Я прошла по нижнему этажу, потом по верхнему. Везде царило запустение. Хотя, это большой плюс, водопровод и электричество работали. А в обеих спальнях комоды забиты были старым постельным бельем с кружевами и пахли лавандой и жимолостью. Надо Хью рассказать об этом доме, ему здесь непременно понравится. Особенно он оценит ветхость, пыль и запустение.
Я тщательно заперла входную дверь, села в машину и поехала назад в Реймс. Что Бобби привязался к шале, я так и не поняла. Может, здесь земля дорогая? Если так, мы с братом его продадим, честно поделим деньги и как обычно разбежимся в разные стороны. И я поеду окучивать богатых идиотов в Калифорнию. Богатых, а тем более идиотов, везде хватает.
Я остановилась у небольшого ресторанчика, чтобы пообедать напоследок хорошей французской едой. Хотела заказать себе бокал молодого божоле, но вспомнила, что за рулем. И один раз уже мне вождение в подпитии сильно аукнулось. Потом подумала - какого черта?! Заказала себе бокал молодого божоле. Из ресторанчика я выбралась слегка пьяная, ну, или по крайней мере, изрядно повеселевшая, открыла дверцу и села за руль. Сейчас авто обратно в прокат сдам и рвану на родину. У нас в конце концов, тоже есть свое курортное побережье. Брайтон, например.
Я повернула ключ зажигания.
- Езжай вперед. И без глупостей.
Этот скрежет невозможно было не узнать. Жув!
- Свернешь на втором перекрестке налево.
В ребра мне уткнулось что-то твердое. Ясно, пистолет. Хорошо, что я все-таки не купила новое платье. Было бы неприятно испачкать его кровью.
Джони
Один из многочисленных приятелей Шарло, о котором я очень удачно вспомнил, жил в Реймсе и занимался какой-то не вполне законной деятельностью. Полагаю, машины в его автомастерской были крадеными, но это меня сейчас мало занимало. Главное, что рекомендация Шарло сработала.
- Нужна машина, парень? - Дидьё сощурился. - Что-нибудь особенное?
- Что-нибудь не слишком заметное.
Дидьё хохотнул и хлопнул меня по плечу. Габариты у парня были медвежьи. Кажется, у меня хрустнула ключица.
- Подыщем, не боись. Друзья Шарло - мои друзья!
Это почему-то звучало пугающе. Тем не менее, мы разыскали скромный старенький "Пежо", и я заплатил за него меньше, чем он стоил. И даже меньше, чем Дидьё мог бы получить с менее дружелюбного и славного парня, чем я. Боюсь, только, у машины была не очень хорошая история. Что ж, постараюсь не превышать скорость.
Из автомастерской Дидьё я уехал с твердым намереньем заняться наконец своими проблемами. Я и без того потратил на Элеонору кучу времени с единственной пользой: заручился поддержкой Ренара. Такие знакомства дорогого стоят. Мысли упорно вернулись к Элеонору. Где она? В безопасности ли? Успеет ли улететь прежде, чем Жув ее найдет? Да и зачем она Жуву?
Стоп. Дальше пойдут вопросы, тепло ли она одета, и не промочила ли ноги. Что меня нисколько не касается. Устроить что ли аутотренинг по примеру Крис? Друг мой, от этой женщины одни неприятности. И она совершенно не твой тип - слишком уж (пугающе) независимая. Бабушку напоминает. Тьфу, глупость какая!
Я заставил себя думать о деле. Утром типография показалась мне отличным прибыльным предприятием. Отсюда вопрос: у нее такой гениальный управляющий, что смог вытащить дело из кризиса, или тут все же что-то нечисто? Надо сказать, после ограбления шантажиста и покупки краденного автомобиля я был готов морально к краже со взломом. Может быть, отчеты типографии и бумаги о ее продаже мне помогут. Впрочем, если юридическую ошибку я еще сумею выловить, то с финансовыми дело обстоит куда хуже. То есть, совсем никак.
Оставив машину в паре кварталов от типографии, я выбрался на свежий воздух в надежде проветрить дурную голову. В этом заведении должны быть сигнализация и охрана, я уже заранее предвкушаю схватку с бравыми парнями с тяжелыми дубинками. И заголовки типа: "Мсье N задержан при попытке ограбить типографию, ранее принадлежавшую его семье".
Свежий сырой воздух ничуть не помог. Я прошел те два квартала, постоял напротив типографии и поразмышлял о вечном. Впрочем, когда меня посадят, на это будет масса времени.
В типографии царила темнота, тишина и покой. Даже жаль было его нарушать. Я обошел здание в поисках черного хода. Как-то невежливо вламываться с парадного. Завернув за угол, я обнаружил приоткрытую дверь. Так. Варианта два: или меня тут ждали, или дело совсем плохо. Я заглянул в щель. Все та же тишина, темнота и покой. Поскольку едва ли в здании поставлены датчики движения, можно смело идти внутрь. Сигнализации можно было уже не опасаться. Ими на наших предприятиях занимался Дюлак, и экономил сразу на всем. Если хоть одно окно приоткрыто на волос, система не сработает. Никогда я так не радовался скаредности Дюлака, пусть земля ему будет пухом.
Я заглянул в дверь, потом шагнул. Маленькая задняя комната, коробки, сложенные пачками и перевязанные пластиковыми шнурами. Тусклой сигнальной лампы едва хватило, чтобы это разглядеть. Зато из-под левой двери пробивался более яркий свет. Я медленно, стараясь не производить ни малейшего шума, поднялся по лестнице. В конторе было пусто. Горели все лампы - четыре штуки - сейф был распахнут, бумаги со стола раскиданы по полу. Что здесь, черт побери, происходит?! Я подошел к сейфу, осторожно перешагивая через папки. Если это ограбление... Однако, деньги и документация (финансовые отчеты как всегда в синих папках) лежали себе преспокойно. Повторяю вопрос: что здесь черт побери происходит?!
Я сунул папки за пазуху, прикрыл сейф локтем и подошел к столу. Может, в ящиках есть что интересное? В этот момент снизу запахло дымом. Сильно запахло. Метнувшись к двери, я обнаружил, что там внизу теперь гораздо светлее. Пожар? Вот теперь точно: что за черт-черт-черт-черт-черт здесь твориться?! Я бросился к сейфу, распахнул его и вытащил бумаги по юридическим вопросам. Потом подумал и сунул за пазуху деньги. Подложу из владельцу в обувной коробке на порог, если что.
В конторе стало жарковато. Дом был старый, с деревянными перекрытиями. Еще немного, и он вспыхнет, как спичка. Словом, у меня неприятности. Значит, пора делать ноги. Закрыв пол лица воротом водолазки, я сбежал вниз по задымленной лестнице. Передняя часть типографии была уже охвачена огнем. Что-то больно быстро... Принюхавшись, я уловил запах бензина. Что за?... так, это я уже говорил. Я поспешил к двери, а потом услышал слабые стоны и кашель. Ну черт же! Я поколебался секунд тридцать, а потом побежал назад, к залу с машинами. Все было в дыму, и, несмотря на достаточно плотную ткань водолазки, я начал задыхаться. Кроме того, я практически ничего не видел. Ориентироваться пришлось на звук: кашель и приглушенные стоны. В итоге на почти бездыханное тело я буквально наткнулся, точнее - об него споткнулся. Подхватив тело под подмышки, я пятясь пошел к выходу. Кх-кх-кхакая гадость! Очень надеюсь, что спасаю сейчас жизнь не Жуву или Рено, а какому-нибудь милому честному клерку. Я толкнул дверь ногой, вытащил тело на воздух и привалился к стене. Нет-нет, надо делать ноги, дружище, пока не приехали пожарные и полиция. Но сначала я перевернул спасенное из огня тело на спину...
Ну черт же подери всю мою жизнь.
- Элеонора? - я похлопал ее по щекам. - Элли! Элли!
Она не шевелилась, но, слава богу, дышала. Насколько я помню, отравление угарным газом, это самое опасное при пожаре.
- Элли! Эльнор, хорошая моя, девочка моя...
Господи! Что же делать при отравлении газом? Кажется, привести в чувство и... Как привести в чувство?!
- Элеонора, девочка!
Пожарные сирены были совсем близко. Этот звук убивал меня. Подхватив Элеонору на руки (весила она - всего-ничего), я быстро пошел к машине. Уложив девушку на заднее сиденье, я нырнул за руль и быстро повернул ключ зажигания. Красота просто! Я на краденной почти наверняка машине, с бесчувственной девушкой на заднем сиденье, а также с ворованными деньгами и документами. Я убрал последнее в бардачок и поспешил уехать отсюда как можно дальше. Мне еще девушку в чувство приводить.
Квинни
А-а-а-ау! Как же голова раскалывается! Я попыталась открыть глаза, но это было совершенно невозможно. Их резал ярко-желтый свет, стоило только попытаться разлепить ресницы. Что же так пло-о-охо? Я попробовала вспомнить, что произошло. Дом, машина, Жув - и как отрезало. А-а-а-а-ау! Я рискнула оторвать голову от подушки... ну, или на чем я там лежала?
- Ш-ш-ш-ш... - на лоб мне упало что-то холодное и мокрое.
- Джо-они! Мне плохо! Мне так пло...
Стоп, Джони? Что он здесь де?... Я совершила подвиг, открыла глаза и увидела встревоженное лицо Джони.
- Эльнор? Ты как? - он убрал с моего лба волосы.
Так, разберемся... Я лежу, и моя голова у него на коленях. Жуть какая! Надо встать, срочно. Живо. Вста... Я совершила и этот подвиг, но тотчас же рухнула назад. Джони подхватил меня и крепко прижал к себе. Ох, Джони, как же мне плохо!
- Плохо мне!
- Это отравление угарным газом. Так, лежи, - он еще крепче меня обнял, и вновь шлепнул мне на лоб мокрую тряпку. - Не дергайся, девочка.
- Я не... не девочка...
- Мало поводов для гордости. Сесть сможешь?
С его помощью я сумела кое-как выпрямиться и привалиться спиной к креслу. Как же мне хреново! Интересно, если я вспомню, что вчера случилось, станет легче?
- А что произо-изошло? И где мы?
То ли вокруг действительно царил такой неприятный полумрак, то ли я плохо вижу. Что тоже неприятно.
- В машине. Давай ты уже переберешься на переднее сиденье, и мы поедем.
- А воздух будет?
Я вела себя, наверное, как пьяная, да и чувствовала себя соответственно. Голова болит и кружится, меня тошнит, Джони обнимает меня за плечи, и мне от этого хорошо. Потом руки скользнули с плеч мне на талию. Убью! Надо же, полегчало.
Я вырвалась, селя прямо и снова покачнулась.
- Так, тебе нужен воздух. Пойдем, подышим, моя хорошая.
"Моя хорошая" звучало еще хуже, чем "девочка". Джони вытащил меня наружу и прислонил к машине. Было холодно, сыро и темно, и это все кое-как привело меня в чувство. Мамочки! Меня опять хотели убить!
- Тебе лучше? - Заботливо спросил Джони.
- Относительно...
- Относительно чего.
О, узнаю своего доброго друга. По дурацким шуткам.
- Всего. Мы все еще в Реймсе?
- На окраине.
Я похлопала себя по карманам. Поразительно, но несессер все еще лежал у меня за пазухой, а ключи от дома в кармане джинсов. Я вытащила их и позвенела.
- Доберешься до хижины?
Джони как-то нехорошо на меня посмотрел.
- Почему ты сразу же не уехала?
- Заткнись, - посоветовала я и по стеночке, по стеночке добралась до переднего сиденья. Джони завел мотор.
- Как ты оказалась в типографии?
У меня кружилась голова, меня тошнило, я...
- Все равно тебе засыпать нельзя. Рассказывай.
Нещадно напрягая память, я пересказала события прошедшего дня. Встреча с нотариусом, осмотр дома, обед, дорога в аэропорт. Жув на заднем сиденье.
- И чего он к тебе привязался...
Да я бы тоже хотела это знать.
- Приехали, - Джони забрал у меня ключи, пошел включать свет, вернулся. Все было как в тумане. - Дойдешь? Или тебя отнести?
Все издевается! Я резко открыла дверцу, вылезла и сделала целых два шага. Джони поймал меня на пути к земле и подхватил на руки.
- Лучше отнести. Ты все равно ничего не весишь.
Стояло, конечно, обидеться или разозлиться, но у меня не было на это сил. Так что я позволила Джони отнести себя в дом и уложить на накрытый чехлом диван. Глаза закрывались.
- Пойду, попробую тебе кофе сварить....
- Угу, - пробормотала я и, кажется, отрубилась.
Джони
Дом изнутри был еще меньше, чем я думал, правда, обставленный неплохой старой мебелью во вполне приличном состоянии. Хотя, я все равно не понимал, чего Мерсер так к нему привязался. Не из-за резьбы на дверях в самом деле! На кухне из крана текла чистая вода, плита работала. Кофе, конечно, не было. Да и купить его поблизости было негде. Ближайший магазин находился минутах в двадцати езды отсюда. Я вернулся в гостиную. Элеонора спала, и я не знал, хорошо это, или плохо. Наверное, следовало разбудить ее, но у меня рука не поднялась. Я укрыл ее чехлом с кресла и поехал в магазин.
Когда я вернулся, Элеонора все так же спала. Ее лицо кривилось, лоб хмурился. По моему скромному разумению красивые женщины не должны влипать в такие неприятности.
Я сварил себе кофе, сел на расчехленное кресло и принялся просматривать утащенные в типографии бумаги. Начал с юридических, отложив финансовую проблему на потом. Чтобы разобраться в бухгалтерии, мне нужно очень много выпить.
Первые документы мне были уже знакомы. Продажа типографии мсье Базилю Нино. А затем типография вдруг перешла мадмуазель... Элеоноре Лермонт, 19** года рождения.
Я посмотрел на спящую Горгону. Что-то Элеонор развелось. Или же... Я отложил бумаги, поднялся и вытащил из-за пазухи Элеоноры несессер. Спит. В иное время я бы заработал великолепную оплеуху. У нее был горячий, влажный лоб.
Так, я не Армия Спасения.
Внутри несессера оказались драгоценности, притом очень дорогие, кое-какие деньги и паспорт на имя Элеоноры Лермонт, 19** года рождения. Номер совпадал с указанным в документах.
Я посмотрел на Горгону. Подружка Дюлака, владелица типографии. Убила любовника, поехала, чтобы уничтожить следы своей аферы, споткнулась, упала, чуть не сгорела. Бред.
На самом деле, Элеонора мне нравилась, и это создавало проблемы. Мне очень не хотелось в чем-то ее обвинять. Хотелось все списать на совпадения. Вот только, их не бывает, когда речь заходит о таких больших деньгах. И когда в деле замешаны реальные документы.
Я еще раз посмотрел на бумаги. Когда типографию продавали, ни о какой Лермонт речь не заходила. А потом это имя всплыло само собой. Словно из ниоткуда.
Опять я пытаюсь ее оправдать.
Одно было ясно: Элеонору лучше держать перед глазами. И мне спокойнее, и она целее будет. Я сложил бумаги, убрал их в папку, допил кофе и попытался устроиться на ночь в кресле.
В результате, к утру у меня затекла спина и свело шею. О том, что волосы спутались, я вообще молчу. Они постоянно путаются, что дает моей родне отличный повод поглумиться. Злой и толком не выспавшийся, я отправился варить кофе. Минут через десять появилась Элеонора, еще более злая, не выспавшаяся и растрепанная. Я протянул ей кофе.
- Ты как?
- Паршиво, - хмуро ответила Горгона.
- Сейчас тебе будет еще хуже, - пообещал я, вышел в комнату и принес документацию.
Элеонора рассматривала бумаги несколько минут.
- И что? Я, оказывается, богатейка.
- Ты не знала?
Элеонора тяжело вздохнула.
- Джони, я плохо соображаю сейчас. Давай, я выпью кофе и придумаю тогда, что соврать.
Чудесно.
- Я подожду.
Элеонора смахнула пыль с табурета, села и мрачно уставилась на свою кружку.
- Где ты взял это?
- Украл в типографии.
- Браво!, - мрачно хмыкнула Элеонора. - Кстати, придумала. Какая там дата стоит?
Я просмотрел бумаги.
Я тщательно заперла входную дверь, села в машину и поехала назад в Реймс. Что Бобби привязался к шале, я так и не поняла. Может, здесь земля дорогая? Если так, мы с братом его продадим, честно поделим деньги и как обычно разбежимся в разные стороны. И я поеду окучивать богатых идиотов в Калифорнию. Богатых, а тем более идиотов, везде хватает.
Я остановилась у небольшого ресторанчика, чтобы пообедать напоследок хорошей французской едой. Хотела заказать себе бокал молодого божоле, но вспомнила, что за рулем. И один раз уже мне вождение в подпитии сильно аукнулось. Потом подумала - какого черта?! Заказала себе бокал молодого божоле. Из ресторанчика я выбралась слегка пьяная, ну, или по крайней мере, изрядно повеселевшая, открыла дверцу и села за руль. Сейчас авто обратно в прокат сдам и рвану на родину. У нас в конце концов, тоже есть свое курортное побережье. Брайтон, например.
Я повернула ключ зажигания.
- Езжай вперед. И без глупостей.
Этот скрежет невозможно было не узнать. Жув!
- Свернешь на втором перекрестке налево.
В ребра мне уткнулось что-то твердое. Ясно, пистолет. Хорошо, что я все-таки не купила новое платье. Было бы неприятно испачкать его кровью.
Джони
Один из многочисленных приятелей Шарло, о котором я очень удачно вспомнил, жил в Реймсе и занимался какой-то не вполне законной деятельностью. Полагаю, машины в его автомастерской были крадеными, но это меня сейчас мало занимало. Главное, что рекомендация Шарло сработала.
- Нужна машина, парень? - Дидьё сощурился. - Что-нибудь особенное?
- Что-нибудь не слишком заметное.
Дидьё хохотнул и хлопнул меня по плечу. Габариты у парня были медвежьи. Кажется, у меня хрустнула ключица.
- Подыщем, не боись. Друзья Шарло - мои друзья!
Это почему-то звучало пугающе. Тем не менее, мы разыскали скромный старенький "Пежо", и я заплатил за него меньше, чем он стоил. И даже меньше, чем Дидьё мог бы получить с менее дружелюбного и славного парня, чем я. Боюсь, только, у машины была не очень хорошая история. Что ж, постараюсь не превышать скорость.
Из автомастерской Дидьё я уехал с твердым намереньем заняться наконец своими проблемами. Я и без того потратил на Элеонору кучу времени с единственной пользой: заручился поддержкой Ренара. Такие знакомства дорогого стоят. Мысли упорно вернулись к Элеонору. Где она? В безопасности ли? Успеет ли улететь прежде, чем Жув ее найдет? Да и зачем она Жуву?
Стоп. Дальше пойдут вопросы, тепло ли она одета, и не промочила ли ноги. Что меня нисколько не касается. Устроить что ли аутотренинг по примеру Крис? Друг мой, от этой женщины одни неприятности. И она совершенно не твой тип - слишком уж (пугающе) независимая. Бабушку напоминает. Тьфу, глупость какая!
Я заставил себя думать о деле. Утром типография показалась мне отличным прибыльным предприятием. Отсюда вопрос: у нее такой гениальный управляющий, что смог вытащить дело из кризиса, или тут все же что-то нечисто? Надо сказать, после ограбления шантажиста и покупки краденного автомобиля я был готов морально к краже со взломом. Может быть, отчеты типографии и бумаги о ее продаже мне помогут. Впрочем, если юридическую ошибку я еще сумею выловить, то с финансовыми дело обстоит куда хуже. То есть, совсем никак.
Оставив машину в паре кварталов от типографии, я выбрался на свежий воздух в надежде проветрить дурную голову. В этом заведении должны быть сигнализация и охрана, я уже заранее предвкушаю схватку с бравыми парнями с тяжелыми дубинками. И заголовки типа: "Мсье N задержан при попытке ограбить типографию, ранее принадлежавшую его семье".
Свежий сырой воздух ничуть не помог. Я прошел те два квартала, постоял напротив типографии и поразмышлял о вечном. Впрочем, когда меня посадят, на это будет масса времени.
В типографии царила темнота, тишина и покой. Даже жаль было его нарушать. Я обошел здание в поисках черного хода. Как-то невежливо вламываться с парадного. Завернув за угол, я обнаружил приоткрытую дверь. Так. Варианта два: или меня тут ждали, или дело совсем плохо. Я заглянул в щель. Все та же тишина, темнота и покой. Поскольку едва ли в здании поставлены датчики движения, можно смело идти внутрь. Сигнализации можно было уже не опасаться. Ими на наших предприятиях занимался Дюлак, и экономил сразу на всем. Если хоть одно окно приоткрыто на волос, система не сработает. Никогда я так не радовался скаредности Дюлака, пусть земля ему будет пухом.
Я заглянул в дверь, потом шагнул. Маленькая задняя комната, коробки, сложенные пачками и перевязанные пластиковыми шнурами. Тусклой сигнальной лампы едва хватило, чтобы это разглядеть. Зато из-под левой двери пробивался более яркий свет. Я медленно, стараясь не производить ни малейшего шума, поднялся по лестнице. В конторе было пусто. Горели все лампы - четыре штуки - сейф был распахнут, бумаги со стола раскиданы по полу. Что здесь, черт побери, происходит?! Я подошел к сейфу, осторожно перешагивая через папки. Если это ограбление... Однако, деньги и документация (финансовые отчеты как всегда в синих папках) лежали себе преспокойно. Повторяю вопрос: что здесь черт побери происходит?!
Я сунул папки за пазуху, прикрыл сейф локтем и подошел к столу. Может, в ящиках есть что интересное? В этот момент снизу запахло дымом. Сильно запахло. Метнувшись к двери, я обнаружил, что там внизу теперь гораздо светлее. Пожар? Вот теперь точно: что за черт-черт-черт-черт-черт здесь твориться?! Я бросился к сейфу, распахнул его и вытащил бумаги по юридическим вопросам. Потом подумал и сунул за пазуху деньги. Подложу из владельцу в обувной коробке на порог, если что.
В конторе стало жарковато. Дом был старый, с деревянными перекрытиями. Еще немного, и он вспыхнет, как спичка. Словом, у меня неприятности. Значит, пора делать ноги. Закрыв пол лица воротом водолазки, я сбежал вниз по задымленной лестнице. Передняя часть типографии была уже охвачена огнем. Что-то больно быстро... Принюхавшись, я уловил запах бензина. Что за?... так, это я уже говорил. Я поспешил к двери, а потом услышал слабые стоны и кашель. Ну черт же! Я поколебался секунд тридцать, а потом побежал назад, к залу с машинами. Все было в дыму, и, несмотря на достаточно плотную ткань водолазки, я начал задыхаться. Кроме того, я практически ничего не видел. Ориентироваться пришлось на звук: кашель и приглушенные стоны. В итоге на почти бездыханное тело я буквально наткнулся, точнее - об него споткнулся. Подхватив тело под подмышки, я пятясь пошел к выходу. Кх-кх-кхакая гадость! Очень надеюсь, что спасаю сейчас жизнь не Жуву или Рено, а какому-нибудь милому честному клерку. Я толкнул дверь ногой, вытащил тело на воздух и привалился к стене. Нет-нет, надо делать ноги, дружище, пока не приехали пожарные и полиция. Но сначала я перевернул спасенное из огня тело на спину...
Ну черт же подери всю мою жизнь.
- Элеонора? - я похлопал ее по щекам. - Элли! Элли!
Она не шевелилась, но, слава богу, дышала. Насколько я помню, отравление угарным газом, это самое опасное при пожаре.
- Элли! Эльнор, хорошая моя, девочка моя...
Господи! Что же делать при отравлении газом? Кажется, привести в чувство и... Как привести в чувство?!
- Элеонора, девочка!
Пожарные сирены были совсем близко. Этот звук убивал меня. Подхватив Элеонору на руки (весила она - всего-ничего), я быстро пошел к машине. Уложив девушку на заднее сиденье, я нырнул за руль и быстро повернул ключ зажигания. Красота просто! Я на краденной почти наверняка машине, с бесчувственной девушкой на заднем сиденье, а также с ворованными деньгами и документами. Я убрал последнее в бардачок и поспешил уехать отсюда как можно дальше. Мне еще девушку в чувство приводить.
Квинни
А-а-а-ау! Как же голова раскалывается! Я попыталась открыть глаза, но это было совершенно невозможно. Их резал ярко-желтый свет, стоило только попытаться разлепить ресницы. Что же так пло-о-охо? Я попробовала вспомнить, что произошло. Дом, машина, Жув - и как отрезало. А-а-а-а-ау! Я рискнула оторвать голову от подушки... ну, или на чем я там лежала?
- Ш-ш-ш-ш... - на лоб мне упало что-то холодное и мокрое.
- Джо-они! Мне плохо! Мне так пло...
Стоп, Джони? Что он здесь де?... Я совершила подвиг, открыла глаза и увидела встревоженное лицо Джони.
- Эльнор? Ты как? - он убрал с моего лба волосы.
Так, разберемся... Я лежу, и моя голова у него на коленях. Жуть какая! Надо встать, срочно. Живо. Вста... Я совершила и этот подвиг, но тотчас же рухнула назад. Джони подхватил меня и крепко прижал к себе. Ох, Джони, как же мне плохо!
- Плохо мне!
- Это отравление угарным газом. Так, лежи, - он еще крепче меня обнял, и вновь шлепнул мне на лоб мокрую тряпку. - Не дергайся, девочка.
- Я не... не девочка...
- Мало поводов для гордости. Сесть сможешь?
С его помощью я сумела кое-как выпрямиться и привалиться спиной к креслу. Как же мне хреново! Интересно, если я вспомню, что вчера случилось, станет легче?
- А что произо-изошло? И где мы?
То ли вокруг действительно царил такой неприятный полумрак, то ли я плохо вижу. Что тоже неприятно.
- В машине. Давай ты уже переберешься на переднее сиденье, и мы поедем.
- А воздух будет?
Я вела себя, наверное, как пьяная, да и чувствовала себя соответственно. Голова болит и кружится, меня тошнит, Джони обнимает меня за плечи, и мне от этого хорошо. Потом руки скользнули с плеч мне на талию. Убью! Надо же, полегчало.
Я вырвалась, селя прямо и снова покачнулась.
- Так, тебе нужен воздух. Пойдем, подышим, моя хорошая.
"Моя хорошая" звучало еще хуже, чем "девочка". Джони вытащил меня наружу и прислонил к машине. Было холодно, сыро и темно, и это все кое-как привело меня в чувство. Мамочки! Меня опять хотели убить!
- Тебе лучше? - Заботливо спросил Джони.
- Относительно...
- Относительно чего.
О, узнаю своего доброго друга. По дурацким шуткам.
- Всего. Мы все еще в Реймсе?
- На окраине.
Я похлопала себя по карманам. Поразительно, но несессер все еще лежал у меня за пазухой, а ключи от дома в кармане джинсов. Я вытащила их и позвенела.
- Доберешься до хижины?
Джони как-то нехорошо на меня посмотрел.
- Почему ты сразу же не уехала?
- Заткнись, - посоветовала я и по стеночке, по стеночке добралась до переднего сиденья. Джони завел мотор.
- Как ты оказалась в типографии?
У меня кружилась голова, меня тошнило, я...
- Все равно тебе засыпать нельзя. Рассказывай.
Нещадно напрягая память, я пересказала события прошедшего дня. Встреча с нотариусом, осмотр дома, обед, дорога в аэропорт. Жув на заднем сиденье.
- И чего он к тебе привязался...
Да я бы тоже хотела это знать.
- Приехали, - Джони забрал у меня ключи, пошел включать свет, вернулся. Все было как в тумане. - Дойдешь? Или тебя отнести?
Все издевается! Я резко открыла дверцу, вылезла и сделала целых два шага. Джони поймал меня на пути к земле и подхватил на руки.
- Лучше отнести. Ты все равно ничего не весишь.
Стояло, конечно, обидеться или разозлиться, но у меня не было на это сил. Так что я позволила Джони отнести себя в дом и уложить на накрытый чехлом диван. Глаза закрывались.
- Пойду, попробую тебе кофе сварить....
- Угу, - пробормотала я и, кажется, отрубилась.
Джони
Дом изнутри был еще меньше, чем я думал, правда, обставленный неплохой старой мебелью во вполне приличном состоянии. Хотя, я все равно не понимал, чего Мерсер так к нему привязался. Не из-за резьбы на дверях в самом деле! На кухне из крана текла чистая вода, плита работала. Кофе, конечно, не было. Да и купить его поблизости было негде. Ближайший магазин находился минутах в двадцати езды отсюда. Я вернулся в гостиную. Элеонора спала, и я не знал, хорошо это, или плохо. Наверное, следовало разбудить ее, но у меня рука не поднялась. Я укрыл ее чехлом с кресла и поехал в магазин.
Когда я вернулся, Элеонора все так же спала. Ее лицо кривилось, лоб хмурился. По моему скромному разумению красивые женщины не должны влипать в такие неприятности.
Я сварил себе кофе, сел на расчехленное кресло и принялся просматривать утащенные в типографии бумаги. Начал с юридических, отложив финансовую проблему на потом. Чтобы разобраться в бухгалтерии, мне нужно очень много выпить.
Первые документы мне были уже знакомы. Продажа типографии мсье Базилю Нино. А затем типография вдруг перешла мадмуазель... Элеоноре Лермонт, 19** года рождения.
Я посмотрел на спящую Горгону. Что-то Элеонор развелось. Или же... Я отложил бумаги, поднялся и вытащил из-за пазухи Элеоноры несессер. Спит. В иное время я бы заработал великолепную оплеуху. У нее был горячий, влажный лоб.
Так, я не Армия Спасения.
Внутри несессера оказались драгоценности, притом очень дорогие, кое-какие деньги и паспорт на имя Элеоноры Лермонт, 19** года рождения. Номер совпадал с указанным в документах.
Я посмотрел на Горгону. Подружка Дюлака, владелица типографии. Убила любовника, поехала, чтобы уничтожить следы своей аферы, споткнулась, упала, чуть не сгорела. Бред.
На самом деле, Элеонора мне нравилась, и это создавало проблемы. Мне очень не хотелось в чем-то ее обвинять. Хотелось все списать на совпадения. Вот только, их не бывает, когда речь заходит о таких больших деньгах. И когда в деле замешаны реальные документы.
Я еще раз посмотрел на бумаги. Когда типографию продавали, ни о какой Лермонт речь не заходила. А потом это имя всплыло само собой. Словно из ниоткуда.
Опять я пытаюсь ее оправдать.
Одно было ясно: Элеонору лучше держать перед глазами. И мне спокойнее, и она целее будет. Я сложил бумаги, убрал их в папку, допил кофе и попытался устроиться на ночь в кресле.
В результате, к утру у меня затекла спина и свело шею. О том, что волосы спутались, я вообще молчу. Они постоянно путаются, что дает моей родне отличный повод поглумиться. Злой и толком не выспавшийся, я отправился варить кофе. Минут через десять появилась Элеонора, еще более злая, не выспавшаяся и растрепанная. Я протянул ей кофе.
- Ты как?
- Паршиво, - хмуро ответила Горгона.
- Сейчас тебе будет еще хуже, - пообещал я, вышел в комнату и принес документацию.
Элеонора рассматривала бумаги несколько минут.
- И что? Я, оказывается, богатейка.
- Ты не знала?
Элеонора тяжело вздохнула.
- Джони, я плохо соображаю сейчас. Давай, я выпью кофе и придумаю тогда, что соврать.
Чудесно.
- Я подожду.
Элеонора смахнула пыль с табурета, села и мрачно уставилась на свою кружку.
- Где ты взял это?
- Украл в типографии.
- Браво!, - мрачно хмыкнула Элеонора. - Кстати, придумала. Какая там дата стоит?
Я просмотрел бумаги.
