Вместе того, чтобы впечатлиться, я взвизгнула.
— Я вас напугал, барышня. Приношу свои извинения, — пробормотал старик, вылезающий на корточках из-под стола. Что именно он делал на полу, я до сих пор не знала, ведь задавать такие вопросы молодой княжне негоже.
После первого испуга я удивилась и подбежала, чтобы помочь ему подняться. Тогда теплая улыбка осветила лицо профессора, и, думаю, с тех самых пор она запала мне в душу. Своего деда, прославленного княза Лансере, участвующего в трех Южных войнах, я не знала. Он умер еще до моего рождения, а деда с маминой стороны мы похоронили, когда мне стукнуло пять. Я помню лишь траурное платье мамы и кучу носовых платков на ее коленях.
Наверное поэтому пожилой профессор быстро нашел ко мне расположение. Он походил на любимого дедушку из всех детских мечт. С одним лишь исключением: я уже давно не была ребенком, но оно и к лучшему. Я могла слушать истории профессора и все понимать. Я могла учиться у него, и не только истории, но и добрым наставлениям.
— Княжна Лансере, как мы рады вас видеть! — воскликнул охранник, что день и ночь сидел в холле и бдил за всеми входящими и выходящими, подскочил ко мне со своего табурета и низко поклонился.
— Добрый день, я пришла на лекцию по истории.
— Конечно, княжна. Вас проводить?
— Я еще помню дорогу, — улыбнулась, но уточнила: — Второй лекторий, верно?
— Верно, княжна.
Охранник снова поклонился, и я подумала, что надо было брать больше пряников. Отличное настроение располагало к тому, что хотелось одарить всех и вся.
Каблуки моих сапожек гулко стучали по паркету, разнося эхо шагов по длинному коридору. Чем ближе я подходила к учебным кабинетам, тем больше встречала людей, в основном — молодых мужчин, что обучались в университете. Они почти не обращали на меня внимания, привыкшие к свободным слушателям, да и многим было просто не до привлекательных барышень, ведь в их руках были книги, а рядом шли преподаватели, увлеченные ответами на вопросы студентов, и продолжавшие свои лекции уже на ходу.
Первым делом я решила поприветствовать профессора и направилась в его кабинет, которы он делил с геологической лабораторией, где, между прочим, порой и сам участвовал в исследованиях. Профессор рассказывал мне, что геология была его второй любовью после истории.
Остановившись около неприметной двери, что почти сливалась со стеной, я громко постучалась, но не получила ответа.
Из-за угла вывернул мужчина средних лет в твидом пиджаке и очках в золотой оправе. Он походил на преподавателя, и я осмелилась обратиться к нему:
— Прошу меня извинить, вы не видели сегодня профессора Светлого?
Мужчина резко остановился, смерил меня внимательным взглядом и отрывисто произнес:
— Никак нет, барышня, но у него сегодня лекция по истории, так что прячется где-то неподалеку.
На последни словах он усмехнулся, заставив меня ощутить неловкость. Я поблагодарила незнакомца, проводила его взглядов, и как только он скрылся из виду, постучала снова. Тишина.
Отчего-то мне не хотелось сдаваться и уходить. Я огляделась и, не увидев невольных свидетелей, повернула ручку. Дверь легко поддалась и с тихим скрипом открылась. Не долго думая, я прошмыгнула внутрь.
Лаборатория оказалась пустой, только сверкали залежи камней в высоких шкафах за стеклом.
Еще одна дверь, уже в кабинет профессора, находилась в углу большой комнаты. И она была приоткрыта. Вдруг профессор занят чтением и не слышал моего стука? Или же он задремал? Пару минут я размышляла, не зная, как поступить. С одной стороны, я уже зашла, с другой — мне не стоило мешать профессору, да и попала в лабораторию я без разрешения.
Отругав себя за несвойственное мне поведение, я решила все же выйти назад в коридор и пойти к лекторию, но вдруг услышала голоса из кабинета. Замерев на месте, я прислушалась, но с такого расстояния было сложно понять, кто говорит и о чем.
Ноги сами понесли меня вперед. Когда я поняла, что творю, то уже стояла буквально в метре от двери кабинета. Она полностью скрывала меня, но теперь я могла понять, о чем говорят внутри. Один из голосов принадлежал профессору Светлому, другой — более молодой — был мне смутно знаком, вот только, где я его слышала, понять не могла.
— Неинициированная энергия? Не может быть, — проговорил Константин Абрамович, а я замерла, почти не дыша. О чем он говорил? Какая еще энергия?
— Девочка и сама об этом не знает. Не беспокойтесь, я быстро все улажу.
— Это может быть опасно?
— Нет. Сделаю все сегодня. Она придет к вам на лекцию.
— Но как? — профессор был крайне удивлен, в то время как его собеседник отвечал абсолютно невозмутимо:
— Как я понимаю, она одна из ваших учениц.
— Кто же это?
Прежде, чем профессору ответили, я уже знала, о ком говорил его собеседник. Подсознание подкинуло мне странные картинки. Нападение черта, призраки, таинственной помощники доктора Дега. Все это мне не приснилось.
— Никто иная, как…
И тут дверь лаборатории резко открылась, на пороге возник молодой лаборант, насвистывая веселую песенку. Наши с ним взгляды встретились. Он замер, удивленно расширив глаза.
— Что вы… — пробормотал он, и я испуганно дернулась, предупреждающе поднимая руку вверх.
Чувствуя, как колотится сердце, я бегом вылетела в коридор, на ходу тихо извинившись. Лаборант проследил за моим побегом, но не сделал попытки остановить.
Я неслась по коридорам университета, словно за мной гналась стая волков, и замедлилась, лишь оказавшись в другом крыле. Корсет больно давил, сжимая ребра. Остановившись около окна, чтобы восстановить дыхание, я прикоснулась лбом к холодному стеклу. Это здорово меня остудило.
Только что я подслушала чужой разговор. Такое поведение было недопустимо. Меня застукали. Благо, вряд ли узнали, и что более важно — не поймали. Однако… все это меркло перед содержанием разговора. Как профессор и странности, что произошли со мной, связаны? И кто был вторым мужчиной в кабинете? Могу ли я теперь посетить лекцию профессора? Наверное, должна, даже если на душе мне неспокойно, а после следует задать Константину Абрамовичу вопрос.
Дорогие читатели, всех с Новым годом! Счастья и мира!
— Я вас напугал, барышня. Приношу свои извинения, — пробормотал старик, вылезающий на корточках из-под стола. Что именно он делал на полу, я до сих пор не знала, ведь задавать такие вопросы молодой княжне негоже.
После первого испуга я удивилась и подбежала, чтобы помочь ему подняться. Тогда теплая улыбка осветила лицо профессора, и, думаю, с тех самых пор она запала мне в душу. Своего деда, прославленного княза Лансере, участвующего в трех Южных войнах, я не знала. Он умер еще до моего рождения, а деда с маминой стороны мы похоронили, когда мне стукнуло пять. Я помню лишь траурное платье мамы и кучу носовых платков на ее коленях.
Наверное поэтому пожилой профессор быстро нашел ко мне расположение. Он походил на любимого дедушку из всех детских мечт. С одним лишь исключением: я уже давно не была ребенком, но оно и к лучшему. Я могла слушать истории профессора и все понимать. Я могла учиться у него, и не только истории, но и добрым наставлениям.
— Княжна Лансере, как мы рады вас видеть! — воскликнул охранник, что день и ночь сидел в холле и бдил за всеми входящими и выходящими, подскочил ко мне со своего табурета и низко поклонился.
— Добрый день, я пришла на лекцию по истории.
— Конечно, княжна. Вас проводить?
— Я еще помню дорогу, — улыбнулась, но уточнила: — Второй лекторий, верно?
— Верно, княжна.
Охранник снова поклонился, и я подумала, что надо было брать больше пряников. Отличное настроение располагало к тому, что хотелось одарить всех и вся.
Каблуки моих сапожек гулко стучали по паркету, разнося эхо шагов по длинному коридору. Чем ближе я подходила к учебным кабинетам, тем больше встречала людей, в основном — молодых мужчин, что обучались в университете. Они почти не обращали на меня внимания, привыкшие к свободным слушателям, да и многим было просто не до привлекательных барышень, ведь в их руках были книги, а рядом шли преподаватели, увлеченные ответами на вопросы студентов, и продолжавшие свои лекции уже на ходу.
Первым делом я решила поприветствовать профессора и направилась в его кабинет, которы он делил с геологической лабораторией, где, между прочим, порой и сам участвовал в исследованиях. Профессор рассказывал мне, что геология была его второй любовью после истории.
Остановившись около неприметной двери, что почти сливалась со стеной, я громко постучалась, но не получила ответа.
Из-за угла вывернул мужчина средних лет в твидом пиджаке и очках в золотой оправе. Он походил на преподавателя, и я осмелилась обратиться к нему:
— Прошу меня извинить, вы не видели сегодня профессора Светлого?
Мужчина резко остановился, смерил меня внимательным взглядом и отрывисто произнес:
— Никак нет, барышня, но у него сегодня лекция по истории, так что прячется где-то неподалеку.
На последни словах он усмехнулся, заставив меня ощутить неловкость. Я поблагодарила незнакомца, проводила его взглядов, и как только он скрылся из виду, постучала снова. Тишина.
Отчего-то мне не хотелось сдаваться и уходить. Я огляделась и, не увидев невольных свидетелей, повернула ручку. Дверь легко поддалась и с тихим скрипом открылась. Не долго думая, я прошмыгнула внутрь.
Лаборатория оказалась пустой, только сверкали залежи камней в высоких шкафах за стеклом.
Еще одна дверь, уже в кабинет профессора, находилась в углу большой комнаты. И она была приоткрыта. Вдруг профессор занят чтением и не слышал моего стука? Или же он задремал? Пару минут я размышляла, не зная, как поступить. С одной стороны, я уже зашла, с другой — мне не стоило мешать профессору, да и попала в лабораторию я без разрешения.
Отругав себя за несвойственное мне поведение, я решила все же выйти назад в коридор и пойти к лекторию, но вдруг услышала голоса из кабинета. Замерев на месте, я прислушалась, но с такого расстояния было сложно понять, кто говорит и о чем.
Ноги сами понесли меня вперед. Когда я поняла, что творю, то уже стояла буквально в метре от двери кабинета. Она полностью скрывала меня, но теперь я могла понять, о чем говорят внутри. Один из голосов принадлежал профессору Светлому, другой — более молодой — был мне смутно знаком, вот только, где я его слышала, понять не могла.
— Неинициированная энергия? Не может быть, — проговорил Константин Абрамович, а я замерла, почти не дыша. О чем он говорил? Какая еще энергия?
— Девочка и сама об этом не знает. Не беспокойтесь, я быстро все улажу.
— Это может быть опасно?
— Нет. Сделаю все сегодня. Она придет к вам на лекцию.
— Но как? — профессор был крайне удивлен, в то время как его собеседник отвечал абсолютно невозмутимо:
— Как я понимаю, она одна из ваших учениц.
— Кто же это?
Прежде, чем профессору ответили, я уже знала, о ком говорил его собеседник. Подсознание подкинуло мне странные картинки. Нападение черта, призраки, таинственной помощники доктора Дега. Все это мне не приснилось.
— Никто иная, как…
И тут дверь лаборатории резко открылась, на пороге возник молодой лаборант, насвистывая веселую песенку. Наши с ним взгляды встретились. Он замер, удивленно расширив глаза.
— Что вы… — пробормотал он, и я испуганно дернулась, предупреждающе поднимая руку вверх.
Чувствуя, как колотится сердце, я бегом вылетела в коридор, на ходу тихо извинившись. Лаборант проследил за моим побегом, но не сделал попытки остановить.
Я неслась по коридорам университета, словно за мной гналась стая волков, и замедлилась, лишь оказавшись в другом крыле. Корсет больно давил, сжимая ребра. Остановившись около окна, чтобы восстановить дыхание, я прикоснулась лбом к холодному стеклу. Это здорово меня остудило.
Только что я подслушала чужой разговор. Такое поведение было недопустимо. Меня застукали. Благо, вряд ли узнали, и что более важно — не поймали. Однако… все это меркло перед содержанием разговора. Как профессор и странности, что произошли со мной, связаны? И кто был вторым мужчиной в кабинете? Могу ли я теперь посетить лекцию профессора? Наверное, должна, даже если на душе мне неспокойно, а после следует задать Константину Абрамовичу вопрос.
Дорогие читатели, всех с Новым годом! Счастья и мира!
