Фокс бы умер, мы смогли бы нагрянуть сюда всем флотом и разнести эту луну к чёртовой матери. А вместо этого... мы имеем то, что... имеем сейчас.
Зелма промолчала.
– Вижу, что Фокс-Лисичкин сбежал, – сказал Миронов. – Но пойми: для него это так себе спасение. На сколько времени он мог взять с собой запасов? На месяц, на два, на шесть? После того, что он совершил, его схватят в любой обитаемой звёздной системе, и если он не совсем дурак, то прекрасно это понимает. Но думаю, он слишком горд, чтобы сдаваться нашему – в кавычках – правосудию. Поэтому у него выбор невелик: либо улететь на какую-нибудь другую окраинную планету и всю оставшуюся жизнь провести там – в джунглях, или в пустыне, или ещё где-то... либо погибнуть в космосе. Да ещё желательно так, чтобы его никогда не нашли. К примеру, застрелиться на борту из бластера, когда катерок начнёт падение на звезду. Так что вряд ли ты его когда-нибудь ещё увидишь... да и к лучшему это, если честно.
Зелма промолчала.
– Давай пойдём, что ли, поищем пульт управления этими супердвигателями, – предложил подполковник, вставая на ноги. – Чтобы те, кто остался на планете, увидели это и поняли, что мы всё-таки победили. А потом будем дожидаться прибытия федеральной эскадры.
Зелма промолчала. Затем поднялась и вслед за Мироновым вышла из ангара.
В конце концов, жизнь её сегодня не закончилась. А значит, надо было что-то делать дальше.
Эпилог
Спрингфилд-24 (87 световых лет от Сталкерры), 7 марта 28** года, 18:35 федерального времени.
В зале ожидания космопорта, как всегда, было людно. Были заняты все сидячие места на нижнем ярусе, да и на верхних галереях понадобилось бы много времени и сил, чтобы отыскать, а главное – и протолкаться к найденному свободному креслу.
Сегодня прибывало и убывало много рейсов; туда-сюда ходили со своим багажом пассажиры, которым было негде сесть; повсюду звучал нестройный жужжащий гул голосов, который иногда перекрывался объявлениями по громкой связи.
Во всём этом упорядоченном хаосе никто не обращал внимания на немолодого мужчину с незапоминающимся лицом и в неброской тёмной одежде, сидевшего с краю длинного ряда кресел и державшего в руках небольшой чёрный саквояж.
Но если присмотреться к этому человеку повнимательнее, а ещё лучше – проверить его документы, то можно было признать в нём генерала Теодора Фокса, командующего войсками этого сектора Галактики.
В космопорт он прибыл на своём аэрокаре два часа назад, предварительно ознакомившись с расписанием рейсов и забронировав себе место на лайнер, идущий отсюда через пол-Ойкумены до Кеплера-186f с остановками на полусотне промежуточных планет. Но посадку на рейс должны были объявить ещё как минимум через полчаса, поэтому Фокс сидел в зале ожидания и отсчитывал про себя оставшиеся до этого минуты.
Он не сказал никому, куда направляется. Уехал в разгар рабочего дня из отделения министерства обороны в данном секторе, отпустил охрану, собрал вещи и рванул в космопорт. По пути, поставив машину на автопилот, надел контактные линзы, искажающие рисунок сетчатки глаза, налепил на ладони плёнку с новым рисунком папиллярных линий, подключился к базе данных местного отделения Центробанка Федерации и активировал созданный давным-давно счёт на имя Фёдора Лисичкина, с которого и оплатил билет на лайнер.
Фокс понимал, что совершает должностное преступление, отправляясь неизвестно куда без извещения об этом вышестоящего начальства, но у него не было другого выбора.
«Айвен провалил всё дело – всё, к чему я стремился последние тридцать пять лет, – сокрушённо думал он, пока его взгляд ненавязчиво скользил из стороны в сторону, следя за стоящими на своих постах полицейскими из местной службы охраны. – Тридцать пять лет постепенного расшатывания власти – и всё зря... Дались ему эти сталки! Ещё бы лет пять, затем – кинжальный удар, и власть захватил бы я! А после своей смерти передал бы Айву... А этот болван решил поиграть в местного царя и бога, и в результате мы потеряли базу, не успев с неё перебраться куда-нибудь ещё. И теперь туда направляются федеральные силы! Значит, о его войнушке известно уже начальству из центра. Чёрт бы побрал этих вездесущих разведчиков со своими подразделениями! А если ещё и контрразведка подключится... А все ниточки в итоге ведут ко мне. Чёрт, как же не вовремя... Ничего, скоро я буду далеко отсюда – высажусь где-нибудь на Кеплере-452b и доживу свои годы под другим именем... может, даже изменю внешность. И пусть я проиграл – зато меня не поймают. Если только без проблем дождусь старта лайнера...»
Минуты шли одна за другой, заставляя Фокса едва заметно нервничать. То и дело он смотрел на плоский дисплей своего браслета, но время текло медленнее, чем генералу – вернее, теперь уже бывшему генералу – хотелось.
Наконец, гнусавый женский голос объявил посадку на рейс Спрингфилд-24–Кеплер-186f.
Фокс (а точнее, уже три часа как Лисичкин) вместе с парой десятков других ожидающих поднялся со своего места и направился к выходу из зала.
Но не успел он сделать и пары шагов по коридору к нужному гейту, как его окружили возникшие словно из ниоткуда люди в одинаковой неброской тёмной одежде.
«Вот и всё. Попался...» – промелькнуло в голове у генерала.
– Теодор Герберт Фокс, – утвердительно сказал один из тех людей, поднял руку ладонью вперёд, и проектор на рукаве высветил голограмму удостоверения. – Майор Рамирес, Комитет галактической безопасности.
– Полковник Курылёв, разведуправление.
– Майор Нисидзима, управление контрразведки, – представились двое других.
Остальные, стоявшие за спиной у Фокса, промолчали. Похоже, переодетые рейнджеры в званиях не старше капитана, призванные не дать ему убежать.
– Вы, наверное, ошиблись, – ровным голосом проговорил генерал. – Меня зовут Фёдор Лисичкин, я законопослушный гражданин Феде...
Он осёкся, потому что рука Рамиреса молниеносно метнулась к его лицу и по очереди раздвинула веки на каждом глазу. Линзы-исказители бесшумно упали на пол.
В это же время Курылёв и Нисидзима сорвали с ладоней генерала органическую плёнку, которая всего через несколько дней должна была прирасти окончательно.
– Теодор Герберт Фокс, – повторил Рамирес, – вы арестованы. Вот ордер. – Ладонь майора показала новую голограмму. – До суда вы будете находиться под стражей, и у вас будет много времени на то, чтобы подумать над своим поведением. А прямо сейчас мы бы попросили вас сделать кое-что очень важное...
– Ничего я делать не буду, – ответил генерал.
– Мистер Фокс, вы же знаете, что процессы бывают открытые, а бывают закрытые, – мягко сказал Курылёв. – И от этого зависит, оставите ли вы след лишь в судебных протоколах или же в новейшей истории Федерации. Подумайте ещё раз.
– Что от меня требуется? – недовольно буркнул Фокс.
– Свяжитесь с командиром своей эскадры и прикажите вашим боевикам сдаться федеральным силам. А майор Нисидзима проверит, куда уйдёт сигнал с вашего браслета.
Контрразведчик достал из кармана какой-то прибор странного вида и направил на комм Фокса.
Под взглядами нескольких пар глаз теперь уже точно бывший генерал нашёл в меню нужный контакт, связался по нему с нужным человеком и отдал необходимое распоряжение.
– Отлично, – сказал Рамирес. Прибор Нисидзимы вернулся в карман к хозяину. – Пройдёмте с нами. Сотрудничайте со следствием, и суд учтёт это при вынесении приговора.
* * *
Спутник Сталкерры, 19:07 федерального времени.
– Ещё раз спрашиваю: кто из вас двоих убил Матвея?! Отвечайте!
Голос Зелмы дрожал от ярости, но бластер в руке не трясся совершенно, нацеливаясь попеременно на каждого из двоих лежащих в кроватях людей.
Джордж Каспер смотрел на разведчицу с виду спокойно, без страха; его как будто не волновало, что его самого или его «коллегу» прямо сейчас могут убить. Но Рауль Мванза, казалось, был готов вырвать иглу капельницы из вены и вонзить её Зелме в глаз... если бы только мог подняться с койки. Всё-таки анабиотик требовал довольно долгого времени «отхода».
Побывав в центре управления движением «станции» и заставив техников вывести спутник планеты на прежнюю орбиту, разведчица захотела найти здесь экологов, которых мятежники привезли обратно на базу. Миронов не стал отговаривать подчинённую, а пошёл вместе с ней – на всякий случай, вместо охраны, как объяснил он Зелме.
Труп Мики был уже кремирован, а потому разведчицу не интересовал. Ей хотелось посмотреть в глаза двоим выжившим мерзавцам, на которых с ампулой анти-анабиотика в придачу подполковник выменял себе двадцать пять плазмеров и несколько часов безопасности своего отряда. И чтоб виновный в том, что Зелма простить не могла, понёс за это ответственность.
– Я жду! Ещё пять секунд молчания – и сдохнете оба!
Разведчица стояла посреди бокса – такого же, где содержали её, только с двумя кроватями – и целилась то в Джорджа, то в Рауля. Миронов изваянием застыл у двери, стараясь ничем не напоминать о своём присутствии.
– Вы не выстрелите, мисс Видевская, – сказал вдруг Джордж. – Вы боитесь наказать невиновного, в отличие от вашего начальника, а если ни один из нас не признается в убийстве Мэтта и Астрид, то и уйти вам придётся ни с чем, оставив в живых нас обоих. И лишь справедливый суд установит степень нашей вины, в том числе и в убийстве экологов.
