Прощание с Лил и Мией было тяжелым, но по разным причинам. Глаза Мии были красными из-за бессонной ночи. Она до последнего пыталась отговорить меня от моего решения, просила остаться в замке. Я не могла ничего ей сказать, лишь крепко обняла, надеясь, что это были не последние наши объятия. Далила вела себя куда хуже. Гордо вздернув подбородок, она делала вид, что все происходящее ее никак не касается. Правда, когда я подошла к ней и тихо сказала: «Береги сестру», ее нижняя губа дрогнула и она кинулась ко мне, обвив шею руками, при этом спросив шепотом:
— А кто будет беречь тебя?
У меня не было ответа для нее, но я попробовал пошутить:
— Не сведи с ума Абраама, пока нас не будет.
Отец назначил командующим замком своего старого и верного воина Абраама. Все в Лингорхолле знали его и уважали, так что замок оставался в надежных руках. Лил довольно усмехнулась, а я улыбнулась ей и отошла к поджидавшей лошади. С моей Далью мы были вместе уже два года. Терпеливая и резвая, она была прекрасной спутницей в любом походе. С ней мы изучили все окрестные луга и леса.
Поглаживая белоснежную гриву, я смотрела, как пресветлый бог Лингор дарил свое благословение генералам армии, в их числе был и Лемюэль. Когда очередь дошла до него, Лингор коснулся правой ладонью склоненную в поклоне голову и Лема озарил свет. Его макушка заискрилась, а на мое лицо упал солнечный блик, видимо, отраженный от доспехов. Я зажмурилась и почувствовала тепло от собственного благословения отца. Он дал мне его накануне вечером, за закрытыми дверьми своего кабинета, пока мы были одни. Тогда Лингор поведал мне о том, что в бой я пойду под командованием генерала Лемюэля.
— Он один из лучших воинов, которых я знал за всю жизнь. Под его началом ты будешь в полной безопасности, — рассуждал отец, вытянув ноги ближе к камину.
Я сидела в кресле рядом, следя за игрой пламени. У меня не было никаких причин возражать отцу. Его решение и правильное, и логичное, а то, какие отношения связывали меня и Лема, меркло на фоне надвигающейся бури с юга наших земель.
— Конечно, отец, — кивнула я, почувствовав его взгляд на себе.
— Позволишь мне даровать тебе благословение?
Это мне надо было спрашивать, могу ли я претендовать на такое?
— Разве перед боем благословение не получают лишь генералы и самые выдающиеся воины?
Лингор усмехнулся, отблески от огня играли на его лице, делая похожим на самого обычного человека, уютно греющегося у камина в пасмурный вечер. Как жаль, что мы не обычные люди.
— Ты все же моя дочь, Иоланда. Должны же у тебя быть некоторые привилегии?
Ответ отца вызвал у меня улыбку. Нечасто от него можно услышать подобные слова. Я опустилась на колени перед креслом Лингора, мой подбородок упал на грудь.
— Честь для мене принять твое благословение, отец.
В ту секунду я почувствовала, как головы коснулась большая ладонь. От нее исходили магические вибрации, которые распространялись по всему телу и дарили тепло. На сердце стало спокойнее. Ушло волнения, и я поняла, что спать этой ночью буду без сновидений.
Могло ли благословение Лингора спасти кого-то от смерти? Этого не скажет вам ни один бог. Судьба неуправляема. Благословение отца могло помочь в принятии решений, сделать увереннее, отвести от беды, но и то, если ты услышишь свой внутренний голос. У самих прествелых богов было особое чутье, простые люди часто называли его шепотом Богини. Именно поэтому войны в нашем мире велись очень долго. Каждый бог был искусен и мудр. Даже темный.
Когда стены Лингорхолла засияли за нашими спинами, высветленные солнцем, стоял уже полдень. Мы задержались, поэтому, как мне сообщил Лемюэль, придется продолжать путь и после заката, чтобы на завтра не загнать лошадей, а пешие не переутомились.
Другие воины не вступали со мной в разговор. Не то чтобы я очень этого хотела, но ощущала, что их отношение ко мне иное. Несмотря на то, что они знали — я могу за себя постоять на поле боя, я оставалась не только женщиной, но и дочерью пресветлого Лингора. Пусть я и не была его наследницей, так как во мне не текла магия, но все-таки факт нашего родства не мог не влиять на их отношение.
— А кто будет беречь тебя?
У меня не было ответа для нее, но я попробовал пошутить:
— Не сведи с ума Абраама, пока нас не будет.
Отец назначил командующим замком своего старого и верного воина Абраама. Все в Лингорхолле знали его и уважали, так что замок оставался в надежных руках. Лил довольно усмехнулась, а я улыбнулась ей и отошла к поджидавшей лошади. С моей Далью мы были вместе уже два года. Терпеливая и резвая, она была прекрасной спутницей в любом походе. С ней мы изучили все окрестные луга и леса.
Поглаживая белоснежную гриву, я смотрела, как пресветлый бог Лингор дарил свое благословение генералам армии, в их числе был и Лемюэль. Когда очередь дошла до него, Лингор коснулся правой ладонью склоненную в поклоне голову и Лема озарил свет. Его макушка заискрилась, а на мое лицо упал солнечный блик, видимо, отраженный от доспехов. Я зажмурилась и почувствовала тепло от собственного благословения отца. Он дал мне его накануне вечером, за закрытыми дверьми своего кабинета, пока мы были одни. Тогда Лингор поведал мне о том, что в бой я пойду под командованием генерала Лемюэля.
— Он один из лучших воинов, которых я знал за всю жизнь. Под его началом ты будешь в полной безопасности, — рассуждал отец, вытянув ноги ближе к камину.
Я сидела в кресле рядом, следя за игрой пламени. У меня не было никаких причин возражать отцу. Его решение и правильное, и логичное, а то, какие отношения связывали меня и Лема, меркло на фоне надвигающейся бури с юга наших земель.
— Конечно, отец, — кивнула я, почувствовав его взгляд на себе.
— Позволишь мне даровать тебе благословение?
Это мне надо было спрашивать, могу ли я претендовать на такое?
— Разве перед боем благословение не получают лишь генералы и самые выдающиеся воины?
Лингор усмехнулся, отблески от огня играли на его лице, делая похожим на самого обычного человека, уютно греющегося у камина в пасмурный вечер. Как жаль, что мы не обычные люди.
— Ты все же моя дочь, Иоланда. Должны же у тебя быть некоторые привилегии?
Ответ отца вызвал у меня улыбку. Нечасто от него можно услышать подобные слова. Я опустилась на колени перед креслом Лингора, мой подбородок упал на грудь.
— Честь для мене принять твое благословение, отец.
В ту секунду я почувствовала, как головы коснулась большая ладонь. От нее исходили магические вибрации, которые распространялись по всему телу и дарили тепло. На сердце стало спокойнее. Ушло волнения, и я поняла, что спать этой ночью буду без сновидений.
Могло ли благословение Лингора спасти кого-то от смерти? Этого не скажет вам ни один бог. Судьба неуправляема. Благословение отца могло помочь в принятии решений, сделать увереннее, отвести от беды, но и то, если ты услышишь свой внутренний голос. У самих прествелых богов было особое чутье, простые люди часто называли его шепотом Богини. Именно поэтому войны в нашем мире велись очень долго. Каждый бог был искусен и мудр. Даже темный.
Когда стены Лингорхолла засияли за нашими спинами, высветленные солнцем, стоял уже полдень. Мы задержались, поэтому, как мне сообщил Лемюэль, придется продолжать путь и после заката, чтобы на завтра не загнать лошадей, а пешие не переутомились.
Другие воины не вступали со мной в разговор. Не то чтобы я очень этого хотела, но ощущала, что их отношение ко мне иное. Несмотря на то, что они знали — я могу за себя постоять на поле боя, я оставалась не только женщиной, но и дочерью пресветлого Лингора. Пусть я и не была его наследницей, так как во мне не текла магия, но все-таки факт нашего родства не мог не влиять на их отношение.
