* * *
Вторая половина дня.
Зелма сидела перед компьютером «Би-202» и занималась тем, что с помощью своего комма загружала отснятые за сегодня изображения образцов почерка сталков. Все страницы всех экземпляров восстания уже находились в памяти машины.
Она решила произвести графологическую экспертизу текста воззвания, чтобы с большой точностью установить, кто из деревни его писал. Разумеется, дело велось в тайне; знал пока об этом только велк Ыйим, у которого разведчица взяла куски брешти, исписанные разными жителями Сталочной – от детей до других велков. Надо было сохранить необходимые меры предосторожности и учесть все возможные варианты.
Зелма не знала, кто из сталков пошёл против неё и Федерации, но понимала: кто бы это ни был, ей будет неприятно узнать его имя. Всё-таки за время своего пребывания в деревне она полюбила это место и живущих здесь людей, прониклась их жизнью, и знать, кто из них станет её врагом, было бы... противно, что ли. И обидно как-то. Не такую благодарность за свою деятельность представляла себе разведчица.
Впрочем, не знать, кто именно, было так же противно: приходилось подозревать практически всех, мысленно делая скидку разве что сталкам так называемого «ближнего круга», а именно – некоторым велкам (Нурсу, а также Зору и Ыйиму), Ласу, Плющу, Ксюне и Лине, но не сбрасывая со счетов и их.
И Видевская от всей души надеялась, что это не окажется кто-либо из них. Тогда получится, что она плохо разбирается в людях, не способна заранее, по своему «чутью разведчика» определить, кто может в ту или иную минуту нанести удар в спину, как, образно говоря, случилось ночью.
...Оторвал Зелму от её занятия негромкий, но настойчивый стук в дверь, которую она предусмотрительно закрыла на магнитный замок, который она когда-то на всякий случай заказала вместе с гуманитарной помощью, но до сих пор не использовала. Вот и пригодился, к сожалению.
Нажав кнопку сохранения, разведчица встала, подошла к двери и спросила:
– Кто? Я же отменила на сегодня занятия...
– Это мы, Лас и Ксюня. Впустите, пожалуйста: это важно, – ответил снаружи голос Ласа.
Зелма подумала секунду, сказала:
– Хорошо. Сейчас... – разблокировала замок приклеенной к тыльной стороне ладони ключ-картой и открыла дверь. – Заходите быстрее, – сказала парочке, топчущейся на пороге, а когда Лас и Ксюня вошли в дом, захлопнула дверь и включила замок обратно. – Присядем. – Все устроились за столом, на которым были аккуратно разложены куски брешти с почерками сталков. – Что случилось? Выкладывайте, только побыстрее.
– В общем, у Ксюни, когда она лежала после той охоты без сознания... – начал было Лас, но под пристальным взглядом разведчицы смутился и сказал: – Лучше Ксюня расскажет сама.
– Ну? Я вся внимание, – поторопила Зелма.
И Ксюня, опустив глаза, поминутно сбиваясь и путаясь в информации, которой по большей части не понимала, рассказала разведчице о своих видениях в ночь после травмы. Зелма не перебивала, лишь изредка задавала вопросы, уточняющие изложение сталочки. Лас сидел и слушал (уже не в первый раз, наверное) эту странную историю.
– Может, это всё мне только почудилось, но я посчитала, что вы должны это услышать, – закончила Ксюня.
Зелма немного помолчала, обдумывая её рассказ, затем пробормотала:
– Так, видение с пилотами нам ничего нового не даёт – лишь подтверждает информацию о гравитационной аномалии на орбите Сталкерры... А вот другой эпизод, с разговором... Если это правда, то всё очень серьёзно... Ты мне очень помогла, Ксюня. Я прошу, больше никому об этом не рассказывай. Поняла?
– Да, – кивнула сталочка. – Нам идти?
– Да, вам лучше пока поостеречься, поделать вид, будто ничего не изменилось и у вас обоих нейтральная позиция по отношению к воззванию. Идите, погуляйте... или ещё чем-нибудь займитесь...
Когда Лас и Ксюня, держась за руки, удалились, разведчица закрыла за ними дверь, а потом снова села за стол, опёршись на него локтями, и приложила ко лбу ладони, стремясь унять мечущиеся мысли.
Если у сталочки под влиянием остаточной радиации в деревне на самом деле проявилась новая сверхспособность – видеть то, что происходило в прошлом или где-то в другом месте, – то ситуация на планете становится опасной. Причём крайне.
Исходя из слов Ксюни, на Сталкерре действует чей-то агент, который, скорее всего, написал и размножил антифедеральное обращение к жителям. И он получает указания по квантовой связи, с помощью коммуникатора. Интересно, откуда?..
Догадка пришла в ту же секунду. И была страшнее, чем все предыдущие раздумья Зелмы.
С местной луны.
«Ничего, я сейчас все почерка загружу, рассортирую, установлю программу для анализа, запущу её – и узнаю, кто автор. Причём неважно, какой обычно размер его букв, – значение будет иметь только форма. Тем более что так аккуратно, как в том послании, в деревне пишут немногие», – подумала Зелма и продолжила работу.
Внутри неё медленно, но неуклонно нарастало беспокойство. Круг подозреваемых она только что невольно сузила, а значит, оказаться предателем мог и самый близкий, самый осведомлённый о её делах человек. А этого она не хотела.
Но правда должна была восторжествовать. И разведчица понимала, что от результата экспертизы никуда нельзя будет деться.
И она придумает, что сказать этому сталку, как только она его обнаружит. Придумает и скажет, – кем бы он ни был.
2. Повороты
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 59-й день зимы, вторая половина дня.
Загрузив последний образец почерка в память компьютера, Зелма отдала с коммуникатора команду на анализ информации и откинулась спиной на жёсткий торец столешницы, упёршийся ей в позвоночник. На неприятные ощущения разведчица внимания не обратила: в данный момент она была полностью поглощена поиском истины, к которому только что приступила машина.
«Это вроде должно быстро пройти, – думала Зелма, глядя на плоский экран из жаропрочного бронестекла. – Там всего-то несколько десятков возможных вариантов (если учесть и маловероятные из-за аккуратности почерка агента); да и компьютер квантовый, там импульсы мгновенно передаются... к тому же, все функции управления кораблём давным-давно отключены и заблокированы за отсутствием корабля, так что можно всю мощность сосредоточить на поставленной задаче...»
От волнения разведчица едва не начала грызть ногти, но в последний момент поймала себя на этом полуосознанном намерении и пресекла его, в очередной раз подумав о том, что как разведчик, хладнокровный агент, способный затаиться лучше любого зверя, анализировать данные не хуже компьютера и перевоплотиться в кого угодно, уже не стоит и ломаного кредита.
Компьютер мигнул... и выдал ей результат, которого она не ждала. Мало того, надеялась, что он-то и не выпадет.
Как видно, напрасно.
А ведь этому человеку она доверяла. Как оказалось, зря...
«Зато теперь я знаю, кто он, – взглянула она на ситуацию с другой стороны, – и смогу руководствоваться этим в своих дальнейших действиях. Карты раскрывать, по-моему, слишком рано; скажу всем, что экспертиза не дала точного результата и установить автора воззвания не удалось... И надо сообщить Миронову. Вот он просто обязан об этом знать. И как можно скорее...»
* * *
Лагерь экологов, вечером того же дня.
В жилом блоке было непривычно тихо по сравнению с прошлыми вечерами. Все молчали, уткнувшись в свои коммуникаторы; Матвей же, лишённый устройства, просто лежал на койке и глядел в потолок. Он и Астрид не хотели начинать новую беседу, которая обязательно перешла бы в очередную ссору; остальные видели это и не решались беспокоить коллег, чтобы не накалять и без того напряжённую обстановку.
Всех удивило и озадачило неожиданное оцепление лагеря солдатами, а тех, кто был утром в лесу: Джорджа, Рауля и Мики, – также и их принудительное возвращение в лагерь в кольце охраны. Солдаты ничего конкретно не объясняли, отговаривались тем, что у них, мол, приказ и что это всё делается ради безопасности экологов. А те оставались наедине со своими вопросами, которые в данных обстоятельствах обсуждать не решались. Или просто не хотели.
Вдруг комм Астрид пискнул, сигнализируя о новом сообщении. В ту же секунду в её тумбочке звякнуло и устройство Матвея. Да и у остальных тоже раздались подобные сигналы коммуникаторов.
– Что, новое распоряжение пришло? – нарушил молчание «опальный эколог». – Из штаба или напрямую из Управления?
– Тебя забыла спросить... – процедила европейка, открывая сообщение.
Она пробежала глазами текст. Матвей повернулся на бок и увидел, как сжались зубы «начальницы». А в следующую секунду она сдёрнула браслет с запястья и швырнула в стену, после чего легла на живот и забарабанила кулаками по подушке.
Все смотрели на неё с долей удивления её поведением; лишь в глазах Матвея проглядывало понимание случившегося.
– Джордж, – обратился он к экологу, рядом с чьей койкой упал на пол браслет, – подбери, пожалуйста, коммуникатор Астрид, проверь, получили литмы все одно и то же послание, и прочитай, что за сообщение вызвало у неё такую бурную реакцию.
– Да точно одно: чтобы у всех сразу и у каждого своё, – невозможно!.. Хм, тут сказано, что полномочия лидера группы вновь переходят к Матвею Туманову; теперь это будет закреплено официально, раз твоего природного обаяния, Мэтт, не хватило... Астрид Линдстрём вместе с остальной группой переходит в его формальное подчинение. Конфликты внутри коллектива должны строго пресекаться. Группа будет... – Джордж прервался на секунду, чтобы перевести дух, но при этом так изменился в лице, будто не поверил в то, что было написано дальше. – Группа будет реформирована после окончания дезактивации леса и уже в новом составе отправится на север, к кратеру... Дальнейший состав коллектива будет уточняться по мере выполнения поставленной задачи... Обо всех изменениях мы будем извещены... – Он выключил голодисплей и посмотрел на севшего на кровати Матвея. – Что ж, поздравляю, коллега: ты снова во главе нашего маленького отряда.
– И как новый – а точнее, возвращённый старый начальник, я требую, чтобы мне вернули мой комм! – произнёс Туманов. – Астрид, я к тебе обращаюсь, если что!
– Да подавись им, – ответила шведка, разблокировала дверь тумбочки – и швырнула теперь уже браслет Матвея законному владельцу.
– Сколько можно... – пробурчал тот, ловя комм в полёте, и надел устройство на руку.
– Пойду прогуляюсь вокруг лагеря, – вдруг бросила Астрид, подбежала к выходу, натянула куртку и выскочила наружу.
– Там же солдаты, – растерянно сказал Рауль.
– Да ничего они ей не сделают, – махнул рукой Джордж. – Они стоят вокруг лагеря кольцом с радиусом минимум пятнадцать метров: море пространства, чтобы пройтись... Только в туалет придётся ходить мимо них...
Американец коротко хохотнул и снова переключился на свой гаджет.
Прошло минуты две.
Вдруг Джордж глубоко вздохнул, отключил голоэкран комма, встал, положив руку на живот, пробормотал:
– Извините, мне нужно ненадолго отлучиться... – и тоже вышел из домика.
Матвей посмотрел ему вслед, но ничего не сказал.
В его душе стало зарождаться подозрение, но он заставил себя не думать об этом и переключиться на что-нибудь более приятное.
В конце концов, сегодня он вернул себе, казалось бы, потерянную должность, а главное, уважение других членов коллектива.
* * *
Джордж догнал Астрид, когда та проходила мимо реакторного блока, делая уже второй или третий круг по лагерю.
– Что они подумают, Джордж, если ты вышел оттуда почти следом за мной? – негромко спросила шведка, узнав коллегу, поравнявшегося с ней в темноте (и тишине) наступающей ночи, и не желая, чтобы солдаты подслушали их разговор.
– Не волнуйся: я изобразил, что мне нужно по делам, так что минут пять у меня есть, – ответил американец. – Можно и десять; тогда придётся сказать, что сильно прихватило... Но я не о том хотел поговорить. Что ты планируешь делать, Астрид?
– Терпеть и дальше этого урода во главе нашей группы, а потом, скорее всего, улететь обратно с позором и понижением в зарплате и быть назначенной куда-нибудь, где взорвался реактор или когда-то была термоядерная бомбардировка? Ну нет, я на такое не подписывалась. С Матвеем надо что-то делать. Причём как можно скорее.
– И что ты предлагаешь? – криво усмехнулся Джордж, но в темноте этого не было видно. – Напомню тебе, что вокруг нас стоят на карауле солдаты в полной боевой форме. Они не выпустят нас отсюда до особого распоряжения, так что вариант с несчастным случаем в лесу не прокатит по техническим причинам...
– Значит, придумаем что-нибудь другое, – огрызнулась Астрид и остановилась. Джордж замер рядом с ней.
Они находились сейчас между рабочим блоком и складом, практически в самом центре лагеря, продуваемого холодным ветром, где их не могли подслушать ни другие экологи, ни солдаты. Точнее, солдаты теоретически могли с помощью специальной аппаратуры, но вряд ли перед ними сейчас стояла и такая задача.
– Джордж, от Туманова нужно избавиться. Так, чтобы в этом нельзя было обвинить нас. Пускай там Мванзу или Ямато... космос побери, даже солдат, стерегущих нас... Или чтобы подумали, что это несчастный случай...
– Мой тебе совет: давай подумаем об этом завтра. Тогда ты и определишься, что именно ты хочешь сделать. Имей в виду: эта идея мне не нравится, и я не хотел бы в этом участвовать...
– Джордж, если Матвей в скором времени может погибнуть, то где гарантия, что это же или что-то подобное не случится с тобой?
– Знаешь, а теперь я понимаю. Ты действительно такая, какой тебя выставлял Мэтт. Зря я тебе помогал. Но, к счастью для меня, ты больше не начальница.
Американец развернулся и направился обратно к жилому блоку.
– Урод... – пробормотала ему вслед Астрид. – Какие же вы оба уроды...
На глазах выступили непрошеные слёзы, но она смахнула их, сказала себе: «Ничего, они оба за всё ответят», – и тоже пошла к жилому домику.
Было уже поздно. Следовало лечь спать, а утром подумать о том, как дальше поступить с Матвеем... и Джорджем.
* * *
Кое-где, этой ночью.
– Итак, какие результаты? – спросил он в коммуникатор. – Имейте в виду, что нам...
– Не беспокойтесь. Результаты есть, – ответил агент. – По предварительным данным, воззвание в той или иной степени подействовало примерно на семьдесят процентов населения Сталочной. Остальные пока пребывают в растерянности и не готовы к решительным действиям. Единственное исключение – Видевская. Она вызвала с базы отряд солдат для охраны экологов, а затем на весь день закрылась у себя. Без дела она не сидит, это точно.
– Её мы нейтрализуем одной из первых. У неё же в деревне есть своя команда? Вы уже называли нам их имена. Сможете прислать голографии?
– Это будет трудно, но... Дайте мне два дня, и я всё сделаю.
– Один день! Если вы говорите правду и на наше послание откликнулась большая часть жителей, то события могут начать развиваться быстрее, чем планировалось. Так что и нам надо действовать быстрее... Вокруг луны сейчас наматывают витки два федеральных истребителя, так что долго говорить опасно. Голографии вышлите архивированным сообщением по закрытому одностороннему каналу. В ближайшее время связи не будет. Как только придёт пора действовать, мы выполним свою часть сделки. Будьте уверены. Всё, отбой.
