Тогда король отправил его на Границу. Теперь, если ваша мама пытается хоть слово сказать поперек, Брун тут же угрожает, что под каким-нибудь предлогом пошлет вашего брата сражаться в Лес. А это… неминуемая гибель. Там, где Тьма поработила лесной народ, договориться с ним уже невозможно
— Вот же Тень! — вырвалось у меня (это ругательство?).
Я опять задремала, наслаждаясь чистой постелью и ароматами от волос и тела. Посмотреть бы на себя в нормальное зеркало.
Гута разбудила меня, когда за окном еще царила непроглядная ночь.
— Вы спрашивали, откуда я все знаю. Идемте со мной, госпожа.
— А что там? — изнемогая от любопытства, спросила я.
Мы стояли у совершенно глухой стены за гобеленом. Гута подбежала к двери из покоев принцессы, высунулась, прислушалась и вернулась ко мне. Она опустилась на колени, что-то сделала с едва заметно выступающим из побелки камешком, и часть стены почти бесшумно отъехала в сторону.
— Вау, — сказала я, — как в кино. Потайной ход?
— Да, очень старый, их в замке несколько, — тихо сказала Гута. — Там пауки. Не боитесь?
— Нет, — я легкомысленно махнула рукой. — Я только декана с нашего ай-ти фака боюсь.
— Да уж, — серьезно покивала служанка, — чего только в Лесу не водится. Идите за мной тихо, не разговаривайте. Его Величество призвали мага Герарда. Надеюсь, мы услышим что-нибудь, что вам поможет.
— Однако, — встревожившись, сказала я, — если так легко пройти по замку потайными ходами, значит, можно в любой момент проникнуть и к принцессе?
— Госпожа, — Гута покачала головой. — В замке много ходов, но никто, кроме меня, не знает об этом проходе. Не спрашивайте меня сейчас, откуда мне известна такая важная тайна, я расскажу вам все чуть позже. Если останусь жива. Я доверяю вам свою жизнь, принцесса, помните.
— А я тебе – свою, — сказала я.
Обменявшись понимающими взглядами, мы с Гутой вошли в узкий проход в стене. Гута несла факел. Воздух в тоннеле был затхлым, я с облегчением задышала всей грудью, когда мы остановились на пересечении двух проходов. Над «перекрестком» в стене зияло узкое прямоугольное отверстие, через него были видны звезды. Где-то поблизости заухала сова.
— На крыше живут сычи, — прошептала Гута. — Дальше мы пойдем в темноте. Стражи на стене могут увидеть отблески. Не бойтесь.
Служанка оставила факел в ржавом рожке. Я взяла ее за руку и пошла за ней по проходу. У следующего поворота Гута остановилась и указала на едва заметную щель в стене. Я заглянула в отверстие и увидела покои короля. Сквозь щель хорошо проникали голоса.
Я видела мага Герарда, стоящего ко мне лицом, и отчима, сидящего на кровати вполоборота. Король держал в руке кубок, в свете странных, розоватых факелов ярко поблескивали перстни на его руках и камни, которым был украшен кубок. Брун медленно заговорил, словно каждое слово давалось ему с трудом:
— Ты думаешь, это снадобье даст мне сон?
— Это очень сильный отвар, Ваше Величество, — молодой маг подобострастно поклонился.
Король отпил из кубка. Я видела его профиль, кожа на его лице казалась пергаментом.
— Сильный отвар? Как и тот, что вы приготовили для Илэль? Вы лжецы, — проскрипел Брун, — ты и твой отец. Филеас обещал мне, что сегодня ночью она будет здесь, в моих объятьях. Я ждал четыре года! И до сих пор ЖДУ!!!
Кубок полетел в стену. Король заметался по комнате. Герард поспешно наклонил голову и залепетал:
— Ваше Величество, служанки доложили, что в покоях принцессы меняли простыни, испачканные рвотой. Организм вашей падчерицы исторг снадобье, сваренное моим отцом, да будет Свет ему утешением.
— Вы никчемные маги, — прошипел Брун, останавливаясь прямо перед отверстием в стене, видимо, совершенно незаметным с той стороны. Красивое, породистое лицо короля было искажено болью. — Пророчество сбывается шаг за шагом. Она обрела магию, скоро достанется сильнейшему. Как я это переживу?
— Ваша страсть опасна… — Герард покачал головой. — Принцесса стала слишком заметной персоной. У Домина к ней свой интерес.
— Какой? Ну же! Говори! Ты был заодно со своим безумным папашей, вечно переводившим дорогие зелья в своей лаборатории! Ты все наверняка знаешь! Ну, отвечай, когда с тобой говорит король! — прорычал Брун.
— Что я могу знать? — пронял Герард. — Лишь мелкие слухи… обрывки информации. У моего батюшки покойного, — Герард всхлипнул, — насчет принцессы план был… а какой точно, не ведаю. Скорее всего, сюда прибудет Инквизитор в сопровождении экзорциста, одного из жрецов Храма Семи Богов. Состоится суд. Если будет доказано, что магия принцессы чиста, нас оставят в покое. Если обнаружатся следы Лесного волшебства, особенно если будет доказано, что Илэль пользуется им осознанно…
— Если Илэль признают чистой, проклятой объявят мою дочь.
— Верно, Ваше Величество. Тут мы словно по лезвию бритвы идем.
— Червяк, — негромко проговорил Брун с презрением. — Кому ты все-таки служишь?
— Только вам, эар. Выдайте принцессу замуж, — вкрадчиво предложил Герард.
— Что?!
— Я понимаю, как вам неприятна сама мысль об этом, Ваше Величество, — вкрадчиво сказал маг. — Но вы ведь знаете, что при заключении брачного договора с правильным обрядом во славу Семи происходит разделение и преумножение магии. Вам не нужна магия Илэль, вам нужно… другое, а кто-то весьма охотно на ней женится. Найдите принцессе мужа, полностью вам покорного. Когда брак состоится, сделайте ее своей любовницей.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, глупец! Я не смогу передать ее в объятья другого мужчины! Илэль принадлежит мне! Ее первая ночь принадлежит мне! Если бы не это чертово пророчество и ее защита, я бы давно…
— Вам никак не светит ее первая ночь, господин мой. Вы сами это понимаете. Уговорами вы ничего не добились, угрозами тоже. Даже снадобье на нее не подействовало, — сухо сказал маг. — Чего бы вам ни хотелось, господин мой, лучше довольствоваться меньшим, получить желаемое с некоторыми…. уступками. Подумайте. Не все знатные мужчины королевства похожи на упрямца эра Алана. Есть такие, кто охотно одолжат вам свою жену… после. Главное, иметь влияние на этого человека, пообещать ему что-нибудь весомое. В браке магия растворится и преумножится, и все забудут о пророчестве.
— Нет!!! На это я не пойду!
— Тогда подкуп Инквизитора. Но здесь как повезет. Инквизитор может дать отсрочку, а вы – обет, что из Илэль будет изгнана вся нечистая магия. Тут есть одно «но». Вам придется отправить принцессу в монастырь, а там территория чужого влияния. Жрицы при храмах – девицы неуступчивые. Итак, два пути. Решайте.
Король думал. На лице его отображалась внутренняя борьба. Я стояла за стеной ни жива ни мертва. Бедная Илэль. Два года находиться под психологическим давлением, пережить сексуальный харассмент, а потом еще и это?! Ну нет! Жива буду… в смысле, пока я в коме – не допущу.
— Ты прав, — тихо сказал Брун. — Иди. Подождем суда... и выберем одно из двух зол. Я награжу тебя, маг, если все сложится... хорошо.
Герард вышел. Король сел на кровать и сжал голову руками.
— Гута, тут есть зеркало? — спросила я, когда мы со служанкой вернулись в мои покои.
— Конечно, госпожа.
— Покажи мне его. Хочу на себя посмотреть.
Служанка сложила ширму в углу комнаты, и я увидела туалетный столик с большим зеркалом. Я подошла и посмотрела на себя… на Илэль. Да, я поняла, почему чуть не спятил бедный король и отчего эр Алан провожал таким взглядом Илэль, когда ее уводили от него прочь в день неудачного сватовства. На меня смотрела зеленоглазая девушка, светловолосая, с высокими скулами, тонкой талией, красивой грудью и плавными бедрами. Нет, не красавица в привычном понимании, а гораздо… лучше. Мне самой хотелось не отрываясь рассматривать это резко вылепленное лицо с чувственными губами и трепещущими крыльями носа, что же говорить о мужиках? Вот только откуда этот чудный образ в моем воображении? Я хрупкая невысокая брюнетка, кареглазая, с узким личиком.
Гута устроилась у камина на нескольких теплых одеялах. Я немного поворочалась в кровати, размышляя над услышанным и увиденным, а потом крепко заснула.
Н-да, а утро действительно выдалось мудрёным.
— К сожалению, появились признаки, свидетельствующие об ухудшении состояния пациентки.
— Но почему, Игорь Денисович, почему? Ей ведь стало лучше?!
— Мне... мне жаль.
Дила и Мабета заявились, когда даже я, почетная соня, выспалась. У меня, конечно, ночь выдалась бурной, но судя по виду двух служанок, мое времяпрепровождение ни в какое сравнение с их насыщенной личной жизнью не шло. Дила хотя бы пыталась прикрыть засосы на шее воротничком с мелкой вышивкой, а низенькая пухленькая Мабета, откровенно клюя носом и облизывая припухшие губы, еле держалась на ногах. Девицы заскочили в мои покои, с удивлением покосились на отмытую и, видимо, теперь неузнаваемую Гуту и присели в поклоне. Я встала из креслица, в котором сидела, любуясь лесным пейзажем (совсем близко, за стеной из белого камня шумел кронами тот самый Лес, Гута по секрету призналась, что принцессу специально поселили рядом с чащей – так легче было обвинять ее в сумасшествии).
Я молчала. В напряженной тишине (камеристки сначала хихикали, вероятно, относя странное молчание Илэль к ее «заскокам») я медленно обошла вокруг девиц, внимательно их изучая, даже заглянула Диле за воротник. Та загримасничала, изобразив лицом святую деву-великомученицу, Мабета попыталась развести глаза от переносицы.
Обход продолжался. Я подняла глаза к потолку, словно что-то просчитывая. Девицы явно занервничали. Гута скромно сидела в уголке, вышивая на своем новом платье узоры, как она выразилась, более подобающие простой девушке, пусть даже и личной фрейлине. До Дилы вдруг дошло. Она округлила глаза, ткнула Мабету в пухлый бочок и что-то ей прошептала, указывая на подвальную служанку. Мабета «проснулась», уставилась на Гуту и озадаченно раскрыла ротик.
— Что-то не так? — любезно поинтересовалась я.
— Все так, госпожа, — медовым голосом произнесла Дила. — Как вам спалось?
— О, отлично! Вашими стараниями. А вам с Мабетой? — Я подняла спутанную прядь пухленькой камеристки, подержала ее на весу и бросила, брезгливо вытерев пальцы о вышитый передник девицы.
Дила проигнорировала мой намек и опять состроила страдальческую гримасу, мол, «как мы от вас устали, Ваше Безумие»:
— Ваше Высочество, распорядиться о завтраке?
— Нет, Дила, Гута меня накормила.
— Эта оборванка? — вырвалось у девицы. — Вы ели из ее рук?
— Хм… — я подошла к Мабете, подергала за шнуровку, вдетую вкривь и вкось на аппетитной груди камеристки, задумчиво переместила взгляд на аккуратно одетую и причесанную Гуту. — Ну не такая уж оборванка, как я погляжу, смотря с кем сравнивать.
Мабета таращилась на меня с нескрываемым ужасом, хлопая глазами. Дила начала заметно раздражаться:
— Госпожа, мы ваша личная прислуга. Подавать вам завтрак… и платье… и воду для умывания – это…
— Все это сделала Гута. Я очень довольна. Ночь удалась, не так ли, Дила?
Девица так ничего и не поняла. По ее виду было ясно, что она просто дожидается, когда у всегда покорной барышни закончится очередной заскок.
— Какие будут распоряжения, Ваше Высочество? — она даже имела наглость немного повысить голос.
— Так какие… — я пожала плечами, — распоряжение одно: видеть вас с Мабетой я больше не желаю. Я бы с удовольствием определила вас на место Гуты, чистить нужники, но, боюсь, меня неправильно поймут. Вы бросили меня в трудную минуту, переложили на другого человека свои обязанности, а ведь это нарушение должностной инструкции.
— Мы оставили тут Гуту!
— Именно. Целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу. Теперь – вон! Обе! Уволены!
— Ваше Высочество, — возмущенно воскликнула Дила, — нас назначил к вам сам король! Его Величество будут недовольны!
— Их Величества, — лениво сказал я, — могут отправляться в… Лес. Король мне больше не указ. Магия моя проснулась. Я … как там… сокровище королевства.
— Сокровище?! Да вы сумасшедшая! — презрительно бросила камеристка, выдирая у Мабеты свою руку, за которую та уже несколько минут тянула подругу к выходу. — Король нас о таком предупреждал. Ай!
В следующую секунду я уже тащила наглую девицу к тазу с водой, в котором плавали лепестки роз. В этом сне у меня преимущества: я довольно крепка и сильна, наверное, Илэль действительно любила свежий воздух и стрельбу из лука.
— А об этом он тебя предупреждал? — Я несколько раз окунула камеристку лицом в воду. Девушка заверещала на одной ноте, кажется, она действительно здорово напугалась. — О том, что однажды…. плюх… когда мне исполнится восемнадцать… громкое бульканье под водой … я устану терпеть весь этот… произвол?! И как только моя магия ко мне придет… подыши, милочка, и продолжим водные процедуры! Он предупреждал о том, что когда я обрету магию, я больше не позволю обращаться с собой, как с дурочкой?!
Я отпустила мокрую, всклокоченную девицу и пинком придала ей ускорение в направлении выхода. Мабета уже прыгала возле двери, воя на одной ноте и воюя с засовом, который немного раньше (чтобы нам не помешали) тихо задвинула Гута.
— И передайте батюшке, меня он тоже не получит! Ни завтра, ни послезавтра, ни вообще! — рявкнула я вслед камеристкам. — Уф! Знаешь, Гута, я всегда была мелкая. У меня есть парень, Артем. Он очень красивый. Вокруг него вечно девчонки вьются, одна просто настоящий террор устроила, пытаясь его у меня отбить. Стыдно признаться, но мне всегда хотелось… вот так… чтобы запомнили, что не всем можно безнаказанно хамить. Ладно, ладно, больше не буду.
Гута смотрела на меня с восторгом.
— Сейчас узнают, что Илэль показала зубы, и набегут, — мрачно спрогнозировала я. — «Принцесса, к ноге». И что дальше делать? Как защищаться? Есть ли у меня Дар? Я ничего не помню!
Девушка обеспокоенно кивнула и задумалась.
— Идемте, Ваше Высочество, — Гута потянула меня за руку к гобелену. — Пройдем тайным ходом, здесь есть еще одна дверь.
— Даже не удивляюсь уже. Куда мы идем?
— Как куда, принцесса?! В библиотеку, конечно!
… — Вот! — Гута плюхнула передо мной на стол толстенную книгу. Фолиант исторг облачко пыли. — История магии с древних времен и по наши дни.
Я почувствовала, что у меня заныли зубы. Историю я еще со школы недолюбливаю.
— А нет краткого пересказа? — уныло спросила я, заглядывая под обложку.
Гута обреченно вздохнула и сказала:
— Не поняв истории, вы и смысл магии не поймете. То есть… не вспомните.
Служанка бросила на меня быстрый взгляд и опустила глаза. Я помялась и спросила, оглядываясь:
— Нас тут не подслушают?
Гута привела меня сюда по проходу внутри стены. Мы вышли из хода в узком закутке за полками. В библиотеке было пусто, ее довольно хорошо освещали розоватые факелы. Я прикоснулась к рожку одного из них возле пламени, он был холодным. Факелы гасли, когда я отходила от рядов, и вспыхивали, когда приближалась – неплохая экономия… магии? Насколько я успела заметить, пройдясь вдоль полок, в библиотеки хранилось довольно большое количество томов.
— Мы услышим, если кто-то войдет. Хранитель – пожилой человек, ходит, шаркая ногами. Нам лучше внимания к себе не привлекать, сейчас много глаз на вас глядит, Ваше Высочество, — объяснила камеристка.
— Вот же Тень! — вырвалось у меня (это ругательство?).
Я опять задремала, наслаждаясь чистой постелью и ароматами от волос и тела. Посмотреть бы на себя в нормальное зеркало.
Гута разбудила меня, когда за окном еще царила непроглядная ночь.
— Вы спрашивали, откуда я все знаю. Идемте со мной, госпожа.
— А что там? — изнемогая от любопытства, спросила я.
Мы стояли у совершенно глухой стены за гобеленом. Гута подбежала к двери из покоев принцессы, высунулась, прислушалась и вернулась ко мне. Она опустилась на колени, что-то сделала с едва заметно выступающим из побелки камешком, и часть стены почти бесшумно отъехала в сторону.
— Вау, — сказала я, — как в кино. Потайной ход?
— Да, очень старый, их в замке несколько, — тихо сказала Гута. — Там пауки. Не боитесь?
— Нет, — я легкомысленно махнула рукой. — Я только декана с нашего ай-ти фака боюсь.
— Да уж, — серьезно покивала служанка, — чего только в Лесу не водится. Идите за мной тихо, не разговаривайте. Его Величество призвали мага Герарда. Надеюсь, мы услышим что-нибудь, что вам поможет.
— Однако, — встревожившись, сказала я, — если так легко пройти по замку потайными ходами, значит, можно в любой момент проникнуть и к принцессе?
— Госпожа, — Гута покачала головой. — В замке много ходов, но никто, кроме меня, не знает об этом проходе. Не спрашивайте меня сейчас, откуда мне известна такая важная тайна, я расскажу вам все чуть позже. Если останусь жива. Я доверяю вам свою жизнь, принцесса, помните.
— А я тебе – свою, — сказала я.
Обменявшись понимающими взглядами, мы с Гутой вошли в узкий проход в стене. Гута несла факел. Воздух в тоннеле был затхлым, я с облегчением задышала всей грудью, когда мы остановились на пересечении двух проходов. Над «перекрестком» в стене зияло узкое прямоугольное отверстие, через него были видны звезды. Где-то поблизости заухала сова.
— На крыше живут сычи, — прошептала Гута. — Дальше мы пойдем в темноте. Стражи на стене могут увидеть отблески. Не бойтесь.
Служанка оставила факел в ржавом рожке. Я взяла ее за руку и пошла за ней по проходу. У следующего поворота Гута остановилась и указала на едва заметную щель в стене. Я заглянула в отверстие и увидела покои короля. Сквозь щель хорошо проникали голоса.
Я видела мага Герарда, стоящего ко мне лицом, и отчима, сидящего на кровати вполоборота. Король держал в руке кубок, в свете странных, розоватых факелов ярко поблескивали перстни на его руках и камни, которым был украшен кубок. Брун медленно заговорил, словно каждое слово давалось ему с трудом:
— Ты думаешь, это снадобье даст мне сон?
— Это очень сильный отвар, Ваше Величество, — молодой маг подобострастно поклонился.
Король отпил из кубка. Я видела его профиль, кожа на его лице казалась пергаментом.
— Сильный отвар? Как и тот, что вы приготовили для Илэль? Вы лжецы, — проскрипел Брун, — ты и твой отец. Филеас обещал мне, что сегодня ночью она будет здесь, в моих объятьях. Я ждал четыре года! И до сих пор ЖДУ!!!
Кубок полетел в стену. Король заметался по комнате. Герард поспешно наклонил голову и залепетал:
— Ваше Величество, служанки доложили, что в покоях принцессы меняли простыни, испачканные рвотой. Организм вашей падчерицы исторг снадобье, сваренное моим отцом, да будет Свет ему утешением.
— Вы никчемные маги, — прошипел Брун, останавливаясь прямо перед отверстием в стене, видимо, совершенно незаметным с той стороны. Красивое, породистое лицо короля было искажено болью. — Пророчество сбывается шаг за шагом. Она обрела магию, скоро достанется сильнейшему. Как я это переживу?
— Ваша страсть опасна… — Герард покачал головой. — Принцесса стала слишком заметной персоной. У Домина к ней свой интерес.
— Какой? Ну же! Говори! Ты был заодно со своим безумным папашей, вечно переводившим дорогие зелья в своей лаборатории! Ты все наверняка знаешь! Ну, отвечай, когда с тобой говорит король! — прорычал Брун.
— Что я могу знать? — пронял Герард. — Лишь мелкие слухи… обрывки информации. У моего батюшки покойного, — Герард всхлипнул, — насчет принцессы план был… а какой точно, не ведаю. Скорее всего, сюда прибудет Инквизитор в сопровождении экзорциста, одного из жрецов Храма Семи Богов. Состоится суд. Если будет доказано, что магия принцессы чиста, нас оставят в покое. Если обнаружатся следы Лесного волшебства, особенно если будет доказано, что Илэль пользуется им осознанно…
— Если Илэль признают чистой, проклятой объявят мою дочь.
— Верно, Ваше Величество. Тут мы словно по лезвию бритвы идем.
— Червяк, — негромко проговорил Брун с презрением. — Кому ты все-таки служишь?
— Только вам, эар. Выдайте принцессу замуж, — вкрадчиво предложил Герард.
— Что?!
— Я понимаю, как вам неприятна сама мысль об этом, Ваше Величество, — вкрадчиво сказал маг. — Но вы ведь знаете, что при заключении брачного договора с правильным обрядом во славу Семи происходит разделение и преумножение магии. Вам не нужна магия Илэль, вам нужно… другое, а кто-то весьма охотно на ней женится. Найдите принцессе мужа, полностью вам покорного. Когда брак состоится, сделайте ее своей любовницей.
— Ты не понимаешь, о чем говоришь, глупец! Я не смогу передать ее в объятья другого мужчины! Илэль принадлежит мне! Ее первая ночь принадлежит мне! Если бы не это чертово пророчество и ее защита, я бы давно…
— Вам никак не светит ее первая ночь, господин мой. Вы сами это понимаете. Уговорами вы ничего не добились, угрозами тоже. Даже снадобье на нее не подействовало, — сухо сказал маг. — Чего бы вам ни хотелось, господин мой, лучше довольствоваться меньшим, получить желаемое с некоторыми…. уступками. Подумайте. Не все знатные мужчины королевства похожи на упрямца эра Алана. Есть такие, кто охотно одолжат вам свою жену… после. Главное, иметь влияние на этого человека, пообещать ему что-нибудь весомое. В браке магия растворится и преумножится, и все забудут о пророчестве.
— Нет!!! На это я не пойду!
— Тогда подкуп Инквизитора. Но здесь как повезет. Инквизитор может дать отсрочку, а вы – обет, что из Илэль будет изгнана вся нечистая магия. Тут есть одно «но». Вам придется отправить принцессу в монастырь, а там территория чужого влияния. Жрицы при храмах – девицы неуступчивые. Итак, два пути. Решайте.
Король думал. На лице его отображалась внутренняя борьба. Я стояла за стеной ни жива ни мертва. Бедная Илэль. Два года находиться под психологическим давлением, пережить сексуальный харассмент, а потом еще и это?! Ну нет! Жива буду… в смысле, пока я в коме – не допущу.
— Ты прав, — тихо сказал Брун. — Иди. Подождем суда... и выберем одно из двух зол. Я награжу тебя, маг, если все сложится... хорошо.
Герард вышел. Король сел на кровать и сжал голову руками.
— Гута, тут есть зеркало? — спросила я, когда мы со служанкой вернулись в мои покои.
— Конечно, госпожа.
— Покажи мне его. Хочу на себя посмотреть.
Служанка сложила ширму в углу комнаты, и я увидела туалетный столик с большим зеркалом. Я подошла и посмотрела на себя… на Илэль. Да, я поняла, почему чуть не спятил бедный король и отчего эр Алан провожал таким взглядом Илэль, когда ее уводили от него прочь в день неудачного сватовства. На меня смотрела зеленоглазая девушка, светловолосая, с высокими скулами, тонкой талией, красивой грудью и плавными бедрами. Нет, не красавица в привычном понимании, а гораздо… лучше. Мне самой хотелось не отрываясь рассматривать это резко вылепленное лицо с чувственными губами и трепещущими крыльями носа, что же говорить о мужиках? Вот только откуда этот чудный образ в моем воображении? Я хрупкая невысокая брюнетка, кареглазая, с узким личиком.
Гута устроилась у камина на нескольких теплых одеялах. Я немного поворочалась в кровати, размышляя над услышанным и увиденным, а потом крепко заснула.
Н-да, а утро действительно выдалось мудрёным.
Глава 4
— К сожалению, появились признаки, свидетельствующие об ухудшении состояния пациентки.
— Но почему, Игорь Денисович, почему? Ей ведь стало лучше?!
— Мне... мне жаль.
Дила и Мабета заявились, когда даже я, почетная соня, выспалась. У меня, конечно, ночь выдалась бурной, но судя по виду двух служанок, мое времяпрепровождение ни в какое сравнение с их насыщенной личной жизнью не шло. Дила хотя бы пыталась прикрыть засосы на шее воротничком с мелкой вышивкой, а низенькая пухленькая Мабета, откровенно клюя носом и облизывая припухшие губы, еле держалась на ногах. Девицы заскочили в мои покои, с удивлением покосились на отмытую и, видимо, теперь неузнаваемую Гуту и присели в поклоне. Я встала из креслица, в котором сидела, любуясь лесным пейзажем (совсем близко, за стеной из белого камня шумел кронами тот самый Лес, Гута по секрету призналась, что принцессу специально поселили рядом с чащей – так легче было обвинять ее в сумасшествии).
Я молчала. В напряженной тишине (камеристки сначала хихикали, вероятно, относя странное молчание Илэль к ее «заскокам») я медленно обошла вокруг девиц, внимательно их изучая, даже заглянула Диле за воротник. Та загримасничала, изобразив лицом святую деву-великомученицу, Мабета попыталась развести глаза от переносицы.
Обход продолжался. Я подняла глаза к потолку, словно что-то просчитывая. Девицы явно занервничали. Гута скромно сидела в уголке, вышивая на своем новом платье узоры, как она выразилась, более подобающие простой девушке, пусть даже и личной фрейлине. До Дилы вдруг дошло. Она округлила глаза, ткнула Мабету в пухлый бочок и что-то ей прошептала, указывая на подвальную служанку. Мабета «проснулась», уставилась на Гуту и озадаченно раскрыла ротик.
— Что-то не так? — любезно поинтересовалась я.
— Все так, госпожа, — медовым голосом произнесла Дила. — Как вам спалось?
— О, отлично! Вашими стараниями. А вам с Мабетой? — Я подняла спутанную прядь пухленькой камеристки, подержала ее на весу и бросила, брезгливо вытерев пальцы о вышитый передник девицы.
Дила проигнорировала мой намек и опять состроила страдальческую гримасу, мол, «как мы от вас устали, Ваше Безумие»:
— Ваше Высочество, распорядиться о завтраке?
— Нет, Дила, Гута меня накормила.
— Эта оборванка? — вырвалось у девицы. — Вы ели из ее рук?
— Хм… — я подошла к Мабете, подергала за шнуровку, вдетую вкривь и вкось на аппетитной груди камеристки, задумчиво переместила взгляд на аккуратно одетую и причесанную Гуту. — Ну не такая уж оборванка, как я погляжу, смотря с кем сравнивать.
Мабета таращилась на меня с нескрываемым ужасом, хлопая глазами. Дила начала заметно раздражаться:
— Госпожа, мы ваша личная прислуга. Подавать вам завтрак… и платье… и воду для умывания – это…
— Все это сделала Гута. Я очень довольна. Ночь удалась, не так ли, Дила?
Девица так ничего и не поняла. По ее виду было ясно, что она просто дожидается, когда у всегда покорной барышни закончится очередной заскок.
— Какие будут распоряжения, Ваше Высочество? — она даже имела наглость немного повысить голос.
— Так какие… — я пожала плечами, — распоряжение одно: видеть вас с Мабетой я больше не желаю. Я бы с удовольствием определила вас на место Гуты, чистить нужники, но, боюсь, меня неправильно поймут. Вы бросили меня в трудную минуту, переложили на другого человека свои обязанности, а ведь это нарушение должностной инструкции.
— Мы оставили тут Гуту!
— Именно. Целиком и полностью поддерживаю вашу инициативу. Теперь – вон! Обе! Уволены!
— Ваше Высочество, — возмущенно воскликнула Дила, — нас назначил к вам сам король! Его Величество будут недовольны!
— Их Величества, — лениво сказал я, — могут отправляться в… Лес. Король мне больше не указ. Магия моя проснулась. Я … как там… сокровище королевства.
— Сокровище?! Да вы сумасшедшая! — презрительно бросила камеристка, выдирая у Мабеты свою руку, за которую та уже несколько минут тянула подругу к выходу. — Король нас о таком предупреждал. Ай!
В следующую секунду я уже тащила наглую девицу к тазу с водой, в котором плавали лепестки роз. В этом сне у меня преимущества: я довольно крепка и сильна, наверное, Илэль действительно любила свежий воздух и стрельбу из лука.
— А об этом он тебя предупреждал? — Я несколько раз окунула камеристку лицом в воду. Девушка заверещала на одной ноте, кажется, она действительно здорово напугалась. — О том, что однажды…. плюх… когда мне исполнится восемнадцать… громкое бульканье под водой … я устану терпеть весь этот… произвол?! И как только моя магия ко мне придет… подыши, милочка, и продолжим водные процедуры! Он предупреждал о том, что когда я обрету магию, я больше не позволю обращаться с собой, как с дурочкой?!
Я отпустила мокрую, всклокоченную девицу и пинком придала ей ускорение в направлении выхода. Мабета уже прыгала возле двери, воя на одной ноте и воюя с засовом, который немного раньше (чтобы нам не помешали) тихо задвинула Гута.
— И передайте батюшке, меня он тоже не получит! Ни завтра, ни послезавтра, ни вообще! — рявкнула я вслед камеристкам. — Уф! Знаешь, Гута, я всегда была мелкая. У меня есть парень, Артем. Он очень красивый. Вокруг него вечно девчонки вьются, одна просто настоящий террор устроила, пытаясь его у меня отбить. Стыдно признаться, но мне всегда хотелось… вот так… чтобы запомнили, что не всем можно безнаказанно хамить. Ладно, ладно, больше не буду.
Гута смотрела на меня с восторгом.
— Сейчас узнают, что Илэль показала зубы, и набегут, — мрачно спрогнозировала я. — «Принцесса, к ноге». И что дальше делать? Как защищаться? Есть ли у меня Дар? Я ничего не помню!
Девушка обеспокоенно кивнула и задумалась.
— Идемте, Ваше Высочество, — Гута потянула меня за руку к гобелену. — Пройдем тайным ходом, здесь есть еще одна дверь.
— Даже не удивляюсь уже. Куда мы идем?
— Как куда, принцесса?! В библиотеку, конечно!
… — Вот! — Гута плюхнула передо мной на стол толстенную книгу. Фолиант исторг облачко пыли. — История магии с древних времен и по наши дни.
Я почувствовала, что у меня заныли зубы. Историю я еще со школы недолюбливаю.
— А нет краткого пересказа? — уныло спросила я, заглядывая под обложку.
Гута обреченно вздохнула и сказала:
— Не поняв истории, вы и смысл магии не поймете. То есть… не вспомните.
Служанка бросила на меня быстрый взгляд и опустила глаза. Я помялась и спросила, оглядываясь:
— Нас тут не подслушают?
Гута привела меня сюда по проходу внутри стены. Мы вышли из хода в узком закутке за полками. В библиотеке было пусто, ее довольно хорошо освещали розоватые факелы. Я прикоснулась к рожку одного из них возле пламени, он был холодным. Факелы гасли, когда я отходила от рядов, и вспыхивали, когда приближалась – неплохая экономия… магии? Насколько я успела заметить, пройдясь вдоль полок, в библиотеки хранилось довольно большое количество томов.
— Мы услышим, если кто-то войдет. Хранитель – пожилой человек, ходит, шаркая ногами. Нам лучше внимания к себе не привлекать, сейчас много глаз на вас глядит, Ваше Высочество, — объяснила камеристка.
