Возможно, это как-нибудь поможет нам в разгадке тайны спутника... Да, и придумайте, наконец, название планете, а то в отчётах мне что, её длиннющее название по астрономической номенклатуре указывать?..
– А я уже, кажется, придумала, – улыбнулась Видевская. – Давайте назовём её Сталкерра.
* * *
...Зелма вдруг осознала, что она не в кабинете у Миронова, а на совещании велков по совершенно другому поводу и, прокручивая в голове разговор с начальником, пропустила часть дискуссии. Судя по всему, никто не заметил, что она отвлеклась. Разведчица вздохнула с облегчением и снова прислушалась к спору.
Говорил теперь велк Круз – в отличие от Нурса, с места:
– ...Просьба Ксюни не может быть удовлетворена ни в коем случае. Для походов в лес одного желания мало. Подготовка здесь значит больше, чем какие угодно сверхспособности. Одного лишь подчинения мутов недостаточно; а выносливость, меткость, скорость на что? А если, не дай Первосталк, наши способности внезапно начнут пропадать? Что тогда? Нет, ни за что. Так будет безопаснее для всех. Да и потом: если все девушки начнут напрашиваться в подсталкры, то мы так можем лишиться половины населения! Нет; пусть каждый будет заниматься отведённым ему... или ей... делом. У меня всё.
– А пример Зелмы для вас ничего не значит? – не сдавался Нурс. – Или и ей вы намерены запретить её вылазки за обломками? Ведь скоро планета станет территорией Федерации, а там уж мы будем обязаны следовать их законам...
– Вот именно – скоро. А пока мы ещё сохраняем этот... как его... суверенитет, и значит, какое-то время всё останется по-старому. А Зелма... ей же не семнадцать лет, и у неё есть оружие, до которого нашему как до луны пешком. Нет, Нурс, это совсем другое.
Круз умолк, но дискуссию никто не продолжил.
– Все, кто хотел, высказались? – нарушил наступившее было молчание велк Райга, секретарь Совета. – Можем переходить к голосованию?
Ответом ему был утвердительный гул за столом для заседаний.
Ксюня затаила дыхание. Сейчас решится, будет ли она вместе с Ласом ходить в лес или нет.
– Итак, голосуют все, кроме Ксюни. Кто за то, чтобы разрешить сталочкам совершать походы в лес наравне с подсталкрами и сталкерами?
Лас и Плющ сразу вскинули правую руку вверх, подтверждая своё согласие. За столом велков сначала повисло напряжённое ожидание, а затем поднялась рука улыбающегося Нурса.
– Кто против?
Первым за это проголосовал Круз. Остальные члены Совета казались замороженными на своих местах; лишь спустя десяток секунд поднял руку велк Чмур, заведующий сельским хозяйством деревни.
И всё.
– Другие, я так понял, воздержались? – осведомился Райга, записывая результаты на кусок брешти, коры местного дерева под названием брезь: всё-таки прогресс в Сталочной шёл очень медленно. – А вы, Зелма, тоже?
– Да, – кивнула разведчица. – Участие в управлении делами Сталочной не входит в мои обязанности.
– Значит, предложение считается принятым с перевесом в один голос, но с правом дальнейшего пересмотра: всё же среди велков не было чёткого согласия, а больше как бы отказ...
Райга ещё что-то там бормотал, покрывая текстом кусок коры, но это было уже неважно.
– Они разрешили, – прошептала Ксюня, обнимая Ласа, в то время как они вдвоём самыми первыми выходили из дома Совета. – Они разрешили...
– Мы разрешили, – поправил её Лас. – Не забывай, что из них за нас был один лишь Нурс... Но, как бы то ни было, это свершилось. И ты с этого дня должна соответствовать своему новому положению. Ну-ка, вместе со мной – быстро на занятия!
...Вслед за ними наружу вышел Плющ – но следом не направился, сразу повернув в сторону. Ему сегодня предстояло ещё кое-что сделать.
А потом вышла Зелма. Сделала несколько шагов, остановилась, подняла голову, нашла на ясном в кои-то веки небе еле заметную днём луну и подумала: «Что же ты прячешь в себе, спутник Сталкерры?..»
* * *
...Омеля Плющ нашёл быстро.
Подросток в тёплой шапке, меховой накидке и великоватых ему зимних сапогах сидел на берегу Сталки и время от времени кидал в воду камешки, рассыпанные природой вдоль реки. В связи с заседанием Совета велк Ыйим, ответственный за образование, на сегодня отменил занятия, так что у Омеля было полно свободного времени.
Плющ приблизился к пацану, ставшему свидетелем того, что он видеть был не должен. Постоял немного, собираясь с мыслями, а затем сказал:
– Э-э... Привет.
Омель обернулся, узнал Плюща, но не поднялся с земли, а продолжил и дальше смотреть на лес на противоположном берегу. Ответил:
– Здорово. Наверное, я знаю, зачем ты пришёл.
– Наверное, – не стал отрицать Плющ. – Тогда сразу к делу. Ты вчера видел то, что для твоих глаз не предназначалось. Об этом ты не должен будешь рассказывать никому. Ясно?
– Ещё бы, – усмехнулся Омель; Плющ понял это, даже не видя его лица – стоя позади него и также глядя на другой берег. – Да всё я понимаю. Она ведь твоя подруга, значит, и её тайны сразу становятся твоими. А я кто? Так, бывший товарищ по играм.
– Ну, в общем, ты понял, – поспешил закруглить разговор Плющ, немного сбитый с толку неожиданной репликой подростка. – Ладно, я пойду. Помни, что я сказал. Никому.
И, развернувшись, отправился домой – обедать.
«А потом – к Лине, – решил он, подходя к селению. – Надеюсь, она обрадуется».
* * *
...Нурс не испытал ни особого удивления, ни каких-либо других эмоций, услышав от Зелмы, поймавшей его на улице деревни после заседания, о загадке местной луны. Внимательно выслушал, а когда разведчица закончила рассказ, постоял молча, опираясь рукой на заднюю стену дома Совета и напряжённо размышляя над услышанным.
– Я вот почему тебе всё это говорю, – добавила Зелма, стоявшая около него и время от времени выглядывавшая из-за угла, проверяя, не идёт ли кто прямо к ним. – Тебя я знаю дольше, чем их всех: мы с тобой, как-никак, три года жили в лесу в одной хижине... Ты самый умный человек, которого я встречала: твой ай-кью превышает сто сорок баллов. Ты можешь помочь мне решить эту задачу – благодаря твоей редкой способности в нужные моменты выдавать полезные идеи. Мне нужна твоя помощь, «ракетный снаряд». Я должна установить, что же там такое происходит.
Нурс не улыбнулся на своё шутливое прозвище. Вообше не изменился в лице – очевидно, продолжал думать. Потом проговорил:
– Хорошо. Мне и самому интересно стало это узнать... Но вот так, с наскоку, толковую идею я вряд ли выдам.
– А ты попробуй.
– Ну, ладно... Что, если сотни – или десятки – лет назад в эту систему прибыл ещё один корабль, но те, кто на нём был, не стали высаживаться на планету, а решили обустроить свою базу там?
– А смысл? Почему именно на луне, а не на планете?
– Не знаю. Может, им это было нужно для каких-нибудь исследований – например, местного солнца... да мало ли зачем! Но раз за долгое, как я подозреваю, время они себя почти никак не проявляли, исключая вчерашнее утро, когда попали в поле зрения ваших локаторов, то, вероятно, у них большие и весьма секретные планы. Причём непонятно, добрые или злые.
– Хм... Что ж, спасибо за версию, – сказала Зелма. – Какой-то прогресс уже есть. Посмотрим, что покажет анализ обломков. Если на них будут следы выстрела из какого-либо оружия, то основной станет гипотеза о злых планах этих неизвестных... не дай космос, конечно... До встречи, Нурс!
И, завершив беседу, разведчица направилась к своему временному жилищу на этой планете.
А велк остался стоять у стены строения, облокотившись на неё, уперев кулак в лоб и глядя куда-то вдаль с отсутствующим видом.
Он думал.
* * *
– ...Знаешь, Плющ, а я тут подумала и решила, что иметь такую... впечатляющую сверхспособность не так уж плохо, – сказала Лина.
Они с Плющом, как обычно, прогуливались по окраинам селения. В данный момент они находились на открытом пространстве с запада от кучки домов: с севера вовсю тренировались Лас и Ксюня (звук голоса юноши и смех сталочки слышались даже отсюда), и парочка им решила не мешать. А на юго-востоке огромной поляны, возможно, всё ещё сидел Омель и задумчиво глядел на реку; Плющ почему-то не хотел с ним в этот день больше встречаться. Поэтому и повёл Лину сюда, где они могли побыть вдвоём, вдали от чьего-либо внимания.
Услышав последнее замечание подруги, сталкер немного удивился:
– Не ты ли вчера мне говорила, что, дескать, Омель видел тебя в тот миг, когда у тебя это пробудилось, и ты боишься огласки? Учти, сегодня я с ним поговорил, и он сам сказал, что это наша с тобой личная тайна и кто он такой, чтобы её разглашать.
– А я передумала, – улыбнулась сталочка. – Это, наверное, и в самом деле удобно – уметь поджигать что-нибудь... к примеру, дрова – взглядом. Погоди, а ты, надеюсь, не очень жёстко с ним говорил?
– Нет. Только подошёл – а он уже вываливает на меня то своё высказывание... Я вообще почти ничего выложить не успел. А тем более – не грозил ему... хотя изначально планировал.
– Спасибо, Плющ. Какой ты всё же хороший, – сказала Лина и, обняв юношу, уткнулась носом в мех его накидки.
Плющ обнял девушку в ответ и принялся мягко поглаживать её по спине, думая о том, что понять Лину иногда бывает очень трудно.
Так они стояли пару минут. Потом сталочка оторвала лицо от верхней одежды друга и посмотрела на него снизу вверх:
– Слушай, а где там Омель сидит? Пойдём к нему, а? Я сама хочу с ним поговорить.
– Ну пойдём, – вздохнул Плющ, а сам мысленно помянул Первосталка и все его части тела.
Не так он представлял себе этот разговор с Линой. Не так.
Но, может, это и к лучшему.
* * *
На появление Лины Омель отреагировал сильнее, чем в прошлый раз на Плюща: случайно обернувшись, заметил сталочку ещё сагнях в двадцати от себя, и вскочил на ноги, не веря, что предмет его обожания сам идёт к нему. Сталкера, сопровождавшего Лину, он, казалось, вообще не заметил.
– П-привет... – запнувшись, сказал подросток.
– Ну, здравствуй, – с улыбкой ответила Лина, остановившись сагнях в трёх от оторопевшего Омеля; Плющ молча следовал за подругой. – И давно ты за мной ходишь?
– Давно, – признал Омель. – С тех самых пор, как вы с Ксюней стали ходить вдвоём. Ты... – Подросток хотел было сказать «...мне нравишься», но передумал, глянув на хмурого и молчаливого Плюща рядом с ней.
– Ну понятно. На самом деле я хотела бы поговорить не об этом. Помнишь, вчера ты увидел, как я... ну ты понял. Так вот, я не держу на тебя обиды и уж тем более не печалюсь от своего нового умения. Просто... знай, что ты ни в чём не виноват. Но теперь ходить за мной для тебя может быть опасно, – добавила сталочка, усмехнувшись, – ведь со мной будет Плющ, которому я доверяю больше, чем тебе, ты уж не обижайся...
– Да я и не обижаюсь. Ты... извини меня. Я... – Омель замолчал, не подбирая нужных слов для выражения своего облегчения.
– Всё, поговорили? – вклинился Плющ. – Пойдём, Лина, ещё погуляем...
И, взяв её за руку, он мягко потянул девушку к себе, а сам повернулся, готовясь уже уйти.
– Омель, ты не унывай: будет когда-нибудь и у тебя подружка! – сказала Лина и дала, наконец, Плющу тащить её за руку прочь от берега. – Вот увидишь!..
Подросток ничего не ответил. Продолжал стоять на берегу и смотреть вслед удаляющейся паре.
«Лина, – подумал он. – Какая же она...» Но конец фразы никак не желал придумываться.
– ...Плющ, что ты так быстро меня увёл оттуда? – спросила сталочка, когда они отошли от реки сагней на пятьдесят по восточной окраине деревни. – Ведь мы с Омелем так мило разговаривали!..
– Разговаривала, положим, ты, а он только что-то мямлил себе под нос, – сердито ответил Плющ, вдруг ощутив к пацану какую-то необъяснимую антипатию. – Мне просто не очень нравится, что ты, выбрав меня в качестве друга, общаешься как с другом ещё и с ним.
– Ты что, ревнуешь?
Вопрос был закономерен в данной ситуации – но Плющ не ожидал, что Лина озвучит его, особенно сейчас, на двенадцатый день их как бы отношений. Поэтому он чуть не поперхнулся от изумления, как Лас вчера при разговоре с Ксюней, и на ровном месте споткнулся. Посмотрел на Лину и резко спросил:
– С чего ты взяла? – Чуть резче, чем следовало.
– Значит, я верно догадалась, – вздохнула Лина. – Хотя, может, ты и прав. По-своему, конечно, но прав. Однако к Омелю ты мог бы быть и посправедливей.
– Он же подглядывал за тобой...
– И что? Разве это запрещено законами деревни? Нет, Плющ, Омель не такой, как ты думаешь. Он... он более... – Сталочка покрутила в воздухе рукой, не сумев сформулировать свою мысль.
– Как бы там ни было, с ним я тебе встречаться не советую, – произнёс Плющ. – Он же ещё мелкий, не компания для нас. А у тебя есть я. И, раз так, – на что тебе он? Или наоборот, – подумав, добавил сталкер. – Прогресс должен быть у нас с тобой, а не у тебя с ним.
– Посмотрим. Сейчас я всё ещё считаю, что ты самый лучший. – Лина обняла Плюща, встала на цыпочки, чтобы преодолеть разницу в росте, и прошептала ему на ухо: – Лучше всех, даже Омеля.
«Разумеется, если не докажешь обратного», – подумала девушка, но вслух этого не сказала. Пока что Плющ вполне удовлетворял её интересам.
* * *
Этой же ночью.
Ксюня обессиленно лежала на лавке, глядя в потолок погружённого в темноту своего дома, где, кроме неё, никого не было, и кутаясь в покрывало из меха мута, чтобы холод ночи на первый день зимы до неё не добрался. Сегодня она так устала, тренируясь под руководством Ласа, что даже не захотела пойти к нему на ночь, – и поэтому ушла к себе.
Но сон не шёл. И сталочка могла спокойно обо всём подумать.
«Правильно ли я поступила, решив стать сильной, смелой и выносливой подобно Ласу? – размышляла Ксюня. – С одной стороны, да, потому что для меня это шаг к чему-то... ну явно большему, чем есть сейчас; это возможность развиваться. А на что я ещё буду потом годна, кроме как на обслуживание будущего мужа-сталкера? Уж лучше сейчас быть наравне с ним, иначе однажды может стать слишком поздно.
А с другой стороны... Да, такого в прошлом Сталочной ещё не было. Да, в лесу меня может что-нибудь настигнуть, хотя и маловероятно, потому что способности ведь быстро не пропадают... Нет, это ничего не значит. Я знаю, что права, а следовательно, имею право на развитие. И на уважение...»
С этой мыслью девушка провалилась в сон.
Ей снился Лас, и их совместный поход в лес, и усмирённый ею мут, мирно трусивший рядом с ними.
4. Тестирование
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 9-й день зимы.
Было раннее утро холодного зимнего, но всё ещё бесснежного дня.
Зелма проснулась от того, что компьютер её комбинезона (на ночь разведчица решила не снимать одежду, чтобы не замёрзнуть) включил вибровызов, сигнализируя о получении нового сообщения.
Открыла глаза, расстегнула спальный мешок, села и сразу включила голопроектор на рукаве. Зашла в меню, высветившееся на бесплотном экране, привычно ввела код доступа, пробежала глазами заголовок и начало полученного текста и с удовлетворением подумала: «Наконец-то. Теперь можно и приступить к этому...»
Встала, принялась готовить завтрак: насыпала из лежавшего у печки пакета концентрат в одноразовую пластиковую миску, залила горячей водой из термоса, стоявшего в углу дома, накрыла другой тарелкой и стала ждать, пока еда «заварится», – а попутно уже придумывала, как донести новое известие до велков и прочих сталков.
– А я уже, кажется, придумала, – улыбнулась Видевская. – Давайте назовём её Сталкерра.
* * *
...Зелма вдруг осознала, что она не в кабинете у Миронова, а на совещании велков по совершенно другому поводу и, прокручивая в голове разговор с начальником, пропустила часть дискуссии. Судя по всему, никто не заметил, что она отвлеклась. Разведчица вздохнула с облегчением и снова прислушалась к спору.
Говорил теперь велк Круз – в отличие от Нурса, с места:
– ...Просьба Ксюни не может быть удовлетворена ни в коем случае. Для походов в лес одного желания мало. Подготовка здесь значит больше, чем какие угодно сверхспособности. Одного лишь подчинения мутов недостаточно; а выносливость, меткость, скорость на что? А если, не дай Первосталк, наши способности внезапно начнут пропадать? Что тогда? Нет, ни за что. Так будет безопаснее для всех. Да и потом: если все девушки начнут напрашиваться в подсталкры, то мы так можем лишиться половины населения! Нет; пусть каждый будет заниматься отведённым ему... или ей... делом. У меня всё.
– А пример Зелмы для вас ничего не значит? – не сдавался Нурс. – Или и ей вы намерены запретить её вылазки за обломками? Ведь скоро планета станет территорией Федерации, а там уж мы будем обязаны следовать их законам...
– Вот именно – скоро. А пока мы ещё сохраняем этот... как его... суверенитет, и значит, какое-то время всё останется по-старому. А Зелма... ей же не семнадцать лет, и у неё есть оружие, до которого нашему как до луны пешком. Нет, Нурс, это совсем другое.
Круз умолк, но дискуссию никто не продолжил.
– Все, кто хотел, высказались? – нарушил наступившее было молчание велк Райга, секретарь Совета. – Можем переходить к голосованию?
Ответом ему был утвердительный гул за столом для заседаний.
Ксюня затаила дыхание. Сейчас решится, будет ли она вместе с Ласом ходить в лес или нет.
– Итак, голосуют все, кроме Ксюни. Кто за то, чтобы разрешить сталочкам совершать походы в лес наравне с подсталкрами и сталкерами?
Лас и Плющ сразу вскинули правую руку вверх, подтверждая своё согласие. За столом велков сначала повисло напряжённое ожидание, а затем поднялась рука улыбающегося Нурса.
– Кто против?
Первым за это проголосовал Круз. Остальные члены Совета казались замороженными на своих местах; лишь спустя десяток секунд поднял руку велк Чмур, заведующий сельским хозяйством деревни.
И всё.
– Другие, я так понял, воздержались? – осведомился Райга, записывая результаты на кусок брешти, коры местного дерева под названием брезь: всё-таки прогресс в Сталочной шёл очень медленно. – А вы, Зелма, тоже?
– Да, – кивнула разведчица. – Участие в управлении делами Сталочной не входит в мои обязанности.
– Значит, предложение считается принятым с перевесом в один голос, но с правом дальнейшего пересмотра: всё же среди велков не было чёткого согласия, а больше как бы отказ...
Райга ещё что-то там бормотал, покрывая текстом кусок коры, но это было уже неважно.
– Они разрешили, – прошептала Ксюня, обнимая Ласа, в то время как они вдвоём самыми первыми выходили из дома Совета. – Они разрешили...
– Мы разрешили, – поправил её Лас. – Не забывай, что из них за нас был один лишь Нурс... Но, как бы то ни было, это свершилось. И ты с этого дня должна соответствовать своему новому положению. Ну-ка, вместе со мной – быстро на занятия!
...Вслед за ними наружу вышел Плющ – но следом не направился, сразу повернув в сторону. Ему сегодня предстояло ещё кое-что сделать.
А потом вышла Зелма. Сделала несколько шагов, остановилась, подняла голову, нашла на ясном в кои-то веки небе еле заметную днём луну и подумала: «Что же ты прячешь в себе, спутник Сталкерры?..»
* * *
...Омеля Плющ нашёл быстро.
Подросток в тёплой шапке, меховой накидке и великоватых ему зимних сапогах сидел на берегу Сталки и время от времени кидал в воду камешки, рассыпанные природой вдоль реки. В связи с заседанием Совета велк Ыйим, ответственный за образование, на сегодня отменил занятия, так что у Омеля было полно свободного времени.
Плющ приблизился к пацану, ставшему свидетелем того, что он видеть был не должен. Постоял немного, собираясь с мыслями, а затем сказал:
– Э-э... Привет.
Омель обернулся, узнал Плюща, но не поднялся с земли, а продолжил и дальше смотреть на лес на противоположном берегу. Ответил:
– Здорово. Наверное, я знаю, зачем ты пришёл.
– Наверное, – не стал отрицать Плющ. – Тогда сразу к делу. Ты вчера видел то, что для твоих глаз не предназначалось. Об этом ты не должен будешь рассказывать никому. Ясно?
– Ещё бы, – усмехнулся Омель; Плющ понял это, даже не видя его лица – стоя позади него и также глядя на другой берег. – Да всё я понимаю. Она ведь твоя подруга, значит, и её тайны сразу становятся твоими. А я кто? Так, бывший товарищ по играм.
– Ну, в общем, ты понял, – поспешил закруглить разговор Плющ, немного сбитый с толку неожиданной репликой подростка. – Ладно, я пойду. Помни, что я сказал. Никому.
И, развернувшись, отправился домой – обедать.
«А потом – к Лине, – решил он, подходя к селению. – Надеюсь, она обрадуется».
* * *
...Нурс не испытал ни особого удивления, ни каких-либо других эмоций, услышав от Зелмы, поймавшей его на улице деревни после заседания, о загадке местной луны. Внимательно выслушал, а когда разведчица закончила рассказ, постоял молча, опираясь рукой на заднюю стену дома Совета и напряжённо размышляя над услышанным.
– Я вот почему тебе всё это говорю, – добавила Зелма, стоявшая около него и время от времени выглядывавшая из-за угла, проверяя, не идёт ли кто прямо к ним. – Тебя я знаю дольше, чем их всех: мы с тобой, как-никак, три года жили в лесу в одной хижине... Ты самый умный человек, которого я встречала: твой ай-кью превышает сто сорок баллов. Ты можешь помочь мне решить эту задачу – благодаря твоей редкой способности в нужные моменты выдавать полезные идеи. Мне нужна твоя помощь, «ракетный снаряд». Я должна установить, что же там такое происходит.
Нурс не улыбнулся на своё шутливое прозвище. Вообше не изменился в лице – очевидно, продолжал думать. Потом проговорил:
– Хорошо. Мне и самому интересно стало это узнать... Но вот так, с наскоку, толковую идею я вряд ли выдам.
– А ты попробуй.
– Ну, ладно... Что, если сотни – или десятки – лет назад в эту систему прибыл ещё один корабль, но те, кто на нём был, не стали высаживаться на планету, а решили обустроить свою базу там?
– А смысл? Почему именно на луне, а не на планете?
– Не знаю. Может, им это было нужно для каких-нибудь исследований – например, местного солнца... да мало ли зачем! Но раз за долгое, как я подозреваю, время они себя почти никак не проявляли, исключая вчерашнее утро, когда попали в поле зрения ваших локаторов, то, вероятно, у них большие и весьма секретные планы. Причём непонятно, добрые или злые.
– Хм... Что ж, спасибо за версию, – сказала Зелма. – Какой-то прогресс уже есть. Посмотрим, что покажет анализ обломков. Если на них будут следы выстрела из какого-либо оружия, то основной станет гипотеза о злых планах этих неизвестных... не дай космос, конечно... До встречи, Нурс!
И, завершив беседу, разведчица направилась к своему временному жилищу на этой планете.
А велк остался стоять у стены строения, облокотившись на неё, уперев кулак в лоб и глядя куда-то вдаль с отсутствующим видом.
Он думал.
* * *
– ...Знаешь, Плющ, а я тут подумала и решила, что иметь такую... впечатляющую сверхспособность не так уж плохо, – сказала Лина.
Они с Плющом, как обычно, прогуливались по окраинам селения. В данный момент они находились на открытом пространстве с запада от кучки домов: с севера вовсю тренировались Лас и Ксюня (звук голоса юноши и смех сталочки слышались даже отсюда), и парочка им решила не мешать. А на юго-востоке огромной поляны, возможно, всё ещё сидел Омель и задумчиво глядел на реку; Плющ почему-то не хотел с ним в этот день больше встречаться. Поэтому и повёл Лину сюда, где они могли побыть вдвоём, вдали от чьего-либо внимания.
Услышав последнее замечание подруги, сталкер немного удивился:
– Не ты ли вчера мне говорила, что, дескать, Омель видел тебя в тот миг, когда у тебя это пробудилось, и ты боишься огласки? Учти, сегодня я с ним поговорил, и он сам сказал, что это наша с тобой личная тайна и кто он такой, чтобы её разглашать.
– А я передумала, – улыбнулась сталочка. – Это, наверное, и в самом деле удобно – уметь поджигать что-нибудь... к примеру, дрова – взглядом. Погоди, а ты, надеюсь, не очень жёстко с ним говорил?
– Нет. Только подошёл – а он уже вываливает на меня то своё высказывание... Я вообще почти ничего выложить не успел. А тем более – не грозил ему... хотя изначально планировал.
– Спасибо, Плющ. Какой ты всё же хороший, – сказала Лина и, обняв юношу, уткнулась носом в мех его накидки.
Плющ обнял девушку в ответ и принялся мягко поглаживать её по спине, думая о том, что понять Лину иногда бывает очень трудно.
Так они стояли пару минут. Потом сталочка оторвала лицо от верхней одежды друга и посмотрела на него снизу вверх:
– Слушай, а где там Омель сидит? Пойдём к нему, а? Я сама хочу с ним поговорить.
– Ну пойдём, – вздохнул Плющ, а сам мысленно помянул Первосталка и все его части тела.
Не так он представлял себе этот разговор с Линой. Не так.
Но, может, это и к лучшему.
* * *
На появление Лины Омель отреагировал сильнее, чем в прошлый раз на Плюща: случайно обернувшись, заметил сталочку ещё сагнях в двадцати от себя, и вскочил на ноги, не веря, что предмет его обожания сам идёт к нему. Сталкера, сопровождавшего Лину, он, казалось, вообще не заметил.
– П-привет... – запнувшись, сказал подросток.
– Ну, здравствуй, – с улыбкой ответила Лина, остановившись сагнях в трёх от оторопевшего Омеля; Плющ молча следовал за подругой. – И давно ты за мной ходишь?
– Давно, – признал Омель. – С тех самых пор, как вы с Ксюней стали ходить вдвоём. Ты... – Подросток хотел было сказать «...мне нравишься», но передумал, глянув на хмурого и молчаливого Плюща рядом с ней.
– Ну понятно. На самом деле я хотела бы поговорить не об этом. Помнишь, вчера ты увидел, как я... ну ты понял. Так вот, я не держу на тебя обиды и уж тем более не печалюсь от своего нового умения. Просто... знай, что ты ни в чём не виноват. Но теперь ходить за мной для тебя может быть опасно, – добавила сталочка, усмехнувшись, – ведь со мной будет Плющ, которому я доверяю больше, чем тебе, ты уж не обижайся...
– Да я и не обижаюсь. Ты... извини меня. Я... – Омель замолчал, не подбирая нужных слов для выражения своего облегчения.
– Всё, поговорили? – вклинился Плющ. – Пойдём, Лина, ещё погуляем...
И, взяв её за руку, он мягко потянул девушку к себе, а сам повернулся, готовясь уже уйти.
– Омель, ты не унывай: будет когда-нибудь и у тебя подружка! – сказала Лина и дала, наконец, Плющу тащить её за руку прочь от берега. – Вот увидишь!..
Подросток ничего не ответил. Продолжал стоять на берегу и смотреть вслед удаляющейся паре.
«Лина, – подумал он. – Какая же она...» Но конец фразы никак не желал придумываться.
– ...Плющ, что ты так быстро меня увёл оттуда? – спросила сталочка, когда они отошли от реки сагней на пятьдесят по восточной окраине деревни. – Ведь мы с Омелем так мило разговаривали!..
– Разговаривала, положим, ты, а он только что-то мямлил себе под нос, – сердито ответил Плющ, вдруг ощутив к пацану какую-то необъяснимую антипатию. – Мне просто не очень нравится, что ты, выбрав меня в качестве друга, общаешься как с другом ещё и с ним.
– Ты что, ревнуешь?
Вопрос был закономерен в данной ситуации – но Плющ не ожидал, что Лина озвучит его, особенно сейчас, на двенадцатый день их как бы отношений. Поэтому он чуть не поперхнулся от изумления, как Лас вчера при разговоре с Ксюней, и на ровном месте споткнулся. Посмотрел на Лину и резко спросил:
– С чего ты взяла? – Чуть резче, чем следовало.
– Значит, я верно догадалась, – вздохнула Лина. – Хотя, может, ты и прав. По-своему, конечно, но прав. Однако к Омелю ты мог бы быть и посправедливей.
– Он же подглядывал за тобой...
– И что? Разве это запрещено законами деревни? Нет, Плющ, Омель не такой, как ты думаешь. Он... он более... – Сталочка покрутила в воздухе рукой, не сумев сформулировать свою мысль.
– Как бы там ни было, с ним я тебе встречаться не советую, – произнёс Плющ. – Он же ещё мелкий, не компания для нас. А у тебя есть я. И, раз так, – на что тебе он? Или наоборот, – подумав, добавил сталкер. – Прогресс должен быть у нас с тобой, а не у тебя с ним.
– Посмотрим. Сейчас я всё ещё считаю, что ты самый лучший. – Лина обняла Плюща, встала на цыпочки, чтобы преодолеть разницу в росте, и прошептала ему на ухо: – Лучше всех, даже Омеля.
«Разумеется, если не докажешь обратного», – подумала девушка, но вслух этого не сказала. Пока что Плющ вполне удовлетворял её интересам.
* * *
Этой же ночью.
Ксюня обессиленно лежала на лавке, глядя в потолок погружённого в темноту своего дома, где, кроме неё, никого не было, и кутаясь в покрывало из меха мута, чтобы холод ночи на первый день зимы до неё не добрался. Сегодня она так устала, тренируясь под руководством Ласа, что даже не захотела пойти к нему на ночь, – и поэтому ушла к себе.
Но сон не шёл. И сталочка могла спокойно обо всём подумать.
«Правильно ли я поступила, решив стать сильной, смелой и выносливой подобно Ласу? – размышляла Ксюня. – С одной стороны, да, потому что для меня это шаг к чему-то... ну явно большему, чем есть сейчас; это возможность развиваться. А на что я ещё буду потом годна, кроме как на обслуживание будущего мужа-сталкера? Уж лучше сейчас быть наравне с ним, иначе однажды может стать слишком поздно.
А с другой стороны... Да, такого в прошлом Сталочной ещё не было. Да, в лесу меня может что-нибудь настигнуть, хотя и маловероятно, потому что способности ведь быстро не пропадают... Нет, это ничего не значит. Я знаю, что права, а следовательно, имею право на развитие. И на уважение...»
С этой мыслью девушка провалилась в сон.
Ей снился Лас, и их совместный поход в лес, и усмирённый ею мут, мирно трусивший рядом с ними.
4. Тестирование
Деревня Сталочная, 30-й год после Звездопада, 9-й день зимы.
Было раннее утро холодного зимнего, но всё ещё бесснежного дня.
Зелма проснулась от того, что компьютер её комбинезона (на ночь разведчица решила не снимать одежду, чтобы не замёрзнуть) включил вибровызов, сигнализируя о получении нового сообщения.
Открыла глаза, расстегнула спальный мешок, села и сразу включила голопроектор на рукаве. Зашла в меню, высветившееся на бесплотном экране, привычно ввела код доступа, пробежала глазами заголовок и начало полученного текста и с удовлетворением подумала: «Наконец-то. Теперь можно и приступить к этому...»
Встала, принялась готовить завтрак: насыпала из лежавшего у печки пакета концентрат в одноразовую пластиковую миску, залила горячей водой из термоса, стоявшего в углу дома, накрыла другой тарелкой и стала ждать, пока еда «заварится», – а попутно уже придумывала, как донести новое известие до велков и прочих сталков.
