- Что же делать?
- Искать лазейку, - пожал плечами аспид. - Лучше бы нам придумать легенду на то время, что мы здесь застряли… Хм…
Сашель смерил ее задумчивым взглядом, словно к чему-то примеривался. Это было по-настоящему страшно. Одри наконец-то пришло в голову, что древний аспид взял ее с собой, собираясь использовать, и неясно совсем, каким образом.
- Я… - промямлила девушка.
- Скажем всю правду, которую только можно, - решил аспид. - Ты — Одри Льюис, студентка исторического, а я твой профессор Саша Лаваль. И едем мы осматривать древние города.
- Вам нужно будет как-то доказать это, - заметила Одри, выдыхая украдкой.
- К счастью я большая умница, дитя мое, и никогда ничего не выбрасываю. - хмыкнул Сашель. - Давненько мне не приходилось быть Лавалем. Поехали, найдем гостиницу, передохнем и набросаем план действий.
* * *
С самого момента пробуждения у него раскалывалась голова, а езда в тряской машине только ухудшила дело. Причем винить Арвиджен мог только себя: что ему за забота о кошмарах Лизы?
Минувшим днем девушка действительно напугала его: погрузилась в сон, да так глубоко, что не добудиться — тряси-не тряси. Проводнику Арвиджен сказал, что Лиза устала. Однако, сон ее был неестественным. В своих кошмарах Лиза зашла слишком далеко, слишком глубоко. А потом Арвиджен так по-глупому ринулся спасать ее и впервые за столетия по-настоящему увидел чужой сон.
Такое и прежде случалось редко.
Бескрайняя пустыня, странная, словно нарисованная гуашью. Странные кактусы, похожие на истыканные иглами игольницы. И черная, обгоревшая фигура, манящая Лизу к себе. Фигура, бывшая по сути своей лишь воплощением страха, оказалась вдруг непозволительно материальной. Способной не только нарисовать в голове Лизы чудовищные картинки, но и запустить пальцы ей в грудь, намереваясь вырвать сердце. Девушка смертельно побледнела. Бросившись вперед, Арвиджен вырвал ее из рук черного чудовища. И тут это… существо обратило внимание на самого аспида!
Это был больше, чем заурядный ночной кошмар. Это было в высшей степени разумное существо, коварное, безупречно умеющее выбирать оружие. Захлебываясь, не в силах издать ни звука, Арвиджен тонул в собственном прошлом.
Если бы ему случилось выбирать девиз, тот бы звучал: без сожалений. Действительно, без сожалений. В его прошлом было немало дел как дурных, так и добрых, и раздумывать над каждым — вечности не хватит. Но тварь сумела откопать где-то по-настоящему горькие воспоминания, а заново переживать и… Была в прошлом и смерть немногочисленных друзей, и убийство матери, и даже женщина, обошедшаяся с Арвидженом немногим лучше, чем Седая Кела с Сашелем. И все это разом делало аспида беспомощным. Но больнее всего почему-то оказалось воспоминание о брате. Невозможность взыскать за смерить единственного по-настоящему близкого человека глодала его на протяжении тысячелетий.
Слабак! Слабак! Слабак! Слабак, потому что не способен забыть то чувство боли, беспомощности и бессмысленной злости. С этой мучительной мыслью — слабак! Слабак! Четырежды слабак! - Арвиджен все глубже погружался в темноту, вязкую, как мазут. Только нежное, едва ощутимое, почти примнившееся ему прикосновение губ к его губам привело в чувство, остановило это падение. Дальнейший сон был тягостным, но не таким, как те сожаления. Почти целительным. Только голова после пробуждения болела.
Арвиджен в зеркало бросил взгляд на Лизу, скорчившуюся на заднем сиденье. Она смотрела неотрывно в окно, челюсти плотно сжаты, бьется напряженная жилка на виске. Но — конечно же — она не жалуется. Молчит. Даже перестала называть его полным именем, что является не самым хорошим знаком. Кожа ее побледнела, и даже задорные веснушки померкли. Арвиджен отвел глаза и стал смотреть вперед, на пыльную дорогу.
Пожалуй, это молчаливое упрямство восхищало его в Лизе больше всего. Не сдаваться, упорно идти вперед и не просить о помощи. Хотя, последнее было просто глупо.
- Переночуем сегодня в буонге, - сказал проводник, отвлекая Арвиджена от размышлений.
- Где, простите?
- Буонг. Маленькая деревушка с колодцем.
- А-а, - кивнул Арвиджен. Деревушка значит. С колодцем. Буонг. Надо запомнить.
Килам вдруг показался ему совершенно чужим. А потом он сообразил, что в сущности ни разу не путешествовал. Состояв в свите Матиссы, он следом за принцем переезжал от замка к замку. Ну и неизмеримо давно он посетил Империю, тогда еще совсем юную, и за немалые деньги и локон императрицы Ангелики зачаровал замок Стагери и перстень императрицы. И нашим, и вашим, так сказать, из чистого интереса. Получалось, что за свою даже по змеиным меркам долгую жизнь он побывал всего в двух странах, до смешного похожих. Захотелось вдруг спросить, покидала ли она Рюнцэ до последнего времени, но он сдержался. Бросил снова короткий взгляд в зеркало. Лиза спала, свернувшись калачиком и обхватив себя за плечи. Этот ее сомнамбулизм пугал Арвиджена до дрожи.
* * *
Корабль плыл, кажется, неспешно, величественно рассекая волны. Горизонт ближе не становился, а единственными и весьма неверными ориентирами были буруны и чайки. И те, и другие двигались. Казалось, что до берега Амулета еще целая тысяча мучительно-долгих лет.
Фогаль чуть переменила позу, продолжая, впрочем, облокачиваться на леер верхней палубы. За ее спиной прохаживались пассажиры первого класса, кажется все, кроме одного. Фогаль пыталась высмотреть его с самого утра, но каюта была пуста, и палубы первого и второго классов тоже. Ниже, на палубу третьего класса она спускаться не рискнула, как и в машинное отделение, и уж конечно, в капитанскую рубку. По всей видимости, Ричард скрывался где-то там.
- Чудесная погода, верно?
Фогаль медленно повернула голову, про себя ругая навязчивую галлюцинацию. Элиза Адмар стояла, элегантно облокотившись на леер, одной рукой придерживая снежно-белую широкополую шляпу, украшенную голубыми лентами. В белых же брюках виттанийского фасона и синем летнем пальто она выглядела необычайно современно.
- Что вы здесь?…
- Поговорить пришла, - улыбнулась Элиза Адмар. - Навестить родню.
- Я отдала бумаги, как вы хотели. Что вам теперь нужно?
- Отдала, - кивнула Элиза Адмар. - А теперь возвращаешься на Амулет с заданием нашего любимого дедушки.
- Вам тоже интересно, почему я согласилась? - хмуро спросила Фогаль.
- О нет, я понимаю, почему ты согласилась, - хмыкнула Элиза Адмар. - Гораздо больше мне интересно, почему ты после всего до сих пор не поговорила с этим милым молодым человеком?
- После чего? - с подозрением уточнила Фогаль.
- Ну, знаешь, поцелуи, истинное имя и все такое. Но речь сейчас не о том, милая. У меня есть для тебя дело.
- О, чудесно! - фыркнула Фогаль. - Ничего другого я и не ждала.
- Это совсем нетрудное задание, девочка моя, - Элиза Адмар нежно коснулась ее руки. - Найди человека по имени Лин, он еще называет себя «Ловцом бабочек». Он может быть в Долине или в Ниддинге. У него есть кусочек головоломки.
- Что за кусочек головоломки? Какой головоломки?
Элиза Адмар очаровательно и обезоруживающе улыбнулась. Она, наверное, веревки из своего мужа вьет. Вила… Вьет… Как же с призраками сложно!
- У Лина хранится секрет ньольмана. Секрет, при помощи которого Седая Кела много веков назад заточила свою сестру и ее любовника в ледяную бусину. Секрет, который может помочь тебе в дальнейшем, девочка моя, и даже спасти жизнь. И поговори с Ричардом, ему это нужно. Он сейчас на корме.
Оттолкнувшись от леера, Элиза Адмар скрылась в толпе ярко одетых пассажиров. Еще несколько мгновений мелькали ее голубые ленты, но вскоре и они исчезли.
* * *
Гостиница была совсем маленькой и в очень киламском духе: глинобитное строение с низкими потолками, цветными балками и паркетными полами из драгоценного дерева. Это было одновременно здание очень роскошное и совершенно нищее. Здесь можно было заказать завтрак в постель, и в то же время простыни пахли гнилью и приторно-сладкими пряностями, призванными это скрыть.
- Ну и дыра, - вздохнула Одри. Нельзя сказать, что она чего-то ждала от маленького приграничного городка. И все же, обстановка удручала ее.
Линард, изучающий накрытый к обеду стол, посмотрел на нее с интересом. От этого внимательного взгляда как и всегда сделалось не по себе. Одри присела на стул и повторила, словно извиняясь:
- Просто дыра, верно?
- Извини, мы можем тут застрять, и надолго. Граница закрыта и... - Линард протянул руку за молочным пакетом (вот еще один признак того, что гостиница - просто дешевка). - Что это еще?
Движемая любопытством, главным ее пороком, Одри поднялась на ноги, обогнула стол и через плечо Линарда взглянула на пакет. На четырех его гранях с фотографии застенчиво улыбался молодой мужчина лет тридцати в нелепых квадратных очках, делающих его физиономию особенно наивной.
- Райто Дархафэ, 79 лет, пропал без вести чуть больше недели назад... - Линард сморщил нос. - Дархафэ... Дархафэ... Точно! малочисленное семейство боа, чистокровных. Понятия не имею, что он делал на границе с Киламом, но...
Его прервали голоса с улицы. Линард оттолкнул Одри, отедрнул штору и распахнул окно. Одри подошла, держасб за ушибленное плечо. На площади перед гостиницей собралась приличная толпа народа, включая санитаров с носилками, накрытыми несвежей простыней, и полицейских.
- Какое совпадение... - пробормотал Оинард и погладил Одри по плечу. - Прости, дорогая. Посиди здесь, мне нужно взглянуть, что там происходит.
- Но что там может...
Одри попыталась нагнать его, но Линард лишь указал пальцем на стул: «Посиди», и скрылся за дверью.
* * *
На улице было необычайно щумно и многолюдно для такого маленького городка. зеваки, как это всегда бывает в подобных случаях, собрались вокруг носилок, простыня соскользнула, и всякий желающий мог увидеть искаженное лицо с пакета. Линард пробился сквозь толпу к самому эпицентру. здесь полицейские безуспешно пытались утихомирить зевак. Глупо было называться и пытаться возмущаться, даже несмотря на то, что он все еще на территории Виттании. Здесь, на границе к змеям относились с не меньшей неприязнью, чем в Киламе.
Кстати, о змеях.
Сашель, стараясь не приближаться, оглядел тело на носилках. Райто Дархафэ больше не был боа, всего лишь обычный человек. В точности, как в столице. Сашель не удивился бы, если бы в спине молодого человека обнаружился след удара дампаром.
Полицеский наконец оттеснили толпу, и Сашель предпочел смешаться с нею и, не привлекая излишнее внимание, вернуться к гостинице. На лестнице он столкнулся с Одри.
- Что там случилось?
Нет, брать ее с собой было плохой, эгоистичной идеей.
- Нашли тело Дархафэ, - не вдаваясь в подробности сказал Сашель, садясь к столу допивать свой фрианкар. без молока.
- Все так же, как в столице? - спросила Одри. - Зачарованный кинжал и ожившие мертвецы?
Сашель промолчал.
- Может быть, все все же расскажете - правду расскажете - чего вы боитесь? - спросила Одри. - Чтобы и я могла бояться вместе с вами. Древние секреты, чародие, это очень любопытно, но совершенно непонятно.
Она стояла, опираясь рукой на стол, склонив голову к плечу. Сашель не отличался ростом и давно привык смотреть на людей снизу вверх, но сейчас это отчего-то особенно раздражало. аккуратно, едва звякнув, положив ложечку на блюдце, Сашель указал на стул.
- Сядь.
Одри послушно села.
- И что ты хочешь знать, девочка?
Одри замялась.
- Боже, только не говори, что все, - вздохнул Сашель. - Хорошо, хорошо...
Поднявшись, он прошел по номеру, оказавшемуся таким крошечным и убогим. Остановившись, прикрыл глаза, вызывая в памяти образы далекого, небывало далекого прошлого.
- Я родился не здесь. Я не принадлежу этому миру. И когда я говорю, что не принадлежу этому миру, то имею в виду - буквально. Я амади, и мой народ живет в... другой сфере.
- Я думала, это ложная теория, - тихо сказала Одри.
- О, пара удачно оброненных фраз, и людей можно убедить в чем угодно, - фыркнул Сашель. - Примерно так же я убедил людей лет триста тому назад, что солнце вращается вокруг земли.
- Но если вы не отсюда, то где родились? и когда?
Скользкий вопрос, надо сказать. Сашель сел на подоконник, так и не открыв глаза.
- Более двух тысяч лет назад мы - мой род - были изгнаны. Совет семейств постановил, что мы слишком часто вмешиваемся в дела других сфер. нас изгнали сюда, лишив возможности вернуться. И, думаю, вытравили нас из собственной памяти.
- Но как?... Я имею в виду, как можно перемещаться между этими "сферами"? По-моему, это антинаучно.
Сашель открыл один глаз. Одри сидела, подвинув стул к самому окну и подавшись вперед.
- Физически конечно невозможно, - кивнул Сашель. - Но амади с легкостью отказываются от плоти.
- О... - Одри протянула руку, словно желая убедиться, что он настоящий. Сашель отодвинулся.
- Я знавал многих, предпочитающих струиться водой и ветром, чистыми стихиями, всю свою жизнь. Какой-то панический страх перед собственной плотью. Хм. Так или иначе, эта особенность позволяла нам перемещаться между сферами, вселяясь в живых существ.
- О. А в каких? - в голосе Одри звучало напряженное любопытство.
- Догадайся, - хмыкнул Сашель.
- Змеи?
- Бинго!
Сашель открыл наконец глаза. Одри сидела, подавшись вперед, полная интереса и даже восхищения.
- Змеи достаточно примитивны, чтобы принять нас. И достаточно выносливы. За вычетом восприимчивости к температурам.
- Это позволяет вам превращаться в змей? - уточнила Одри.
- Именно так, - кивнул Сашель и, поднявшись, вновь прошелся по комнате. На ходу ему лучше думалось. - Шутка вот в чем: мы не принадлежали этому миру, а значит силами этого мира убить нас было невозможно. Но в конце-концов местные жители кое-что придумали.
- Дампар.
- Мне нравится с тобой разговаривать, - улыбнулся Сашель. - Ловишь на лету.
- Этот кинжал каким-то бразом аккомулирует магическую силу убитых змеев и полукровок?
- На-ле-ту! - Сашель изобразил бурную радость. - Только им можно убить меня.
- И как много осталось этих... амади? - спросила Одри чуть севшим голосом.
- Кроме меня? Один. всез прочих убили наши славные детки.
Сашель сел на край постели, взъерошил волосы и устало потер лоб.
- Они - кто бы они ни были - хотят убить меня. Весело, правда? Но, забудем обо мне, люди ведь хотят уничтожить мир и ввергнуть его в войну. Впрочем, люди этого хотят постоянно, и это утомляет.
Теплые пальцы коснулись его щеки. И тут же Одри отдернула руку.
- Мы размеремся, что происходит, верно?
Сашель устало вздохнул.
- Разберемся. Но для начала нужно пересечь границу. Завтра подумаем, как это сделать, а сегодня иди спать, - Сашель поднялся с кровати. - Спи, девочка. А мне нужно пройтись, подышать возухом.
И взъерошив ей волосы, как ребенку, Сашель поспешно вышел.
* * *
Стоя на корме, можно было смотреть, как бегут назад пенные буруны. Это странным образом успокаивало и смиряло головную боль, мучающую Ричарда с прошедшей ночи. Холодные брызги едва-едва освежали лицо.
- Как насчет чашечки фрианкара? - мягко поинтересовался голос, который Ричард меньше всего хотел сейчас услышать.
В его очевидно воспаленном мозгу боролись две мысли: мучительная подозрительность, заставляющая сомневаться в каждом слове и жесте, и страстное желание довериться Келе. Он обернулся.
- Искать лазейку, - пожал плечами аспид. - Лучше бы нам придумать легенду на то время, что мы здесь застряли… Хм…
Сашель смерил ее задумчивым взглядом, словно к чему-то примеривался. Это было по-настоящему страшно. Одри наконец-то пришло в голову, что древний аспид взял ее с собой, собираясь использовать, и неясно совсем, каким образом.
- Я… - промямлила девушка.
- Скажем всю правду, которую только можно, - решил аспид. - Ты — Одри Льюис, студентка исторического, а я твой профессор Саша Лаваль. И едем мы осматривать древние города.
- Вам нужно будет как-то доказать это, - заметила Одри, выдыхая украдкой.
- К счастью я большая умница, дитя мое, и никогда ничего не выбрасываю. - хмыкнул Сашель. - Давненько мне не приходилось быть Лавалем. Поехали, найдем гостиницу, передохнем и набросаем план действий.
* * *
С самого момента пробуждения у него раскалывалась голова, а езда в тряской машине только ухудшила дело. Причем винить Арвиджен мог только себя: что ему за забота о кошмарах Лизы?
Минувшим днем девушка действительно напугала его: погрузилась в сон, да так глубоко, что не добудиться — тряси-не тряси. Проводнику Арвиджен сказал, что Лиза устала. Однако, сон ее был неестественным. В своих кошмарах Лиза зашла слишком далеко, слишком глубоко. А потом Арвиджен так по-глупому ринулся спасать ее и впервые за столетия по-настоящему увидел чужой сон.
Такое и прежде случалось редко.
Бескрайняя пустыня, странная, словно нарисованная гуашью. Странные кактусы, похожие на истыканные иглами игольницы. И черная, обгоревшая фигура, манящая Лизу к себе. Фигура, бывшая по сути своей лишь воплощением страха, оказалась вдруг непозволительно материальной. Способной не только нарисовать в голове Лизы чудовищные картинки, но и запустить пальцы ей в грудь, намереваясь вырвать сердце. Девушка смертельно побледнела. Бросившись вперед, Арвиджен вырвал ее из рук черного чудовища. И тут это… существо обратило внимание на самого аспида!
Это был больше, чем заурядный ночной кошмар. Это было в высшей степени разумное существо, коварное, безупречно умеющее выбирать оружие. Захлебываясь, не в силах издать ни звука, Арвиджен тонул в собственном прошлом.
Если бы ему случилось выбирать девиз, тот бы звучал: без сожалений. Действительно, без сожалений. В его прошлом было немало дел как дурных, так и добрых, и раздумывать над каждым — вечности не хватит. Но тварь сумела откопать где-то по-настоящему горькие воспоминания, а заново переживать и… Была в прошлом и смерть немногочисленных друзей, и убийство матери, и даже женщина, обошедшаяся с Арвидженом немногим лучше, чем Седая Кела с Сашелем. И все это разом делало аспида беспомощным. Но больнее всего почему-то оказалось воспоминание о брате. Невозможность взыскать за смерить единственного по-настоящему близкого человека глодала его на протяжении тысячелетий.
Слабак! Слабак! Слабак! Слабак, потому что не способен забыть то чувство боли, беспомощности и бессмысленной злости. С этой мучительной мыслью — слабак! Слабак! Четырежды слабак! - Арвиджен все глубже погружался в темноту, вязкую, как мазут. Только нежное, едва ощутимое, почти примнившееся ему прикосновение губ к его губам привело в чувство, остановило это падение. Дальнейший сон был тягостным, но не таким, как те сожаления. Почти целительным. Только голова после пробуждения болела.
Арвиджен в зеркало бросил взгляд на Лизу, скорчившуюся на заднем сиденье. Она смотрела неотрывно в окно, челюсти плотно сжаты, бьется напряженная жилка на виске. Но — конечно же — она не жалуется. Молчит. Даже перестала называть его полным именем, что является не самым хорошим знаком. Кожа ее побледнела, и даже задорные веснушки померкли. Арвиджен отвел глаза и стал смотреть вперед, на пыльную дорогу.
Пожалуй, это молчаливое упрямство восхищало его в Лизе больше всего. Не сдаваться, упорно идти вперед и не просить о помощи. Хотя, последнее было просто глупо.
- Переночуем сегодня в буонге, - сказал проводник, отвлекая Арвиджена от размышлений.
- Где, простите?
- Буонг. Маленькая деревушка с колодцем.
- А-а, - кивнул Арвиджен. Деревушка значит. С колодцем. Буонг. Надо запомнить.
Килам вдруг показался ему совершенно чужим. А потом он сообразил, что в сущности ни разу не путешествовал. Состояв в свите Матиссы, он следом за принцем переезжал от замка к замку. Ну и неизмеримо давно он посетил Империю, тогда еще совсем юную, и за немалые деньги и локон императрицы Ангелики зачаровал замок Стагери и перстень императрицы. И нашим, и вашим, так сказать, из чистого интереса. Получалось, что за свою даже по змеиным меркам долгую жизнь он побывал всего в двух странах, до смешного похожих. Захотелось вдруг спросить, покидала ли она Рюнцэ до последнего времени, но он сдержался. Бросил снова короткий взгляд в зеркало. Лиза спала, свернувшись калачиком и обхватив себя за плечи. Этот ее сомнамбулизм пугал Арвиджена до дрожи.
* * *
Корабль плыл, кажется, неспешно, величественно рассекая волны. Горизонт ближе не становился, а единственными и весьма неверными ориентирами были буруны и чайки. И те, и другие двигались. Казалось, что до берега Амулета еще целая тысяча мучительно-долгих лет.
Фогаль чуть переменила позу, продолжая, впрочем, облокачиваться на леер верхней палубы. За ее спиной прохаживались пассажиры первого класса, кажется все, кроме одного. Фогаль пыталась высмотреть его с самого утра, но каюта была пуста, и палубы первого и второго классов тоже. Ниже, на палубу третьего класса она спускаться не рискнула, как и в машинное отделение, и уж конечно, в капитанскую рубку. По всей видимости, Ричард скрывался где-то там.
- Чудесная погода, верно?
Фогаль медленно повернула голову, про себя ругая навязчивую галлюцинацию. Элиза Адмар стояла, элегантно облокотившись на леер, одной рукой придерживая снежно-белую широкополую шляпу, украшенную голубыми лентами. В белых же брюках виттанийского фасона и синем летнем пальто она выглядела необычайно современно.
- Что вы здесь?…
- Поговорить пришла, - улыбнулась Элиза Адмар. - Навестить родню.
- Я отдала бумаги, как вы хотели. Что вам теперь нужно?
- Отдала, - кивнула Элиза Адмар. - А теперь возвращаешься на Амулет с заданием нашего любимого дедушки.
- Вам тоже интересно, почему я согласилась? - хмуро спросила Фогаль.
- О нет, я понимаю, почему ты согласилась, - хмыкнула Элиза Адмар. - Гораздо больше мне интересно, почему ты после всего до сих пор не поговорила с этим милым молодым человеком?
- После чего? - с подозрением уточнила Фогаль.
- Ну, знаешь, поцелуи, истинное имя и все такое. Но речь сейчас не о том, милая. У меня есть для тебя дело.
- О, чудесно! - фыркнула Фогаль. - Ничего другого я и не ждала.
- Это совсем нетрудное задание, девочка моя, - Элиза Адмар нежно коснулась ее руки. - Найди человека по имени Лин, он еще называет себя «Ловцом бабочек». Он может быть в Долине или в Ниддинге. У него есть кусочек головоломки.
- Что за кусочек головоломки? Какой головоломки?
Элиза Адмар очаровательно и обезоруживающе улыбнулась. Она, наверное, веревки из своего мужа вьет. Вила… Вьет… Как же с призраками сложно!
- У Лина хранится секрет ньольмана. Секрет, при помощи которого Седая Кела много веков назад заточила свою сестру и ее любовника в ледяную бусину. Секрет, который может помочь тебе в дальнейшем, девочка моя, и даже спасти жизнь. И поговори с Ричардом, ему это нужно. Он сейчас на корме.
Оттолкнувшись от леера, Элиза Адмар скрылась в толпе ярко одетых пассажиров. Еще несколько мгновений мелькали ее голубые ленты, но вскоре и они исчезли.
* * *
Гостиница была совсем маленькой и в очень киламском духе: глинобитное строение с низкими потолками, цветными балками и паркетными полами из драгоценного дерева. Это было одновременно здание очень роскошное и совершенно нищее. Здесь можно было заказать завтрак в постель, и в то же время простыни пахли гнилью и приторно-сладкими пряностями, призванными это скрыть.
- Ну и дыра, - вздохнула Одри. Нельзя сказать, что она чего-то ждала от маленького приграничного городка. И все же, обстановка удручала ее.
Линард, изучающий накрытый к обеду стол, посмотрел на нее с интересом. От этого внимательного взгляда как и всегда сделалось не по себе. Одри присела на стул и повторила, словно извиняясь:
- Просто дыра, верно?
- Извини, мы можем тут застрять, и надолго. Граница закрыта и... - Линард протянул руку за молочным пакетом (вот еще один признак того, что гостиница - просто дешевка). - Что это еще?
Движемая любопытством, главным ее пороком, Одри поднялась на ноги, обогнула стол и через плечо Линарда взглянула на пакет. На четырех его гранях с фотографии застенчиво улыбался молодой мужчина лет тридцати в нелепых квадратных очках, делающих его физиономию особенно наивной.
- Райто Дархафэ, 79 лет, пропал без вести чуть больше недели назад... - Линард сморщил нос. - Дархафэ... Дархафэ... Точно! малочисленное семейство боа, чистокровных. Понятия не имею, что он делал на границе с Киламом, но...
Его прервали голоса с улицы. Линард оттолкнул Одри, отедрнул штору и распахнул окно. Одри подошла, держасб за ушибленное плечо. На площади перед гостиницей собралась приличная толпа народа, включая санитаров с носилками, накрытыми несвежей простыней, и полицейских.
- Какое совпадение... - пробормотал Оинард и погладил Одри по плечу. - Прости, дорогая. Посиди здесь, мне нужно взглянуть, что там происходит.
- Но что там может...
Одри попыталась нагнать его, но Линард лишь указал пальцем на стул: «Посиди», и скрылся за дверью.
* * *
На улице было необычайно щумно и многолюдно для такого маленького городка. зеваки, как это всегда бывает в подобных случаях, собрались вокруг носилок, простыня соскользнула, и всякий желающий мог увидеть искаженное лицо с пакета. Линард пробился сквозь толпу к самому эпицентру. здесь полицейские безуспешно пытались утихомирить зевак. Глупо было называться и пытаться возмущаться, даже несмотря на то, что он все еще на территории Виттании. Здесь, на границе к змеям относились с не меньшей неприязнью, чем в Киламе.
Кстати, о змеях.
Сашель, стараясь не приближаться, оглядел тело на носилках. Райто Дархафэ больше не был боа, всего лишь обычный человек. В точности, как в столице. Сашель не удивился бы, если бы в спине молодого человека обнаружился след удара дампаром.
Полицеский наконец оттеснили толпу, и Сашель предпочел смешаться с нею и, не привлекая излишнее внимание, вернуться к гостинице. На лестнице он столкнулся с Одри.
- Что там случилось?
Нет, брать ее с собой было плохой, эгоистичной идеей.
- Нашли тело Дархафэ, - не вдаваясь в подробности сказал Сашель, садясь к столу допивать свой фрианкар. без молока.
- Все так же, как в столице? - спросила Одри. - Зачарованный кинжал и ожившие мертвецы?
Сашель промолчал.
- Может быть, все все же расскажете - правду расскажете - чего вы боитесь? - спросила Одри. - Чтобы и я могла бояться вместе с вами. Древние секреты, чародие, это очень любопытно, но совершенно непонятно.
Она стояла, опираясь рукой на стол, склонив голову к плечу. Сашель не отличался ростом и давно привык смотреть на людей снизу вверх, но сейчас это отчего-то особенно раздражало. аккуратно, едва звякнув, положив ложечку на блюдце, Сашель указал на стул.
- Сядь.
Одри послушно села.
- И что ты хочешь знать, девочка?
Одри замялась.
- Боже, только не говори, что все, - вздохнул Сашель. - Хорошо, хорошо...
Поднявшись, он прошел по номеру, оказавшемуся таким крошечным и убогим. Остановившись, прикрыл глаза, вызывая в памяти образы далекого, небывало далекого прошлого.
- Я родился не здесь. Я не принадлежу этому миру. И когда я говорю, что не принадлежу этому миру, то имею в виду - буквально. Я амади, и мой народ живет в... другой сфере.
- Я думала, это ложная теория, - тихо сказала Одри.
- О, пара удачно оброненных фраз, и людей можно убедить в чем угодно, - фыркнул Сашель. - Примерно так же я убедил людей лет триста тому назад, что солнце вращается вокруг земли.
- Но если вы не отсюда, то где родились? и когда?
Скользкий вопрос, надо сказать. Сашель сел на подоконник, так и не открыв глаза.
- Более двух тысяч лет назад мы - мой род - были изгнаны. Совет семейств постановил, что мы слишком часто вмешиваемся в дела других сфер. нас изгнали сюда, лишив возможности вернуться. И, думаю, вытравили нас из собственной памяти.
- Но как?... Я имею в виду, как можно перемещаться между этими "сферами"? По-моему, это антинаучно.
Сашель открыл один глаз. Одри сидела, подвинув стул к самому окну и подавшись вперед.
- Физически конечно невозможно, - кивнул Сашель. - Но амади с легкостью отказываются от плоти.
- О... - Одри протянула руку, словно желая убедиться, что он настоящий. Сашель отодвинулся.
- Я знавал многих, предпочитающих струиться водой и ветром, чистыми стихиями, всю свою жизнь. Какой-то панический страх перед собственной плотью. Хм. Так или иначе, эта особенность позволяла нам перемещаться между сферами, вселяясь в живых существ.
- О. А в каких? - в голосе Одри звучало напряженное любопытство.
- Догадайся, - хмыкнул Сашель.
- Змеи?
- Бинго!
Сашель открыл наконец глаза. Одри сидела, подавшись вперед, полная интереса и даже восхищения.
- Змеи достаточно примитивны, чтобы принять нас. И достаточно выносливы. За вычетом восприимчивости к температурам.
- Это позволяет вам превращаться в змей? - уточнила Одри.
- Именно так, - кивнул Сашель и, поднявшись, вновь прошелся по комнате. На ходу ему лучше думалось. - Шутка вот в чем: мы не принадлежали этому миру, а значит силами этого мира убить нас было невозможно. Но в конце-концов местные жители кое-что придумали.
- Дампар.
- Мне нравится с тобой разговаривать, - улыбнулся Сашель. - Ловишь на лету.
- Этот кинжал каким-то бразом аккомулирует магическую силу убитых змеев и полукровок?
- На-ле-ту! - Сашель изобразил бурную радость. - Только им можно убить меня.
- И как много осталось этих... амади? - спросила Одри чуть севшим голосом.
- Кроме меня? Один. всез прочих убили наши славные детки.
Сашель сел на край постели, взъерошил волосы и устало потер лоб.
- Они - кто бы они ни были - хотят убить меня. Весело, правда? Но, забудем обо мне, люди ведь хотят уничтожить мир и ввергнуть его в войну. Впрочем, люди этого хотят постоянно, и это утомляет.
Теплые пальцы коснулись его щеки. И тут же Одри отдернула руку.
- Мы размеремся, что происходит, верно?
Сашель устало вздохнул.
- Разберемся. Но для начала нужно пересечь границу. Завтра подумаем, как это сделать, а сегодня иди спать, - Сашель поднялся с кровати. - Спи, девочка. А мне нужно пройтись, подышать возухом.
И взъерошив ей волосы, как ребенку, Сашель поспешно вышел.
* * *
Стоя на корме, можно было смотреть, как бегут назад пенные буруны. Это странным образом успокаивало и смиряло головную боль, мучающую Ричарда с прошедшей ночи. Холодные брызги едва-едва освежали лицо.
- Как насчет чашечки фрианкара? - мягко поинтересовался голос, который Ричард меньше всего хотел сейчас услышать.
В его очевидно воспаленном мозгу боролись две мысли: мучительная подозрительность, заставляющая сомневаться в каждом слове и жесте, и страстное желание довериться Келе. Он обернулся.
