- Не уходи туда. Вернись. Ко мне.
Он шел следом, черный человек с ножом. Лиза никак не могла сообразить, похож ли он на Миклоша, или на отца. Ей не хватало духу встретиться с ним лицом к лицу. Это было отчаянно страшно: увидеть в нем знакомые черты, или же наоборот — совершенного незнакомца, одержимого беспричинной ненавистью. Самое жуткое, что шел он не спеша, даже не пытаясь прибавить шаг, не собираясь догонять. Просто преследовал, словно запах горелого пирога, стремясь свести с ума. Начинал двигаться быстрее только если сама Лиза прибавляла шаг.
Самое паскудное: она понимала, что спит. Вокруг была красноватая дымка, какой не бывает наяву, и ни деревца, ни кустика. Настоящая пустыня, впрочем, до сей поры Лиза ни одной не видела. Она и тут не приглядывалась, занятая единственной мыслью: убежать, скрыться и дышащего в спину ужаса.
Горящую комнату своего детства Лиза пробежала не глядя. Старый страх едва тронул ее, уступая новому всепоглощающему ужасу, сдавливающему голову тисками, лишающему спокойствия. Она не смогла остановиться даже когда наткнулась на препятствие. Лиза попыталась обогнуть его и бежать дальше. Черный человек настигал, его ядовитое дыхание уже чувствовалось затылком. Лиза рвалась вперед, подгоняемая страхом, и когда на плечи ей легли руки, стискивая, Лиза заорала от ужаса.
- Не ходи туда, не надо. Вернись ко мне.
Услышав этот голос, неожиданно родной, Лиза разрыдалась и упала в объятья Арвиджена. В том, чтобы видеть его во сне, было что-то необыкновенно стыдное. Словно саму себя застукала за подглядыванием, за чем-то непристойным. И саму же себя осудила. И все же, от мысли, что Арвиджен пришел за ней, становилось необычайно тепло и солнечно. И спокойно. Рядом с ним Лиза не чувствовала того удушающего страха, ужас не парализовал ее.
- Аш… - выдохнула Лиза, крепко обняв его за талию. Смущение ушло. - Как ты нашел меня.
Во сне можно было обращаться к аспиду весьма вольно, по-дружески. Во сне даже можно было испытывать чувство влюбленности, наяву Лизу пугающее.
Арвиджен отстранился и поболтал у нее перед глазами странной безделушкой, вроде бы, монетой на тончайшей золотой цепочке.
- Я волшебник, Лиза. И уж тебя-то я в любом случае найду.
Лиза покраснела. Ей почудился в этих словах скрытый смысл. По крайней мере, хотелось, чтобы он был. Арвиджен не выпускал ее из рук; словно боялся, что Лиза вновь сорвется и убежит. И Лиза была уверена: так и случится, отойди он всего лишь на шаг. Ужас вернется.
Лизе хотелось, чтобы этот сон продолжался как можно дольше. Увы, с каждым мгновением становилось все жарче, духота наполняла легкие отравой, а в спине разгоралась холодом боль. За считанные мгновения она охватила все тело Лизы, и сон ушел. Лиза очнулась с ощущением потери, дрожа от страха и ловя ртом сухой воздух. Из-за плотных штор, отсвечивающих багрянцем, в комнате было душно, в воздухе, сухом и горячем, висела пыль. Отвратительное пробуждение.
Откинув влажное от пота покрывало, Лиза поднялась и, спотыкаясь, дошла до окна, чтобы раздернуть шторы. День был в самом разгаре, солнце стояло высоко над горизонтом. Очертания улицы тонули в оранжевой пыли, словно песка в глаза насыпало. В горле пересохло, и нестерпимо зудела кожа.
- Пылевая буря. Обычное дело в это время года.
Лиза резко обернулась и едва удержалась на ногах. Боже! Словно сон ее ожил!
- Мэти Аш… Арвиджен?
- Умылась бы ты, - сказал аспид. - И переоделась. Сегодня жарко.
Дрожа от странной смеси чувств, Лиза прошмыгнула мимо аспида в ванную комнату. Задержавшись в дверях, она нашла в себе храбрость спросить:
- Как ты нашел меня? - совсем как во сне.
Тричент вытащил монету на цепочке и качнул ее, как маятник, перед лицом Лизы.
- Я волшебник.
Как во сне. Как во сне. Впрочем, наяву аспид не стал добавлять ничего, будоражащего воображение.
* * *
Корабль, отплывающий в Наклео, крупнейший из портов Долины, назывался «Чайка». Это было изящное, легкое судно, использующее парус и волшебство. В отличие от тяжеловесных кораблей Империи и Долины, выстроившихся на рейде, «Чайка» и в самом деле походила на легкую птицу, и Фогаль залюбовалась ею.
До отплытия было еще около часа, и, расположившись на пирсе, ведьма предавалась безделью. Присевший рядом Ричард, то и дело потирая плечо, мрачно оглядывал горизонт. Тричент словно в небытие канул, но Фогаль не сомневалась, что он придет проводить их.
- Почему мы вообще беспрекословно послушались Линарда? - поинтересовался Ричард словно между прочим.
Фогаль пожала плечами.
- Он умеет убеждать, полагаю.
- Ну да, ну да, - проворчал Ричард. - Он сказал, и все пошли.
- Ты же первый сорвался в Ниддинг.
Ричард посмотрел на нее искоса. Что-то странное было во взгляде, заставляющее ежиться то ли от страха, то ли от предвкушения.
- Я просто думаю, что тебе лучше остаться в Виттании, подальше от ведьм, Империи и опасностей.
- Это очень мило, что ты беспокоишься обо мне… - пробормотала Фогаль.
- Но?
Вот тут требовалось назвать причину. Разумную, вескую. Но Фогаль ничего не приходило в голову, потому что как раз разумной причины у нее и не было. Только страх за Ричарда и невнятные предчувствия, что она поступает правильно. Что на севере она будет полезна. Но признаваться Ричарду Рирдану, что она о нем трясется, как курица-наседка, было, конечно, глупо.
- С Линардом спорить бесполезно, - промямлила Фогаль наконе.
- О, - только и сказал Ричард. Чуть поменяв позу, он запрокинул голову, глядя в безоблачное, по-особенному синее, как только осенью бывает, небо. - Этот твой Линард…
- Не мой он! - огрызнулась Фогаль.
- Ну, вы же родственники, - резонно заметил Ричард. - И это твой Линард — хитрая бестия. Заметила, как он помог племянничку?
Фогаль посмотрела на него с недоумением.
- Рыжая девчонка, - пояснил Ричард. - Этот Арвиджен Тричент весь извелся, но он явно не из тех, кто побежит девушке не помощь, размахивая сверкающим мечом. Он скорее будет «мимо проходить». Вот любящий дядюшка и послал его в Южный Килам с поручением. Ну а если по дороге Тричент столкнется со своей Лизой, так это чистая случайность.
Он говорил, а Фогаль, проклиная свою белокожесть, заливалась краской. Подскочив, она буркнула: «Посадка» и опрометью бросилась к трапу.
* * *
Она теперь постоянно куда-то спешила. Словно убегала от опасностей. На Амулете, где по пятам шли Александр, Эмили Стоуэр, перринцы и еще бес знает кто, это имело смысл. Сейчас же создавалось впечатление, что Кела со всех ног улепетывает от собственной тени. Линард, спору нет, оказался личностью, как и следовало ожидать, харизматичной. Но это был не повод слушаться его беспрекословно. Впрочем, Ричард был почти уверен, что Кела так ухватилась за эту идею из каких-то личных соображений. Может статься, ей просто хотелось домой, подальше от проблем. Что ж, значит нужно проследить, чтобы девчонка оказалась в безопасности.
Линард оказался необычайно щедр, и в пути они смогли воспользоваться каютами первого класса. Здесь была удобная мебель, миниатюрный бар, заполненный бутылочками с самыми необычайными напитками от коричного киламского ликера до белого яарвейна. На столе лежала свежая пресса.
За время, проведенное в бегах, занятый собственным спасением, Ричард позабыл о делах, творящихся в мире. Сейчас это стоило наверстать.
«Курьер Рюнцэ» писал в основном о собственных делах и все еще смаковал подробности гибели киламской принцессы. Ярвейские «Известия» оказались полезнее. В них обсуждалась последняя приграничная стычка и слухи о том, что Серый Князь собирается принять сторону Империи. Также упоминался некий «ультиматум», но особых ссылок не было. Речь шла о чем-то понятном и очевидном для любого в Долине и Ниддинге. Ричард теперь досадовал, что, занятый собой, не потрудился приглядеться к тому, что творится в мире. Выход был один: выйти на палубу и расспросить пассажиров и экипаж.
Он взялся уже за ручку двери, когда в номер, хромая сильнее, чем обычно, ворвалась Кела.
- Катастрофа!
- Подробности, - попросил Ричард. - Цунами? Землетрясение? Тричент едет с нами?
Кела рухнула в кресло и принялась растирать ногу.
- Александрия, неделю назад окончив расследование, предъявила Долине Ультиматум.
- Ага, - кивнул Ричард и сел на край постели.
- Официально убийцами императора объявлены Р. Рирдан и Н. Адмар. И — бедная моя мама — взять их велено живыми. Долине же объявлено, что если убийцы и все причастные к этому преступлению не будут выданы, то… ну, ты понял.
- А что за история с Князем?
Кела поморщилась.
- Якобы он отказался от брака с Эрке Яарвет и решил заключить договор с Империей.
- Ниддингу это не выгодно, - покачал головой Ричард.
- Не думаю, что Йоринг задумывается о выгоде, - покачала головой Кела. - Я его видела всего раз, и мне он показался совершенно никчемным правителем.
- Кроме него есть еще нидгейр, аршед, уррика. Они не допустят этого союза. Но сами разговоры… - Ричард покачал головой. - Сам факт…
- Зима, Княжинска, война на пороге, - Келу передернуло. - Слушай, давай повернем назад, а?
Дошло наконец! Ричард устало потер ноющую шею, силясь сбросить раздражение. Глупая девчонка — шутить по такому поводу.
- Мы уже отошли от причала. - ответил он, стараясь сохранить шутливый тон. - Но прибудем в Долину, и я сбуду тебя с рук родителям.
Кела только фыркнула.
* * *
Линард отправился в путь незамедлительно, и Одри едва успела собрать вещи и сложить их в багажник автомобиля. Аспид уже устроился за рулем, нетерпеливо постукивая ногтем по циферблату наручных часов.
- Лучше бы нам пересечь границу сегодня.
- Почему? - удивилась Одри.
- Потому, - огрызнулся Линард, заметно нервничая. - В бардачке свежие газеты. Взгляни, что пишут.
Одри вытащила хрусткую, пахнущую свежей краской пачку газет и бегло просмотрела заголовки.
- Загадочная гибель принцессы.
- К бесу, - отмахнулся Линард.
- Свежие сплетни вас тоже не интересуют? - сощурилась Одри и зашелестела страницами. - О, вот! Со стороны Килама движется необычайно сильная песчаная буря. Если ситуация продолжит ухудшаться, дороги будут закрыты.
- Да, это оно, - Линард сильнее надавил на газ. - Нам нужно успеть до бури.
- Что в ней такого?
Аспид молчал так долго, что Одри отчаялась услышать ответ. Наконец он проговорил глухим, ломким и неприятным голосом:
- Дрянная, наколдованная буря.
- Вы уверены? - спросила Одри.
- Я — ветер, девочка моя. И давно бы им был, останься я на родине. Строго говоря, я мертв. И несмотря на свое загробное существование, я ощущаю многое. Это не обычная буря. Она похожа на те, что были в Рюнцэ в конце лета. Сначала я думал, они как-то связаны с дампаром или ходячими мертвецами, но — нет. Это колдовство еще более сильное, старое и опасное. Даже я бы за него не взялся: глупо так злить родню.
Речь аспида становилась все бессвязнее и бессвязнее, заставляя всерьез беспокоиться о его рассудке. Он просто размышлял вслух, не слишком тяготясь тем, что его слышат посторонние. Одри пожалела уже, что задала вопрос. В такие минуты Линард казался ей неимоверно далеким, древним и страшным. Ничто в нем не напоминало молодого, веселого человека со всеми обращающегося панибратски. В такие мгновения Одри легко могла представить, как Линард становится верным спутником принца Петра, а затем Канцлером при молодом императоре. У Петра шансов не было отказаться.
К счастью, это его настроение быстро прошло.
Задорно тряхнув волосами — в этот момент какими-то особенно кудрявыми — Линард бесшабашно улыбнулся и потянулся к ручке радиоприемника.
- А расскажи-ка, Адриенна Льюис, зачем тебе вздумалось ехать со мной в Килам?
- Да потому что за вами глаз да глаз, - проворчала Одри.
- А я уж думал, в Килам решила съездить за чужой счет, - ухмыльнулся Линард. Словно и не он пару минут назад бормотал что-то невнятное под нос.
Одри ухватилась за возможность сменить тему сейчас, пока у аспида не прошел этот задорный настрой.
- Какие сложности поджидают нас в Киламе?
- Сложности?! - Линард фыркнул. - Нас ждут крупные неприятности. Змеев в Киламе не жалуют. Конечно, сейчас не то, что в прежние времена. Убивать не станут, но и в границах страны не оставят. Вышвырнут, и дело с концом.
- А как они определяют? - удивилась Одри. - Как выяснить, змей перед тобой, полукровка или простой человек? Это и мы не всегда можем сказать.
- А зачем им определять? - в свою очередь удивился Линард. - В каждом жителей Виттании в той или иной степени есть змеиная крови.
- Это же не делает меня аспидом!
- Нет, - покачал головой Линард. - Это делает тебя нежелательной гостьей. Будем с этим бороться единственным доступным способом: не лезть на рожон. Авось не заметят.
* * *
Сашель старался не показывать свой страх. Некстати проснувшаяся чуткость твердила упрямо: в Килам нельзя, там опасно. Более того, там поджидают неприятности совершенно особого порядка и даже смерть. Чья? Этого Сашель не знал. Он не умел предсказывать будущее.
Сколько бы не насмехались племянники — мальчишки, что с них возьмешь — Сашель действительно испытывал некоторую ответственность за мир, в котором жил. Не раз, и не два он пытался вылепить его по своему вкусу, сообразно своим представлениям, и всякий раз ошибался. Мир, не желая укладываться в тесные, чуждые ему рамки, разрастался, изменялся и словно старался быть максимально неудобным именно для Сашеля.
За возведение на престол Петра, сильного, умного и решительного, пришлось заплатить Келой. За попытку примирить людей и змеев — войной и гонениями. Чем сейчас придется платить за жаление сделать мир безопасным?
Зная за собой привычку, совершенно неистребимую, играть в бога, Сашель взял в эту поездку Одри, но уже начал сожалеть об этом. Непосредственная, как дитя, некоторым образом убежденная в собственном бессмертии, она вела себя безрассудно. Чего только стоило ее желание во что бы то не стало уехать в Килам, где у нее не было никаких дел. Впрочем, отказать ей Сашшель не смог из эгоистичного страха перед одиночеством и перед самим собой.
- Что вас в действительности так напугало?
А еще, она умела задавать не то, что правильные — единственно верные вопросы.
- Думаю, я привык к неуязвимости, - через силу улыбнулся Сашель. - Это избаловало меня.
- Вы не этого боитесь, - покачала головой Одри.
- Хорошо, - вздохнул Сашель, сильнее сжимая руль. - Взгляни: древние секреты. Они были актуальны и действенны не менее двух тысяч лет назад, а с тех пор позабылись и стали нелепыми суевериями даже для ведьм и волшебников. А ты никогда не задумывалась, почему в Киламе и на Амулете нет змеев, а само их колдовство так отличается от вашего?
Одри пожала плечами.
- Оставим Ниддинг, там слишком холодно. Но древние колдуны сумели выжить нас из Килама и уничтожить тех, кто поселился в Изумрудной Долине. Убили «бессмертных богов», сковали вечным льдом, погребли под песками. А потом мы постарались — я постарался, Одри — чтобы эти секреты были забыты. А я работаю на славу. И что же? В один далеко не прекрасный день вдруг всплывают тайны прошлого. И как бы нам не пришлось столкнуться с противником куда опаснее, чем мы предполагали.
Последняя фраза даже против его желания прозвучала зловеще, и Одри поежилась и подняла воротник куртки.
Глава шестая
Он шел следом, черный человек с ножом. Лиза никак не могла сообразить, похож ли он на Миклоша, или на отца. Ей не хватало духу встретиться с ним лицом к лицу. Это было отчаянно страшно: увидеть в нем знакомые черты, или же наоборот — совершенного незнакомца, одержимого беспричинной ненавистью. Самое жуткое, что шел он не спеша, даже не пытаясь прибавить шаг, не собираясь догонять. Просто преследовал, словно запах горелого пирога, стремясь свести с ума. Начинал двигаться быстрее только если сама Лиза прибавляла шаг.
Самое паскудное: она понимала, что спит. Вокруг была красноватая дымка, какой не бывает наяву, и ни деревца, ни кустика. Настоящая пустыня, впрочем, до сей поры Лиза ни одной не видела. Она и тут не приглядывалась, занятая единственной мыслью: убежать, скрыться и дышащего в спину ужаса.
Горящую комнату своего детства Лиза пробежала не глядя. Старый страх едва тронул ее, уступая новому всепоглощающему ужасу, сдавливающему голову тисками, лишающему спокойствия. Она не смогла остановиться даже когда наткнулась на препятствие. Лиза попыталась обогнуть его и бежать дальше. Черный человек настигал, его ядовитое дыхание уже чувствовалось затылком. Лиза рвалась вперед, подгоняемая страхом, и когда на плечи ей легли руки, стискивая, Лиза заорала от ужаса.
- Не ходи туда, не надо. Вернись ко мне.
Услышав этот голос, неожиданно родной, Лиза разрыдалась и упала в объятья Арвиджена. В том, чтобы видеть его во сне, было что-то необыкновенно стыдное. Словно саму себя застукала за подглядыванием, за чем-то непристойным. И саму же себя осудила. И все же, от мысли, что Арвиджен пришел за ней, становилось необычайно тепло и солнечно. И спокойно. Рядом с ним Лиза не чувствовала того удушающего страха, ужас не парализовал ее.
- Аш… - выдохнула Лиза, крепко обняв его за талию. Смущение ушло. - Как ты нашел меня.
Во сне можно было обращаться к аспиду весьма вольно, по-дружески. Во сне даже можно было испытывать чувство влюбленности, наяву Лизу пугающее.
Арвиджен отстранился и поболтал у нее перед глазами странной безделушкой, вроде бы, монетой на тончайшей золотой цепочке.
- Я волшебник, Лиза. И уж тебя-то я в любом случае найду.
Лиза покраснела. Ей почудился в этих словах скрытый смысл. По крайней мере, хотелось, чтобы он был. Арвиджен не выпускал ее из рук; словно боялся, что Лиза вновь сорвется и убежит. И Лиза была уверена: так и случится, отойди он всего лишь на шаг. Ужас вернется.
Лизе хотелось, чтобы этот сон продолжался как можно дольше. Увы, с каждым мгновением становилось все жарче, духота наполняла легкие отравой, а в спине разгоралась холодом боль. За считанные мгновения она охватила все тело Лизы, и сон ушел. Лиза очнулась с ощущением потери, дрожа от страха и ловя ртом сухой воздух. Из-за плотных штор, отсвечивающих багрянцем, в комнате было душно, в воздухе, сухом и горячем, висела пыль. Отвратительное пробуждение.
Откинув влажное от пота покрывало, Лиза поднялась и, спотыкаясь, дошла до окна, чтобы раздернуть шторы. День был в самом разгаре, солнце стояло высоко над горизонтом. Очертания улицы тонули в оранжевой пыли, словно песка в глаза насыпало. В горле пересохло, и нестерпимо зудела кожа.
- Пылевая буря. Обычное дело в это время года.
Лиза резко обернулась и едва удержалась на ногах. Боже! Словно сон ее ожил!
- Мэти Аш… Арвиджен?
- Умылась бы ты, - сказал аспид. - И переоделась. Сегодня жарко.
Дрожа от странной смеси чувств, Лиза прошмыгнула мимо аспида в ванную комнату. Задержавшись в дверях, она нашла в себе храбрость спросить:
- Как ты нашел меня? - совсем как во сне.
Тричент вытащил монету на цепочке и качнул ее, как маятник, перед лицом Лизы.
- Я волшебник.
Как во сне. Как во сне. Впрочем, наяву аспид не стал добавлять ничего, будоражащего воображение.
* * *
Корабль, отплывающий в Наклео, крупнейший из портов Долины, назывался «Чайка». Это было изящное, легкое судно, использующее парус и волшебство. В отличие от тяжеловесных кораблей Империи и Долины, выстроившихся на рейде, «Чайка» и в самом деле походила на легкую птицу, и Фогаль залюбовалась ею.
До отплытия было еще около часа, и, расположившись на пирсе, ведьма предавалась безделью. Присевший рядом Ричард, то и дело потирая плечо, мрачно оглядывал горизонт. Тричент словно в небытие канул, но Фогаль не сомневалась, что он придет проводить их.
- Почему мы вообще беспрекословно послушались Линарда? - поинтересовался Ричард словно между прочим.
Фогаль пожала плечами.
- Он умеет убеждать, полагаю.
- Ну да, ну да, - проворчал Ричард. - Он сказал, и все пошли.
- Ты же первый сорвался в Ниддинг.
Ричард посмотрел на нее искоса. Что-то странное было во взгляде, заставляющее ежиться то ли от страха, то ли от предвкушения.
- Я просто думаю, что тебе лучше остаться в Виттании, подальше от ведьм, Империи и опасностей.
- Это очень мило, что ты беспокоишься обо мне… - пробормотала Фогаль.
- Но?
Вот тут требовалось назвать причину. Разумную, вескую. Но Фогаль ничего не приходило в голову, потому что как раз разумной причины у нее и не было. Только страх за Ричарда и невнятные предчувствия, что она поступает правильно. Что на севере она будет полезна. Но признаваться Ричарду Рирдану, что она о нем трясется, как курица-наседка, было, конечно, глупо.
- С Линардом спорить бесполезно, - промямлила Фогаль наконе.
- О, - только и сказал Ричард. Чуть поменяв позу, он запрокинул голову, глядя в безоблачное, по-особенному синее, как только осенью бывает, небо. - Этот твой Линард…
- Не мой он! - огрызнулась Фогаль.
- Ну, вы же родственники, - резонно заметил Ричард. - И это твой Линард — хитрая бестия. Заметила, как он помог племянничку?
Фогаль посмотрела на него с недоумением.
- Рыжая девчонка, - пояснил Ричард. - Этот Арвиджен Тричент весь извелся, но он явно не из тех, кто побежит девушке не помощь, размахивая сверкающим мечом. Он скорее будет «мимо проходить». Вот любящий дядюшка и послал его в Южный Килам с поручением. Ну а если по дороге Тричент столкнется со своей Лизой, так это чистая случайность.
Он говорил, а Фогаль, проклиная свою белокожесть, заливалась краской. Подскочив, она буркнула: «Посадка» и опрометью бросилась к трапу.
* * *
Она теперь постоянно куда-то спешила. Словно убегала от опасностей. На Амулете, где по пятам шли Александр, Эмили Стоуэр, перринцы и еще бес знает кто, это имело смысл. Сейчас же создавалось впечатление, что Кела со всех ног улепетывает от собственной тени. Линард, спору нет, оказался личностью, как и следовало ожидать, харизматичной. Но это был не повод слушаться его беспрекословно. Впрочем, Ричард был почти уверен, что Кела так ухватилась за эту идею из каких-то личных соображений. Может статься, ей просто хотелось домой, подальше от проблем. Что ж, значит нужно проследить, чтобы девчонка оказалась в безопасности.
Линард оказался необычайно щедр, и в пути они смогли воспользоваться каютами первого класса. Здесь была удобная мебель, миниатюрный бар, заполненный бутылочками с самыми необычайными напитками от коричного киламского ликера до белого яарвейна. На столе лежала свежая пресса.
За время, проведенное в бегах, занятый собственным спасением, Ричард позабыл о делах, творящихся в мире. Сейчас это стоило наверстать.
«Курьер Рюнцэ» писал в основном о собственных делах и все еще смаковал подробности гибели киламской принцессы. Ярвейские «Известия» оказались полезнее. В них обсуждалась последняя приграничная стычка и слухи о том, что Серый Князь собирается принять сторону Империи. Также упоминался некий «ультиматум», но особых ссылок не было. Речь шла о чем-то понятном и очевидном для любого в Долине и Ниддинге. Ричард теперь досадовал, что, занятый собой, не потрудился приглядеться к тому, что творится в мире. Выход был один: выйти на палубу и расспросить пассажиров и экипаж.
Он взялся уже за ручку двери, когда в номер, хромая сильнее, чем обычно, ворвалась Кела.
- Катастрофа!
- Подробности, - попросил Ричард. - Цунами? Землетрясение? Тричент едет с нами?
Кела рухнула в кресло и принялась растирать ногу.
- Александрия, неделю назад окончив расследование, предъявила Долине Ультиматум.
- Ага, - кивнул Ричард и сел на край постели.
- Официально убийцами императора объявлены Р. Рирдан и Н. Адмар. И — бедная моя мама — взять их велено живыми. Долине же объявлено, что если убийцы и все причастные к этому преступлению не будут выданы, то… ну, ты понял.
- А что за история с Князем?
Кела поморщилась.
- Якобы он отказался от брака с Эрке Яарвет и решил заключить договор с Империей.
- Ниддингу это не выгодно, - покачал головой Ричард.
- Не думаю, что Йоринг задумывается о выгоде, - покачала головой Кела. - Я его видела всего раз, и мне он показался совершенно никчемным правителем.
- Кроме него есть еще нидгейр, аршед, уррика. Они не допустят этого союза. Но сами разговоры… - Ричард покачал головой. - Сам факт…
- Зима, Княжинска, война на пороге, - Келу передернуло. - Слушай, давай повернем назад, а?
Дошло наконец! Ричард устало потер ноющую шею, силясь сбросить раздражение. Глупая девчонка — шутить по такому поводу.
- Мы уже отошли от причала. - ответил он, стараясь сохранить шутливый тон. - Но прибудем в Долину, и я сбуду тебя с рук родителям.
Кела только фыркнула.
* * *
Линард отправился в путь незамедлительно, и Одри едва успела собрать вещи и сложить их в багажник автомобиля. Аспид уже устроился за рулем, нетерпеливо постукивая ногтем по циферблату наручных часов.
- Лучше бы нам пересечь границу сегодня.
- Почему? - удивилась Одри.
- Потому, - огрызнулся Линард, заметно нервничая. - В бардачке свежие газеты. Взгляни, что пишут.
Одри вытащила хрусткую, пахнущую свежей краской пачку газет и бегло просмотрела заголовки.
- Загадочная гибель принцессы.
- К бесу, - отмахнулся Линард.
- Свежие сплетни вас тоже не интересуют? - сощурилась Одри и зашелестела страницами. - О, вот! Со стороны Килама движется необычайно сильная песчаная буря. Если ситуация продолжит ухудшаться, дороги будут закрыты.
- Да, это оно, - Линард сильнее надавил на газ. - Нам нужно успеть до бури.
- Что в ней такого?
Аспид молчал так долго, что Одри отчаялась услышать ответ. Наконец он проговорил глухим, ломким и неприятным голосом:
- Дрянная, наколдованная буря.
- Вы уверены? - спросила Одри.
- Я — ветер, девочка моя. И давно бы им был, останься я на родине. Строго говоря, я мертв. И несмотря на свое загробное существование, я ощущаю многое. Это не обычная буря. Она похожа на те, что были в Рюнцэ в конце лета. Сначала я думал, они как-то связаны с дампаром или ходячими мертвецами, но — нет. Это колдовство еще более сильное, старое и опасное. Даже я бы за него не взялся: глупо так злить родню.
Речь аспида становилась все бессвязнее и бессвязнее, заставляя всерьез беспокоиться о его рассудке. Он просто размышлял вслух, не слишком тяготясь тем, что его слышат посторонние. Одри пожалела уже, что задала вопрос. В такие минуты Линард казался ей неимоверно далеким, древним и страшным. Ничто в нем не напоминало молодого, веселого человека со всеми обращающегося панибратски. В такие мгновения Одри легко могла представить, как Линард становится верным спутником принца Петра, а затем Канцлером при молодом императоре. У Петра шансов не было отказаться.
К счастью, это его настроение быстро прошло.
Задорно тряхнув волосами — в этот момент какими-то особенно кудрявыми — Линард бесшабашно улыбнулся и потянулся к ручке радиоприемника.
- А расскажи-ка, Адриенна Льюис, зачем тебе вздумалось ехать со мной в Килам?
- Да потому что за вами глаз да глаз, - проворчала Одри.
- А я уж думал, в Килам решила съездить за чужой счет, - ухмыльнулся Линард. Словно и не он пару минут назад бормотал что-то невнятное под нос.
Одри ухватилась за возможность сменить тему сейчас, пока у аспида не прошел этот задорный настрой.
- Какие сложности поджидают нас в Киламе?
- Сложности?! - Линард фыркнул. - Нас ждут крупные неприятности. Змеев в Киламе не жалуют. Конечно, сейчас не то, что в прежние времена. Убивать не станут, но и в границах страны не оставят. Вышвырнут, и дело с концом.
- А как они определяют? - удивилась Одри. - Как выяснить, змей перед тобой, полукровка или простой человек? Это и мы не всегда можем сказать.
- А зачем им определять? - в свою очередь удивился Линард. - В каждом жителей Виттании в той или иной степени есть змеиная крови.
- Это же не делает меня аспидом!
- Нет, - покачал головой Линард. - Это делает тебя нежелательной гостьей. Будем с этим бороться единственным доступным способом: не лезть на рожон. Авось не заметят.
* * *
Сашель старался не показывать свой страх. Некстати проснувшаяся чуткость твердила упрямо: в Килам нельзя, там опасно. Более того, там поджидают неприятности совершенно особого порядка и даже смерть. Чья? Этого Сашель не знал. Он не умел предсказывать будущее.
Сколько бы не насмехались племянники — мальчишки, что с них возьмешь — Сашель действительно испытывал некоторую ответственность за мир, в котором жил. Не раз, и не два он пытался вылепить его по своему вкусу, сообразно своим представлениям, и всякий раз ошибался. Мир, не желая укладываться в тесные, чуждые ему рамки, разрастался, изменялся и словно старался быть максимально неудобным именно для Сашеля.
За возведение на престол Петра, сильного, умного и решительного, пришлось заплатить Келой. За попытку примирить людей и змеев — войной и гонениями. Чем сейчас придется платить за жаление сделать мир безопасным?
Зная за собой привычку, совершенно неистребимую, играть в бога, Сашель взял в эту поездку Одри, но уже начал сожалеть об этом. Непосредственная, как дитя, некоторым образом убежденная в собственном бессмертии, она вела себя безрассудно. Чего только стоило ее желание во что бы то не стало уехать в Килам, где у нее не было никаких дел. Впрочем, отказать ей Сашшель не смог из эгоистичного страха перед одиночеством и перед самим собой.
- Что вас в действительности так напугало?
А еще, она умела задавать не то, что правильные — единственно верные вопросы.
- Думаю, я привык к неуязвимости, - через силу улыбнулся Сашель. - Это избаловало меня.
- Вы не этого боитесь, - покачала головой Одри.
- Хорошо, - вздохнул Сашель, сильнее сжимая руль. - Взгляни: древние секреты. Они были актуальны и действенны не менее двух тысяч лет назад, а с тех пор позабылись и стали нелепыми суевериями даже для ведьм и волшебников. А ты никогда не задумывалась, почему в Киламе и на Амулете нет змеев, а само их колдовство так отличается от вашего?
Одри пожала плечами.
- Оставим Ниддинг, там слишком холодно. Но древние колдуны сумели выжить нас из Килама и уничтожить тех, кто поселился в Изумрудной Долине. Убили «бессмертных богов», сковали вечным льдом, погребли под песками. А потом мы постарались — я постарался, Одри — чтобы эти секреты были забыты. А я работаю на славу. И что же? В один далеко не прекрасный день вдруг всплывают тайны прошлого. И как бы нам не пришлось столкнуться с противником куда опаснее, чем мы предполагали.
Последняя фраза даже против его желания прозвучала зловеще, и Одри поежилась и подняла воротник куртки.
