* * *
Космос, 100-километровая орбита вокруг спутника Сталкерры, в это же время.
Лейтенанту Зарубину хотелось спать.
Заканчивалась его двенадцатичасовая, если так можно выразиться, «вахта» на борту истребителя около местной луны. Скоро надо будет разбудить Корнеева, чтобы уже тот следил за скрывающим что-то спутником планеты, а самому можно будет и отдохнуть...
Прошло трое суток с их вылета с базы. Ничего хоть чуть-чуть интересного они не обнаружили: новые датчики, можно сказать, молчали, выдавая лишь колебания показаний у самого нуля.
Связь с Мироновым осуществлялась по расписанию – каждые три часа, днём и ночью; создавалось ощущение, будто подполковник вообще не спал. Но доклады были стандартными, короткими и отрицательными: полёт нормальный, ничего не происходит, датчики не фиксируют значительных отклонений. Миронов выслушивал, коротко отвечал и отключался.
Время тянулось медленно. Нечем было занять себя, чтобы не потонуть в трясине скуки, засасывавшей пилотов с самого начала миссии. Но Зарубин и Корнеев держались: как бы то ни было, им платили именно за то, чтобы они выполняли приказы – летали в космосе или в атмосфере и, если потребуется, вступали в бой. Но последнее пока было излишним. Луна по-прежнему выглядела тихой и пустой, и неизвестно было, заметят ли они там что-то или нет.
От голода и жажды лейтенанты в любом случае не умерли бы: в кабине хранились недельный запас питательных брикетов и резервуар с водой – на случай, если придётся совершить аварийную посадку и дожидаться помощи. Это Зарубину и Корнееву пока не грозило, но на третьи сутки питания безвкусными кубиками и минерализованной водой хотелось уже сменить этот рацион на что-нибудь более основательное.
На борту маленьких – пять метров в длину – корабликов было трудно даже просто следить за собой. Они были рассчитаны на сравнительно короткие (максимум сутки) боевые вылеты и имели разве что гигиенические контейнеры, но никак не душевые кабины, которые втиснуть было решительно некуда, да и, если вдуматься, нерационально. Так что Зарубин мечтал поскорее вернуться на базу и наконец-то полноценно помыться.
Но ещё больше – дождаться окончания «смены» и поспать...
Взгляд лейтенанта упёрся в часы, высвечивавшиеся слева внизу на голографическом экране «приборной панели», и вдруг, заметив что-то, скользнул на строку с показаниями датчиков.
Зарубин сначала не поверил в то, что увидел. Затем поверил, и рот его непроизвольно чуть приоткрылся.
Теперь там были отнюдь не нули. Датчики показывали явное наличие электромагнитного поля в области спутника, лежащей в сотне километров под днищем и максимум в паре сотен – в сторону от истребителя.
Лейтенант знал, что показания всех приборов в каждом вылете на всякий случай записываются, так что по возвращении можно будет всё хоть сто раз посмотреть заново, однако сообщить о феномене было необходимо.
Рука Зарубина потянулась к аппаратуре связи и включила канал для общения с напарником.
– Второй, проснись! Проснись, кому говорю! Тут такое...
– Чего тебе, Первый? – раздался из динамика недовольный голос Корнеева, находившегося сейчас по другую сторону спутника, но квантовая связь позволяла не обращать внимания ни на какие преграды.
А пилоты, в каком бы они состоянии ни находились, не называли имён, используя в общении друг с другом позывные.
– Датчики фиксируют отклонения электромагнитного поля в области спутника, над которой я в данный момент пролетаю, – сухо проговорил Зарубин. – Похоже, это именно то, что нужно Базе. Поэтому не засыпай: нас в любой момент могут отозвать. Конец связи.
Лейтенант переключился на канал связи с Мироновым.
– База, я Первый, как слышно, приём? База, я Первый, как слышно?..
– Я База, слышу тебя, Первый, приём, – послышался усталый, но всё ещё твёрдый голос подполковника специальной разведки.
– База, я Первый, фиксирую отклонения, как поняли? Приём.
– Первый, понял тебя. Как долго длятся отклонения? Приём.
– Сорок секунд... Сорок пять... Амплитуда приблизительно ноль точка три единицы, повторяю – ноль точка три единицы. Как поняли? Пятьдесят пять секунд...
– Понял, Первый. Ждите, пока колебания не затихнут, и возвращайтесь. Приём.
– Вас понял, База. Конец связи.
Зарубин отключил коммуникатор истребителя и откинулся на спинку пилотского кресла.
Ну всё, скоро их с Корнеевым мучения прекратятся. И можно будет постоять хотя бы пару минут под душем, а затем восемь часов отдохнуть в постели, прежде чем их вызовет Миронов для подробного доклада...
* * *
Военная база Федерации, в это же время.
Миронов выключил браслет и устало откинулся на спинку кресла в своём кабинете.
За последние трое суток он спал максимум часов шесть, всего лишь трижды отлучившись с рабочего места в свою палатку из всех промежутков между докладами Зарубина и Корнеева. Он пребывал в постоянном напряжении, гадая: найдут что-нибудь, не найдут?.. – и тревожась за судьбу пилотов: как бы и их не расстреляли из гравидеструктора, как, возможно, случилось с «Би-202». Насчёт аномалии на орбите Сталкерры лейтенантов он предупредил, так что если с ними что-либо и случилось бы, то разве что по причине воздействия с луны.
Теперь эти волнения были позади, однако наставало время для новых.
Датчики, установленные на истребителях, не просто улавливали отклонения электромагнитного поля. Они распознавали именно те трудноуловимые колебания, которые возникали при квантовой связи. Сам разговор они подслушать извне не могли в силу мгновенной передачи данных при данном виде коммуникации; квантовую связь можно было перехватить, только подключившись незаметно к одному или обоим участвующим в диалоге устройствам. Но сенсоры сделали своё дело: они подтвердили факт связи между планетой и её луной, до этого бывший лишь подозрением Видевской и Миронова. И в связи с этим мысли возникали, мягко говоря, не очень радужные.
Прежде всего, этой ночью было доказано, что на спутнике Сталкерры действительно есть какая-то технологическая активность. И если неизвестно, когда и откуда она там взялась изначально, то напрашивается вывод, что она могла существовать там и до прилёта «двести второго», а значит, вероятность того, что этот корабль колонистов был сбит, возрастает многократно.
И просто чудо, что те, кто находился на местной луне, не захотели или не посмели уничтожить и два истребителя, три дня кружившие в ста километрах над поверхностью спутника.
«Хотя нет, – возразил сам себе Миронов, глядя в одну точку на противоположной стене кабинета. – Сбить федеральные военные корабли – значит выдать себя с головой, а неведомые лунные обитатели явно не хотели лишний раз светиться. А этот сеанс связи они провели, потому что не знали о новых датчиках, которые, в отличие от стандартных, смогли установить явную искусственность этих колебаний поля.
Следовательно, они могут не знать о том, что мы уже точно знаем об их существовании, – подумал подполковник. – Теперь нам надо решить: выжидать или напасть первыми? Если я отправлю туда всю эскадрилью истребителей, они поймут, что мы в курсе всего, и не станут церемониться. А если мы промедлим...»
Перед Мироновым вновь стоял тяжёлый выбор. И оба варианта были непривлекательными. Оставалось лишь выбирать меньшее из зол.
«Как бы там ни было, Звезду Смерти из древнего фильма уничтожил фактически всего один истребитель, попавший в уязвимое место, – напомнил себе подполковник. – У Зарубина и Корнеева имелись и обычные локаторы, которые наверняка «просветили» насквозь поверхность спутника. Скоро они вернутся, техники снимут показания, и уже тогда можно будет строить какие-либо планы... А сейчас неплохо бы и отдохнуть...»
Миронов с трудом поднялся из-за стола, запоздало вспомнил о защитном экране от подслушивания, нажал на кнопку и направился к выходу.
Самое главное – решение он принял. А уж как и в какие сроки его выполнять, можно было подумать и завтра.
* * *
Лагерь экологов, в это же время.
Ночная тьма не нарушалась ни одним проблеском света, тишину не прорезал ни единый звук.
Лагерь спал.
Не спали солдаты, стоявшие на карауле кольцом вокруг домиков в центре поляны. Это был сменный отряд, посланный взамен того, который пришёл в первой половине дня; для тех бойцов был устроен временный лагерь на другом берегу Сталки, соединённый с этим при помощи раздвижного мостика, перекинутого через реку инженерами. В случае чего отдыхающий отряд мог быстро прийти на помощь охраняющему, а если переправа окажется разрушена, можно будет воспользоваться экзоскелетонами в комбинезонах солдат.
В жилом блоке лагеря экологов царило обычное ночное сонное оцепенение. Но из пятерых членов группы спали лишь четверо.
Только Матвей Туманов лежал без сна на спине, уставившись в потолок, так и так не видимый в кромешной тьме помещения.
Хоть он несколько часов назад и вернул себе однажды отнятое у него место, особой радости по этому поводу он не испытывал. Ведь он видел, как отреагировала на известие Астрид; что, если она что-то предпримет в его отношении, чтобы снова обрести утерянную «власть»? Что-то, на порядок превосходящее запрет выходить из лагеря и залезать с комма в Сеть и обливание дезактивирующим составом из шланга.
«На что она готова пойти? – размышлял эколог. – Подстроить несчастный случай, чтобы я получил травму, достаточно серьёзную для того, чтобы меня немедленно отправили на Миракль для лечения? Или... нет, ну не убивать же из-за этой клятой должности начальника группы! Хотя тут ещё и личная неудовлетворённость... Выходит, я в опасности. И не знаю, когда и как именно будет нанесён удар.
Кстати, а кто всё-таки помогает ей? Может, вызвать Джорджа, Мики и Рауля по одному в рабочий блок и там обо всём расспросить? Нет, скорее всего, они отопрутся, а тот из них, кто находится в альянсе с Астрид, донесёт ей, если она сама обо всём не догадается, и тогда уж точно жди беды. Значит, придётся выжидать. А там можно будет и понять, кто же с ней таки связан».
И, приняв такое решение, удовлетворённый Матвей повернулся на бок и наконец-то заснул.
3. Развитие событий
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 60-й день зимы.
Прочитав сообщение от Миронова, Зелма какое-то время сидела в полурасстёгнутом спальном мешке без движения, в напряжённых раздумьях глядя в пространство, даже не обращая внимания на холодок в доме.
Значит, гравитационная аномалия – это не причина катастрофы, а всего лишь удачно подвернувшаяся маскировка. И все надежды на то, что колонизационный корабль разрушился по естественным причинам, оказались не более чем надеждами – причём ложными. А ведь совсем недавно ей казалось, что она раскрыла эту тайну...
«Надейся на лучшее, готовься к худшему, – сказала себе разведчица, выбираясь из спального мешка и сразу же обхватывая себя руками за плечи: в доме было реально холодно, а в эту ночь она спала в одном белье, в то время как вычищенный и вымытый комбинезон висел на гвозде, вбитом в стену. – Чёрт, неужели зима опять вернулась? Как холодно... – Она схватила комбинезон и принялась торопливо одеваться. – Ф-фух, теперь теплее... Может, и хорошо, что я оказалась неправа. Теперь-то мы знаем, как всё было, и, значит, можем подготовиться...
Так, идти к Миронову на совещание или нет? Где я нужнее – здесь, где в любой момент может начаться антифедеральное выступление, или там, где будет решаться вопрос о наших дальнейших действиях на местной луне? Я буду отсутствовать пару-тройку часов... может, ничего за это время и не случится? К тому же, можно кого-нибудь попросить проследить за обстановкой... Итак, решено».
Зелма наскоро перекусила и вышла наружу.
Её встретил лёгкий снегопад – белые хлопья с серого неба. По-видимому, он шёл ещё с ночи: земля была покрыта снегом толщиной сантиметров в пять, как определила Зелма, оглянувшись на свои следы. Сталка, видимая за рядами домов, казалось, покрылась тонкой коркой льда.
«Опять... – подумала разведчица. – Ну, хоть какой-то плюс: экологам теперь по-любому не ходить в лес какое-то время... Но радиационный фон снизится везде: и в лесу, и в деревне! Это уж сталкеры точно определят... Не вовремя! Именно тогда, когда надо, чтобы жители успокоились, а не утверждались в том, что от нас, федералов, больше вреда, чем пользы... если свяжут это понижение фона, работу экологов и события последней охоты... Но мы готовим подключение деревни к реактору, что должно сыграть нам в плюс... В конце концов, я ухожу всего на три часа... эх, опять экзоскелет придётся включать... приняв кое-какие меры предосторожности».
И Зелма пошла в сторону дома Ласа. Молодой сталкер всё поймёт и сделает, как нужно; она знала это.
А ещё она надеялась, что агент, личность которого она пока не хотела раскрывать, чтобы, возможно, не спровоцировать его на дальнейшие действия, не будет проявлять излишней активности и не поймёт, что она знает, кто он.
* * *
Военная база Федерации, примерно через час.
– Войдите! – крикнул из кабинета Миронов, когда Зелма постучала в дверь.
– Здравия желаю, – сказала разведчица, входя внутрь. Увидела двоих молодых лейтенантов, сидевших на складных стульях перед столом подполковника и обернувшихся сейчас к двери, и спросила: – Надеюсь, я не опоздала?
– Не очень, – ответил Миронов. – Мы только начали... – И уже лейтенантам: – Позвольте представить, капитан Видевская, по совместительству – федеральный наблюдатель на Сталкерре. – Те встали и козырнули, Зелма ответила тем же. – Лейтенант Зарубин, лейтенант Корнеев, пилоты истребителей.
Поприветствовав друг друга, Зелма и пилоты сели, заняв теперь все свободные стулья в кабинете.
– Итак, вот что обнаружили локаторы истребителей при облёте спутника... – Миронов включил проектор, и все посмотрели на боковую стену, на которой высветилось вращающееся изображение местной зеленоватой луны. По её экватору тёмно-серым и чёрным были обозначены (Зелма знала это) полости, вероятнее всего, искусственного происхождения. – В этих пустотах, – по картинке забегал луч лазерной указки подполковника, – располагается база вероятного противника. Как вы видите, они опоясывают более половины экватора спутника, так что очень сложно предположить, где именно размещены основные силы. К счастью, анализ колебаний электромагнитного поля позволил определить, что звонили на планету примерно отсюда... – Вращение изображения остановилось, и розовый лучик указки обвёл небольшим овалом какой-то район тех пустот. – По идее, следует ударить в первую очередь именно туда. Но не факт, что там постоянно находится какой-то их центр. Тем не менее, другого выбора пока нет. А то, что связь велась оттуда, означает, скорее всего, что если их основные коммуникации и не точно там, то явно где-то рядом. Следовательно, необходимо нанести удар вот по этому району. – Указка обрисовала в несколько раз более длинный овал.
– Товарищ подполковник, разрешите обратиться? Разумно ли начинать боевые действия, не проведя предварительной разведки? – спросила Зелма. – И к тому же, зачем так рисковать? Не лучше ли вызвать подкрепление, дождаться его, а затем уже нападать? Кстати, вы разве этого ещё не сделали?
– Я попытался. Мне отказали. Пробовать снова я не решился.
