Дэмиан был мне важен, и я не могу так просто отпустить его. Он нужен мне и я не хочу его терять». Эта мысль придала мне неимоверную уверенность в завтрашнем дне, так же, как и в последующих днях, месяцах, а может быть и годах. Не знаю, сколько это займёт времени, но я обязательно добьюсь своего.
Свет из дальнего окна на втором этаже дома отбрасывал тусклый отблеск света на белом одеяле выпавшего снега. Недалеко от окна располагались плотные заросли ежевики, которые даже в зимний период оставались густыми и непроходимыми. В тени стояла неизвестная фигура в белом костюме. Белоснежные и длинные волосы мужчины были зачёсаны назад в идеальной причёске. Острые черты лица отбрасывали слабую тень на снег, а в глазах, которые блестели зелёным и голубым светом играли блики гирлянд. Неизвестный смотрел на свет в окне на втором этаже и с довольной ухмылкой произнёс:
– Вот я и нашёл тебя, Стефания. А это означает, что все веселье только начинается.
США. Штат Нью-Йорк. Настоящее время.
Я медленно двигался в тени деревьев. Ее отдалённый, но такой близкий силуэт вызывал во мне противоречивые чувства. Сейчас она была похожа на ту девушку, которую я увидел в Праге. Ее волосы спадали чёрным водопадом на ее изящные плечи. Кожа золотистого цвета казалось немного бледнее, чем была в жизни из-за освещения и снега вокруг. Я видел, как она сидит с довольным лицом и водит оголёнными ступнями по поверхности воды в бассейне. Эта картина сводила меня с ума. Те, кто скажут, что красота и привлекательность девушки кроется в ее обнажённом виде, будут не правы. Истинная красота кроется в движениях и жестах девушки. Ее редкие участки оголённой кожи создают внутри желание увидеть и почувствовать все остальное, что кроется под слоем одежды. Нынешняя Стефани была совершенством во всех отношениях. Сочетание острого ума, силы и внеземной красоты не оставляли мне шанса не влюбиться в неё вновь. В этот раз это было что-то другое. Сама любовь была другой. Я буквально был одержим ею с самой нашей первой встречи. Я никогда не забуду, как увидел за окном ресторана женскую фигуру, которая несправедливо была обижена каким-то невежественным человеческим отбросом. Мое воспитание и моральные ориентиры никогда не позволили бы мне пройти мимо такой ситуации и не помочь. Я хотел всего лишь проявить галантность и помочь девушке в беде, но своим поступком изменил и свою и ее жизни. За тот момент, когда я поднял свои глаза и увидел это прекрасное лицо, эти карие глаза, пухлые губы и прямой нос я буду благодарить судьбу вечно. Я не стал тогда показывать свою одержимость ею, но единственное желание, которое овладело моим разумом, стало желание узнать ее и сблизиться с ней. Стефани, так звали ее в этот раз, что для меня стало ещё одним сюрпризом. В голове сразу всплыло множество образов, имён и эпох, в которых я встречал ее, но в которых мы не контактировали. В этот раз она была не похожа ни на одну из своих предшественниц. Лишь ее лицо и имя говорили об ее принадлежности ко всей этой истории. Когда я вернулся в Нью-Йорк, оказалось, что она работала на местного альфу, что выводило меня из себя. Райт был справедливым и никогда не лез без особых причин ни к кому. Но его присутствие в ее жизни меня изрядно напрягало. Он мог с ней сблизиться и переманить к себе. Хуже, чем это все, было то, что он мог рассказать Стефани всю правду, и я лишился бы ее, не успев узнать до конца. Я понимал, что рано или поздно, но это случится, и я сам должен буду ее отпустить. Но я оттягивал этот момент до последнего, надеясь как можно дольше сохранять эти нормальные человеческие отношения между нами. Когда она стала тянуться ко мне, я был, как никогда, счастлив. Впервые за пятьсот лет я стал чувствовать себя частью общества и почти что живым человеком. На какое-то мгновение я даже поверил, что это может довольно долго продлиться, пока она не стала сближаться с Райтом. Он был настоящей занозой, которая, в итоге, стала спасением для неё. Сейчас, смотря на них со стороны, я испытывал неимоверную боль внутри. Стефани сидела рядом с ним и громко смеялась. Ее смех эхом отдавался в окружающем пространстве. Райт кидал в мою сторону короткие взгляды все то время, что он сидел с ней рядом. Конечно же, он знал, что я стою рядом и наблюдаю. Я был благодарен ему за то, что он оставался невозмутимым и ни единым своим видом не выдал меня ей. Стефани ясно дала понять, что никогда не сможет принять меня, и наше знакомство было ошибкой. Я так не считал, и никогда не буду считать. Но раз ей так было лучше, то ради неё я исчезну. Та пустота, что теперь занимала тот остаток души, что была у меня внутри, причиняла жуткую боль. Я увидел, как она, взяв за руку Райта, широко улыбнулась ему, и они ушли в дом. Давно я так не радовался возможности больше не видеть что-либо. Картина ее счастливого лица ярко отпечаталась в моем сознании, и я попытался напомнить себе, что вся моя боль стоит ее нынешней улыбки. Уходить от дома так скоро мне почему-то не хотелось. Я все ещё пытался вернуть образ Стефани у бассейна и ее светящиеся счастьем глаза. Спустя некоторое время наблюдений за домом я окончательно убедился, что Стефани и ее сестра теперь в надёжных руках. Кейт была ещё более счастливой, чем ее сестра, что сразу рассеяло все мои сомнения по поводу моего выбора в ее адрес. Девочка не заслуживала смерти, так же, как и провести вечность во тьме. Она была слишком жизнерадостной и живой, поэтому подобная участь сломала бы ее. Жизнь в семье и в стае для неё более подходящий вариант, в чем я уже не раз убедился. Воспитанник Райта был слишком строг с девчонкой, но это было к лучшему. Таким образом она быстро научится контролю и будет достаточно сильным противником для любого врага. Собравшись с мыслями, я кинул последний взгляд на дом и повернулся в сторону тёмного леса.
– Решил уйти, молча? – за моей спиной послышался голос Райта, что не могло не удивить меня.
– Не хотел мешать вашему торжеству – я был невозмутим и спокоен. В своих словах я попытался изобразить максимальное безразличие ко всему происходящему.
– Нашему, или ее торжеству?
– Ее в первую очередь. Я думаю, ты должен это понимать.
– Что тебя привело сюда сегодня? Я думал, что ты уже где-нибудь на другом конце земного шара.
– Я там был, но пришлось вернуться по важному делу.
– Что за дело? – Райт заметно напрягся, и я заметил, как его глаза слабо сверкнули в ночи.
– Оно не касается вас и никак не угрожает всем вам.
– Я спрашиваю у тебя не об этом – Райт демонстративно фыркнул, намерено выражая мне свое недовольство – Если ты не понял, это был намёк на вопрос о помощи.
– Помощи?
– Господи, Вайт, тебе как будто пятнадцать. Я тебя спрашиваю, нужна ли тебе моя помощь.
– Даже так? Первый в истории вампир и альфа работают вместе заодно? Мне сложно представить более абсурдную ситуацию.
– Подобный дуэт у нас не так давно был. Поэтому данная перспектива звучит не так и абсурдно.
– В истории мира это точно произошло впервые и вряд ли когда-либо повторится.
– Ты мне как историк это говоришь или как первородный вампир?
– Как оба этих персонажа.
– Так в чем дело? Зачем ты здесь?
– Я хотел убедиться, что с ней все хорошо и Кейт осталась жива.
– Ты в любом случае знал, что Кейт останется жива.
– Да, но как она сейчас себя чувствует и приняла ли она себя новую, я не мог знать.
– Кейт справляется лучше Мэтта – губы волка поползли вверх, а выражение его лица мгновенно потеплело – На счёт неё можешь не переживать. По-моему, девушка нашла своё место в мире.
– Думаешь это то, что ей нужно было? Стая оборотней и жизнь со звериным началом внутри?
– А кто из нас не зверь внутри? – Райт скептически покосился в мою сторону, выгнув одну бровь – Многие люди хуже нас всех вместе взятых. Они убивают из прихоти или ради развлечений. Убивают друг друга в бессмысленных войнах и политических спорах. В свою очередь звери убивают либо ради пропитания, либо ради защиты.
– Довольно странная позиция – я недоверчиво покосился на оборотня – И если вы действительно не убиваете просто так, то мои подопечные выпивают человека, как банку газировки или чашку кофе с утра.
– Я не спорю с этим, но не все такие. Не зависимо от того оборотень ты, вампир или кто-то ещё, нам всем необходимо бороться самим с собой. Вопрос лишь в том, хватит ли на это внутренней силы духа.
– Я пытался бороться, но все это, по итогу, оказалось бесполезно. Ты это и сам знаешь, Райт.
– Да, боролся, и признаюсь тебе, я сначала презирал тебя. Но после всего произошедшего я, отчасти, понял тебя и стал немного уважать. Когда я узнал, что ты и есть великий и ужасный граф Дракула, то вначале отказывался в это верить. Меня с детства учили, что граф это всего лишь страшилка на ночь, как для людей, так и для нас.
– Как видишь, страшилка оказалась явью.
– Как раз наоборот. Оказалось, что нет никакой страшилки, а ты не состоишь из тьмы, убивая все живое.
– И откуда подобные выводы?
– Из личных наблюдений. Я делаю выводы только из собственных рассуждений и чутья, не опираясь на чье-то мнение.
– И что же оно тебе говорило на счёт меня?
– Что ты просто потерянная и несчастная душа, запертая внутри бессмертной оболочки или в твоём случае сундука, который был заперт изнутри.
– Заперт изнутри? Это как понимать? – я напрягся. Что-то в словах Райта меня задело за живое и вызвало странные и смешанные чувства.
– Что ты сам себя вгоняешь в эти рамки и делаешь себя тем, кого все боятся.
– Меня таким сделали. Разве ты не знаешь историю самого безумного и тёмного из всех дьявольских существ?
– Тогда почему последние двести лет ты жил, как самый обычный человек? Тебя ни один вампир или оборотень не смог вычислить. Ты был самым рядовым человеком и никаким образом не выдавал себя.
– И что с того? Я умею теряться при необходимости – я процедил свои слова с ненавистью и злостью. Я понимал, к чему ведёт Райт и чего он этим хотел добиться. Но всеми силами я старался изобразить свое неведение и непонимание ситуации.
– А то, чтоб потеряться так хорошо, нужно понимать, как это сделать и с помощью чего.
– Райт, твои намёки меня уже достали. Прекращай эти шарады и говори напрямую все, что хотел сказать.
– Хочешь напрямую? Пожалуйста – тон оборотня стал холодным и жёстким, а его глаза вновь загорелись – Ты сам не знаешь, какой ты и чего ты хочешь. Ты пытаешься убедить весь мир в своей тёмной и злой сущности, но сам ты таковым себя не считаешь. Ты бы хотел, чтоб тебя приняли и увидели настоящего, что Стефани и сделала. Поэтому ты в неё влюбился, поэтому она так дорога тебе и именно поэтому ты так поступил. Ты пожертвовал вашими отношениями и своей любовью ради ее жизни. Это о многом говорит мне, но самое главное, что это означает твою бескорыстную и настоящую любовь к ней.
– Эта любовь принесла только боль. Как мне, так и ей.
– Уверен? Мне кажется, что ты немного лукавишь сейчас.
– Даже если и так, то так будет лучше для всех нас.
– Или для тебя?
– Если бы я делал то, что лучше для меня, она сейчас бы была рядом со мной.
– Ты не прав – Райт продолжал настаивать на своём, не желая сдавать свои позиции – Ты решил сдаться и не бороться за Стефани и ее любовь, лишь бы больше не испытать боль от ее страха и непринятия тебя. Ты боишься быть отвергнутым ею, поэтому ты отвергаешь ее первый.
– Райт, заканчивай свою психотерапию. Психоаналитик из тебя хуже, чем банкир.
– А банкир из меня, между прочим, достаточно успешный – оборотень довольно ухмыльнулся – Ты же понимаешь, что своим отношением делаешь ей больно?
– Она счастлива и ее лицо сегодня излучало радость. О какой боли ты говоришь?
– Какой же ты идиот. Наверное, самый древний из всех существовавших в мире идиотов.
– Полегче со словами, Райт. Я ведь могу вспомнить о нашей многовековой вражде.
– Попробуй – по лицу Райта я видел, что ему доставляли огромное удовольствие издёвки в мой адрес и моя бурная реакция на них – Я даже готов на это посмотреть.
– Да пошёл ты – прошипел я с раздражением – Ты первый, кто осмелился оскорбить меня и остаться при этом живым. Понимаешь, как тебе повезло в жизни?
– Даже если бы ты и попытался меня убить, и каким-то чудом у тебя бы это получилось, то мои слова стоили того. По крайней мере, ты их услышал со стороны, и твоё подсознание будет теперь думать над ними.
– Я тебя начинаю все больше и больше ненавидеть. Может, ты пояснишь свои обвинения?
– Здесь и пояснять нечего – оборотень стоял немного в стороне, а его взор был обращён на одно из окон на верхнем этаже его дома – Все ее счастье и все веселье это лишь маска на лице. Ты не видишь ее каждый день и не чувствуешь ее, чтоб знать, что она испытывает на самом деле.
– А ты значит знаешь?
– Уж точно я об этом знаю больше, чем ты. И хоть раз в жизни послушай меня и попробуй воспринять мои слова всерьез. Она страдает и очень сильно. Она улыбается и говорит, что все теперь наладилось. Но нет, не наладилось. По крайней мере, не у неё.
– И в чем причина ее страданий?
– Ни в чем, а в ком.
– Как ты помнишь, она сама меня отвергла и просила навсегда исчезнуть из ее жизни. Она чётко озвучила своё отношение ко мне и свой страх перед моей сущностью – каждое произнесённое мною слово было тяжело произносить вслух, поскольку каждое из них отдавалось неимоверной болью в моей груди.
– В тот момент в ней говорили эмоции, а не здравый смысл. Ты и сам должен это понимать. За один день она узнала обо всем этом, да еще и чуть было не потеряла сестру. Как, по-твоему, она должна была отреагировать? – оборотень смотрел на мою мрачную фигуру пристальным и прожигающим взглядом, а затем тихим голосом добавил – Сейчас, когда она пришла в себя и отошла после всех произошедших событий, в ней снова говорит здравый смысл, который говорит о другом отношении к тебе. В прошлый раз она опиралась на эмоции и страх, который поглотил ее разум. Но теперь страх отошёл, оставив после себя эмоции и истинные чувства.
Я понимал весь посыл этого разговора с самого его начала, но пытался до последнего строить из себя дурака, отрицая очевидное. Признать ее чувства ко мне я никак не мог. Это бы разрушило мою стену безразличия и отстранённости, что могло привести к весьма плачевным последствиям. Я должен навести порядок в вампирских кругах, и объявить о своём возвращении. Но для этого мне надо навсегда распрощаться с этой жизнью. Все, что я имел, хотел иметь или чем дорожил, все это должно было остаться в прошлом. Если я хотел вернуть свою власть и всеми способами защитить Стефани от всевозможных угроз, то я не мог позволить себе иметь слабости. А как известно, любовь главная слабость в жизни любого. Стефани моя главная слабость и всегда ей будет до скончания времён. Рядом с ней я не смогу быть жестоким и беспощадным, поэтому я, как можно скорее, должен оставить ее и забыть о чувствах к ней. Наша короткая история была прощальным подарком на окончание моей нормальной и спокойной жизни обычного профессора истории. Отныне, Дэмиан Вайт был мёртв, а его место занял прежний хозяин этого разума. Я долго стоял и молчал, пока Райт пристально смотрел на меня. Видимо, он выжидал моего ответа на последнее его замечание, потому что уходить без него он точно не собирался.
Свет из дальнего окна на втором этаже дома отбрасывал тусклый отблеск света на белом одеяле выпавшего снега. Недалеко от окна располагались плотные заросли ежевики, которые даже в зимний период оставались густыми и непроходимыми. В тени стояла неизвестная фигура в белом костюме. Белоснежные и длинные волосы мужчины были зачёсаны назад в идеальной причёске. Острые черты лица отбрасывали слабую тень на снег, а в глазах, которые блестели зелёным и голубым светом играли блики гирлянд. Неизвестный смотрел на свет в окне на втором этаже и с довольной ухмылкой произнёс:
– Вот я и нашёл тебя, Стефания. А это означает, что все веселье только начинается.
Глава 25
США. Штат Нью-Йорк. Настоящее время.
Я медленно двигался в тени деревьев. Ее отдалённый, но такой близкий силуэт вызывал во мне противоречивые чувства. Сейчас она была похожа на ту девушку, которую я увидел в Праге. Ее волосы спадали чёрным водопадом на ее изящные плечи. Кожа золотистого цвета казалось немного бледнее, чем была в жизни из-за освещения и снега вокруг. Я видел, как она сидит с довольным лицом и водит оголёнными ступнями по поверхности воды в бассейне. Эта картина сводила меня с ума. Те, кто скажут, что красота и привлекательность девушки кроется в ее обнажённом виде, будут не правы. Истинная красота кроется в движениях и жестах девушки. Ее редкие участки оголённой кожи создают внутри желание увидеть и почувствовать все остальное, что кроется под слоем одежды. Нынешняя Стефани была совершенством во всех отношениях. Сочетание острого ума, силы и внеземной красоты не оставляли мне шанса не влюбиться в неё вновь. В этот раз это было что-то другое. Сама любовь была другой. Я буквально был одержим ею с самой нашей первой встречи. Я никогда не забуду, как увидел за окном ресторана женскую фигуру, которая несправедливо была обижена каким-то невежественным человеческим отбросом. Мое воспитание и моральные ориентиры никогда не позволили бы мне пройти мимо такой ситуации и не помочь. Я хотел всего лишь проявить галантность и помочь девушке в беде, но своим поступком изменил и свою и ее жизни. За тот момент, когда я поднял свои глаза и увидел это прекрасное лицо, эти карие глаза, пухлые губы и прямой нос я буду благодарить судьбу вечно. Я не стал тогда показывать свою одержимость ею, но единственное желание, которое овладело моим разумом, стало желание узнать ее и сблизиться с ней. Стефани, так звали ее в этот раз, что для меня стало ещё одним сюрпризом. В голове сразу всплыло множество образов, имён и эпох, в которых я встречал ее, но в которых мы не контактировали. В этот раз она была не похожа ни на одну из своих предшественниц. Лишь ее лицо и имя говорили об ее принадлежности ко всей этой истории. Когда я вернулся в Нью-Йорк, оказалось, что она работала на местного альфу, что выводило меня из себя. Райт был справедливым и никогда не лез без особых причин ни к кому. Но его присутствие в ее жизни меня изрядно напрягало. Он мог с ней сблизиться и переманить к себе. Хуже, чем это все, было то, что он мог рассказать Стефани всю правду, и я лишился бы ее, не успев узнать до конца. Я понимал, что рано или поздно, но это случится, и я сам должен буду ее отпустить. Но я оттягивал этот момент до последнего, надеясь как можно дольше сохранять эти нормальные человеческие отношения между нами. Когда она стала тянуться ко мне, я был, как никогда, счастлив. Впервые за пятьсот лет я стал чувствовать себя частью общества и почти что живым человеком. На какое-то мгновение я даже поверил, что это может довольно долго продлиться, пока она не стала сближаться с Райтом. Он был настоящей занозой, которая, в итоге, стала спасением для неё. Сейчас, смотря на них со стороны, я испытывал неимоверную боль внутри. Стефани сидела рядом с ним и громко смеялась. Ее смех эхом отдавался в окружающем пространстве. Райт кидал в мою сторону короткие взгляды все то время, что он сидел с ней рядом. Конечно же, он знал, что я стою рядом и наблюдаю. Я был благодарен ему за то, что он оставался невозмутимым и ни единым своим видом не выдал меня ей. Стефани ясно дала понять, что никогда не сможет принять меня, и наше знакомство было ошибкой. Я так не считал, и никогда не буду считать. Но раз ей так было лучше, то ради неё я исчезну. Та пустота, что теперь занимала тот остаток души, что была у меня внутри, причиняла жуткую боль. Я увидел, как она, взяв за руку Райта, широко улыбнулась ему, и они ушли в дом. Давно я так не радовался возможности больше не видеть что-либо. Картина ее счастливого лица ярко отпечаталась в моем сознании, и я попытался напомнить себе, что вся моя боль стоит ее нынешней улыбки. Уходить от дома так скоро мне почему-то не хотелось. Я все ещё пытался вернуть образ Стефани у бассейна и ее светящиеся счастьем глаза. Спустя некоторое время наблюдений за домом я окончательно убедился, что Стефани и ее сестра теперь в надёжных руках. Кейт была ещё более счастливой, чем ее сестра, что сразу рассеяло все мои сомнения по поводу моего выбора в ее адрес. Девочка не заслуживала смерти, так же, как и провести вечность во тьме. Она была слишком жизнерадостной и живой, поэтому подобная участь сломала бы ее. Жизнь в семье и в стае для неё более подходящий вариант, в чем я уже не раз убедился. Воспитанник Райта был слишком строг с девчонкой, но это было к лучшему. Таким образом она быстро научится контролю и будет достаточно сильным противником для любого врага. Собравшись с мыслями, я кинул последний взгляд на дом и повернулся в сторону тёмного леса.
– Решил уйти, молча? – за моей спиной послышался голос Райта, что не могло не удивить меня.
– Не хотел мешать вашему торжеству – я был невозмутим и спокоен. В своих словах я попытался изобразить максимальное безразличие ко всему происходящему.
– Нашему, или ее торжеству?
– Ее в первую очередь. Я думаю, ты должен это понимать.
– Что тебя привело сюда сегодня? Я думал, что ты уже где-нибудь на другом конце земного шара.
– Я там был, но пришлось вернуться по важному делу.
– Что за дело? – Райт заметно напрягся, и я заметил, как его глаза слабо сверкнули в ночи.
– Оно не касается вас и никак не угрожает всем вам.
– Я спрашиваю у тебя не об этом – Райт демонстративно фыркнул, намерено выражая мне свое недовольство – Если ты не понял, это был намёк на вопрос о помощи.
– Помощи?
– Господи, Вайт, тебе как будто пятнадцать. Я тебя спрашиваю, нужна ли тебе моя помощь.
– Даже так? Первый в истории вампир и альфа работают вместе заодно? Мне сложно представить более абсурдную ситуацию.
– Подобный дуэт у нас не так давно был. Поэтому данная перспектива звучит не так и абсурдно.
– В истории мира это точно произошло впервые и вряд ли когда-либо повторится.
– Ты мне как историк это говоришь или как первородный вампир?
– Как оба этих персонажа.
– Так в чем дело? Зачем ты здесь?
– Я хотел убедиться, что с ней все хорошо и Кейт осталась жива.
– Ты в любом случае знал, что Кейт останется жива.
– Да, но как она сейчас себя чувствует и приняла ли она себя новую, я не мог знать.
– Кейт справляется лучше Мэтта – губы волка поползли вверх, а выражение его лица мгновенно потеплело – На счёт неё можешь не переживать. По-моему, девушка нашла своё место в мире.
– Думаешь это то, что ей нужно было? Стая оборотней и жизнь со звериным началом внутри?
– А кто из нас не зверь внутри? – Райт скептически покосился в мою сторону, выгнув одну бровь – Многие люди хуже нас всех вместе взятых. Они убивают из прихоти или ради развлечений. Убивают друг друга в бессмысленных войнах и политических спорах. В свою очередь звери убивают либо ради пропитания, либо ради защиты.
– Довольно странная позиция – я недоверчиво покосился на оборотня – И если вы действительно не убиваете просто так, то мои подопечные выпивают человека, как банку газировки или чашку кофе с утра.
– Я не спорю с этим, но не все такие. Не зависимо от того оборотень ты, вампир или кто-то ещё, нам всем необходимо бороться самим с собой. Вопрос лишь в том, хватит ли на это внутренней силы духа.
– Я пытался бороться, но все это, по итогу, оказалось бесполезно. Ты это и сам знаешь, Райт.
– Да, боролся, и признаюсь тебе, я сначала презирал тебя. Но после всего произошедшего я, отчасти, понял тебя и стал немного уважать. Когда я узнал, что ты и есть великий и ужасный граф Дракула, то вначале отказывался в это верить. Меня с детства учили, что граф это всего лишь страшилка на ночь, как для людей, так и для нас.
– Как видишь, страшилка оказалась явью.
– Как раз наоборот. Оказалось, что нет никакой страшилки, а ты не состоишь из тьмы, убивая все живое.
– И откуда подобные выводы?
– Из личных наблюдений. Я делаю выводы только из собственных рассуждений и чутья, не опираясь на чье-то мнение.
– И что же оно тебе говорило на счёт меня?
– Что ты просто потерянная и несчастная душа, запертая внутри бессмертной оболочки или в твоём случае сундука, который был заперт изнутри.
– Заперт изнутри? Это как понимать? – я напрягся. Что-то в словах Райта меня задело за живое и вызвало странные и смешанные чувства.
– Что ты сам себя вгоняешь в эти рамки и делаешь себя тем, кого все боятся.
– Меня таким сделали. Разве ты не знаешь историю самого безумного и тёмного из всех дьявольских существ?
– Тогда почему последние двести лет ты жил, как самый обычный человек? Тебя ни один вампир или оборотень не смог вычислить. Ты был самым рядовым человеком и никаким образом не выдавал себя.
– И что с того? Я умею теряться при необходимости – я процедил свои слова с ненавистью и злостью. Я понимал, к чему ведёт Райт и чего он этим хотел добиться. Но всеми силами я старался изобразить свое неведение и непонимание ситуации.
– А то, чтоб потеряться так хорошо, нужно понимать, как это сделать и с помощью чего.
– Райт, твои намёки меня уже достали. Прекращай эти шарады и говори напрямую все, что хотел сказать.
– Хочешь напрямую? Пожалуйста – тон оборотня стал холодным и жёстким, а его глаза вновь загорелись – Ты сам не знаешь, какой ты и чего ты хочешь. Ты пытаешься убедить весь мир в своей тёмной и злой сущности, но сам ты таковым себя не считаешь. Ты бы хотел, чтоб тебя приняли и увидели настоящего, что Стефани и сделала. Поэтому ты в неё влюбился, поэтому она так дорога тебе и именно поэтому ты так поступил. Ты пожертвовал вашими отношениями и своей любовью ради ее жизни. Это о многом говорит мне, но самое главное, что это означает твою бескорыстную и настоящую любовь к ней.
– Эта любовь принесла только боль. Как мне, так и ей.
– Уверен? Мне кажется, что ты немного лукавишь сейчас.
– Даже если и так, то так будет лучше для всех нас.
– Или для тебя?
– Если бы я делал то, что лучше для меня, она сейчас бы была рядом со мной.
– Ты не прав – Райт продолжал настаивать на своём, не желая сдавать свои позиции – Ты решил сдаться и не бороться за Стефани и ее любовь, лишь бы больше не испытать боль от ее страха и непринятия тебя. Ты боишься быть отвергнутым ею, поэтому ты отвергаешь ее первый.
– Райт, заканчивай свою психотерапию. Психоаналитик из тебя хуже, чем банкир.
– А банкир из меня, между прочим, достаточно успешный – оборотень довольно ухмыльнулся – Ты же понимаешь, что своим отношением делаешь ей больно?
– Она счастлива и ее лицо сегодня излучало радость. О какой боли ты говоришь?
– Какой же ты идиот. Наверное, самый древний из всех существовавших в мире идиотов.
– Полегче со словами, Райт. Я ведь могу вспомнить о нашей многовековой вражде.
– Попробуй – по лицу Райта я видел, что ему доставляли огромное удовольствие издёвки в мой адрес и моя бурная реакция на них – Я даже готов на это посмотреть.
– Да пошёл ты – прошипел я с раздражением – Ты первый, кто осмелился оскорбить меня и остаться при этом живым. Понимаешь, как тебе повезло в жизни?
– Даже если бы ты и попытался меня убить, и каким-то чудом у тебя бы это получилось, то мои слова стоили того. По крайней мере, ты их услышал со стороны, и твоё подсознание будет теперь думать над ними.
– Я тебя начинаю все больше и больше ненавидеть. Может, ты пояснишь свои обвинения?
– Здесь и пояснять нечего – оборотень стоял немного в стороне, а его взор был обращён на одно из окон на верхнем этаже его дома – Все ее счастье и все веселье это лишь маска на лице. Ты не видишь ее каждый день и не чувствуешь ее, чтоб знать, что она испытывает на самом деле.
– А ты значит знаешь?
– Уж точно я об этом знаю больше, чем ты. И хоть раз в жизни послушай меня и попробуй воспринять мои слова всерьез. Она страдает и очень сильно. Она улыбается и говорит, что все теперь наладилось. Но нет, не наладилось. По крайней мере, не у неё.
– И в чем причина ее страданий?
– Ни в чем, а в ком.
– Как ты помнишь, она сама меня отвергла и просила навсегда исчезнуть из ее жизни. Она чётко озвучила своё отношение ко мне и свой страх перед моей сущностью – каждое произнесённое мною слово было тяжело произносить вслух, поскольку каждое из них отдавалось неимоверной болью в моей груди.
– В тот момент в ней говорили эмоции, а не здравый смысл. Ты и сам должен это понимать. За один день она узнала обо всем этом, да еще и чуть было не потеряла сестру. Как, по-твоему, она должна была отреагировать? – оборотень смотрел на мою мрачную фигуру пристальным и прожигающим взглядом, а затем тихим голосом добавил – Сейчас, когда она пришла в себя и отошла после всех произошедших событий, в ней снова говорит здравый смысл, который говорит о другом отношении к тебе. В прошлый раз она опиралась на эмоции и страх, который поглотил ее разум. Но теперь страх отошёл, оставив после себя эмоции и истинные чувства.
Я понимал весь посыл этого разговора с самого его начала, но пытался до последнего строить из себя дурака, отрицая очевидное. Признать ее чувства ко мне я никак не мог. Это бы разрушило мою стену безразличия и отстранённости, что могло привести к весьма плачевным последствиям. Я должен навести порядок в вампирских кругах, и объявить о своём возвращении. Но для этого мне надо навсегда распрощаться с этой жизнью. Все, что я имел, хотел иметь или чем дорожил, все это должно было остаться в прошлом. Если я хотел вернуть свою власть и всеми способами защитить Стефани от всевозможных угроз, то я не мог позволить себе иметь слабости. А как известно, любовь главная слабость в жизни любого. Стефани моя главная слабость и всегда ей будет до скончания времён. Рядом с ней я не смогу быть жестоким и беспощадным, поэтому я, как можно скорее, должен оставить ее и забыть о чувствах к ней. Наша короткая история была прощальным подарком на окончание моей нормальной и спокойной жизни обычного профессора истории. Отныне, Дэмиан Вайт был мёртв, а его место занял прежний хозяин этого разума. Я долго стоял и молчал, пока Райт пристально смотрел на меня. Видимо, он выжидал моего ответа на последнее его замечание, потому что уходить без него он точно не собирался.
